Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
С христианской точки зренияВедущий Яков Кротов Осквернение и освящениеАнатолий Стреляный: Захват палестинцами и осада израильтянами храма Рождества Христова в Вифлееме будет забыта еще нескоро. Главное, чем со страхом интересовались простые православные: как вели там себя арабы, не была ли осквернена ими христианская святыня? Все еще живо древнейшее убеждение, что осквернение, как и освящение, есть что-то вроде поломки и починки драгоценной вещи. Здравый смысл, кажется, должен говорить, что если это действительно святыня, то ей никакое осквернение не страшно. Если вы считаете свою идею всесильной, то почему мучаете тех, кто ее критикует? - спрашивали и коммунистов. Разве ее убудет? Христианские понятия об осквернении и освящении - особые, не те, что в других великих религиях. Какие же? Как они сказались на культуре? Яков Кротов: Осквернение и освящение - термины из сугубо религиозного словаря. Но на самом деле эти понятия проникают не только в жизнь верующих, но и в жизнь всей светской западноевропейской цивилизации. Иногда эти два пласта культуры сталкиваются друг с другом. Так произошло в начале этого года, когда в Израиле арабы захватили церковь Рождества Христова, церковь, расположенную в Вифлееме, на том месте, где по средневековому поверью и находилась пещера, в которой появился на свет Спаситель мира. Реакция была очень разнообразная. И вот что писал в Пасхальном послании 2002-го года митрополит Ставропольский Гедеон. "Все верующие желают воскреснуть и со Христом быть. И сие буде, буде. Но и силы зла делают свое черное дело, непрестанно восстают на Христа и христиан, свирепствуют и бесчинствуют. Даже в эти святые и светлые дни они проливают невинную кровь. Льется кровь и льются слезы во святой земле Палестине, в Вифлееме и Иерусалиме, где родился и воскрес Господь наш Иисус Христос. И идут бои вокруг храма Рождества Христова, величайшей всемирной святыне. Там находится пещера, где возлег рожденный Богомладенец Христос. Не во дворцы и не на торжища, а в эту убогую пещеру призывает всех Господь: правителей и подчиненных, бедных и богатых. "Придите ко мне всетруждающиеся и обремененные, и аз успокою вы". В этом святом месте все овеяно духом великого события -рождения начальника жизни Господа Христа. Все здесь возносит мысль христианина к божественному младенцу, все побуждает склонить колено пред величием неизреченной милости Божьей к нам, к людям. "Здесь от девы Марии родился Христос" - написано в самом сердце пещеры Рождества. И как миллионы паломников я был там и целовал с благоговением эту святыню. Теперь же неприкосновенный храм Рождества Христова в Вифлееме, святыня всего мира, оскверняется боговраждебными террористами, наполнившими храм оружием, наркотиками и другими непотребствами. Представители христианских конфессий - и православные, и копты, и армяне, и католики - смиренно обратились с просьбой к мусульманам и иудеям: братья, не богохульствуйте, освободите дом Божий". Обратите внимание, здесь в самом начале говорится о пролитии крови и пролитии слез. Это очень характерно для представлений о том, что оскверняет. У большинства народов (и древности, и современности) кровь, слезы, гной, слюна, моча, вообще все, что выделяется из отверстий организма, считается оскверняющим человека. Особенно это относится к крови. В Ветхом завете строжайше запрещается пролитие крови. Человек, который оцарапал палец, уже считается нечистым, он осквернился. И, соответственно, возникают обряды освящения: тем или другим способом нужно смыть эту нечистоту. Удивительным образом, для того, чтобы смыть нечистоту используется не только вода, часто используется именно кровь. И если пролитие крови не должным образом делает человека, землю нечистой, то и самая священная жертва, освящающая алтарь, освящающая храм, приносится именно через использование кровопролития. На алтаре делаются даже специальные желобки, чтобы стекала кровь. Таким образом человеческий ум использует предметы материального мира, явления физиологии для того, чтобы упорядочить окружающий мир и снабдить его дополнительным, сугубо человеческим смыслом. В конфликте вокруг Церкви Рождества обнаружилось, что в современном мире у одних и тех же верующих людей представление об осквернении могут довольно радикально расходиться. Вот, например, что писал в одной из своих статей житель Израиля Михаил Болотовский. "Я живу в Израиле, являюсь прихожанином храма при монастыре Святого Петра. Вопросы, которые я задаю ниже, возникают не только у меня, но и у многих православных, живущих на Святой земле: и у русских, и у евреев, и у арабов. Последние, надо заметить, претерпели немало гонений за веру от палестинских властей. Мне хотелось бы понять позицию иерархов Русской Православной Церкви и Святого патриарха Алексия Второго в связи с событиями вокруг базилики Рождества Христова в Вифлееме. Вот уже три недели как храм захвачен палестинскими боевиками. Среди заложников есть и священники, их удерживают в базилике силой. Вот фрагменты недавнего выступления заместителя председателя Отдела внешних церковных сношений архимандрита Марка Головкова: "Храм осквернен, в храме и курят, и отправляют физиологический потребности. Православный русский человек, по-настоящему верующий, никогда не позволит себе такого отношения ни к мусульманской мечети, ни к буддийскому святилищу, ни к иудейской синагоге". В этой цитате, когда речь идет об осквернении (с православной точки зрения), архимандрит Марк Головков подчеркивает: в храме курят и отправляют физиологические потребности. Между тем, именно в храме очень часто совершают курение. Иногда священники позволяют себе шутить на эту тему, подчеркивая, что в Библии одному из ветхозаветных пророков было сказано: "курение ваше отвратительно для меня". Но речь идет не о курении табака, который тогда не был известен, а о курении ладана. Речь шла о том, что тот обряд, который должен освятить храм, сделать его чистым, сам Бог объявляет обрядом, оскверняющим храм. Так вновь и вновь психология религиозной жизни оказывается чрезвычайно гибкой по отношению к обряду. И именно поэтому часто в конфликте вокруг Рождественской церкви в Вифлееме православные оказывались по разные стороны баррикад. Вот как об этом писала Наталья Гельман. "Ложь выглядит особенно неприкрытой и грязной, когда по вине работающих наспех журналистов в одном кадре итальянский репортер звонит из храма Рождества Христова и говорит о том, что храм захвачен вооруженными палестинскими бандитами, что они оскверняют храм. А в это время русские священники и российские общественные деятели осуждают Израиль". Обнаруживается, что у разных религиозных традиций сходна матрица, весь мир классифицируется на норму; на то, что ниже нормы, то, что скверное; и на что, выше нормы, то есть святое. Один из католических священников, который пересидел внутри храма Рождества всю осаду, подчеркивал, что палестинцы не считали, что оскверняют христианскую церковь, потому что у них были другие представления о том, что чисто, что нечисто. Они и в мечети, возможно, вели бы себя так же. Но вот другой священник, тоже католик, отец Северино, описывал происшедшее с Рождественским храмом другими словами. "После 39-ти дней осады наконец-то подошла к концу война нервов за храм Рождества Христова в Вифлееме. Теперь становится видимым размер хаоса в доме Божьем. На каменном полу лежат грязные одеяла, матрасы, тюбики от зубной пасты и окурки сигарет. Остатки еды прямо на алтаре. Во всем здании висит ядовитый запах человеческой мочи. Я не знаю, как мы сможем удалить эту вонь из церкви", - говорит отец Северино корреспонденту. Он - один из монахов, который, несмотря на угрозу смерти, оставался в монастыре. "Палестинцы укрывались в пещере, с которой Иисус пришел в мир, потому что они думали, что могли бы там наилучшим способом защищаться, если бы израильтяне начали штурм церкви, - рассказывает отец Северино. - На том месте, где стояли ясли с Господом, складывались ружья". В 18-м столетии французские просветители, которые подвергли религию анализу с сугубо рационалистической точки зрения, игнорируя реальные факторы человеческой психологии, считали, что и представление о том, что мир делится на священное и скверное, что различные табу - прикасаться к определенной еде, это все подмена нравственности, подмена этики, это ханжество и обрядоверие. Но последующие два века изучения реальных представлений различных народов об осквернении и святости заставили ученых говорить иначе. Деление мира на скверное и священное - это огромный духовный прорыв. Человек обнаруживает в собственном теле вещества, которые он маркирует, помечает как плохие, скверные. И наконец человеку открывается божественное, то, что труднее всего описывается. Поэтому у многих народов в большинстве дохристианских религий одинаково табуируется соприкосновение как со святым, так и с самым скверным. В обоих случаях люди боятся соприкоснуться с тем, что отличается от их нормы. И это проявление разумной природы человека никуда не исчезает и в цивилизации, основанной в целом на атеизме или, во всяком случае, на молчании о Боге. И французский антрополог Мэри Дуглас полагала, что у современных людей число запретов и представлений о нечистоте даже больше, чем у австралийских аборигенов. Церковь тщательно разработала представления о том, что такое священное и что такое осквернение. Вот как об этом писал в "Католической энциклопедии" Патрик Морисроу. Заметим, что в большинстве европейских романских языков есть слова, восходящие к общему латинскому термину "десекрация", что на русский было бы точно перевести как "рассвящение". "Осквернение - есть потеря особого качества освященности, которым обладают места и предметы в силу благословения церкви. Когда материальные объекты предназначают для использования в богослужении, их при помощи торжественного обряда освящения или более простой благословляющей формулы выделяют в особую категорию с тем, чтобы они приобрели священный и неприкосновенный характер, который делает незаконным их использование для профанных целей. Когда они теряют эту печать или этот характер освященности, о них и говорят, что они были осквернены. Общий принцип заключается в том, что места и предметы, которые были освящены или благословлены, сохраняют свойства освященности и благословенности до тех пор, пока они остаются, с моральной точки зрения, теми же, какими были вначале и, соответственно, до тех пор, пока они могут быть использованы для тех целей, на которые предназначались первоначально. Церковь теряет освященность или благословенность, если здание целиком разрушено или разрушена наибольшая его часть, или к зданию сделана пристройка, размерами превосходящая первоначальное строение. Она не оскверняется, если падает часть стены или крыши, при условии, что основная часть остается на месте, если разрушается часть внутреннего убранства, если исчезают все кресты, если все стены обновляют постепенно, при условии, что в каждом случае сохраняется больше, чем обновляется, если храм временно отдается под профанные цели, при условии, что он не загрязняется". Так трактует понятие осквернения "Католическая энциклопедия" 1908-го года. Надо заметить, что в Католической Церкви все подобные проблемы особенно тщательно разработаны. И, например, вот эти витиеватые формулировки означают на практике, что в конце 19-го столетия, когда многие люди заново приходили к католичеству, уже не потому, что они родились в католической стране, а просто потому, что поверили, что здесь истина, здесь надо быть, и тогда эти люди заново переосмысляли: а что такое осквернение, что такое освящение? Понятия, которые до этого носили социальный характер, эти люди, выросшие уже на современных научных представлениях, на современном мироощущении, воспринимали как некоторое подобие современных физических представлений об электрическом поле, о различных невидимых силах. И тогда появлялось представление, мнение, что если, скажем, есть евхаристическая чаша, предмет священный и освященный, но вот ее нужно отдать в починку, тогда ее надо сперва рассвятить, десакрализировать для того, чтобы ювелирный мастер не трогал священного предмета, не повергал его опасности осквернения, а себя опасности погибнуть от удара божественного грома, чтобы он трогал предмет профанный. Потом починит, освятим его заново. И вот тогда в Ватикане постановили, что никакой процедуры снятия освящения вовсе не требуется. Но характерна сама постановка вопроса. Освященность рассматривается уже не как мистическое явление, а вроде как индустриальное. Захотел - выключил ее, захотел - опять включил. Когда Христос пришел в мир, он пришел именно в ту культуру, где очень сильно были развиты представления о том, что такое освящение, что такое благословение, освящал людей уже пророк Моисей кровью от жертвы всесожжения. Освящали для служения Богу Аарона, его сыновей. И акт освящения состоял из очищения, облачения, помазания маслом. Освящались отдельно левиты из перворожденных первенцев каждого еврейского племени. И Иисус сам соблюдал все эти предписания. Его не упрекали фарисеи, они упрекали его учеников. И Иисус, видимо, намеренно провоцировал определенный скандал, он обращался именно к фарисеям, именно к тем, кто умел видеть мир в категориях священного и осквернения. И когда фарисеи упрекали его учеников, говоря: зачем ученики твои преступают предания старцев, ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб. Ведь фарисеи не имели в виду микробов, заразу, это уже попытки рационально понять иррациональное, руки мыли не для избавления от каких-то невидимых маленьких существ, а чтобы избежать соприкосновения с предметом, который, возможно, трогали нечистые руки других. И вот ответ Иисуса на этот вопль фарисеев. "Лицемеры. Хорошо пророчествовал о вас Исайя, говоря: "Приближаются ко мне люди сии устами своими и чтут меня языком, сердце же их далеко отстоит от меня. Но тщетно чтут меня, уча учениям, заповедям человеческим". И призвав народ, сказал им: "Слушайте и разумейте: не то, что входит в уста оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека". Тогда ученики его, приступив, сказали ему: "Знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились?". Он же сказал в ответ: "Всякое растение, которое не Отец мой небесный насадил, искоренится. Оставьте их. Они - слепые вожди слепых. И слепой ведет слепого, то оба упадут в яму". Петр же, отвечая, сказал ему: "Объясни нам притчу сию". Иисус сказал: "Неужели и вы еще не разумеете? Еще ли не понимаете, что все, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон. А исходящее из уст - из сердца исходит. Сие оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления. Это оскверняет человека. А есть неумытыми руками, не оскверняет человека". Примечательно, что в древнерусском переводе Евангелия как раз сработало представление о том, что все, что связано с телесными выделениями - это скверно, это богохульно, это оскорбительно для святыни. Иисус не боялся назвать мочу мочой, кал калом, а даже современный русский человек стесняется. И в древнерусском переводе вместо того, чтобы сказать, что нечистое входит в тело и выходит, как это сказано, греческое слово "афедрон", так его в церковнославянском переводе и оставили "афедроном исходит". Еще до того, как Иисус вышел на свою проповедь, Иоанн Предтеча так говорил о нем: "Я крещу вас в воде в покаянии, но идущий за мной сильнее меня, я недостоин понести обувь его, он будет крестить вас духом святым и огнем". В еврейском языке слово "крещение" никак не связано со словом "крест", оно связано со словом "очищение". Это именно обряд очищения водой. И крещение духом, то, что происходит на Пятидесятницу, то, что сразу делает иудеев-христиан непохожими на всех других, это омовение без воды, это исполнение обещания Спасителя, который после воскресения и до вознесения говорил апостолам: "Не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от меня. Ибо Иоанн крестил водою, а вы через несколько дней после сего будете крещены Духом Святым". Так происходит религиозная революция. Понятие "осквернение" изменяется. Но изменяется и представление о том, каков Бог, каково святое. Потому что, кто такой сам Иисус? Это Бог, который сошел с подобающего места, он сошел сверху и стал человеком. И в этом смысле Богочеловек - это существо (в определенном смысле) совершенно "нечистое", это помесь, это какое-то переходное состояние, такого быть не должно. Бог должен быть на небе, на земле должен быть человек, и вдруг это нарушается. Как это религиозная революция изменила лицо мира? Как она изменила представления о том, что такое святость, что такое призвание человека, что такое осквернение? Понятие "освящение" намного больше, чем кажется, потому что именно в христианской традиции оно разделено на две линии - освящение и благословение. Если освящение совершается достаточно редко, это торжественный обряд, то благословение, да каждый раз, когда православный человек подходит к батюшке за благословением, это маленькое, но освящение, освобождение и очищение от скверны, которая накопилась. И когда православный человек целует руку священнику, он это делает, потому что эта рука соприкасалась с освященным сосудом, с сосудом, где происходило освящение хлеба и вина, и поэтому эта рука освятилась. Целуется собственно чаша, целуется сам Бог, который присутствовал в этой чаше. Благодать таким образом как бы передается, святость способна заражать, но и осквернение способно заражать. Вот как трактует "Католическая энциклопедия" градацию освящения и благословения в христианстве. "Церковь отличает освящение людей или предметов от благословения. При посвящении церемонии более торжественны и сложны, чем при благословении. Освящение обычно совершает епископ, благословляет обычно священник. При каждом освящении используется священное масло, при благословении обычно используется святая вода. При освящении человек или предмет переходит в новое состояние, которое имеет постоянный характер, так что обряд никогда не повторяют. Иначе с благословением. Освящение несет в себе больше благодатных даров, которые одновременно и более действенны, чем дары, сопровождающие благословение. Профанация освященного человека или предмета является особым грехом, а именно - осквернением. Тогда как профанация человека или предмета, получившего благословение, необязательно является грехом осквернения". Конечно, с точки зрения большинства современных людей, все эти целования ручки, все эти водосвятные молебны, а ведь освящение воды для того, чтобы потом ее использовать дома и так далее, это все тоже обряды очищения: освящения, изгнания и уничтожения скверны. Все это чушь собачья для атеиста, для человека, который близок к науке. Но вот что пишет современный антрополог Мэри Дуглас, которая исследовала прежде всего африканское племя "леле", но одновременно вставляла полученные знания в широкий контекст культуры. Она подчеркивала, что не так уж велика разница между так называемым "современным человеком" и племенем "леле". Представления об освящении осквернении и освящении никуда не деваются. "Если мы попытаемся честно ответить на вопрос, почему мы так настойчиво скоблим и чистим свои дома, мы поймем, что главная наша цель не в том, чтобы избежать болезней. Мы проводим разделительные линии, устанавливаем границы, формируя видимые проявления того дома, который мы хотим создать из материально существующего здания. Если мы держим предметы, предназначенные для чистки ванной, отдельно от тех, которые предназначены для мытья кухни, если туалет на первом этаже мы делаем мужским, а на втором этаже женским, мы ведем себя подобно женщине племени бушменов. После прибытия на место новой стоянки она выбирает место, где будет ее очаг, и втыкает в землю палку. Этим обозначается место очага. И относительно его определяется правая и левая сторона. Таким образом дом делится на мужскую и женскую половины. Мы, современные люди, совершаем символические действия в самых разных областях. Для бушменов, динко и многих других примитивных культур область совершения символических действий всегда одна. Единство, которого они стремятся достичь разделением и организацией порядка в пространстве, это не просто и не только дом, это целый мир, в котором упорядочен весь опыт. И мы, и бушмены объясняем необходимость избегать грязного и скверного тем, что оно опасно. Бушмены считают, что если мужчина будет сидеть на женской половине, он потеряет мужскую силу. Мы боимся инфекции, которую переносят микробы. И во многих случаях объяснение наших страхов соображениями гигиены - это откровенная фантазия. Разница между нами и ими заключается не в том, что наше поведение основывается на науке, а их на символизме. Наше поведение также имеет символическую нагрузку. Настоящая разница в том, что мы не переносим из одного контекста в другой один и тот же набор универсально мощных символов. Наш опыт фрагментирован, наши ритуалы создают множество маленьких частичных миров, не связанных между собой". Однако представление об осквернении и у верующих людей носит не только социальный характер. И Мэри Дуглас отмечала, что было бы неверно говорить, что соблюдение обрядов освящения облегчает тяжесть морального поведения, что это обрядоверие приводит к аморальности, как полагали французские просветители-атеисты. Нет, прямо наоборот - представление об осквернении и освящении помогают человеку быть нравственным, помогают быть моральным в спорных, пограничных ситуациях. Они дают своеобразную подсказку: как ты себя вел, как вели себя другие. Проблема в том, что подсказка часто мешает думать, подсказка слишком часто заменяет учебник. И тогда человек, которому подсказали, оказывается беспомощным при столкновении с реальным миром, с реальной конфликтной ситуацией. В средние века представления о том, что христианин живет в мире, где все время любой шаг - это либо осквернение, либо освящение, в мире символическом (именно в средние века) сформировались те представления об осквернении, которые и в современной России дают о себе знать. Часто эти представления напоминают представления ислама. Например, современный учебник по шариату объясняет, что молитвы не действительны без освящения, а оскверняют человека выделения мочи, кала, газов, крови, гноя, рвоты. Кто из православных с этим не согласится? Другой мусульманский учебник объясняет, что "тахара" - это арабское слово "очищение", это очищение от большого осквернения, когда нужно вымыть все тело. Написано в Коране: "О вы, которые уверовали, когда встаете на молитву, то мойте ваши лица и руки до локтей, обтирайте головы и мойте ноги до щиколоток". В христианстве, например, в 12-м веке в Русской православной традиции новгородский священник Кирик спрашивал своего архиерея: можно ли причащать на Пасху холостяка? Смысл вопроса был такой: а вдруг холостяк, лишенный женского общения во время Великого поста у него случилась поллюция, он был осквернен семенем, которое оказалось не на должном месте. И архиерей отвечает: "да, можно". А может ли священник служить в ризе, если в ризу вшит женский платок? Простой пример - в Оружейной палате до сих пор хранятся архиерейские ризы, сшитые из платьев Екатерины Великой. Там просто видно, где была когда-то талия. Можно служить в такой ризе, отвечает митрополит, в женщине нет ничего нечистого. Но при этом сохраняются все запреты на женщин, якобы ставших оскверненными в результате родов. Сорок дней после родов женщина не может войти в церковь, и в комнату, где она родила, нельзя входить три дня. Горе роддомам. Надо эту комнату помыть, прочитать молитву, которую положено читать над осквернившимся сосудом, потом уже входить. Очень похоже на предписания шариата. Но есть и отличия. Для средневекового христианина освящение заключалось не в омовении, а в покаянии, то есть в молитве, в совершении поклонов. И многие древнерусские пятимейники просто делают такую схему: такой-то грех -столько-то поклонов. Надо поговорить со священником, поговорить с другим человеком, поговорить с Богом через человека или в присутствии свидетеля-священника. Но сам перечень того, что оскверняет человека, носит достаточно материалистический характер. Вот предписания из древнерусских текстов, определяющих, сколько поклонов нужно за какой грех. "Или нагой спал или без пояса, или ел медвежатину или бобровину, или на запад мочился, еси или без пояса спал, еси или на восток мочился, еси или на друга, или после еды блевал, или заблудил и забыл умыться, во многих нечистотах во церковь Божию и во святы алтарь многажды не умывся, входил еси. В церкови во время пения чтения божественного и в трапезе рукою своею за свой срамной уд держал, истекание многожды изливал. Осязал около срамных членов своих и подносил к ноздрям и обонял нечистоту скверны, и руками задержал за срамоту женскую". Но постепенно и в православной традиции, как и во всех других христианских конфессиях, определяющим становится не столько физическая, внешняя сторона осквернения, сколько внутренняя. Этот сдвиг с внешнего на внутреннее происходит очень медленно. Он, может быть, даже еще не вполне завершился. Если для человека архаики семя оскверняет человека, когда выходит недолжным образом, то для современного человека внешняя нечистота это знак, это символ какой-то внутренней нечистоты. И даже если человек, проснувшись, не помнит, чтобы он видел какие-то эротические сновидения, но поллюция была, то он осквернен не поллюцией, а именно этими эротическими сновидениями. Вот как пишет об этом священник Андрей Лоргус. "Понятие ночного осквернения возникло в период Синайского законодательства, распространяется на всякое истечение, в том числе и спермы. В христианстве это понятие значительно сужено до понятия блудного истечения, но расширено на женщин, у которых может происходить ночное осквернение при отсутствии истечения. Суть этого понятия есть непроизвольное ночное блудное возбуждение. Хотя оно и непроизвольно, но его исток либо в привычке к сексуальному удовлетворению и, стало быть, в неуправляемости собственного хотения, либо в блуждании ума и фантазиях. Снов блудных мы можем не помнить, так как запоминаем только те сновидения, которые были за несколько секунд до пробуждения. Так и блудные сны могут быть, но из памяти исчезнуть. Но даже если и не было снов, неуправляемое сексуальное возбуждение есть признак нашей падшей природы или развращенности, или неумеренности, или мечтательности. Сами сновидения, хотя бы и без возбуждения и оргазма, также греховны, так как в них проявляется как подсознательное стремление, так и бессознательность души, стало быть, неуправляемость, безвольность, расслабленность". Идея осквернения становится более духовной, спиритуализируется. И скверным оказывается не материальный мир, а прежде всего духовное явление, мир духа. Тогда, например, Святейший патриарх Московский и Всея Руси может оказаться в глазах отдельных православных скверным пастырем, хотя он вполне чист с точки зрения обрядовой чистоты, только потому, что он общается, скажем, с католиками на экуменических встречах. Так, вера в то, что осквернение это факт преимущественно духовный, ведет к расколу церкви, к организации альтернативных церквей, члены которых больше всего боятся такого идейного осквернения и стремятся к некоторой духоносной чистоте. Антиклерикал бичует церковь за торговлю табаком или за милитаризм. Тем самым оказывается, что антиклерикальное сознание очень архаичное, священник якобы оскверняет кровь, табак и прочее. А вот православный фундаменталист иеромонах Всеволод Филиппьев бичует в своем фельетоне церковь, Московскую патриархию, которой он враг, совсем за другое. "Молитвенно духовное общение с инославными, зараженными очень тонкой духовной прелестью, мистически отравляет православные души. Такое общение опасно, даже если православный участник экуменического диалога не разделяет вероучительных доктрин экуменизма и объявляет себя свидетелем православия. Осквернение инославной духовностью случается не только в ходе экуменических богослужений, но и во время самой простой бытовой совместной молитвы, скажем, перед очередным экуменическим застольем. Если ересь есть ложное ученье, есть грех ума, то молитвенное общение с еретиками есть грех души. Такое общение разрушает духовное целомудрие и соделывает христианина духовным блудником. А для нас выявляет еще одну сторону экуменизма - духовный блуд. В виду крайней важности данной темы остановимся на ней подробнее. В древности даже язычники-иудеи ограждали свои религиозные общины от молитвенного общения с инакомыслящими и инаковерующими". Когда израильские войска все-таки добились ухода арабов из Церкви Рождества в Вифлееме (церковь эта принадлежит христианам всех конфессий), тогда были фотографии в журналах, на которых показывалось, как в разоренном помещении, не будем пока употреблять термин "оскверненном", католический кардинал, православный греческий священник, коптский священник, лютеранин стоят в тесном круге, взявшись за руки, и молятся этой своей молитвой, видимо, освящая церковь. И вновь мы возвращаемся к тому, что Иисус в этом мире не совсем уместен. Те, кто призывал его распять, очень, может быть, тонко почувствовали, что Бог не должен быть в мире, Бога следует изгнать, он должен быть на небе, там его место. Это нечто ненормальное - Иисус соединяет божественную природу с человеческой. Что может быть более противоестественным? В этом смысле Иисуса и должны были считать нечистым, как собака, именно те, кто чувствовал, что он Богочеловек. Ведь собака, с точки зрения Ветхого завета, это промежуточное и нечистое существо - вроде бы волк, но служит человеку. Иисус - это Бог, но тоже служит человеку. Неудивительно, что в это трудно поверить, удивительно, что столько людей хранили и хранят такую веру. Ведь и смысл следования за Христом, смысл христианства - превратиться в существо, где божественное соединено с человеческим. Как сказал святой Афанасий Александрийский: "Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом". Но это означает стать не совсем человеком, уже принадлежать не только к своему биологическому и духовному виду. И неслучайно слова Иисуса о том, что "не входящий в уста оскверняет человека", предваряет его беседу с язычницей, которая соглашается считать себя собакой. Пусть собака, пусть грешница, оскверненная, не соблюдающая законов чистоты, но зато она сознает, что грешна, и это дает ей возможность приобрести часть божественного достоинства. Кто смиренен, кто осознает, что опустился ниже человека, тот подымается благодатью до Бога, выше человека. Иисус взрывает традиционное деление мира на священный сакральный верх и на скверный низ, как пишет апостол Павел. "Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники Царства Божьего не наследуют. И такими были некоторые из вас, но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и духом Бога живого. Все мне позволительно, но не все полезно. Все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. Пища для чрева и чрево для пищи, но Бог уничтожит и то, и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою своею. Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Или не знаете, что совокупляющиеся с блудницей, становится одно тело с нею, ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющиеся с Господом - есть один Дух с Господом. Бегайте блуда, всякий грех, который делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. Не знаете ли, что тела ваши суть храма, живущего в вас Духа Святого, которого имеете вы от Бога? И вы не свои, ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии". Но вот афонский старец Паисий Эзнепидес, умерший в 1994-м году, один из активистов борьбы с штрих-кодами, которые якобы делают человека подвластным Сатане, так критиковал мнение, согласно которому христианину не может повредить никакой штрих-код, никакой чип, никакая электронная метка (перекрестимся и вперед!), потому что мы освящены благодатью. И на это он возражал следующим образом. "Высказывания современных гностиков и назвать нельзя иначе, как порождением поглупевшего ума. Так, один из них говорит: "я приму удостоверение с числом 666, но наложу на себя и крест". И другой говорит: "я приму на голову печать 666, но сотворю и крестное знамение на голове". И другие подобные глупости часто можно услышать. И они полагают, что смогут освятиться таким образом. Но в этом они заблуждаются. Освящается только то, что принимает освящение. Принимает освящение вода и становится агиасмой, напротив, моча не принимает освящения. Камень чудом превращается в хлеб, но нечистота не может стать святыней. Стало быть, когда дьявол, антихрист своим символом 666 присутствует в нашем паспорте, на руке или на лбу, то не освящается, даже если мы наденем крест и будем осенять себя крестным знамением. Сила честного креста, святого символа - божественная благодать Христова пребывает с нами только тогда, когда мы имеем лишь одну печать Святого крещения, во время которого отрекаемся от Сатаны и соединяемся со Христом". Опять воскрешается тем самым древнее иудейское представление о том, что вещества, которые выделяются из отверстий человеческого тела, особенно нечисты. Антрополог Мэри Дуглас полагала, что такие представления отражают маргинальное положение иудеев на Ближнем Востоке. Маленькая группа людей, утесняемая, все время вынужденная отстаивать свою идентичность, поэтому она воспринимала весь народ как такой огромный организм, который должен быть замкнут. И напротив, свое тело воспринималось как нечто, что должно быть очень тщательно изолировано. Видимо, те православные, и не только православные христиане, которые в современном мире подчеркивают, что есть вещи, которые нельзя освятить, что Божья благодать и Божья святость не всесильна, эти люди тоже переживают современную культуру как доминирующую реальность, по отношению к которой надо все время быть в агрессивно-осадном положении. Но все-таки семя, заложенное в Новом завете, идея преодоления этой противоположности между скверным, нормальным и сакральным, эта идея является в христианстве магистральной. Нет ничего нечистого. Эта идея очень медленно пробивает себе дорогу среди христиан. Хотя Иисус сказал это своим апостолам, но и они после вознесения все равно требовали какие-то дополнительные чудеса, дополнительные откровения, как апостолу Петру было видение - огромная скатерть, набитая нечистыми, с его точки зрения, продуктами. Все чисто. Для чистого - все чисто. Потом за это воюет апостол Павел, и опять его не принимают. И вот (спустя две тысячи лет) мы видим удивительный результат такого вторжения христианского откровения в мир. Жесткое противопоставление священного и скверного снимается, оно перестает быть тем, на чем держится коллектив. Это, скорее, уже секулярное, светское общество жестко поддерживает определенные интеллектуальные представления о том, что такое чистота, что такое гигиена, чего ни в коем случае нельзя делать цивилизованному человеку. Христиане здесь оказываются опять в положении юродствующих, потому что они могут все, они избавлены от этого противопоставления. И когда христианин принимает освящение, когда христианин кается в том, что он осквернил себя грехом, он не возвращается в древние архаические представления о трехслойном мире, он подымается в такую высь, с точки зрения которой в мире все чисто, кроме человеческого сердца, которое отвернулось от Бога. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
