Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[10-03-00]
Ведущий Сергей Сенинский
- Процентные ставки Центрального банка России. Сергей Сенинский: Центральный банк России на минувшей неделе вновь понизил ставку рефинансирования - по кредитам коммерческим банкам - с 45% до 38% годовых. Это уже второе снижение главной процентной ставки Банка России с начала 2000 года. Предыдущее снижение - с 55% до 45% - было произведено 24 января. В западных странах любое, даже самое малое, изменение базовой процентной ставки Центрального банка вызывает бурную реакцию финансовых рынков. В России и тогда, в январе, и теперь, в начале марта, снижение базовой ставки Центрального банка, - по идее, одного из главных индикаторов текущего состояния экономики - так и осталось явлением мало заметным. Почему? Об этом разговор с экспертом сегодня. На наши вопросы отвечает в Москве вице-президент аналитического управления инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал" Екатерина Малофеева. Екатерина Малофеева: Ставка рефинансирования - это та ставка, по которой Центральный банк страны предоставляет кредиты коммерческим банкам этой же страны в качестве "последнего кредитора", который может предоставить банкам, в случае необходимости, ликвидность. В настоящий момент Центральный банк использует в России ряд других ставок для предоставления кредитов коммерческим банкам. Но ставка рефинансирования активно используется как важнейший показатель общего состояния дел на денежном рынке, так и весьма практичный инструмент при исчислении различного рода ставок по кредитам, а также ставок по кредитам, срок возврата которых уже прошел, для начисления всевозможных штрафов, пенни и так далее... Сергей Сенинский: Как можно кратко сформулировать, что именно определяет ставка рефинансирования? Уже исходя из самого ее названия? Екатерина Малофеева: Идея заключается в том, что в случае необходимости, - например, нехватки денежных средств - коммерческие банки могут взять у Центрального банка кредит по этой ставке. А поскольку этот кредит предоставляет Центральный банк, то эта ставка должна быть теоретически одной из самых низких в экономике. Но на практике используется множество всевозможных других механизмов и всевозможных других ставок, по которым Центральный банк предоставляет кредиты коммерческим банкам. И тут нет никаких обязательств ни с одной, ни с другой стороны брать и выдавать кредиты именно по этой ставке. Сергей Сенинский: Существуют ли ограничения, насколько процентные ставки, по которым коммерческие банки выдают кредиты компаниям и предприятиям, могут отличаться от текущей ставки рефинансирования Центрального банка? Екатерина Малофеева: Здесь не приходиться говорить о жестком механизме. Когда коммерческие банки предоставляют кредиты компаниям, они оценивают кредитоспособность и способность вернуть долг каждого конкретного заемщика. И определяют условия кредитования того или иного предприятия, исходя именно из финансовых или иных показателей деятельности данного конкретного предприятия. Формальных лимитов нет. Но поскольку, Центральный банк и правительство, в определенной степени, проводят "смягчение" денежной политики, - то есть, чтобы коммерческие банки предоставляли промышленным предприятиям кредиты по более низким ставкам, с тем, чтобы облегчить жизнь промышленным предприятиям, - используются различные методы стимулирования. Скажем, чтобы ставки по кредитам, предоставляемым предприятиям в так называемом реальном секторе, ненамного превышали ставку рефинансирования Центрального банка. Чем выше ставка, тем больше будет налогообложение доходов или прибыли банка от операций с этим предприятием. Сергей Сенинский: В западных экономиках, скажем, в европейских странах или Соединенных Штатах, изменение базовой процентной ставки национального банка даже на четверть процента всегда становится новостью номер один. В России Центральный банк в январе снизил ставку рефинансирования сразу на 10%, в начале марта - еще на 7%. И, по сути, - никакой реакции. Почему? Екатерина Малофеева: Я думаю, что ответ на этот вопрос следует искать вообще в различиях финансовых структур западных экономик и России. В отличие от западных стран, финансовая система в России не является достаточно развитой. Все-таки большая часть товарооборота между предприятиями обслуживается еще не деньгами, а бартером или взаимозачетами. И уровень проникновения финансового сектора в производственный сектор тоже пока незначителен. Для большинства российских предприятий кредитоваться у российских коммерческих банков сейчас еще очень дорого. Поскольку реальные процентные ставки очень высоки, а деятельность многих российских предприятий не столь прибыльна, чтобы позволить себе кредиты коммерческих банков. На развитых западных финансовых рынках ситуация иная. Скажем, в США при том количестве банков и том количестве финансовых ресурсов, которые существуют в американской экономике, разница между ставками, предоставляемыми американскими банками, не очень велика. И, соответственно, изменение Федеральной Резервной Системой ставки рефинансирования всего лишь на доли процентного пункта приводит к аналогичным изменениям ставок по кредитам коммерческих банков, предоставляемым предприятиям. Поскольку такими кредитами пользуется львиная доля американских предприятий, то изменение этих ставок в значительной мере оказывает влияние на общее состояние американской экономики. Поэтому изменение учетной ставки США и является столь важным механизмом регулирования деловой активности на американском рынке. Сергей Сенинский: Вы сказали, что для большинства российских компаний, имея в виду уровень их прибыльности, брать кредиты у российских же коммерческих банков - слишком дорого, так как ставки по этим кредитам слишком высоки. С другой стороны, ставка рефинансирования Центрального банка призвана быть одной из самых низких в экономике. Она в начале 2000 года была на уровне 55% годовых, теперь - 38%. А есть ли данные, по каким - в среднем - ставкам российские коммерческие банки реально предоставляют кредиты российским компаниям? Екатерина Малофеева: Довольно трудно оценить уровень реальных процентных ставок, по которым каждое конкретное предприятие получает кредит, и средний уровень посчитать тоже довольно сложно. Но Центральный банк России ведет такую статистику. И, согласно Центральному банку России, в прошлом году средний уровень процентных ставок по кредитам, предоставляемым коммерческими банками российским предприятиям, снижался - примерно с 45% в январе, до 31% - в декабре. Были небольшие падения в июне, но, возможно, это были некоторые случайные факторы. В среднем по всем срокам кредитования средневзвешенная ставка к концу прошлого года составила 31,4%. Более поздних данных, к сожалению, пока нет. Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, на наши вопросы отвечала в Москве вице-президент аналитического управления инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал" Екатерина Малофеева. На минувшей неделе немецкие "Deutsche Bank" и "Dresdner Bank" - соответственно, первый и третий банки Германии - объявили о предстоящем объединении. Если оно осуществится, возникнет крупнейший банк мира, совокупные активы которого превысят 1 триллион 200 миллиардов долларов. Для сравнения - это объем валового внутреннего продукта такой страны как Великобритания за год. Рассказывает наш корреспондент в Бонне Дмитрий Аскоченский. Дмитрий Аскоченский: 9 марта слухи о слиянии двух крупнейших банков Германии подтвердились: председатели правлений Deutsche Bank и Dresdner Bank. Бератер банк" Рольф Бройер и Бернард Вальтер объявили на пресс-конференции о создании крупнейшей в мире банковской группы под названием Deutsche Bank. Berater Bank, то есть банк-советник. Говорит Штефани Бургмайер, аналитик газеты "Financial Times Germany": Штефани Бургмайер: Оба банка принадлежат к старейшим в Германии - они основаны практически одновременно, в так называемые времена основателей - семидесятые годы 19 века. Оба банка давно занимают прочные позиции в секторе частных вкладов, кредитования компаний, инвестиционных операций, активно работают на рынке ценных бумаг. Смысл их слияния - обусловленная глобализацией современной экономики необходимость концентрации, стремление создать конкурентоспособную компанию, которая сможет противостоять на мировом рынке таким гигантам как американская "Citicorp" или швейцарской группе "UBS". Дмитрий Аскоченский: Правление "Deutsche Bank" согласилось купить за 30 миллиардов долларов в акциях контрольный пакет акций своего недавнего конкурента. Акционеры "Deutsche Bank" будут контролировать от 60% до 64% нового конгломерата. Причем слияние произойдет по типичной для экономики Германии схеме перекрестного обмена акциями. Говорит доктор Хайди Шерман из Мюнхенского Института проблем экономики: Хайди Шерман: Я думаю, что так это и произойдет. Ведь до сих пор нет же инструкций, запрещающих подобные действия, а перекрестная передача акций является самым простым и известным способом слияния двух компаний. Вопрос, который возникает, каким образом получат свои средства акционеры "Dresdner Bank"? Видимо, по тому же сценарию, что и с акционерами немецкой компании "Mannesmann" после слияния с британской корпорацией "Vodafone". Тогда акции были обменяны по установленному "Vodafone" курсу на акции новой компании. По какому курсу это произойдет теперь, пока говорить рано. Но в чем я практически уверена, так в том, что из этого процесса будут исключены собственно деньги. Дмитрий Аскоченский: Штефани Бургмайер, аналитик "Financial Tines Germany", иного мнения: Штефани Бургмайер: Перекрестное владение акциями друг друга в этой ситуации, скорее, разрушается. Новый "Deutsche Bank" и страховая компания "Allianz" решили сократить перекрестное владение акциями друг друга до уровня менее 5%, причем оставшиеся акции не будут иметь права голоса, а будут чисто торговой массой. Доктор Хайди Шерман: Как и все банки Германии, оба этих банка являются универсальными, то есть они оказывают весь спектр услуг. Смыслом слияния является стремление сосредоточиться на секторе инвестиций и работы с активами. Работа с частными вкладчиками является слабым звеном большинства немецких банков, так как расходы на содержание филиалов практически не покрываются доходами от них. В связи с этим все чаще в последнее время обсуждалась идея вычленения сектора работы с частными вкладчиками из поля деятельности банка. Дмитрий Аскоченский: Банковская система Германии оказалась менее приспособленной к новейшим формам проведения финансовых операций и стала отставать от своих зарубежных конкурентов. Со значительным опозданием от них немецкие банки начали выводить свои финансовые операции в Интернет, не сокращая при этом количества филиалов. В Германии каждый миллион клиентов обслуживают 604 филиала, в США - 265. Бизнес с простым клиентом давно уже перестал приносить такую же прибыль, как во времена экономического бума в Германии. А содержание огромной армии клерков в филиалах уже не укладывалось в бюджеты банков. Теперь крупнейшая страховая компания Европы "Allianz", владеющая пакетом в 22% акций "Dresdner Bank" и 7% "Deutsche Bank", получает под контроль сеть филиалов обоих банков для обслуживания частных клиентов. Кроме того, "Allianz", получает право вести весь сектор услуг страхования нового, объединенного банка. Хайди Шерман: Новый банк сосредоточится, прежде всего, на инвестициях. Но противостоять здесь таким известным американским гигантам как "Goldman Sachs" очень непросто. Я не думаю, что новый банк останется универсальным, идеей слияния является специализация в определенных областях, которые приносят прибыль. Преобразование будет проведено по американскому образцу; в США в принципе нет абсолютно универсальных банков. Существует четкое разделение на инвестиционные институты, с одной стороны, и банки, работающие с массовым клиентом, с другой. Такое "разделение труда", хотя в последнее время наблюдается тенденция к сближению различных финансовых институтов, окупилось для американских банков сторицей и сделало конкуренцию с ними очень сложной. Даже при слиянии, о котором мы говорим, американские банки играют значительную роль и, соответственно, зарабатывают. Дмитрий Аскоченский: Наряду с восторженными высказываниями некоторых аналитиков, которые называют новый концерн "акционерное общество Германия", слышны и другие прогнозы: слияние ставит под угрозу шестнадцать тысяч рабочих мест в обоих банках, из них 14 тысяч - в Германии, прежде всего в филиалах, работающих непосредственно с населением. По словам Рольфа Бройера, "больше нет необходимости держать филиалы обоих банков на одной рыночной площади в деревне". Слияние двух немецких банковских гигантов - из первой тройки - дало повод для спекуляций о создании конкурентоспособного противовеса на немецком рынке частных банков - в виде слияния второго по величине "HypoVereinsBank" и четвертого в этом списке "Commerzbank". Хотя представители первого в открытом письме исключают возможность создания нового конгломерата, эксперты говорят об обратном: либо это объединение произойдет, либо один из этих банков, скорее всего, "Commerzbank", войдет в состав нового гиганта - "Deutsche Bank. Berater Bank", о планах создания которого было объявлено на минувшей неделе. Сергей Сенинский: Дмитрий Аскоченский, наш корреспондент в Бонне. Обзор некоторых публикаций очередного выпуска британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 10 марта. С обзором вас познакомит Тенгиз Гудава. Тенгиз Гудава: Каждый, кто помнит нефтяные кризисы 1973, 1979 или 1990 годов, может сегодня потерять сон, пишет "Экономист". Каждый раз тогда цены на нефть увеличивались в три раза, темпы инфляции возрастали, а мировая экономика переживала спад. Сегодня цены на нефть, в четвертый раз за последние четверть века, выросли более чем втрое. Но пока никто не предрекает рецессии. Во-первых, цены выросли после глубокого их спада. Во-вторых, наиболее развитые экономики мира зависят от нефти сегодня в гораздо меньшей степени, чем в 70-ые годы. Доля нефти в каждом долларе готовой продукции сократилась почти вдвое. В-третьих, три предыдущих нефтяных кризиса ассоциировались с войнами и революциями. Сегодня - с осознанным сокращением добычи. И, наконец, в-четвертых, предыдущие нефтяные кризисы пришлись на время, когда темпы роста экономик западных стран стали слишком высокими, а инфляция уже была заметной. Сегодня лишь темпы экономического роста в США могут быть предметом обсуждения - в этом контексте. Но, тем не менее, даже если высокие цены на нефть окажут сегодня гораздо меньшее влияние, чем раньше, оно все равно будет заметным. В прошлом году темпы роста потребительских цен уже оказались выше, чем годом ранее: в США - в полтора раза, в Европе - в два с половиной. А цены производителей в странах зоны единой евровалюты увеличились в прошлом году на 5%, по сравнению с падением почти на 3% годом ранее. С другой стороны, смягчение правил международной торговли и распространение ее электронной формы - через Интернет - все настойчивее толкает цены вниз. Но что действительно беспокоит центральные банки, так это то, что инфляция может спровоцировать необоснованный рост заработной платы, заключает "Экономист". Если сомневаешься, объединяйся! Похоже, именно эта философия становится доминирующей в крупнейших европейских банках, пишет "Экономист" в статье, посвященной предстоящему слиянию немецких "Deutsche Bank" и "Dresdner Bank". Цели всегда объявляются одни и те же: сокращение издержек, экономия, и - обогнать американских конкурентов. Правда же заключается в том, пишет "Экономист", что слияния европейских банков обычно предпринимаются для собственной защиты, скорее, от страха, чем от амбиций. В Западной Европе количество отделений банков на душу населения вдвое превышает этот же показатель в США. Дело - в их эффективности. "Deutsche Bank", например, посчитал работу с частными вкладчиками слишком неприбыльным делом. Ответ прост: в этом секторе в Германии доминируют государственные сбербанки и поддерживаемые субсидиями земельные банки. Создание равных условий в этом секторе - первая из необходимых реформ банковского сектора Европы. Вторая - либерализация рынка труда, отмена жесткой его регуляции, характерной вообще для экономики региона. И третья реформа - разрешить транснациональные банковские слияния. Не секрет, что "Deutsche Bank", прежде чем обратиться к "Dresdner Bank", искал объект покупки во Франции и Италии. Единая валюта неуклонно ведет Европу к единому рынку капиталов, который предполагает и банки без национальных границ. Распространение деятельности банков по всей Европе желательно не только для них самих, но и для европейской валюты. И даже самые гордые европейские правительства должны это приветствовать, заключает "Экономист". Сергей Сенинский: Тенгиз Гудава познакомил вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 10 марта. "Российский алюминий". Место на мировом рынке, история толлинговых операций, формирующаяся структура отрасли по сравнению с западной. Об этом - наша специальная программа сегодня, в которой принимают участие: из Москвы - сотрудник аналитического управления инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал" Светлана Смирнова, а также - Дирк Хёкель, сотрудник Союза производителей алюминия Германии, из Соединенных Штатов - сотрудник Американской ассоциации производителей алюминия Ник Адамс и главный редактор профильного журнала "Производство 33 металлов" Роберт Брукс. Начинает Ник Адамс: Ник Адамс: По данным за 1998 год, которые были опубликованы, в России было произведено три миллиона тонн алюминия. Данными за 1999 год мы пока не располагаем. А в 1998 - объем производства алюминия во всем мире составил 22 миллиона тонн. Стало быть, доля России в этом выпуске составила примерно 13%-14%. Светлана Смирнова, компания "Ренессанас-Капитал", Москва: К сожалению, у нас пока нет данных по регионам, и мы располагаем лишь ориентировочным показателем мирового производства алюминия в 1999 году. Это около 23,3 миллионов тонн, и доля России составляет примерно 13% - 13,5%. Сергей Сенинский: Крупнейшие алюминиевые компании мира - кто входит, скажем, в первую пятерку, и какая часть мирового производства алюминия на них приходится? Роберт Брукс: Роберт Брукс: В первую пятерку входят американская компания "Alcoa", затем канадская "Alcan", норвежская "NorskHydro", французская "Pechiney" и за ними, вероятно, австралийская компания "Comalco". На их долю, вместе взятых, приходится примерно 60-70% всего производимого в мире алюминия. Сергей Сенинский: Как организованы эти компании и где именно располагаются их заводы? Роберт Брукс: Крупнейшие алюминиевые корпорации мира, конечно, представляют собой так называемые "вертикально интегрированные" компании, то есть в их структуре - все циклы производства алюминия, от добычи руды до выпуска конечного продукта, готового алюминия. Так работают компании и в Северной Америке, и в Европе, и в Австралии. Бокситы, то есть основное сырье для производства алюминия, добывают во многих странах мира, но дешевле всего их добывать в Австралии, Бразилии и на Ямайке. Эту руду обогащают и получают полуфабрикат, глинозем, то есть первичный алюминий. И только потом из этого полуфабриката электролитическим способом получают уже готовый алюминий, чистый. Львиная доля всех затрат при производстве алюминия приходятся на оплату электроэнергии, так как алюминиевое производство - одно из самых энергоемких. Вот почему алюминиевые заводы всегда строят рядом с надежными источниками электроэнергии, причем - максимально дешевой. А это - гидроэлектростанции. В Северной Америке, например, на северо-западе Соединенных Штатов, в районе реки Колумбия; затем - на юго-востоке, в штате Теннесси; или на востоке Канады - в провинции Квебек, где множество больших и малых рек. Во всех этих районах действуют мощные гидроэлектростанции. По такому же принципу, то есть вблизи гидроэлектростанций, построены алюминиевые заводы в Австралии или Бразилии, в странах Африки. Сергей Сенинский: Если вернуться лет на 10 назад, как была организована алюминиевая промышленность Советского Союза? Где, например, брали сырье? Можно предположить, что СССР вряд ли полагался на поставки из-за рубежа..? Светлана Смирнова: Светлана Смирнова: Для алюминиевой промышленности основным сырьем является глинозем, который, в свою очередь, производиться из бокситов. И ежегодная потребность России в глиноземе - и в 1990 году, и сейчас - составляет около 4,5 - 5 миллионов тонн. Примерно 54% российского алюминия в 1990 году производилось из отечественного глинозема, а все остальное - из глинозема, привозимого из Украины и Казахстана. Сергей Сенинский: В статье о производстве алюминия в Британской энциклопедии приведены такие данные: из четырех тонн бокситов производится около двух тонн глинозема, а из этих двух тонн - примерно одна тонна готового алюминия. Вновь - вопрос в Москву. По поводу сырья для российской отрасли. Сколь помнится из учебников географии, в недрах на территории СССР было очень немного бокситов - главного сырья для производства алюминия до сих пор во всем мире. Но зато были другие виды исходного сырья - нефелин и алунит. И, вроде, именно на этом сырье работала, в основном, советская алюминиевая промышленность. Сколь это соответствует реальному положению дел? Светлана Смирнова: Вы совершенно правы. Российская алюминиевая промышленность работала на нефелинах - гораздо менее эффективном сырье, чем бокситы. Но в Казахстане были месторождения бокситов, а остальная часть, которая поступала, в основном, на Николаевский глиноземный завод, все равно завозилась из Гвинеи, Австралии и Италии. Сергей Сенинский: А на каком именно сырье работал тогда и работает сегодня Николаевский глиноземный завод на Украине, один из крупнейших в Европе? Светлана Смирнова: Николаевский глиноземный завод и в годы Советского Союза работал на сырье из Индии и Гвинеи. И когда Советский Союз распался, завод все равно продолжает работать на привозном сырье. Например, группа "Сибирский алюминий" - это российская алюминиевая компания - купила два рудника: один в Гвинее, а другой в Италии. И с этих рудников, в частности, и поставляется сырье на Николаевский глиноземный завод. Группа "Сибирский алюминий" владеет крупным пакетом - 30% - акций Николаевского глиноземного завода. И, в принципе, планирует увеличить эту долю до контрольного пакета. Когда государственный пакет акций, украинский, будет выставлен на аукцион. Сергей Сенинский: Вопрос - Дирку Хёкелю, эксперту Союза производителей алюминия Германии. Какова доля Европы в общемировом выпуске готового алюминия? И где находятся крупнейшие алюминиевые заводы? Дирк Хёкель: В Европе работают сразу несколько из крупнейших алюминиевых компаний, представляющих полный цикл производства - от обработки сырья до выпуску готовых изделий из алюминия. Назову прежде всего канадскую "Alcan", французскую "Pechiney", американскую "Alcoa", британскую "Billiton" и, пожалуй, немецкую "VAW", входящую в промышленную группу "VIAG". В целом на долю Европы приходится примерно 1/3 производимого во всем мире алюминия. В этой отрасли в Европе действуют, в общей сложности, почти 3 тысячи компаний, в которых заняты более 200 тысяч человек. В основном крупные алюминиевые компании, работающие в Европе, завозят исходное сырье для производства с принадлежащих им же месторождений в Австралии или на Ямайке. Полуфабрикат алюминия и готовый металл производится этими компаниями в основном в Европе. При этом самые крупные заводы располагаются во Франции, Испании, Швейцарии и Германии. Сергей Сенинский: Осенью прошлого года в Москве вдоль важнейших магистралей появились странные, на первый взгляд, щиты. Одни гласили: "Запретить толлинг - разорить Россию!", другие были прямо противоположного содержания: отменить толлинг, чтобы прекратить разорять Россию. Ник Адамс, сотрудник Американской ассоциации производителей алюминия: Ник Адамс: Само по себе применение толлинга - обычная практика в мировой алюминиевой промышленности. Этот метод постоянно пользуют, скажем, несколько крупных американских компаний, да и в других странах тоже. Ведь толлинг облегчает жизнь производителей металла, снимает с них значительную часть забот. В Соединенных Штатах толлинг особенно широко используется при производстве алюминия из металлолома. Сергей Сенинский: Роберт Брукс, главный редактор американского журнала "Производство 33 металлов": Роберт Брукс: Далеко не во многих странах есть столько же свободных производственных мощностей в алюминиевой промышленности, как образовалось в России. Но, сам по себе, толлинг применяется и в Соединенных Штатах. Обычно заключается долговременный договор, скажем, на 5-10 лет, в котором заранее оговариваются цены. И, кстати, доля алюминия, производимого в США с применением толлинга, заметно увеличилась в последние годы. Одна из причин заключается в том, что спрос на алюминий растет, а у его производителей подчас недостаточно собственных мощностей для удовлетворения этого спроса, и тогда эти мощности ищут на стороне. Бывают и другие причины. Скажем, в прошлом году в США произошла серьезная авария на крупной обогатительной фабрике "Kaizer Aluminum" в штате Луизиана. Тогда при взрыве обошлось без жертв, но много людей получили ранения. Ведется расследование, и федеральные власти обвиняют в аварии владельцев компании. Ну, а те, кто раньше перерабатывал сырье в Луизиане, вынуждены делать это в другом месте. Вообще, толлинг, как схема, применяется во многих отраслях промышленности. В той же нефтепереработке, скажем. В случае необходимости, многие компании используют чужие производственные мощности для переработки принадлежащей им нефти. Это самое обычное дело. Сергей Сенинский: Когда впервые проявились толлинговые операции в российской алюминиевой промышленности и как возникли сопутствующие им налоговые льготы? Светлана Смирнова: Светлана Смирнова: Где-то в 1992-1993 годах... Когда Советский Союз распался, советская алюминиевая промышленность столкнулась с дефицитом глинозема. Многие заводы практически остановились. И тогда правительство пошло на внесение изменений в законодательство, в частности, в Таможенный кодекс, которые предусматривали существенные льготы импортерам сырья для алюминиевых заводов. Льготы заключались в том, что импортеры глинозема в Россию не платили ни импортных пошлин на глинозем, ни НДС на сырье. Сергей Сенинский: А как появилась такая льгота как освобождение от налога на добавленную стоимость вывозимого из страны готового алюминия? Светлана Смирнова: Вообще, нормальная экспортно-импортная операция, это когда готовый продукт, а экспортируемый алюминий из России - это готовый продукт, не облагается НДС. Этот налог взимался уже в стране-импортере. Роберт Брукс: На мой взгляд, это - нормальная практика, сама по себе, и для России. Ведь толлинг обеспечивает российские предприятия и занятых на них заказами и заработком. Другой вопрос, насколько законно ведется этот бизнес? Платятся ли с него положенные налоги и так далее... Мне кажется, однозначного ответа на этот вопрос пока нет. Но, повторяю, сам по себе, толлинг, как принцип промышленной кооперации, весьма выгоден и для алюминиевой промышленности, и для российской промышленности в целом. Сергей Сенинский: Так называемые "внешний" и "внутренний" толлинг в России. В чем суть этих операций? Светлана Смирнова: Светлана Смирнова: Действительно, существует внешний толлинг и внутренний толлинг. Суть внешнего толлинга заключается в том, что компания-импортер ввозит глинозем в Россию, то есть этот глинозем не произведен на территории России. И поэтому он освобождается от импортных пошлин и от НДС. Под внутренним толлингом предполагается операция, когда зарубежная компания, то есть нерезидент, закупает сырье и производит глинозем в России. Но в то же время, этот глинозем также освобождается от НДС. То есть, имеет такие же налоговые льготы, как и внешний толлинг. Внутренний толлинг был введен несколько позже - где-то в 1997 году. В этом случае, зарубежная компания-нерезидент закупает сырье в России и перерабатывает его на территории России, а затем вывозит. И в этом случае НДС на глинозем и на бокситы - также не платился. Внутренний толлинг был введен в России для того, чтобы уравнять компании, работающие на внешнем толлинге и на внутреннем толлинге. То есть, уравнять российских и зарубежных производителей глинозема. Сергей Сенинский: Что сохранилось от толлинговых операций в российской алюминиевой промышленности на сегодня, в марте 2000 года? Светлана Смирнова: По состоянию на март 2000 года ни от внешнего, ни от внутреннего толлинга ничего не осталось. Внешний толлинг, в соответствии с решением Думы по изменению Таможенного кодекса, был переведен в другой режим - режим переработки на таможенной территории. И теперь он уже контролируется правительством. Внутренний толлинг был также отменен - постановлением правительства. Но чтобы как-то компенсировать потерю налоговых льгот, российское правительство временно отменило взимание экспортных пошлин на алюминий, которые взимались, начиная с апреля 1999 года и по декабрь 1999 года. Сергей Сенинский: Понятие "толлинговые операции" почему-то в России ассоциировалось исключительно с алюминиевой промышленностью. Но разве не применяются они в других отраслях? Светлана Смирнова: Да, действительно. Алюминий у нас как "носитель" толлинга. Дело в том, что около 80%, а на некоторых заводах - даже порядка 90% алюминия производилось по толлинговым операциям. Однако, он действительно существует и в цветной металлургии, например, в цинковой промышленности, или, скажем, в текстильной промышленности... Сергей Сенинский: Роберт Брукс, главный редактор американского журнала "Производство 33 металлов": Роберт Брукс: Еще 10 лет назад российские алюминиевые заводы занимали на мировом рынке весьма незначительное место. Но они поставляли весь алюминий, необходимый самому Советскому Союзу. После его распада спрос на алюминий со стороны традиционных потребителей - военных и гражданских предприятий - резко сократился. И российские алюминиевые заводы начали энергично искать потребителей за рубежом. Это, кстати, было одной из причин, почему в свое время значительно снизились цены на алюминий на мировом рынке. Заговорили даже о кризисе, в западных странах пришлось закрыть целый ряд заводов. В последние годы западные алюминиевые компании стремятся к объединению и созданию более крупных корпораций - в том числе, - чтобы успешнее конкурировать с поставками металла из России. Из России поступают и значительные объемы простейших изделий из алюминия. Например, упаковочные материалы, фольга, несложные детали для машин и оборудования. Что касается более сложных изделий, то здесь российские заводы пока не могут на равных конкурировать с западными компаниями. Например, стать поставщиками таких крупных потребителей алюминия, как ведущие автомобильные компании мира - "General Motors", "Volkswagen", "DaimlerChrysler" или "Ford". Сергей Сенинский: Крупнейшие алюминиевые заводы России и их доля в общероссийском производстве алюминия? Светлана Смирнова, аналитик инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал", Москва: Светлана Смирнова: Первая тройка - это Братский алюминиевый завод, Красноярский алюминиевый завод и Саянский алюминиевый завод. Они производят в сумме более половины всего российского алюминия. Кстати, в целом, российская алюминиевая промышленность, по сравнению с 1990 годом, увеличила объемы производства на 7%. Сергей Сенинский: Та крупнейшая сделка в алюминиевой промышленности России, которая сейчас, скажем так, исследуется министерством по антимонопольной политике, затрагивает все эти три крупнейших завода? Светлана Смирнова: Нет. Сделка, которая сейчас происходит, затрагивает два крупнейших завода: Братский и Красноярский алюминиевые заводы, а также и Новокузнецкий алюминиевый завод. Это - пятый по величине завод в России. Сергей Сенинский: Прогнозы спроса и, соответственно, производства алюминия во всем мире в ближайшие годы. Роберт Брукс, главный редактор американского журнала "Производство 33 металлов". Роберт Брукс: Спрос на алюминий во всем мире будет по-прежнему расти. И, пожалуй, главная причина - автомобильная промышленность постоянно стремится снизить вес автомобилей машины, но повысить при этом их прочность. При изготовлении многих деталей автомобиля различные сплавы алюминия все чаще заменяют и сталь, и пластмассы. Сергей Сенинский: По некоторым прогнозам, спрос на алюминий в мире в 2000 году увеличится на 5%, по сравнению с 1999, и составит 24,5 миллиона тонн. По тем же прогнозам, на Соединенные Штаты, Западную Европу и Юго-Восточную Азию (без Японии) придется примерно по 6 миллионов тонн. И еще 2,3 миллиона тонн - на Японию. При этом спрос будет опережать предложение. Вернемся вновь в Россию. В начале мы уже говорили, что крупнейшие алюминиевые корпорации мира представляют собой вертикально интегрированные компании, в структуре которых - все звенья, от добычи исходного сырья до выпуска готовых изделий из алюминия. Тот передел структуры российской алюминиевой промышленности, который сегодня происходит, не отражает ли становление таких же компаний? Светлана Смирнова: Светлана Смирнова: Да, сейчас в России можно наблюдать в алюминиевой промышленности три вертикально интегрированных компании. Одна из них - это группа "Сибирский алюминий", которая включает в себя Саянский алюминиевый завод, Самарский металлургический завод, это производитель алюминиевого проката, и еще два завода, которые производят алюминиевую фольгу и алюминиевые баночки для напитков. Этой группе также принадлежит Павлодарский глиноземный завод, которым они владеют совместно с правительством Казахстана. Этот завод поставляет глинозем на Саянский алюминиевый завод. Павлодарский глиноземный завод работает на собственном сырье. Там есть собственное бокситовое сырье и два рудника. Вторая группа - "СУАЛ", Сибирско-Уральская алюминиевая компания, включающая Уральский и Иркутский алюминиевые заводы. Сюда же относиться "СУБР" - Северо-Уральский бокситовый рудник. То есть здесь тоже - от производства бокситов и глинозема до первичного алюминия. И, наконец, третья, формирующаяся группа, о которой мы сейчас можем говорить - группа Красноярского, Братского и Новокузнецкого алюминиевых заводов. Мы можем говорить о них как об интегрированной компании. В ее составе также - Ачинский глиноземный комбинат, который может быть поставщиком сырья, но он не может в полной мере обеспечить эти три огромных завода сырьем. Далее сюда входит Красноярский металлургический завод, производитель алюминиевого проката. И сейчас ведется борьба за Николаевский алюминиевый завод между группой "Сибирский алюминий" и вот этой третьей формирующейся российской группой, которая будет в себя включать Красноярский, Братский и Новокузнецкий алюминиевые заводы. Сергей Сенинский: Если исходить из показателей производства алюминия в России в 1999 году, то какова примерно доля в нем каждой из названных вами групп? Светлана Смирнова: Доля в российском алюминии группы, которая будет включать в себя Красноярский, Братский и Новокузнецкий алюминиевые заводы, будет превышать 60%, примерно 63 - 65%. На долю группы "Сибирский алюминий" будет приходиться около 11% выпуска первичного алюминия. Но надо иметь в виду, что в этой группе еще есть дополнительные мощности для производства алюминиевых изделий. А на группу "СУАЛ", куда входят Уральский и Иркутский алюминиевый заводы, будет приходиться порядка 11%. И еще примерно 15% придется на остальные, менее крупные заводы России - Богословский, Волгоградский, Кандалакшский, и другие... Сергей Сенинский: Спасибо всем нашим собеседникам. Напомню, в специальном выпуске "Российский алюминий" программы Радио Свобода ДЕЛО и ДЕНЬГИ участвовали: из Москвы - сотрудник аналитического управления инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал" Светлана Смирнова, а также - Дирк Хёкель, сотрудник Союза производителей алюминия Германии, из Соединенных Штатов - сотрудник Американской ассоциации производителей алюминия Ник Адамс и главный редактор журнала "Производство 33 металлов" Роберт Брукс. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
