Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[01-04-03]
Ведущий Владимир Бабурин "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. Война в Ираке отодвинула на второй план все остальные события, для которых в выпусках новостей порой вовсе не остается места. Кадры бомбежек Ирака, прямые включения из расположения войск антииракской коалиции, комментарии аналитиков - обычно дополняются репортажами из разных городов мира об антивоенных демонстрациях. В России они тоже происходят, хотя и не столь многочисленные, как в Европе. Пикеты у американского и английского посольств, разбитые и заляпанные краской окна "Макдоналдсов", суровые объявления на частных ресторанчиках в маленьких российских городках "Граждане США и Великобритании не обслуживаются" или более конкретно - "Буш и Блэр не обслуживаются" (хотя ни Буш, ни Блэр, ни их сограждане - никогда, наверное, и не слышали о существовании таких городков и ресторанчиков). Напоминает сцену из "Ревизора". Помните, просьбу к столичному гостю: "Скажите там, в Санкт-Петербурге, что живет в городке таком-то Петр Иванович Добчинский". Удивляет не это. Военная операция в Ираке разбудила патриотические и антивоенные чувства россиян. Чего не смогли сделать почти десять лет чеченской войны. Все попытки демократических лидеров собрать соотечественников на антивоенные митинги находили отклик в душах, дай Бог, сотни людей. В Тверской области есть программа помощи жертвам чеченской войны. Оттуда только что вернулся наш корреспондент Максим Ярошевский. Максим Ярошевский: В первую очередь, чиновники помогают своим, а именно - тверским милиционерам и военнослужащим, побывавшим в горячих точках. Сегодня тверичей в Чечне достаточно; только сотрудников Управления внутренних дел области в командировке - более 400 человек. Рассказывает тверской губернатор Владимир Платов. Владимир Платов: У нас очень мощный реабилитационный центр, и получил он высокую оценку на федеральном уровне. Ну, и так помогаем - вот через реабилитационный центр и в трудоустройстве там где-то, и поддержке. Вот, таким образом. У нас вообще по этим кампаниям проживает сегодня 35 инвалидов - чеченской кампании и афганской. Получают пособия из областного бюджета по 800 рублей ежемесячно. Максим Ярошевский: Не так давно Владимир Платов заявил, что губерния готова помогать Чеченской республике в восстановлении разрушенных городов и сел - и помогать не только деньгами. Владимир Платов: Мы готовы поддержать. Нужна только инициатива от руководства чеченских этих районов. Будут обращения соответствующие - будем рассматривать, будем помогать. Я понимаю, что там, прежде всего, нужны строительные материалы, а у нас есть строительная индустрия. Мы железобетон делаем, и деревяшек у нас неплохое производство существует в области. Но это надо посмотреть, какие будут заявки, и мы тогда рассмотрим уже конкретно с предприятиями и их возможностями. Ведь это же придется помогать-то безвозмездно. То есть, все списывать на убытки действующих предприятий. Поэтому сейчас вот так с налету сказать, сколько сможем... Надо посмотреть, сколько будут просить, и дальше будем взвешивать возможности каждого конкретного предприятия, которые будем подтягивать к оказанию этой помощи. Ну, мы же одна страна-то. Оказываем другим странам, а внутри своей страны-то - как же? Максим Ярошевский: Совсем по-другому обстоит дело с беженцами и осевшими в губернии чеченскими семьями. По неофициальным данным, их около 20 000. На территории области есть крупное поселение чеченцев - центр временного размещения. Расположен он в бывшем доме отдыха "Серебряники" Вышневолоцкого района Тверской губернии. Беженцев здесь размещают с начала 1990-х годов. Сначала жили турки-месхетинцы, потом - жертвы первой чеченской. Сегодня в "Серебряниках" приютились 157 человек, 80 из которых - дети. Все они - вынужденные переселенцы из Чечни, на официальном языке: "временно перемещенные лица". В поселении существует негласное разделение: русскоязычные (то есть - русские по национальности, их в "Серебряниках" 66 человек) и лица кавказской национальности (то есть - все остальные чеченцы). Чем для пострадавших от второй чеченской войны людей обернулось такое разделение, рассказывает член правительственной комиссии по миграционной политике Лидия Графова, не раз посещавшая поселение. Лидия Графова: Центр временного размещения "Серебряники" в сравнении с другими четырнадцатью, которые еще остались в других концах России, это наиболее благополучный внешне ЦВР (это сокращенно - центр временного размещения). Там очень красивая природа, там очень неплохие корпуса, и есть даже комнаты, где есть балконы. Тем кощунственнее выглядит вот та травля, которой подвергаются чеченские беженцы в этом ЦВРе. Дело в том, что вот в этих - вроде бы хороших внешне - условиях красота природы контрастирует с жесточайшим отношением людей, в частности, государственных чиновников - к жертвам чеченской войны. Этих вот жертв второй войны разделили по национальности. Их просто вдруг перестали кормить с 1 августа прошлого года по национальному признаку. И вот проходят взрослые упитанные мужчины. Вот я помню: с крестом на груди идет так гордо в столовую, а дети чеченские смотрят на этих людей голодными глазами. И все это под флагом того, что у русских есть статус вынужденного переселенца, а у чеченцев нет, и поэтому якобы Минфин запретил кормить чеченцев. А кормежка там была на 15 рублей в сутки. Ну, вообще, действительно у чеченцев не было статуса, потому что им просто не давали, опять же по национальному признаку. Все время грозили тем, что перекроют газ, отопление, все источники жизнеобеспечения. Максим Ярошевский: Лидия Графова и ее Форум переселенческих организаций не раз пытались обратить внимание властей на правонарушения в Тверской губернии и других поселениях. Пока результатов нет и, по мнению Лидии Графовой, нет и заинтересованности в решении проблем. Лидия Графова: Люди устраивали пикет на Житной у здания МВД России. Они привезли с собой такие отчаянные лозунги "За что отправляют на бойню наших детей?". Потому что все это было под одним флагом - "убирайтесь в свою Чечню". Вообще, воздух у нас насыщен вот этой вот ксенофобией, и то, что все чеченцы - это враги, и то, что каждый чеченец - это потенциальный террорист, это ведь стало уже таким шаблоном. Естественно, и окружающие деревни дышат все тем же отравленным воздухом, потому что там очень неуютно, очень дискомфортно живется людям. Но им ехать абсолютно некуда. Наш Форум переселенческих организаций не раз обращался в Федеральную миграционную службу, которая сейчас входит в юрисдикцию МВД, с требованием как-то решить ситуацию этих людей (они не сами туда приехали, их туда направили). Нам все время обещают каким-то образом это урегулировать, но на самом-то деле ситуация вот в таком висячем положении - издевательском, дамоклова меча - продолжается уже много месяцев, и выход один: их хотят вернуть в Чечню. Владимир Бабурин: Лидия Графова, член правительственной комиссии по миграционной политике, отвечала на вопросы нашего корреспондента Максима Ярошевского. Я не знаю точно, есть ли в каком-нибудь ресторанчике в Тверской глубинке суровое объявление "Граждане США и Великобритании не обслуживаются". Может, и есть. Я - о другом. Если бы вместо беженцев из Чечни в том же самом лагере появились бы вдруг беженцы из Ирака, как бы их встретило местное население? Как братьев, пострадавших от войны? В Калининграде прошел "круглый стол" российских уполномоченных по правам человека с участием уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Олега Миронова, комиссара по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблеса, председателя Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой, омбудсменов Польши, Литвы, Нидерландов. Обсуждались как раз проблемы миграции и гражданства. С остальными правозащитными новостями недели вас познакомит Анна Данковцева. Анна Данковцева: В Чечне подведены окончательные итоги прошедшего 23 марта референдума. В голосовании приняли участие почти 90 процентов избирателей, из них 96 процентов высказались за предложенный проект конституции. В российские суды поступили 58 уголовных дел, возбужденных против военнослужащих, и 20 против работников милиции за преступления против мирного населения Чечни. Об этом сообщил на пресс-конференции в Ростове-на-Дону заместитель генерального прокурора России Сергей Фридинский. По его словам, среди обвиняемых не только солдаты, но и высшие офицеры. Международная правозащитная организация "Human Rights Watch" призывает ООН назначить специального представителя для проверки нарушений прав человека в ходе борьбы с терроризмом. Организация выражает серьезную тревогу в связи с тем, что правительства многих стран нарушают права человека под предлогом борьбы с терроризмом. В числе этих стран "Human Rights Watch" назвала Великобританию, Китай, Грузию, Индию, Россию, Испанию, США и Узбекистан. В Москве милиционерам, следящим за порядком в городе, запретили проверять документы у граждан, не совершивших правонарушений. Верховный Суд России подтвердил право участковых милиционеров запрашивать у жителей своего участка любую необходимую информацию. Трое частных лиц обратились в суд с просьбой признать это право не соответствующим закону и нарушающим свободу граждан. Суд отклонил требование истцов. В Карелии суд впервые в России удовлетворил иск гражданина к предприятию о выплате компенсации за нанесенный экологический вред. Суд обязал Надвоицкий алюминиевый завод выплатить жителю поселка Надвоицы Дмитрию Кузину 50 000 рублей за испорченное здоровье. Многие жители поселка страдают флюорозом - заболеванием, которое вызывается переизбытком фтора в окружающей среде. В Казахстане оппозиция отвергла предложение президента Нурсултана Назарбаева, который выразил готовность рассмотреть вопрос об освобождении руководителей партии "Демократический выбор Казахстана" Галымжана Жакиянова и Мухтара Аблязова, если они признают свою вину. Владимир Бабурин: Анна Данковцева, правозащитные новости. Некоторое время назад мы рассказывали, как малолетних заключенных в подмосковной можайской колонии привозили в Москву на мюзикл "Норд-Ост". Явление нечастое, обычно артисты или, как их все еще называют советским термином, шефы - приезжают в места заключения сами. Да и то не слишком часто. Из Йошкар-Олы - Елена Рогачева. Елена Рогачева: В автобусе, груженном "под завязку", журналисты еле нашли себе место. Всю дорогу, придерживая ящики и пакеты, которые так и норовили завалить с головой, шутили на тему "казенного дома". Автобус направлялся в Новотроицкую воспитательную колонию для несовершеннолетних. В гости к воспитанникам ехали их старые знакомые - сотрудники общественной организации "Человек и закон". На сей раз с подарками - книгами, предметами гигиены и другими мелкими, но необходимыми в повседневной жизни вещами. Дружба между организацией и зоной для малолеток завязалась в октябре прошлого года, когда "Человек и закон" вышел с предложением к Управлению исполнения наказаний по Республике Марий-Эл об организации правовой школы для несовершеннолетних преступников. Правозащитники не только одаривают заключенных предметами гигиены, но и пытаются "прочистить мозги". О том, как это происходит, рассказывает председатель организации "Человек и закон" Ирина Подозова. Ирина Подозова: Мы проводим проект, который называется "Правовое просвещение как мера реабилитации прав несовершеннолетних, находящихся в местах лишения свободы". Мы рассказываем о правах человека в играх, таких дискуссионных лекциях. У нас настольные игры, у нас инсценировки различные. И ребята учатся рассуждать. Потому что когда мы провели перед началом занятия анкетирование об уровне правовых знаний несовершеннолетних, мы выяснили, что подростки чаще всего не задумываются о том, что они нарушают права других людей, о том, что их права нарушаются кем-то. И сейчас уже, в общем-то, результат виден. У нас группа в рамках школы досрочного освобождения - 23 человека. Они начинают рассуждать. Вот когда мы говорим о праве на жизнь, они начинают уже говорить о том, что такое аборт, является ли это нарушением прав человека, эвтаназия - является ли нарушением прав человека. Мы проводили игру "Смертная казнь: за и против". Тоже мнения разделились. И мы не навязываем свое мнение (как мы считаем). Мы хотим их просто заставить думать. И у нас даже один мальчик, который занимается с нами в группе, его хотели оставить на второй год, но учительница, которая с нами занимается, за него заступилась, сказала, что он посещает эти занятия, и он стал более развит, он стал вообще относиться к жизни совсем по-другому. Елена Рогачева: Само понятие "школа" для малолетних преступников - уже наказание. Учеба - это первое, что игнорирует подросток, отбившийся от рук. Потому и правозащитников воспитанники колонии встретили поначалу без особого тепла. Мало того что их заставляют учиться в общеобразовательной школе, а тут дважды в месяц (да еще по выходным!) - правовая. Контингент после прошлогодней амнистии, когда освободилось более половины заключенных, остался особый - 225 человек, осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления. И осознание себя как человека и гражданина приходит медленно. Но самое главное, что ребята после общения с правозащитниками начинают задумываться о будущем. Это отмечает и директор вечерней школы в колонии Лидия Галкина, которая говорит, что воспитанники, посещающие занятия, стали более развиты, а мышление их приобрело гибкость. И хотя на вопрос "Как попал в колонию?" они по-прежнему отвечают стандартно ("По глупости"), на воле хотят строить свою жизнь так, чтобы больше не оказаться за колючим ограждением. - Я сам из Чувашии, из Чебоксар. Срок у меня 3 года 1 месяц. Дальше уж - хватит, пожалуй. Собираюсь учиться идти. Сначала вот сейчас 11-й класс две четверти здесь закончу до освобождения, а потом уже на воле заочно закончу третью и четвертую четверть. А потом собираюсь на крановщика-машиниста учиться. У меня есть, в принципе, профессия газосварщика третьего разряда. Сейчас вот на станочника учусь. Елена Рогачева: Было бы глупо только жалеть этих ребят, хотя именно такое первое чувство и вызывают невысокие щуплые фигурки в черных ватниках и казенных лопоухих шапках. Чаще всего подростки совершают преступления в группах, а психология неуправляемой толпы может быть очень жестокой. Поэтому можно не удивляться тому, что пацан в метр с кепкой оказался убийцей. Но проблема эта не столько криминальная, сколько социальная. Только у государства не хватает на ее решение ни средств, ни времени. По мнению Ирины Подозовой, подход к несовершеннолетним преступникам нужно менять полностью. Ирина Подозова: Во всем мире такая вот система, как колонии для несовершеннолетних, не существует. Существует именно ювенальная юстиция: отдельные суды для несовершеннолетних, специальные поселения и совершенно другие профилактические работы. У нас, к сожалению, сама система - карательная. Это не взрослые преступники, это дети, которые не всегда, может быть, правы, но они оступились где-то, есть еще шанс на исправление. Их должны воспитывать, а не наказывать, не карать. Елена Рогачева: Скоро из правовой школы выйдут первые выпускники. Они покинут не только школу, но и колонию. Но на смену им придет другая группа, и правозащитники готовы с ней работать. Они и нынче не пропустили ни одного занятия, даже в сорокаградусные морозы добирались на промерзшем пригородном автобусе до Новотроицка, потому что знали, что их уже ждут с нетерпением. Владимир Бабурин: Россия по-прежнему удерживает одно из первых мест (не слишком веселое достижение) по количеству несовершеннолетних, содержащихся за колючей проволокой. Или - в специализированных интернатах, которые тоже скорее напоминают тюрьму, но не школу. Тему продолжит и завершит Любовь Чижова. Любовь Чижова: Сейчас в российских воспитательных колониях находится около 11 000 несовершеннолетних заключенных, подростков от 14 до 18 лет. По сравнению с прошлыми годами, это число значительно сократилось. Тем не менее, по количеству детей в тюрьме Россия до сих пор опережает большинство стран Европы. Говорит уполномоченный по правам человека в России Олег Миронов. Олег Миронов: Надо сделать все, чтобы у нас было как можно меньше несовершеннолетних заключенных. И я поддерживаю инициативу президента Российской Федерации, который внес в Государственную Думу проект закона о смягчении мер наказания уголовного за небольшие, за несущественные преступления. Что касается несовершеннолетних заключенных, то они содержатся в воспитательных колониях. Я посещал их очень много, и я должен сказать, что они не напоминают тюрьмы. Но все равно это оставляет тяжелейшее впечатление. Что касается прав, они имеют право получать образование, получать специальность. Имеют право свидания с родителями, имеют право покупать продукты и товары в магазине, который есть в воспитательной колонии. Но если эти права не соблюдаются, то вмешиваемся мы, обращаемся к прокурорам. Любовь Чижова: Ребенок и тюрьма несовместимы, считает руководитель Центра по реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин. Валерий Абрамкин: Исследования во многих странах мира проводили, что 80 процентов подростков (это самая минимальная оценка) совершает, по крайней мере, одно правонарушение невыявленное, нераскрытое. Но мир не рухнул, знаете. Потом с возрастом, они все становятся нормальными людьми. Нельзя называть несовершеннолетнего преступником, чтобы он ни сделал. Это одно из главных правил, оно входит просто в блок правил, который касается репутации несовершеннолетнего. Любовь Чижова: Российское правосудие до сих пор предпочитает выносить подросткам, преступившим закон, довольно жесткие приговоры и отправляет их в места лишения свободы. Олег Миронов признает, что еще до колонии, в изоляторах временного содержания, подростки находятся в ужасающих условиях. Олег Миронов: К сожалению, я встречал там десятки, если не сотни молодых людей, которые забыли, что есть простыня, что можно три раза в день покушать, что можно учиться. Все это, к сожалению, имеет место. А что касается милиции, то при задержании избивают и подростков, и малолетних. А изоляторы временного содержания, которые находятся в ведении МВД, это просто какие-то пыточные камеры. И я вижу тенденцию очень тревожную, когда пытки становятся более изощренными, избиения более жестокими. Я об этом говорил на координационном совещании, которое проводилось в Генеральной прокуратуре России в присутствии президента Российской Федерации и министра внутренних дел. Любовь Чижова: Заключенные подростки имеют право и на социальную адаптацию. Это включает в себя получение образования в колонии, а по окончании срока заключения - возможность без волокиты получить паспорт и снова пойти учиться или работать. Но, как рассказал мне начальник воспитательной колонии города Нерчинск Читинской области Владимир Прудников, на деле с этим возникают трудности. Владимир Прудников: По школе - проблемы. Они же идут, как правило, образования - 1 класс, 3 класса. Для РОНО мы просто как бы не существуем. Там написано, что они должны нам оказывать методическую помощь. А на сегодняшний день какая нам методическая помощь? Провели лицензирование, и все на этом кончилось. И по старому учебнику готовить. Или же те, которые новые, современные. Проблем много. Ну, допустим, вот даже социальная реабилитация. Они приходят без документов. На сегодняшний день требуется паспорт. Значит, начинаем обращаться. - "Вот, он освободится". Он должен с паспортом уходить. Не со справкой об освобождении, он ее потеряет, изорвет, и все. А с паспортом, с нормальным документом. А у нас надо доказать, что он - гражданин России, почему-то нашей милиции доблестной, вернее, паспортным столам. И начинается переписка. А нам в результате присылают документ, который не нужен. Почему-то - копию свидетельства о рождении. Любовь Чижова: Эксперты считают, что вся российская система закрытых учреждений не приспособлена к тому, чтобы попавшие в заключение подростки действительно исправлялись. У нее много карательных и совсем не много воспитательных функций. Что нужно, чтобы изменить ситуацию? Мнение правозащитника Андрея Бабушкина: Андрей Бабушкин: Кадровые изменения. Ну, вот, по моим подсчетам, сегодня на одного сотрудника, который учит и воспитывает, приходится два сотрудника, которые охраняют и следят. Вот это соотношение должно, по меньшей мере, измениться "с точностью до наоборот". Мы сегодня имеем систему, где действительно подавляющее большинство людей, работающих - это люди не случайные, это люди, обеспокоенные судьбой детей, это люди, желающие, скажем, создать некое благо для этих детей. Но, к сожалению, не всегда знающие, как и что делать. А что необходимо сделать для того, чтобы социальная адаптация состоялась этих детей? Наверное, я думаю, что здесь изменения должны быть не только на уровне практики, но и на глубинном, законодательном уровне. Ну, например, в Статью 43 Уголовного кодекса и Статью 2 Уголовно-исполнительного кодекса надо вставить в качестве отдельной задачи исполнения наказания и цели наказания - подготовку человека к нормальной жизни после освобождения. Сегодня такая задача законодательно не поставлена. Любовь Чижова: Подросток в заключении - проблема сложная. Для того чтобы ее решить, нужны не только политическая воля, немалые финансовые средства и неукоснительное соблюдение существующих законов. Олег Миронов считает, что корень детской преступности - в социальной и экономической нестабильности. Сытый, одетый-обутый, благополучный ребенок, за очень редким исключением, на преступление не пойдет. Олег Миронов: Мы знаем примеры, когда вот таких подростков привлекали к уголовной ответственности за кражу продуктов. Ему нечего есть. Или за кражу денег, потому что он хотел поехать в соседнее село к своей бабушке, а у него нет денег. Так что экономические, социальные проблемы, правовые и, конечно, духовно-нравственные. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
