Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[22-06-04]
Человек имеет правоВедущая Татьяна Ткачук "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. Татьяна Ткачук: По данным опроса Аналитического центра Юрия Левады, проведенного по заказу Фонда "Общественный вердикт", половина населения Россия всерьез опасается силовых структур; 24 процента россиян на собственном опыте столкнулись с произволом милиции, ФСБ или прокуратуры; а 82 процента опрошенных считают, что в России нет институтов, способных противодействовать такому произволу. Это - тема нашего сегодняшнего разговора, и я представлю гостей студии - Михаил Федоров, воронежский адвокат, бывший сотрудник УВД, и Борис Пантелеев, правозащитник. До начала программы мы обратились в Управление информации и общественных связей ГУВД с просьбой прислать нам компетентного сотрудника, участия в эфире которого нам, конечно, всем бы очень хотелось. Нам отказали, поэтому сегодня представителя ГУВД на нашей программе нет. Но я сейчас предоставлю слово Михаилу Федорову, и до того, как я задам ему свой вопрос, я перечислю его бывшие должности. Михаил работал заместителем начальника медицинского вытрезвителя, он был заместителем командира роты ППС милиции, бывший следователь, бывший инспектор отдела кадров УВД Воронежской области, сегодня он адвокат. Я специально перечислила все эти бывшие должности, чтобы слушателям стало понятно: о работе правоохранительных органов вы, Михаил, знаете не понаслышке. С вашей точки зрения, может ли быть такое, что, действительно, каждый четвертый россиянин сталкивается с произволом милиции на собственном опыте? Михаил Федоров: Хотя это для меня, вообще-то, и боль, но, по-видимому, эта цифра реальна. И скажу больше: ведь конкретное лицо, подвергшееся каким-то неправовым действиям какого-то сотрудника милиции - это одно, но у него же есть и родственники, и жена, и дети. То есть эффект этих цифр, конечно, для нас гораздо более печален. Татьяна Ткачук: Пожалуйста, Борис. Борис Пантелеев: Вот эта проблема настолько уже становится серьезной, что возникает, как мы это называем, "синдром захлестывания". В частности, вот движению "За права человека", которое я здесь представляю, пришло однажды письмо от сотрудника милиции, осужденного и находящегося в колонии. Он писал: "Граждане правозащитники, я, работая сотрудником милиции, да, бывало, вышибал показания, применял силу и так далее, и вот теперь меня самого посадили именно таким путем - меня заставили силой дать показания..." То есть это захлестывать начинает уже саму систему. Татьяна Ткачук: На презентации Фонда "Общественный вердикт" цели и задачи этого фонда, в частности, были сформулированы так: профилактика нарушения прав человека сотрудниками милиции. Вообще, если вдуматься в эту фразу, то что ж получается: в свое время милиция была создана для того, чтобы защищать граждан, а теперь создается целая структура, которая призвана защищать нас от милиции? Борис Пантелеев: Ну, это все напоминает известную басню: "А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь..." Возьмем хотя бы проблему защиты прав заключенных. Сколько структур официальных защищают эти права, - тем не менее, ситуация там явно непростая, мягко говоря. Здесь примерно то же самое. Наверное, что-то уже в самой системе пора менять. Татьяна Ткачук: Примем первый звонок. Илья из Москвы у нас на линии. Слушатель: Здравствуйте. Хотел вопрос задать такой. Часто останавливают на улице, спрашивают документы. Друг забыл как-то документы - и у него взяли 200 рублей (все, что у него было). И меня как-то недавно остановили, но я слышал, что надо спросить номер, звание, фамилию, я все это спросил и говорю: "На каком основании?.." А мне говорят: "Ну, вот, тут нашего какого-то... (то ли побили, то ли еще что-то). Мы вот тут поэтому и спрашиваем документы". Что делать в таких случаях? Татьяна Ткачук: Поняли вопрос. Сразу оба моих гостя готовы ответить. Михаил, пожалуйста, слово вам. Михаил Федоров: Первая позиция, молодой человек: если вас остановил сотрудник милиции, естественно, надо потребовать, чтобы он предъявил документ. Причем, не стесняйтесь. Скажем, останавливает сержант - "Товарищ сержант, представьтесь..." Пусть он покажет документ - и обязательно себе запишите номер удостоверения, и к какой он относится службе. Татьяна Ткачук: А если он не предъявляет документ, а говорит: "Сначала вы мне свои документы покажите"? Михаил Федоров: Я думаю, уже вот эти его действия в этой части неправомерны, уже за эту составляющую он вполне может быть привлечен к дисциплинарной ответственности. Татьяна Ткачук: Но это потом, а в этот-то момент что делать? Михаил Федоров: Ну, конечно, ему не оказывать реальное сопротивление. Лучше, конечно, в этой ситуации застраховаться, чтобы, если вы пройдете с ним куда-то, то с кем-то. Форма милиции, она "ходит" сейчас и на криминальных структурах. Татьяна Ткачук: Спасибо, Михаил. Борис, пожалуйста. Борис Пантелеев: Вначале желательно познакомиться получше с законами и с нормативными актами - например, Закон о милиции или Инструкция патрульно-постовой службы. Вас имеет право милиционер остановить только в том случае, если у него для этого есть какие-то веские, серьезные основания. Например, паспорт ваш взять из ваших рук он опять-таки может только в том случае, если у него есть основания полагать, что этот паспорт поддельный. Вот многим ли известно, что сотрудники уже даже по некоторым визуальным признакам, скрытым, которые неизвестны простым гражданам, могут определить: поддельный паспорт или нет? Если на вашей одежде нет пятен крови, из-под плаща не торчит автомат Калашникова, если вы не пристаете ни к кому и не нарушаете общественный порядок, и если лицо ваше не похоже на какого-нибудь преступника, который находится в розыске, то задерживать вас милиция не имеет никакого права. Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. У нас слушатель на линии - Марина из Москвы. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. У нас до сих пор в прокуратурах - по крайней мере, города Москвы - существует удивительный метод подачи документов: приходишь и бросаешь заявление без регистрации в некоторый ящик. Подобного рода ящики были царем Алексеем Михайловичем введены в 1639 году - вот отсюда все начинается, вы понимаете. Подать заявление в прокуратуру - и его необязательно зарегистрируют... Татьяна Ткачук: Спасибо за вопрос, Марина. Итак, отсыл к XVII веку. Михаил, что вы об этом знаете? Михаил Федоров: Я думаю, лучше не бросать ни в какие ящики, а из почтового отделения заказной почтой с уведомлением отправлять. Позвоните в канцелярию дней через 10 этой прокуратуры: кому отправили, какие действия произошли? А если будет "молчок", то сразу же - в вышестоящую прокуратуру с требованием наказать должностное лицо. Татьяна Ткачук: Спасибо, Михаил. Борис... Борис Пантелеев: Я с Михаилом немного не соглашусь, потому что в законе этот срок, определенный в 10 дней, - предполагается, что это срок крайний, в течение которого максимально дается время для того, чтобы жалоба или заявление были рассмотрены. Совершенно необязательно эти 10 дней выдерживать полностью. Если, например, какое-то серьезное, не терпящее отлагательства дело - мы посылаем не по почте, а приносим сами. Естественно, у нас на руках копия этого самого заявления, где мы требуем, чтобы поставили печать и подпись "входящее" и так далее, и тому подобное. И уже на следующий день начинаем чиновников теребить и говорить: "Ребята, ну, как там, вообще, заявление наше рассматривается?" Татьяна Ткачук: То есть нужно быть все время очень активным. Борис Пантелеев: Активным, и, естественно, не давать им расслабляться. Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. Москва, Наталья на линии. Здравствуйте, вы в эфире. Слушатель: Добрый день. Я вот хочу поделиться одним собственным воспоминанием. Было очень трудно, конечно, доказать, и не верили почти ни во что, но настрой энергетический такой, он очень важен. Моего друга, художника, сын попал в такую историю: он провожал девушку, и в переходе вооруженные автоматами милиционеры, проверяя регистрацию (а он то ли не был вовсе, то ли в Ростове Великом был зарегистрирован), забрали у них 20 долларов. Я говорю: "Сереж, бороться будем?" "Будем". Так, узнаю, кто у нас этот переход контролирует, - Тверское отделение милиции. Звоню дежурному по городу. Говорю: "Бери ручку (я же не буду за него писать), пиши: "В центре Москвы, столицы России, в переходе вооруженные автоматами люди, милиционеры, ограбили меня (я студентом являюсь) и мою подругу на такую-то сумму"..." Его потом стали вызывать, отец стал бояться отпускать. Я говорю: "Коль, не бойся". Ну, я сказала: "Напиши, что это находится под контролем такого-то человека, который связан со СМИ", - может быть, это, конечно, сыграло роль. Его вызвали, сказали: "Доказать, конечно, ничего нельзя, но мы с ребятами скинулись..." - и по курсу на нынешний день вернули ему деньги. Вопрос к вам. Вот если, например, по отписке ты видишь, что излагал одно (допустим, в прокуратуре при разбирательстве, рассмотрении), а пишут совершенно другое, - могу я задействовать статью 292-ую ("Подлог официальных документов") в отношении этих лиц? Или это просто как жалоба? Мне кажется, они должны уже уголовно отвечать! Спасибо огромное. И давайте бороться. До свидания. Татьяна Ткачук: Спасибо, Наталья. Ну, история, которую вы рассказали, - это, конечно, такой пример "неправового" выхода из "правовой" ситуации, когда собрали просто деньги и вернули. А что касается искажения смысла заявления в отписке, то я попрошу Михаила Федорова ответить - пожалуйста. Михаил Федоров: Вот вы, Наталья, правильно затронули этот чисто юридический вопрос. Скажем, ответил вам начальник райотдела такого-то милиции - сразу в ГУВД, прикладываете эту копию и копию заявлений, пусть им занимаются уже и наказывают. Вы сказали про прокуратуру - то же самое. У нас есть вертикаль власти. Ответила вам городская прокуратура - есть Генеральная, пишите. Татьяна Ткачук: Борис, хотите добавить что-то? Борис Пантелеев: Да, я хотел бы добавить. Не помню сейчас номер статьи, в соответствии с которой любой ответ любой инстанции должен быть по существу и мотивированным обязательно, отказ ли это, согласие ли, не важно. К сожалению, мы должны в этих случаях иногда принимать их правила игры и бороться с ними их же оружием. Если они - чиновники и бюрократы, значит, пожалуйста: на любую вашу бумажку - наша бумажка, а еще лучше - в разные инстанции, и требовать от каждого ответа, и чтобы занимались этим не через 10 дней, как я уже говорил, а буквально сегодня же начали заниматься... Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. Из Петербурга Георгий до нас дозвонился. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте, приветствую вас. Вот у меня вопрос, может быть, он вам покажется наивными, но он принципиальный. Первое: или в милиции служат просто плохие люди, как таковые, - значит, надо их при приеме проверять. Или сама структура милиции предполагает подобные нарушения со стороны милиционеров. Спасибо. Татьяна Ткачук: Спасибо, Георгий, за вопрос. Вот мы с Михаилом обсуждали, что есть образы милиционеров, диктуемые телевизионным экраном, какими-то боевиками, и есть реальность. И идут дискуссии о том, кто такая сегодняшняя милиция, - это сплошные необразованные, дурно воспитанные провинциалы, которыми никто никогда не занимался. Михаил, а кто, собственно, должен был бы заниматься воспитанием сотрудников милиции, их моральным обликом? Что-то не в порядке в системе, или просто не тех набирают? Михаил Федоров: Не то зло, что не тех отбирают, все ведь люди одинаковые по рождению. Это не значит, что весь личный состав МВД у нас отрицательный. Я глубоко не соглашусь, мои коллеги несут службу, и я знаю, что они готовы даже пожертвовать жизнью. Но не все - вот в этом-то и ужас. Воспитательная сторона у нас страдает. Ведь у нас сейчас фактически нет командиров, сотрудников милиции, за которыми пойдет личный состав - их единицы остались. Потому что интересы сейчас у сотрудников совсем другие: не о том, как о человеке позаботиться, а о том, как свое материальное положение улучшить. Татьяна Ткачук: Спасибо, Михаил. Борис... Борис Пантелеев: Безусловно, не все у нас сотрудники милиции настолько уж плохи. Почему они такие там появляются - есть общепринятая формула что ли, которая гласит, что средний уровень (и культурный, и прочий) полиции или милиции равняется среднему уровню населения. Ведь они откуда приходят? Из нас самих. Татьяна Ткачук: Зеркало общества фактически. Борис Пантелеев: Да, безусловно. Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. Юрий из Санкт-Петербурга у нас на линии. Здравствуйте, вы в эфире. Слушатель: Здравствуйте. Я бы хотел сказать, во-первых, по поводу того, куда можно обжаловать. Мы коллективные обращения отправляли, и одновременно я отправлял свои личные - они просто перехватываются. Ну, это конкретно про Генпрокуратуру. Татьяна Ткачук: Какой смысл вы вкладываете в слово "перехватываются"? Кем? Слушатель: Кем - это вы можете только догадываться, опять-таки: Вам присылают после этого открыточку с фиктивным номером, который не содержит такого порядкового числительного, которое... типа номер отдела и без порядкового номера. Приходит либо открыточка из прокуратуры (как, например, приходила на мои личные обращения), а на коллективные просто возвращается заказное уведомление мне - и ни ответа, ни привета! А после этого, если аккуратно посмотреть (на чем ловили мы и обращались после этого к депутатам, много куда, я и в суд обжаловал) на штемпели почтовые: отправление заказного уведомления из Генпрокуратуры в Москве - один день, и следующим днем - уже мое личное почтовое отделение. Понятно, что за один день почта так не сработает. Это просто товарищи поленились... Татьяна Ткачук: Спасибо, Юрий. Я передам слово Михаилу Федорову, он прокомментирует ваш звонок. Михаил Федоров: Юрий, насчет дня - для меня это вопрос. По поводу того, что вы обжалуете в суд, да, эта возможность у нас всегда защищена. Теперь по поводу, что в Генеральной прокуратуре... Ну, вот, вы знаете, я всегда в этой ситуации поступаю следующим образом: если мне "отписывает" и Генеральная прокуратура, я копию того, что получил, копию своего заявления, копию квитанции об отправке в Генеральную прокуратуру кладу в конверт и отправляю в администрацию президента, где четко пишу, что "такого-то числа обратился в Генеральную прокуратуру, получил ответ и прошу вас, администрацию президента, как орган гаранта, выяснить эту ситуацию". Когда администрация президента, действует это сильнее. А насчет перехвата - впервые я это слышу. Но если это на самом деле так, я советую вам повторно направить обращение на имя лично Устинова и описать ситуацию. Был прецедент, когда я в выходные дни звонил в Генеральную прокуратуру, и меня, извините за выражение, "отослали". Я вообще был шокирован как адвокат! Пишите на генерального еще раз и объясните: "Прошу разобраться..." А тут уже увидят: такой-то отдел значится, не значится, а если нет - извините, собственная у них служба есть, разберутся. Татьяна Ткачук: Спасибо, Михаил. Пожалуйста, Борис. Борис Пантелеев: Я хотел сказать о том, что слушают нас, наверняка, в пресс-центре прокуратуры. Мне кажется, им есть о чем задуматься, должны, во всяком случае, задуматься. Ведь, смотрите, какая ситуация складывается: столько граждан возмущенных или бездействием прокуратуры, или неправильными действиями! Мы, например, продолжаем получать (и другие организации продолжают получать) всевозможного рода отписки о том, что все нормально, все хорошо. Да и вообще, что за бред: граждане вынуждены обращаться к государю, грубо говоря, то есть к гаранту Конституции, несмотря на то, что этот самый гарант Конституции назначил прокуратора, назначил прокуратуру, чтобы она следила за порядком, контролировала. То есть, минуя прокуратуру, не доверяя ей уже, обращаются к гаранту - вас это не смущает, господа прокуроры? Татьяна Ткачук: Я предлагаю, может быть, именно сейчас послушать опрос москвичей на улицах столицы. Для меня результат этого опроса был немножко неожиданным. Наш корреспондент Михаил Саленков спрашивал москвичей: "Приходилось ли вам лично сталкиваться с помощью или случаями произвола со стороны сотрудников правоохранительных органов?" - Видите ли, в чем дело, вопрос не совсем по адресу. Я - адвокат, и никакой помощи от милиции я никогда не ждал и не жду. Очень просто - потому что те же преступники, только в форме. - Да, случалось - помощь. Помощь милиции, когда пристали здесь вот хулиганы. Никто не обращал внимания на это, люди проходил мимо, а милиция помогла. И если бы не милиция, то, может быть, очень плачевно кончилось бы. - Все впереди у меня. Вот у меня, допустим, сейчас будет размен очень серьезный, и будут привлекать к этому делу милицию. И не знаю, как дело сложится. Думаю, что милиция будет как раз не на моей стороне. Не доверяю. Подкупные все, долг свой не выполняют, вымогательством занимаются... В милицию должны приходить люди по призванию, которые любят эту профессию, уважают, хотят там работать. А я не видела таких, не встречала. - Естественно, приходилось. Чаще - с помощью. Как-то бандиты привязались, патруль был рядом. Квартиру однажды ограбили - тоже милиция помогла, нашли все. Если милиции не оказываешь сопротивление, произвола не будет. - К счастью, нет. Милиция подключается, когда происходит какое-то ЧП или какое-то негативное событие или ситуация. А поскольку это не очень приятные явления, то лучше, чтобы их и не было. Надеюсь, и не будет. - С произволом - да. Мне не отдают паспорт до сих пор. Участковый забрал паспорт, сказал, что на следующий день его отдаст. И я вторую неделю хожу и не могу его забрать. Якобы, по бытовой схеме. Обычно, знаете, бытовые схемы: муж с женой поругались... Тем не менее, он изъял паспорт у меня и не отдает, мотивируя тем, что забывает: "Завтра привезу..." Вот "завтраками" и кормит меня уже вторую неделю. - Не дай бог. Каждый из своей жизни может рассказать что-то такое "интересное", как положительное, так и отрицательное, со стороны милиции. Но почему-то больше негатива у нас в последнее время. Это долгий разговор, понимаешь, это нам надо взять с тобой пиво сейчас и посидеть, и друг другу поплакаться: Татьяна Ткачук: Вера Петровна из Москвы ждет на линии. Здравствуйте, вы в эфире. Слушатель: Здравствуйте. Вот я хочу задать вопрос. Милиция меня остановила, и сказали, что у меня, вроде, липовая регистрация. И я хочу узнать, где можно зарегистрироваться, чтобы она была действительна? Татьяна Ткачук: Вера Петровна, а вы-то где регистрировались? Слушатель: Ну, вот нам сделали... просто мы их не знаем, по 500 рублей заплатили - нам сделали. ОВИР Тушинский, вроде бы. Татьяна Ткачук: Михаил, пожалуйста, ответьте. Михаил Федоров: Если у вас стоит штамп о регистрации... Ведь у нас есть постоянная регистрация и временная. Если у вас временная регистрация, ну, покажите этому сотруднику милиции или кому-то - думаю, вопросов не будет. А если, извините, просто вам вот так вот кто-то... Ну, я снова вернусь: если сотрудники милиции постоянно к вам пристают, то выясните - кто, и напишите на него простую жалобу. Татьяна Ткачук: Михаил, я вот здесь возьмусь с вами поспорить. Я так поняла, что эта женщина не официальным путем зарегистрировалась, а кому-то заплатила 500 рублей, чтобы ей сделали так называемую "левую" регистрацию. Может быть, в данном случае сотрудники милиции, которые проверяют ее документы, утверждая, что это липовая регистрация, - они более правы, чем наша слушательница? Михаил Федоров: В том-то и дело, мы же не обладаем с вами конкретными, фактическими данными, чтобы сделать выводы. Поэтому, если это вопрос спора, нужно будет пройти с этим сотрудником к руководству паспортной службы и определиться, на самом ли деле это так. А если там, конечно, подлог, тогда с ним будут разбираться. Татьяна Ткачук: Спасибо, Михаил. Вопрос на пейджер к нам пришел: "Известны издевательства в отделениях милиции. Почему бы прокуратуре не проверять каждый день задержанных, что с ними?" Михаил, пожалуйста. Михаил Федоров: Прокуратура обязана ходить проверять, и каждого проверять, кто находится у них, кто задержан, пройти и посмотреть... Татьяна Ткачук: Но реально этого же не происходит каждый день со всеми отделениями милиции. Михаил Федоров: Извините, прокурорский состав - им зарплату снова подняли, их численность возросла. Их чистейшая обязанность - ходить и проверять. Татьяна Ткачук: Михаил, спасибо. Борис... Борис Пантелеев: Безусловно, да, это прямая его обязанность. Другое дело, что "чисто на бумаге, да забыли про ухабы". К сожалению, многие прокурорские работники к своим обязанностям относятся, мягко говоря, не очень хорошо. Конкретный пример: вот у нас в Питере был такой прокурор Калининского района (не буду называть фамилию), и оперативники уголовного розыска ему подсунули на подпись постановление об аресте (тогда еще прокуроров арестовывали), где были написаны фамилия, имя и отчество его, - и он подписал. Подписал санкцию на собственный арест! Татьяна Ткачук: Марина из Москвы у нас на линии. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, вот этот произвол милиции как-нибудь экономически связан с тем, что здоровые мужчины, выходящие с кобурой, заполненной оружием, или еще с каким-то оружием на улицу, получают такие маленькие зарплаты? Вроде бы само государство им предлагает, так сказать, зарабатывать себе с помощью своей власти. Если бы им платили больше, этого произвола было бы меньше? Татьяна Ткачук: Спасибо, Марина, поняли ваш вопрос. Передаю слово Михаилу. Вечный моральный вопрос: платили бы больше - работали бы лучше, честнее, или нет? Михаил Федоров: Марина, история, вообще-то, нашей российской правоохранительной системы настолько глубока... Ну, возьмем Меньшикова, ведь Меньшиков вообще отменил зарплату чиновникам. Екатерина издала закон о запрете взяточничества... И я считаю, что финансовый вопрос - да, существует. Но я считаю, что главный вопрос все-таки - это личность человека, воспитание его. Вот сейчас судьям подняли зарплату - у них аппетиты выросли. Вы понимаете, дело в деньгах, но не в основном в деньгах. Татьяна Ткачук: Спасибо, Михаил. И на пейджер пришло к нам сообщение от Юрия: "Однажды в метро меня остановил милиционер и попросил документы, потом сказал проехать в отделение. Я его спросил о презумпции невиновности. В отделении он попросил отнестись ко мне с пристрастием, как к "шибко грамотному". Чего же ждать от милиции?" Михаил, пожалуйста. Михаил Федоров: Юрий, ну, первая позиция: если у вас было какое-то правонарушение, сотрудник милиции вправе вас задержать (и не оказывайте ему сопротивление лучше, чтобы не было неприятностей), вправе доставить и разобраться. Я вам говорю о мере пресечения. А презумпция невиновности касается уже меры вины, когда вас будут наказывать. Татьяна Ткачук: Я думаю, что Юрий, на самом деле, имел ввиду, что не очень-то милиция любит таких, очень грамотных и образованных людей. И, в общем, не получится ли хуже, если ты будешь демонстрировать явное знание тобой законов? Пожалуйста. Михаил Федоров: Вот за это вам большое спасибо, Юрий. Потому что я всех своих знакомых призываю, что мы - воспитатели, в конце концов, и наших милиционеров: чем мы больше их заставляем - объясни и докажи, - тем они становятся осторожнее. Удивительно, что у нас самосознание и достоинство человека настолько упало, что мы его боимся, а не он - наш слуга. Татьяна Ткачук: Борис, вот интересный факт. Согласно тому же опросу общественного мнения, выясняется, что больше всего от произвола сотрудников правоохранительных органов страдают две категории граждан: это бизнесмены и молодежь. Вот бизнесмены - мне более-менее понятно, видимо, здесь речь идет о предложениях "крыши", вымогательстве, то есть это связано с контролем милицией бизнеса. А почему молодежь? Как самая беззащитная, что ли? Борис Пантелеев: Мне кажется, что тут, наверное, более широкий спектр. Страдает, как сейчас уже прозвучало, именно тот, кто или не умеет, или боится сказать представителю закона о том, что он не прав, и не умеет аргументировать свою позицию, не умеет "добавить металла" в голосе. Повышение правового уровня знаний должно быть не только у милиционеров, но и у простых граждан. Татьяна Ткачук: Спасибо, Борис. Я в одном из интернет-чатов нашла такой горячий диалог. Леонид из Минска пишет: "Стоит ли говорить о милиции так плохо? Мы все устраиваемся, как можем, почему же им нельзя? Если мы обманываем, скрываем, "гребем" каждый себе, почему нам можно, а им нельзя? Почему мы все боимся посмотреть правде в глаза?" И довольно быстро пришедший ответ от Юлии, тоже из Минска: "Да, действительно, подумаешь - милиционер морду набил, делов-то. У него работа такая. Право "бить нам морды" им предоставлено еще до того, как мы совершили правонарушение". Михаил, тема большая - человек, на самом деле не нарушивший общественного порядка, но, тем не менее, привлеченный милицией. Почему все-таки это происходит: привлекают якобы за нетрезвое состояние, якобы за мелкое хулиганство, якобы за правонарушение на дорогах?.. Что это, какая-то норма есть у милиции людей, которых они должны задержать, и они следуют этой норме? Михаил Федоров: Тут две позиции. На самом деле, в законодательстве таких норм нет, и не может быть, потому что нельзя незаконно задерживать. Татьяна Ткачук: А на самом деле? Михаил Федоров: Но на самом деле у нас же везде плановость. Ну, не то что цифры вам дают, а план... В вытрезвителе сегодня 20 коек пропустовало - завтра из УВД начнут "воспитывать": "Почему пустой? Нет у вас, что ли, пьяных?" А может, не было сегодня пьяных?!.. Пришел сотрудник ППС с дежурства: "Где твои два мелких хулигана?" - нет. Понимаете, эти цифры, которые требуют все время - они ужасны для нас. Вот систему эту нужно убирать в корне. Татьяна Ткачук: Спасибо, Михаил. Борис... Борис Пантелеев: Я бы тут еще не согласился со следующим. В некоторых случаях обычная житейская логика недопустима в принципе. В данном конкретном случае - "ну, подумаешь, милиционер кого-то избил" и так далее - это категорически недопустимо. Я уже не говорю о том, что они просто-напросто на наши деньги сами существуют. Это что ж получается, мы им платим деньги за то, чтобы они нас избивали?! Татьяна Ткачук: Петербург у нас сегодня очень активный. Владимир Сергеевич на линии. Здравствуйте, вы в эфире. Слушатель: Здравствуйте. Хочу сказать. Первое: "дышлообразность" законов дает практически неограниченную свободу толкования. Второе: чиновник - толкователь эти самых "дышлообразных" законов - становится источником права, милиционер заявляет: "Закон здесь - я!" Третье: управляемость законов, вот эта вот свобода в управлении, свобода толкования дает очень большие деньги, понимаете? Татьяна Ткачук: Итак, вы считаете, что корень зла находится в слишком свободном толковании закона, что закон построен так, что он предоставляет слишком большое поле для злоупотреблений сам по себе. Борис, ваша точка зрения? Борис Пантелеев: Да, безусловно. Это же еще Карамзин говорил, что "российские законы ужасны, и смягчаются они необязательностью их исполнения". И это опять-таки - вопрос к нашим депутатам в Государственной Думе, чтобы законы делать лучше. Татьяна Ткачук: Спасибо. Я благодарю за участие в программе "Человек имеет право" Михаила Федорова, адвоката, бывшего сотрудника УВД, и правозащитника Бориса Пантелеева. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
