Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[18-10-00]
Ведущий Илья Дадашидзе "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. В этом выпуске:
- Чеченец с гранатой за пазухой. Новая волна этнических чисток в Москве. Илья Дадашидзе: Перед выходом на улицу московские чеченцы зашивают карманы пиджаков и брюк, и тогда сотрудники правоохранительных органов российской столицы подкладывают им оружие и наркотики за пазуху. Рассказывает Анна Политковская. Анна Политковская: По Москве прокатилась новая волна этнических чисток. Началась она в конце августа, вскоре после взрыва на Пушкинской площади. И сегодня в столичных следственных изоляторах - опять большое пополнение, причем, истории новеньких "сидельцев" похожи друг на друга, как близнецы. Во-первых, арестованные - преимущественно чеченцы. Во-вторых, у новой волны - одна из двух статей Уголовного кодекса - либо 228 (хранение и перевозка наркотиков), либо 222 (то же самое, но в отношении огнестрельных и взрывчатых веществ). Вот история лишь одной чеченской семьи, попавшей под очередной раунд отечественной борьбы с терроризмом. Тамара Джабраилова - жена заключенного Бутырской тюрьмы Турпал-али Джабраилова, чеченца, живущего в Москве восемь последних лет. 31 августа по подозрению в организации взрыва на Пушкинской площади были арестованы: Турпал-али в качестве претендента на роль главного организатора взрыва, его старший брат Турпал Джабрилов, колхозник, приехавший из станицы Шелковской в Чечне, а также их двоюродный брат Алим-паша Джабраилов, житель Волгограда, и дальний родственник из Ставропольского края Ахмад Джамулаев. Все они действительно совершенно не случайно в самом конце лета собрались в Москве, в квартире Турпал-али. Старшая сестра Джабраиловых Марьям тяжело заболела. Как это принято в чеченских семьях, отец Турпал-али поручил везти ее из Чечни в Москву на обследование, во-первых, самому Турпал-али, во-вторых, Турпалу, в-третьих, спешно вызванному для этого из Волгограда Алим-паше. Конечно, в семье понимали - в Москве после взрыва опять наступают опасные для чеченцев времена, и стоило бы их пересидеть подальше от столичных улиц... Но Марьям таяла на глазах, а диагноз в Чечне поставить не смогли. Дальнейшие события доказали - Джабраиловы правильно торопились. В одной из клиник на Пироговке сказали: "Это прогрессирующая форма рака". Марьям стали готовить к операции. Джамулаевы из Ставрополья тоже оказались в столице не просто так. Их семилетняя дочка стремительно теряла зрение, и надо было ее срочно проконсультировать, причем, до начала учебного года, то есть, в конце августа. Итак, мужчины Джабраиловы постоянно мотались на Пироговку, Джамулаевы искали офтальмолога. Возвращаясь вечерами домой, Турпал-али говорил, что чувствует за собой постоянную слежку. Домашние посмеивались, не придавая этому уж очень большого значения. "Если ты не виноват, почему должны следить?" Впрочем, на всякий случай женщины карманы зашили. Как известно, большинство чеченцев предпочитает ходить по Москве сегодня с зашитыми карманами. Это теперь такое универсальное условие выживания в предложенных чеченцам обстоятельствах. Зашил карманы - значит, велика вероятность, что не подбросят ничего. 31 августа Турпал-али и Турпал домой не вернулись. Позже стало известно следующее. Неизвестные, не представившиеся граждане в штатском скрутили их на улице, развернули лицом к стене, завели руки за спину и сковали наручниками. После чего у Турпал-али обнаружили в одном кармане брюк гранату, в другом - запал к ней, а понятые появились лишь спустя пятнадцать минут. Необходимое пояснение: потеряв бдительность, Турпал-али именно в этот день хоть и взял зашитый пиджак, а брюки надел новые и пока не зашитые. Отсюда и граната в карманах. А вот у Турпала были наглухо "закупорены" все карманы, и поэтому ему подбросили гранату прямо за пазуху. Представьте себе картинку: по самому центру столицы, по Тверской, идет колхозник-чеченец (и без того самой жизнью приученный бояться всех и вся), а у него из-под белой рубашки (день-то был тогда жаркий) граната выпирает. Кстати, не подумайте, что братьев арестовали, когда они были вместе. Нет, в совершенно разных местах. Их то, что называется, разрабатывали, "вели", как преступную группировку. Турпал-али не напрасно нервничал, чувствуя слежку за спиной. Отсюда и одна схема задержания, без труда позволяющая упрятать человека в тюрьму. Впрочем, ничего этого Тамара еще не знала. Она просто ждала мужа дома, а он все не шел. В 23 часа 46 минут в их квартиру пришли с обыском люди в гражданском, но - с ордером. Говорит Тамара Джабраилова. Тамара Джабраилова: Где-то около 12 часов ночи к нам приходят с обыском. Ну, я еще выглядываю за их спины, думаю, там, наверное, и муж, и брат его стоят. Наверное, они тоже пришли. Но, как оказалось, их не было. И мы, в общем... Обыск прошел, ничего не нашли. Все... протокол, все составили, понятые... Вроде бы как по закону все. А в это время в доме находилось еще двое мужчин - двоюродный брат и еще просто дальний родственник. Он дочку свою привез на обследование. И, в общем, их тоже забирают, якобы для выяснения личности. Анна Политковская: Ахмада Джамулаева и Алим-пашу Джабраилова увезли в отдел внутренних дел "Тверское". Там их допрашивали только о Турпал-али - кто он, и что делает, зачем приехали к нему в Москву именно сейчас... Ахмад - человек резкий и непугливый. Он сразу отмел любые притязания на свой счет. Ничего не добившись, Ахмаду велели подписать протокол, что он нецензурно выражался, за что и был задержан на улице. Ахмад категорически отказался (его ведь взяли из дома), и тогда ему сказали: "Иди отсюда". С момента ареста прошли сутки. Алим-пашу тоже допрашивали о Турпал-али, а потом куда-то повезли, сказав, что на суд. "За что на суд?" - удивился Алим-паша. Охранники ответили просто: "За то, что ты чеченец". В суде Алим-паше велели стоять в общем коридоре за дверью зала заседаний. А через несколько минут сказали: "Все, тебя осудили", - и отвезли на Петровку. До сих пор Алим-паша так и не знает, какой это был суд - Тверской, Бутырский, по какой статье его осудили, где приговор или решение. Выпустили же Алим-пашу спустя еще трое суток, в два часа ночи. Прямо на улице Петровка. А дальше уже Тамару вызвали в городскую прокуратуру. Следователь был доброжелателен. Он Тамару успокоил - взрывы, мол, мы с вашего мужа, конечно, "снимем", он явно на них "не тянет". Не того разрабатывали, не того взяли. "Так что теперь "отбивайте" гранату, - посоветовал следователь, - ведь это от двух до четырех лет лишения свободы". Но зачем вообще "отбивать" гранату, то бишь, в переводе на обычный язык - снимать обвинение в хранении взрывчатых веществ, если ее подбросили специально, только чтобы потом обвинить в причастности к организации взрыва? И раз теперь разваливается основное, "взрывное" дело, то, по логике, остальное разваливается автоматически. В нашей нынешней жизни все по-другому. Нет никакого автоматизма. "Снять" гранату - значит признаться в проколе. Наши правоохранители никогда на это не идут, тем более - в отношении чеченцев. Вот факт. Взрыв на Пушкинской был только один - значит, была только одна, не две и не пять групп, которые его организовали. А Бутырская тюрьма, тем не менее, заполнена "взрывниками". Людей забирали десятками. Они оказывались в камерах по поводу наркотиков или гранат в карманах. Потом выяснялось, что они не имеют никакого отношения к взрыву, но все равно оставались в Бутырке. Теперь уже - по поводу именно наркотиков и гранат. История семьи Джабраиловых и многих ей подобных чеченских семей не только юридическая. В семьях растут дети. Выводы, которые сделала четырехлетняя Амина, дочка Турпал-али, говорят о том, до какой степени уже и она, родившаяся и выросшая в Москве, едва научившаяся говорить, чувствует себя здесь человеком второго сорта. Рассказывает Тамара Джабраилова. Тамара Джабраилова: Это произошло буквально вчера. Моя младшая дочь (ей 4 года должно вот на днях исполниться)... идем домой, возвращаемся из садика, говорит: "Мама, покажи мне Женину школу". Ну, я немножко разозлилась. "Что, - говорю, - ты не знаешь, где Женина школа? Ты же там была". "Нет, - говорит, - я хочу учительнице что-то сказать". "Что, - говорю, - ты хочешь сказать?" - "Ну, я хочу сказать, - мы не русские, мы чеченские, но мы все равно хорошие. Мол, Женю не ругайте". Илья Дадашидзе: Правозащитный центр "Мемориал" на протяжении 1990-х годов постоянно фиксирует в Москве и Московской области нарушения прав человека по этническому признаку, - заявляет член совета Ольга Черепова. Ольга Черепова: Беспримерная по жесткости дискриминационная кампания против чеченцев, проводившаяся правоохранительными органами в Москве в сентябре-декабре 1999 года и возобновленная в марте 2000 года, носила кодовое название "Вихрь-Антитеррор". Под предлогом поисков террористов, должностными лицами грубейшим образом нарушались статьи Конституции Российской Федерации, объединенные в главе "Права и свободы человека и гражданина", другие российские нормативные акты и обязательства по международным документам в сфере прав человека. Сотни выходцев из Чечни (а также из Ингушетии, Дагестана) были арестованы и помещены в московские следственные изоляторы. При задержании многим из них были подброшены, а затем, при личном досмотре, найдены наркотики (как правило, несколько сотых грамма героина, упакованные в пакетик из фольги или полиэтилена), или оружие (пистолет, ручная граната, небольшое количество взрывчатого вещества, несколько патронов), что служило основанием для предъявления обвинения по статье 222 (незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств) или 228 (незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ) Уголовного кодекса Российской Федерации. Несмотря на то, что жертвами античеченской кампании в Москве, как правило, оказываются законопослушные граждане со стабильным социальным положением, ранее не судимые, не имеющие криминальных связей, не представляющие социальной опасности и никак не соприкасающиеся с наркотиками, к ним чаще всего применялись явно неадекватные меры пресечения, такие, как арест или взятие под стражу. А новая волна, о которой рассказывает Политковская, это взрывы на Пушкинской площади в Москве. Какова же была первая реакция московских властей? 8 августа московские власти в лице мэра Лужкова и министра правительства Москвы Музыкантского заявили о том, что наиболее вероятную причину взрыва в подземном переходе на Пушкинской площади они усматривают в "чеченском следе". При этом министр Музыкантский считает, что отныне следует прекратить все разговоры о свободе передвижения и незаконности регистрации в Москве, поскольку "мы живем в столице воюющего государства". Что же дальше? Какова судьба задержанных? Самый нежелательный для обвиняемых и, к сожалению, самый распространенный исход - это передача дела в суд, потому что представших перед судом по сфабрикованным уголовным делам суд неотвратимо признает виновными и приговаривает к различным срокам лишения свободы. Анализируя свои наблюдения в зале суда, сотрудники правозащитных организаций приходят к выводу, что, при рассмотрении такого рода дел, судьи за редчайшим исключением не придерживаются гарантированной конституцией Российской Федерации презумпции невиновности, в связи с чем судебные разбирательства проходят с ярко выраженным обвинительным уклоном. Игнорируются те материалы дела, свидетельские показания, результаты экспертиз, которые ставят под сомнение выводы правоохранительных органов. Судьи не реагируют на нарушения в оформлении протоколов задержания, обыска, личного досмотра, не трактуют (хотя и обязаны, в соответствии со статьей 49, ч. 3 конституции Российской Федерации) в пользу подсудимых выявленные в суде противоречия и несоответствия в материалах следствия и показаниях, вызывающие сомнения в виновности подсудимых. Суды первой инстанции, по нашим наблюдениям, как правило, не придают никакого значения тому обстоятельству, что событие преступления не установлено, в действиях подсудимых отсутствует состав преступления, что факт совершения преступления никак не доказан. Вопреки очевидности, судьи поддерживают доводы обвинения и признают подсудимых виновными. Конституционное обжалование в Московский городской суд ровно ничего не меняет в судьбе осужденного. Здесь дословно повторяется обвинение, прозвучавшее в суде первой инстанции, приговор остается без изменения, а жалобы и протесты - без удовлетворения. Илья Дадашидзе: И еще один комментарий о незаконных действиях сотрудников правоохранительных органов. Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Олег Миронов. Олег Миронов: Милиция, юстиция - необходимы каждому обществу, каждой стране. Но, к сожалению, среди многочисленного корпуса порядочных профессиональных работников есть такие, которые грубо, систематически и злостно нарушают права человека. Об этом можно судить по средствам массовой информации, по публикациям в газетах. Об этом я сужу по тем жалобам, которые мы получаем от людей, оказавшихся в сфере криминальных обстоятельств. К сожалению, наше законодательство никак не может быть приведено в соответствие с конституцией. Конституция Российской Федерации говорит о том, что арест, содержание под стражей - это компетенция суда. Но уже прошло семь лет, как действует конституция, а в нашей стране действуют все те же старые порядки, когда санкцию на арест дает прокурор. Я обратился к депутатам Государственной Думы, чтобы они, не ожидая принятия нового Уголовно-процессуального кодекса, уже в действующий, в старый внесли - эту норму конституции. Это будет одной из важных гарантий того, что над людьми не будут издеваться во время доставления их в следственные изоляторы. Необходимо принятие закона об общественном контроле за местами принудительного содержания. Этого требуют правозащитники. Я их поддерживаю. Не может быть терпимо нарушение прав человека со стороны тех органов, которые призваны по своему долгу, по назначению - защищать права и интересы граждан. Я думаю, что совместными усилиями мы сможем справиться с этой бедой. Нам нужно оздоровить эти органы, нужны люди, которые бы были с душой, с честью, с совестью, и которые бы свою власть, имея мундир работника милиции, не использовали во вред человеку, а использовали только во благо. Илья Дадашидзе: Это был комментарий Олега Миронова. На волнах "Радио России" не будет больше звучать программа "Демократия, свобода, права человека" - из-за ее несоответствия информационной политике радиостанции. С подробностями - Елена Фанайлова. Елена Фанайлова: Программа "Демократия, свобода, права человека", существовавшая на "Радио России" девять лет на средства правозащитного центра "Мемориал", закрыта за ненадобностью. Как заявил первый заместитель директора "Радио России" Вячеслав Умановский, "отдельная правозащитная программа не входит в концепцию вещания радио, поскольку корреспонденты затрагивают правозащитную проблематику в других передачах "Радио России"". Автор и ведущий программы Татьяна Касаткина обладает другой информацией. Татьяна Касаткнна: Я пошла подписывать свою очередную программу к своему новому начальнику в августе месяце, к Александру Звенкову, который в настоящее время стал занимать пост начальника отдела общественно-политических программ. И у меня с ним был очень интересный разговор, после которого было понятно, что программы такого рода не могут существовать на государственном канале, на канале "Радио России". Глядя на меня, он мне сказал так: "Сергея Ковалева не люблю". Но это его личное дело. Имеется в виду, конечно, Сергей Адамович Ковалев, правозащитник. Но далее: "Чеченцы. Ведь они все время просят, просят и просят денег". Мне казалось необходимым и важным поговорить с директором "Радио России". И действительно, мне удалось с ним встретиться совсем недавно. Он мне сказал так: "Ваша передача не может быть в сетке "Радио России". Почему? Потому что изменилась политика "Радио России"". Елена Фанайлова: Случившееся вызвало общественный резонанс. По мнению лидера объединения "Яблоко" Григория Явлинского, политику "Радио России", которая позволила закрыть правозащитную программу, можно объяснить так. Григорий Явлинский: Государственные СМИ подбирают себе людей, которые будут проводить пропагандистскую линию, со всей ее убогостью и примитивностью. Это первое. А второе - то, что ошибочно думать, что права человека - это такая специальная сфера, в которой работают несколько людей, которые занимаются какими-то частными делами: как там содержатся заключенные в тюрьмах, исследуют, что происходило во времена ГУЛАГа, или пишут письма за тех, кого лишили жилья, и только и занимаются тем, что выискивают несовпадения между жизнью и законом. Это не так. Права человека - тема не специальная, это тема абсолютно общая, тем более, в стране, где гарантированы права только одного процента населения. Девяносто девять процентов российского населения не имеет никаких гарантированных прав ни в чем. Сегодня государство не может, не понимает и не хочет заниматься этой проблемой. Оно считает себя чем-то отчужденным от всего населения и считает, что население должно служить верой и правдой почему-то этому государству. Елена Фанайлова: Как заявил Григорий Явлинский, правозащитные программы обязательно должны существовать сегодня на государственных каналах. И вести их должны независимые журналисты. Григорий Явлинский: Люди, защищающие права человек, на самом деле являются в высшей степени государственными людьми. Потому что они защищают интересы России, как государства, которое служит своим гражданам. Елена Фанайлова: По мнению руководителя Фонда защиты гласности Алексея Симонова, закрытие программы "Демократия, свобода, права человека" является звеном в цепи государственного давления на правозащитное движение. Алексей Симонов: Уже два года тому назад правозащитные организации столкнулись с новой позицией государства в вопросах защиты прав человека. Позиция заключалась в том, что в этом государстве главным защитником прав человека является государство. И правозащитные организации, которые пытались зарегистрироваться с четко обозначенной позицией защиты прав человека в своем уставе, столкнулись со столь же определенной позицией Министерства юстиции: "С формулировкой "содействовать государству в защите прав человека" - пожалуйста, мы вас, как говорится, принимаем". То есть, для очень многих тогда и, кстати говоря, в том числе и для очень многих журналистов, этот нюанс показался как бы малосущественным. Какая вам разница, если вы собираетесь, вам не мешают заниматься тем, чем вы собираетесь заниматься? Но обратите внимание, что эта формулировка исключает одну возможность - защищать права человека от государства. Здесь лежит природа изменения политики государственных каналов. Елена Фанайлова: Считает глава Фонда защиты гласности Алексей Симонов. Илья Дадашидзе: Это был репортаж Елены Фанайловой. Правозащитные новости недели подготовила и читает Анна Данковцева. Анна Данковцева: Уполномоченный по правам человека в России Олег Миронов направил в Государственной Думу специальный доклад о нарушениях прав граждан сотрудниками Министерства внутренних дел Российской Федерации и уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации. "В 1999 году, - говорится в докладе Олега Миронова, - общее число сотрудников МВД, привлеченных к ответственности за совершение преступления и нарушение законности, достигло 13 833 человек. Общее число жалоб на противозаконные действия сотрудников милиции при производстве предварительного следствия и дознания, поступивших в органы прокуратуры в 1999 году, достигло 260 тысяч", На пятидесяти страницах доклада приводятся многочисленные примеры пыток и издевательств в отношении подследственных. Доклад Олега Миронова представлен также в Министерства внутренних дел и юстиции и Генеральную прокуратуру. Снабжение беженцев в Ингушетии приостановлено из-за долгов центра. По сообщению миграционной службы Ингушетии, долг федерального центра перед ингушскими предприятиями и поставщиками горячего питания и хлеба чеченским беженцам составляет 105 миллионов рублей. Как заявил заместитель руководителя миграционной службы республики Муса Цыцоев, поставка продуктов беженцам возобновится только после погашения задолженности. По словам первого заместителя главы МЧС Ингушетии Руслана Калоева, в данное время, в связи с приостановлением поставок продовольствия в лагерях чеченских беженцев сложилась тяжелая ситуация и положение спасет только помощь, поступающая от международных гуманитарных организаций. Корреспонденту Радио Свобода Андрею Бабицкому присуждена премия Международного центра журналистов. Церемония вручения награды прошла 11 октября в Вашингтоне. По словам директора Международного центра журналистов Дэвида Энбла, Бабицкий получил премию за блестящую работу оп освещению войны в Чечне. Энбл подчеркнул, что Бабицкий представляет журналистику страны с развивающейся демократией, где быть профессионалом высокого класса особенно трудно. Российские власти не дали возможности Андрею Бабицкому приехать в Прагу на конференцию "Форум-2000", - заявил президент Чехии Вацлав Гавел. Среди участников открывшегося открывшегося 15 октября форума - духовный лидер Тибета, Далай-лама, бывший премьер-министр Израиля Шимон Перес, экс-президент Тайваня Ли Дэн Хуэй и российский правозащитник Сергей Ковалев. Российские правоохранительные органы стремятся взять под контроль доступ во всемирную сеть Интернет. Начальник управления по борьбе с преступления в сфере высоких технологий Главного управления внутренних дел Москвы Дмитрий Чепчугов считает, что финансовые затраты на установку на провайдерских пулах технический устройств для контроля над входом в Интернет должны взять на себя провайдеры, хотя это может их разорить. "Идеи угробить этот бизнес, - заявил Дмитрий Чепчугов, - у нас нет. Но у нас нет и идеи расписываться в беспомощности перед совершенным преступлением". Блюстители закона готовы обсуждать с провайдерами наиболее рациональные с финансовой точки зрения пути контроля над доступом в Интернет. 13 октября в Белоруссии был избит корреспондент газеты "Московские новости", бывший кандидат в депутаты парламента страны Александр Федута, известный как жесткий критик нынешней власти. Федута полагает, что к нападению причастны экстремисты из ультраправого движения "Русское национальное единство", которые уже несколько раз пытались сорвать его встречи с избирателями. В Черкесске 14 октября у подъезда своего дома был избит главный редактор газеты "Горские ведомости" Магомет Текеев. По сообщениям газеты, неизвестные несколько раз ударили Текеева деревянной дубиной и мешком, туго набитым гайками, болтами и металлическими прутьями, нанеся ему несколько рваных ран. Газета считает, что преступление носит заказной характер и связано с профессиональной деятельностью журналиста. От двенадцати до шестнадцати тысяч российских женщин ежегодно становятся жертвами домашнего насилия, - считает представитель Американской ассоциации юристов Людмила Завацкая. По ее словам, у женщин в России есть проблемы и с трудоустройством, так как им запрещено работать в более чем пятистах сферах. А последний правительственный проект трудового кодекса, по мнению Завацкой, лишает российских женщин многочисленных льгот. Илья Дадашидзе: Правозащитные новости недели подготовила и прочитала Анна Данковцева. "Беспризорные дети" - тема, постоянно звучащая в передачах "Человек имеет право" в репортажах Марины Катыс. Сегодня она вновь обращается к проблемам этой самой бесправной части российского населения. Марина Катыс: Ежегодно в России более десяти тысяч детей становятся сиротами в первые часы своей жизни, так как от них отказываются матери. Еще около пятисот сорока тысяч детей уже лишены родительского попечения, хотя у девяноста пяти процентов этих детей родители живы. О проблемах детской беспризорности я беседую с председателем правления Регионального общественного фонда "Центр защиты детей и подростков "Преодоление" Леонидом Чекалкиным. В настоящее время в России, по различным оценкам, насчитывается до двух миллионов беспризорных детей. Если сейчас российское общество не изменит своего отношения к беспризорным детям России, то через десять лет это станет огромной социальной проблемой. Леонид Чекалкин: Мы сейчас реализуем свою программу в маленьком городе Тульской области. Обычный средний российский городок Новомосковск. И пригласили нас посмотреть, как обстоят дела в детской больнице, в отделении для недоношенных, где под колпаком лежат ребятишки. И когда говорят, что вот в этом мальчишке 900 грамм, родился вчера... я обратил внимание, что он как-то дергается все время, и спрашиваю заведующую, Наталью Ивановну. Наталья Ивановна говорит: "А у него похмельный синдром". И больше ничего не надо. Вот есть конкретно шесть ребятишек: 900 грамм, 800 грамм, килограмм... И их выхаживают. Как облегчить судьбу? Что... надо же его вырастить. Марина Катыс: И как вы можете помочь этому маленькому ребенку, 900 грамм, у которого похмельный синдром с момента рождения? Леонид Чекалкин: Я не могу ему помочь, с точки зрения медицины. Мы, например, узнали, что мамы-то нет, и она не кормит грудью. Это должны сделать медики этого отделения. Ну, первое, что мы сделали, мы нашли, конечно, эти средства, мы обеспечили этим питанием. И я спрашиваю заведующую: "А что, что еще немедленно мы можем сделать?" Она говорит: "Вот, санэпидстанция грозит нам закрытием отделения, потому что пеленальные столы не отвечают этим условиям, а условия должны быть стерильные". Как раз сегодня вот мы отправили эти четыре стола. Марина Катыс: Леонид Иванович, ну, а как вы считаете, вот в основном, проблема беспризорных детей, о которой мы сегодня говорим, связана с недостатком финансирования? Если бы было бы много денег, то можно было бы помочь всем беспризорным детям? Леонид Чекалкин: Дело гораздо сложнее. Основной-то приток беспризорных, безнадзорных, он идет из стран ближнего зарубежья. Дети Таджикистана, Узбекистана, Казахстана, Украины... Просто обнищали, и там, где много детей, дети просто уходят. Марина Катыс: В России ежегодно из дома убегают около девяноста тысяч детей, три тысячи из которых исчезают бесследно. Остальные пополняют милицейскую статистику. По данным МВД России, на учете в органах внутренних дел сегодня состоят 424 тысячи несовершеннолетних. Четверть из них, то есть 108 тысяч, ранее уже совершали общественно опасные деяния. Москвичи каждый день видят на улицах, и особенно в метро, детей, которые просят с трогательными табличками "Помогите на лечение" денег, и, видимо, они набирают неплохую сумму к концу дня. Но когда ты видишь этого ребенка на одном и том же месте в течение недели, двух, месяца, ты понимаешь, что он здесь просто работает. Леонид Чекалкин: Это - наемные дети. Это, поверьте... это не те дети, которые приехали с мамой. Это - система заработка, где взрослые, хитрые, умные дяди - наверное, дяди скорее, чем тети, - используют труд. Потому что жалостливый народ-то, обязательно кто-нибудь там подаст. Марина Катыс: Но вот меня очень интересует, почему милиция не обращает внимания на этих детей? Допустим, лето, жара, перекресток в центре города. На светофоре стоят машины. Вдоль машин идет молодая девушка, у нее на груди привязанный висит ребенок, явно в бессознательном состоянии младенец, и она собирает деньги на пропитание "Христа ради". И ни разу я не видела, чтобы милиционер подошел к ней и поинтересовался хотя бы состоянием здоровья этого младенца. Во-первых, для меня совершенно очевидно, что это не ее младенец. Во-вторых, я не совсем уверена, что он вполне живой младенец. Почему органы МВД не интересуются судьбой этих детей? Леонид Чекалкин: Они не знают, что им делать. Пришел милиционер, взял эту гражданку вместе с ребенком на руках. И что? Он вызвал патрульную машину, эта патрульная машина отвезла в отделение милиции. Вызвали кого? "Скорую помощь". Приехала "Скорая помощь", определяет, что девять месяцев ребенку, дали, ну, димедрол там, к примеру, да? Я уж не говорю там про клофелин, там, еще какой-нибудь ужас... Истощен ребенок, он требует немедленного медицинского вмешательства. Ребенка определят в медицинское учреждение. Дальше. А чей ребенок? Этой женщины? Она говорит: "Да, моя девочка, Маша". А Лапшин в том же центре мне рассказывает, что бывают случаи. Ребенок, два года. И одновременно приходят два папы. Один папа говорит: "Это мой ребенок". И второй папа говорит: "Это мой ребенок". Документов-то нет. Марина Катыс: Если бы МВД, представители милиции вмешались в судьбу этого младенца на улице, то, по крайней мере, он остался бы жив. А так мы можем с уверенностью сказать, что через три месяца он просто умрет от такого существования. Леонид Чекалкин: Совершенно с вами согласен. Марина Катыс: За последние годы в шесть с половиной раз возросло число уголовных дел, возбужденных по фактам торговли несовершеннолетними. У вас есть программа помощи детям? Леонид Чекалкин: Есть. Есть. Город Новомосковск. Беспризорные дети. Нельзя сказать, что органы внутренних дел этим не занимаются. Они озабочены, потому что это их город, они здесь живут, они всех знают. Что нужно сделать? Вот они берут десять сотрудников. Эти десять сотрудников получают каждый свой участок, где он знает, что вот этот был на учете, этот страдает пристрастием к наркомании. И он на конкретном участке работает. Мы предлагаем что сделать? В помощь этим вот сотрудникам мы хотим вернуть тех еще молодых сотрудников, которые ушли на пенсию, и найти им прибавочку к этой пенсии, которую они получают. Не должно быть ни одного ребенка в городе, о судьбе которого не знали бы управление внутренних дел города, департамент здравоохранения, департамент образования. Улица Маяковского, улица Советская, улица Ленина. Вот квадрат... Там старший лейтенант Иванов, у нас есть волонтеры, которые ему помогут. Во-первых, закроем подвалы, закроем чердаки. Это только непосредственно о контроле идет речь. Мы не затрагиваем здесь смежные программы спорта, культуры, искусства... Марина Катыс: А откуда вы берете деньги на реализацию ваших программ? Леонид Чекалкин: Мы не берем ни одного бюджетного рубля. Для этого вот мы сделали свой фонд. Вот точно такое же "Преодоление", как в Москве, мы сделали точно такой же фонд в городе Новомосковске. И называется он - "Преодоление". И там - нормальные ребята. И ребята еще, кроме всего прочего, занимаются бизнесом. И они от своей деятельности какие-то суммы туда отчисляют. Ну, например, нужно было одарить ребятишек, которые в школу идут, всем необходимым, чтобы они могли нормально, как все дети, пойти в первый класс. Это я говорю только о тех детях, которые находятся в государственных специализированных учреждениях - Дом ребенка, детские дома, специализированные школы, и так далее. Это или социальные сироты, или полные сироты. Смысл заключается в том, что в этом городе есть масса предприятий, в том числе огромный европейского уровня комбинат "Новомосковский азот". Там... "Бытхим", масса коммерческих организаций. Создается огромный попечительский совет. Никогда они вместе не будут, наверное, собираться. И нам этого не нужно. Но вот до каждого из них дойдет: "Чем-нибудь помогите, вот это ваши дети, в вашем городе". И попытаемся ввести всеобщей опеки над этими организациями. Посмотреть, как они живут. Есть ли у них валенки в зиму, не протекает ли крыша. Есть ли у них постельное белье. Что у них с питанием. То есть, вот на таком уровне помогать. И не нужно ждать, когда там по президентской программе "дети России" по детям-инвалидам придут какие-то крохи. Марина Катыс: О работе регионального общественного фонда "Центр защиты детей и подростков "Преодоление" рассказывал его председатель Леонид Чекалкин. Илья Дадашидзе: Это был материал Марины Катыс. "Западная печать о правах человека и свободе слова". Обзор Владимира Ведрашко, Прага. Владимир Ведрашко: Право на свободу передвижения стало одним из пунктов переговоров между премьер-министрами Румынии и Чехии. Как сообщает румынская газета "Одиверал", во время переговоров в Праге глава кабинета министров из Бухареста Могур Исареску поблагодарил своего пражского коллегу Милоша Земана за то, что Чешская республика не ввела визы для румынских граждан, желающих посетить Чехию, как это было сделано для граждан некоторых других стран, в частности, России. Нелегальная миграция - одна из сложных проблем в области соблюдения прав человека. Последние годы она стала головной болью для многих европейских правительств. Вот почему в Праге в ближайшие недели появится постоянное представительство министерства внутренних дел Румынии, - сообщает газета "Одиверал". Таким образом, будет создана возможность для постоянного сотрудничества между исполнительными властями двух стран, с целью воспрепятствовать несанкционированному пересечению границ. На переговорах двух премьер-министров отмечалось, что среди организаторов нелегальной миграции порой выступали легально зарегистрированные туристические агентства. В настоящее время некоторые из них уже лишены своих лицензий. Бухарестская газета "Одиверал" также сообщает, что около 17 000 румынских граждан в настоящий момент временно лишены права покидать страну. Вильнюсская газета "Литовский курьер" опубликовала статью, озаглавленную "Откуда исходит опасность". В одной из литовских газет на первой полосе напечатана фотография размером 15 на 20 сантиметров. На читателей, торжествующе улыбаясь, смотрит бывший начальник нацистской полиции безопасности Вильнюсского района Александрас Лилейкис, обвинявшийся в уничтожении евреев в годы Второй мировой войны, - пишет газета "Литовский курьер". "Лилейкис умер, выиграв свое дело у правоохранительных органов Литвы, а правосудие потерпело сокрушительное поражение", - продолжает газета. Прах нациста Лилейкиса был катафалком доставлен на семейное кладбище в Кильмесский район. В его похоронах принимали участие около ста человек, в том числе члены национал-социалистической партии литовцев во главе со своим вождем Миндаугасом Мурзой. Партия хоть и не разрешена, но успешно действует. Могила нациста была усыпана цветами, а в заключение процедуры похорон собравшиеся спели национальный гимн Литвы. Опасности возрождения нацизма в Литве упорно не хотят замечать в самых высоких сферах. Принятый сеймом Литвы 12 сентября закон, фактически сделавший нынешнее правительство Литвы правопреемником пронацистского правительства, провозглашенного 23 июня 1941 года - убедительное свидетельство этой странной слепоты. Правда, этот закон через две недели пришлось отозвать, но сделано это было под давлением мировой, а не литовской общественности, - заключает газета "Литовский курьер". Издательство Гарвардского университета выпустило две книги по проблемам равенства. Первая, объемом 512 страниц, принадлежит перу известного философа и правоведа Рональда Дворкина и называется "Теория и практика равенства". Вторую книгу, ее объем 230 страниц, написал также известный политолог, Джералд Коэн, заведующий кафедрой политических теорий в Оксфорде. Он озаглавил свое исследование так: "Если вы эголитарист, то как же вы стали таким богатым?" Пространную рецензию на обе книги помещает британский журнал "Экономист", предрекая, что оба новых издания Оксфордского университета наверняка вызовут большой интерес и острую полемику в кругах философов и юристов во многих странах. Илья Дадашидзе: Обзор "Западная печать о правах человека и свободе слова" подготовил и прочитал Владимир Ведрашко. И последняя рубрика нашей программы - "Письма". Слово Сергею Зубкову. Сергей Зубков: "Я - инвалид войны 1941-45 годов, прошел путь от Ленинграда до Праги, кавалер двадцати двух наград родины, - пишет в передачу "Человек имеет право" житель Санкт-Петербурга Павел Сергеев. - Что же меня, ветерана, волнует? А волнует русский фашизм. Это беда, беда огромная. Судите сами. В России издают свыше ста шестидесяти русско-фашистских газет, книг, журналов. Издают "Майн кампф", "Протоколы Сионских мудрецов" и другую муть. Во многих странах, и даже в ФРГ, судят за фашизм, нацистскую пропаганду ненависти, злобы, ксенофобии, шовинизма. В Питере, в Парке победы, который был разбит в честь победы в войне, - пост красно-коричневых. Молодцы в черной форме, со свастикой на рукаве вскидывают руку в фашистском приветствии. Тут же вербуют соратников, раздают фашистские издания. За что же погибли мои товарищи по оружию в этой войне? Неужели ради Русской партии, "Русского национального единства", этого скопища маргиналов, то есть тех, кто поставляет киллеров, ведет грязную пропаганду ненависти, сеют рознь в России? На Невском, у Гостиного двора по выходным дням дяди с мегафонами орут: "Жиды, вон из Питера, вон из России!" И это - свобода слова? Повторяю, мне, ветерану, стыдно перед павшими всех национальностей. Я понимаю, что разжег антисемитизм, ксенофобию коммунистический строй, так как коммунизм и фашизм - близнецы-братья. Но представьте себе, что бы сказали те, кто погиб на войне, о том, что сейчас делается в России?" И еще одно письмо из Санкт-Петербурга, от Павла Ахмадулина. "Я нахожусь в психиатрической больнице специализированного типа с усиленным наблюдением города Санкт-Петербурга на принудительном лечении, - говорится в письме Павла Ахмадулина из Санкт-Петербурга. - Об этой больнице много писали, и как будто здесь все хорошо. Все права лиц, содержащихся здесь, соблюдаются. Однако это совсем не так. Вместе с лицами, совершившими особо тяжкие преступления, здесь находятся больные, совершившие преступление средней тяжести. Это противоречит всем правилам. Ведь, как известно, в психбольницах специализированного типа с интенсивным наблюдением должны содержаться лица, представляющие исключительную социальную опасность - как по характеру деяния, так и по характеру психиатрического состояния. Я не врач и не берусь оценивать состояние кого-либо. Но и неспециалисту ясно, что люди, совершившие кражу, не могут представлять исключительную опасность для общества. Что касается несовершеннолетних, - я знаю, по крайней мере, двух человек, которым еще не исполнилось восемнадцати, - они содержатся здесь вместе со взрослыми и психохрониками. Разве это норма? Врачами больницы установлены правила, которые противоречат закону об оказании психиатрической помощи. Например, бандероль наложенным платежом получить не разрешают. Объясняют это тем, что нет на это времени и специального человека. И еще об одной особенности режима этой больницы. За любое обращение или жалобу главному психиатру города здесь назначают лечение. Объясняют это тем, что у жалующегося изменилось психическое состояние. Что касается трудотерапии, могу рассказать вам, как в мастерских больные склеивают мешки для цемента какой-то коммерческой фирме, получая по три копейки за мешок. Если больной отказывается работать, ему назначают нейролептики, с целью лечения. Помогите исправить положение. Очень прошу не оставить мое письмо без внимания", - завершает свое обращение в передачу "Человек имеет право" Павел Ахмадулин. Илья Дадашидзе: Рубрику "Письма" подготовил Сергей Зубков. Напоминаем слушателям наш адрес: 103006, Москва, Старопименовский переулок, д. 13, к. 1, московская редакция Радио Свобода. Пишите нам. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
