Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[14-12-00]
Григорий Пасько - об экологии Приморского краяВедущая Марина Катыс Марина Катыс: Говорит Радио Свобода.
В начале декабря этого года в Приморском крае была создана межведомственная комиссия по обследованию объектов, имеющих в обращении ядерные материалы, а также радиоактивные, взрывчатые и сильнодействующие вещества. По официальной версии, это было вызвано участившимися случаями несанкционированного доступа граждан к взрывчатым и ядовитым веществам, хранящимся на территории Приморья. В ходе работы межведомственной комиссии будут проверены Сибирцевский щебеночный завод и завод "Звезда", объединения "Энергомаш-Бор" и "Дальполиметалл", Лермонтовская горнорудная компания и горнообогатительные комбинаты "Ярославский" и "Приморский". Отдельная работа в настоящее время проводится по объектам и складам хранения горючего Тихоокеанского флота и Дальневосточного военного округа для предотвращения возможных экологических катастроф, связанных с аварийным проливом некондиционных компонентов ракетного топлива. 10 декабря из Москвы во Владивосток возвратился капитан 2 ранга и эколог Григорий Пасько. До этого в Москве он обнародовал заявление, в котором предупредил всех, что, если с ним что-нибудь случится, виноваты в этом будут только спецслужбы России. Григорий Пасько уже неоднократно получал угрозы от самых разных лиц и организаций, поэтому, по мнению членов "Общественного комитета в защиту Григория Пасько", у него есть все основания опасаться за свою свободу и жизнь. Одной из последних тем, которой до своего ареста в ноябре 1997 года занимался Григорий Пасько, была проблема утилизации ядерных отходов атомных подводных лодок Тихоокеанского флота. Говорит президент Общественного центра экологической политики России академик Алексей Яблоков. Алексей Яблоков: Крупная проблема - это утилизация атомных подводных лодок. При эксплуатации возникает небольшое количество радиоактивных отходов, их куда-то надо девать. Был случай, когда их сливали абсолютно противозаконно, против международных соглашений, которые подписаны и Советским Союзом, и присоединилась Россия. И Пасько открыл один из таких случаев. Здесь важен принцип. Нельзя нарушать подписанные нами же международные соглашения. На самом деле, с радиационной точки зрения там небольшая проблема. Там активность была всех этих нескольких сотен кубометров около 1 кюри, и эта радиоактивность ничтожна по сравнению с той радиоактивностью, которая - естественная, которая есть в океане. Но опасен сам принцип, когда мы открыто нарушаем подписанные нами международные соглашения. Марина Катыс: Радиоактивные отходы, образующиеся в результате утилизации реакторов атомных подлодок, остаются одной из главных проблем Тихоокеанского флота, однако, после ареста Григория Пасько и суда над ним практически никто из дальневосточных экологов уже не рискует касаться этого вопроса. Вот что говорит по этому поводу сам Григорий Пасько. Григорий Пасько: Она никуда не делась, эта проблема. И меньше она не стала. И на нее серьезные спонсоры, если можно назвать серьезным спонсором правительство Японии, выделяли более чем приличные деньги. Речь идет о 130-150 миллионах долларов, из которых 28 - освоено, а куда девались остальные 100, никто не знает до сих пор. И никому не интересно, как бы. Марина Катыс: А они-таки поступили в Россию? Григорий Пасько: Да, об этом было несколько серьезных публикаций в серьезных центральных газетах. И японцы ни разу не опровергли сами. Более того, 28 миллионов долларов освоены, и их можно даже пощупать. Они в виде плавучего завода по очистке и переработке жидких радиоактивных отходов сейчас стоят в городе Большой Камень. Марина Катыс: История 100 миллионов долларов, исчезнувших в Приморском крае, это, конечно, интересный сюжет. Григорий Пасько: Интересный - для меня, видимо. Может быть, еще для двух-трех журналистов. Но не интересный - ни для правительства Японии, ни для правительства России, ни для Генеральной прокуратуры, ни для военной прокуратуры. Им гораздо интереснее обвинять журналистов в шпионаже, чем искать действительно настоящих преступников, которые эти деньги разворовали. Марина Катыс: Известно, что при утилизации атомных подлодок образуется очень большое количество как жидких, так и твердых радиоактивных отходов. Прокомментировать это я попросила президента Общественного центра экологической политики России, члена-корреспондента Российской академии наук Алексея Яблокова. Алексей Яблоков: Я считаю, это преступление, которое было сделано в советское время, когда были программы по строительству атомных подводных лодок, но не было программ по их утилизации. Это удивительно. Это просто безответственно, это ни в какие ворота не лезет и говорит о том уровне технологической дисциплины, который существовал в нашем военно-промышленном комплексе. Япония, обеспокоенная этой ситуацией, что у нас при утилизации атомных подводных лодок возможно радиоактивное загрязнение, исходя из своих собственных, конечно, интересов, беспокоясь, прежде всего о своей национальной безопасности, выделила 130 миллионов долларов для решения этой проблемы. И Пасько, по-видимому, затронул очень чувствительный момент. И самая главная причина: почему Пасько преследуют? - Потому что он осмелился задать вопрос: а где эти деньги? Следы 30 миллионов можно найти в виде судна, построенного, представленного нам Японией, там, каких-то программ, а вот, похоже, что, по крайней мере, половина этих денег исчезла бесследно. Во всяком случае, общество, которое должно бы знать и об этих программах... это же международные программы, никакого секрета они представлять не могут. Следов этих денег найти невозможно. И это, видимо, главная причина продолжающегося преследования Пасько. Марина Катыс: Еще одной проблемой Приморского края являются склады токсичных компонентов топлива для стратегических и тактических ракет и ракет ПВО. Этим летом в Приморье разразился настоящий скандал, связанный с утечками на одном из складов. Говорит президент Союза за химическую безопасность, доктор химических наук Лев Федоров. Лев Федоров: Те токсичные вещества, из-за которых на Дальнем Востоке сейчас разворачивается скандал, это токсичное ракетное топливо, которое не является отравляющими веществами для боевого применения, но является отравляющими веществами против любого человека, тем не менее. Речь идет, в первую очередь, конечно, о гептиле, который в 6 раз более токсичен, чем синильная кислота. Также - самин, меланж и другие. То есть, все это - компоненты ракетных топлив, которые наша страна накопила, которые не находятся ни в каком режиме экологического регулирования, поскольку они не числятся по графе "химическое оружие", и к которым наше население не имеет ни малейшего отношения, в том смысле, что оно не допущено к информации на эту тему. На Дальнем Востоке существуют два военных округа... ну, вернее, два образования типа военного округа, то есть - Дальневосточный военный округ и Тихоокеанский флот, которые обладают ракетами - стратегическими, тактическими и, самое главное в этой истории - ПВО. Значительная часть этих ракет летает на жидких топливах, почти все жидкие топлива являются ядами. Военные сами, в принципе, не способны эти топлива по-настоящему хранить, из-за этого непрерывно возникают скандалы. Последний случай был летом этого года, когда вот в одном приморском поселке потекло жидкое ракетное топливо, то ли меланж, то ли тетраоксид азота (и то, и другое являются окислителями). Тогда пострадало 20 человек, и несколько сот пришлось эвакуировать. Сообщений о смертных случаях не было. Речь шла об окислителях, и это было сравнительно легкое событие в том смысле, что там ими занимались пульмонологи. То есть, они чего-то надышались, потом отдышались. А если бы дело касалось гептила, а в очень многих местах там как раз гептил - самое опасное, то это уже не пульмонологам работа. От гептила возникает токсический гепатит, и в наследственную форму что-то переходит и так далее. То есть, это более серьезные вещи. Марина Катыс: Григорий Пасько занимался этой проблемой. В результате он подвергся преследованиям со стороны военных властей. Продолжает Лев Федоров. Лев Федоров: На Дальнем Востоке у нас подводные лодки две базы имеют. Одну на Камчатке, одну возле Владивостока. Эти подводные лодки, стратегические ракетоносцы наши, обладают ракетами, которые должны летать на гептиле. Поэтому все, связанное с хранением и применением гептила, это всегда чревато бедой. Соответственно, на Камчатке у той флотилии есть склад, неизвестный населению, гептила. Есть возле Владивостока склад, тоже неизвестный населению, гептила. И как только Пасько этим заинтересовался, то он имел бездну неприятностей на эту тему. Марина Катыс: Прокомментировать это я попросила самого Григория Пасько. Григорий Пасько: В одной из местных газет я опубликовал небольшую заметку о том, что в черте города Владивостока хранится 258 тонн компонентов ракетного топлива. Они некондиционные, всяческие сроки хранения у них вышли, но они хранятся в таком безобразном состоянии, что даже те люди, которые обслуживают базу, где хранятся эти ядовитые вещества, испытывают, ну, чувство, скажем так, дискомфорта при обходе даже просто территории. Об этом стало известно и администрации города, и администрации Приморского края. Было созвано рабочее совещание на уровне вице-губернатора, была создана комиссия. Комиссия проверила это все, - действительно, все факты подтвердились. И в настоящее время речь идет о том, чтобы изыскать деньги на строительство утилизационной установки, где можно было бы переработать вот эти ядовитые вещества. Марина Катыс: А технология, по которой будет вестись переработка, уже известна? Это отработанная технология? Григорий Пасько: Технология была разработана в одном научно-производственном объединении. Они прошли испытания уже и получили одобрение Института химии дальневосточной... Российской академии наук. Марина Катыс: И какова стоимость этой установки? Григорий Пасько: Для утилизации первоначальной тех компонентов ракетного топлива, которые имеются в черте города, требуется 16 тире 20 миллионов рублей. Емкости коррозируют, и возможны даже утечки этих компонентов топлива в грунт, в землю. Ну, и я уже не говорю о том, что это реальный уже есть ущерб по состоянию воздуха в том районе, где они находятся. А в том районе как раз один из микрорайонов города. Там много тысяч людей живет. Марина Катыс: О том, насколько опасны такие склады гептильного топлива, особенно если они расположены в непосредственной близости к жилым кварталам, как это сделано во Владивостоке, говорит президент Союза за химическую безопасность Лев Федоров. Лев Федоров: Военные хранить не умеют. Моряки... Утечки все время идут, больные не могут не быть. Просто они не фиксируются. Прапорщики и мичманы проходят по госпиталям, а оттуда информация никогда не утекает. Вот по опыту всей страны, я знаю, что люди, работающие с гептилом, - их нет. То есть, те люди, которые начинали работать с гептилом в 1950-х, 1960-х и даже в 1970-х годах, их в живых - нет. Живы только те, кто стояли рядом, кого накрыло облако и так далее. А те, кто непосредственно занимался перекачками и вот работой с этим топливом, их в живых нет. Марина Катыс: По данным Льва Федорова, в настоящее время в России насчитывается 25 дивизий, где стоят ракеты на жидком топливе. Соответственно, в этих дивизиях имеются склады, где хранится это токсичное топливо. Кроме того, еще 8 таких складов расположены вне территорий этих дивизий. Иными словами, в настоящее время только на Дальнем Востоке хранится несколько десятков тысяч тонн жидкого ракетного топлива. Продолжает Лев Федоров. Лев Федоров: Это ужасное количество. Я, для сравнения, хочу сказать, что у нас 40 000 боевых отравляющих веществ, международным образом за ними идет догляд какой-то, какое-то государственное регулирование. А здесь - ничего нет. Фактически вся страна вымазана гептилом. Просто мы об этом не знаем. Но я приведу пример. Стратегические ракеты, откуда бы они не вылетали, они все равно свой жизненный путь заканчивают на Камчатке, на полигоне. Его называют официально "полигон Кур". На самом деле, это - Ключи-4. Последнюю ступень ракета же должна сбросить с гептилом, она сбрасывает всегда над той территорией нашей страны, которая занимает четверть страны. Она называется - Якутией. А сама боеголовка с последним двигателем с остатками гептила "впиливается" в Камчатку, вот в этот полигон. И ни один официальный чин Камчатки никогда не ответит, как там проблема гептила решается, нет ли загрязнения окружающей среды. Или вот если какие-нибудь такие вопросы будете задавать, ни одного ответа вы не получите. У нас проблема ракетных топлив, это - экологический бандитизм нашей армии. Марина Катыс: Третьей существенной проблемой Приморья являются тонн сельскохозяйственных удобрений и пестицидов, которые хранятся в хозяйствах края под открытым небом и практически без контроля. Говорит Григорий Пасько. Григорий Пасько: Это те ядохимикаты, которые когда-то, 20-30 лет назад предназначались, видимо, для удобрений или для уничтожения каких-то грызунов, а они вдруг остались невостребованными и на протяжении десятилетий превратились в откровенно ядовитые вещества. И хранятся они, как у нас многое хранится - безобразно. То есть, это не складские помещения. Это под открытым небом, зачастую. При тайфунах приморских и при дождях все это вымывается в грунт, в реки, в воду. Животные заболевают, появляются очаги заболевания животных ящуром, чего давным-давно не было. То есть, это проблема очень серьезная. Я насчитал в нескольких только сельских хозяйствах несколько тысяч тонн ядохимикатов. Это Черниговский район Приморского края, ну, и еще несколько районов. Марина Катыс: А как местные власти районные относятся к такому способу хранения ядохимикатов? Григорий Пасько: Ну, они вообще никак не обращают на это внимания. Обращают внимание на это экологи и станция защиты растений. Есть такая станция краевая. Они пишут докладные записки, они ставят перед руководством края эту проблему. Марина Катыс: В какое время возможно утилизовать эти ядохимикаты? Григорий Пасько: Я думаю, что 16-20 миллионов рублей - это не такая большая сумма, чтобы из нее делать проблему. Хочется верить, что эти деньги будут найдены. Во всяком случае, я, как журналист, буду делать все для этого. Марина Катыс: Если принять, что в среднем в каждом из 89 российских регионов хранится по 300 тонн пестицидов и ядохимикатов, то получится, что всего в стране под открытым небом лежит чуть менее 27 000 тонн крайне токсичных веществ, которые год за годом размываются дождями и стекают в реки и водоемы. Однако, по мнению доктора химических наук Льва Федорова, дожди - не единственная опасность. Лев Федоров: Ядохимикатами мы называем то, что человека не сваливает наповал, потому что - то, что сваливает наповал, применяется как химическое оружие. А то, что сваливает во времени, это применялось против насекомых, растений и так далее. Вот, все они есть. Все они забыты. Очень часто местные органы власти просто не знают, где они лежат, и поэтому само по себе растаскивание не только людьми, но и просто дождями, - носит опаснейший характер. Недавно возникла еще одна проблема. Ну, недавно, несколько лет, как возникли тысячи фирм и фирмочек - "ООО", "Эко-чего-нибудь" - которые приходят к местному начальнику и говорят: "Вот мы ваши удобрения ненужные... вы нам заплатите, и мы их утилизируем". И отправляют обычно в соседний овраг. Это стандарт. Это вторая половина беды. А первая половина состоялась в 1973-1975 годах, когда наше правительство распорядилось закопать все ненужные пестициды. Вот это - еще страшнее беда. Те-то лежат у нас хоть под плохим, но приглядом, а те - мы даже не знаем, куда закопали. Марина Катыс: На мой вопрос, что же делать в сложившейся ситуации, и как, и кто должен осуществлять контроль за хранением таких токсичных веществ, Лев Федоров ответил: Лев Федоров: Ответственность за это у нас несут две государственные структуры - санэпидслужба и Госкомэкология. Госкомэкологию благополучно упразднили, а санэпидслужба давно не выполняет своих обязанностей. Поэтому я даже не знаю, как оптимистично, хотя бы в минимальной степени, ответить на этот вопрос. Не знаю. В основном, это лежит кое-как. Таких примеров - тысячи. Экологические последствия такие: большая часть пестицидов, на самом деле, токсична для всего живого (иначе их бы не стали делать). Они подлежат только прицельному применению. А поскольку они валяются кое-как, они уже естественным образом применяются против людей и природы, неприцельно. Значит, они накапливаются в организмах (там очень много хлорорганики, которая просто накапливается в живых организмах) и долговременно воздействуют там. Обычно - хронические последствия. Естественно, острых токсичных отравлений мало, а хронических - это тысячи. Это печень и почки, в первую очередь. То есть то, что у природы предназначено для борьбы с чужеродными веществами. Нервная система, естественно. Я очень пессимистично отношусь и к проблеме хранения токсичных ракетных топлив, и к проблеме неадекватного хранения пестицидов. И то, и другое чревато бедами, которые мы даже потом не сумеем описать и систематизировать именно в силу диффузного характера этих бед. Марина Катыс: Не менее пессимистично оценивает ситуация и сам Григорий Пасько, который убежден, что весь Владивосток является опасной экологической зоной. Григорий Пасько: В связи с отсутствием развязок дорожных, в связи с огромным количеством автомобилей японских, подержанных, в связи с опасной близостью мусорной свалки курортным, скажем так, зонам города.... То есть - проблем более чем достаточно. Но всякий раз, когда я пытаюсь что-то спросить у специалистов в этой области, они говорят: "Нет денег". Всегда у нас нет денег. Но когда поедешь в эту же курортную зону и посмотришь, какие там дома строятся с тремя подземными гаражами, с двумя бассейнами, с тремя этажами.... Получается, что деньги все-таки есть. Марина Катыс: А кто, в принципе, отвечает за финансирование экологических программ в Приморском крае сейчас? Григорий Пасько: Трудно сказать, потому что единого распорядительного органа нет. Там есть Приморский экологический фонд. Есть отделение "Зеленого Креста", есть отделение Социально-экологического союза, то есть - разные есть организации, которые, в принципе, при более интенсивной своей деятельности, могли бы контролировать распределение этих денег. И даже добиваться выделения более серьезных средств. Но настолько к экологам и к экологическим организациям пренебрежительное отношение со стороны государства, что я особой активности их действий не замечаю. Марина Катыс: Что касается эффективности работы межведомственной комиссии по обследованию объектов, имеющих в обращении ядерные материалы и радиоактивные вещества, то президент Общественного центра экологической политики России, член-корреспондент РАН Алексей Яблоков тоже настроен крайне пессимистично. Алексей Яблоков: Последние месяцы началась атака на Госатомнадзор. В Думе находится законопроект, представленный рядом депутатов, по которому практически все полномочия Госатомнадзора передаются Министерству по атомной энергии. Ну, ликвидировать Госатомнадзор нельзя, потому что, по международным правилам, любая страна, которая занимается развитием атомной энергии, должна иметь независимый правительственный орган, который контролирует. Но пошли по другому пути. И этот законопроект одобрен правительством. Взять у Госатомнадзора право контроля, права лицензирования - что остается? А ничего. Уже у Госатомнадзора были изъяты права по контролю за оборонными объектами, и это ни к чему хорошему не привело. Это привело к тому, что Минобороны и Минатом затратили огромное количество денег на строительство контейнеров по перевозке отработавшего ядерного топлива от атомных подводных лодок, которые Госатомнадзор посчитал неприемлемо опасными. Ликвидирована Госкомэкология, которая должна войти в такую комиссию. Ослабляется Госатомнадзор. А кто остается? Кто в эту межведомственную комиссию войдет? Минатом? Минобороны? Так это все равно, что не межведомственная, а - внутриведомственная комиссия. Марина Катыс: До сих пор руководство Приморского края и командование Тихоокеанского флота предпочитали заниматься судебными преследованиями экологов, и в частности - Григория Пасько, вместо того, чтобы детально расследовать случаи утечек токсичных веществ и вопросы, касающиеся бесследно исчезнувших миллионов долларов, предоставленных Японией на утилизацию радиоактивных отходов российских атомных подлодок. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
