Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[23-10-01]
Атлантический дневникАвтор и ведущий Алексей Цветков Верой и правдойКогда в Москве происходит террористический акт, власти, независимо от реальных обстоятельств дела, немедленно обнаруживают "чеченский след", и мэр Юрий Лужков в очередной раз затевает травлю инородцев. Милиции и ОМОНу даются инструкции сделать жизнь для лиц с непатриотическими параметрами наружности еще невыносимее. Когда в Нью-Йорке было совершено нападение на Всемирный торговый центр, одно из первый распоряжений мэра Руди Джулиани касалось усиления полицейских нарядов в местах компактного проживания выходцев с Ближнего Востока и из Южной Азии - не для острастки, избиения или высылки, а чтобы оградить их от расистов, которые могли бы попытаться взять правосудие в свои руки. Два мира - два мэра. Я не могу поручиться, что мэр Лужков прямо нарушает букву российской конституции: структура российских законов такова, что никто до сих пор не бросил мэру прямого вызова в Конституционном суде, а если бы даже и бросил, Лужкову не впервой игнорировать законы. Более того, если бы Джулиани поступил в целом так же, как Лужков, противозаконность его действий тоже не была бы очевидной: в конце концов, полиция во многих штатах применяет тактику так называемого "расового профилирования", которая вызывает ожесточенные споры, но пока прямо не запрещена. Мотивы действия Джулиани, будь он частным лицом, мы назвали бы проявлением порядочности, но в сфере политики это именуется прагматизмом. Джулиани не хотел усугубить и без того взрывчатую атмосферу вспышками расовой розни. Но мотивы этим не исчерпываются. Представители американских властей на всех уровнях, вплоть до президента и Пентагона, неустанно подчеркивают, что борьба идет не с арабами и не с исламом, а с терроризмом, каково бы ни было его идеологическое обличие. Это важно, во-первых, для устойчивости антитеррористической коалиции, в которую вошли многие мусульманские страны, а во-вторых, - как один из важнейших принципов либерализма, отказавшись от которого, мы потерпим поражение в этой войне независимо от исхода военных действий. Но соответствуют ли эти заявления реальному положению вещей? В конце концов, никакие принципы либерализма не требуют от нас добровольной слепоты, а риск в случае ошибки непоправимо велик: мы можем просто победить не того, кого надо, или объявить победой фактическое поражение. Президент Буш прямо утверждает, что террористы - не мусульмане, а отщепенцы, воюющие не только с западным миром, но в первую очередь с самим исламом. Президент подкрепляет свою точку зрения человеколюбивыми цитатами из Корана, хотя оттуда можно почерпнуть и множество совершенно противоположных, не говоря уже о том, что значительная часть священной книги ислама просто непонятна для современного читателя. Ссылаясь исключительно на евангелия, совсем нетрудно доказать, что большинство современных христианских конфессий, в первую очередь литургические, такие как католицизм и православие, не являются христианскими, - впрочем, это уже сделал однажды Мартин Лютер. Но у президента Буша, конечно же, есть советники по проблемам ислама, которые должны разбираться в этих вопросах получше нашего. На поверку, однако, ситуация оказывается довольно неожиданной. Как пишет в журнале New Republic Фрэнклин Фойр, главный советник Буша в этом вопросе - вовсе не востоковед, а профессор права колледжа Кливленд-Маршалл Дэвид Форт, консервативный католик, специалист по так называемому "естественному праву" Фомы Аквинского. Форт - автор ряда статей о проблемах ислама, которые, согласно почти единодушному мнению опрошенных Фойром востоковедов, не представляют никакой научной ценности. Истинную повестку дня Форта надо искать не на востоке, а на его собственной родине: он всеми силами старается доказать, что ортодоксальная религия и зло несовместимы. В этом он опирается на поддержку консервативных кругов США, которые представляют собой также ядро электората Джорджа Буша. Таким образом, в политике Белого Дома по отношении к исламу объективность оттесняется на задний план идеологической конъюнктурой, стремлением обелить чужой фундаментализм, чтобы случайно не навести тени на собственный. Многие из тех, кого интересует компетентная характеристика реального мусульманского фундаментализма, обращаются в эти дни к двум документам одиннадцатилетней давности, ссылками на которые сегодня запестрела и пресса, и Всемирная паутина. В первую очередь это - небольшая статья ведущего американского востоковеда Бернарда Люиса "Корни мусульманской ярости", опубликованная в сентябрьском номере журнала Atlantic за 1990 год. Статья Люиса сокрушает целый арсенал общих мест, набор прописных и не подлежащих сомнению истин, которые сегодня именуются "политической корректностью" - точнее сказать, "правильностью". Первая из его мишеней - это западный колониализм. Нет, Люис вовсе не пытается этот колониализм реабилитировать, он просто ставит его в исторический контекст, отмечая, что колониализм был присущ практически любой развитой цивилизации, в том числе мусульманской. При этом, однако, есть одна существенная разница между западным и всеми другими разновидностями колониализма. "Практикуя сексизм, расизм и империализм, Запад просто-напросто следовал обычной практике человечества на протяжении тысячелетий зарегистрированной истории. От всех других цивилизаций он отличается тем, что он признал эти исторические язвы, дал им название и пытается, не совсем безуспешно, исцелить их. Все это, конечно, - повод не для осуждения, а для поздравления. Мы не возлагаем ответственность на всю западную медицину в целом и на докторов Паркинсона и Альцгеймера в частности за болезни, которые они диагностировали и которым присвоены их имена". Можно заметить, а продолжение статьи вообще не оставляет сомнений, что такая атака заодно поражает и другую священную корову современного благомыслия - мультикультурализм, то есть постулат, что все культуры равны, и что ни о какой нельзя сказать, что она - лучше другой. Это неприкасаемое табу недавно нарушил премьер-министр Италии Сильвио Берлускони, публично заявив, что западные ценности - объективно выше всех остальных, за что он был кругосветно освистан и принес неохотные извинения. Неужели критики Берлускони действительно имели в виду, что индивидуальная свобода, демократия, равноправие женщин, права человека и многие другие достижения запада - всего лишь варианты выбора, от которых можно отказаться, не нанеся объективного ущерба цивилизации? Привычка вменять все беды так называемого "третьего мира", в том числе и мира ислама, в вину колониализму, разрослась к концу XX века в целую идеологию. Не совсем понятно, однако, почему в этих бедах повинны в первую очередь Соединенные Штаты, никогда не имевшие в этом мире колоний. Кроме того, некоторые из мусульманских стран, в том числе нынешняя Саудовская Аравия, никогда не были колониями запада, но зато были колониями Османской, монгольской или советской империй, к которым, однако, они не имеют особых исторических претензий. Та же идеология полагает, что мусульманский экстремизм порожден бедностью, в которой опять же повинен западный колониализм. В этом случае надо попытаться объяснить, почему экстремизм так силен именно в Саудовской Аравии, которую никак не отнесешь к числу бедных стран, и почему многие из участников сентябрьских террористических нападений в США были именно саудовскими гражданами. И почему виновата именно Америка, в первую очередь и больше всех? В 1956 году Америка не допустила победы Израиля и его европейских союзников над арабскими странами в Суэцком конфликте, именно Америка помогла афганским моджахедам отразить советскую агрессию, а совсем недавно она пришла на помощь мусульманским меньшинствам на Балканах. И тем не менее, в глазах мусульманских экстремистов она остается средоточием мирового зла. Истоки мусульманского антиамериканизма Бернард Люис находит в предвоенной Германии, где сформировалась школа мысли, видящая в Соединенных Штатах пример цивилизации, лишенной культуры, общество чистого потребления. Этих взглядов придерживались в первую очередь нацисты, но также и многие видные деятели немецкой культуры, такие как философ Мартин Хайдеггер или поэт Райнер Мария Рильке. Немецкая философия была весьма популярна в ту пору среди арабских и других мусульманских интеллектуалов. Затем эстафету перенял марксизм, прежде всего советского образца, широко распространившийся среди националистической правящей элиты тогдашнего третьего мира. В этой системе ценностей Америка по-прежнему была средоточием зла, главным бастионом капитализма и империализма. При этом самому Советскому Союзу странным образом не вменялось в вину наличие у него мусульманских колоний, и лишь катастрофическая афганская война сокрушила как советский авторитет, так и советскую империю. Продолжая разговор о колониализме, я хочу обратиться к другому документу одиннадцатилетней давности: лекции под названием "Наша универсальная цивилизация", которую в 1990 году прочитал в Нью-Йорке британский писатель В. С. Найпол. Помимо замечательных романов Найпол - автор нескольких книг путевых заметок, две из которых посвящены мусульманским странам. Наблюдая жизнь в странах, которые были в свое время завоеваны арабами и обращены в мусульманскую веру, Найпол приходит к выводу, который он формулирует в своей лекции. "В скором времени я понял, что никакая колонизация не была такой доскональной, как колонизация, пришедшая с арабской верой. Колонизированные и побежденные народы могут начать испытывать к себе недоверие. В мусульманских странах, о которых я говорю, это недоверие обладало всей силой религии. Один из пунктов арабской веры гласит, что все существовавшее до этой веры было чепухой, заблуждением, ересью - в сердцах и умах этих верующих не было места для их домусульманского прошлого. Поэтому идея истории была здесь весьма отличной от идей истории в других местах: не было желания возвратиться как можно дальше назад и узнать как можно больше о прошлом". Подобный взгляд - настоящее кощунство, хотя писатель, конечно же, уязвим гораздо меньше, чем какой-нибудь премьер-министр. Именно за такие взгляды, вернее за дерзость их формулировки, нобелевский комитет много лет вычеркивал имя Найпола из списков, где ему по всем правилам надлежало стоять первым, и именно поэтому он все же был удостоен премии в нынешнем году: этот неудобный голос был, наконец, услышан, потому что глухота перестала себя оправдывать. Найпол с глубочайшим презрением относится и к политической корректности, и к мультикультурализму, этим краеугольным камням современной куртуазности. При всем при этом он, уроженец империалистических окраин, обличает колониализм с пафосом, в котором никому не уступит, но он не сводит его к обличению запада, а цивилизацию, которую мультикультуралисты именуют "западной", возводит в ранг универсальной. Уничтожение исламом прошлого сыграло роковую роль в постколониальный период, потому что переход от беспрекословно религиозного общества к плюралистическому - это период национализма. Национализм в Европе и других уголках земного шара был неразрывно связан с попыткой возвращения к предколониальным корням, и хотя кое-где он обретал уродливые формы нацизма, болезнь оказалась временной. В странах ислама, возникших после распада Османской империи, возвращаться было некуда, потому что путь назад был перекрыт Кораном. Именно отсюда - ненависть к светскому обществу и модернизму, возобладавшая в современном мусульманском мире, для которого дорога вперед обернулась тупиком и поворотом вспять. Поучительнее всего, быть может, - попытка иранского шаха повернуть страну на рельсы национализма в обход обычных марксистских вех того времени. Это была некая духовная реставрация славной персидской старины, с ее древнейшей монотеистической религией и мощной азиатской империей. Но эта языческая фантазия не нашла отзыва среди населения, не видевшего истории за пределами ислама, и была опрокинута вместе со своим автором мощным всплеском мусульманской реакции. Теперь только название страны напоминает нам об этом беспочвенном эксперименте: Персию все-таки переименовали в Иран. Другой пример триумфа ислама над национализмом мы находим в Палестине. Глава нынешней Палестинской автономии Ясир Арафат - пришелец из вчерашнего дня, когда палестинское движение было чисто националистическим, с примесью скорее марксизма, чем религии. Сегодня картина резко изменилась, инициативу перехватывает Хамас и даже более радикальные мусульманские движения. Отсюда понятно, почему Израиль так бережет Арафата: договориться с ним, конечно же, ни о чем нельзя, поскольку он уже никого толком не представляет, но с теми, кто придет ему на смену, нельзя будет даже поддерживать видимость переговоров: единомышленники бин Ладена признают только один вид компромисса, полную капитуляцию противника. Универсализм западной культуры и суть претензий к ней мусульманского фундаментализма хорошо иллюстрирует недавний эпизод в Афганистане, где руководство Талибана взорвало старинные гигантские статуи Будды в Бамьяне. За эти культурные памятники вступились не только буддисты, но и все мировое сообщество, та самая "универсальная цивилизация", о которой ведет речь Найпол. Нелепо говорить, что эта акция была протестом против колониализма. Эти статуи были доисламского происхождения, их высекли в скале во времена, когда на этой территории располагалось индуистско-буддистское царство Синдх. В мусульманском Пакистане, где живут потомки жителей этого царства, юбилей его уничтожения арабскими завоевателями несколько лет назад отмечался как национальный праздник. Невозможно себе вообразить, чтобы что-либо подобное произошло в бывшей западной колонии. Корни мусульманской ярости, как ни путайся в оговорках, надо искать все-таки в религии, - в этом сходятся и Найпол, и Люис. Со своей экстремистской точки зрения талибы поступили совершенно последовательно, потому что запрет Корана на создание рукотворных идолов они толкуют как абсолютный, а все доисламское прошлое - как эпоху мрака и невежества. Так было не всегда, и в пору расцвета мусульманской цивилизации античное наследие ценилось там весьма высоко - именно ислам сохранил львиную его долю для универсальной цивилизации. Ислам бин Ладена и талибов имеет очень мало общего с этой гуманистической традицией, но это не дает права дилетанту отрицать родство и преемственность. Выводы, к которым приходит в своей статье Бернард Люис, одновременно и осторожно оптимистичны, и безнадежны. "Движение, которое сегодня именуют фундаментализмом - не единственная мусульманская традиция. Существуют и другие - более терпимые, более открытые, которые помогли вдохновить великие достижения исламской цивилизации в прошлом, и мы можем надеяться, что эти другие традиции со временем возобладают. Но прежде, чем этот вопрос решится, будет тяжелая борьба, в которой мы на Западе не можем принять практически никакого участия. А тем временем мы должны приложить всесторонние усилия, чтобы избежать опасности новой эпохи религиозных войн из-за обострения разногласий и возрождения древних предрассудков". Так или иначе, но именно в такую борьбу мы сегодня втянуты, пусть и не по своей воле. Значит ли это, что войну все таки следует считать религиозной? Да - в том смысле, что главный мотив, по крайней мере для одной из сторон - религия. Нет - в том смысле, что это - не война христианства или иудаизма против ислама в целом. Уничтожив ислам, мы потеряем право называть себя христианами или иудеями - мы все станем фундаменталистами. Христианином или мусульманином, не по правилам доктора Форта, а в соответствии с принципами либерализма, является тот, кто им себя считает, а не тот, кому мы даем на это право. Этих принципов не признают как раз фундаменталисты всех мастей, включая, странным образом, официальную российскую православную церковь с ее концепцией тоталитарных сект. Бернард Люис прав, полагая, что мы, стоящие за пределами великой битвы за душу ислама, не можем повлиять на нее ни политической корректностью, ни гуманитарной помощью. Но в войне с экстремизмом, который пытается подмять под себя сегодня все вековое наследие великой религии, мы должны сохранить верность самим себе, тем традициям универсализма, которые мы вынесли из христианства, иудаизма и того же ислама, и в первую очередь - мы не должны себе лгать. Правда, как и вера, стала в нашем обществе достоянием каждого, ее не уполномочен больше дозировать доверенный визирь главы государства и объявлять правдой только то, что не противоречит его личным понятиям о вере. Наша собственная правда требует к себе такого же уважения, как и чужая вера - даже в годину войны. Иначе мы провалим экзамен истории, так ничему и не научившись - ни в Иерусалиме, ни в Константинополе, ни в Аугсбурге. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
