Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[14-04-03]
Дело Сергея ДувановаВедущая Марьяна Торочешникова Марьяна Торочешникова: 11 марта 2003 года Коллегия по уголовным делам Алма-атинского областного суда оставила в силе приговор журналисту Сергею Дуванову, обвиненному в изнасиловании несовершеннолетней. За это преступление суд назначил наказание - 3,5 года лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима. При всем желании обыденным это дело назвать сложно. Во-первых, не так часто журналистов привлекают к ответственности по столь пикантной статье Уголовного кодекса. Во-вторых, Сергей Дуванов известен как ведущий критик нынешнего политического режима в Казахстане, автор разоблачительных статей о "Казахгейте" - международном скандале вокруг зарубежных счетов президента Нурсултана Назарбаева и его семьи. Действительно ли авторитетный журналист в свои без малого 50 лет стал преступником, насильником или он только жертва политической провокации? О том, что произошло в ночь на 28 октября 2002 года на даче у Сергея Дуванова, рассказывают его защитник Евгений Жовтис и адвокат потерпевшей, 14-летней Кристины К., Эрик Нуршин, поначалу почти не противоречащие друг другу. Евгений Жовтис: Здесь очень сложно это дело объяснять, если не начать издалека. Дуванов имеет дом в городе Алматыи имеет дачу в почти 50 километрах от Алматы. За забором находится еще дом, в котором живет сосед Сергея Дуванова, Александр Черкасов. В доме господина Черкасова появляется семья - мать и две дочери, одной дочери 14 лет, другая маленькая, несколько месяцев, - появляется совершенно потрясающим образом. Мать с дочерью живут в городе Караганде, мама судима (3 года за разбой). Дочь учится в 5-ом классе, хотя по возрасту должна учиться в 9-ом. Они переезжают в Алматы по причине того, что у дочерей слабое здоровье, продав квартиру, с одной сумкой, без особых денег, потому что они еще не получили даже за эту квартиру. И на автовокзале вдруг видят гуляющего там Черкасова. То есть он гуляет там, а они вдруг с ним так заговаривают, и он говорит: "Что, ищете квартиру? Нет проблем, поехали ко мне". Причем не в пригород Алмты, ни в саму Алмты, а с незнакомым мужиком, с дочерью несовершеннолетней вы едете за 50 километров в какой-то Карасай, который вы понятия не имеете, где находится, в Кайнар- поселок Карасайского района. Вы едете шут знает куда, с незнакомым мужиком, а мужик спокойно вас везет к себе домой, несмотря на то, что у него жена, двое детей и он никогда в жизни вас не знал. Он только что вышел из тюрьмы вообще. И как-то случайно оказывается, что семья поселяется у Черкасова, который одним забором граничит с Дувановым, а с другой стороны полковник полиции проживает. Проживают там две недели, потом их неизвестные люди (как подтверждено судье) перевозят в дом бывшего отставного сотрудника органов внутренних дел, тоже на постой, платят за них и говорят, что это свидетели по важном уголовному делу. Вот из этого самого Кайнара они переезжают в Чемолган, а потом из Чемолгана их отправляют в Алматы или они сами переезжают. И дальше они живут в Алматы. Дочка периодически ездит туда, так же, как она приехала туда 25 числа, якобы - может быть, действительно - подружившись с падчерицей Черкасова. Эрик Нуршин: Дуванов готовился к выезду в Вашингтон, в Америку. Дня за два почему-то едет в другой конец из Алматы от аэропорта, хотя он должен был, в принципе, готовиться к отлету. Отлет-то серьезный был, надо было почиститься, помыться, собрать документы, чемоданы, поговорить с друзьями, кто подвезет или где машину оставить и так далее, - так ведь умный человек поступает? Нет, он едет туда, у него там сосед, он его приглашает и говорит: "Давай-ка, елки зеленые, повари мне батареи отопления". Евгений Жовтис: В ходе этого варения труб появилась эта девочка Кристина, которую Черкасов попросил приготовить им поесть. Вот они покушали вдвоем с Черкасовым, продолжили варить трубы, а она им помогала красить батареи. Эрик Нуршин: Потом растапливают баню. Насколько я понял, мужики купаются, потом говорят девочкам: "Покупайтесь вы". Потом Дуванов снова заходит, купается, потом он выставляет бутылки и говорит: "Берите, что хотите". Потом уже, наверное, ночь на дворе, он заходит после бани и видит Кристину со стаканом вина. Ну, извините, девчонка 14-летняяя, ты что ей позволяешь? Сам ты понимаешь, куда едешь и до чего добрался? Когда ты доходишь до такого уровня политической борьбы, надо быть святым! Потом разыгрывается интересная комедия. Евгений Жовтис: Когда он пришел второй раз и увидел, что она одна, он внимания не обратил, сказал: "Я еще пойду в баню", предполагая, что Кристина уйдет. И он пошел в баню, вернулся - она сидела на кухне, говорит, и пила. Он выпил вино, она подошла и так прижалась к нему сзади, массируя как бы плечи. Прижалась, и он, говорит, почувствовал как-то... повернулся и говорит: "Ты что, девочка?" И так вот ее, с силой от себя оттолкнул. Эрик Нуршин: Ну, извините! Что мы, дурачки что ли, не понимаем, где, и что, и как лежит? А далее происходит акт изнасилования. Он девочку толкает на диван, потом соответствующим образом производит раздевательные мероприятия и совершает акт полового сношения без каких-либо тяжких или средней тяжести телесных повреждений. У нее были обнаружены синяки. Марьяна Торочешникова: Однако, по версии Сергея Дуванова, все произошло иначе. Послушаем его защитника Евгения Жовтиса. Евгений Жовтис: После того как Дуванов ее оттолкнул, Кристина пошла в комнату. Он сел на диван, вытянул ноги и так вот привалился. И, говорит, полностью выключился, то есть все! Вообще ничего не помнит. Открыл глаза оттого, что очень неудобно, сильно затекла шея. И, говорит, я сижу, полурасстегнут на шортах замок. И все. И никого нет. Он встал, убрал со стола, поднялся и лег спать. Марьяна Торочешникова: Дальнейшие события развивались следующим образом. Эрик Нуршин: Девочка пошла ночью уже, после этого, по дороге. Там встретились ей на машине два человека, они ее посадили и отвезли домой- она уплатила там какие-то денежки, отдала этим мужикам. Мать, когда видит, что девчонка заплаканная, в таком состоянии, она говорит: "Что такое за дела? Уже же глубокая ночь. Ты что так поздно? И вообще, почему ты здесь? В принципе, ночевать могла бы там". А девчонка говорит: "Мама, ты не будешь меня ругать?" - ну, такой обычный разговор между матерью и дочерью - "Нет, не буду". И девчонка рассказывает такую вещь. Мать, сами понимаете, елки зеленые, ее за волосы, там и рев, и так далее- переживает. Хвать-похвать, ловят такси и едут в Карасайский РОВД. Они приходят туда, там вся, извините, в натуре ментура спит вповалку, все закрыто. Они орали-орали, не знаю, час или сколько, потом достучались, перелезли через забор и туда. Скандал. Потом заспанный мент, извините, вышел к ним, что-то пробурчал: "Сейчас узнаем". И там еще это действо проходило до самого утра, пока менты не взяли, не позвонили, в область. Из области уже утром приехала дежурная бригада, дежурный следователь, ну и начались эти действия. Марьяна Торочешникова: На место происшествия полиция приехала около 8 утра 28 октября. Дуванову вкратце объяснили причины столь неожиданного визита и пригласили в Карасайский РОВД. В 11 утра туда же приехал Евгений Жовтис, однако встретиться и переговорить со своим подзащитным ему позволили лишь в половине шестого вечера. При этом сотрудники полиции утверждали и утверждают, что все это время, с 8 часов утра, Дуванов был совершенно свободен, он будто бы гулял по РОВД и даже мог его покинуть. Протокол о задержании Сергея Дуванова оформили только в час ночи, то есть через 8 часов после того, как его доставили в полицию. Вскоре адвокаты Дуванова дали пресс-конференцию, где заявили, что все происшедшее с ним- провокация. По их словам, власти, хотели создать определенную ситуацию, при которой Дуванова можно было бы в чем-либо обвинить и таким образом создать препятствия его отъезду в США, где он должен был выступить с докладом о свободе слова в Казахстане. Этого же мнения придерживаются и люди, хорошо знавшие Сергея Дуванова. Говорит член Политсовета движения "Демократический выбор Казахстана" Петр Своек.
Петр Своек: Это история на 100 процентов политическая, независимо от того, что произошло в тот вечер. А если брать уголовную составляющую, то тоже вполне определенно можно утверждать, основываясь на доказательствах, добытых защитой, что и эта девочка, и ее мамаша были специально внедрены туда, и понятно, что именно для этого. То есть в этом смысле это тоже политическая провокация. Марьяна Торочешникова: Вообще, дело журналиста Дуванова и все, с ним связанное, удивляет невероятным количеством всякого рода случайностей и совпадений, как, например, история с тезисами к пресс-конференции, которую представители МВД Казахстана давали вечером 28 октября- в день ареста Сергея Дуванова. Рассказывает присутствовавший на ней журналист Андрей Свиридов. Андрей Свиридов: Мы туда пришли, в кабинет этого самого Урумханова, ну, он начал говорить и потом зашел помощник, положил вот эту вот пачку. Урумханов на нее так глянул, не вглядываясь, как-то так махнул рукой, что, мол, раздайте журналистам. А близко сидящие журналисты сразу стали передавать листы друг другу. И как обычно, когда на пресс-конференции вдруг появляется что-то письменное, то начинают журналисты отвлекаться, начинают читать По ходу чтения сразу послышались восклицания: "Почему из пресс-службы президента? Как это понимать? Почему вы сказали, и здесь говорится, что был задержан Дуванов в 8 часов утра, а почему время на факсе- 6 утра? Откуда этот пресс-релиз?" Вот этого объяснения, что это ошибка факса, тогда он не выдал - видимо, не придумал еще. Марьяна Торочешникова: А вот что об этом говорит главное действующее лицо эпизода - заместитель начальника ГУВД Алматинской области полковник полиции Мурат Урумханов. Мурат Урумханов: Я, честно, никогда пресс-конференций не давал. Мне сказали: "Дайте пресс-конференцию и успокойте общественность, что ничего такого нет, то есть объективно во всем разберемся". Я, действительно, не знал, что пресс-релизы даже даются журналистам. Мне говорят: "Подготовьте пресс-релиз". Я говорю: "А что такое пресс-релиз?" - "Краткая характеристика того, что произошло. И сбросьте туда, в МВД". Мы быстро приготовили и отправили в МВД. Мне перезванивают и говорят: "Все нормально, мы там откорректировали". Я звоню в дежурную часть и говорю: "Сейчас придет факс на мое имя, отксерьте штук 15, раздайте журналистам". - "Все, поняли". А оказывается, дано было указание - у нас же тоже потом разборки были - дано было указание: кто дает пресс-конференцию, надо было направление дать в виде тезисов, пусть хоть подготовится, чтобы я лишнего чего-то не наговорил. Прислали пресс-релиз, и вместе с ними автоматически приходят эти же тезисы. И говорят: "Это для Урумханова". Наши-то умные- они берут, все это ксерят, тезисы вместе с пресс-релизом, друг к другу прикрепляют, заносят и раздают это журналистам. И знаете, что еще получилось. Время прихода - 6 утра, значит, Сай еще не обратилась в полицию, а уже эти тезисы поступили, и из администрации президента это было сброшено. Я потом писал объяснительную и говорил: "Вы разберитесь, кто это". Да, кровь действительно попортили, хотя я потом давал показания, говорил, проводилось служебное расследование, но крайний я оказался. Марьяна Торочешникова: А следствие шло своим чередом, и 30 октября в ходе проверки показаний Дуванова на месте происшествия следователь неожиданно объявляет обыск, во время которого в книгах обнаруживается записка. В ней говорится о желании Кристины быть фотомоделью и указаны ее анкетные данные. Эта записка должна была подтвердить, что Дуванов знал о возрасте девочки, а значит, его действия должны быть квалифицированы по более строгой статье Уголовного кодекса - изнасилование заведомо несовершеннолетней. Адвокаты Дуванова были единодушны во мнении, утверждая, что записку подбросили, так как с начала проверки показаний и до объявления обыска прошло более полутора часов, в течение которых по дому бродила масса народа. Сам Сергей Дуванов, находившийся под стражей, узнав о появлении такой улики, объявил сухую голодовку, продолжавшуюся 9 дней. Не десятый его принудительно вывели из этого состояния. Говорит полковник полиции Мурат Урумханов. Мурат Урумханов: Говорят: "Массу нарушений следствие допустило. Полноту не обеспечили, всесторонность, предвзятость была" и так далее, и тому подобное. Но мы с вами давайте договоримся, отбросим все виды экспертиз, показаний, - все это уберем. Возьмем и положим на одну чашу весов заявление Кристины, ее показания, судмедэкспертизу на наличие телесных повреждений, биологические экспертизы, что у нее действительно имеются вот эти выделения спермы, и акт геномной экспертизы - это 99,99 процента, что данные выделения относятся непосредственно к Дуванову. Ладно, этот обыск, записка - все это пусть уберется. А на вторую чашу весов поставим, например, показания Дуванова, что он не совершал полового акта. И пусть вот эти три-четыре документа возьмут, и пусть суд даст действительно критическую оценку. Марьяна Торочешникова: Следствие продолжалось ровно месяц. Вообще, друзья Дуванова не перестают поражаться некоей мистике цифр: 28 августа 2002 года Дуванов был избит, 28 октября арестован, 28 ноября закончилось следствие и 28 января вынесен приговор. Кстати, тех, кто незадолго до ареста жестоко избил журналиста и вырезал на его груди крест, сотрудники правоохранительных органов так и не нашли. Защита Дуванова вела активные переговоры с властями, уговаривая их позволить международным наблюдателям участвовать в процессе над журналистом. Им удалось этого добиться. Три независимых эксперта были допущены в зал судебных заседаний, несмотря на то, что с самого начала процесс над Дувановым был объявлен закрытым. По мнению всех участников, это был чуть не единственный в их практике действительно состязательный судебный процесс. Это же подтверждает и Фабрицио Виельмини, присутствовавший в суде в качестве независимого наблюдателя от ОБСЕ. Фабрицио Виельмини: В процедурном плане все было в порядке. Проблемы были раньше, они были на стадии предварительного следствия: с доказательствами и доступностью к защите. Проблемы были больше в процессе, чем в ходе суда. Марьяна Торочешникова: 24 января, за 4 дня до оглашения приговора, адвокаты Дуванова обратились с ходатайством о прекращении дела в связи с грубейшими нарушениями основных принципов уголовного процесса. В своем обращении они привели более 80 формальных признаков, которые, если четко им следовать, в пух и прах разбивали доказательственную базу обвинения, за исключением разве что косвенных улик. Говорит Евгений Жовтис. Евгений Жовтис: Я в первый раз участвую в процессе об изнасиловании, который представляется какой-то трагикомедией. Конвой хохочет, потерпевшая хохочет, заигрывает с адвокатом. Рапорт дознавателя, который первым приехал в дом Дуванова начинается со слов: "Довожу до вашего сведения, что по заданию оперативного дежурного в поселке Кайнар, на улице Тимирязева произошло изнасилование несовершеннолетней". Там моменты были поразительные! Два понятых, которые нам очень нужны, потому что они присутствовали при выемке одежды Дуванова. Приводят одного - старый дедуля, который ничего не помнит, то есть понятно, что у него глухо с этим. Мы его допрашивали - бесполезно. Он прямо говорит: "Я ничего не читал, я подписал, не читая. Ничего не знаю, ничего не видел". Ну, говорим, давайте второго тогда, хоть у него узнаем, что происходило. Выходит второй - молодой парень, казах такой круглолицый. Встает. Ну и Воронов начинает его допрашивать. Раз, два, три ему вопроса - тот молчит. Тот опять ему 3-4 вопроса - тот молчит. Воронов так недоуменно на него смотрит, а тот говорит: "Кым?" - по-казахски "что". И Воронов понимает, что он по-русски ни одного слова, а весь протокол на русском составлен. Вызывают переводчицу. Воронов задает вопрос, переводчица переводит на казахский, по-моему, тоже не очень хорошо владея казахским. Он ничего ответить не может, то есть он вообще... Судья плюет на то, что делопроизводство на русском языке, и по-казахски спрашивает - тот ничего ответить не может. Он ему по-казахски говорит: "Слушай, ты ни на русском, ни на казахском вообще ничего не понимаешь и сказать не можешь?" Тот: "Жок:ёк.." - и тишина. Судья поворачивается к нам: "А вы говорите предвзятость. Вот: абсолютно независимый понятой". Или самое главное заявление об изнасиловании. На нем другим почерком и другим тоном пасты дата написана, что позволило Воронову сказать знаменитую фразу, которую потом долго цитировали. Воронов сказал: "Я первый раз вижу заявление об изнасиловании с открытой датой". Ну, в общем, там много было такого. То есть, если бы Сергей не отправился в зону, то это можно было вообще демонстрировать как фарс абсолютный и попытки властей вместе с этой девочкой и мамой сделать из этого трагедию, просто нелепы. Марьяна Торочешникова: И все же суд не удовлетворил ходатайство адвокатов о прекращении дела по формальным обстоятельствам. А вот замначальника ГУВД Алматинской области Мурата Урумханова задели претензии защиты Дуванова. Мурат Урумханов: Ну не может сперма сама у него выкачаться и туда к ней засунуться. Я вам говорю, как с взрослый человек- такого не бывает! Такого в практике нет!Как он выстраивал свою защиту: "Я уснул, проснулся, ширинка расстегнута". И при этом чтобы человек не знал, что с ним делают... Я понимаю, когда человек спит, можно волосы подстричь или еще что-нибудь сделать, но чтобы с него выкачать сперму, а потом этой девчонке ее туда засунуть - такого не бывает! Что бы там ни говорили, я знаю одно: он был с ней в половом контакте. Но мы же не можем потерпевшей сказать: "Извините, пожалуйста, мы считаем, что это провокация. До свидания". Марьяна Торочешникова: Сергея Дуванова осудили по первой части 120-ой статьи Уголовного кодекса республики Казахстан (изнасилование) и приговорили к 3,5 годам лишения свободы. Судья Шошикбаев все же не признал записку, найденную в доме Дуванова, доказательством того, что тому было известно о возрасте потерпевшей. Но уже 11 марта этот приговор был отменен Коллегией по уголовным делам Алматинского областного суда. На сей раз, судьи квалифицировали действия Дуванова по второй части той же 120-ой статьи, пункт Д (изнасилование заведомо несовершеннолетней), что предполагает наказание от 5 до 10 лет лишения свободы. Однако срок осужденному оставили тот же - 3,5 года. Говорит заместитель начальника ГУВД Алматинской области Мурат Урумханов, считающий приговор, вынесенный Сергею Дуванову, неадекватным. Мурат Урумханов: Когда дается ниже низшего предела наказание? Когда человек свою вину признает, то есть оказывает содействие следствию и так далее. Вот суд это применил, хотя Дуванов не признал себя виновным. То есть суд не имел права 55-ую применять. Ну, мог 5 лет ему дать, минимальный срок, но 3,5 года - ниже низшего предела - суд не имел права давать. Марьяна Торочешникова: Итак, приговор вынесен, но вопрос о том, действительно ли "Дело Дуванова" политическая провокация либо это уголовное преступление в чистом виде, остается открытым. Участники и наблюдатели процесса по-прежнему не дают на него однозначного ответа. Говорит защитник Сергея Дуванова Евгений Жовтис. Евгений Жовтис: Я, естественно, верю Дуванову больше, чем ей. Но я не священник и не стоял со свечкой. На 100 процентов я ничего утверждать не могу. А дальше я становлюсь адвокатом, который говорит: факт насилия не доказан вообще, а по этому факту есть две версии, которые вызывают очень большие сомнения в отношении той версии, которую представляет потерпевшая сторона. Поэтому нет здесь состава преступления, хоть повесься. Марьяна Торочешникова: Версии провокации придерживается и руководитель общественного штаба по защите Сергея Дуванова Нурбулат Масанов. Нурбулат Масанов: Если бы это было обычное уголовное дело, то тогда зачем нужно было бы господину Назарбаеву делать заявления относительно господина Дуванова и говорить о доказанности его вины? Зачем следовало в течение всего октября и декабря месяцев распространять по всем западным СМИ и правительствам западных стран со стороны казахстанских посольств лживую информацию о Сергее Дуванове и говорить, что его вина доказана и есть неопровержимые факты? Это было до судебного решения еще. Марьяна Торочешникова: С такой точкой зрения, естественно, не согласен адвокат потерпевшей Эрик Нуршин. Эрик Нуршин: Это тяжкое уголовное преступление. Не было там политики, политику сочиняли, как на баяне кот играет. Марьяна Торочешникова: По мнению президента Международного Фонда защиты свободы слова "Адил сёз" Тамары Калеевой, приговор, вынесенный Сергею Дуванову выглядит, как угроза всем оппозиционно настроенным журналистам Казахстана. Тамара Калеева: Уровень гласности понизился, и уровень самоцензуры возрос неимоверно, по нашим наблюдениям, после ареста и наказания Дуванова. То есть если этим инцидентом, этим делом власть хотела показать пример - вот что будет с непокорными - эту задачу они решили. Марьяна Торочешникова: Сейчас все стороны готовят надзорные жалобы. Адвокаты потерпевшей недовольны сроком, к которому суд приговорил Дуванова-насильника. Адвокаты Дуванова-жертвы провокации не теряют надежда на оправдательный приговор. Сам Сергей Дуванов переведен из следственного изолятора в колонию общего режима. Евгений Жовтис: Он очень бодр, в полном здравии. Зол, говорит: "Выйду, все равно продолжу писать". Так что можно ожидать еще статей неслабых. Он достаточно пессимистично настроен в смысле того, когда мы говорим о колонии поселения, куда он может уже в декабре перейти, а еще через три месяца ставить вопрос об условно-досрочном освобождении. Он говорит: "Все равно они что-нибудь организуют. Они не для того меня сюда закрывали, чтобы так быстро меня выпустить. Мне осталось три года". Марьяна Торочешникова: Кристина К., признанная судом потерпевшей, вскоре по окончании апелляционного процесса вместе со своей мамой вернулась в Караганду. Благодаря усилиям алматинских журналистов, освещавших суд над Сергеем Дувановым, ее персона широко разрекламирована. Публику знакомили с интимными подробностями жизни 14-летней девушки, не стесняясь указывать фамилию. О том, как сложится ее дальнейшая жизнь, можно только гадать. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
