Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[31-01-01]
Чапаевск - 31 января 2001 годаВедущая Марина Катыс Чапаевск - небольшой город в Самарской области, где с начала двадцатых годов прошлого века производили химическое оружие. В 1999 году он был признан специальной комиссией Организации Объединенных Наций зоной экологического бедствия. Здесь расположено одно из самых токсичных производств Министерства обороны России - завод "Полимер". Более 50 процентов населения стотысячного Чапаевска больны онкологическими заболеваниями. Рассказывает наш корреспондент по Самарской области Сергей Хазов. Сергей Хазов: Чапаевск - один из самых молодых городов Самарской губернии. Основан он был в 1909 году по указу Императора Николая II, повелевшего построить в степи в сорока километрах на юг от Самары военный завод по выработке взрывчатых веществ и соответствующего снаряжения. Завод вскоре был построен и стал в России, тогда еще царской, первым предприятием по изготовлению тротила. Марина Катыс: Это предприятие было построено на станции Иващенково, позднее переименованной в город Троцк на реке Моче. В 1929 году по понятным соображениям Троцк был переименован в Чапаевск. Заодно и речка сменила название и стала Чапаевкой. Впрочем, еще в военные годы Чапаевка перестала впадать в Волгу и превратилась в техническую канаву, куда сливали ядовитые отходы. Но зародилось производство советского химического оружия именно там, в Иващенково. Приведу несколько строк из воспоминаний одного из работавших на этом заводе в начале тридцатых годов. "Все кругом было желтым от газов. Голая, без живого ростка, земля, бараки, лица людей, чахлая герань на окнах. В первой пятилетке производство расширили. Платили там хорошо, и голодные раздетые крестьяне из окрестных деревень повалили на завод. С них брали подписку, что никаких претензий по поводу здоровья они администрации не предъявят. В особо вредных цехах выдавали маски и резиновые костюмы. Через три года такой работы человек становился полным инвалидом и вскоре умирал". Говорит президент Союза за химическую безопасность доктор химических наук Лев Федоров. Лев Федоров: Завод химического оружия это результат сговора проигравших сторон в годы первой мировой войны. Немцы по Версальскому соглашению не имели права на танки, на авиацию и на химическое оружие. Они заключили с Лениным соглашение секретное, по которому в Чапаевске должен был быть построен завод химического оружия. Прикрытие - так в документах написано - удобрения, серная кислота, а фактически - выпуск иприта и люизита по заказу немецкой стороны. Марина Катыс: Когда в западной прессе появились публикации, рассказывающие о том, что Советская Россия помогает возрождению вермахта, советские руководители забеспокоились. Лев Федоров: Как только на Запад проникла утечка о том, что русское общество акционерное "Метахим" делает снаряды для немцев, наши перепугались и решением Политбюро (тогда уже Ленина не было, уже Сталин возглавлял Политбюро)... Политбюро решило выйти из игры, пока на Западе не прознали, что мы не только снаряды делаем, но и наполнять будем их ипритом с люизитом. И в 1927 году вышли из игры. Потом достраивали завод своими силами. Построили абсолютно ублюдочное неработоспособное изделие. Этот завод запускался несколько раз в предвоенные годы, непрерывно реконструировался. С точки зрения современных представлений это было абсолютно архаичное и античеловеческое устройство. В годы войны этот завод выпустил очень много иприта, очень много люизита, поменьше - фосгена, и загубил примерно 50 000 человек. А сбежало с завода - в условиях НКВД и "товарища Сталина", НКВД, кстати, охраняло завод -полторы тысячи человек. На заводе было примерно 5 000 человек. Раз в три месяца весь состав менялся, то есть, за войну примерно 50 000 через них прошло. Из тех 50 000 сейчас в живых около 90. Его пришлось остановить в 1944 году, потому что абсолютно невозможно было работать. Марина Катыс: В 1930 году на завод № 102 на практику пришли студенты химико-технологического техникума. Их отправили на производство иприта. Как вспоминает одна из студенток Наталья Ломакина, после практики у многих появился специфический кашель, слепота и одышка. Некоторые бросили учебу. По ее оценкам, содержание иприта в рабочих помещениях превышало допустимые нормы в десятки раз. Проверки технологического состояния завода, выполненные в предвоенный год, выявили практическую непригодность спеццехов к работе. Из-за нарушения технологического режима постоянно происходили аварии. Оборудование требовало капитального ремонта. Уровень иприта в корпусах снарядов измеряли щупом или же определяли на глаз. Если уровень иприта был недостаточный, оператор из чайника на глаз доливал иприт или же, если иприта было слишком много, отливал через край снаряда обратно в чайник. Из воспоминаний Зинаиды Кончиковой, которая работала в 5-м цехе с апреля 1942 года. Ее поставили наливать иприт в снаряды, взвешивать их, и записывать данные в журнал. "Мне было 17 лет, и меня не имели права ставить на такую операцию. Когда я сказала об этом мастеру, он мне ответил, что, если я еще раз заговорю об этом, то меня будет судить военный трибунал". Людей не хватало, завод же не мог простаивать из-за отсутствия рабочей силы. Зимой 1943-1944 годов из Средней Азии пригнали эшелон с людьми. Продолжает Лев Федоров. Лев Федоров: Эти люди не знали, что такое техника, и не знали, что такое русский язык. На них надевали противогаз и посылали в цех. В ипритный цех. Назад эшелон уже не пошел. Я думаю, что большинство из них погибло. То есть, данных нет. Я знаю документ об их привозе и воспоминания об их приезде. Об их отъезде никаких данных уже нет. Марина Катыс: Воздух из цехов, выпускавших иприт, выбрасывался вентиляцией непосредственно в атмосферу без какой-либо очистки. Санитарно-защитная зона вокруг завода отсутствовала. Жилые кварталы примыкали непосредственно к заводу. Содержание хлора в атмосферном воздухе на расстоянии 300 - 1 500 метров от завода превышало предельно допустимое значение в десятки раз. Говорит президент Союза за химическую безопасность доктор химических наук Лев Федоров. Лев Федоров: Если взять современные нормы, ПДК по иприту в воздухе рабочей зоны, то в цехе иприта превышение было от тысячи до десяти тысяч раз. То есть, это было заведомое перемалывание людей, уничтожение людей. После 1944 года завод несколько раз переделывали, реконструировали. Всю грязь закопали здесь же, на территории завода, и эти цеха простояли до рубежа 1980-1990 годов, когда их снесли. И ипритный, и люизитный. Марина Катыс: Но снесли только цеха, где непосредственно производили химическое оружие первого поколения. Все остальное производство осталось. Рассказывает Сергей Хазов. Сергей Хазов: Производство взрывчатых веществ продолжается на четырех заводах Чапаевска и по сей день. Река Чапаевка, в которую на протяжении полувека сливали отходы с городских предприятий, признана экологами самым отравленным водоемом Самарской области. Содержание фенола, хлор-органических пестицидов и диоксинов в воде Чапаевки в десять и более раз превышает допустимые санитарные нормы. По данным медиков, смертность от онкологических заболеваний горла, печени и почек в городе в три раза выше, чем в целом по Самарской области. Более 80 процентов чапаевских детей страдают хроническими заболеваниями. За последние десять лет численность населения города сократилась с 98 000 до 80 000 человек. Зная о неблагоприятной экологической обстановке, чапаевские женщины боятся заводить детей, опасаясь родить больного ребенка. С 1991 года рождаемость в Чапаевске снизилась на 40 процентов. Местные жители уже не удивляются растениям с голубыми, а не зелеными листьями, огромным, размером с лимон, ягодам шиповника, выросшим в пригородном лесу. Чапаевские экологи объясняют эти мутации пагубным влиянием диоксинов. Диоксинами в городе загрязнены вода и почва. По данным санитарных экспертиз, диоксиновые соединения содержатся и в питьевой воде Чапаевска, поскольку вода для нужд города добывается из подземных источников. В 1994 году специальная комиссия Организации Объединенных Наций после многочисленных исследований объявила город Чапаевск зоной экологического бедствия. Марина Катыс: После прекращения производства химического оружия в Чапаевске долгие годы производили пестициды для сельского хозяйства. А работали на заводах уже внуки и правнуки тех, кто начинал осваивать производство отравляющих веществ в двадцатые годы. Говорит Лев Федоров. Лев Федоров: Медицина определила, что там есть некий специальный медицинский синдром. Он называется так - синдром патологического старения и интеллектуального вырождения детей. То есть, дети заведомо там уже рождаются, отличающиеся от среднего советского уровня. Иприт можно найти под заводом вот в этой вот отсеченной части реки Чапаевки. Накопители - прямо на территории завода. Несколько штук. А люизит, когда попадает в воздух, там два хлора отщепляются, и он превращается в оксид, который нерастворим. И он на улицах города лежит. Во всяком случае, несколько лет назад туда съездили люди, которые знали, что искать, они его нашли. Это такое же химоружие, как люизит (вот этот оксид), с той лишь разницей, что он не имеет боевых характеристик - распыляется плохо. И его поэтому не поставили на вооружение. А так - это то же самое химоружие. Так что город до сих пор с точки зрения экологии и медицины, это катастрофа просто, вот. Настоящая человеческая катастрофа. Марина Катыс: Возможно, именно огромная территория является основной проблемой России. Она создает иллюзию, что из неблагоприятных (как мягко выражаются власти) с точки зрения экологии районов можно переехать в более благоприятные. Продолжает наш корреспондент Сергей Хазов. Сергей Хазов: В июле 1996 года правительство России утвердило федеральную программу (цитирую) "Социально-экологической реабилитации территории и охраны здоровья населения города Чапаевска". Программа будет действовать до 2010 года. Одна из ее главных задач - открытие в Чапаевске новых водозаборных скважин взамен устаревших нынешних. В бюджете Самарской области на 2001 год 116 миллионов рублей запланировано выделить для решения проблем экологии. 22 миллиона рублей губернские власти уже направили в Чапаевск. По мнению заместителя председателя комитета природных ресурсов Самарской области Валерия Сафронова, этой суммы явно недостаточно. Валерий Сафронов: Сейчас вот строится водозабор, не хватает федеральных средств. Выделяют не столько, сколько мы просим. Если такими средствами мы будем идти, мы будем вынуждены строить его лет 20. Сергей Хазов: Пока губернские и федеральные власти разбираются, кому должен принадлежать приоритет в финансировании программы по оздоровлению экологии Чапаевска, его жители самостоятельно пытаются решить проблему собственной экологической безопасности. Наибольшей популярностью у чапаевцев пользуется вариант переезда на жительство в другой город. Марина Катыс: Но все население Чапаевска не может переехать на новое место жительства, несмотря на то, что, как говорит председатель городского экологического движения "Инициатива-2" Виктор Борзунов, почва в Чапаевске везде заражена диоксинами. Виктор Борзунов: Город до такой степени насыщен диоксинами, что вся почва зараженная. Картошка зараженная, капусту посадим, - она выращивается с диоксинами. Марина Катыс: По поводу Чапаевска существует федеральная программа по реабилитации этого региона. Как она выполняется? Виктор Борзунов: Да. В этом году дали на экологию 1,8 миллиона рублей. На экологию. Но вы посмотрите, куда используются эти деньги. Эти деньги используются на дамбу, которая окружает город Чапаевск от наводнений Саратовской ГЭС. Здесь просто идет, как говорится, отмывание денег. Деньги дают, деньги большие. Результатов пока не видим. Марина Катыс: Несмотря на тяжелейшую экологическую обстановку, было принято решение открыть в Чапаевске производство нитробензола. Продолжает Виктор Борзунов. Виктор Борзунов: Нитробензол, это такое химическое вещество, от которого и почки болеют, и кровь заражается. И мы тогда создали "Инициативу-2". Мы обращались и в губернскую думу, и в областной комитет охраны природы, в Государственную Думу. Но, что характерно, куда бы мы ни обращались, все понимают, все сознают, но помощи никакой, как говорится, не оказывают. Мы собрали 10 000 подписей, а завод как работает, так и работает. Даже, по некоторым данным, начинает увеличивать производство нитробензола. Ежемесячно газета "Чапаевский рабочий" преподносит результаты, что нас травили в августе 20 раз, в сентябре 9 раз, в октябре 18 раз, в ноябре 11 раз. За четыре месяца - 58 раз. То есть, нас травили через день. Нитробензол, кислота, пыль и вот это все. Марина Катыс: Тот факт, что в атмосферу Чапаевска заводы постоянно выбрасывают диоксины, не отрицает и доктор медицинских наук главный научный сотрудник Центра демографии и экологии Института народохозяйственного прогнозирования Борис Ревич. Борис Ревич: Диоксины, которые являются супертоксикантами, и они практически не разрушаются в окружающей среде. Они очень токсичные, и они обладают способностью к аккумуляции, то есть, способностью к накапливанию. Они, как бы, не дают нормально развиваться гормональной сфере человека. Марина Катыс: Одной из основных проблем для жителей Чапаевска является рост онкологических заболеваний. Борис Ревич: Мы начали более детально изучать онкологическую смертность и заболеваемость. И она в Чапаевске повышена по сравнению с другими городами Самарской области. Причем там идет омоложение рака. Идет довольно большой рост по раку молочной железы. Заболевают более молодые женщины. Чем раньше он возникает, тем хуже протекает это заболевание. То есть, выше летальность. Марина Катыс: Диоксины также отрицательно влияют и на репродуктивное здоровье населения. Продолжает Борис Ревич. Борис Ревич: Диоксины бьют по всей цепочке. В Чапаевске выше частота бесплодных браков. Это произошло в результате того, что диоксины влияют на половой аппарат, как мужчины, так и женщины. Если же посмотреть рабочих... такая была выполнена работа сотрудниками онко-кринологического центра московского, то там выявлены очень большие нарушения в качестве семени у мужчин, которые работают на заводе. Марина Катыс: В прошлом году врачи обследовали практически всех мальчиков в возрасте от 10 до 16 лет. Обследование касалось влияния диоксинов на половое развитие подростков и проводилось совместно с сотрудниками Гарвардской школы общественного здравоохранения США. Результат был неутешительный. В развитии подростков была выявлена патология. Продолжает профессор Борис Ревич. Борис Ревич: В атмосферном воздухе диоксинов немного. Это вполне понятно, поскольку уже завод, конечно, работает не так, как он работал раньше. В почве концентрации высокие. Высокие концентрации в питьевой воде. Значит, как только есть какие-то масла, туда стремятся вот эти стойкие органические соединения. Поэтому они стремятся куда? В сало, в мясо, в желток яйца курицы. А Чапаевск так же, как и многие такие небольшие города России, обеспечивает себя в определенной степени со своих огородов, от своих коровок, которые пасутся. И вот мы видели коров, которые пасутся прямо возле этого завода. И, конечно, содержание диоксинов в продукции, которая производится в самом городе, оно, к сожалению, достаточно высокое. Но вся опасность диоксинов заключается в том, что даже небольшое превышение вот этих мельчайших нано-граммовых уровней, это уже представляет опасность для здоровья населения. Марина Катыс: Еще одно исследование, проведенное медиками в Чапаевске, это биомониторинг содержания диоксинов в крови и грудном молоке женщин. Говорит Борис Ревич. Борис Ревич: Итог очень печальный. Таких концентраций диоксинов в грудном молоке, как сегодня мы видим в Чапаевске, мы не видим ни в одном городе мира. Ситуация в Чапаевске очень тяжелая. В крови ситуация немножко лучше, но тоже достаточно неблагополучная. Я могу сказать, что вот сравнить можно Чапаевск (если говорить о России), наверное, только еще с двумя городами - с Уфой, где очень была в свое время тяжелая ситуация (но это на производстве), и с городом Усолье-Сибирское, о котором мы, к сожалению, очень мало, что знаем. Марина Катыс: Такие высокие уровни содержания диоксинов в крови и грудном молоке не могли не сказаться на здоровье - как взрослых, так и детей, проживающих в Чапаевске. Но особенно губительны они для детей. Слово профессору Борису Ревичу. Борис Ревич: Даже ребенка, которого спасли, выходили... Он начинает развиваться и, конечно, "цветет" всем букетом самых различных хронических заболеваний, потому что у него подорван иммунитет. Диоксины - тяжелейший иммунодепрессант, и, естественно, у таких детей мы видим весь "букет" неспецифических хронических заболеваний. Это и заболевания органов дыхания, заболевания органов пищеварения, эндокринные заболевания, гормональный статус ребенка... И вот сейчас мы пытаемся понять, что происходит с половым развитием мальчиков. А в результаты мы будем иметь, опять же, неполноценное потомство. То есть, получается вот такой заколдованный круг. Марина Катыс: В заключение я обратилась с вопросом к президенту Союза за химическую безопасность доктору химических наук Льву Федорову. Что можно было бы сделать в государственном масштабе для того, чтобы как-то нормализовать экологическую обстановку в городе Чапаевске? Лев Федоров: Та окружающая среда, которая сейчас сложилась, она для нормального, ну, скажем, американского, немецкого человека не подходит. Она подходит только вот для нас. Мы, во-первых, этого не знаем. Во-вторых, у нас жизненные стандарты другие. То есть, у нас их просто нет. С точки зрения Запада, это не стандарты. То есть, все начинать заново. Реабилитировать город. Очищать его, город, очищать реку. Это загубленная территория. Везде написано, что санитарно-защитная зона заключается в том, что жилища людей отстоят от забора завода на столько-то километров. Не отстоят они, даже на сто метров не отстоят. Завод облеплен домами. Марина Катыс: Но в сравнении с другими загрязненными городами России, я имею в виду по химическим показателям, Чапаевск какое место занимает? Лев Федоров: Значит, я думаю, что Чапаевск и Дзержинск - это самые страшные города. И кусок Сталинграда, естественно. Так вот, Сталинграду досталось оружие второго поколения (зарин, зоман), а Ново-Чебоксарску-5 -газ. Вот у них точно то же. Но в новой форме. То есть, менее заметно, но столь же опасно, с точки зрения долговременного воздействия на людей. К ним надо добавить Березняки. Кинешма, заволжская часть, где делали адамсит дефинил-хлорарсин. Москва. В предвоенные годы делали иприт вовсю на Шоссе Энтузиастов. Ну, и так далее. У нас ведь страна большая, и химоружия сделали много. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
