Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[05-10-04]
Человек имеет правоВедущий Карэн Агамиров "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. Карэн Агамиров: Право на обращение в суд - такова наша сегодняшняя тема. Участники передачи: адвокат Михаил Федоров; правозаступник (так он просит себя называть) Юрий Падалко; Анна Мирлис, на протяжении многих лет обивающая пороги судов. Вы услышите также репортаж нашего корреспондента в Чебоксарах Дмитрия Лишнева о высоких судебных заборах в солнечной Чувашии. Если вы хотите поднять себе настроение, то рекомендую читать Конституцию России. Она так хорошо написана. Когда я ее читаю, мне кажется, что действительно мы живем в таком настоящем правовом государстве. Статья 46-ая Конституции: "Каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод". Каждому гарантируется она: У нас сегодня не тема собственно судопроизводства, правильности судебных решений или неправильности, а насколько реализована собственно возможность гражданина обращаться за этой судебной защитой. У нас сегодня здесь сидят люди, у которых богатейший опыт по этой части. Но я хочу для начала зачитать одно из многочисленных писем, которые приходят на Радио Свобода. И вот это письмо просто рвет душу. Его прислала женщина - Диогенова Раиса Александровна, она живет в Пушкино, Московский проспект, дом 38/14, квартира 52. Ей 82 года. "Я - ветеран война, жертва незаконных репрессий (я все это проверил, все верно) 30-х и 50-х годов прошлого века, вновь подвергающаяся на девятом десятке жизни политической дискриминация жертва судейского произвола". Суть дела в том, что она пытается вернуть квартиру, которую у нее отобрали в связи с репрессиями против нее и ее семьи, сталинскими репрессиями. Она прислала фотографии, где ее комната. Можете себе представить: от стены до стены расстояние - 1.80, обрушенные стены, обрушенный потолок, проваливающийся пол, газовая плита - клетушка. И она на одной из фотографий написала: "По мнению судей, я должна доживать свой век здесь". И вот это вот изба сама. Михаил Федоров: То есть это на основании судебного решения такое мнение? Карэн Агамиров: Нет, она просто не может реализовать свое право на обращение в суд: Вот что она пишет: "Произвол, творимый судьями и государственными чиновниками, такое же зло, как и терроризм. (Я сразу скажу, что ей помогали писать это письмо, потому что ей 82 года, и помогал ей один из адвокатов.) Статьи 45, 46 Конституции гарантируют каждому защиту его прав и свобод, в том числе и судебную защиту". Она, в конце концов, обратилась к президенту Путину, потому что в суде она ничего не нашла - ни в Пушкинском, ни в Московском областном, ни в Верховном. "Обращаться к президенту Путину я начала, конечно, не сразу. Сначала я пыталась действовать в рамках гражданского процесса. Потом, видя явное беззаконие, стала обращаться в квалификационную коллегию судей Московской области, органы прокуратуры и юстиции. И лишь затем попыталась обратиться непосредственно в структуры президента России, потому что в судах я везде получала отказ (у нее даже заявление не принимали или под надуманными предлогами возвращали ей это заявление), который является гарантом Конституции. Результат - нулевой. Беззаконие и мздоимство стало настолько очевидным и повседневным явлением российской жизни, что это был вынужден признать и президент Путин. В своем недавнем обращении по поводу событий в Беслане он прямо заявил о коррумпированности судов и правоохранительных органов. Но от этого признания не легче, да и начинаешь сомневаться в его искренности. Президент так организовал работу своего многочисленного аппарата, что любая попытка обратить его внимание на вопиющие нарушения конституционных прав, в том числе и судебной защиты, заканчивается в лучшем случае формальной отпиской и советом опять обращаться к суду в установленном порядке. Или вообще не отвечают", - пишет нам Диогенова Раиса Федоровна, старушка, 82 года, жертва репрессий и судебного произвола (как она себя называет). Давайте объясним людям. Право на судебную защиту есть, но его невозможно реализовать. Юрий Падалко: С моей точки зрения, прежде чем браться за столь тяжелую тему, мы должны определить те законодательные причины массовой ненаказуемости факта нарушения судьями права на доступ к правосудию, а также законодательные и процессуальные способы возможного противодействия этой системе российского судебного произвола. Вы зачитали письмо, в котором эмоционально человек, на своей судьбе испытавший вот этот беспредел, дает оценку этой системе "кривосудия", и мы все с ней абсолютно согласны, по крайней мере, те, кто столкнулся впервые или уже долго сталкивается с этой системой российской, с такой ее оценкой, а не правосудия. Согласны с тем, что нарушения - это система. Почему выстроилась так система, что судьи ненаказуемы? Я могу сразу сказать, в 2001 году наш уважаемый Владимир Владимирович пришел к власти - и один из первых законов, которые он указом своим утвердил, называется "О народных заседателях". Так вот, статьей 13-ой этого закона, тема которого четко определена в названии - народные заседатели, - почему-то юрист Путин указом утверждает, что ликвидируются, отменяются все законы СССР и РСФСР о выборах судей и все подзаконные акты о порядке назначения и проведения выборов судей. Хотя уже действует 10 лет до него, при Ельцине, та же статья 3-я Конституции ("Источником власти в России является народ"), и свободные выборы, прямые, - гарантия народа как источника власти, и, естественно, без выборов просто невозможно говорить о зависимости судей от граждан. Карэн Агамиров: То есть вы против назначаемости судей? Юрий Падалко: Естественно, только за выборность. Исполнительная власть полностью подменила собой не только представительную (наша Госдума уже полностью находится под исполнительной властью, под президентом), но и судебную. А еще Бертран Рассел когда-то говорил, что фашизм возникает там, где исполнительная власть подменяет собой законодательную. Михаил Федоров: Конечно, можно так заявить, что у нас якобы судебной защиты нет. На самом деле судебная защита у нас есть, другое дело - качество защиты. Я понимаю, с точки зрения просветленности чем они занимаются, привязанности к населению - это понятно, и я с этим, может быть, даже солидарен в какой-то части. Конечно, в настоящий момент для нас судебная защита - это пока еще мечта по большому счету, но какие-то шаги к этому, наверное, все-таки делаются. Я могу из опыта простейший вам пример привести. В 1990 году, если бы вам не дали паспорт заграничный, вы бы ничего не сделали, а сейчас мы можем спокойно судиться с ОВИРом. В 1989 году если с вами органы ОРД (оперативно-розыскная деятельность) незаконно работали, то вы ничего не сделали, а сейчас мы спокойно судимся, только что дела были. Так что плюсовые события, конечно, какие-то есть. По поводу этой бабушки. Вопрос достаточно сложный. Хочу сказать, что в моей практике я еще не сталкивался именно с возмещением вреда государством, причиненного в период репрессий 1937 года, или их последствий. Хотя в гражданском праве у нас есть понятие "аналогии" (в Уголовном праве у нас нет аналогии), и тут, наверное, с точки зрения аналогии нужно что-то попытаться сделать. Я не хочу советовать. Тот адвокат, который этим занимается этим делом, лучше меня все знает, но любой отказ связан с определением, то есть надо как-то поработать с определением, попытаться подняться выше, до высших наших структур. Карэн Агамиров: Она пишет, что ее дело вообще не рассматривается. Сегодня мы должны определиться, почему человеку отказано в судебной защите, даже в приеме заявления. А если и принимают, то не рассматривают, тянут по два-три года. Михаил Федоров: Карэн, я отвечу. Первая позиция: если просто ее заявление взяли назад, швырнули - это грубейшее нарушение закона. Юрий Падалко: "Отказ в приеме" называется. Михаил Федоров: В любом случае должно быть вынесено определение на каждое действие, и с этим определением надо попытаться поработать. А если выговорите, что просто не принимают, да, у меня были такие случаи не раз, когда судья, просто не вынося определение, присылает мне все назад. В этом случае вариант - либо писать: Карэн Агамиров: Это вам, профессиональному адвокату, просто присылают все назад? Михаил Федоров: Да, возвращают. В квалификационную коллегию мы пишем. Карэн Агамиров: Мы должны людям разъяснить причины, по которым им могут отказать в приеме заявления, чтобы они знали, что делать на основании закона. Однако у нас звонок от Владимира Михайловича. Слушатель: Скажите, пожалуйста, почему Страсбургский суд перестал рассматривать жалобы, которые посылают из России на неправильные действия московских судов? Карэн Агамиров: Это вы на основании собственного дела говорите? Слушатель: Да. Михаил Федоров: Что значит - не принимаются? Все отправляемые туда документы там регистрируются, насколько я знаю (у меня были такие прецеденты), и там отмечается и в какой-то срок предлагается (в шестимесячный после последней инстанции) представить полный пакет документов. Если вы не представили - вы сами виноваты. Карэн Агамиров: Скажите, пожалуйста, Михаил, в каких случаях судья может отказать человеку в приеме искового заявления на основании закона? Михаил Федоров: Ну, тут статья 134-я комментирует ГПК, но два слова скажу. Это когда заявление не подлежит рассмотрению; второе, когда имеется вступившее в законную силу решение суда; когда имеется ставшее обязательным для сторон и принятое по спору между теми же сторонами о том же предмете и по тому же основанию решение третейского суда - вот, в принципе, этот перечень. Но я вам хочу сказать сразу, что работать надо над судами так: не то что в ГПК мы с вами посмотрели, а вы послали заявление: Я вам советую, если не принимают заявление (мы это проходили и не раз, когда вы приносите в суд что-нибудь, а потом это теряется), отправить его нужно только заказной почтой и с уведомлением. Тогда, если приходишь в канцелярию и показываешь им документ об отправке, они сразу говорят: "Да, есть", они его сразу находят. Вторая позиция: на каждое ваше заявление суд должен вынести определение, и этого определения надо добиваться. Карэн Агамиров: О приеме? Михаил Федоров: Да. Ну, какое-то определение. Суд должен принять решение: либо принять, либо отказать, либо дать вам срок устранить недостатки (например, нужно представить подлинники с копиями, или, может быть, госпошлину вы не заплатили, много всяких обстоятельств). То есть нужно в правовом поле действовать. Карэн Агамиров: Разъясним еще раз нашим слушателям, что вам могут отказать и возвратить исковое заявление в строго определенных законом случаях - это статья 135-я Гражданско-процессуального кодекса. Юрий Падалко: Карэн, дорогой, будьте добры, позвольте мне разъяснять мой смех. Дело в том, что вот этот совет - посылать по почте - он настолько нежизнеспособен и практически неисполним! Вот передо мной конкретное мое заявление частного обвинения о возбуждении уголовного дела в отношении ряда должностных лиц по клевете против моего доверителя. Оно было послано мною еще 2 августа в Кузьминский суд, судьей 124-го судебного мирового участка Зеньковской. Что вы думаете, она в течение месяца, просто получая извещения по почте, не получает вместе со своей заведующей канцелярией мое письмо. И я, когда прихожу к ней на прием, опять спрашиваю: "В чем проблема? Вот у меня карточка - уведомление, что оно у вас уже находится". - "Извините, а дайте мне, пожалуйста, копию вашего заявления". И она видит, что там замглавы управы районной - один из сообвиняемых. И в результате 6 сентября возвращается это заявление опять, как неполученное. Карэн Агамиров: Грубейшее нарушение статьи 135-ой: Юрий Падалко: Это нарушение Инструкции по делопроизводству об обязанностях завканцелярией получать эти почтовые извещения и получать по ним ту почту, которая приходит. Просто беспредел абсолютный! Как против него действовать? Карэн Агамиров: Послушаем звонки. Дмитрий, пожалуйста. Слушатель: Я не могу согласиться с одним утверждением, что фашизм возникает там, где исполнительная подавляет законодательную. Я думаю, власть едина, и законом, так называемым "правом" подавляет власть граждан, которые могли бы выбирать законы, а им этого не дают всеми силами. Разделение властей - оно мнимое. Они все борются за тот закон, который все власти устраивает - исполнительную и законодательную. Поэтому они и стремятся в объятия друг другу, вот где процесс-то идет. Карэн Агамиров: Понятен постулат ваш. Леонид, слушаем вас. Слушатель: Я 10 лет представляю в судах интересы своего приятеля. Речь идет о ДТП, элементарном ДТП. 10 лет я не могу добиться решения по этому вопросу в санкт-петербургских судах! Карэн Агамиров: Анна Ильинична, вы прошли все это: Анна Мирлис: У нас, в общем, народ так приучен, что в суд ходить как-то не принято было всегда. И у нас суд ассоциировался с таким выражением, как "шемякин суд". Я не знаю, существуют ли в других странах такие выражения. Но мне, к сожалению, пришлось это сделать: Карэн Агамиров: Вас уволили с работы незаконно, да? Анна Мирлис: Да, было такое. Судья Афанасьева, увы, сейчас председатель этого самого суда, бывшего Октябрьского, ныне Гагаринского. Она тянула это дело 6 лет. Карэн Агамиров: На каком основании тянула 6 лет? Анна Мирлис: Тянула по самым разным поводам. Вот и что Юра тут говорил - терялось это все, отрицалось, что что-то получалось: По существу и по форме - тут много обстоятельств было, по которым она имела возможность тянуть. Но дело в том, что я тоже наивно всегда полагала, что если судья дает клятву, как врач, (врач дает клятву Гиппократа, а судья тоже дает торжественную клятву), он будет честен, объективен, независим. Я так и думала про наш суд, что он честный, объективный и независимый и будет судить по закону и по совести. Но, как оказывается, или закон подкачал, или совесть подкачала, но судят, к сожалению, не так, как положено судить. Карэн Агамиров: И дело до сих пор продолжается? Анна Мирлис: Ну, в общем, да. И судья Афанасьева на месте, и никто не контролирует: Я совершенно согласна с Юрой, что обязательно нужно контролировать, какой-то контроль должен быть, потому что иначе народ просто мучается, он не идет в суды, и правильно не идет. Карэн Агамиров: Нет, я не согласен, что правильно не идет. Анна Мирлис: В такой суд - не знаю. Это терять здоровье, силы. Карэн Агамиров: А контроль? Михаил Федоров: Есть квалификационная коллегия судей, которая вроде бы осуществляется контроль. Анна Мирлис: Вроде бы, да. Михаил Федоров: Но, послушайте, есть старая русская поговорка: ворон ворону глаз не выклюет. Все, и забудьте о всяком контроле. Другое дело - надзор, судебный и прокурорский. Карэн Агамиров: А идея, чтобы эту квалификационную коллегию назначал президент, - такие новые веяния есть. Юрий Падалко: Забудьте об этом. Потому что, ну, назначит коллегию президент, назначит туда управляемых представителей общественности - и все будет та же беда. Но, простите, тогда почему тот же президент сделал все, чтобы вступили в законную силу законы о введении в действие и ГПК и УПК, по которым конституционное право граждан на участие в отправлении правосудия не исполняется? Помните старых народных заседателей - да, "кивалы", все мы их ругали, но почему мы их ругали? Потому что система уже готовила многие годы, десятилетия готовила отмену этого конституционного права на участие в отправлении правосудия граждан, то есть народных заседателей. Каким образом? Они просто-напросто подбирали своих людей, то есть негласный, непрозрачный порядок был подбора народных заседателей и их участия в отправлении правосудия. Карэн Агамиров: А сейчас и их фактически нет, да? Юрий Падалко: Естественно. Их ликвидировали - и все молчат, и адвокатское сообщество тоже. Карэн Агамиров: Кстати, вопрос об отводе судей в самом начале решает кто? Анна Мирлис: Решает, конечно, судья. Михаил Федоров: Тот же самый судья. Анна Мирлис: Потому что вы ему заявляете ходатайство об отводе, и он тут же его не принимает. Карэн Агамиров: И с этого начинается реализация права на защиту. Михаил Федоров: И позвольте дополнить. Дело в том, что это определение об отводе, согласно ГПК и УПК, вроде бы даже не обжалуется до вынесения решения или приговора. Карэн Агамиров: Я, готовясь к этой передаче, на собственном примере решил проверить качество работы судов российских. Я в суд подал на издателя. Есть такое издательство - "Грааль", господин Муравьев Владимир Евгеньевич его возглавляет, и он занимается тем, что берет деньги у авторов и просто исчезает потом с ними, ничего не издает. В это число и я попал, к сожалению, отдав ему довольно большую сумму за издание книги. Он деньги взял и исчез. Я подал в суд, приехал в Пушкинский суд, собрал все документы: расписки, договоры. Судья мне говорит: "Вы прошли досудебный порядок урегулирования спора?" Я говорю: "Да, вот квитанция о том, что я направлял ему письмо по месту регистрации издательского дома "Грааль". Вот ответ о том, что его там нет, он уже съехал с этого юридического адреса, а по письму на домашний адрес нет никакого ответа". Она говорит: "Ну, давайте мне все документы". Я говорю: "Квитанции вы тоже возьмите, о досудебном урегулировании, потому что они необходимы, для того чтобы сдать вам дело". Судья федеральный Белотурова Светлана Семеновна говорит: "Я у вас документы принимаю, но квитанции мне не нужны". Я говорю: "Как не нужны? Возьмите их, ваша честь". - "Нет, не нужны, вы принесете их на судебное заседание через три недели". Я говорю: "Вы хоть запишите, что вы приняли у меня документы" - "А вы знаете, в журнале у нас места нет, чтобы записать". Через три недели мне дело возвращается по почте из Пушкино, и написано: "У вас не хватает квитанций". Я звоню и говорю: "Я же приносил", а мне секретарь говорит: "А почему не настояли, чтобы она взяла". Юрий Падалко: Вот интересно, как бы адвокат действовал в этой ситуации? Карэн Агамиров: Я поехал туда опять, уже другая судья там - Цветкова Тамара Ивановна. Я говорю: "Ваша честь, вот у меня документы, вот квитанции. У меня Белотурова их не взяла, а вы возьмите, потому что они необходимы". Она говорит: "Белотурова - это не тот судья, она такая вот, говорит, ничего не исполняет, а я нормальный федеральный судья:" Тут же она семечки грызет - федеральный судья! - кефир стоит на столе, то есть нормально процесс идет. Михаил Федоров: Домашняя обстановка. Карэн Агамиров: Да, домашняя обстановка. Я говорю: "Вот квитанции". - "Да нет, квитанции мне тоже эти не нужны". Я говорю: "Но вы же тоже вернете мне дело якобы из-за их отсутствия в нем". Она говорит: "Да нет, ну что вы, посмотрите в мои глаза - они могут лгать?.." (Помните, как Остап Бендер говорил?) Я говорю: "Я настаиваю, возьмите квитанции! Я отсюда не уйду, пока вы не возьмете". Она говорит: "Да вы что, молодой человек, мне не верите?" Я говорю: "Верю". - "Значит, оставляйте и уходите. Квитанции забирайте, потому что через две недели будет заседание, принесете их с собой". Я встал и ушел. Через три недели дело возвращается, и написано: "Не хватает квитанций". Что делать? Многие люди тоже попадают в такие ситуации, и надо, чтобы они знали, что им делать. Я пошел на почту и говорю: "Я хочу отправить в суд кипу документов (расписки, договор) с уведомлением о вручении". А мне девочка на почте говорит: "Вы знаете, а мы же наверняка потеряем эти документы. Не лучше ли вам отвезти их в суд непосредственно?". Замкнутый круг? Юрий Падалко: Я бы на вашем месте просто писал конкретно заявление первое - председателю суда (осуществлять контроль), второе - заявление о возбуждении дела о воспрепятствовании доступа к правосудию, и сообщение о преступлении судьи ей же. Карэн Агамиров: Это должностное преступление? Юрий Падалко: Да, это должностное преступление - воспрепятствование доступа к правосудию, 294-ая УК. Карэн Агамиров: Звонок от Евгения Васильевича. Слушатель: Здравствуйте. В отличие от вас, я никогда не обращаюсь к суду "Ваша честь", потому что чести у российских судов быть не может. Они узурпировали народную власть, поэтому я обращаюсь к ним только как к "гражданам судьям". Михаил Федоров: То есть не исполняете закон, ГПК. Слушатель: Да, я этот закон не исполняю, потому что этот закон написан таким образом, что он не гарантирует судебную защиту и противоречит Конституции Российской Федерации. Я живу по Конституции, поэтому я считаю себя законопослушным гражданином. У нас нет тех судов, которые от имени государства гарантировали бы нам судебную защиту. Карэн Агамиров: Хорошо, Евгений Васильевич, суды, может быть, есть. Вот мы часто поднимаем вопрос, который можно обозначить знаменитой фразой: "Кадры решают все". Анна Ильинична, вы мне говорили о хорошем судье: Анна Мирлис: Были и есть хорошие судьи, безусловно. Карэн Агамиров: Которые исполняют закон. Анна Мирлис: Исполняют, да, но они, во-первых, жалуются на несовершенство закона, и они иногда не могут просто исполнить правосудие из-за таких вот вещей. Кроме того, существует несовершенство и в виде вышестоящих организаций, которые могут их скинуть совершенно спокойно. И я знаю такой вот случай - как раз это случай с судьей Афанасьевой - когда был председателем суда очень порядочный человек, и в результате некоторой рокировки (не знаю, чем объясняется эта рокировка) судья Афанасьева заняла его место. И очень хороший судья был вынужден просто уйти. Не знаю, где он сейчас, но это: Карэн Агамиров: Система вытолкнула. Анна Мирлис: Да, система его вытолкнула. Карэн Агамиров: Предлагаю послушать репортаж нашего корреспондента в Чувашии Дмитрия Лишнева о высоких судебных заборах в солнечной Чувашии. Дмитрий Лишнев: Жительница столицы Чувашии Тамара Романова решила через суд потребовать от администрации города Чебоксары и подчиненного ей управления ЖКХ оказания регулярно оплачиваемых услуг по текущему ремонту подъездов ее дома. Однако, как оказалось, реализовать провозглашаемое и пропагандируемое со всех официальных трибун конституционно право на судебную защиту в действительности не так-то просто, особенно когда иски предъявляются к власть предержащим. Говорит Тамара Романова. Тамара Романова: Мое исковое заявление к администрации города Чебоксары судья Зубанова вернула мне обратно, отказавшись рассматривать. Поэтому я обжаловала это решение в Верховный суд Чувашской республики и крайне удивилась, когда узнала, что судья Зубанова мою частную жалобу отправила не только в Верховный суд Чувашской республики, но и в администрацию города. Хотя на тот момент я с администрацией города ни в каких судебных отношениях еще не состояла, и администрация даже не являлась на тот момент ответчиком. Все это не предусмотрено существующим ГПК. В результате я поняла, что судьба Зубанова прямо заинтересована в том, чтобы никаких судебных разбирательств с администрацией города не было, поэтому и отказывает в принятии подобных исковых заявлений. Дмитрий Лишнев: Ну а когда ребром встает вопрос о распределении властных полномочий путем всенародных выборов, действующие власти, разумеется, имеют свой интерес. И, похоже, в этом случае вести речь о беспристрастности судебной власти тоже не приходится. Вот история, рассказанная чебоксарским правозащитником Альбертом Иминдаевым, обратившимся полгода назад в суд вместе с одним из оппозиционных кандидатов в депутаты чувашского парламента с жалобой на нарушение избирательного законодательства кандидатами, угодными действующим властям. Альберт Иминдаев: Нарушения носили массовый характер, демонстративный, в виде подкупа избирателей прямо на избирательных участках, в виде раздачи обещаний покупки товаров по сниженным ценам и всяких прочих благ. Я, как избиратель, обратился в Верховный суд Чувашской республики с жалобой, обжалуя наблюдаемые безобразия. Правила рассмотрения жалоб требуют от суда рассмотрение жалоб непосредственно в день обращения, за день до выборов и в сам день выборов. Но секретарь Верховного суда Герасимова категорически отказалась принять жалобу. И при этом она нам сообщила, что судья Гафаров отдыхает и находится где-то за городом, где-то на отдыхе, на пляже. Мы оформили жалобу на имя прокурора Чувашии Зайцева. Дмитрий Лишнев: Ответа от прокуратура Чувашской республики Альберт Иминдаев так и не дождался. Подобные случаи, когда суды не просто встают на сторону властей, а даже не желают принимать к производству исковые заявления или жалобы граждан, предъявляющих претензии высокопоставленным чиновникам или органам власти, в Чувашии давно уже не редкость. По мнению адвокатов и немногочисленных правозащитников, объективность, беспристрастность и независимость судебной власти практически исчезли в процессе укрепления властной вертикали. Искать защиту от чиновного произвола, обращаясь к одной из голов триединого монолита государственной власти, дело практически бесперспективное. Карэн Агамиров: "В последнее время, - пишет нам Дмитрий Черняев из Тамбовской области, - президент России много рассказывает о новых идеях преобразования исполнительной власти. А в это время администрация города Мичуринска, наукограда Российской Федерации, умышленно 11 месяцев держит без света мою семью из 9 человек, в которую входит ребенок дошкольного возраста, два грудных младенца, две кормящие матери". Этот человек тоже обращается в суд и тоже ничего не может там добиться. Его заявление принимают и не рассматривают. Михаил, я понимаю ваши слова, красивые, о том, что надо бороться, адвокатское сообщество: Скажите, а как в одиночку человек может действовать? Михаил Федоров: Вот по этому человеку конкретно - пожалуйста, жалоба на неправомерные действия, и надо доводить ее до ума, биться с ней. Юрий Падалко: На самом деле, пока у меня, конкретно в моей беде, не будет нормального защитника, который применяет все доступные правовые методы для защиты моих прав, я ничего не добьюсь. Карэн Агамиров: Нужен защитник. Анна Ильинична, ваше резюме? Анна Мирлис: Вы знаете, очень важно, что незадолго до перестройки остро шел разговор о необходимости юридического всеобуча населения. И сейчас это нам очень нужно. Карэн Агамиров: Я надеюсь, что статьи Конституции, гарантирующие человеку право на судебную защиту, все-таки заработают. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
