Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-06-02]
Власть и прессаАвтор и ведущий Олег Панфилов Сегодня в программе:
- Кто хочет введения цензуры в России.
Олег Панфилов: 30-го мая социологическая группа "Мониторинг.Ру" провела опрос общественного мнения на предмет отношения к цензуре. 57% опрошенных выступили за введение цензуры в средствах массовой информации. Против цензуры высказались 35% респондентов. В ходе Всероссийского опроса городского населения было опрошено 1354 человека. Проведенный в тот же день экспресс-опрос в рамках программы "Рикошет" радиостанции "Эхо Москвы" показал, что 74% опрошенных против введения цензуры, в то время как 26% опрошенных за введение цензуры в отечественных средствах массовой информации. За пять минут на радиостанцию "Эхо Москвы" поступило 3022 телефонных звонка. В российской Конституции, как, вероятно, многим известно, цензура запрещена. Таким образом законодательно, согласно закону "О средствах массовой информации", закреплено право за каждым журналистом свободно собирать, обрабатывать и распространять информацию. В том же Законе "О средствах массовой информации" в статье 3-й написано: "Цензура массовой информации, то есть требования от редакций средств массовой информации со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы, равно наложение запрета на распространение сообщений, материалов и их отдельных частей не допускается". Единственным препятствием являются только сведения, оставляющие государственную тайну. Итак, речь в сегодняшней программе пойдет о цензуре, которой, как известно тем, кто читал российскую Конституцию, не существует. Но она, судя по материалам мониторинга Центра экстремальной журналистики, все-таки есть. Говоря юридическим языком, то, что раньше называлось цензурой, теперь обозначается как "непредоставление информации или воспрепятствование ее распространению". Конечно, нет того государственного учреждения, которое раньше называлось Главлит, и без штампа которого ни одна типография никогда бы не приняла к печати газету или книгу. Но что изменилось? Изменилось ли общество, живущее в современной России, объявленной в той же Конституции демократической страной с соответствующими демократической стране институтами свободы? В феврале 2000-го года 5813 работников оборонного предприятия "Тула-машзавод" подписали обращение к Владимиру Путину, в котором потребовали введение цензуры на телевидении. 5-го июня 2001-го года Орловский областной совет народных депутатов направил обращение в адрес президента Владимира Путина, правительства Российской Федерации, Совета федерации, Государственной думы, в котором просил "принять решительные меры по изменению государственной политики в области средств массовой информации, введения цензуры на телевидении". И в этом же году многие политики позволили себе упоминать слово цензура в контексте, который применялся в советское время. Хотя вряд ли кто-либо из этих политиков не знает о существовании российской Конституции. Что же происходит? Почему чиновники не хотят следовать закону? Почему в обход и в нарушение законов устанавливаются новые правила аккредитации для журналистов? Почему без решения судов арестовываются тиражи газет? В России в 2001-м году Центром экстремальной журналистики зафиксировано 60 случаев цензуры. За четыре месяца этого года уже 33 случая. Стоит добавить, что это отнюдь не полная информация о том, что на самом деле происходит в российской прессе во взаимоотношениях с властью. Начнем с Северной Осетии, республики, ставшей своеобразным примером того, как пресса сосуществует с властью. Любой чиновник из администрации президента Дзасохова скажет, что в Северной Осетии цензуры нет. Юрий Багров: Вот уже более полугода фактически во всех средствах массовой информации в Северной Осетии действуют так называемые "общественные советы". Согласно указу президента республики Александра Дзасохова, советы "заботятся о критериях нравственности в материалах журналистов и других продукциях СМИ". Комментируя на страницах главной республиканской газеты "Северная Осетия" указ президента, председатель Комитета по печати и делам издательств Анатолий Дзантиев сообщил, что "подобный шаг вызван обеспокоенностью главы республики за моральное здоровье подрастающего поколения, системы их нравственной ценностей". Анатолий Дзантиев заявил, что у населения порой возникают претензии к некоторым местным телерадиоканалам в вопросах их репертуарной политики, пропагандирующих якобы жестокость и насилие в прессе, на радио и телевидении. До сих пор неясно, какими критериями руководствуются общественные советы, пропуская материалы в средства массовой информации. За полгода их работы содержание местных газет, теле- и радиопрограмм фактически не изменилось. Указ был подписан президентом Дзасоховым в преддверии президентских выборов. Тогда же Министерством внутренних дел, культуры и искусства было рекомендовано Комитету по печати усилить меры по пресечению распространения нежелательной продукции. С момента выборов прошло уже четыре месяца. Появившиеся было оппозиционные газеты, прекратили свое существование. Все остальные издания и без работы общественных советов находились и продолжают находиться под контролем руководства республики. Крайне сложно в Северной Осетии осуществлять свою деятельность независимым журналистам. Не всегда им удается получить нужные сведения даже из пресс-центров. Если такой журналист написал неугодный власти материал, перед ним закрываются многие официальные источники получения информации. В таких случаях приходится рассчитывать на помощь коллег, личные связи и собственную смекалку. Олег Панфилов: Теперь переместимся в Псковскую область. 25-го апреля глава Печерского района Александр Рогов запретил выпуск районной газеты "Печерская правда". Анна Липина: Третий месяц районная газета "Печерская правда" не получает бюджетного финансирования. Впрочем, под финансовым прессингом областных властей находится и весь Печерский район. Как сообщила главный редактор "районки" Светлана Дердесова, газета оказалась втянутой в конфликт, разгоревшийся между двумя ее учредителями - областной и районной администрацией (в лице главы Печерского района Александра Рогова). Противостояние началось с момента неожиданной победы Рогова на выборах, в то время как областные власти делали ставку на другого кандидата. В силу положений Устава района, глава администрации с момента своего избрания становится и председателем районного собрания депутатов. Чтобы лишить неугодного главу района части своих полномочий, на апрельской сессии группа депутатов районного собрания, представляющая интересы областных властей, инициировала внесение изменений в Устав района и избрание нового председателя. Это решение должно было появиться в ближайшем номере районной газеты. Однако председатель собрания Александр Рогов, покинувший сессию, свою подпись под решением не поставил. Это привело к тому, что выпуск газеты "Печерская правда" от 23-го апреля, обязанный публиковать нормативные акты, чуть было не оказался под угрозой срыва. С тех пор отношения с собственниками у коллектива "Печерской правды" обострились. Политическое противостояние между учредителями привело к тому, что маленькая по формату "Печерская правда" стала напоминать открытую официальную переписку противоборствующих сторон, публикуя судебные решения, представления прокуратуры и опровержения. Журналистских материалов общественно-политической направленности в газете нет. На вопрос, почему, главный редактор Светлана Дердесова ответила так: "Есть определенный зажим. Если что-то не нравится, обе стороны настырны". Это означает, что все подготовленные материалы подвергаются настоящей цензуре. Впрочем, для журналистских материалов в малоформатной газете практически не остается места, "Печерская правда" вынуждена предоставлять свои площади под публикации официальных документов, возникающих в ходе затянувшегося противостояния власть предержащих. Как утверждает Светлана Дердесова, районная газета "Печерская правда" оказалась заложником политической борьбы своих собственников. Олег Панфилов: В Мурманске 20-го марта по распоряжению областной избирательной комиссии был арестован тираж газеты "Норд-весть курьер". Машины с 12-ю тысячами экземпляров этой газеты были задержаны милицией во время доставки тиража в точки распространения. Самое непосредственное участие в операции принимал кандидат в депутаты областной думы Габриэлян, о котором и была напечатана статья в арестованном номере. Арест тиража был проведен без решения суда. Андрей Королев: Арест тиража газеты "Норд-весть курьер" был инспирирован одним из кандидатов в депутаты Мурманской областной думы, бывшим генеральным директором крупнейшего в Мурманской области гостинично-ресторанного комплекса "Арктика" Сергеем Габриэляном. Газета давно занималась расследованием деятельности бизнесмена, увязывая персону гендиректора "Арктики" с местными криминальными авторитетами. В частности, в распоряжении издания имелись фотографии, на которых Габриэлян обнимается с так называемым "смотрящим" по Мурманской области, неким Даником, с именем которого ассоциируется недавний передел местного криминального рынка. В результате которого были убиты: державший под контролем весь гостиничный бизнес, параллельно контролировавший несколько сутенерских контор, авторитет по кличке "Ленин" и вор в законе Николай Второв. Кроме того, газета располагала данными о том, что кандидат в депутаты Габриэлян разработал собственную схему подкупа избирателей, так называемые "карусели", суть которых сводилась к тому, что приходивший на избирательный участок гражданин, наделялся небольшой суммой денег при условии, что проголосует за нужного кандидата. Однако после выхода из кабинки избиратель под давлением людей Габриэляна лишался положенного ему гонорара, а деньги передавались другому избирателю. 22-го марта, узнав о разоблачительной публикации, Сергей Габриэлян обратился в Мурманскую областную избирательную комиссию с требованием остановить распространение тиража "Норд-весть курьер". Рано утром этого же дня к редакции газеты подъехал целый эскорт иномарок, некоторые из которых не имели государственных номеров. В результате - машина с частью тиража газеты была заблокирована, а главный редактор Ринат Корча фактически заперт в собственном кабинете. По словам редактора, его возмутил не столько факт ареста тиража, сколько методы, применяемые в отношении неугодной газеты. Причем одним из участников этой акции явился сам господин Габриэлян. Лишь спустя несколько часов к делу подключились представители мурманских правоохранительных органов и областная избирательная комиссия. Уже впоследствии выяснилось, что на момент блокирования редакционного автомобиля никакого постановления облизбиркома об изъятии газеты не существовало. Оно появилось лишь к 15-ти часам пополудни (после экстренного заседания комиссии), что двумя днями позже заставило мурманский суд признать арест тиража незаконным. Главный редактор газеты напрямую связывает скандал с политической ситуацией в Мурманской области и давлением на прессу со стороны областной власти, которая, по мнению, Рината Корча, постепенно срастается с местными криминальными структурами. Олег Панфилов: Последний репортаж из Минска. Белоруссия, судя по заявлениям российских политиков, союзное государство, с которым связано будущее России. Будет ли это будущее перенято и Россией? Виталий Цыганков: Цензура в Белоруссии формально запрещена статьей 33-й конституции, в которой утверждается: "Монополизация средств массовой информации государством, а также цензура не допускается". Конечно, слова о недопустимости монополизации звучат достаточно иронически, если не сказать издевательски, в стране, где существует только один государственный телеканал. Тем не менее в своих попытках осуществлять цензуру властям приходится быть достаточно изобретательными, чтобы открыто не нарушать конституцию и другие законы. Что касается государственной прессы, то проблема цензуры решена давно и бесповоротно. Сами журналисты прекрасно знают, на каком уровне обрывается граница дозволенной критики, про что можно писать, а про что нет. Совсем иное дело - независимая пресса. Пожалуй, только во время президентских выборов в сентябре прошлого года власть осмелилась пойти на открытую цензуру независимых изданий. В частную типографию "Мейджик", одну из немногих, где печаталось несколько независимых изданий, власти силовым путем назначили исполняющим обязанности директора высокого чиновника - заместителя председателя госкомитета по печати Владимира Глушакова. 5-го сентября за четыре дня до голосования Глушаков запретил печатать самую массовую независимую газету "Народная воля". На первой странице газеты был помещен предвыборный коллаж: "Лукашенко - это прошлое, Гончарик (напомню, это был оппозиционный кандидат) - это будущее". Для того чтобы газета вышла, редакции пришлось заменить коллаж другим материалом. В тот же день сотрудники газеты "Белорусская молодежная", которая также печаталась в типографии "Мейджик", трижды сдавали в печать номер газеты за этот день. Глушаков не разрешал печатать газету из-за коллажа на первой странице, где была фотография Александра Лукашенко с автоматом в руках. Снимок был сделан во время военных учений "Неман-2001". Тогда же - в горячие предвыборные дни - Гродненская областная прокуратура возбудила уголовное дело в отношении газеты "Погоня", обвинив ее в клевете на президента Александра Лукашенко. Через несколько месяцев власти попросту закрыли эту газету и возбудили уголовное дело против ее редактора Николы Маркевича и журналиста Павла Можейко. В апреле в Гродно были задержаны 13 журналистов, участников пикета в защиту газеты. Шесть из них получили от трех до десяти суток ареста. Олег Панфилов: Реальна ли цензура для российской прессы? На этот вопрос я прошу ответить наших экспертов: директора Института проблем информационного права Андрея Рихтера и юриста-эксперта Центра экстремальной журналистики, советника юстиции Бориса Пантелеева. Андрей Рихтер: Цензура (в широком смысле этого слова) - вполне реальный факт, и к этому факту в какой-то степени российские журналисты привыкли за долгие годы работы в средствах массовой информации. К цензуре привыкло государство, и (в какой-то степени) к цензуре привыкла общественность, зрители, слушатели и читатели средств массовой информации. Другое дело, что понимать под цензурой. И здесь есть, о чем поговорить. Борис Пантелеев: На мой взгляд, действительно, поворот, который сейчас мы обсуждаем, в сторону легализации цензуры, пересмотра конституционных основ устройства нашего общества, он неслучаен, он подготавливается последние годы. И ему нужно дать оценку со стороны специалистов, со стороны журналистов, со стороны всего общества. Олег Панфилов: Борис Николаевич, вы, как юрист, можете ответить - существует ли цензура, и насколько это положение, насколько эти взаимоотношения прессы с властью противоречат законам? Борис Пантелеев: Я хочу привести три примера, которые в последние годы были у всех на слуху. И по поводу которых наша власть так и не высказала свою оценку. Во-первых, это активные выпады Православной Церкви по поводу демонстрации некоторых фильмов на российском телевидении. Это акции неких ветеранских организаций по поводу также известного фильма и книги, которые требовали активно запретить. И апофеозом этих акций стало составление списков и изъятие запрещенных к чтению книг для молодежи, вредных для молодежи, проводившееся общественной молодежной организацией. Вот все эти три примера показывают, что цензура - это нечто активно возрождаемое в нашей стране, по крайней мере, при попустительстве властей. Ни в одном из этих случаев не было возбуждено уголовное дело, что, на мой взгляд, являлось крайне естественным и закономерным исходом подобных акций. Не было дано правовой оценки действиям конкретных лиц, которые были известны, которые действовали с очевидным умыслом. И такая позиция государства свидетельствует о том, что конституционная норма о запрете цензуры не является действующей. Проблема действительно очень остро стоит на сегодняшний день, нужно вмешательство, нужно восстановление этих приоритетов. Андрей Рихтер: Я думаю, что под цензурой в нашем обществе понимают три различных понятия. Во-первых, это моральная или нравственная цензура, за которую выступает большая часть населения, которая считает, что по телевидению, в кино, по радио зачастую демонстрируются программы, которые наносят вред подрастающему поколению, программы, которые полны насилия, жестокости и порнографии. Такая цензура необходима, согласно большинство населения. И очевидно, что журналистам нельзя игнорировать такого рода настроения общества и необходимо принимать в этом отношении некие меры самоограничения. Второй вид цензуры - это цензура, на которую часто жалуются журналисты, - редакторская цензура. И журналисты считают, что если редактор отказывается публиковать или размещать в эфире тот или иной материал, это является фактом цензуры. Они пытаются жаловаться в связи с этим, прежде всего апеллируя к закону. Хотя на самом деле закон говорит лишь о третьем виде цензуры, по сути, о политической цензуре, когда государственные органы или чиновники требуют предварительного согласования тех или иных материалов, либо препятствуют распространению массовой информации. Олег Панфилов: Спасибо, Андрей Георгиевич. Но я хотел бы задать вам такой вопрос: мы говорим о цензуре, подразумевая различные методы или способы борьбы с журналистами. Это - непредоставление информации, это воспрепятствование распространению информации. Противодействие этому есть, есть статья 144-я Уголовного Кодекса Российской Федерации. Как вы думаете, почему журналисты так пассивны в ее применении? Андрей Рихтер: Применить эту статью чрезвычайно сложно, потому что во многих случаях необходимо видеть умысел. Препятствуют распространению информации не потому, что просто препятствуют, а потому что хотят ограничить законно профессиональную деятельность журналиста. Прокуратура неохотно возбуждает такого рода уголовные дела по жалобам, и суды зачастую не могут разобраться с этим. Поэтому здесь статистика показывает, что в среднем в нашей стране фиксируется 4-5 случаев нарушений 144-й статьи. Борис Пантелеев: Я считаю, что здесь нужно оценивать волевой фактор и политический. Но мы говорим о воле законодателей право применить или реализовывать ту или иную норму. Должен существовать определенный баланс. Центр экстремальной журналистики отмечает, например, всплеск в начале этого года, чрезвычайный всплеск количества дел о привлечении журналистов к уголовной ответственности за клевету. То есть правоохранительные органы обеспокоены защитой прав неких чиновников, должностных лиц, пострадавших от деятельности журналистов, совершивших, возможно, противоправные деяния в форме клеветы. Но равноценного внимания со стороны правоохранительных органов к той же самой 144-й статье, защищающей права журналистов, Центр экстремальной журналистики при тщательном анализе выявить не смог. Вот это, на мой взгляд, и есть тот дисбаланс, объяснить который сугубо правовыми вопросами невозможно. И та и другая статья достаточно сложны для применения, и в обоих случаях требуются доказательства умысла. Журналисты подвергаются репрессиям. Но ни один государственный чиновник, так или иначе осуществляющий прямо или косвенно цензуру, не подвергнут даже административному взысканию. Андрей Рихтер: Я думаю, что Борис Николаевич прав, это легко объясняется. С одной стороны, правоохранительные органы у нас в стране, да и во многих странах, всегда ближе к властям, чем к народу, чем к журналистам. И вторая причина - это то, что настроение общества, отношение общества к журналистам сейчас, пожалуй, на самой низкой точке своего развития за весь постсоветский период. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
