Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[27-03-02]
Власть против прессыАвтор и ведущий Олег Панфилов Сегодня в программе: - Власть активно придумывает новые способы давления на журналистов. Репортаж корреспондента Радио Свобода из Саратова.
Олег Панфилов: Говорит Радио Свобода. В эфире программа "Власть против прессы". У микрофона Московской студии - Олег Панфилов. Наша сегодняшняя программа самым случайным образом посвящена прямому давлению властей на прессу и журналистов. В Азербайджане и Белоруссии опять пострадали репортеры, попавшие под дубинки стражей правопорядка во время разгона несанкционированных оппозиционных акций. В России нарастает волна всенародной (читай - всечиновничьей) любви к президенту. Об этом позже, а сейчас - материал из российского региона, из Саратова. 22 марта вступили в законную силу новые правила аккредитации журналистов при правительстве Саратовской области. Теперь репортеры должны ходить по струнке и при подаче заявки раскрывать тайны учредителей и издателей, сообщать о тираже издания и называть свои псевдонимы, как сказал президент Путин: "адреса, явки, имена". Подробности в репортаже корреспондента Радио Свобода Ольги Бакуткиной. Ольга Бакуткина: Постановление о новых правилах аккредитации представителей средств массовой информации при правительстве Саратовской области вызвало не только недоумение у журналистов, но и привлекло внимание областной прокуратуры, усомнившейся в его соответствии закону. Документ, созданный губернаторской пресс-службой исключительно для того, чтобы обеспечить журналистам наиболее комфортные условия работы, - так заявил пресс-секретарь губернатора Александр Легкий, - насчитывает 30 пунктов. В первых пяти сообщается, кто и каким образом может получить доступ к заветным источникам информации. Для аккредитации журналиста необходимо предоставить в подлиннике заявку с исчерпывающими сведениями о самом издании, а также корреспонденте, включая не только паспортные данные, занимаемую должность, номер рабочего телефона, но и псевдоним. Вероятно, чтобы не мучить себя сомнениями по поводу авторства очередной критической статьи. Не заинтересовались создатели документа, пожалуй, лишь вероисповеданием аккредитуемого лица, а вот состояние его здоровья их несомненно волнует. Поэтому в Пункте 13 указано: "В случае болезни журналиста редакция обязана предоставить справку о его состоянии здоровья". Если же без уважительной причины корреспондент пропускает совещания в правительстве, а публикации о деятельности органов исполнительной власти не было в течение трех месяцев, пресс-служба имеет право аккредитацию аннулировать. Допущенным в правительство области журналистам позволено присутствовать на всех мероприятиях, кроме объявленных закрытыми, пользоваться официальными материалами, кроме тех, что для служебного пользования, а также - входить в зал заседаний правительства, но только по специальному приглашению пресс-службы. При этом все аккредитованные лица обязаны уважать законные интересы органов власти, честь и достоинство их сотрудников, а главное - корректно использовать терминологию при освещении специализированных вопросов. Что означает последняя фраза, попыталась проанализировать областная газета "Саратовские вести". Вероятно, когда председательствующий на совещании говорит: "Возьму овечьи ножницы и по уши всех кастрирую", - до народного сознания это следует доводить как необходимость повышения исполнительской дисциплины. Постановление об аккредитации было передано на рассмотрение прокурору области Анатолию Бондару, который дал поручение подготовить заявление в суд о признании его недействительным. Всего несколько месяцев назад областная прокуратура опротестовала в суде решение местного министра информации и печати Юрия Санберга, запретившего журналистам посещать заседания правительства области. Вероятно поэтому, комментируя ситуацию, Юрий Санберг сказал: "Не думаю, что документ противоречит закону, но по опыту знаю, что излишняя жесткость со средствами массовой информации ни к чему, кроме лишних конфликтов, не приводит". Олег Панфилов: В прошлом 2001 году в Белоруссии было некоторое затишье - от рук стражей правопорядка пострадало только десять журналистов, тогда как в позапрошлом, 2000 году - почти пятьдесят. Причина, по всей видимости, состоит в том, что оппозиция в прошлом году была не столь активна, и репортеры не очень надоедали милиционерам. В минувшее воскресенье журналистов били опять. Рассказывает корреспондент Радио Свобода Игорь Корней. Игорь Корней: Массовое преследование журналистов в Белоруссии напрямую связывают с президентскими выборами 1994 года, когда к власти в стране пришел Александр Лукашенко. Большинство независимых изданий оказались в оппозиции к существующему режиму. Первые реальные столкновения подразделений милиции с журналистами произошли в апреле 1996 года во время традиционного "Чернобыльского шляха". Тогда несколько десятков журналистов были жестоко избиты. Спустя неделю, во время следующей акции, был установлен абсолютный рекорд в части борьбы с прессой. Во время уличной акции оппозиции было задержано 60 журналистов. С тех пор печальная традиция продолжается без особых изменений. 24 марта нынешнего года во время празднования 84-й годовщины образования Белорусской народной республики, правоохранительные органы задержали в Минске и в Гродно 8 белорусских и иностранных журналистов (аккредитованных в стране). Сергей Гритц, фотокорреспондент агентства "Ассошиэйтед Пресс" (среди тех, кто постоянно находится в эпицентре событий) рассказывает, что в течение последних лет стабильно попадает в цепкие руки ОМОНовцев, как минимум, два раза в год, а общее количество задержаний давно перевалило за дюжину. Стоит отметить, что необъявленная война ведется преимущественно с фотокорами. Вот что говорит фотокорреспондент агентства "Рейтер" Василий Федосенко. Василий Федосенко: Они же видят, кого забирают - фотокорреспондента. Это умышленно. Конкретно было видно, что я снимаю, и, в общем-то, они забрали за то, что я снимаю. Они мне не давали рот раскрыть в автобусе. Потому что когда я пытался что-то объяснить, лейтенант, он рычал на меня, как бешеная собака, и однозначно давал понять, что если рот не закроется, мне просто его закроют сейчас силой. Только после вмешательства журналистов, которые были вне автобуса, они пошли в начальство высокое, ОМНовское, и те осознали, что, в общем-то, это глупо - держать журналиста и иметь после этого скандал. Совесть милиции абсолютно ни при чем. Игорь Корней: Большинство журналистов понимают, что объективно здесь работать не так опасно, как в Афганистане или некоторых странах африканского континента. Однако тенденция к усилению прессинга с каждым годом проявляется все ярче. И судьба телеоператора ОРТ Дмитрия Завадского, причастность власти к исчезновению которого в июле 2000 года просматривается достаточно четко, тому подтверждение. Олег Панфилов: Полиция Азербайджана традиции избиения журналистов во время разгона оппозиционных митингов сохраняет из года в год. В прошлом году пострадало 44 репортера, в позапрошлом - 27. Наверстать упущенное в этом году бакинская полиция постаралась в минувшее воскресенье. Подробности - в репортаже корреспондента Радио Свобода Елчина Таир-оглу. Елчин Таир-оглу: В Баку 23 марта силами полиции была предотвращена попытка несанкционированного митинга, организованного движением объединенной оппозиции, включающем около 25 политических партий. Несмотря на традиционные для таких мероприятий предупреждения со стороны руководства правоохранительных органов о недопустимости оказания какого-либо давления на представителей средств массовой информации, в данном случае, без этого не обошлось. Объектами нападения полиции, вооруженной дубинками, оказались не только митингующие, но и некоторые из журналистов. Так, во время одного из столкновений от полицейских дубинок пострадал оператор пресс-службы партии "Мусават" Меахман Керим-оглу. Физическому давлению сотрудников полиции подверглись еще 4 корреспондента, а двое были задержаны. По словам главного редактора газеты Айдына Гулиева, полиция нанесла увечья ему и еще пятерым сотрудникам этой газеты. В знак протеста против этого не вышел в свет один номер газеты. Любопытно, что все журналисты, пострадавшие при выполнении профессионального долга, - представители оппозиционной прессы. При этом десятки корреспондентов местных и иностранных СМИ, освещающих события, с подобными действиями не сталкивались. Как сообщил Радио Свобода, председатель Комитета журналистов, объединение редакторов, состоящее из руководителей ведущих газет страны, на своем очередном заседании обсудило имевшие место факты давления на представителей средств массовой информации. В связи с этим принято обращение к министру внутренних дел Азербайджана Рамилю Усубову, где требуется найти и наказать виновных в произошедшем. Примечательно, что за день до акции, при разгоне которой пострадали представители "четвертой власти", президент Азербайджана Гейдар Алиев получил главную награду в ежегодной номинации "Друг журналистов", учрежденную тем же Комитетом в защиту журналистов. Алиев на церемонии награждения заявил, что желает остаться другом журналистов навсегда. Однако, видно, кто-то оказывает президенту "медвежью услугу", не понимая, что давление на неугодную властям прессу может вбить клин в дружбу президента со всеми журналистами. Олег Панфилов: 14 марта на заседании Йошкар-олинского районного суда удовлетворен иск президента республики Марий-Эл Леонида Маркелова о защите деловой репутации, чести и достоинства. В качестве ответчиков на суде выступили мэр города Волжска Николай Свистунов, общество с ограниченной ответственностью "Экспресс-панорама" и редакция газеты "Добрые соседи". Это последнее событие, связанное с защитой чести и достоинства отдельно взятого президента, в данном случае - небольшой волжской республики. Но если посмотреть на статистику, то станет ясно, что губернаторы, президенты и другие чиновники высокого номенклатурного сословия очень полюбили выяснять с журналистами отношения в судах. Конечно, это не редкое событие, совсем обычное для, например, центральноазиатских государств или Азербайджана, или почти европейской республики, как Беларусь. В Уголовном кодексе Казахстана, помимо обычных статей, наказывающих за клевету и оскорбления, существует статья 318, которая незамысловато называется: "Посягательство на честь и достоинство президента Республики Казахстан и воспрепятствование его деятельности". В Азербайджане совсем не редкость осуждение журналистов за оскорбление чести и достоинства должностных лиц... В России же первооткрывателями стали законодатели Башкирии, принявшие 23 декабря 1993 года закон о защите чести и достоинства президента Республики Башкортостан. В тексте закона есть примечательные строки: "в целях обеспечения защиты чести и достоинства президента республики". Также определены наказания за оскорбление президента словом в печатном произведении или в средстве массовой информации. За клевету на президента журналист может быть наказан и штрафом, и лишением свободы до 2-х лет. Такой же закон, но уже защищающий честь и достоинство президента Татарстана, был принят 13 июня 1996 года. Что касается российского президента, то прежний, Борис Ельцин, относился к своей чести, довольно часто поруганной журналистами, скорее, более спокойно, нежели его преемник. Количество информации о поруганной чести Владимира Путина напоминает сводки с информационных фронтов самых что ни на есть авторитарных государств. 23 марта 2000 года, еще до сокрушительной победы будущего президента на выборах, прокуратура Мордовии усмотрела в газете "Коммунист. Век 20-21" материалы, порочащие честь и достоинство Путина. Чуть раньше, в феврале 2000 года, с гневным письмом в защиту Владимира Путина от телепрограммы "Куклы" обратились преподаватели Санкт-петербургского университета. В том же феврале уполномоченный представитель кандидата в президенты Путина по Краснодарскому краю генерал Пуликовский обратился с жалобой к председателю избирательной комиссии Краснодарского края о том, что редакция газеты "Выбор Кубани" опубликовала информационный материал "Путь к власти", затрагивающий честь и достоинство Путина не только как кандидата на выборах президента в 2000 году, но и как (здесь читаю медленно) "исполняющего обязанности президента". Дальше все пошло, как по накатанной дороге. 17 июля 2000 года в редакцию газеты "Ставропольская правда" обратилась с открытым письмом инициативная группа граждан Ставрополя. В письме под названием "За честь и достоинство президента Российской Федерации" жители края, всего 28 человек, выразили свое возмущение по поводу "оскорбительных действий телеканала НТВ в адрес всенародно избранного президента Владимира Путина". В июне прошлого года в Ленинском суде города Краснодара состоялось слушание дела Гусева, редактора газеты "Буревестник Кубани". Он был обвинен по статье 319 Уголовного кодекса Российской Федерации за оскорбление чести и достоинства президента Путина. Прокуратура требовала оштрафовать Гусева в размере двухнедельной пенсии. Казалось бы, все поняли, что с честью и достоинством президента шутки плохи, но нет... 26 февраля 2002 года Гагаринский межмуниципальный суд Москвы приступил к рассмотрению иска студента-юриста из Челябинска Михаила Онищенко о защите чести и достоинства. Студент подал иск к журналисту берлинской газеты "Тагесцайтунг" Клаусу-Хельге Донату в связи с публикацией от 7 мая 2001 года, в которой тот охарактеризовал написанную студентом "Песню о президенте", посвященную Путину, как тревожный симптом нарождающегося в России культа личности. Студент посчитал, что немецкий журналист подверг сомнению искренность его чувств при написании оды, и решил вступиться за себя и за президента. В иске студент попросил суд взыскать с журналиста 300 000 рублей за моральный ущерб и сократить срок его аккредитации в России. Ну ладно, "скостить" с небедного, по российским меркам, немецкого журналиста 10 000 долларов - куда ни шло, но требовать выдворения его за пределы России - это уже слишком. "Друг Шредер", канцлер Германии, это вряд ли бы понял как дружеский шаг суда дружественной страны. Столь длинное вступление я сделал не для того, чтобы спросить Клауса Доната, сегодняшнего гостя программы, о судьбе этого процесса. Мои вопросы связаны со страной, где пока он живет, и откуда, кстати, родом его русская жена. Клаус, вы можете сравнить нравственную ситуацию в российском обществе последних лет? Если вы эти изменения заметили, то в чем они? Клаус Донат: Изменения заметны. Я, честно говоря, долго не хотел об этом думать, но они видны сейчас, и они еще даже развиваются. Что касается, например, людей, с которыми я раньше работал, моих советников, аналитиков, они тоже изменились в течение последних двух лет. Которые раньше откровенно говорили и свободно выступали, они сейчас уже скрываются и перед нами, как западными журналистами. Уже не так дружественно и откровенно выступают, к нам не так, как раньше, относятся. Это, во-первых. И видно, что они в каком-то смысле даже испуганы откровенно говорить, что они хотят, и что они пока не нашли новых объяснений или новых путей. Они еще находятся в каком-то переходном движении от бывших западников к какому-то другому существу. И пока мы не знаем, потому что это, наверное, зависит от того, куда движется Кремль, в конце концов. Они в тумане еще, и это очень опасно для России, я думаю, поскольку даже если президент, как это видно было в последние 2 года, пытается двигать экономику и институты государства, я думаю, что модернизировать страну возможно, если одновременно развивается демократия. И видно, что, в этом плане, мы действительно находимся на тяжелом этапе. Олег Панфилов: Кстати, о демократии. Судьба российской журналистики - тема многочисленных комментариев последних двух лет. Истории с НТВ, с ТВ-6, радиостанцией "Эхо Москвы", настала очередь "Новой газеты", говорят, вот-вот начнутся проблемы у газеты "Новые известия". Как вы расцениваете такую "любовь" властей к независимой прессе последних двух лет? Клаус Донат: Ну, мне жалко, да? Россию, потому что это России недостойно, это совсем не надо - подавлять свободную прессу, поскольку, я думаю, это не изменит положения внутри страны. Газеты люди мало, в принципе, читают, только те люди, которые находятся, в принципе, как в государственных службах или интеллектуалы, интеллигенция и так далее Что касается телевидения, конечно, это очень жаль. И тоже, я думаю, что, в конце концов, это не на пользу Кремлю. Это, может быть, тоже 2-3 года будет для власти какая-то пауза, и они могут немножко отдыхать, но, в конце концов, если это серьезно, что Россия должна двигаться вперед и модернизироваться, тогда это не идет на пользу. И я думаю, что последние 10 лет, даже если люди сейчас молчат и предпочитают даже, чтобы была какая-то "железная рука" опять, все-таки, как только они это чувствуют, тогда атмосфера и настроения внутри страны быстро изменяются. Олег Панфилов: Клаус, когда мы готовились к этой программе, я вас предупредил, что мы не будем говорить о предстоящем судебном процессе и о том судебном процессе, который сейчас приостановлен и возобновляется только в апреле. Но меня волнует одна проблема, которая сейчас очень щепетильно воспринимается российскими журналистами. Скажите, начало судебного процесса, вообще вся эта история с вашим делом, нашла отклик у ваших коллег в немецких изданиях, в немецких телекомпаниях, радиостанциях? Вы почувствовали солидарность своих коллег из Германии? Клаус Донат: Да, конечно. Я чувствовал солидарность. Но дело было даже так, что я сначала об этом только моим друзьям рассказал, потому что я не хотел, чтобы это было громким делом. Я думал: "Зачем из-за меня еще как-то мешать хорошим развивающимся отношениям между Германией и Россией?" Я не важный корреспондент, не важный человек, но все-таки это как-то влияет, конечно, да? И даже человек, как наш канцлер, если ему, честно говоря, наплевать на это, он просто из-за общего мнения совсем обходить этот вопрос не может, я думаю. Но как только я понял, что действительно это дело не такое простое, я решил об этом более откровенно говорить. Но тоже хотел дать судье 26 февраля возможность без влияния, без давления решать этот вопрос. Может быть, закрывать это дело и так далее. Но, как я понял в первом заседании, дело сейчас действительно совсем стоит по-другому. Обычно это так, что суд должен все сделать для того, чтобы быстро решать иски и эту проблему. Но здесь совсем по-другому. Суд, кажется мне, хочет затягивать это дело, и сейчас, конечно, я буду об этом всем говорить и выступать, как положено. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
