Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-08-02]
Атлантический дневникАвтор и ведущий Алексей Цветков Медведь в ГолливудеМногим из нас, ныне здравствующих, довелось быть свидетелями поистине исторических событий. События, надо сказать, что-то уж слишком зачастили - лучше бы их было поменьше, а жизнь - немного поскучнее. И, тем не менее, думаю, что людям моего поколения в России, да и не только в России, сильнее всего запало в память событие, свидетелями которого они никогда не могли быть, но память эта, тем не менее, почти исключительно зрительная. Вспомним: сумерки хмурого дня, костры, затем напор, крики, выстрелы, и огромные кованые ворота в гроздьях нависших пролетарских стрелков медленно растворяются. Штурм Зимнего дворца. От всех других исторических событий, по крайней мере от многих, штурм Зимнего отличается тем, что в действительности его никогда не было. В действительности была просто капитуляция Временного правительства, а все пролетарские штурмовые действия сосредоточились затем вокруг царского винного погреба. Но Сергей Эйзенштейн, автор наших визуальных воспоминаний, был не историком, а художником, хотя и особого толка: он изображал события не так, как они происходили на самом деле, а так, как они ему представлялись. Вслед за ним эту сцену радикального мужества повторяли с вариациями другие кинематографисты, поэты, прозаики и, конечно же, историки. Уж такая была эпоха: история мало чем отличалась от искусства, а из всех искусств важнейшим было даже не столько кино, сколько искусство выжить. Беспрецедентной роли кино в формировании нашего социального сознания и даже исторической памяти посвящена опубликованная в журнале National Interest статья под названием "И это - развлечение?". Ее автор, Майкл Медвед, известен в Америке как радиокомментатор весьма консервативного направления, недавно опубликовавший книгу "Голливуд против Америки". В статье он в более сжатой форме повторяет аргументы этой книги применительно к нашему нынешнему времени, отсчет которого начался 11 сентября прошлого года. Вопрос, который задает Майкл Медвед себе и нам - тот же самый, который задали себе миллионы американцев в роковом сентябре: почему они нас не любят? Ответов на него можно предложить немало: по мнению президента Буша и многих других, приверженцы архаических норм и догм ненавидят Америку за свободу ее граждан, подающую пример их собственным массам, за женскую эмансипацию, в конце-концов просто за ее экономическую и военную мощь, не имеющую сегодня соперников. У Майкла Медведа, однако, есть на этот счет особое соображение: он считает, что одним из факторов, провоцирующих заморскую ненависть к США, сегодня стал Голливуд. Нынешний Голливуд, по мнению Медведа, совершенно не отражает американской реальности. Насилие и секс, которыми пронизаны большинство киносюжетов, не имеют ничего общего с жизнью современного американского общества, но именно они служат чем-то вроде вывески и проспекта этого общества для всего остального мира, и результаты не могут не быть плачевными. "Эти образы неизбежно оказывают более мощное влияние на зарубежных потребителей, чем на отечественную американскую аудиторию. Если вы живете в Сиэтле или Цинциннати, вы понимаете, что лихорадочные фантазии, источаемые видеопродукцией компании DMX или эпизодом телесериала "Темный ангел", не представляют собой ежедневной реальности для вас или ваших соседей. Если, однако, вы живете в Индонезии или Нигерии, у вас нет никакого или почти никакого личного опыта, чтобы сбалансировать отрицательное впечатление, производимое американской поп-культурой, с ее интенсивным упором на насилии, сексуальном авантюризме и со всеми изобретательными способами антиобщественного поведения, какие в состоянии изобрести перегретое воображение. Нет ничего удивительного в том, что многие исламские экстремисты (да и многие другие) видят в Америке жестокое, безбожное, вульгарное общество..." Американского радиокомментатора, судя по всему, сильнее всего оскорбляет именно это обвинение в безбожии, исходящее от мусульманских фанатиков, и его реакция на это обвинение может показаться неожиданной и даже комичной для тех, кто не знаком с людьми подобного Медведу склада. Говоря попросту, он начинает оправдываться и отрицать вменяемую вину. Американцы, объясняет он нам, а заодно, надо думать, и мусульманским террористам, на самом деле вовсе не такие. Согласно опросам общественного мнения, до 95 процентов американцев верит в Бога, а около 40 процентов каждое воскресенье посещают церковное богослужение. Соединенные Штаты, судя по всему, самое религиозное из всех промышленно развитых современных обществ. Ничего этого, сетует Майкл Медвед, из голливудских фильмов не видно. В самом популярном жанре голливудской продукции преобладают автомобильные погони и перестрелки. Медвед даже совершенно серьезно приводит данные исследования неких университетских профессоров, вдохновленного его книгой, согласно которому в кино гибнет в 50 раз больше людей, чем в повседневной американской действительности. Иными словами, все, что вам показывают - неправда, а правда была бы, если бы снимали всенародное пение гимнов в церквах. Вот только не совсем понятно, кто бы на такие фильмы ходил. Второй камень преткновения - секс, но эта проблема в трактовке Медведа обретает совершенно неожиданный поворот. Если раньше приверженцы подобных взглядов осуждали секс в кино безоговорочно, то теперь главный предмет возмущения - тот факт, что секс в этом кино показывается почти исключительно внебрачный. Тот есть, коль скоро уж никуда от этого зла не денешься, то хотя бы брачное свидетельство повесить над кроватью. В подкрепление своих слов автор опять же ссылается на повседневную американскую действительность - из тех же опросов следует, что люди, состоящие в браке, имеют гораздо более интенсивную и удовлетворительную половую жизнь, чем наоборот. Он даже цитирует мемуары звезды популярного телесериала, которая жалуется на беспорядочность и мимолетность своих добрачных интимных связей, противопоставляя им восторги супружеского ложа. Тут, честно говоря, впору руками развести: и дернуло же старика Шекспира пичкать нас любовными приключениями безмозглых и, к тому же, несовершеннолетних подростков, вместо того, чтобы познакомить с размеренным и надежным графиком ночных радостей Монтекки и Капулетти-старших. Сказанного вполне достаточно, чтобы понять: Майкл Медвед не то что звезд с неба не хватает, а, уже коли на то пошло, откровенно глуп. В старину, до постмодернизма и политической корректности, мыслителей этого интеллектуального калибра мы без колебаний именовали болванами. И, тем не менее, статья Медведа все же заслуживает рассмотрения - уже хотя бы потому, что вопросы в ней поставлены вполне реальные, а его ответы, при всей их примитивности, можно изучать как своеобразные симптомы. Майкл Медвед, как я уже отметил - радиокомментатор, пользующийся в США сравнительно широкой популярностью. На чей-то взгляд это обстоятельство само по себе будет свидетельством не в пользу США, но я не соглашусь. В конце концов, радиослушатели - тоже люди, широкий срез населения в целом, и в США, как и в любой стране, нельзя поручиться, что во взятой наугад толпе умные и просвещенные люди обязательно получат перевес. Каковы слушатели, таковы и комментаторы. Тут, наверное, самое время бросить взгляд в зеркало. Впрочем, к нам с вами все сказанное отношения не имеет. Итак, Майкл Медвед считает, что Голливуд резко искажает картину американской действительности в сторону насилия и разврата. Но такая ситуация, по его словам, имела место не всегда. У Голливуда были свои золотые времена, когда Америка могла по праву им гордиться, и когда отраженный в кино американский образ жизни был предметом зависти и ностальгии во всем мире. "Перемена произошла отчасти из-за смены людей, заправляющих ведущими киностудиями и телекомпаниями. Как верно подметил в своей книге... киноисторик Нил Гейблер, поколение основателей Голливуда состояло почти целиком из восточноевропейских иммигрантов-евреев, которые так страстно желали, чтобы Америка их приняла, что пользовались целлулоидной фантазией для выражения обожания своей приемной страны. Их наследники, с другой стороны, происходят из куда более "респектабельных" слоев - в некоторых случаях это привилегированные дети и внуки самих основателей. В 60-х и 70-х годах они пытались заявить о своей независимости, выставляя напоказ свою принадлежность к контр-культуре". Что-то в этих словах настораживает и заставляет думать, что Майкл Медвед опять оказал себе медвежью услугу и написал, что называется, мимо кассы, пусть даже он приводит чужое мнение. Центральный термин в этой цитате - "целлулоидная фантазия", заставляющий думать, что автор добивается вовсе не более точного соответствия искусства действительности. Фантазия была основным голливудским продуктом в прежние времена, как и в нынешние, только ее направление сегодня изменилось. Уж не помню теперь, кто впервые назвал Голливуд "фабрикой снов". Эта репутация крупнейшего в мире центра кинопродукции связана с тем, что его расцвет пришелся на время тяжелейшего мирового экономического кризиса. Если бы тогдашний Голливуд слишком напирал на суровую правду жизни, его фильмы просто никто бы не смотрел. Люди тратили последние доллары на то, чтобы хоть на пару часов спрятаться от этой правды. Эта огромная кинотека сновидений по сей день не теряет своей скромной прелести, хотя вовсе не претендует и не претендовала на звание высокого искусства. Она всегда была бизнесом, доходным предприятием, и пионеры Голливуда, о которых пишет цитируемый Медведом критик, вовсе не пытались подольститься к своей новой родине - они пытались, и весьма успешно, зарабатывать на этой родине деньги. Именно к голливудской продукции тридцатых-сороковых годов больше всего подходят штампы и клише, которые многие до сих пор бездумно повторяют - в частности, о так называемом голливудском счастливом конце. Такой конец сегодня является скорее исключением, чем правилом. Рынок коренным образом изменился, и невинные комедии, вроде "Некоторые любят погорячее" или "Серенада солнечной долины", сегодня никого не обогатят. Майкла Медведа можно понять, когда он поносит стандартные боевики вроде "Рэмбо" или "Терминатора", этот подвальный этаж голливудского производства. Но, если вчитаться, его главные претензии - не к "Рэмбо", не к насилию или даже сексу, а к фильмам, претендующим на нечто большее. Значительная часть его статьи посвящена брезгливому поношению фильма "Американская красавица", лауреату премии "Оскар" за 2000 год. Фильм, который Медвед именует "тошнотворной стилизацией" называется именно "Американская красавица", а не "Американская красота", как его порой именуют по-русски - речь идет о сорте крупной красной розы, которая служит авторам чем-то вроде лейтмотива. Фильм, по словам Медведа, повествует о судьбе среднего американца, жителя предместий, для которого единственный способ погони за счастьем - это уход с навязшей в зубах работы, ненависть к сварливой и глупой жене, похоть к однокласснице дочери и, в конечном счете, нелепая гибель. Кое в чем с Медведом, наверное, можно согласиться - мы имеем дело явно не с шедевром, это действительно стилизация, сюжет, кочующий из фильма в фильм и из книги в книгу, общее место, навязшая в зубах притча об отупляющих буднях благополучных американских предместий - хотя, отдадим авторам должное, они решили поставленную задачу с определенным блеском. Майкл Медвед, видимо, считает, что герой фильма должен быть беззаветно предан своей работе, что останавливать взгляд на однокласснице дочери ему следует лишь с отеческим участием, и что лучше всего посвятить значительную часть фильма изображению законных восторгов героя в супружеской спальне. В действительности критик идет гораздо дальше - он, ни мало ни много, вменяет авторам в вину прямое желание очернить Америку, чтобы продемонстрировать этим свою независимую позицию, а попутно дать террористам лишний повод для ненависти. Удивительно, как он при этом не упомянул, что режиссер фильма Сэм Мендес - британского происхождения, то есть чуть ли не прямой диверсант. К тому же Медвед, видимо, считает себя настолько изощренным специалистом в этой области, что игнорирует всю остальную киноведческую литературу. Между тем почти все, кто знаком с творческой карьерой Сэма Мендеса, утверждают, что он, человек бесспорного таланта, - конформист из конформистов, и что цель "Американской красавицы" состояла не в демонстрации независимости, а в получении премии "Оскар". Покинем на время удушливый мирок, в котором обитает автор статьи в National Interest, и попытаемся взглянуть на вещи со всей возможной объективностью. Как свидетельствует приведенный мной эпизод с эйзенштейновским штурмом Зимнего, кино действительно обладает беспрецедентной способностью формировать общественное сознание, это хорошо понимал еще Ленин, и сегодня главный арсенал кино сосредоточен именно в Голливуде. Я вовсе не разделяю презрительной позиции штампованных эстетов в отношении голливудской продукции - можно вспомнить Чаплина, Хичкока, Копполу, Скорцезе, Формана и немало других. Да, многие из них - пришельцы, но Голливуд, как, впрочем, и все Соединенные Штаты, создавался именно пришельцами. Согласно регулярным опросам критиков и режиссеров во всем мире, лучший фильм за всю историю киноискусства был создан именно в Голливуде: "Гражданин Кейн" Орсона Уэллса. Но Голливуд выпускает около трехсот картин в год, и цель его существования, как и в эпоху еврейских отцов-основателей, остается неизменной: деньги. А деньги в продюсерскую казну приносят не убыточный "Гражданин Кейн" и даже не "Американская красавица", успех которой за пределами США по необходимости ограничен. Его приносят вполне шаблонные сюжеты и кассовые имена. Когда-то в числе последних были Грета Гарбо, Мэрилин Монро и Джуди Гарланд, сегодня это - Сильвестер Сталлоун, Арнольд Шварценеггер и Клод Ван Дамм. А если говорить о шаблонных сюжетах, то прежде это была веселая комедия с деликатными романтическими приключениями, а сегодня - пиротехнический боевик или все те же сексуальные похождения, вроде "Основного инстинкта", без малейшего намека на церковные песнопения. Голливудские сказки тридцатых годов имели к тогдашней американской реальности еще меньшее отношение, чем сегодняшний "Терминатор", и уж тем более чем "Американская красавица". Но массовый кинозритель - существо довольно примитивное, и я вовсе не хочу оскорбить этим утверждением среднего посетителя кинотеатра. Массовое восприятие усредняет любого из нас, стирая нюансы и тонкости, в толпе мы всегда глупее, чем наедине с собой и друзьями. Именно поэтому кинозрителям куда больше нравится "Рэмбо", чем "Гражданин Кейн". В сороковых-пятидесятых большинство кинозрителей мира представляло себе Америку как флирт какого-нибудь Кэри Гранта с Мэй Уэст, с многочисленными ковбоями в окрестных прериях; сегодня им на смену пришли Сталлоун с мускулатурой мамонта и Шэрон Стоун без нижнего белья. И то, и другое - совершенная чушь, но в глазах кинозрителя эта чушь точнее правды. Как одно из доказательств голливудского антиамериканского заговора Майкл Медвед приводит тот факт, что Голливуд регулярно выпускает большую часть своих фильмов с грифом "только для взрослых", несмотря на то, что наиболее кассовыми на внутреннем рынке неизменно оказываются фильмы для более широкой возрастной категории. Медвед, конечно же, усматривает в этом нехороший умысел, хотя какой - понять трудно. В действительности он просто не в состоянии проанализировать статистику, которую тут же сам и приводит. Дело в том, что внутренний рынок проката в США давно стабилизировался, и весь рост теперь приходится на зарубежный. С 1985 по 1990 год зарубежные доходы Голливуда возросли на 124 процента. И если в 1980 году доля зарубежного рынка в общих доходах составляла 30 процентов, то в 2000 уже 50. Таким образом, никакой загадки и заговора в действиях Голливуда не обнаружено - он просто удовлетворяет вкусы потребителей, не менее половины которых живет сегодня за пределами США. И пенять на эти вкусы лучше всего каждому у себя дома. А что касается самого Майкла Медведа, то его, судя по всему, меньше всего интересует реальная американская действительность. Он хочет превратить американский шоу-бизнес в машину тупой пропаганды. Ставя в пример нынешним мастера старого кинематографа, режиссера Фрэнка Капру, он ухитряется вспомнить лишь его пропагандистский сериал военных лет "Почему мы сражаемся", сегодня совершенно забытый. В сущности, Майкл Медвед имитирует тактику мусульманских экстремистов, не видящих смысла в искусстве, которое они считают просто ложью. Поразительно, что в числе самых рьяных поклонников Голливуда - его самые яростные обличители, святоши Ирана и афганского Талибана, многие из которых никогда не расставались со своими видеомагнитофонами. Но еще более яркий пример популярности американской массовой культуры - название самой известной сегодня террористической организации, Аль-Каида. Согласно анализу одного дотошного журналиста, Усама Бин Ладен позаимствовал название арабского перевода известной трилогии американского фантаста Айзека Азимова Foundation - в неудачном русском переводе "Основание". Вернее перевести "организация", и именно таково значение термина Аль-Каида. Тайная организация, о которой идет речь в этих романах, сумела захватить власть во всей Галактике и основать единую империю на многие тысячелетия. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
