Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[09-05-01]
Ведущий Илья Дадашидзе "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. В этом выпуске:
- Анна Политковская. Судьба ветерана Каково быть сегодня ветераном Отечественной войны, проживающим в Чечне? Рассказывает Анна Политковская, побывавшая в Грозном в канун Дня победы. Анна Политковская: Все мы хотим быть хорошими перед другими и перед собой. Это совершенно естественное чувство, а особенно - когда праздник. И поэтому 9 мая нас все больше тянет умиляться при виде отглаженных старичков-ветеранов, чокающихся на столичных улицах. Однако есть и другая ветеранская жизнь. И есть другой День победы в нашей стране. Восьмидесятипятилетний Петр Григорьевич Батуринцев живет на улице Угольной в Старопромысловском районе Грозного. Вторую мировую он закончил капитаном погранвойск, три года, с 1942 по 1945, провоевав в составе северной группы Закавказского округа. Освобождал, в том числе, и Грозный. Послевоенная жизнь Петра Григорьевича была проста. Он вернулся тогда в город, вскоре женился и стал мирно работать на заводе электроприборов до самой пенсии. По праздникам встречался с пионерами и носил награды. Если сейчас задаешь ему вопрос: "Как живете, Петр Григорьевич?", он начинает плакать и говорить: "Я не живу. Я жил когда-то". Петр Григорьевич вместе с женой Надеждой Ильиничной пересидел в Грозном обе последние войны. Ехать им было некуда. Сегодня у ветерана Батуринцева остались последние штаны. Это истлевшие до просветов пижамные брюки в невнятную полоску. Его глазам помогают видеть толстые линзы в нелепо розовой, явно "с чужого плеча", женской оправе, подвязанные к ушам веревками и скрепленные на переносице тесьмой. Его согревает куртка, вытертая, чужая, на крупных дамских пуговицах - и тоже розовая. Ветеран почти не ходит и практически слеп. Он крайне истощен, худ и бледен до серости. В семье - хроническое недоедание. Если и бывает что поесть, так это гуманитарная помощь от Датского совета по беженцам, изредка - от Красного креста. Ее приносит в дом молодой сосед-чеченец, единственный, кто сегодня помогает старикам не умереть. Он же делится водой. Жилище Петра Григорьевича - это типичные современные городские развалины Грозного, с правом собственности на них. Мы стоим в так называемой комнате. Накануне целый день был сильный дождь, и жилище изрядно промокло. В импровизированном потолке - большая дыра, кое-как заделанная тепличной пленкой, оттуда и течет. Шумно подходит женщина в мужских сандалиях и драной синей кофте. Это жена ветерана, семидесятипятилетняя Надежда Ильинична. Она очень горда тем, что их жилище со стариком приватизировано, потому что в Грозном у многих даже стен не осталось. Но со стороны эта гордость выглядит более чем странно. Что надо сделать с людьми, чтобы они радовались, как на правах собственности им принадлежат развалины. Совсем неподалеку от улицу Угольной, где живут Батуринцевы, всего в двухстах мерах - Старопромысловская районная военная комендатура, по закону обязанная помогать военным пенсионерам. Но никто ни разу оттуда не пришел навестить ветерана никогда, за все двадцать месяцев войны, его не накормили в офицерской столовой, не помогли одеждой и обувью. В результате Надежда Ильинична, жена фронтовика, сегодня считает, что Великая Отечественная была "хорошей войной", хорошей - потому что понятно, кто за кого и кто кому помогает. За кого чеченские войны, Батуринцевы так и не могут осознать. Если за них, то почему их положение столь ужасно? Остается добавить, что у Батуринцевых есть сын, он живет в Ставропольском крае. Есть у них и взрослые внучки, живут в Пятигорске. Но никто из них не спешит забрать стариков к себе, помочь им выжить, окружить их последние годы вниманием и семейным уютом. Эта ситуация типична для нынешнего Грозного. Хуже положения русских стариков в Грозном нет ничего. Родственники, живущие в России, так это называется в Чечне, не желают забирать своих подальше от войны. Родня предпочитает забывать русских стариков в Грозном. И поэтому часто едешь по Грозному, как по адресам упущенных жизней. Вот здесь, знаешь, еще жива русская бабушка, которую упорно не перевозят к себе родственники из Тюмени. А на другой улице в руинах ютился, но уже три месяца как умер от истощения, русский дедушка, забытый двумя сыновьями и тремя дочерьми, раскиданными по разным регионам и городам России. А вот и поворот со Старопромысловского шоссе на Березку, это название одного из городских микрорайонов. Поблизости - грозненский Дом престарелых. На Пасху тут умерла Марья Сергеевна Левченко. В Дом престарелых она попала только в ноябре прошлого года, вместе со своей старшей сестрой Тамарой Сергеевной. Обе были в крайне истощенном состоянии. Потеряв дом, больше года мыкались они по подвалам, месяцами не имея возможности помыться, неделями не рассчитывая даже на хлеб. А обе - бойцы трудового фронта времен Великой Отечественной. От перенесенных страданий и истощения осенью 2000 года Тамара Сергеевна сошла в подвале с ума, и тогда Марья Сергеевна, не в силах более вынести этой ноши, пошла куда глаза глядят - авось хуже не будет, - погрузив старшую сестру на тележку. Добрые люди подсказали, где Дом престарелых. Однако, выполнив свою миссию, найдя Тамаре Сергеевне тепло, бесплатную пищу и лекарства, сама Марья Сергеевна сгорела от скоротечного рака. Тамара Сергеевна теперь одна. Тем не менее, у сестер Левченко есть родной брат и куча племянников в одном из русских российских городов, не так уж далеко от Чечни. Будучи осведомленными обо всем происходящем в грозненском Доме престарелых, ни брат, ни племянники ни на похороны Марьи Сергеевны не приехали, и теперь за оставшейся в одиночестве Тамарой Сергеевной тоже не спешат. Обилие подобных человеческих трагедий, их постоянное клонирование в Чечне и Грозном, доказывает, что драма Левченко и Батуринцевых, конечно же, не столько семейная, сколько национальная, современная русская национальная трагедия. Война выявила страшную тенденцию: здоровым русским больные русские не нужны, ни к чему. Под разговоры о милосердии действует жесточайшая схема. Окружающий мир - для сильных. Слабым - умирать. Надо сказать, что в чеченских семьях, находящихся в том же разрушенном Грозном, не может быть ничего подобного, что случилось с Петром Григорьевичем и сестрами Левченко. Всего один пример, он тоже из жизни ветеранов. Совсем неподалеку от Батуринцевых, на улице Ключевой, живет восьмидесятидвухлетний дедушка Умар, ветеран-пулеметчик Сталинградской битвы. Как и Батуринцев, Умар Ахматханов - инвалид Великой Отечественной войны второй группы. Ноги у него отказывают, и он почти не видит. Как и Петр Григорьевич, обе чеченские войны он был дома, сидел в подвале и не хотел уходить от бомбежек. Однако разница между той жизнью, которую ведет ветеран Батуринцев сегодня, и той, что досталась ветерану Ахматханову, огромная. У Умара ухоженный, хоть и со следами войны, дом, чистые полы, он обстиран и обглажен. Внучки по первому зову несут ему все, что он просит. Сыновья - все люди с высшим образованием, и снохи помогают. Жизнь семьи вертится вокруг него, старика. Так положено у чеченцев. Если ты - старик, это значит, что тебе обязаны все младшие. Тебя не бросят, не оставят, накормят-напоят, даже если самим придется голодать. Практически невозможно представить обстоятельств, при которых чеченцы забудут своего старика. Обязательно найдется - пусть даже очень дальний - родственник, который возьмет на себя заботы о немощном человеке. Иначе - позор всему роду. Итак, причина такой разной жизни для двух ветеранов войны в одном и том же городе - национальная. Бывший пограничник Петр Григорьевич живет ужасно, потому что он русский. Бывший пулеметчик Умар Ахматханов живет вполне терпимо, потому что он чеченец. Но виноваты в бедах русского старика не чеченцы, а сами русские. Батуринцева бросила семья, а федералы посещают только для зачисток. Ахматханова семья всячески поддерживает. И поэтому, отвечая на вопрос "Как живете?", дедушка Умар не плачет, как Петр Григорьевич. Сначала смеется, а потом говорит: "Нелегко, конечно, но все-таки живу". Проблема бесчеловечного отношения русских к русским в Чечне имеет особое значение для развития всего чеченского кризиса. Сегодня очень много разговоров о том, как же наладить более или менее пристойные человеческие отношения между военными и чеченцами, как навести мостики доверия, без которых ничего не выйдет дальше? Как дать понять чеченцам, что новая власть пришла им помочь? Пока это невозможно, ведь никто не уважает тех, кто не уважает сам себя. Нет шансов объяснить чеченцам, живущим на улице Угольной, неподалеку от Петра Григорьевича Батуринцева, почему русский старик и отставной офицер при вновь установленной русской власти живет еще хуже, чем при Дудаеве и Масхадове. Как можно заставить поверить чеченцев, что мы пришли с добром, если добро не распространяется даже на своих? Илья Дадашидзе: Это был рассказ Анны Политковской "Судьба ветерана". В ответ на требования о предоставлении альтернативной службы, власти отправляют призывников на скамью подсудимых. С подробностями - Анна Путина, наш корреспондент в Чебоксарах. Анна Путина: На днях Верховный Суд Чувашской республики отклонил приговор Ново-Чебоксарского городского суда по делу отказника от военной службы двадцатилетнего Александра Волкова. Ново-Чебоксарский суд осудил парня на 6 месяцев лишения свободы в колонии общего режима. Александр Волков является членом церкви христиан веры евангельской "Христова Церковь любви и веры". Молодой человек отказывается идти в армию, поскольку, по своим убеждениям, не может проходить военную службу с оружием в руках. Право на это дает Статья 59 части III Конституции Российской Федерации, которая гарантирует, в данном случае, замену военной службы на гражданскую альтернативную. Александр Волков решил воспользоваться конституционным правом и подал соответствующее заявление в призывную комиссию. Последняя, в свою очередь, по сложившейся практике, предложила Александру службу в рядах МЧС России. С данным решением парень был ознакомлен, но его оно тоже не устраивало. По закону, структура МЧС России классифицируется как военная, и Александру, вопреки своим убеждениям, пришлось бы проходить курс молодого бойца. Кроме того, двадцатилетний отказник поделился и другими опасениями (цитирую): "Призвать меня могут в МЧС, а в распределительном пункте переправят в пограничные войска. Или через месяц службы в МЧС просто переведут в другую войсковую часть. Поэтому я настаиваю на своем конституционном праве пройти альтернативную службу, но не в подразделениях Министерства по чрезвычайным ситуациям". Комиссар Ново-Чебоксарского военкомата Александр Заводский лаконично заявил: "Мы расцениваем действия Александра Волкова как преступление по Статье 328 части I Уголовного кодекса России - уклонение от призыва на военную службу". 12 марта этого года в Ново-Чебоксарском городском суде Чувашии состоялось судебное заседание по обвинению Александра Волкова в совершении преступления. На следующий день приговор был оглашен, согласно которому обвиняемого приговорили к лишению свободы сроком на 6 месяцев в колонии общего режима. Двадцатилетний Александр Волков был взят под стражу в зале суда. Парню даже не позволили предупредить родных о том, что ему необходимы некоторые вещи. Предупредить родных Саше помог приставленный к нему конвой. Сашу Волкова держали в камере предварительного заключения Ново-Чебоксарска 2-3 дня. Точно он сказать не смог. "Там трудно ориентироваться", - пояснил он. Затем отправили в следственный изолятор. В камере, которая вмещала более 30 подследственных от 18 до 45 лет, Александра продержали месяц. Сокамерники, как рассказал Саша, приняли его более-менее хорошо, в отличие от других. С неохотой вспоминает он и местные обеды. Например, подаваемая уха была больше похожа на объедки - кости, жабры и чешуя. В таких условиях он ждал рассмотрения кассационной жалобы в Верховный Суд Чувашии. Адвокаты Волкова от Славянского правового центра Сергей Чебунов и Владимир Ориховский утверждают: данным решением Ново-Чебоксарский суд полностью проигнорировал требования Конституции России. Городской суд не счел нужным учесть руководящие разъяснения и решения высших судебных инстанций по аналогичным делам в других регионах России. Верховный Суд Чувашии отменил приговор Ново-Чебоксарского суда и отправил дело на повторное рассмотрение. Илья Дадашидзе: О суде над отказником от военной службы рассказывала Анна Путина. "Западная печать о правах человека и свободе слова". Обзор Владимира Ведрашко, Прага. Владимир Ведрашко: Показатели смертности японских рабочих на производстве постепенно снижаются. Об этом пишет "Джепен Таймс". В прошлом году в Японии зарегистрировано 1889 смертельных случаев на производстве, это на 5 процентов меньше, чем в 1999 году. Больше всего людей погибает в строительстве, затем в промышленности, и на третьем месте по уровню смертности стоит транспортная отрасль. Газета приводит следующие статистические данные: в последнее десятилетие наивысший уровень смертности на производстве зарегистрирован в 1961 году - 6712 человек. В 1981 году этот печальный показатель составил уже 3000 человек, а в 1998 году впервые снизился до отметки менее 2000 человек. Эти данные опубликовала газета "Джепен Таймс". Агентство "Рейтер" сообщило из Софии о том, что шестеро болгарских врачей предстанут перед ливийским судом по обвинению в умышленном распространении ВИЧ-инфекции. В Ливии утверждают, что болгарские медики, работавшие в одной из местных больниц, заразили 393 детей. Приезжие специалисты работали в лаборатории по переливанию крови с препаратами, инфицированными вирусом иммунодефицита человека. Обвинение утверждает, что таким образом болгары намеревались дестабилизировать обстановку в Ливии. Об этом сообщило агентство "Рейтер". Правозащитные организации Южной Кореи создают Центр юридической помощи для беженцев. Об этом пишет "Кореа Геральд". Инициатор создания Центра - неправительственная организация "Адвокаты за демократическое общество". Ее активисты намерены поставить на систематическую профессиональную основу консультации для всех, кто ищет в Корее политическое убежище. Названная правозащитная организация создана в 1988 году. В ней 340 юристов разного профиля. Влияние и авторитет организации позволили ей завоевать в последние годы статус партнера Верховного Комиссариата ООН по делам беженцев. Создаваемый Центр юридической помощи будет поначалу состоять из 10 человек - практикующих адвокатов, экспертов-теоретиков, а также выпускников юридических вузов. Адвокаты возьмут на себя ведение всех дел, включая заполнение анкет и прошений о политическом убежище. Специалисты в области теории обеспечат Центр наиболее полной информацией о международной практике работы с беженцами. Добровольцы из числа студентов и выпускников займутся работой, требующей больших затрат времени, а именно: устными и письменными переводами для иностранцев. Пак Чан Ун, один из активистов правозащитной организации "Адвокаты за демократическое общество", рассказал корреспонденту газеты, что создаваемый Центр будет тесно сотрудничать с Комиссариатом ООН по делам беженцев, всячески содействуя людям, желающим получить от сеульского правительства статус политических беженцев. Власти Южной Кореи подвергаются в последнее время нарастающей критике со стороны международных правозащитных организаций за медлительность и проволочки в предоставлении убежища тем людям, которые ищут спасения на территории страны, говорится в статье, опубликованной в корейской газете "Кореа Геральд". О законопроекте, запрещающем клонирование, рассказывается в публикации канадской газеты "Стар". Вслед за названием статьи "Новый проект запрещает клонирование человека" следует подзаголовок "Человеческое достоинство сначала, наука - потом". Проблема клонирования поднимает такие вопросы, которые не являются лишь техническими или научными. Эти вопросы имеют моральное и этическое измерение, считает министр здравоохранения Канады Алан Рок, чьи слова приводит газета. "Должны существовать высшие понятия, которыми следует руководствоваться науке. Наши возможности что-то сделать отнюдь не означают, что мы должны это сделать", - сказал министр. Парламентский комитет приступил к изучению представленного законопроекта по репродуктивным технологиям. Процедура рассмотрения в парламенте может завершиться лишь к началу следующего года, а это явно задержит столь необходимое скорейшее утверждение национальных стандартов в области новейших медицинских технологий. Законопроектом предусматривается также полный запрет на коммерциализацию пересадки человеческих органов и тканей. В тексте проекта, в частности, говорится, что любая женщина может по своему желанию, мотивированному альтруистическими причинами, выносить ребенка для другой матери, однако ни о каких деньгах в таком случае речи быть не может. Газета сообщает, что 300 000 канадских семей ежегодно обращаются к врачам по поводу лечения бесплодия. В целом же в развитых индустриальных странах каждый сотый ребенок зачат с помощью тех или иных репродуктивных технологий. Законопроектом, поступившим на рассмотрение канадского парламента, предусмотрено, что за нарушение устанавливаемых запретов виновные будут наказываться штрафом в 500 000 долларов или десятью годами тюремного заключения. Об этом рассказала канадская газета "Стар". Илья Дадашидзе: Это был обзор Владимира Ведрашко "Западная печать о правах человека и свободе слова". Правозащитные новости недели подготовила и читает Анна Данковцева. Анна Данковцева: Россия должна доказать своим гражданам и международному сообществу, что виновные в нарушении прав человека в Чечне будут призваны к ответу, заявил госсекретарь США Колин Пауэлл. В интервью, опубликованном 4 мая в газете "Известия", Пауэлл подчеркнул, что Соединенные Штаты обеспокоены поступающими из Чечни сообщениями об исчезновениях мирных жителей, необоснованных арестах, казнях без суда, пытках и похищениях людей. По словам Пауэлла, международная общественность признает законное право России защищать свою территорию, но при этом Москва обязана соблюдать права населения. Делегация Европейского Союза, совершающая поездку по Северному Кавказу, 7 мая встретилась в Грозном с главой правительства республики Станиславом Ильясовым. По словам шведского дипломата Свена Хирдмана, на встрече речь шла о положении мирных жителей. Перед своим визитом Хирдман заявил, что европейское сообщество располагает свидетельствами серьезных нарушений прав человека в Чечне. По итогам поездки делегация подготовит доклад, который будет обсуждаться на саммите ЕС 17 мая. 117 журналистов погибли в России за последние 10 лет при исполнении профессиональных обязанностей, говорится в докладе российского уполномоченного по правам человека. Доклад был обнародован 3 мая, в День свободы прессы. В адрес журналистов поступает немало угроз, отмечалось в документе, возрастает давление на независимую и критическую прессу. Самое типичное нарушение прав журналистов - ограничение их доступа к информации. В докладе приведены данные Фонда защиты гласности о том, что чаще всего права журналистов нарушаются в Башкирии, Калмыкии, Якутии, Республике Алтай, и также Свердловской, Магаданской и Воронежской областях. 6 мая в Санкт-Петербурге около 50 человек приняли участие в шествии в защиту свободы слова. Участники акции прошли траурной процессией за картонным гробом, на котором было написано "Свобода слова". Они держали в руках алые подушечки с надписями "НТВ", "Сегодня", "Итоги", "Региональные и независимые СМИ". Шествие завершилось на Петровской набережной у здания аппарата представителя президента в Северо-западном округе Виктора Черкесова. Акцию организовало Новое движение гражданской оппозиции. Председатель комиссии при президенте России по реабилитации жертв политических репрессий академик Александр Яковлев призвал российские власти и население страны создать на Лубянской площади в Москве мемориал. "Воссоздав Храм Христа Спасителя и построив Мемориал победы на Поклонной горе, сегодняшняя Россия должна, наконец, отдать дань памяти и покаяния всем жертвам тех страшных политических репрессий, которые гигантским катком прокатились за годы Советской власти по СССР", - заявил академик. Масштабы политических репрессий в бывшем СССР предстоит уточнить межведомственной рабочей группе, которую предполагалось создать указом президента России, однако, как сообщил Яковлев, необходимые для этого документы и материалы лежат пока под сукном у кого-то из кремлевских чиновников. Илья Дадашидзе: Правозащитные новости недели подготовила и прочитала Анна Данковцева. В Ростове-на-Дону продолжается суд над полковником Будановым по обвинению в убийстве чеченской девушки. С подробностями - Владимир Долин. Владимир Долин: Защита полковника Юрия Буданова даже не пытается всерьез утверждать, что похищенная и убитая им восемнадцатилетняя чеченка Эльза Кунгаева была снайпером. За свои 18 лет девушка ни разу не покидала родное село Танги-Чу надолго. Это подтверждают свидетели - жители деревни. Заведующий учебной частью по воспитательной работе школы, где в десятом классе училась Эльза Кунгаева, Шуди Салтымурадов говорит от имени своих коллег, знавших убитую Будановым девочку с детства. Шуди Салтымурадов: Некоторые средства массовой информации пытаются представить ученицу 10 класса, которая выросла на наших глазах, снайпершей. Мы со всей ответственностью заявляем, что Кунгаева Эльза не была ни боевичкой, ни снайпершей. И готовы подтвердить это в любом месте, на любом суде. Владимир Долин: Защита полковника Юрия Буданова пыталась обосновать действия командира танкового полка тем, что о якобы противоправной деятельности Эльзы Кунгаевой подсудимый узнал от задержанного в ходе зачистки селения Танги-Чу местного жителя. Этот односельчанин погибшей девушки, по словам свидетеля майора Михаила Селиванца, сообщил военным, что в селе скрывается женщина-снайпер, и указал на дом, где она могла находиться. С этим человеком беседовал лично майор Селиванец. Именно он сообщил Буданову о предполагаемом снайпере. Сам Буданов почему-то не посчитал нужным допросить столь важного информатора, но информацией все же воспользовался и после наступления темноты задержал девушку в указанном доме. На суде обнаружилось, что майор Селиванец не может опознать по фотографии дом Кунгаевых, якобы указанный ему задержанным чеченцем. Выяснилась и другая важная подробность: зачистка в селении Танги-Чу прошла 25 марта, а не 26, как пытались утверждать свидетели - сослуживцы Буданова. Это означает, что у Буданова было не менее суток, чтобы сообщить компетентным органам о том, что в селении Танги-Чу скрывается предполагаемый снайпер. Этого Буданов почему-то делать не стал. Интересно, что свидетелям-военнослужащим память отказала одновременно. В своих первоначальных показаниях они называли правильную дату и только с июня 2000 года все они, как по команде, изменили показания. Почему - понятно. Если считать, что зачистка Танги-Чу проходила 26 марта, то действия Буданова в ночь с 26 на 27 можно объяснить стремлением командира обезопасить личный состав полка от возможных действий снайпера. Когда суд все же выяснил действительную дату злополучной зачистки, майор Селиванец выдвинул новую версию причин задержания Эльзы Кунгаевой. Михаил Селиванец: У командира полка была информация о том, что в населенном пункте Танги-Чу проживает женщина-снайпер. Где-то, наверное, дней за десять до 26 марта я выходил из своей палатки. Пункт командира стоял рядом, в пяти метрах буквально. Командир вышел с озабоченным лицом, поинтересовался, в чем дело. Ну, я немножко получил нагоняй. Мне была поставлена задача, не уточнял, дан адрес и фотография женщины-снайпера.... Я, как говорится, просто в суете вот этой повседневной этот вопрос пока упустил. Владимир Долин: У следствия нет данных о том, кто "давал нагоняй" полковнику Буданову, и о том, кто поручал ему задержать женщину-снайпера. Да и выглядит такое поручение командиру танкового полка довольно странным. На то есть комендатура, милиция и ФСБ. Реальные, а не надуманные причины задержания девушки проясняет диалог между адвокатом пострадавших семьи Кунгаевых Абдуллой Хамзаевым и старшим лейтенантом Романом Багреевым, командиром роты разведки полка, которым командовал Буданов. Абдулла Хамзаев: Вы употребили в ваших показаниях слово "ненависть проявлял". Что вы понимаете тогда под словом "ненависть"? Мне что, надо экспертов лингвистов и переводчиков приводить? Вы написали, вы, взрослый человек. Если вы оболгали, надо.... Нет, ну, позвольте, дайте мне, как я умею, задавать вопросы свидетелю. В чем конкретно было основано... Роман Багреев: Вашим показанием... Абдулла Хамзаев: ...ваше обвинение в адрес... Роман Багреев: ...в адрес чеченцев? Абдулла Хамзаев: В словах, в поведении? Роман Багреев: В словах. Абдулла Хамзаев: В каких словах? Примерно хотя бы, я не говорю... Роман Багреев: Сейчас примерно... Абдулла Хамзаев: Дословно я не прошу цитировать. Роман Багреев: Я уже и дословно и примерно сейчас уже не помню. Абдулла Хамзаев: Вы подтверждаете тогда правильность ваших показаний, что в его действиях.... Роман Багреев: Я подписывал, я подтверждаю показания. Абдулла Хамзаев: Проявление ненависти к чеченцам? Роман Багреев: Да. Владимир Долин: Предварительное следствие не выяснило многие важные подробности событий в ночь с 26 на 27 марта. Так, только в ходе судебного заседания стало ясно, что подполковник Иван Федоров, который обвиняется лишь в превышении служебных полномочий, вместе с Юрием Будановым участвовал в похищении Эльзы Кунгаевой. Этот и другие новые, по делу полковника Буданова, факты установлены не прокурором, призванным в силу своей должности обосновывать государственное обвинение, а судьей Виктором Костиным и адвокатом потерпевших Абдуллой Хамзаевым. Абдулла Хамзаев считает, что прокурор не выполняет свои процессуальные обязанности. Абдулла Хамзаев: Я не хочу вступать в полемику с прокурором, который даже на столе обвинительного заключения не имеет. Не хочу вступать. Владимир Долин: В ходе одного из заседаний Абдулла Хамзаев заявил отвод прокурору, но настаивать на своем требовании не стал, и суд над полковником Будановым продолжается в прежнем составе. Илья Дадашидзе: Рассказывал Владимир Долин. "Дом в сельской местности. Тридцать лет тяжбы". Рассказ нашего корреспондента в Приморье Григория Пасько. Григорий Пасько: 23 марта этого года в селе Вольно-Надеждинское Приморского края умерла семидесятишестилетняя Ксения Назарко. Последних тридцать лет жизни она посвятила одному единственному делу - борьбе за восстановление права на владение своим домом №19 по улице Ленина, борьбе маленького человека с большим государством. По приговору Приморского краевого суда, в сентябре 1962 года молодая продавщица небольшого магазина Ксения Назарко была осуждена, как сказано в приговоре Приморского краевого суда, "за хищение в крупном размере", на десять лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительно-трудовой колонии общего режима с конфискацией имущества. Ее преступление заключалось в том, что по приказу начальства она реализовывала "левый" товар. Через десять лет Ксения Назарко вернулась домой. Однако дома у нее не оказалось, так как в нем жили другие люди. Бывшей заключенной местные власти пояснили, что ее дом был конфискован в качестве возмещения ущерба, нанесенного ее преступлением, и передан на баланс Надеждинскому райпотребсоюзу, где ранее работала Назарко. Здесь следует отметить, что к тому времени уже вступило в действие приложение к Уголовному кодексу РСФСР, называвшееся "Перечень имущества, не подлежащего конфискации по приговору суда". Жилой дом в сельской местности значился в этом перечне под первым номером. С тех пор, то есть с 1962 года, Ксеня Назарко начала судиться с государственными органами, пытаясь восстановить свои права на свой дом. Из протокола судебного заседания 6 марта 1972 года: "представитель Надеждинского райпотребсоюза Екатерина Руденко пояснила, что требования истца Ксении Назарко не признает, так как дом, принадлежащий ей, был взят в счет возмещения ущерба". Таким образом, первый суд оставил требование Ксени Назарко без удовлетворения. Все последующие суды также отказывали Ксении Назарко в ее правах на домовладение, игнорируя требование перечня имущества, не подлежащего конфискации. Все это время в доме Назарко жили сотрудники райпотребсоюза, а в 1992 году дом №19 приобрел за 108 тысяч рублей председатель правления Приморского краевого потребительского союза Михаил Литвиненко. Между тем, Назарко борьбу за родной дом продолжала. Из решения Артемовского городского народного суда 3 октября 1994 года: "Регистрационное удостоверение на домовладение №19 по улице Ленина в селе Вольно-Надеждинское, выданное бюро технической инвентаризации города Артема, о принадлежности вышеуказанного дома Надеждинскому райпо признать недействительным. Справку БТИ города Артема признать недействительной". Проще говоря, суд установил, что документы на право владения домом Ксении Назарко иными лицами были "липовыми". Казалось бы, справедливость восторжествовала. Но нет. Своим определением от 2 апреля 1996 года председатель Приморского краевого суда Виктор Ражев отменил решение Артемовского городского народного суда в связи с том, что, цитирую, "суд не правильно определил юридически значимые обстоятельства". Одним из таких обстоятельств называлась необходимость привлечения к делу заинтересованных лиц. При этом, под заинтересованным лицом однозначно подразумевался председатель крайпотребсоюза Михаил Литвиненко, по надзорной жалобе которого, собственно, и вынес свое решение Ражев. Словом, Ксения Назарко снова осталась без "крыши дома своего" и снова продолжила борьбу, и снова - безуспешно. Из решения Надеждинского районного суда от 22 сентября 1998 года: "Из материалов дела видно, что, на основании приговора судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда, дом №19 по улице Ленина был у Назарко конфискован и передан райпо, в счет возмещения ущерба, причиненного преступлением. В иске и заявления Назарко о признании права собственности на дом №19 истребовании его из чужого незаконного владения отказать". Из ответа заместителя председателя краевого суда Александра Хижинского Ксениии Назарко от 22 февраля 1999 года: "Оснований к отмене решения Надеждинского районного суда не имеется. Дом был описан и конфискован, а затем передан на баланс Надеждинского райпо, в счет возмещения ущерба, причиненного вами". Необходимо отметить, что Ксения Назарко, отбывая срок наказания, исправно выплачивала государству всю сумму причиненного ущерба, на которую так часто ссылаются представители судов. Кстати, представители эти почему-то не заметили имевшуюся в деле бумажку - пояснения Надежды Тишкиной, бывшей судебным исполнителем Надеждинского районного суда в пору осуждения Назарко. Она заявляет, что исполнительный лист о конфискации дома №ё19 в районный суд никогда не поступал. Добавим: и не мог поступить, так как уже действовало приложение №1 к Уголовному кодексу тогда еще РСФСР, тот самый перечень имущества, не подлежащего конфискации по приговору суда. Очередной адвокат Ксении Назарко Владимир Фирсов считает, что действия судей различных инстанций, не замечавших явное нарушение закона, выглядят по меньшей мере странными. К сказанному остается добавить, что внучка Ксении Назарко Жанна Зюзина решила продолжить дело своей бабушки - бороться за восстановление ее права на дом №19 по улице Ленина в селе Вольно-Надеждинское Приморского края. Илья Дадашидзе: Это был Григорий Пасько, наш корреспондент в Приморье. И последняя рубрика - "Письма в программу "Человек имеет право". Слово Кристине Горелик. Кристина Горелик: Начну с письма из Нижнего Новгорода, в котором Ольга Графова жалуется на бездействие судебных приставов, не исполняющих судебное решение о восстановлении ее на заводе "Красное Сормово". В заводском цехе Графова работала упаковщицей первого разряда в составе производственной бригады. "27 ноября 1986 года, - рассказывает автор письма, - я была переведена на временную работу упаковщицей стиральных машин индивидуального труда. Через несколько месяцев мое рабочее место было сокращено, и 12 августа 1987 года меня уволили". Посчитав такое решение необоснованным, Графова обратилась в суд, с иском к заводу о восстановлении ее на работе. Вскрыв ряд нарушений, допущенных администрацией цеха, судебная коллегия по гражданским делам Первой постоянной сессии Горьковского областного суда признала увольнение незаконным и постановила: "Графову на работе восстановить, заработную плату за время вынужденного прогула с завода взыскать. Решение подлежит немедленному исполнению". "Мой иск был удовлетворен, - читаем дальше в письме, - однако, исполнять вышеуказанное решение суда никто не собирался. И меня к работе упаковщицей цеха завода "Красное Сормово" не допустили. Записи в трудовой книжке о том, что меня восстановили, нет, в бухгалтерии завода нет никаких документов от директора завода о том, что меня надо восстановить на работе, и никаких выплат. Я неоднократно обращалась к судебным исполнителям, но они действенных мер к восстановлению меня на работе не принимали. На мои обращения в управление юстиции, к заместителю председателя областного суда В.Ф. Попову никакого ответа не последовало. По сей день я не восстановлена на работе. Я осталась без средств и должна влачить нищенское существование. Прошу подаяния у людей, проживаю вдвоем с дочерью, инвалидом детства второй группы. За то время, пока я не работаю, накопилась задолженность за квартиру, за свет, за газ, всего за 170 месяцев. Платить мне нечем, жить не на что. Чтобы лечить ребенка, следует грамотно провести обследование. Для этого надо иметь деньги, а нам с больным ребенком кушать нечего, не говоря уже о бытовых нуждах. Почему я в течение многих лет хожу по замкнутому кругу и не могу найти справедливости?" "Это письмо необходимо огласить по радио, чтобы люди стали боле бдительными в отношении милиции, - считают жители Москвы, авторы коллективного обращения в программу "Человек имеет право".- Сотрудники отдела государственной службы ГУВД города Москвы "Медвытрезвитель", - говорится в их письме, - задерживают трезвых людей на предмет проверки алкогольного опьянения. Доставляют жертву, то есть любого законопослушного гражданина, в помещение вытрезвителя, затем обыскивают и во время обыска грабят, забирая большую часть наличных денег. При этом составляется протокол, в который заносится после поборов сумма. Через полчаса задержанного отпускают, требуя подписать еще один протокол, о том, что все вещи и деньги были ему возвращены. Пострадавший не имеет возможности доказать, что ограблен, так как его вынуждают подписать акт о возврате ему всех вещей и денег. Данные события происходили конкретно 19 марта у станции метро "Преображенская площадь". Поставить свои подписи не можем, поскольку опасаемся возмездия этих преступников из рядов нашей уважаемой милиции". И еще одно письмо. Владимира Дуренкова, жителя Санкт-Петербурга, инвалида Великой Отечественной войны. "В 2000 году, - пишет он, - поликлиника направила на плановое лечение сроком на 21 день. При поступлении в госпиталь я не дал мзду медицинским работникам. Поэтому мне давали только глютаминовую кислоту и на шестой день сделали уколы магнезии. На десятый день я написал жалобу на то, что лечения нет". После этого, - рассказывает Дуренков, - в два часа ночи его разбудили, связали и сунули в машину. "Всю ночь меня возили по психиатрическим больницам, но в самих больницах меня не брали - было не за что. Под утро меня отпустили". В этот же день Дуренков вновь пришел в госпиталь, надеясь, что он все-таки пробудет там оставшиеся одиннадцать дней. Однако в дальнейшем лечении инвалиду войны отказали и дали справку о том, что он прошел курс необходимых процедур, принимал положенные ему лекарства и выписан по месту жительства в отличном состоянии. "В 2001 году, - пишет Дуренков, - поликлиника вновь направила меня на плановое лечение своих болезней сроком на 21 день. И вновь при поступлении в госпиталь я не дал мзду медицинским работникам, и опять меня выписали через двенадцать дней с подписью "в отличном состоянии". Владимир Дуренков уверен, что такое лечение в течение двух лет было ему назначено из-за того, что отказался платить работникам госпиталя. "Я знаю, что зарплата у врачей мизерная, им тоже хочется жить. Но обирать полудохлых семидесяти пяти - девяностолетних инвалидов Великой Отечественной войны? Они не хотят понять то, что я на сто процентов нищий. Мне семьдесят пять лет, у меня множество хронических заболеваний и всю пенсию я трачу на лекарства, так как льготных лекарств вот уже два года мне не выдают". Илья Дадашидзе: С письмами в нашу передачу слушателей познакомила Кристина Горелик. Завершая на этом программу "Человек имеет право", напоминаем слушателям наш адрес: 103006, Москва, Старопименовский переулок, д. 13, к. 2, московская редакция Радио Свобода. Пишите нам. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
