Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-01-02]
Лицом к лицуСергей МироновВиктор Резунков: Гость петербургской студии Радио Свобода - председатель Совета Федерации Сергей Миронов. На какой срок надо избирать президента России? Сергей Миронов: На четыре года. Просто цикл работы президента не дает возможности полностью, нормально отработать все четыре года. Потому что сначала идет так называемый разгон, а потом, естественно, торможение перед следующими выборами. У нас практически одна избирательная кампания депутатов Госдумы плавно перерастает, без перехода, в избирательную кампанию президента. Это неправильно, в принципе. Виктор Резунков: Почему спикер Совета Федерации защищает журналиста Григория Пасько, обвиненного в шпионаже? Сергей Миронов: Проблему я вижу именно в том, что появляется возможность обвинить человека в разглашении государственной тайны. Суть этой тайны заключается в том, что человек хочет предупредить большое количество людей о грозящей опасности им и их детям. Виктор Резунков: Эти и другие вопросы спикеру Совета Федерации Сергею Миронову задают корреспондент агентства "Франс-Пресс" Марина Коренева и обозреватель газеты "Дело" Дмитрий Травин. Ведет передачу Виктор Резунков. Здравствуйте, Сергей Михайлович. Сергей Миронов: Здравствуйте. Виктор Резунков: Сергей Михайлович, у меня к вам сразу вопрос. Тяжело находиться в составе петербургской команды в Москве? Сергей Миронов: Я не очень понимаю, что такое "петербургская команда" в Москве. Я сейчас нахожусь в Совете Федерации в должности председателя, там тяжело. Но работы не боюсь. Виктор Резунков: Спасибо. Итак, у нас сегодня в петербургской студии Радио Свобода в гостях председатель Совета Федерации Сергей Миронов. Сергей Михайлович Миронов родился 14 февраля 1953 года в Пушкине в семье военнослужащего. Окончил геофизический факультет Ленинградского горного института и Петербургский государственный технический университет. Служил в воздушно-десантных войсках. Работал геологом, исполнительным директором строительной корпорации "Возрождение Санкт-Петербурга". В 1994 году избирался депутатом, а затем заместителем председателя Законодательного собрания Петербурга. В 1997 году получил диплом с отличием Академии государственной службы при президенте Российской Федерации, а в 1998 году - диплом юриста с отличием Петербургского государственного университета. В том же году избран депутатом законодательного собрания второго созыва. В сентябре 2000 года стал председателем политсовета Петербургского регионального политического общественного движения "Воля Петербурга". 13 июня 2001 года избран представителем Законодательного собрания Петербурга в Совете Федерации, а 5 декабря - председателем Совета Федерации и Федерального собрания Российской Федерации. Сергей Михайлович, я позволю уточнить свой вопрос. Недавно лидер СПС Борис Немцов, критикуя президента за его кадровую политику, сказал, что трагедия Владимира Путина заключается в том, что он никому не доверяет. Как вы считаете, вам президент доверяет? И вообще, он вам говорил что-нибудь о будущем России, я имею в виду, как он видит его, будущее России? Сергей Миронов: Я думаю, что президент имеет все основания мне доверять, потому что хорошо знает меня по работе в Петербурге, по совместной работе в течение многих лет. Что касается заявлений Бориса Немцова. Конечно, лучше спросить у него самого, что он имел в виду. По поводу, говорил ли что-либо президент о будущем России, мне кажется, президент достаточно много об этом говорит, говорит публично, в том числе в ответах на вопросы, на которые недавно отвечал в прямом режиме он-лайн. Лично мне он об этом не говорил, но мне и не требуется, чтобы он лично мне об этом говорил, потому что его позиция мне хорошо известна из всех его публичных выступлений. Марина Коренева: Сергей Михайлович, как вы оцениваете работу вашего предшественника Егора Строева на посту председателя Совета Федерации, и есть ли у вас с ним какие-нибудь принципиальные разногласия? Сергей Миронов: Работу оцениваю положительно. Егору Семеновичу Строеву удалось создать хорошую базу для продолжения работы. Была специфика в работе Совета Федерации второго созыва. Она заключалась в том, что сенаторы приезжали только раз в месяц на сессию, фактически работали всего лишь два дня. И если говорить откровенно, то профессионально, в полную силу работать, по определению, не могли. И, тем не менее, в этих условиях Совет Федерации завоевал определенный авторитет, Совет Федерации являлся палатой принципиальной, палатой, с которой не могли не считаться все другие органы власти России. И я воспринимаю данный факт, как хорошее наследство, которым нужно по-хозяйски, очень рачительно распорядиться. Как минимум, не уронить тот наработанный авторитет, а как максимум, его, конечно, приумножить. Марина Коренева: А по поводу ваших разногласий? Сергей Миронов: Разногласий вообще никаких нет, и за те пять месяцев, когда мы работали совместно, у нас не возникало никаких разногласий. И я не вижу никаких принципиальных платформ или позиций, по которым у нас могли бы быть разногласия. Дмитрий Травин: Сергей Михайлович, я хотел бы вернуться к теме Петербурга. Я не буду говорить о петербургской команде, но факт остается фактом, что очень много петербуржцев сегодня в Москве, и это вызывает определенное недовольство и москвичей, и представителей других регионов. Даже анекдоты о петербуржцах уже существуют. Я не скажу, что мне это не нравится. Мне как петербуржцу, наоборот, это приятно. Но вот какой возникает вопрос. В политической теории существует довольно устоявшееся представление о том, что чем уже политическая элита той или иной страны, чем на более узкий круг опирается президент, король или кто еще, тем менее устойчива эта элита. Сейчас создается представление о том, что правящая элита России быстро сужается. Это не только петербуржцы, но, тем не менее, сужается она довольно быстро. Сегодня рейтинг Путина высок, но понятно, что завтра он может резко упасть в связи с объективными обстоятельствами. Не беспокоит ли вас, как ведущего политика страны, то, что у нас столь узкая политическая элита? Ельцин всегда опирался на достаточно широкие слои и любил их перетасовывать. Сергей Миронов: Меня это не беспокоит, и вот почему. Возглавляя сейчас Совет Федерации, и наблюдая за тем, как идет кадровое формирование Совета Федерации, а если быть еще более точным, внимательно вчитываясь в личные дела всех приходящих новых сенаторов, я с уверенностью могу сказать, что в ближайшем будущем из стен Совета Федерации выйдут политики федерального масштаба. И я уверен, что та пресловутая "короткая скамейка запасных" или, как вы говорите, узкий кадровый потенциал, он будет восполнен, в том числе за счет членов Совета Федерации. Потому что когда я вижу, какой мощный потенциал из регионов, со всей России пришел в Совет Федерации, что меня вдохновляет, во-первых, на то, что Совет Федерации, действительно, будет полнокровной и полноценной работоспособной палатой, верхней палатой федерального собрания. А вторая мысль, которая мне приходит, не может не приходить: я вижу, что из этих людей, из моих коллег, действительно, вырастут достойные профессионалы и в сфере экономики, и в сфере политики, которые, я уверен, будут востребованы на самом высоком уровне. Дмитрий Травин: Из того, что вы говорите, действительно, вытекает, что петербуржцы в обозримой перспективе должны будут потесниться на министерских постах. Сергей Миронов: Это абсолютно из этого не проистекает. Дело в том, что все течет, все меняется, и ротация в любом случае должна быть. То, что Петербург еще не исчерпал всех своих кадровых возможностей, у меня нет никакого сомнения, потому что это, с моей точки зрения, один из так называемых восполняемых ресурсов. Петр Первый, закладывая Петербург, закладывал его как кузницу кадров. С этим наш город успешно справлялся до сих пор, и будет справляться впредь. В том, что петербуржцы талантливые и трудоспособные, у меня нет никакого сомнения, и в том числе, что сейчас среди нас уже есть будущие яркие политики, сначала на уровне Петербурга, а потом на уровне России, у меня тоже нет никакого сомнения. Поэтому, с одной стороны, абсолютно уверен, что так называемый кадровый питерский потенциал отнюдь не исчерпан, а во-вторых, четко вижу, что именно в стенах Совета Федерации будут вырастать новые федеральные политики. Виктор Резунков: Сергей Михайлович, в Госдуме традиционно сложилось достаточно скептическое отношение к Совету Федерации как к законотворческому органу. Из нескольких тысяч принятых Госдумой законов лишь чуть более десятка исходили из недр верхней палаты. Вы собираетесь менять эту ситуацию? Сергей Миронов: Справедливый упрек. Дело в том, что я просто приведу простую статистику. За истекший календарный год 2001 из стен Совета Федерации вышло 12 законодательных инициатив. Только один закон был принят за основу и сейчас находится на рассмотрении в Госдуме. Все остальные были отклонены. Многие даже на этапе рассмотрения в комитетах, то есть, многие даже были не рекомендованы к рассмотрению Государственной Думой. Это, к сожалению, говорит об очень низком качестве тех законопроектов, которые предлагались. Причем, обращаю внимание, как правило, это были не инициативы членов Совета Федерации, а была инициатива, подкрепленная решением всей палаты, федерального Совета Федерации. Так вот, первое, что мы сейчас делаем, и это уже найдет отражение в регламенте, - мы закладываем некую высокую планку - для того, чтобы законопроект стал инициативой Совета Федерации он должен соответствовать определенным требованиям. И вот эти, даже формальные требования мы закладываем в регламент. Мы сами понимаем необходимость качественного продукта, законов, выходящих из Совета Федерации. Мы не можем допустить, чтобы законопроекты, которые рекомендованы и инициированы Советом Федерации, просто бросали бы в корзину. Причем, объективно, я должен сказать, имея на то полное основание: из-за низкого качества такого закона. Мы считаем это просто недопустимым, и именно здесь мы будем работать, именно в том аспекте, о котором я сказал. Виктор Резунков: Сергей Михайлович, у вас есть претензии к нынешнему составу Совета Федерации? Ведь из многих субъектов федерации приходят сообщения о том, что крупные бизнесмены просто покупают себе кресла в верхней палате. Сергей Миронов: Мне лично не известны такие факты, хотя об этом очень много говорится. Я уже побеседовал с очень многими так называемыми представителями крупного бизнеса, которые пришли в Совет Федерации, и я выскажу сейчас пока свою личную точку зрения, скорее, не с точки зрения руководителя палаты, а как просто опытного законодателя, человека, который имеет опыт законодательной работы. Первое, какой я вывод сделал: люди пришли не лоббировать интересы своих фирм. Вот для меня это очевидно, и это, честно говоря, очень успокаивает и обнадеживает. Второе, люди пришли с искренним желанием работать. Причем, что меня приятно поразило, когда я видел, что человек, придя из крупного бизнеса, но, имея юридическое образование, записывается не в комитет по бюджету, не в комитет по промышленности, где, казалось бы, ему самая дорога, а в совершенно другие, профильные комитеты: в Комитет по международным делам, в Комитет по конституционному законодательству. Я понимаю, что, действительно, человек пришел работать. А то, что у этого человека есть опыт работы, причем, успешной работы, заметьте, в условиях современного рынка, специфического рынка России, это, в общем-то, дорогого стоит. И я уже неоднократно об этом говорил, и готов сейчас повторить свою мысль. Вот из этого минуса, который сейчас ставится чуть ли не в вину Совету Федерации, - что в Совете Федерации довольно большое количество представителей крупного бизнеса, - мы просто уже, я чувствую, сделаем нормальный плюс. Эти люди будут грамотными экспертами, которые на своих руках, если угодно, на своей шкуре почувствовали все те пробелы или недостатки законодательства, и они, как никто другой, знают, как нужно сделать так, чтобы и бизнес развивался нормально, и в то же время государство всегда могло получать нормальные налоги. Марина Коренева: Сергей Михайлович, вы выступили с предложением об изменении порядка избрания членов Совета Федерации и предложили прямые выборы. В чем преимущество этого вашего предложения перед уже существующей системой, и как вы оцениваете шансы этого проекта? Сергей Миронов: Начну с последней части вашего вопроса. Я нисколько не сомневаюсь, что будущее за выборностью членов Совета Федерации, как принципа. В чем преимущество? Сейчас, к сожалению, член Совета Федерации не защищен от того органа власти, а если мы возьмем исполнительную власть, это практически одно лицо, это губернатор, так вот, он никак не защищен с точки зрения возможного его отзыва. Можно легко себе представить ситуацию, и это уже, к сожалению, имеет место, пока еще вот такого формального отзыва не было, но попытки уже такие были. В частности, приходили члены Совета Федерации и говорили: "Вот вы знаете, после такого-то голосования мне последовал звонок с последним предупреждением, что "если ты будешь так голосовать, я, дорогой, тебя отзову". А человек, голосуя, он руководствуется интересами не столько своего субъекта федерации и уж тем более не интересами отдельного, даже очень уважаемого всенародно избранного губернатора, а интересами государственными. И если человек, я имею в виду члена Совета Федерации, будет иметь мандат от народа, если он будет избран всенародно, вот тогда он более взвешенно и более профессионально будет подходить при рассмотрении тех или иных законопроектов и при конкретном голосовании. А сейчас, к сожалению, была же коллизия при принятии земельного кодекса, когда человек, причем, он говорил это искренне, он на обсуждениях в комитетах вставал и говорил: "Я всей душой за принятие земельного кодекса, понимаю, это необходимо делать, что необходимо дать дорогу развитию этим правоотношениям, но вот у меня официальное решение моего органа власти, - допустим, законодательного собрания такого-то субъекта федерации, - где черным по белому предписано мне: голосовать "против". И если я проголосую "за", меня просто-напросто отзовут". Вот дилемма. И, к чести некоторых членов Совета Федерации, я должен сказать, многие, тем не менее, голосовали "за", потом имели очень большие неприятности, но, тем не менее, пока по такому основанию, слава богу, никто не отозван. Но я считаю, что более правильным и более демократичным будет принцип всенародного избрания членов Совета Федерации. Дмитрий Травин: Сергей Михайлович, я вернусь к тому вопросу о соотношении различных сил элит в нашей стране, с которого мы начали разговор. Мне очень понравился ваш ответ, и, действительно, хотелось бы, чтобы и из Совета Федерации вырастали новые политики, чтобы петербуржцев не забывали. Но, боюсь, наших слушателей трудно будет убедить в том, что нас ждет вот такая идиллия, поскольку пока мы за плечами имели очень сложное десятилетие в истории России, постоянное столкновение различных группировок, различных элит. И то, что сегодня противоречие между различными группами элит имеет место, мне представляется все-таки фактом. Вот ваш такой оптимистический ответ связан с тем, что вы надеетесь на качественные изменения политической ситуации в самом ближайшем будущем? Может быть, это, действительно так, ведь экономика у нас меняется и растет довольно быстро. Или, все-таки, вы полагаете, что ситуация столь быстро не меняется в политике, и тогда с чем связан ваш оптимизм? Сергей Миронов: Мой оптимизм, а это действительно оптимизм, связан, прежде всего, с теми изменениями, которые уже стали реальностью. Я сейчас скажу некий термин, который сейчас в последнее время очень популярен, и мы сразу все с вами поймем, о чем идет речь. Речь идет о так называемой равноудаленности. Вот у нас сейчас это уже как принцип. И любые силы экономические, политические, которые существуют в стране, они чувствуют равноудаленность верховной власти от них. Нет никаких приближенных, нет никаких отдаленных. Вот вам равные условия. А здесь уже, кстати, я говорю, как законодатель, эти условия должны быть созданы равными, справедливым и доступными для всех. А дальше - пожалуйста, нормальный рынок, нормальная конкуренция. Доказывайте, работайте, демонстрируйте свои успехи. Но на равных стартовых условиях. Не используйте возможности приближения к власти, не используйте рычаги не рыночные, не экономические, то, что называется "подковерные" - и тогда все будет развиваться нормально. Именно вот эти условия, которые уже фактически созданы, вселяют в меня оптимизм, и я должен, может быть, немножко так эмоционально сказать, но, с моей точки зрения, сейчас Россия выздоравливает, причем, не то что вот это в будущем, а именно сейчас идет активный процесс выздоровления. И, как знаете, каждому выздоравливающему всегда желают побыстрее набраться сил. Так вот, сейчас Россия набирает силы. Вот уже болезнь, она закончилась, идет активный процесс выздоровления. И именно это вселяет в меня оптимизм. Дмитрий Травин: Простите. Можно уточнить? Вот до сих пор понятие "равноудаленность" использовалось по отношению к олигархам, которые сильно влияли на правительство, которые были при Ельцине. Действительно, там есть некая равноудаленность. Абрамовича удалили на Чукотку, Березовский удалился на аналогичное расстояние на запад. Но существуют правительственные посты. И когда мы говорим о влиянии петербуржцев, это, прежде всего, посты в правительстве. Ну, вот вы возглавили Совет Федерации, то есть, это именно конкретные посты. Вот что вы имеете в виду под равноудаленностью государственных чиновников и руководителей избранных органов власти? Здесь все-таки конкретный пост есть, он близок к президенту. Сергей Миронов: Дмитрий, вы услышали, действительно, одно определение, которое я употребил, если угодно, прилагательное, только немножко по-другому его истолковали. Я говорил об экономической и политической равноудаленности. Так вот, под политической равноудаленностью я не имел равноудаленность тех или иных государственных постов, потому что, по определению, являясь, допустим, третьим лицом в государстве, по конституции, я очень даже приближен, да? Или возьмем премьер-министра, который тем более приближен, которого представляет и вносит на рассмотрение Госдумы сам президент. Я имел в виду как раз равноудаленность верховной власти от политических сил. И вот это мы наблюдаем, и, честно говоря, и особенно это вселяет в меня тоже определенный оптимизм. Потому что как бы ни хотели те или иные партии считать себя партией власти, или считать себя самой приближенной к президенту, президент однозначно, очень четко и без каких-либо нюансов показывает равноудаленность от всех политических сил, существующих в России. Новый закон о политических партиях, я думаю, приведет к тому, что у нас вот это мелкотемье уйдет, будут несколько крупных партий. Кстати, когда говорят о двух-трех, я думаю, что это если и перспектива, то очень-очень далекого будущего. С моей точки зрения, будет несколько, скажем, десятков крупных партий. Но только некоторые из них, действительно, будут проходить тот самый пятипроцентный барьер и будут участвовать в формировании Госдумы. Но я не удивлюсь, если вот этот вот пул все-таки будет немножко меняться с каждым циклом выборов в Госдуму. Вот мой прогноз, что этот процесс будет перманентно меняться. Виктор Резунков: Сергей Михайлович, сейчас в Госдуме уже лежит готовый законопроект о выборах в законодательные собрания субъектов федерации, в соответствии с которым 50 процентов депутатов этих законодательных собраний будут избираться по партийным федеральным спискам. Как вы оцениваете этот законопроект и какова судьба в будущем регионального политического движения "Воля Петербурга" в этом свете? Сергей Миронов: Пока в Госдуме лежит законопроект, в котором данная норма звучит следующим образом: "В субъектах Федерации в законодательные органы могут избираться, в том числе, до 50 процентов на основании партийных списков". То есть решение принимает субъект Федерации, по сути, законодательный орган. Я думаю, что в такой формулировке - абсолютно справедливый, имеющий право на жизнь закон. А если это будет императивно, в обязательном порядке, я думаю, все-таки преждевременно. Если мы уже понимаем, что на федеральном уровне мы готовы к тому, чтобы фактически уже несколько циклов прошло выборов по партийным спискам, то на региональном еще, с моей точки зрения, явно не готовы. В том числе, и по причине того, что во многих регионах существуют очень мощные, хорошо организованные региональные общественно-политические движения. И (в данном случае) давать возможность делегировать своих кандидатов только общерегиональным партиям, мне представляется, все-таки рановато. Поэтому я очень надеюсь, что закон, который выйдет из стен Госдумы, будет иметь именно эту формулировку, хотя поправка, я знаю, готова, по которой именно в императивном режиме будет предлагаться избирать по партийным спискам. Но если такой закон в таком виде попадет (именно в императивном режиме) в Совет Федерации, я думаю, что мы внимательно, представляя регионы, отнесемся к данному законопроекту, и судьба его будет непростой, в такой редакции. А если же будет редакция в режиме выбора, право которого будет принадлежать субъекту Федерации, я думаю, - абсолютно справедливо. Возвращаясь к перспективам общественно-политического движения "Воля Петербурга", для меня очевидно, при любом раскладе все-таки, похоже, в декабре 2002 года будут выборы, и совершенно понятно, что наше движение активнейшим образом поучаствует именно как общественно-политическое движение. А в будущем я не удивлюсь, если это движение станет основой некоего большего политического образования уже общефедерального масштаба. Виктор Резунков: Хорошо. Ну, и сразу, чтобы поставить точку, вот по вопросу о выборах, я хочу спросить. А что по поводу судьбы законопроекта относительно сроков выборов губернаторов, да? То, что сейчас не преодолено вето, и та же самая история? Сергей Миронов: Ну, сейчас формально, вы знаете, что, по-моему, 69 губернаторов имеют право избираться фактически на третий срок. Есть, правда, такое маленькое препятствие в виде неких запретов в уставах, либо в конституциях субъектов Федерации, в частности, в Петербурге. Но у нас главенствует норма федерального закона, и формально получается, что даже в Петербурге губернатор имеет право избираться на третий срок, мотивируя, прежде всего, нормой федерального закона. С моей точки зрения, все-таки, демократично и правильно было бы ограничивать выборность исполнительного должностного лица периодом в два срока. Многие страны проходили разные периоды в своей истории. Были исключения. Были исключения, мы знаем, и в Соединенных Штатах Америки, но только именно после этого исключения была введена жесткая норма, по которой только два срока, и не более того. Я думаю, опыт многих демократических стран доказал правильность этого решения, и я нисколько не сомневаюсь, что, в конечном итоге, возможно, в другом законе эта норма все-таки будет приведена. Вообще я этот вопрос обсуждал с Александром Альбертовичем Вешняковым, председателем Центральной избирательной комиссии России. Пора заниматься серьезно избирательным кодексом. Потому что многие нормы у нас разбросаны в разных законах, и необходимо, действительно, делать Избирательный кодекс, чтобы все свести воедино. И, думаю, в будущем в таком кодексе норма о запрете избираться на третий срок исполнительным органам власти субъектов Федерации будет заложена. Точно так же, кстати, как и запрет на третий срок для президента России. Марина Коренева: Сергей Михайлович, вот вы как раз высказывались за увеличение президентского срока правления. Кто из политиков еще поддерживает эту вашу идею, и собираетесь ли вы что-нибудь предпринимать в этом направлении, как политик? Сергей Миронов: Я напомню свою позицию, от которой я не отказываюсь, несмотря на то, что многие посчитали выступление президента 12 декабря как некое контрнаступление моему предложению. Дело в том, что, когда я говорил о возможности увеличения срока президентства в современной России, я говорил, что, с моей точки зрения, сейчас мы находимся в переходном периоде, который будет довольно длительным во времени. И в этой связи четыре года мало. Я остаюсь сторонником именно этой точки зрения. Я никогда не говорил о семи годах. С моей точки зрения, пять лет - более достаточный срок, чем четыре, а семь лет (пример Франции) заставляет, как минимум, задуматься. Неслучайно они отошли от семилетнего срока, и перешли к пятилетнему. Но я никогда не говорил, что этот срок президентства нужно менять под действующего президента. Потому что, с моей точки зрения, необходимость увеличения сроков президентства во время переходного периода, в котором находится Россия, мотивируется двумя вещами. За четыре года цикл работы президента не дает возможности полностью, нормально отработать все четыре года. Потому что сначала идет так называемый "разгон", а потом, естественно, "торможение" перед следующими выборами. Второй аспект. У нас практически одна избирательная кампания депутатов Госдумы плавно перерастает, фактически без перехода, в избирательную кампанию президента. Это неправильно, в принципе. Потому что во время избирательной кампании Госдумы, мы знаем эти партийные списки, которые возглавляют определенные лица, это фактически идет уже избирательная кампания президента. Идут смотрины, если угодно. Или - праймериз своеобразные, по аналогии с Америкой. Это абсолютно неправильно. И развести хотя бы на год необходимо. Поэтому я остаюсь при своей точке зрения. А с точки зрения практических шагов, для этого необходимо менять Конституцию, а здесь я полностью согласен с президентом, что Конституция 1993 года не выработала свой ресурс и свой потенциал демократический. Лишнее (отвлекусь) свидетельство тому - новый механизм формирования Совета Федерации, который, не меняя Конституции, позволил на совершенно других основаниях формировать Совет Федерации. Так вот - это дело будущего. Когда этот срок наступит, я не берусь судить, но к этому нужно готовиться, в том числе и готовить общественное мнение. И поэтому мое высказывание отнюдь не случайно. Дмитрий Травин: Сергей Михайлович, мы начали разговор о партийно-политической системе, и я хотел этот разговор продолжить, переведя его конкретно на Совет Федерации, возглавляемый вами. В Думе, мы очень хорошо знаем, кто делится на какие команды. Пропрезидентская "четверка", есть правые, есть левые. По таким-то вопросам они поддерживают центр, по таким-то не поддерживают... Совет Федерации (в этом плане) для нас очень непонятен. Могли бы вы дать свою оценку, естественно, говоря не о каком-то формальном делении на группировки, а о сущностном. Какова по численности пропрезидентская группа в Совете Федерации, сколько правых, сколько левых, каковы перспективы их политических взаимоотношений? Сергей Миронов: Вы знаете, Дмитрий, я, возможно, вас удивлю, но я отвечу так. Во-первых, не знаю, а во-вторых, и знать не хочу! И, слава Богу! Потому что совсем недавно по моей инициативе мы приняли положение о будущем проекте регламента, который будем принимать 16 января, где написано, что в Совете Федерации невозможно создание никаких групп по каким-либо основаниям, в том числе территориальным. Потому что были идеи создать группы по федеральным округам, коих семь в России находится. Так вот даже по этим принципам будет жесткий запрет. И, вы знаете, когда вот сейчас уже, работая 5 месяцев и работая сейчас месяц в качестве председателя Совета Федерации, беседую с коллегами, и мне в голову вообще не приходит спросить: "Товарищ, а ты вообще, чей будешь? Какой у тебя партийный билет в кармане?" Меня это абсолютно не интересует. Меня в первую очередь интересуют два вопроса. Если я еще пока не знаю своего коллегу, я спрашиваю: "Вы какой субъект Федерации представляете, и какую ветвь власти вы представляете?" Вот это для меня важно. А по политическому принципу мы никогда не будем делиться, и должен сказать все-таки, угадывая ваш вопрос о пропрезидентской группе. Тоже не берусь судить, потому что впрямую ведь никто не заявляет: "Вот вы знаете...". Ну, может быть, за исключением вашего покорного слуги, который неоднократно заявлял, и я сейчас это готов повторить. Я всегда помню, что я являюсь доверенным лицом президента, потому что после завершения избирательной кампании президент собрал всех нас, доверенных лиц, и сказал, что "до конца срока моих полномочий все доверенные лица - мои". И я пришел в Совет Федерации, в том числе, для того, чтобы помогать президенту проводить те реформы, которые, мне представляется, очень нужны России. Завершая ответ на ваш вопрос, - действительно не могу сказать, сколько членов Совета Федерации придерживаются такой же позиции, как я. Но здесь мы, прежде всего, будем руководствоваться не личной преданностью и приверженностью идеям президента. Члены Совета Федерации (я это уже вижу) готовы руководствоваться, прежде всего, здравым смыслом и взвешенным подходом при соотношении интересов своего региона с интересами всей Федерации. Мне очень импонирует то, что (говоря со многими сенаторами и участвуя в реальной работе во время сессии) я вижу, что вот такого лоббистского стремления: "А вот нашему региону это невыгодно" или "Наш регион хочет вот этого". Это уходит на второй план. Всегда на первый план выступают интересы Федерации. И это вселяет оптимизм. Виктор Резунков: Надо ли так понимать ваш ответ, что наш Совет Федерации, в отличие от верхних палат других стран, в которых все-таки люди представляют определенные политические силы, вот наш Совет Федерации представляет собой некое принципиально новое политическое образование? Или же просто ваш ответ - такая дань политкорректности, а, на самом деле, разделение есть? Сергей Миронов: Нет. Я буду считать, что мы очень хорошо поработаем, если на протяжении... кстати, должен оговориться, сейчас не будет завершения третьего созыва в какой-то временной отрезок времени, потому что теперь процесс ротации будет непрерывный. Так вот, я буду считать, что по прошествии нескольких лет работы в этом составе, если Совет Федерации останется аполитичным, это будет абсолютно правильно. И, честно говоря, я буду видеть, в том числе, личную свою заслугу в том, что это будет именно так. Потому что здесь у нас не должно быть никаких политических пристрастий. Мы должны, представляя регионы, являясь палатой регионов, помнить именно вот об этой составляющей верхней палаты Федерального Собрания. Я просто еще должен сказать об одном. Ведь на нас лежит особая ответственность. Я хочу обратить внимание наших радиослушателей, что, по Конституции России, единственный орган государственной власти, который ни на день, ни на минуту, ни на секунду не прекращает своей работы и своих полномочий не складывает, это Совет Федерации. Все остальные... Есть моменты, очень короткие, допустим, у президента, у Госдумы несколько, может быть, длительный, у премьер-министра, может быть, тоже затянут, значит, но Совет Федерации никогда не прекращает своей работы. Он легитимен и полномочен всегда. И в данном случае уместно вспомнить известное высказывание французского политика Клемансо, который в свое время, кстати, в молодости, будучи ярым противником сената, а на старости лет, придя в сенат, он поработал там и сказал: "Сенат - это время на раздумья". И вот, мне кажется, вот в этом свойство и функция Совета Федерации. И в этой связи такой политической суеты, политической борьбы какой-то просто по определению не должно быть в Совете Федерации. Виктор Резунков: Сергей Михайлович, недавно полпред Виктор Черкесов выступил с идеей объединения Псковской и Новгородской областей. Можно ли россиянам ожидать в будущем укрупнения субъектов Федерации и сокращения их числа? Сергей Миронов: Я думаю, что решение прежде всего за населением, которое проживает на той или иной территории. Вот с точки зрения даже теории управления, 89 - много, согласитесь. Вот попытка перейти к некоей новой структуре - 7 округов. Это именно шаг в том направлении, чтобы была более жесткая вертикаль и, будем говорить откровенно, и лучшая, в том числе и обратная связь, обратите внимание. Я не буду говорить только об управляемости. Здесь еще очень важна обратная связь, скажем, консолидированная некая по каким-то регионам. С моей точки зрения, процесс изменения состава Российской Федерации, он неизбежен, потому что у нас есть очень многие странности в формировании субъектов Федерации. Но это процесс, во-первых, длительный. Во-вторых, очень непростой. А в третьих, главное и принципиальное решение, вспомним, в том числе о необходимости проведения референдумов, это вопрос осознания необходимости объединения, либо, наоборот, разделения за населением, составляющим те или иные субъекты Федерации. Поэтому, мне кажется, что, с одной стороны, закон, который мы недавно приняли, теперь дает механизм такому процессу. Механизм, опять же, очень непростой, но возможный. Поэтому, если есть инициатива от полпреда, это, скажем, его точка зрения, теперь слово свое на каком-то этапе, если они захотят вообще на эту тему говорить, это будут как раз жители Новгородской и Псковской областей. Надо спрашивать у них. Марина Коренева: Сергей Михайлович, вы неоднократно высказывались в защиту военного журналиста, обвиненного в шпионаже, Григория Пасько, и даже говорили, что вы собираетесь предпринимать какие-то действия, чтобы ему помочь. Что вы конкретно собираетесь делать, и считаете ли вы реальным действительно ему помочь, и реальным именно положительный исход его дела в его пользу? Сергей Миронов: Первая моя встреча была с господином Павловым, адвокатом Григория Михайловича Пасько. Мы обсудили конкретные вопросы и конкретные шаги, которые возможно предпринимать, прежде всего, по изменению меры пресечения. Сейчас подана кассация в Верховный Суд. Военная коллегия Верховного Суда будет рассматривать, и решение за ними. Я не вправе вмешиваться в судебную власть. Но то, что возможно, необходимо изменить меру пресечения в данный момент, потому что, по моей информации, в настоящее время заболел, простудился Григорий Михайлович (там довольно прохладно, в тех условиях, где он содержится). У меня будет встреча с теми лидерами правозащитных организаций и лидерами экологических организаций, которые написали известное письмо в мой адрес. И там мы будем обсуждать (сразу хочу сказать) более широкий спектр вопросов - целый комплекс вопросов экологической безопасности, информационной безопасности. А все, что касается судьбы Григория Пасько, здесь я как раз не случайно пошел по пути контактов и получения информации, как минимум, для того, чтобы определиться с адвокатами, которые лучше всех знают положение вещей и лучше всех представляют возможные юридические шаги для того, чтобы помочь и вмешаться в судьбу Григория Михайловича Пасько. Марина Коренева: А чем вы вообще объясняете возникновение такого рода дел? Сергей Миронов: Могу объяснить. Это следующее. Можно по-разному относиться к тем органам, которые и дело возбудили, и которые вели следствие, но формально они действовали в рамках того закона и тех нормативных актов, которые существовали на тот момент времени. И здесь уже прямой, скажем, кивок, если угодно, вот, просто сам себе указываю, как законодатель, что законодатель должен упреждать такие ситуации. И если у нас возникают пресловутые приказы министра обороны № 055 и несколько лет действуют вопреки федеральному законодательству, - это прямой упрек, в том числе, и законодателю. И когда я, будучи кандидатом на пост председателя Совета Федерации, выступая с трибуны Совета Федерации в качестве кандидата, сказал о том, что необходимо разгрести правовые завалы, которые у нас остались с прошлых лет. Просто приведу один пример, не называя конкретные нормативные акты. Нашим радиослушателям может быть будет интересно, что в современной России действуют и исполняются нормативно-правовые акты, принятые, например, в 1923 году, в 1934 году, в 1957 году. Есть ведомственные нормативные акты, которые действуют, например (всех это касается жителей России), "Правила жилищного обмена" утверждены в 1967 году. С тех пор они не менялись. И масса других примеров в этой сфере. Так вот, необходимо заниматься систематизацией законодательства и внимательно смотреть, что уже отслужило свой век, и необходимо менять, а что необходимо, наоборот, восполнить, потому что есть просто правовые лакуны. Так вот, проблему я вижу именно в том, что появляется возможность обвинить человека в разглашении государственной тайны, суть этой тайны заключается в том, что человек хочет предупредить большое количество людей о грозящей опасности им и их детям. Если такая угроза относительно сотен тысяч, может быть, даже миллионов людей существует, а о ней граждане не знают. Во-первых, это мы возвращаемся к вопросам информационной безопасности, экологической безопасности. В принципе неправильно! А если разглашение тайны заключается в том, что данные факты становятся достоянием гласности, я думаю, что мера вины и суровость наказания должны быть соизмеримы. И не может быть такой, как поступили в случае с Григорием Пасько. Дмитрий Травин: Сергей Михайлович, когда вы говорили о состоянии дел в Совете Федерации, прозвучало такое выражение об аполитичности Совета Федерации. Звучит немножко странно, поскольку парламентарий - это всегда, прежде всего... Сергей Миронов: Политик. Дмитрий Травин: Политик. Но я не хочу ловить на слове, ни в коем случае, но вопрос касается вот чего. Ведь когда мы говорим о возможных противоречиях в парламенте, речь не идет о том, что они там будут друг друга таскать за волосы или стульями кидаться, как бывало, там, в Государственной думе. Речь - о сущностных вопросах. При любом голосовании по бюджету, скажем, левые, естественно, выступают за увеличение социальных гарантий, правые выступают за снижение налогов и увеличение свобод для бизнеса. Так что это содержательный вопрос. Поэтому, все-таки, вот что нам ожидать от нынешнего Совета Федерации? Большего движения влево, вправо, в центр? Вот по таким принципиальным вопросам? Не в плане склок каких-то. Сергей Миронов: Дмитрий, во-первых, действительно, говоря об аполитичности, я, прежде всего, имел мысль о внепартийности. Именно этот как бы аспект политической деятельности, а не собственно политическую. Потому что, по определению, сенатор не может не быть политиком. Отвечая на ваш вопрос, что нам ждать от Совета Федерации - движения влево ли, вправо ли, - я очень хочу надеяться, что это движение будет в сторону здравого смысла. Вот это - главный критерий. И мои коллеги, откликаясь на известные мои предыдущие высказывания, приходят ко мне и говорят: "Сергей Михайлович, мы такие же прагматики, как и вы. Давайте работать сообща!" Это, возвращаясь к моему высказыванию, вселяет оптимизм. Виктор Резунков: Спасибо, Сергей Михайлович. Вот теперь подведем итоги. Слово корреспонденту агентства "Франс-пресс" Марине Кореневой. Марина Коренева: Мне показалось, что Сергей Михайлович готов к серьезной работе на новом посту, и (что, наверное, еще более важно) смотрит на возможность реализации этой работы с оптимизмом. Мне хотелось бы пожелать ему успеха. Сергей Миронов: Спасибо. Дмитрий Травин: Как всегда, с Сергеем Михайловичем очень интересно беседовать, но не буду кривить душой. Я до конца не получил ответа на все вопросы, которые поставил, и, думается, в словах Сергея Михайловича все-таки была большая доля политкорректности. Тем не менее, я думаю, разговор в целом был очень интересен, поскольку он позволяет нашим радиослушателям составить вполне объективное представление о политическом успехе Сергея Михайловича, о причинах политического продвижения, о его перспективах. И мне также хотелось бы пожелать Сергею Михайловичу успеха. Сергей Миронов: Спасибо. Виктор Резунков: Ну и я скажу в заключение несколько слов. Председатель Совета Федерации Сергей Миронов в своих ответах участникам встречи проявил себя как искушенный политик. Не на все вопросы был получен прямой исчерпывающий ответ, однако уже то, что встреча третьего человека в государстве с журналистами состоялась в петербуржском бюро Радио Свобода, вот так - в спокойной и конструктивной обстановке, уже говорит о стремлении власти, как минимум, к диалогу. Спасибо за беседу. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
