Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-07-00]
Выборы-2000Михаил Соколов: Борьба Кремля за реформу нынешнего Совета Федерации привела к неожиданному результату - к чистке во фракции "Единство". Из рядов этой пропрезидентской структуры изгнан один из лидеров НДР Владимир Рыжков. Сегодня депутат Государственной Думы Владимир Рыжков - гость программы "Выборы-2000". - Вы ожидали подобного исхода, когда критически оценивали планы административной реформы? Владимир Рыжков: Я мог предположить такое развитие событий. Мы задолго до выборов по-разному смотрели на разные вещи. После выборов, когда группа депутатов вошла в "Единство", у нас тоже были серьезные разночтения. А в последнее время наши разногласия стали слишком очевидны. Так что, в каком-то смысле, это было взаимное решение. Фракция проголосовала за то, чтобы мы расстались. Я написал заявление. Михаил Соколов: И с кем вы теперь? Владимир Рыжков: Очень трудно сказать, потому что "Яблоко" - за вертикаль, СПС - за вертикаль, и я сейчас нахожусь в очень странном состоянии. Я, по взглядам, с точки зрения федерализма, очень близок к группе "Регионы России", а с точки зрения экономических реформ и взглядов на демократию, на свободу слова - мне, конечно, близки "Яблоко" и СПС. Вот я, как раз, всегда мечтал синтезировать идеалы свободы, ценности свободы с разумным умеренным подходом к госстроительству, и так далее. Сейчас, к сожалению, нет фракции, которая бы точно попадала в мои убеждения, но вот где-то между СПС, "Яблоком" и "Регионами России" находится тот идеал, к которому я стремлюсь. Михаил Соколов: Спасибо. Мы начнем нашу программу с самого громкого избирательного скандала последней недели. В Ингушетии были сорваны выборы депутата Государственной Думы России. О том, как это было, расскажет наш корреспондент на Северном Кавказе Олег Кусов. Олег Кусов: Еще ни разу выборы не становились причиной осложнения общественно-политической ситуации в Ингушетии. В ходе всех прошлых кампаний местные власти и избиратели, как правило, понимали друг друга с полуслова. Тем, за кого призывали голосовать официальные власти Ингушетии, обычно доставалось 80-90 процентов голосов избирателей. Голосование проходило без скандалов. Однако 2 июля в Ингушетии случилось невероятное. Избиратели, придя на участки, застали следующую картину. Рассказывает житель города Назрань. Житель: Я пришел. Участок закрыт, милиционеры сидят. "Все - говорят, - закрыто. Можете идти". В три часа ночи ОМОН направили на избирательные участки, изъяли они все оттуда бюллетени, закрыли участки. Утром люди когда пришли в восемь часов и начали возмущаться, почему не открываются участки... Были такие села, где вызвали ОМОН, и ОМОНом разогнали эту толпу. То есть - нас, избирателей. Олег Кусов: Затем по местному телевидению официальные власти - впервые за последние годы - стали уговаривать людей не приходить на выборы. Надо сказать, что и эти выборы в Государственную Думу до последнего дня не предвещали каких-либо сюрпризов, поскольку еще свежо было в памяти избирателей декабрьское единодушное голосование за Михаила Гуцериева, фактически второго человека в Ингушетии и соратника президента Аушева. Само участие Гуцериева в нынешней кампании, в качестве руководителя избирательного штаба кандидата Алихана Амирханова, уже по задумке должно было гарантировать успех этому кандидату. Поистине, изменить ход событий могло только что-то из ряда вон выходящее. Это и произошло за десять часов до начала голосования. Кандидаты в депутаты - бывший вице-премьер Руслан Маскуров, заместитель генерального директора акционерного общества "Иркутский керамический завод" Тимур Коздоев и вице-президент Ассоциации ветеранов спорта Ваха Елоев - обратились в суд с жалобой на грубые нарушения в ходе предвыборной кампании со стороны выдвиженца - президента республики Амирханова. Все они хорошо понимали, что одолеть Амирханова в ходе предвыборной кампании им не удастся, но до последнего момента почти никто не верил и в то, что Верховный суд Ингушетии, даже имея в своем распоряжении неопровержимые доказательства, снимет с предвыборной дистанции соратника Аушева и Гуцериева. Примечательно, что после вынесения решения судебные приставы несколько часов не решались доставить протоколы заседания суда, а судья Фатимат Бузуртанова несколько дней после судебного заседания скрывалась у родственников, опасаясь за свою жизнь. Теперь уже ясно, что не без вмешательства президента Руслана Аушева окружная избирательная комиссия пошла, в свою очередь, на ответный шаг. Большинство избирательных участков 2 июля попросту не открылись в назначенный для избирателей час. Президент Ингушетии так прокомментировал ситуацию: "Проведение выборов оказалось невозможным вследствие запланированной акции группы лиц, которые поставили себе целью сорвать выборы... Чего они и добились". Таким образом, в разряд провокаторов, по Руслану Аушеву, попали и члены Верховного суда Ингушетии. Создается впечатление, что Руслан Аушев совершенно не терпит инакомыслия в республике, ради достижения цели легко идет на нарушение закона. Но, несомненно, бить тревогу ингушским властям следовало бы гораздо раньше - еще за неделю до выборов, когда прозвучал стрельба над головой Гуцериева во время встречи с избирателями в селении Альтиево. Уже тогда стало ясно, что против группы "Аушев-Гуцериев-Амирханов" в этой предвыборной кампании задействованы серьезные силы. Это подтвердил в беседе со мной давнишний оппонент президента Руслана Аушева, бывший депутат Государственной Думы от Ингушетии и вице-президент концерна "Лукойл" Мухарбек Аушев. Мухарбек Аушев: Ну, есть много авторитетных ребят, которые приехали с одной целью в республику: чтобы объединить всех кандидатов, чтобы они вышли с одной кандидатурой, чтобы каким-нибудь образом все-таки выиграть выборы. Потому что со стороны кандидата Амирханова идет страшный подкуп населения. То есть, открытым текстом... завозят в каждое село мешки сахара, муку... Прямо при встрече раздаются деньги. Олег Кусов: В Ингушетии сегодня многие говорят, что за кандидатами Русланом Маскуровым, Тимуром Коздоевым и Вахой Елоевым стоят влиятельные представители ингушской диаспоры. Некоторые из них, якобы заручившись поддержкой официальной Москвы, поставили перед собой цель добиться ослабления позиций Руслана Аушева в Ингушетии. В достижении этой цели Кремль и оппоненты Руслана Аушева - временные союзники. На стороне последних до 2 июля было не так много избирателей. После минувшего воскресенья авторитет Руслана Аушева и его окружения несколько пошатнулся. Житель: До сих пор я уважал, любил, чтил президента, чтил все его команды... Старался как-то и я, и своих товарищей подтягивал, помогал вот во всех их... Но сейчас я понял, что нас за людей здесь не считают. Житель: Мне очень жалко, что лидеры наши, руководство, за то, что они подумали какое-то время, что ингушский народ - это забитый, безграмотный. Что его можно обманывать, что можно спекулировать их мнением, что от имени народа вытворяют вещи... Вот сегодняшний день показал, что ингушский народ - не безграмотный, что они все понимают, что это надоело. Житель: То, что мы, как народ, объединились вокруг своего президента, в этом ошибки никакой нет. И у нас в этом отношении с президентом нет таких разногласий. Но окружение, которое по мере фильтра этих лет осталось около него, они, естественно, эти ориентиры, замутили по-своему. Мыслимое ли это дело - высшая судебная власть в республике, Верховный суд республики, выносит решение о, допустим, отмене регистрации одного из кандидатов в депутаты Госдумы, и избирком - вместо того, чтобы это законное решение, допустим, исполнить, - они предпочитают: "Ах, раз нет Амирханова среди тех, которого мы должны были протащить, мы лучше отменим выборы"? Олег Кусов: Это были избиратели Ингушетии, с которыми мне довелось поговорить в день отмены выборов в Государственную Думу на территории республики. В республику Ингушетия прибыла группа Генеральной прокуратуры России для изучения сложившейся ситуации. Кандидат в депутаты Алихан Амирханов подал кассационную жалобу в Верховный суд России. Михаил Соколов: Рассказывал Олег Кусов. В московской студии Радио Свобода - Владимир Рыжков, депутат Государственной Думы. - Владимир Александрович, вот, действительно, беспрецедентная ситуация, явный повод для федерального вмешательства. Может быть, действительно прав Владимир Путин, требуя наведения порядка, вертикаль... А вот, председатель Центризбиркома тоже хочет избирательную вертикаль создать. Владимир Рыжков: Ну, Михаил, если бы все было так просто, у нас не было бы никаких проблем. Очевидно, что здесь был целый букет нарушений. Даже из того, что мы сейчас слышали, мы видим, что избиратели открыто и в массовом порядке подкупались (что запрещено действующим законодательством). Мы видим, что избирательные комиссии республики полностью находятся под контролем республиканских властей и дружно ушли в отставку, когда это понадобилось республиканским властям. Мы видим, что выборы были фактически сорваны, то есть, было нарушено федеральное законодательство. И здесь, казалось бы, впору применить силу. Отправить в отставку Аушева... Через некоторое время это будет возможно, когда будет принят закон о федеральном вмешательстве. Распустить, может быть, там Законодательное собрание, которое назначило часть этих избирательных комиссий. Но если мы трезво стоим на земле и понимаем последствия, то очевидно, что это не решение. Любые силовые акции в таком плане... они могут просто породить новую Чечню или просто очень сильно дестабилизировать ситуацию в этом регионе. Что делать? Какой выход в этой ситуации? Я думаю, что самое лучшее было бы сейчас - это провести спокойное расследование, выявить тех должностных лиц, которые способствовали срыву выборов, и изолировать их, по возможности, от участия в избирательных комиссиях и от воздействия на избирательный процесс. Необходимо назначать новые выборы, обеспечить контроль наблюдателей на каждом участке, и если жители, граждане Ингушетии, действительно, возмущены тем, что произошло (а из этих интервью было слышно, что они возмущены), они накажут власти. Они выберут того депутата, который не является ставленником господина Аушева. Я, кстати, хочу привести пример из другой страны - как только что это было сделано в Мексике. В Мексике после семидесяти одного года власти конституционно-революционной партии, она проиграла. Как это стало возможным? Это стало возможным благодаря тому, что там было несколько тысяч иностранных наблюдателей, включая Джимми Картера, бывшего президента США. Это возможно стало благодаря тому, что оппозиционная партия, которая пришла к власти, контролировала каждый участок. И потому, что люди просто устали от власти этой партии. Поэтому я не думаю, что здесь можно поправить дело уголовными делами, уголовными преследованиями. Это может только усугубить ситуацию в республике и серьезно ее дестабилизировать. Но то, что нужно избрать новый состав избирательных комиссий, исключить воздействие административных властей на ход выборов, обеспечить наблюдателей непредвзятых... может быть, даже из других регионов страны, может быть, даже иностранных наблюдателей на каждом участке, обеспечить получение копий протоколов и дать возможности честного соперничества, контролировать не только ход голосования, но и сам ход избирательной кампании, чтоб исключить случаи массового подкупа, - это, мне кажется, был бы самый спокойный выход из этой ситуации. Во всем этом есть одна хорошая новость - это то, что суд все-таки принял решение. Мы увидели, что даже в таких сложных республиках, как Ингушетия, суды способны принимать законные решения. Это очень хорошая новость. Я очень надеюсь, что эта обаятельная милая женщина, которую мы видели на телеэкранах, судья Верховного суда Республики Ингушетия, которая говорила о том, что она опасается за свою жизнь и жизнь своих детей, я верю и надеюсь на то, что и она будет защищена, и что с ней ничего не произойдет. Михаил Соколов: Спасибо, Владимир Рыжков. Итак, еще одна тема - это довольно спокойные выборы в Самарской области. Здесь губернатором избран Константин Титов. Рассказывает Сергей Хазов. Сергей Хазов: 2 июля выбирать нового самарского губернатора на участки для голосования пришло 45 процентов от всех жителей области, обладающих избирательным правом - без малого миллион человек. Оставшийся миллион самарского электората, костяк которого составили пенсионеры, предпочел провести воскресный день 2 июля на садово-дачных участках и огородах. Неучастие в голосовании самарцев пожилого возраста лишило победы на губернаторских выборах политического оппонента Константина Титова - Виктора Тархова. Тархов с самого начала избирательной кампании добивался поддержки своей кандидатуры у пенсионеров и представителей КПРФ. К урнам для голосования пришли, в основном, самарцы, поддерживающие экс-губернатора Константина Титова, что и обеспечило ему рекордные 53 процента голосов. Виктор Тархов остался далеко позади, получив поддержку лишь 29 процентов жителей губернии. Третий кандидат в губернаторы, Геннадий Звягин, остался полным аутсайдером с мизерными 9 процентами. Константина Титова поддержало на выборах несколько политических партий - Союз правых сил, "Яблоко", "Отечество" и ЛДПР. Политическое вольнодумство Титова, который подчас выступает в оппозиции к некоторым решениям президента Владимира Путина, снискало уважение у жителей самарского региона. Большинство самарцев, с которыми я беседовал 2 июля, заявили, что либеральный и демократичный Константин Титов на посту главы самарской области гораздо уместнее, чем какой-нибудь неизвестный ставленник Кремля. Михаил Соколов: В Самаре во время избирательной кампании побывал специальный корреспондент Карен Агамиров. Он встречался с победителем, Константином Титовым. Избиратель: Только за Титова. Избиратель: И я тоже за Титова. Он помогает людям. Карен Агамиров: Проблем у "нового старого" губернатора Константина Титова хватит. На еще один срок - точно. Мало чем пока он может похвастать, но люди вновь пошли за ним, вопреки Москве. Ведь здесь ставили на Геннадия Звягина, генерального директора "Самаратрансгаза" и лидера местного отделения "Единства". Но ни Звягин, ни руководитель самарского областного общественного фонда "Развитие" Виктор Тархов не смогли составить конкуренцию Титову. Человек он - с чувством собственного достоинства, не льстец и в то же время не бузотер. Держит марку. - Как он вам, президент? Константин Титов: Президент избран большинством народа России. Карен Агамиров: Понятно. А вот лично как вы к нему относитесь? Константин Титов: А лично мы не так хорошо знакомы, чтобы я мог говорить о чем-то. Я отношусь к нему с уважением, как к избраннику большинства россиян, как к гаранту конституции. Карен Агамиров: А надо было Путину начинать вот эти реформы? Константин Титов: Это вопрос не ко мне. Это вопрос к тому, кто начал. Если начал - значит, наверное, надо. Не надо - я думаю, Путин бы не начинал. Но мы с вами говорили, что противоречия есть, и их надо ликвидировать. Карен Агамиров: Вы не опасаетесь новых новаций? Вот, губернатор - как бы отодвигается на задний план. Константин Титов: Нет, я этого не опасаюсь. Я считаю, что. действительно, на самом верхнем этаже законодательной власти смешение исполнительной и законодательной власти - не во благо. Не во благо. Другое дело, что у Совета Федерации есть тоже свои предложения по этому закону, и мне думается, что президент должен эти предложения учитывать. Карен Агамиров: Титов, как видите, сдержан, осторожен, немногословен (это радует) - что касается речей. Но за окном ждут дел, особенно... Житель: Жилье. С жильем-то, понимаешь сам, уже больше дышать некогда, понимаешь. Сколько... сколько людей страдает еще без жилья. А строительства-то вообще нет. Ну, что, там... отстроят тут немножко тоже, вот, в Самаре? Но ведь, понимаешь, а остальные районы? Все. Глухомань. Житель: Экологией бы надо заняться. Загазованность у нас в Самаре очень большая. Медициной нужно заниматься, чтобы какие-то сдвиги были... Карен Агамиров: Напутствия вновь избранному самарскому губернатору Константин Титову. Михаил Соколов: Рассказывал спецкор Радио Свобода Карен Агамиров. И вопрос нашему гостю Владимиру Рыжкову. - Как вам, вообще, понравился изящный ход Константина Титова, который ушел в отставку? Тем не менее, даже из отставного положения временно неработающего - явно контролировал ситуацию в регионе и смог переизбраться, да так, что теперь снова может два срока, в общем, претендовать на власть в Самаре. Владимир Рыжков: Да, это достаточно новая, но достаточно предсказуемая технология. Действительно, я думаю, что мы все уже не раз видели, как те или иные выборы проходят досрочно. Это заранее лишает оппонентов возможности к ним подготовиться. Я рад тому, что так произошло, потому что Константин Титов - это, на мой взгляд, один из наиболее современных и образованных губернаторов в России. При всех своих, может быть, каких-то ошибках или неверных шагах в прошлом, он, тем не менее, последовательный сторонник демократии, реформ. То, что он контролировал ситуацию, не удивительно. Он довольно давно губернатор, многие годы, и очевидно, что вся административная машина давно уже выстроена им. А, кстати, Михаил, очень интересно будет посмотреть на осенние выборы в этом году. Около тридцати руководителей субъектов Федерации будут переизбираться, и самый главный вопрос, который меня интересует, это - в какой степени Кремль будет активно участвовать в этих выборах, в какой степени он постарается использовать вот этот демократический механизм выборов для того, чтобы расставить в регионах своих ставленников. Вот случай с Константином Титовым показал (так же как случай с Борисом Громовым), что, по крайней мере, до сегодняшнего дня - возможности Кремля по тому, чтобы продвигать свои кандидатуры, были ограничены. А ровно то же самое можно сказать о Владимире Яковлеве в Санкт-Петербурге. Но, судя по всему, идет очень серьезная подготовка к осенним выборам. В некоторых регионах нас могут ожидать неожиданности. То есть, могут выдвигаться люди из силовых структур оппонентами ныне действующим губернаторам. И очень важно будет посмотреть, как отреагирует наше общество, во-первых, на активное участие Кремля в региональной политике, и, во-вторых, на возможный приход людей из силовых структур на посты руководителей регионов. Михаил Соколов: В Самаре некоторые оппоненты Титова утверждают, что взять пятидесятипроцентный барьер сразу Титову помогло досрочное голосование. Перед этим был скандал во Владивостоке, когда было просто массовое досрочное голосование организовано, и так же пост мэра взял представитель партии местной власти. Нужна ли поправка в закон, которая как-то ограничивала бы возможности манипуляций вот этим способом? Владимир Рыжков: Да, после того, что произошло во Владивостоке, я думаю, это теперь для всех очевидно. Мы должны будем при очередной корректировке избирательного законодательства, которая у нас пройдет, я думаю, уже в ближайшее время... мы должны исключить досрочное голосование. Потому что - то, что происходило, это действительно организованный завоз избирателей, организованный руководством их коллективов и предприятий. И очевидно, что в этом случае люди вынуждены были под давлением, под контролем - голосовать за того, на кого указал начальник. Михаил Соколов: Еще вопрос. Вот Константин Титов теперь имеет шансы восстановиться как политик федерального уровня? Ведь, по его официальной версии, он пошел на эти досрочные выборы, чтобы получить подтверждение доверия избирателей в Самаре после неудачного для себя опыта кандидата в президенты России. Владимир Рыжков: Ну, Михаил, здесь более общий вопрос. В какой степени, вообще, губернаторы могут сохраниться как федеральные политики? Сейчас в Совете Федерации - ну, можно грубо считать - тридцать-сорок политиков федерального уровня. Первое что приходит на ум - Шаймиев, Рахимов, Лужков, Яковлев. Тот же Титов, Россель и Наздратенко. Тулеев... То есть, можно долго перечислять. Действительно, нынешняя конструкция власти, федеративной власти, когда руководители регионов имеют федеральный статус и заседают в одной из палат федерального парламента, дает им возможность очень серьезно продвигаться в сфере федеральной политики. Даже если взять список ста политиков в "Независимой газете", - там всегда можно легко обнаружить десяток-полтора региональных лидеров. Сейчас может так получиться, что Константин Титов, прийдя в Совет Федерации и ожидая попасть на "бал", попадет на "похороны". То есть, попадет на похороны той палаты, которая, собственно говоря, и позволяла губернаторам быть, во многом, федеральными политиками. Тут, кстати, еще есть одна коллизия. Дело в том, что Совет Федерации не успел снять полномочия с Константина Титова. То есть, вот этот промежуток, когда он был в отставке, до того момента, когда он снова был переизбран, с него не были сняты полномочия члена Совета Федерации. И более того, с него не были сняты полномочия председателя бюджетного комитета Совета Федерации, что придает ситуации особую пикантность в свете того, что в августе в Госдуму поступит бюджет, и вновь избранный член Совета Федерации Константин Титов, видимо, будет над ним работать. Михаил Соколов: Спасибо. Мы продолжаем разговор о выборах, о законодательстве, о том, что связано с этим. Вот мы уже затронули тему о предстоящих губернаторских выборах этой осенью, и сразу видно, что во многих регионах к этим выборам серьезно готовятся. Меняется местное законодательство. Ну, например, в Псковской области. Репортаж Анны Липиной. Анна Липина: Депутатские группы "Единство" и "Отечество" внесли на рассмотрение Областного собрания депутатов поправки в закон о выборах губернатора. Их суть - снижение необходимой для избрания кандидата процентной явки избирателей с 50 процентов до 25 процентов. При этом, если в выборах примет участие не менее трех кандидатов, избранным будет считаться набравший простое большинство голосов. Фактически, это означает упразднение системы голосования в два тура и резко повышает шансы действующего губернатора Евгения Михайлова. Из 21 депутата Областного собрания 17 поддержали поправки о снижении вдвое пятидесятипроцентного барьера. Многие в Псковской области объясняют такое редкостное единодушие законодателей беспрецедентным давлением на депутатов со стороны губернаторской команды. Против принятия изменений в закон проголосовал только Геннадий Бубнов, представитель группы "Народовластие", и Владимир Сидоренко, директор агрофирмы "Черская". Их позиция - принятие однотуровой схемы выборов со столь низким барьером - существенно снижает уровень легитимности будущего губернатора, даже по сравнению с главами районов, которые избираются в два тура. Принятые поправки подверглись жесткой критике лишь в средствах массовой информации, подконтрольных сильному сопернику действующего губернатора, депутату Государственной Думы Михаилу Кузнецову. Михаил Соколов: Это был репортаж Анны Липиной. И мой вопрос Владимиру Рыжкову, депутату Государственной Думы. Можно ли как-то ввести в законодательство запрет на подобные местные новации? Ведь получается... даже если посчитать, предположим, явка - 25 процентов. Можно победить, получив 26 процентов голосов, например, пришедших, и в результате губернатор той же Псковской области будет избран при поддержке, примерно, семи с половиной процентов всех избирателей. Действительно, легитимность... ну, крайне низкая. Владимир Рыжков: Я специально занимался этой проблемой, и могу сказать, что у нас в России есть сразу несколько избирательных систем, очень разных в различных регионах. Вот та модель, которую сейчас принимают в Пскове, я бы ее назвал "дальневосточной". Конституция не позволяет нам регулировать этот вопрос. По конституции, субъекты Российской Федерации самостоятельно формируют свои органы власти. Это означает, что каждый законодательный орган субъекта Федерации, принимая устав или конституцию... он наделен также правом и принятия своего избирательного законодательства. Так что за этот избирательный закон граждане будут благодарить депутатов, которых они сами же избрали. Михаил Соколов: И еще одна тема. Это - выборы в самом "горячем" регионе Российской Федерации, в Чечне. Они должны пройти 20 августа. Будет избираться депутат Государственной Думы России. На этот пост было 25 претендентов. Репортаж Хасина Радуева. Хасин Радуев: В числе первых зарегистрированных кандидатов в депутаты Госдумы оказался бывший первый заместитель полномочного представителя российского правительства в Чеченской республике Бислан Гантамиров. В выборах будут участвовать также председатель регионального отделения партии "Единство" Леча Магомадов, председатель президиума общественно-политической организации "Союз народов Чечни" генерал Аслабмек Аслаханов и председатель парламента Чеченской республики образца 1995-96 годов Амин Осмаев. Остальные кандидаты - малоизвестные бизнесмены и лидеры разных мелких общественно-политических движений и партий. Глава администрации Гудермеса Малика Гейземиева известна своими пренебрежительными, а порой и оскорбительными высказываниями в адрес своих соплеменников, и вряд ли это обстоятельство явится стимулом для избирателей, чтобы отдать за нее свои голоса. Естественно, среди кандидатов есть и свои фавориты. Главный из них - Бислан Гантамиров. Глава чеченской милиции в начале года прямо из "Лефортово" отправился в Грозный, чтобы воевать с вооруженными формированиями Масхадова. А в тюремную камеру, как говорят злые языки, его засадил в 1996 году глава тогдашней пророссийской администрации Чеченской республики Доку Завгаев. С уходом со всех своих должностей в Чечне Гантамиров свой потенциал не растерял. Его, кажется, поддерживает и президент Путин. Конкуренцию Гантамирову может составить генерал Асламбек Аслаханов. Он не воевал на стороне российских войск. Аслаханов жестко критиковал администрацию Масхадова за разгул преступности, который царил в Чечне в 1997-99 годах. Но Аслаханов практически не жил в республике, и этот факт может явиться как плюсом, так и минусом при определении симпатий избирателей к его кандидатуре. Аслаханов выступает за скорейшее начало мирного диалога с воюющей стороной, не исключая из этого процесса и самого Масхадова, как легитимно избранного президента. И это обстоятельство может пойти ему на пользу, если в выборах примет участие та часть избирателей, которая находится на стороне Масхадова и воюющих чеченцев. Но их участие в голосовании под большим вопросом, так как для многих из них сам факт участия в каких-либо выборах, организованных как Москвой, так и пророссийскими властями, - уже есть акт предательства. И не учитывать это обстоятельство тоже нельзя. Другой кандидат - Амин Осмаев. Бывший председатель парламента Чечни периода "второго пришествия" Доку Завгаева все больше воспринимается, как аппаратчик старой закалки, и имеет весьма призрачные шансы занять кресло депутата нижней палаты российского парламента. Впрочем, все может случиться. Опыт проведения выборов без голосования у местных чиновников уже имеется. Выборы в Чечне назначены на 20 августа. Председатель республиканской избирательной комиссии Абдулкерим Арсаханов говорит, что в этот день будут открыты почти 4000 избирательных участков. В голосовании не примут участия бывшие жители республики, получившие регистрацию в других районах России. Из военнослужащих право голоса имеют те, кто проходит службу в частях, дислоцированных на территории Чечни на постоянной основе. Сколько их - военная тайна. Не исключено, что - больше, чем, собственно, чеченских избирателей. Военные - люди дисциплинированные. Они свой выбор сделают, вероятнее всего, в пользу своего союзника, Гантамирова. Михаил Соколов: Это был репортаж Хасина Радуева. И мой вопрос Владимиру Рыжкову, депутату Государственной Думы. В прошлом составе Государственной Думы ведь был такой депутат от мирных чеченцев, по-моему, по фамилии Сулейменов, даже в вашей фракции НДР. Да, Владимир Александрович? Владимир Рыжков: Да, Ибрагим Сулейменов, генерал российской армии. Действительно, он был избран по одномандатному округу Чечни. Михаил Соколов: И что это меняло, собственно? Владимир Рыжков: Ну, мы все понимаем, что сейчас происходит в Чечне. Днем это более-менее мирная республика, по крайней мере, равнинная ее часть. Потом наступает ночь. Наши войска запираются на блокпостах, в казармах. Бандиты хозяйничают на территории республики, ставят фугасы, готовят теракты. Сейчас введен комендантский час; по-моему, он еще не отменен. Как раз, как только закроются избирательные участки, у избирателей именно час - на то, чтобы добраться до домов. Иначе по каждой движущейся цели будет открыт огонь без предупреждения. Так что, конечно, говорить о нормальных выборах в этих условиях не приходится. Если говорить о прогнозах, то... Очень трудно их делать, прогнозы, но я думаю, что решающую роль сыграет федеральный центр. Если федеральный центр определится по желательной кандидатуре, то у нее будут почти стопроцентные шансы победить. Потому что будет несколько десятков тысяч голосов людей в форме; именно это и на прошлых выборах сыграло решающую роль. А во-вторых, та часть чеченского общества, которая все-таки придет на участки... я думаю, она предпочтет поддержать официального кандидата, в надежде на то, что хоть когда-нибудь на этой истерзанной земле восстановится какой-нибудь хотя бы мир, и что кандидат, предложенный и поддержанный Москвой, сможет хотя бы отчасти облегчить их ужасное положение. Михаил Соколов: То есть, имитация выборов все-таки лучше, чем отсутствие выборов, вы считаете? Владимир Рыжков: Ну, я считаю, лучше, если будет кто-то представлять эту республику в Государственной Думе. Это даст еще какие-то дополнительные возможности для политического диалога. То есть, я здесь не вижу какого-то злого умысла. Напротив, я считаю, что если есть хоть какая-то надежда, что хоть какая-то часть общества примет участие в этих выборах, это хорошо. Михаил Соколов: Владимир Александрович, перейдем теперь к административной реформе, к реформе Совета Федерации, жертвой которой и вы пали, поскольку вас исключили из фракции "Единство" за несогласие с тем курсом, который, собственно, навязывает сейчас руководство страны, Кремль. Каково ваше главное возражение? Ведь многие справедливо считают, что Совет Федерации превратился в такую вот серьезную лоббистскую группировку, которая, в некотором смысле, блокировала реформаторские порывы Кремля и правительства в ельцинское время. Чем лучше будет фактически назначаемый снизу, а потом манипулируемый, такой суррогатный парламент? Владимир Рыжков: Если главной причиной считать вредность лоббистских группировок, блокирующих реформы, то начинать надо было с Думы. Потому что уж более блокирующей реформы палаты, да еще с лоббистскими такими аппетитами, - когда программы инвестиционные расписываются вплоть до больницы, школы, моста через речку, и так далее, - чем Дума, найти трудно. Поэтому это не серьезный аргумент. В девяностые годы Совет Федерации был гораздо более реформаторским, чем Государственная Дума. Огромное количество популистских законов, которые принимала нижняя палата, блокировалась верхней палатой. Потому что сенаторы, которые там сейчас заседают, сами же отвечали за исполнение этих законов, и они вовсе не хотели брать на себя дополнительный груз. Честно говоря, я не поддерживаю этот закон, потому что я не услышал ни одного еще внятного аргумента, зачем его разгоняют. Вот, говорят, он должен работать на профессиональной основе. А зачем? Сейчас им вполне хватает одного-двух дней в месяц для того, чтобы рассмотреть все то, что принимает Государственная Дума. Им вполне хватает времени для того, чтобы выполнить и другие свои конституционные обязанности. Например, утвердить или снять генпрокурора. Или утвердить судей Конституционного суда или арбитражного суда. Или, скажем, направить наш контингент в Косово, как они это недавно сделали. То есть, мне никто еще не привел ни одного случая, когда бы Совет Федерации не выполнил конституционных своих обязанностей. Михаил Соколов: То есть, вы считаете, что это расплата за какое-то... своеволие вот последнего периода, в деле Скуратова, например, неподчинение Кремлю? Владимир Рыжков: Ну, я не знаю, что конкретно стало поводом. Я лишь вижу, что в данном случае речь идет о двух неправильных, с моей точки зрения, процессах. Первый неправильный процесс - что ослабляется парламент в целом. А в нашей суперпрезидентской республике все политики еще год назад, которые сейчас поддерживают вертикаль, дружно говорили о том, что надо бы ограничить полномочия президентской власти, и что нужны противовесы в лице обеих палат парламента. Сейчас же реформа, которую предлагает Путин, совершенно очевидно ослабляет вторую палату, а значит, ослабляет парламент в целом. И в нашей гиперпрезидентской республике это шаг назад. Михаил Соколов: Но политики, значит, боятся идти против популярности Путина, против его харизмы и против того общественного запроса, который был в обществе? Владимир Рыжков: Михаил, у каждого могут быть свои мотивы. Я лишь говорю о том, что, с моей точки зрения, в нашей суперцентрализованной системе власти на федеральном уровне для президентской власти нужны противовесы. Может быть, они не так нужны сегодня, но они могут понадобиться завтра. Михаил Соколов: Думы - не достаточно? Владимир Рыжков: Дума практически единогласно голосует за все, что предлагает президент. Но больше того, я хочу обратить внимание вас и наших радиослушателей на то, что среди полномочий Совета Федерации есть такие довольно опасные вещи, как, например, введение чрезвычайного положения на территории всей страны и в отдельных местностях. То есть, если президент издает указ о введении ЧП на всей территории России, он немедленно передает указ в Совет Федерации, и если Совет Федерации утверждает этот указ, то ЧП вводится на всей территории страны, если нет, то, соответственно, не вводится. Сейчас, когда в Совете Федерации находятся всенародно избранные губернаторы и всенародно избранные спикеры законодательных органов субъектов Федерации, я более спокоен. Потому что понадобятся очень серьезные аргументы к избранным руководителям для того, чтобы ввести ЧП в их регионе и на всей территории страны. Завтра, когда там будут назначены чиновники, которых, по закону, принятому Думой, даже нельзя будет отозвать, я ни за что не ручаюсь. Поэтому мы должны понимать, что, говоря о судьбе Совета Федерации, мы не просто спорим о том, выгонять, там... жирных начальников из Москвы, или не выгонять. Мы обсуждаем вопрос, кому мы вверяем гигантские конституционные полномочия, которые, по целому ряду вопросов, гораздо более серьезны, чем полномочия Государственной Думы. Итак, первое возражение касается проблем демократии и противовесов. Я считаю, что убирается очень важный противовес, и, в целом, это мера не демократическая, потому что нельзя считать демократической меру, ведущую к ослаблению парламента. Второе мое возражение. Я - федералист, по взглядам. Нашей огромной страной невозможно управлять из Москвы. И что децентрализация - это благо, а не зло для России. Михаил Соколов: Но президент говорит, что он отвечает за все. Владимир Рыжков: Президент говорит, что он отвечает за все, и я очень боюсь, что он когда-нибудь за все и ответит. Мне бы этого не хотелось. Поэтому данная реформа ослабляет палату регионов, то есть, ослабляет главный институт Российской Федерации. Потому что именно в Совете Федерации воплощается принцип федеративного государства. Ну, я приведу простой пример. Каждый год принимается бюджет. Лет шесть назад, когда еще не было Совета Федерации, соотношение между центром и регионами в консолидированном бюджете страны было примерно шестьдесят на сорок: шестьдесят процентов распоряжался федеральный бюджет, и сорок процентов - это была сумма региональных бюджетов. Как только появился Совет Федерации, он начал бороться за права регионов, за права своих граждан, и, в итоге, к прошлому году соотношение достигло пятьдесят на пятьдесят. Вот такой был компромисс мудрый. Сейчас вот, в бюджетной концепции на 2001 год, правительство снова предлагает шестьдесят на сорок. Пока есть сильный Совет Федерации, он в состоянии защитить права своих граждан, права регионов, будет слабый Совет Федерации - центр может делать все, что угодно. Поэтому я всегда задаю авторам этой реформы два вопроса. "Если вы демократы и говорите о том, что Россия должна быть демократической страной, почему вы наносите удар по парламенту, почему вы ослабляете парламент, вместо того, чтобы его усиливать, на чем я всегда настаивал?" И второй вопрос. "Если вы - сторонники федеративных принципов построения государства (а именно так написано в нашей конституции, именно это является ее краеугольным камнем), то почему вы наносите удар по федеративной палате парламента?" Так как я не вижу никаких осмысленных ответов на эти вопросы, а вместо всего этого слышу только рассуждения о том, что губернаторы зарвались, что многие из них устроили тоталитарный режим у себя на местах... Михаил Соколов: Что правда. Владимир Рыжков: Что правда. Но вот как раз для того, чтобы справиться с этой проблематикой, есть закон номер два, закон о федеральном вмешательстве. Я как раз поддерживаю этот закон, и я его веду в Государственной Думе. Когда мне говорят, что главная проблема страны в том, что вот акты законодательные в регионах противоречат федеральной конституции и законам, я спрашиваю: "А при чем здесь Совет Федерации? Чего мешать все в кучу?" Когда мне говорят о том, что есть противоречия в законодательных актах федеральной конституции, я говорю: "А при чем здесь местное самоуправление? Оно-то чем провинилось, почему на него идет наступление?" Поэтому мне представляется, что первый закон о Совете Федерации и третий закон, о местном самоуправлении, - это очень большой шаг назад. Потому что речь идет о частичном демонтаже авторитета парламента, речь идет о частичном демонтаже федерализма в России, и речь идет о довольно серьезном ударе по местному самоуправлению, которое, с моей точки зрения, является одним из гарантов развития у нас гражданского общества и демократии. Из всего этого пакета я бы оставил только закон номер два, закон о федеральном вмешательстве, безусловно, убрав из него норму о праве президента временно отстранять избранных губернаторов на время следствия. Потому что, с моей точки зрения, во-первых, это не дело президента - этим заниматься, на это есть правоохранительные органы. А во-вторых, это слишком большие открывает возможности для произвола. Михаил Соколов: Владимир Александрович, согласительные процедуры, которые начались после того, как Совет Федерации, в том числе, и при вашем участии, так единодушно выступил против одного из этих законопроектов, к чему они приведут? Каков ваш прогноз? Владимир Рыжков: Я думаю, компромисс возможен, и некоторые параметры его уже известны. Во-первых, это постепенная ротация, то есть - не одномоментное изгнание нынешних сенаторов, а по истечении их срока полномочий. Путин даже предложил более жесткую формулу. Он сказал, что - уход их 1 января 2001 года, то есть через год. Я думаю, что здесь есть почва для компромисса. А вторая поправка - чтобы губернаторы сами назначали своих представителей, без участия законодательных органов. Что, на мой взгляд, правильно, потому что если законодательные органы в массовом порядке будут блокировать эти кандидатуры, то Совет Федерации просто не соберется. Михаил Соколов: С другой стороны, тогда они будут назначать людей никем вообще не избранных. Владимир Рыжков: Ну, есть некий паллиатив. В каждой администрации, в каждом правительстве региона есть коллегия своя - совет администрации или коллегия администрации, можно... Михаил Соколов: Правительство. Владимир Рыжков: Правительство. То есть, можно делать это на заседании правительства, что вполне, как бы, может удовлетворить вот этому возражению. И, наконец, третье, на мой взгляд - самое главное. От первого и второго можно было бы отказаться, а третье - это самое главное. Это право отзыва. Если у региональных органов власти будет возможность в любое время отозвать своего представителя, они не утратят контроля за ними, а это означает, что палата сохранит свою федеративную природу и сможет быть реальным противовесом. Но лично я голосовал за проект Мизулиной. Я считаю, что самым правильным выходом из ситуации было бы всенародное избрание сенаторов, и это можно было бы сделать уже в 2002 году. Мы бы сейчас быстро приняли законы. Михаил Соколов: Поправки в конституцию? Владимир Рыжков: Мизулина предложила, может быть, не очень ловкий, как бы... вариант обхода этой проблемы. Но вот все-таки он, по крайней мере, позволяет говорить о том, что там нет прямого нарушения конституции. И тогда мы бы, действительно, получили независимых от власти федеральной, избранных народом, думающих о переизбрании, а, значит, думающих о своем авторитете в регионе, и достаточно легитимных, с точки зрения своих властных полномочий и авторитета, сенаторов. Михаил Соколов: Но это - вопреки тому процессу централизации, авторизации, который идет сейчас в стране, на самом деле. Владимир Рыжков: Ну, на самом деле, Михаил, вот в этом-то и вопрос главный. Путин, по крайней мере, пока он и на словах и на делах ведет дело к тому, чтобы максимально централизовать власть и ресурсы, в том числе, финансово-бюджетные, в руках Кремля и федерального правительства. Он, видимо, искренне полагает, что это позволит ему решить многие проблемы страны, которые накопились, и которые никто не оспаривает. Я придерживаюсь другой политической философии. Я считаю, что централизация приведет только к росту сепаратизма национальных движений, к росту неразберихи, к апатии региональных и местных властей, которые и сейчас любят кивать на Москву, а теперь они под это получат еще и достаточно серьезные основания. В конечном итоге, центр будет всегда виноват во всем. Около Горбатого моста и на Старой площади будут стучать каски с утра до вечера. Путин вынужден будет проводить по ночам совещания по проблемам шахтеров, металлургов, железнодорожников, лесников, водников, рыболовов, космонавтов, и так далее. И просто центр захлебнется во всем это, и, не решив никаких проблем, мы попутно еще пришибем то, что, на мой взгляд, надо спасать в первую очередь - парламент, местное самоуправление, партийную систему, свободу слова. То есть, то общественное мнение и те общественные институты, которые единственные, на мой взгляд (и это показывает мировая практика), могут контролировать бюрократию. Я вот могу привести пример для наших радиослушателей, зачем нужен парламент. Вот, правительство внесло Административный кодекс. В нем 12-я глава в редакции МВД по автолюбителям, да? И получалось так, что "Ужас, ужас, ужас", - говорили все. Поработала Дума, и сделала его на несколько порядков либеральнее, чем он был внесен в редакции МВД. Вот для чего нужен парламент. Парламент нужен для того, чтобы сдерживать ведомства. Парламент нужен для того, чтобы контролировать бюрократию. Парламент нужен для того, чтобы публично обсуждать проблемы. Так же, как свободные СМИ. Невозможно бороться с коррупцией, невозможно бороться со злоупотреблениями, невозможно построить общественный контроль над бюрократией - без свободных СМИ. Поэтому я очень боюсь того, что под крики о вертикали, под крики о сильном государстве, централизации, мы потеряем даже то немногое, что у нас есть, а взамен не приобретем ничего иного, кроме хаоса, бюрократического произвола, беспорядка, апатии местных и региональных властей и ухудшения ситуации в целом. Михаил Соколов: Пожалуй, последний вопрос. С вашей точки зрения, какова вероятность негативного сценария, о котором вы рассказали, и наоборот, достаточно оптимистического, когда эти бюрократические, централизаторские, советизаторские тенденции все-таки будут приостановлены - при том, что экономическая реформа, которую все обещают, будет идти? Владимир Рыжков: Вопрос открыт. По нашей истории, обычно цари, лидеры, вожди довольно долго выбирают стратегию. Всегда в их окружении борются различные группировки. Можно посмотреть по судьбе того же Александра I и даже Александра II, Николая II, и так далее. И мне кажется, что Путин до конца еще сейчас не определился. То есть, есть достаточно много признаков негативных, на мой взгляд, и мы их вот сейчас обсуждаем. Есть и позитивные признаки. Достаточно сказать о программе Грефа, достаточно сказать о либералах в правительстве. Можно сказать о том, что Путин, действительно, искренне стремится иметь хорошую репутацию на Западе. То есть, он пока разрываем внутренними противоречиями, и до конца стратегия не определена. Я вижу, вот, свою задачу... Я думаю, что наша общая задача - это предупредить о тех опасностях, которые ждут нашу страну на пути этой бюрократизации, централизации и этих всех вертикалей, всем так полюбившихся. И наоборот, показать всю красоту, захватывающие перспективы и романтику пути открытости, пути демократизации, пути общественного соучастия и сопереживания реформам. Я думаю, что эти две стратегии сейчас, действительно, сталкиваются и в публичном пространстве, и в реальной политике, и ответа пока нет. Михаил Соколов: Спасибо. Гостем московской студии Радио Свобода был депутат Государственной Думы Владимир Рыжков. В следующей нашей передаче 13 июля - парламентский кризис в России и пути его разрешения. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
