Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
С христианской точки зрениВедущий Яков КротовО сатанизмеАнатолий Стреляный: О сатанизме в России заговаривают всякий раз, когда начинаются реформы или революции. Пособниками сатаны представляли и Петра Великого, и Ленина. Сегодня в борьбу включилась и православная церковь. Многие священники, например, разглядели "число зверя" в очертаниях налогового штрих-кода. Несколько человек осуждены по обвинению в ритуальных сатанинских убийствах - между прочим, без улик, на основании самооговора. Так что от разговора о сатанизме христианам не уйти. Не уйти хотя бы потому, что и те, кто играет в сатанизм, и те, кто с ним борется, далеко не всегда играя, используют ни что иное, как христианскую мифологию. Правда, некоторые специалисты считают, что такой разговор опасен, поскольку душевно не совсем здоровые люди могут почерпнуть из него пищу для своих фантазий. Но замалчивание чего бы то ни было, как показывает человеческий опыт, к добру тоже не приводит. Яков Кротов: Этот выпуск нашей передачи будет посвящен теме своеобразной, этот выпуск посвящен сатанизму. Совсем недавно в Москве вышел том, объемом в 260 страниц, под названием "Сатанизм". Это третий том многотомного издания по антихристианским и нехристианским сообществам. Причем, на это издание, которое подготовили по благословению епископа Ветлужского Аркадия (автор - некто И. Куликов), были даны положительные отзывы Главного управления юстиции Москвы, Российской Академии государственной службы при президенте, Центра криминальной информации главного информационного центра МВД, государственного НИИ "Семьи и воспитания" Российской Академии образования и Минтруда. И все эти солидные учреждения рекомендовали справочник для использования государственными органами. А, учитывая, что такого рода справочники составляются в сотрудничестве с работниками госорганов, можно не сомневаться, что найдутся те, кто этим воспользуется. И если полистать наши газеты, наши журналы, если послушать проповеди, то мы увидим - тема сатанизма и борьбы с сатанизмом занимает существенное место в современной и церковной жизни России, в современных светских средствах массовой информации. Идет напряженная, активная борьба с сатанизмом. В чем смысл этой борьбы? Говорит Евгений Витковский, издатель и историк культуры. Евгений Витковский: У меня большое подозрение, что борьба с сатанизмом - это скрытая пропаганда такового. Повторяйте, что кто-то плохой, сто раз, и наверняка вы породите даже не одного, а добрый десяток тех, кто не поверит и решит, что он - хороший. Сатанистов, которые поклонялись бы непосредственно сатане, чрезвычайно мало. Насколько я знаю, в Москве тех, кто повесил сатану вместо Бога в алтарь, существует одна или две секты, может - три. Это какие-то весьма невлиятельные учреждения, которые заняты попыткой имитации обедни святого Сикария и читать с конца к началу литургию, читать более-менее какие-то церковные тексты с конца к началу, потом гасить свет и заниматься сексом в темноте. Но, по-моему, большинство из них черпают информацию по данному вопросу из романов Мориса Дрюона. Мне думается, что вы уделяете внимание чрезвычайно невлиятельным силам. И ваша передача в данной ситуации тоже в прямом смысле является рекламой сатанизма. Яков Кротов: Согласен. Такая опасность существует. Все-таки, может быть, не сатанизм, но боязнь сатанизма - совершенно реальна. Известно, как определяется сатанизм в энциклопедиях, в словарях - это вера в существо, взятое именно в христианской традиции. Сатанизм пародирует именно христианское богослужение, когда, например, читают наоборот "Отче наш", когда оскверняют священные предметы. Углубляться в детали не буду, именно из тех соображений, чтобы не наводить людей со своеобразной психикой на какие-то новые открытия. Думаю, что их психика сама способна эти открытия сделать. Известный американский специалист Гордон Мильтон, религиовед, автор капитального справочника о религиозных движениях, в статье "О сатанизме" отмечал, что в 18-м, 19-м, 20-м веках появились многочисленные книги, в которых христиане, обычно консервативные, фундаменталистские христиане описывают существующий во всем мире заговор сатанистов против человечества, описывает обряды сатанистов, во всех деталях, и предупреждают - туда не лезьте. "Результат, - как говорит Мильтон, - сатанистская традиция сотворена многими поколениями антисатанистских писателей". То есть - обличая вот это несуществующее зло, потому что ученым ничего не известно об этом заговоре, подталкивают людей к тому, чтобы поучаствовать в этом заговоре. Реальный же сатанизм, мне кажется, это явление сравнительно недавнее. Явление, совпавшее по времени своего возникновения с реформацией 16-17-е века. Пожалуй, впервые сведения о движении сатанизма, как о чем-то организованном, появились в конце прошлого века во Франции. Тогда прославился романист Жюли Карл Гюисманс, он родился в 1848-м году, умер в 1907-м, работал в Министерстве внутренних дел. Но он писал о сатанизме не как наши нынешние некоторые полковники, которые работают в МВД и ищут врагов нации. Он работал в "МВД" и одновременно жил глубокой духовной жизнью. В 1891-м году он издал знаменитый роман "Там, внизу, в преисподней", где описывал оккультные сатанистские возрождения во Франции 1880-х годов. Возрождения - потому что Гюисманс считал, что первым французским сатанистом был небезызвестный Жиль де Рец, дворянин 15-го столетия, прообраз Синей Бороды, казненный по обвинению в каннибализме, человекоубийстве. Историки не подтверждают сведения о том, что Синяя Борода был сатанистом. В конце прошлого века французы просто выдумали сатанизм и стали искать себе предшественников. Сам Гюисманс, прославившийся этим романом, позднее написал еще два, где описывал свой путь ко Христу, как он вернулся в церковь. И с тех пор он глядел уже на сатанизм как на эскапизм, бегство от реальности, не к сатане, а просто - в никуда, в какую-ту пазуху мироздания. Гюйсманс говорил о страдании как о чем-то положительном, о том, что спасло его от сатанизма. И он умер достойно, очень тяжело болел раком перед смертью несколько лет, но перенес эту болезнь как христианин. Почему вдруг встает такой вал сатанизма именно в новое время? Евгений Витковский: Сатанизм начался.... Вы посмотрите справочник святого Иринея, насчет сект, которые существовали в первые века христианства. Во времена Реформации просто появились литературные произведения, кодифицировавшие историю сатаны, восходящие к гекзаметрам епископа Вены, Святого Авита около 500-го года нашей эры. Впервые история грехопадения возникает в пьесе Гуго Гроция "Адам изгнанный" в 1601-м году. В 1653-1654-м году Гуго Гроций еще жив. Его нидерландский друг, величайший из нидерландских писателей, драматург и поэт Йост ван ден Вондел создает свою драму "Люцифер" (которая вместе с двумя ее продолжениями на русском языке мною переведена и издана в 88-м году в "Литературных памятниках", и сейчас переиздается в харьковском издательстве "АСТ", под одной обложкой с продолжающими эту трилогию поэмами Джона Мильтона "Потерянный рай" и "Возвращенный рай", соответственно - в переводе Аркадия Штейнберга и Сергея Александровского). Вот эти три произведения составляют собой кодекс всего, что можно найти в Библии о дьяволе, и что можно вывести на сцену, превратить это в сценическое действие. Это эпос, который сложен на том месте, где эпоса не было, история эта была кодифицирована сначала двумя католиками, а потом приверженцем американской церкви Мильтоном. Яков Кротов: Я, конечно, не так хорошо разбираюсь в творчестве Вондела, Мильтона, но Иринея Лионского могу достать с полки и раскрыть. Действительно, у этого христианского богослова, мыслителя второго столетия есть целый раздел, посвященный кайнитам, раздел в его книге против лжи, то есть против гностиков. И здесь он описывает движение кайнитов, которые верили, что "Иуда знал истину и совершил тайну предания. И через него, говорят они, разрешено все земное и небесное, так же как Карпократ, говорят они, что люди не могут спастись, если не пройдут через все роды дел". И совершенные знания, по их словам, состоят в том, чтобы предаваться безбоязненно таким делам, которые непозволительно и называть. В другом месте, говоря о гностике Карпократе, Ириней раскрывает, что такое непристойные дела, которые непозволительно называть - это волхвование. Но при этом сам же Ириней Лионский отмечает: "если у них совершается что нечестивое, неправедное и запрещенное, я не верю этому". В своей книге владыка Ириней подчеркивал, что опасность этих гностиков, каинитов, николоитов, карпокротиан заключается в том, что они подменяют собой церковь. И можно подумать, что это и есть настоящее христианство. Но из этого мы делаем естественный вывод, что это не были сатанисты в современном понимании слова. Современные сатанисты активно противопоставляют себя церкви, и им в голову не придет претендовать быть христианской церковью. И, действительно - историки, исследуя сохранившиеся, недавно найденные сочинения гностиков, приходят к выводу, что во многом это вообще было движение вне христианства, хотя и был христианский гностицизм. И поэтому, конечно, в том значении, которое мы сегодня придаем этому слову, сатанистами гностики не являлись. И позднее, на протяжении всего средневековья, да и до наших дней, христианские полемисты часто, слишком часто называли своих идейных противников сатанистами, шла ли речь о стригольниках, о богумилах. Может быть, самый яркий пример - тамплиеры, благороднейшие рыцари, поставившие своей целью охрану паломников, шедших в Святую Землю, оклеветанные французским королем, которому понадобилось уничтожить этот Орден как соперника в борьбе за власть и забрать себе деньги. И с тех пор и по сей день о тамплиерах идет слава, что они в подземельях поклонялись сатане. Это клевета. Почему же она так живуча? Во многом, я думаю, благодаря именно сатанистам. Если есть сходство между сатанистами и христианами, так это в том, что сатанисты тоже нуждаются в традиции и пытаются представить себя каким-то очень древним движением. Но они не таковы. И фактически каждый человек, в любой момент, без всякого изучения каких-то толстых пыльных книг, может стать сатанистом. Мне часто думается, что настоящие сатанисты - это вовсе не те, которые надевают какие-то черные одежды, собираются на кладбище и так далее, и тому подобное, опять не буду вдаваться в детали. Купил портвейн, сел на кухне в одиночку и "глушишь это дел". Мне кажется, это может и есть настоящий сатанизм, настоящее служение злу, соединение с какой-то адской бездной в себе. Возможна ли такая точка зрения на сатанизм? Так ли это? Любовь Теодорович: Нет, не так. Сатанист - это тот, кто, чувствуя свою слабость (очень часто - физическую, волевую) и часто достаточно высокий уровень интеллекта, который позволяет осознать, что можно воспользоваться чужой силой, - принимает решение, что можно воспользоваться чужой силой. Я буду себя выстраивать, свою личность, свою духовность чужой силой, за счет людей окружающих, за счет других духов, за счет любого живого существа, у которого есть душа. Вот что такое на самом деле сатанизм. Это набор методов, с помощью которых может человек, в течение какого-то времени (всегда он знает, что это - временно, духовный мир не скрывает этого), но на время дает возможность пользоваться чужими силами. Это служение тому, кто сам нуждается в чужих силах - сатане, потому что он, прежде всего, большая яма. И когда человек говорит: я согласен в эту яму скидывать, тебя кормить, но пока я буду скидывать и тебя кормить, я буду этим пользоваться. Вот это и есть сатанизм. Сатанист - это кто говорит: я тебе, сатана, отдам, но пока я буду тебе отдавать, ты мне дашь твою власть над ними. Это особенно промежуточный статус. А когда человек начинает грешить, он грешит от себя так или иначе, потому что ему кажется, он иначе не выживет, он себя жалеет, не готов к тому, чтобы терпеть, жертвовать, он хочет жить максимально приятно. И он сам на себе останавливается, грешный человек. Сатанист - это всегда на самом деле мистик в плохом смысле слова, в том смысле, что это человек, целенаправленно общающийся с тайным миром ради власти. Яков Кротов: С психологической точки зрения, картина совершенно ясная. Но опять встает вопрос: почему не всегда, не во всей эпохе есть попытки так вот договориться с этой "ямой"? Почему мода на сатанизм и мода на страх перед сатанизмом идет волнами? У нас ведь даже еще, пожалуй, в 91-92-м годах об этом и речи и не было, а теперь каждый месяц в каждой газете хоть какая-то заметочка да есть. От чего это зависит? Говорит Борис Фаликов, религиовед, сотрудник Российского Государственного гуманитарного университета. Борис Фаликов: Фобия сатанизма действительно находит волнами на общество. От чего это зависит, сказать чрезвычайно сложно, но я попытаюсь. Вот в Америке первая волна в нашем столетии такой сатанофобии произошла в 80-е годы. До этого, в контркультурные времена, существовали различные церкви сатаны, главная церковь сатаны - это Ля Вей, существовали и другие, в основном, от нее отколовшиеся или самостоятельные, но гораздо более мелкие. Все это существовало как контркультурный феномен, то есть это была такая санкция на своеволие, это была санкция на распущенность, в том числе - и сексуальную распущенность. Это было в русле контркультурного бунта, когда этот контркультурный бунт перешел в такой гедонизм. Затем контркультура сходит на нет. Для того чтобы заниматься поиском наслаждений различного рода дьявол уже не нужен, люди занимаются обыкновенным гедонизмом. И вдруг, когда контркультурный сатанизм сходит на нет, начинается страх перед сатанизмом. То есть явление уходит, начинается страх. Возникает миф сатанизма. Миф этот связан с тем, что люди пытаются избавиться от индивидуальной ответственности за зло. Почему я так говорю? Потому что миф сатанизма - это миф о том, что в обществе существуют тайные некие, связанные с князем тьмы напрямую силы, которые совершают массу всяких гнусностей. Я не отрицаю, и вы не будете отрицать, что в обществе происходит масса отвратительных и гнусных вещей, но то, что это все в общественном сознании удобно воспринимать как нечто централизованное, как некий заговор сатаны против людей, - в этом есть своя логика, и за счет этого как бы зло деиндивидуализируется. То есть - люди, которые пользуются этим мифом сатаны, они как бы говорят: это все заговор, это все совершается сознательно против нас, люди, которые это совершают - в лапах сатаны, они не несут за это ответственности. Да и мы тоже не несем за это ответственности, потому что это - зло, которое во мне положено. Яков Кротов: Почему в России вдруг словно из небытия возник интерес к сатанизму и возникла борьба с сатанизмом? Евгений Витковский: Был бы предмет, под который найти можно было бы грант, и будут заниматься чем угодно. Давайте займемся ролью скрепок и кнопок в русской культуре, и я вам обещаю в течение 24-х часов найти грант, под который мы получим деньги. Объяснять это чем-то реальным и чем-то, кроме того, что кто-то на это дал деньги, я вообще отказываюсь. Потому что, по моим представлениям, прямого страха перед сатаной и сатанистами ничуть не больше, чем было всегда. Вопрос о спросе на сатанизм и на борьбу с ним, между прочим, коренится, прежде всего, в атеизме. Поскольку страна на протяжении 70-ти лет, прежде всего, занималась тем, что писала "бог" с маленькой буквы, а "Сатана" - с большой. Вот этот насаждаемый атеизм, при котором насчет Бога было точно доказано, что его не было, а сатана, может быть, еще и есть, или уже есть. А, кроме того, надо сказать, что со стороны верующих была очень хорошая добавка, потому что она в изрядном количестве нормально верующих олицетворяла, идентифицировала советскую власть с дьяволом. Я слышал не однажды, что эти три "с" в названии СССР - это дань, принесенная сатане, и РСФСР, в котором два раза повторялась "с", - это якобы тоже было знаком сатанизма, так же как ВСС. Это политическая игра, которая довела до беды. Политический спрос породил спрос на борьбу с сатанизмом. Яков Кротов: Можно ли справиться с сатанизмом? Вообще, где здесь вымысел, где реальность? Почему мода на него то приходит, то уходит? И почему вера в сатанизм может существовать уже даже и без веры в Бога? Этот выпуск нашей передачи посвящен, напомню, сатанизму, и даже не столько сатанизму, сколько страху перед сатанизмом. Потому что - что мы считаем сатанизмом? Вот передо мной подборка сведений о том, в каком контексте слово "сатанизм" упоминается в современной российской прессе. Академик Александр Панченко говорит: "Гнусные автомобили, самолеты, вертолеты - это открытия дьявольские". Бывшего нашего премьера Кириенко назвали сатанистом за связь с саентологами. Разрушили несколько надгробий на Рублевском кладбище в Москве - все, священники заявляют, что вырывать кресты из могил могли только сатанисты. Взорвали памятник Николаю Романову в Подольске - скульптор заявляет, что это сделали сатанисты. Кришнаиты - поклонники сатаны. Японская игрушка тамагочи - бесовская игрушка. Газета "Русь державная", критика правительства и премьера начала 90-х годов за сатанизм, и статья так и называется, крупная шапка - "Трагедия реформ в сатанизации духа". НАТО - пособник сатаны. Священник Николай Якин из Мариинска сбил человека, будучи в нетрезвом состоянии, милиция возбудила против него уголовное дело, он назвал милиционеров сатанистами. Значит, это слово уже, в сущности, употребляется часто слишком расплывчато. Сатанист - это всякий, кто нам неприятен, кто нам враг. Сатанизм - это всякое явление, техника, политика, которыми мы недовольны. Но на самом деле сатанизм - это еще и четко организованное движение. И в этом смысле у его истоков стоит англичанин Алистер Кроули, который родился в 1875-м году в семье производителя пива. Его отец оставил свою пивную фабрику, сколотив изрядное состояние, и стал проповедником движения Плимутских братьев. Мать Алистера часто называла своего ребенка зверем и даже - антихристом. Шутила она, или говорила всерьез, но потом Кроули утверждал, что он именно поэтому и стал сатанистом. Ну, если бы все дети становились теми, кем их называют родители, то жить было бы довольно сурово. Кроули вошел в круг сначала английской богемы, потом - французской, потому что там понравились его идеи. А идеи заключались в том, что нужно создать религиозное движение, которое бы поклонялось злу и делало бы все наперекор христианству. Лозунгом он избрал девиз "Делай что хочешь, в этом заключается закон". Поэтому свой анти-монастырь он назвал Телемский, как у Рабле, от греческого слова "телема" - воля. Дай свободу своей воле. Другое дело, что его воле почему-то все время хотелось пародировать христианство. Он умер только в 1947-м году. Прожил долго, разорившись, спустив все пивные деньги. А еще Кроули бывал в России. И в 1913-м году оставил записки о своем приезде в страну. И вот что любопытно - больше всего ему не понравился храм Христа Спасителя, он увидел в нем нечто сатанинское. Примечательно, что буквально год назад Сергей Шергунов, сын известного московского священника, в газете "Советская Россия" сказал совершенно то же самое, что и основатель сатанизма: "Идет война, происходящая у нас в стране на официальном и респектабельном уровне. Это - еще больший сатанизм. Мы наблюдаем девальвацию православия, превращения христианской церкви в церковь антихриста. Не надо радоваться мертвому блеску куполов храма Христа Спасителя". И тогда встает вопрос: а что же тогда действительно сатанизм? Строим храм - сатанизм, сносим храм - опять сатанизм. Оказывается, что страх перед сатаной возможен и без веры. Православный человек боится сатаны и даже видит сатанинские признаки в куполе православного храма. Но Алистер Кроули - человек не то что неправославный, а вообще - бесконечно далекий от всякой веры. Он конструирует свою веру в сатану, он боится сатаны. В то же время, именно потому, что боится, он эксплуатирует этот страх, и к нему идут, хотя и немногие - всего несколько десятков человек были им увлечены. Однако в современной России книги Кроули разошлись уже тиражом почти в 100 тысяч экземпляров. Значит, интерес есть. Интерес, основанный на страхе, интерес светских, совершенно неверующих людей. Откуда же тогда этот страх перед сатаной и интерес к сатане? Борис Фаликов: Потеря веры в Бога не ведет к потере веры в дьявола. Бог умер, но дьявол не умер в секуляризированном сознании. Люди, даже люди неверующие в Бога, светские люди, охотно признают, что - да, существует некое зло, возможно даже зло, которое плетет какие-то нити заговора против них. И это тоже снимает с них ответственность, потому что - есть зло, невозможно с ним бороться, потому что оно носит сверхъестественный характер. Это один фактор. Вторая причина - достаточно тривиальна, на мой взгляд. Что такое пресса? Пресса - это производство. Продукция производимая должна иметь сбыт. Статьи о сатанизме повышают тираж, безусловно, потому что люди, верующие и неверующие, а неверующие, может быть, с большим удовольствием, будут читать о каких-то немыслимых вещах, которые творятся где-нибудь в Нижнем Устюге. Проходила статья на эту тему, что там банда малолетних преступников убивала кошек, ритуально их мучая, и писали различного рода лозунги на стенах. Такой материал заставляет обывателя испытать некий комплекс переживаний по поводу того, что этакое там творится, да, слава Богу, не со мной. Яков Кротов: Интерес к сатане, превращение сатаны из персонажа христианского фольклора, скажем так, потому что Библия о сатане говорит чрезвычайно мало, а вот около церковные люди говорят об этом чрезвычайно много, - превращение сатаны в персонажи уже культуры началось в 17-м веке с Мильтона, Гроция, мы уже об этом говорили. В 20-м веке, после Кроули, это развернулось, прежде всего, в Соединенных Штатах Америки, и по сей день существует Церковь Сатаны. Ее основал бывший полицейский, Антон Лавей, который, даже основав эту Церковь Сатаны, продолжал консультировать полицию по проблемам оккультизма, потому что его церковь, в отличие от многих сатанинских движений, принципиально не нарушала закон. Ничего такого, что было бы криминально. Обряды Лавей, в основном, заимствовал у Кроули. Но здесь ведь - свобода, всегда можно что-то приписать, что-то изменить. Вот несколько изречений из сатанинской библии, которую издал Лавей в 1969-м году: "Сатана есть бурная жизнь, а не греза о духовном". Греза о духовном - это, конечно, мы, грешные христиане. "Сатана это доброта к тем, кто заслуживает доброты, а не любовь к неблагодарным". "Сатана был лучшим другом церкви, потому что, благодаря сатане, ей было чем заниматься". Я боюсь, что это, грешным делом, отчасти справедливо, потому что очень часто церковь, люди церкви, занимали себя борьбой с сатаной, когда были намного более творчески продуктивные дела. Численность этой сатанинской церкви, которой и по сей день стращают нас многие борцы с иноверием, никогда не превышала пяти сотен человек. В середине 70-х в этой церкви произошел раскол, как он происходит и в христианских общинах. Даже - несколько расколов, и в результате образовалось несколько сатанистских организаций, Церковь сатанинского братства, 25 человек. Более того, один из раскольников, который жил в американском городке Санкт-Петербург, объявил, что он обратился и стал евангелистским христианином, был большой скандал, сатанисты очень обиделись. И на сегодняшний день, в основном, действует так называемый храм Сета, где имя древнеегипетского божества избрано в качестве имени сатаны, возглавляет ее Майкл Аквино и Лилит Сен-Клер. Они достаточно скрытны. Но, конечно, никаких преступлений они не совершают, американская полиция этого не потерпела бы. Около 84-го года прошел всплеск заявлений детей о том, что их родители сатанисты и издевались над ними, но расследование показало, что это детские фантазии. Теперь мы знаем, что сатанизм реальный не так страшен, как его "малюют". Его обычно преувеличивают. В том числе и в России слишком часто говорят о сатанизме там, где-либо вообще ничего нет, либо есть какая-то враждебная нам идеология, либо есть просто хулиганство. Почему же такой интерес к сатане прорезается в современном обществе? Почему видят в сатане, от Мильтона до Лермонтова, какого-то вольного героя, борца, богоборца, символа творческого порыва противостояния Богу? Евгений Витковский: Вот наше издательство выпускает сейчас опять-таки "Энциклопедию ангелов" Густава Дэвидсона, со стыдливом подзаголовком, данным автором - "В том числе - падших". И надо, как вы понимаете, констатировать, что падших ангелов в мировой литературе он отследил гораздо больше, чем не падших. Мильтон, в данном случае, как апологет сатаны, - это только для тех, кто его не читал. И по Мильтону и по Вонделу, и по его предшественникам, зло не антитеза добру, зло и добро не равны. Начиная с того, что в каноническом предании Люцифер уводит с неба треть небесного воинства, Господь не является антагонистом дьявола, это лишь гордыня дьявола, которая полагает, что ему принадлежит в мироздании половина... не половина, а треть, да и то сомнительно, что ему принадлежит она. И это сказано прямым текстом в Апокалипсисе от Иоанна и в тех произведениях, о которых мы говорим. Потому что там, где заканчивается драматическое действие Люцифера, в точности начинается действие "Потерянного рая" Мильтона. Сатана со дна ада произносит хулу и проклятия Господу и говорит, что будет стремиться захватить половину мироздания, "а, может статься, я больше половины захвачу", - говорит он в переводе Аркадия Штейнберга. Так вот, он даже на это только надеется в величайших своих мечтах, точно уж не надеется захватить все. Яков Кротов: Я часто упоминаю нашу православную фобию против сатанизма, страх перед сатанизмом. Эта фобия, конечно, есть и в Америке. И там не хватает веры в то, что добро не может быть побеждено злом. Яркий пример - отношение многих американских христиан, так называемых фундаменталистов, баптистов к празднику Хеллоуин. Это древний кельтский праздник, когда почитали умерших. В раннем средневековье этот праздник был заменен католическим празднеством в память об усопших, День Всех Святых, 1-е ноября. Сейчас уже и в Москве появились некоторые атрибуты именно языческого праздника. Его заново воскресили в 19-м столетии, а сейчас в Штатах это очень популярно, такие своеобразные колядки. Дети одеваются всякой нечистью, чертиками, рисуют какие-то черепа, в тыкву вставляют свечку, делают глаза, как у привидения, получается лицо, и ходят собирают подарки. В этом многие протестанты видят служение бесовщине. И некоторые мои знакомые американские протестанты устраивают именно в этот день такой "контр-Хеллоуин". Пойти в католическую церковь помолиться за упокой умерших они не могут, они - протестанты, они устраивают своеобразные вечеринки, где детям дают возможность так же повеселиться, как и их сверстники. Но только те веселятся с сатанистскими символами, а наши веселятся с символами христианскими. Своеобразные игры с дьяволом. Между тем, этот праздник набирает популярность и в России. Игрушки эти у нас уже продают, совершенно очевидно - их покупают, и кажется, что у праздника такие же неплохие перспективы, как у дня Святого Валентина. Молодежи это нужно, это стало частью нашей культуры. Но почему? Борис Фаликов: Вот такого рода веселые игры с дьяволом действительно отражают некую глубокую достаточно тенденцию не только в нашем российском обществе, но и во всем мире. Давайте посмотрим историю отношений с дьяволом в последние, скажем, 200 лет. Начнем с романтиков. Романтики реабилитировали дьявола, как некоего бунтаря против Бога. Декаденты реабилитировали дьявола уже по другим параметрам. Для них это была та бездна зла, в которую было интересно заглянуть, где человек мог обнаружить какие-то ответы на последние вопросы. В 20-м веке на смену этому приходит массовая культура. Массовая культура - чрезвычайно поверхностная. Вы посмотрите на фильмы - дьявол стал персонажем - в чем-то забавным, интересным, в чем-то веселым, он лишается своей онтологической бездны, зло деонтологизируется, зло психологизируется и превращается в этакую забаву. И мне кажется, что празднование Хеллоуина и у нас, и в Америке, в этом смысле между нами разницы нет, тоже отвечает таким потребностям слегка поиграть со злом, зная, что за этим всерьез ничего не стоит, а так, чуть-чуть чувствительность свою побаловать. В духовном плане - это, безусловно, опасно. Яков Кротов: Игра-то игрой, я бы сказал, что в Америке, в основном, игра, и у нас играют в сатанизм. У нас, я думаю, есть десятки людей, которые бы мечтали оказаться в центре внимания, чтобы на них показывали пальцем как на сатанистов. Достаточно залезть в русский Интернет, там масса сатанистов. Но ведь есть огромное число людей, которые вовсе не желают фигурировать в качестве сатанистов и оказываются таковыми насильно, они падают жертвой сатанофобии. Самый печальный пример: в феврале 99-го года тульский областной суд приговорил к разным срокам заключения, от 8-ми до 12-ти лет, нескольких человек во главе с 73-летней Зинаидой Кузиной, заявив, что это - сатанистская секта, которая совершила несколько убийств. Причем, никаких прямых улик вообще не было. Что такое самооговор - как будто бы не слышали в суде. После взрывов в Москве в 1999-м году арестовали сатаниста Михаила Науменко, якобы главу движения "Черный дракон". Его выпустили только спустя полгода. И вот интервью с ним, где он говорит: "Церковь это прибежище для слабых и ничтожных. Они боятся всего - жизни и смерти, нас с вами, даже собственного Бога. Они должны быть растоптаны, умерщвлены и низвергнуты в небытие. Мы дали обет уничтожать последователей Назарянина". Назарянин - так называют иногда Христа, те, кто не верует в то, что Иисус - действительно воскресший Спаситель человечества. Мне кажется, что это, конечно, пустая бравада. О чем тут говорить? Перебесится, в буквальном смысле этого слова. Современный мир предпочитает по-другому относиться к христианам, не говорить, что мы слабые, а говорить, что мы верим в пустоту, в абракадабру. И в этом смысле, говорит современная культура, лучший ответ, лучший способ справиться с сатанизмом, это забыть про Бога, не думать об этом, тогда мы не будем думать и о бунтаре против Бога. Уйти от сатанизма проще всего - уйдя и от христианства вообще, уйти вот от этой оппозиции. Это и называется секуляризация, когда религия вытесняется из культуры. И, может быть, это действительно так. Как может христианин противостоять сатанизму, страху перед сатанизмом? Есть ли какой-то другой позитивный путь, кроме дальнейшей секуляризации? Борис Фаликов: Да, я согласен с вами. Многие ответят вам, что - хорошо, действительно, перестали верить в Бога, и народ уже не способен на какие-то подвиги во имя Бога, но и не способен на преступления во имя Бога. Теперь давайте также разделаемся с сатаной, и он тоже перестанет быть фигурой, вокруг которой человеческое зло концентрируется. Но мне кажется, что этим все-таки проблемы не решить. На мой взгляд - а я человек верующий, - и добро, и зло, безусловно, онтологичны. Это не психология, это некие последние глубины человеческого бытия. Церковь может найти в себе ресурсы противостоять силе зла. Но как церковь может противостоять силе зла? Мы знаем как. Это - не пестуя миф о сатанизме, укорененный в таком темном совершенно обскурантизме, а усиливаясь в плане любви. То есть, отвечая на зло усилением любви. Только любовь побеждает страх. Вот этот страх перед темной силой, страх перед злом, пускай он будет секуляризированный, пускай он будет игровой, пускай он превращается в какие-то забавы и игры со злом, все равно единственное, что верующий христианин может этому противопоставить - это любовь. А любовь дает радость, дает глубину нашим переживаниям. Она делает нас менее мнительными, менее подозрительными, она дает нам, в конце концов, разум. Яков Кротов: Несколько лет назад у наших ракетчиков была большая радость - они испытали новую ракету РС-20. Эту ракету они же, наши российские ракетчики, прозвали "Сатана". Цели были успешно поражены. И мне кажется, что если есть действительно сатанизм, который угрожает - не церкви, церкви ничто угрожать не может, как сказал Христос - "врата ада не одолеют ее", и поэтому сатанизм это наименьшая из всех угроз для церкви. Если что-то угрожает миру, нашему благополучию, нашей земной жизни, нашему разумному поведению человеческому, то вот этот сатанизм, когда мы верим в то, что ракетой, бомбой, насилием можно добиться какой-то цели. В современном мире, как и в любую другую эпоху, главный сатанизм - не там, где совершаются какие-то обряды, не там, где сколачиваются смешные комические движения, не там, где происходят эти бытовые хулиганские, зверские иногда, убийства под маркою сатаны, а там, где убивают десятки и тысячи людей государственным оружием, там, где чеканят шаг, там, где гордятся свой стойкостью, стиснув зубы, переживают любые неприятности. Вот именно это противоположно христианству, которое знает, что человек слаб. Человек слаб, он не такой порочный человек, как хотел бы сатана, но именно из-за своей слабости человек часто хуже любого черта. Противопоставить этому, с точки зрения христианства, можно не другое какое-то насилие, не другую какую-то черную силу, а только христианскую же веру. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
