Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[01-02-02]
Рыбный промысел на Дальнем ВостокеВедущая Марина Катыс Марина Катыс: В 1999 году экономический ущерб, нанесенный России незаконным выловом и вывозом за рубеж рыбы и морепродуктов, по официальным данным, составил миллиард долларов. По неофициальным - ущерб, наносимый нелегальным промыслом морепродуктов, составляет от двух с половиной до четырех миллиардов долларов в год. Александр Санеев: Нужно возвращаться к старому Министерству рыбного хозяйства, возвращать профессионалов, специалистов. Национализировать рыбные запасы, не продавать их с молотка, а отдавать на местах градообразующим предприятиям. Все по-новой надо возрождать, разрушили мы все. Порты у нас ушли, суда ушли из рук. Ни в одной стране мира рыболовство не было прибыльным, оно везде дотируется. Это - в конечном счете - продовольственная безопасность страны. Марина Катыс: В Дальневосточном регионе легальный рыбный промысел составляет лишь 9 процентов. 91 процентов приходится на долю браконьеров. Об этом заявила депутат Государственной Думы от Хабаровского края Маргарита Баржанова, возглавляющая одну из комиссий нижней палаты парламента. По ее словам, браконьерством в этом регионе занимаются как российские, так и японские рыбаки. При этом российские ученые-ихтиологи открыто говорят о том, что Россия вступила в век дефицита рыбных ресурсов, и с этим необходимо считаться. Слово координатору морской программы "Гринпис России" Елене Пашковой. Елена Пашкова: Основные виды, которые пользуются популярностью за рубежом, и которые, собственно, подвергаются такому хищническому вылову - наиболее дорогостоящие виды. Это - все виды крабов, креветка, морской еж. Основной покупатель у нас этих продуктов - Япония. Марина Катыс: 17 февраля 2001 года в России был проведен первый аукцион по продаже российским рыбопромышленникам прав на вылов рыбы в исключительной экономической зоне России. В итоге, Россия получила в федеральный бюджет почти 91 с половиной миллион рублей. При этом общий доход от продажи всех квот составил почти 7 миллиардов рублей, но за счет средств иностранных компаний, выкупивших квоты на вылов икорного минтая и камчатского краба. Координатор морской программы "Гринпис России" Елена Пашкова считает, что проведение аукционов - совершенно нормальное явление. Елена Пашкова: Платность биоресурсов имеет место быть. Просто должен быть какой-то определенный предел, который работал бы на рыбную отрасль. На прошлом аукционе, в начале прошлого года, некоторые лоты краба уходили по ценам, превышающим стартовые в 45 или 75 раз. Никакая компания не может окупить деньги, заплаченные на аукционе, таким объемом выловленного краба. Но и работать в убыток ни одна компания не будет. Следовательно, компания, купившая эти лоты, приложит все усилия, чтобы окупить эти деньги выловом дополнительных объемов краба. Марина Катыс: Совершенно другое отношение к аукционам у представителя фонда "Северная пацифика" Александра Санеева. Александр Санеев: Дело в том, что рыбаков просто-напросто лишают работы. Этих квот достаточно на месяц - на два работы, а остальные десять месяцев рыбакам приходится быть безработными, сидеть на берегу. Соответственно, они не могут кормить свои семьи. Это довольно вопрос сложный. Рыба, как таковая, не может являться ничьей собственностью, она сегодня - в американской зоне, завтра - в японской, потом - в российской. А вот как только этой рыбы не будет, на этом месте всегда можно поставить нефтяную вышку, или - газовую, и добывать, соответственно, газ и нефть. И на эту вышку человек уже сможет сказать: "Это - мое". Госкомрыболовство. В первую очередь, они начали продавать так называемые научные квоты, потом перешли уже ко всем остальным, направо и налево начали раздавать, специальное создали унитарное предприятие "Рыбнацресурсы", через которое проходило огромное количество квот. Госкомрыболовство, как и все временщики - они там сидят, лишь бы урвать за год-два, которые они находятся у власти. За последние годы у нас в Госкомрыболовстве сменилось около шести руководителей. Мало того, что в Госкомрыболовстве торгуют квотами, торгуют и на местах. Вот на Камчатке, например, в прошлом году губернатор Камчатской области Михаил Машковцев продал практически все квоты на лосось, в середине прошлого года продал квоты уже 2002 года. Он не знал, что общие квоты солидно будут срезаны по всем регионам. Нужны были деньги, чтобы завезти на Камчатку топливо, для того, чтобы выплатить кому-то там какие-то долги по зарплате. Ну, деньги всегда губернаторам нужны. И он продавал. Пока вот все не будет продано, пока море не станет пустым - будут торговать. Марина Катыс: В Государственном комитете по рыболовству Российской Федерации утверждают, что аукцион - это та форма, которая позволяет уйти от скрытого распределения биоресурсов и позволяет сделать этот рынок более прозрачным. Говорит директор пресс-центра Госкомрыболовства Марина Наумова. Марина Наумова: Большинство и ресурсов, и денег уплывает за рубеж. Ситуация эта сложилась из-за путаницы в законодательстве. Налоговое и таможенное законодательства просто отстали, их неприспособленность к специфике рыбной отрасли спровоцировала вывоз за рубеж и биоресурсов, и денег. Марина Катыс: Александр Санеев полагает, что проведение аукционов нарушает конституционные права жителей Дальнего Востока. Александр Санеев: Есть в конституции 9 статья, первая часть, там конкретно записано, что природные ресурсы используются и охраняются государством, как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории. Марина Катыс: Что, с вашей точки зрения, было бы правильно сделать в данной ситуации, чтобы и поддержать местное население, занимающееся рыболовством, и чтобы сохранить рыбные ресурсы? Александр Санеев: В первую очередь, надо обеспечить людей, которые живут именно в районах, краях и областях. Приходят иностранцы - поляки те же, корейцы, китайцы, японцы... Правительству безразличны интересы собственных рыбаков, им самое главное - заключить договора с этими иностранцами. Вопреки всем законам: закону об исключительной экономической зоне, закону о шельфе. Где мы ни откроем - везде: приоритетное право имеют жители прибрежных районов, расположенных в акваториях тех морей, озер, и так далее. То есть, сначала им должны быть выделены квоты, а потом остатки распродавать иностранцам, может быть, и на аукционах. Ведь продается-то не рыба, в конечном-то итоге. Ведь продается право процедить определенный объем воды, вот что продается. Государство не является собственником этой рыбы, они продают право, как написано в конституции, "основу моей жизни и деятельности" продают с аукциона. Марина Катыс: По данным фонда "Северная пацифика", в настоящее время почти половина 300-тысячного населения Камчатской области, территория которой развивалась за счет добычи и переработки морских ресурсов, сидит на чемоданах. Нет квот на промысел - нет и работы. Российские рыбаки протестуют уже второй год. Слово - директору пресс-центра Госкомрыболовства Марине Наумовой. Марина Наумова: Почему протестуют рыбаки против введения аукционов? Потому что они - параллельно - расширяют допуск пользователей биоресурсами. Если ранее получение квот достаточно жестко регулировалось, квоты распределялись в регионах на рыбохозяйственных советах, достаточно ограничен был круг пользователей этими квотами. По новым правилам, к участию на аукционах допускается любая юридически правильно зарегистрированная компания. Рыбаки подали жалобу в Верховный суд, в Конституционный, и оба суда признали решение правительства соответствующим законам Российской Федерации. Сейчас рыбаки протестуют по-прежнему, потому что реально на аукционы теперь допущено более широкое количество фирм. Хорошо это или плохо? Сейчас идет анализ. Госкомрыболовство совместно с Минэкономразвития анализируют цифры и данные косвенного экономического эффекта. Потому что прямой эффект- получение денег бюджетом - достигнут. Самое страшное, если проичсходит сокращение налогооблагаемой базы, то есть, разоряются мелкие и средние предприятия в результате наплыва других пользователей. Марина Катыс: Как считает Марина Наумова, социальные последствия проведенных аукционов еще предстоит оценить. Марина Наумова: Мы считаем, что механизм защиты малых и средних предприятий и социально значимых предприятий сейчас отсутствует. Пакет предложений по защитным мерам существует, он проходит длительный согласовательный этап, и введение аукционов раньше, чем этот механизм был принят, конечно, может привести к достаточно серьезным социальным последствиям. Регионы такие, как Камчатка, Мурманск, Дальний Восток зависят от рыбных денег. Регионы протестуют против того, что их лишили куска хлеба. Рыбаки очень помогали (помимо того, что платили налоги), просто тащили на себе "социалку". Марина Катыс: В 2001 году Всероссийский институт рыбного хозяйства и океанографии отменил высшую рыбохозяйственную категорию для тех участков Сахалинского шельфа, где добывается нефть, и Государственный комитет по рыболовству одобрил это решение. По-видимому, та же участь ждет и Западно-камчатский шельф. Продолжает Александр Санеев. Александр Санеев: На Камчатке на многих зданиях висели лозунги "Дадим стране один миллион 200 тысяч тонн рыбы!" И - давали, и она вот тут рядом была, и далеко ходили в океан, всюду добывали, привозили рыбу, обрабатывали. Кормили страну. 19 килограмм по статистике на душу населения Советского Союза приходилось. В этом году Камчатская область получила 270 тысяч тонн. Вот, сравните: миллион двести или 270. То есть, моря становятся пустым. Прокипятить эту воду - и будет чистый дистиллят. Марина Катыс: 28 марта 2001 года, в самый пик нереста минтая, председатель Госкомрыболовства, несмотря на протесты ученых- ихтиологов, продлил на 10 дней срок путины в Охотском море, чтобы российские и иностранные рыбаки смогли полностью выбрать купленные ими квоты. Говорит координатор морской программы "Гринпис России" Елена Пашкова. Елена Пашкова: Я считаю, что это - абсолютное беззаконие. Рыба идет на нерест, это - залог и основа будущих поколений минтая, то есть - того, что рыбаки будут ловить в будущем. Вы не представляете, какая масса флота работает на минтаевой путине. Минтай сейчас - основа нашего рыболовства. То есть, то, на чем стоит Дальний Восток, тот вид, на котором он держится. И всеми этими мощностями наваливаться на нерестовую рыбу в нерестовый период - это противозаконно и противоестественно. Минтай - это основа биоценоза Охотского моря, основополагающее звено. Мы изменяем экосистему моря. Это очень серьезная проблема. Марина Катыс: Что касается реальных масштабов лова, то у разных источников данные отличаются почти в два раза. Продолжает Елена Пашкова. Елена Пашкова: Пожалуй, самого апогея эти цифры достигали в период, когда структура Госкомрыюоловства боролась со структурой федерально-пограничной службы за контроль над охраной биоресурсов, когда звучали немыслимые цифры - до 4-5 миллиардов долларов ежегодно теряет Россия из-за нелегального вывоза продукции. Сейчас на страницах газет и в СМИ вы встретите цифру два с половиной миллиарда долларов - надо сказать, ничем не обоснованную. В последнем отчете Счетной палаты по 2001 году говорится, что в январе месяце, когда еще ни одному российскому судну не было выдано разрешение на промысел, российские суда сдали в японский портах около трех тысяч тонн живого краба. Стоимость нелегально вывозимой продукции только в Японию ежегодно составляет 300 миллионов долларов. Вывозы наших биоресурсов в Японию многократно превосходят те допустимые объемы, которые определяет наука для нашего российского флота. Мы идем по пути сокращения нашего собственного ресурса, причем - в серьезной прогрессии. Марина Катыс: Данные Госкомитета по рыболовству несколько ниже. Говорит директор пресс-центра Госкомрыболовства Марина Наумова. Марина Наумова: По официальной информации ФАО, доля браконьерского улова в мировых уловах составляет около 30 процентов. Цифры российские достаточно сложно просчитываются. У нас не выстроен механизм отслеживания ни денег, ни рыбного потока. Мы склоняемся к цифре около 700 миллионов долларов. Марина Катыс: Александр Санеев, представляющий фонд "Северная пацифика", считает, что государство должно заботиться о сохранении своих морских ресурсов. Александр Санеев: В данной ситуации ничего не контролируется, ничего не отслеживается, и государство почему-то только усугубляет положение. Недавно вышел новый административный кодекс. В нем - по ряду статей снижена ответственность. Государство ограничивает контроль. Если раньше в море занимались контролем три ведомства (рыбводы, которые принадлежали Госкомрыболовству, морские инспекции, которые принадлежали Госкомэкологии, и погранвойска), то с этого года - 1 июля этот кодекс вступает в силу - контролировать будут исключительно пограничники. Ни Рыбвод, ни экологи контролем заниматься не будут. Все контрольные функции государство обрубает. Экология наших дальневосточных морей отдана на откуп военнослужащим. К чему это приведет? Ни к чему хорошему. Марина Катыс: Весьма болезненным для дальневосточных рыбаков является вопрос о присутствии в Охотском море иностранных рыболовных судов, но, в данном случае, все регламентируется международными соглашениями. Говорит Елена Пашкова. Елена Пашкова: Вот сейчас закрыта для промысла открытая часть Охотского моря, потому что там нагуливается рыба, это основные наши промысловые запасы. Когда-то мы выставили оттуда иностранный флот с условием предоставления квот на вылов в нашей исключительной экономической зоне. И сейчас очень многие государства предъявляют нам претензии, говорят о том, что если мы выставляем их и из исключительной экономической зоны России, то они возвращаются в открытую часть Охотского моря. А пока это - по международной конвенции - им никто запретить не может. Открытая часть моря - это как бы общее море. Марина Катыс: Российский, в первую очередь, крупнотоннажный флот, в соответствии с новой стратегией рыбной отрасли, разработанной в прошлом году в Госкомитете по рыболовству, должен идти в открытые части мирового океана, в чужие экономические зоны, и там добывать рыбу. Продолжает Елена Пашкова. Елена Пашкова: СССР вылавливал в российских водах когда-то не больше 50 процентов рыбы. Все остальное - это был открытый океан и исключительные экономические зоны других стран. Не потому, что у нас не хватало ресурсов в собственной зоне, а потому что мы старались соблюдать баланс между нашим колоссальным флотом и нашими ресурсами. Отрасль, естественно, дотировалась - при тех ценах на топливо, которое, собственно, является основной доминантой в расходах рыболовства. Учитывая, что сейчас отрасль не дотируется совершенно, говорить о выводе флота в океан.... Это, наверное, нужная и даже необходимая мера, но надо понимать, что без поддержи государства это сделать в принципе невозможно. Дальний промысел - очень затратная вещь, и просто компании вести его без дотаций невозможно. Марина Катыс: Директор пресс-центра Госкомитета по рыболовству Марина Наумова поддерживает идею возвращения российского рыболовного флота в открытый океан. Марина Наумова: Все, что связано с любыми льготами и дотациями, вопрос рассматривается в достаточно сложном согласовательном режиме, поэтому пока, как меру, без которой не обойтись, Госкомрыболовства возрождает систему договоренностей со странами, где - возможно - будет осуществляться этот лов. Понятно, что без экономических стимулов и поддержки государства эта программа невозможна. С другой стороны, она неизбежна, потому что сокращение биоресурсов - общемировая тенденция. В начале 90-х годов, когда стало понятно, что при небольших усилиях можно всю рыбу в морях выловить лет за пять (это оценка, кстати, международных экологических организаций), странами были введены очень жесткие рыбоохранные меры. Марина Катыс: По мнению Елены Пашковой, если в течение ближайших десяти лет в российском рыбном промысле сохранятся существующие тенденции, это неизбежно приведет к катастрофическому сокращению морских ресурсов. Елена Пашкова: Рыбной отрасли придется перестраиваться в корне. Есть у нас рыбные ресурсы, которые мы сейчас мало используем. Это - дешевые рыбные ресурсы, невыгодные, по крайней мере, невыгодные для того, чтобы их вести за рубеж. Придется большей части флота переключаться на эти ресурсы. Какая-то часть флота должна быть изначально сокращена, потому что, у нас сейчас рыболовных кораблей в три раза больше, чем это позволяют ресурсы. Если дело так пойдет и дальше, мы просто останемся без ресурсов. Не знаю, что будут делать тогда приморские регионы, потому что, несмотря ни на что, основной градообразующей отраслью в приморских регионах до сих пор остается рыболовство. Недаром говорят, что один рыбак там дает работу десяти человекам на берегу. Нужно и рыбакам, и нашей рыбопромысловой науке задумываться о том, что на Западе называется "устойчивое рыбопользование". Если мы хотим в дальнейшем нормально пользоваться нашими ресурсами, мы должны нормально пользоваться ими уже сейчас. Марина Катыс: С 1 июля 2002 года в Евросоюзе начинают действовать новые нормы на предельно допустимое содержание диоксинов в продуктах питания. Поэтому с 1 июля сельдь, салака, килька и лосось, выловленные в Балтийском море, будут изъяты с прилавков европейских магазинов. Скандинавские рыбопромышленники ежегодно вылавливают на Балтике сотни тысяч тонн рыбы. Теперь они намерены поставлять ее в страны СНГ и Восточной Европы. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
