Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[01-12-03]
Об изменениях в регламенте Европейского суда по правам человекаВедущая Марьяна Торочешникова Марьяна Торочешникова: В наших передачах мы обычно говорим о больших победах маленьких людей, которые они одерживают в суде над чиновниками всех рангов и мастей. Однако сегодня речь пойдет о тех россиянах, которые отчаялись добиться справедливости в своем отечестве, но не потеряли веры в правосудие, о тех, кто пошел дальше и обратился в Европейский суд по правам человека в Страсбурге в надежде, что он встанет на их защиту. Однако, как показывает практика, далеко не все жалобы Европейский суд признает приемлемыми и рассматривает по существу. Давайте послушаем сюжет, подготовленный Михаилом Саленковым. Михаил Саленков: Точной цифры, сколько человек пострадало в результате политических репрессий в период с 1920 по 1953 год, нет. По разным данным, репрессированы были от 4 до 20 миллионов человек. Ирина Полани пострадала в самое страшное время - в 1937 году. Ее история такова. Ирина Полани: У меня расстреляли отца, мне было 4,5 года. Арестовали маму, на 8 лет без следствия и суда лишили свободы, отравили в лагерь. Меня сначала поместили в детскую тюрьму, в Даниловский монастырь, а потом 10 лет скитаний по разным детдомам других районов, областей. Михаил Саленков: В 1991 году в России был принят закон о реабилитации жертв политических репрессий. В 2001-ом Ирина через суд добилась признания статуса жертвы. Согласно закону, жертвам репрессий полагается компенсация материального и морального вреда, и Ирина Полани решила ее получить. Ирина Полани: Мне пришлось пройти три суда - нигде не принимали мой иск. Не принял мой иск Тверской суд, Пресненский суд. Мне пришлось подать в Мосгорсуд частную жалобу по этому факту. Мосгорсуд мою частную жалобу поддержал и постановление Пресненского суда - об отказе принять документы, иск на рассмотрение - отменил, им пришлось принять. Наконец, судья Тюленев вынужден был рассмотреть это дело. Суд вынес решение отказать в иске. Самое любопытное, что, когда я пришла к этому судье подписывать его решение, он мне так сказал: "Когда я читал ваши документы, от потока беззакония у меня волосы на голове шевелились. Но, поймите, я не мог вынести другого решения: его немедленного отменил бы Мосгорсуд. Обратитесь в Европейский суд по правам человека, они рассмотрят это дело как надо". Михаил Саленков: Ирина Полани обратилась с кассационной жалобой в Московский городской суд, но там решение оставили в силе. Получив отказ во всех российских судах, она направила жалобу на несправедливое судебное разбирательство в Европейский суд по правам человека. Жалобу приняли на рассмотрение. Через полгода Ирина написала в Страсбург письмо с вопросом: когда же будет вынесен вердикт? И получила довольно неожиданный ответ. Ирина Полани: "Полагаю необходимым информировать вас, что перевод документов как таковой осуществляться не будет, но один из референтов суда, владеющий русским языком, составит проект доклада на одобрение судьи-докладчика". Отсюда надо делать вывод, что судьи документы жалобы не увидят, не ознакомятся и не сделают из этого никаких выводов. Должно же быть мотивированное решение. Михаил Саленков: Тем не менее, судьи Страсбургского суда сделали выводы. В жалобе Ирины Полани они не нашли признаков нарушения прав и свобод, закрепленных в Европейской Конвенции. Но, несмотря на то, что в ответе говорится, что никакой другой дополнительной информации суд не предоставляет и не будет вести дальнейшую переписку, Ирина отправила письмо с требованием разъяснить ей, в чем же причина отказа. Вот главный вопрос, который беспокоит Ирину Полани. Ирина Полани: Как может человек изучить дело, если он в руках не держал документы, а только опирался на проект доклада, который написал тот или иной сотрудник секретариата суда? Марьяна Торочешникова: На вопрос героини сюжета я попросила ответить адвоката Московской городской коллегии адвокатов, руководителя Центра содействия международной защите Карину Москаленко. Карина Москаленко: Конечно, если доклад подготовлен сотрудником секретариата тщательно, добросовестно, полно и объективно, ничего плохого здесь нет, безусловно. Но давайте вспомним о том, что люди, которые обращаются в Страсбургский суд, обращаются к суду, и они рассчитывают на опыт судей - людей, которые обличены властью решать вопросы о приемлемости и по существу жалоб. Когда происходит такого рода подмена, это досадно. С другой стороны, тысячи и тысячи жалоб не дают возможности судьям без предварительной обработки, подготовки дела изучить все 100 процентов поступающих дел. Эта ситуация неоднократно ставила Европейский суд перед необходимостью что-то менять в процедуре суда. И если мы вспомним историю этого вопроса, то в 1998 году произошла реорганизация суда - и действительно в 2000-2001 году дела стали рассматриваться быстрее. После этого произошло прогнозируемое, но все-таки не до такой степени: влились в Совет Европы многие новые члены, где нарушения прав человека еще очень частое явление, и количество жалоб сильно возросло. Скажем, по недавним данным, в Европейском суде 16 тысяч российских жалоб было признано неприемлемыми. Это очень печальный факт, мы должны к нему отнестись с пониманием. И мы должны исходить и из того, что многие российские заявители не обладают необходимыми знаниями, для того чтобы их обращения соответствовали критериям приемлемости. И все-таки вот такое большое количество неприемлемых дел, оно настораживает. Я не считаю возможным критиковать или подвергать сомнению обоснованность тех решений суда, которые отвергли жалобы подавляющего большинства заявителей, но некоторые из наших доверителей крайне разочарованы, а некоторые из них чувствуют себя просто морально раздавленными. Они годами искали справедливости в своей стране, они исчерпали все средства правовой защиты, они в сроки, установленные для обращения в Европейский суд, туда обратились, - и они получили решение о неприемлемости. Вы знаете, самое катастрофическое заключается в том, что они получили немотивированные решения, то есть никак и ничем не обоснованные решения о неприемлемости их жалоб. Марьяна Торочешникова: А почему эти решения не обоснованы? Карина Москаленко: Дело в том, что по новому регламенту предусмотрено, что решение о неприемлемости, которое выносится комитетом из трех судей, не должно быть мотивировано. Правильно ли это? Конечно нет. Если Европейский суд в принципе исповедует статью 10-ую о праве на информацию, то естественно, он не должен лишать своих заявителей права иметь информацию о том, почему их жалоба отвергнута. Марьяна Торочешникова: А почему же они приняли такое решение? Карина Москаленко: Это опять недостаток времени, возможностей. Суд имеет огромную очередь дел нерассмотренных из самых разных стран. И коль скоро эта задача сокращения количества дел не выполнена, то Страсбург начал задумываться об очередном изменении процедуры. Марьяна Торочешникова: Но и сейчас, пока действует старый регламент, у многих жалобщиков из России возникает масса претензий к Европейскому суду по правам человека. В основном народ жалуется как раз на то, что никаким образом не определены сроки, в течение которых Европейский суд по правам человека должен рассмотреть это дело и вынести по нему какое-то решение. Эту реплику я адресую юристу общественного объединения "Сутяжник", представляющему интересы свои доверителей в Страсбургском суде, Анне Деменевой. Вот вам приходилось сталкиваться с подобными жалобами граждан? И когда вы представляли интересы гражданки Ракевич в Страсбургском суде по правам человека, были ли у вас какие-то проблемы, вызванные задержками, связанные со сроками. Анна Деменева: Действительно, очень часто граждане, тем более в последнее время обращаются с жалобами на то, что "вот, какой плохой Европейский суд, мы направили жалобу три года назад - ни ответа, ни привета, они же сами нарушают наше право на справедливое разбирательство в разумный срок" и так далее. Здесь остается гражданам только ответить, что 6-ая статья Европейской конвенции, которая говорит о разумном сроке разбирательства, она относится непосредственно к национальному законодательству, то есть в разумный срок должно рассматриваться дело в национальном суде. Сам Европейский суд поступает достаточно умно, не вгоняя себя в какие-то рамки рассмотрения дела, и всегда указывает всем гражданам в ответах секретариата, что "ваше дело будет рассмотрено судом тогда, когда представится возможность и дело будет готово". Что касается дела Тамары Николаевны Ракевич против России, то мы считаем, что дело двигалось достаточно динамично. За это, конечно, нужно поблагодарить референта, который этим делом занимался, потому что, на самом деле, три года - это очень быстро. Ровно три года с момента подачи жалобы до проведения слушаний. Марьяна Торочешникова: Да, но, тем не менее, согласитесь, немногие граждане располагают таким временем. Сейчас в Европейском суде по правам человека находится масса жалоб от российских граждан, которым уже и за 70, и порой даже за 80 лет. Вот в этой связи известен ли какой-то механизм, согласно которому дело может быть рассмотрено в приоритетном порядке? Анна Деменева: Да, такой механизм есть. Эта норма предусмотрена непосредственно регламентом, по крайней мере, действующим. Можно просить Европейский суд о рассмотрении дела в приоритетном порядке, и это необходимо обосновать. То есть это бывает в тех случаях, когда жалоба подана и есть вероятность, что жалоба будет признана приемлемой, но есть такие обстоятельства, что гражданин может просто не дожить. В этом случае суд удовлетворяет заявление о рассмотрении дела в приоритетном порядке, однако нужно помнить, что и это делается не в течение недели. Даже вот какие-то механизмы, которые сейчас суд пытается применить, для того чтобы сократить количество дел, они могут не настолько хорошо сработать, что срок уменьшится. Потому что в качестве декларации заявлялось, что жалобы будут рассматриваться несколько быстрее (2 года они ставили срок), но, в общем-то практика показывает иное. И, как говорят сами сотрудники Европейского суда, суд стал сам заложником своего успеха. Марьяна Торочешникова: Впрочем, судьи Европейского суда по правам человека и сами соглашаются с необходимостью внесения коррективов в регламент, и потому не далее чем 17 ноября этого года в Страсбурге состоялся симпозиум, посвященный вопросам изменения процедуры работы Европейского суда. Карина Москаленко была приглашена туда как практикующий в Страсбургском суде российский адвокат. И вот что она нам рассказала. Карина Москаленко: На симпозиуме стояли очень остро вопросы о сокращении сроков. Но за счет чего хотят сократить эти сроки? Существует такое предложение, чтобы Страсбургский суд рассматривал не все дела, а только наиболее актуальные. Например, предложено избавиться от огромного количества часто повторяющихся дел, или рутинных, как их называют. Я выступила и сказала: "Дорогие коллеги, в некоторых странах, как, скажем, в Италии, рутинными и часто повторяющимися делами являются дела о превышении разумных сроков рассмотрения гражданских дел. Это, конечно очень серьезные нарушения. Но для некоторых стран рутинными, часто повторяющимися нарушениями являются проявления жестокого, бесчеловечного обращения, пытки, злоупотребления полиции и так далее, и тому подобное. И что же вы предлагаете? Счесть эти дела рутинными и тогда уже не уделять им никакого внимания?" Потом я сказала: "Вы знаете, если нет понимания здесь этого, то я хочу вам сообщить, что многих российских людей вы оставите просто без последней надежды, потому что, только потеряв надежду найти справедливость в своей стране, они обращаются к вам. И если вы говорите о...- вот была такая идея - она, вообще-то пугающая идея, - о переадресации проблем национальным властям. Если дела часто повторяются, представляют собой рутинные нарушения... Марьяна Торочешникова: значит, надо поставить на вид государству, что вот у вас здесь какая-то проблема, и, дорогое, уважаемое государство, реши эту проблему самостоятельно. Карина Москаленко: Да, и отрапортуй нам, как решена эта проблема в соответствии с Европейской конвенцией. Тогда мой европейский коллега сказал: "Не сомневаюсь, что очень скоро вы получите красивый ответ от правительства, что все эти вопросы решены в точном соответствии с Европейской конвенцией, а в действительности наши судьи и конвенцию-то не очень понимают, а уж прецедентное право Европейского суда и основные правовые подходы, выработанные Европейским судом, и вовсе не понимают". Я выступила с тем, что, если правительства, государства, власти не доказали своей приверженности идее прав человека и соблюдения этих прав, то переадресовать эти жалобы государству просто нельзя. И я привела пример: в этом году, в октябре, на слушании доклада о соблюдении прав человека российская делегация по всем решениям, принятым Комитетом по правам человека ООН о нарушениях прав человека по Международному пакту о гражданских и политических правах, заявила, - российская делегация официальное во всеуслышание заявила, - что Россия не будет выполнять эти решения Комитета по правам человека. Как можно таким национальным властям переадресовывать дела о нарушениях и тому подобном? О том, что это катастрофа, говорили представители таких стран, как Турция, Украина. А "Международная Амнистия" даже подготовила письмо, которое, может быть, не называется "письмом протеста", но в нем содержится явный протест против готовящихся изменений, но конкретное предложение, высказанное там, - поставить в известность гражданское общество стран Совета Европы о готовящихся изменениях, чтобы люди знали, что их ожидает. Марьяна Торочешникова: Карина Акоповна, вы вот так уже напугали людей, которые слушают... Карина Москаленко: Я сама напугана, вот я вам честно говорю. Другое дело, что люди все равно хотят туда жаловаться и все равно они верят, что их дело вовсе не банальное, вовсе не рутинное... Марьяна Торочешникова: Не заурядное. Карина Москаленко: ... не заурядное... Марьяна Торочешникова: А самое что ни на есть актуальное. Карина Москаленко: ... актуальное. Марьяна Торочешникова: Тем не менее, чтобы какую-то вселить уверенность в наших слушателей, во-первых, я хотела узнать, внесены ли изменения в регламент, и если нет, то когда это все планируется? Ну и, конечно, может ли то самое гражданское общество, о котором вы говорили раньше, - обычные граждане, которые заинтересованы в эффективной работе Страсбургского суда, - могут ли как-то они повлиять на ситуацию и каким образом? Карина Москаленко: Во-первых, изменения еще не внесены. Во-вторых, все дела, которые уже поданы будут рассматриваться по старой процедуре по старой процедуре. Я не думаю, что в Европейском суде пойдут на обратную силу закона, поэтому все дела, все те десятки дел, которые, например, наш центр направил уже в Страсбургский суд и направит в ближайшее время, все они будут рассмотрены по существующим ныне правилам. Другое дело, что где-то к маю следующего года какие-то решения, направленные на сокращение количества дел в Страсбургском суде, будут приняты. Надеюсь, что они будут разумными, взвешенными, и надеюсь, что симпозиум, который прошел неожиданно активно и принес неожиданно резкое неприятие особо одиозных предложений, все-таки результаты этого симпозиума буду таковы, что серьезных, глобальных изменений в регламенте пока не произойдет. Марьяна Торочешникова: Карина Акоповна, ну а если говорить о том, как граждане могут повлиять на сложившуюся ситуацию, вот что бы вы могли посоветовать здесь? Карина Москаленко: Ну, давайте начнем кампанию присоединения к заявлению "Международной Амнистии" о том, что изменение процедуры суда никак не должно повлиять на право каждого обратиться в Европейский суд и получить решение по поводу нарушения своих прав. Марьяна Торочешникова: Это было мнение адвоката Карины Москаленко. А я обращаюсь к юристу общественной организации "Сутяжник" Анне Деменевой. Анна, по-вашему, насколько авторитетны решения Европейского суда по правам человека для российских властей? Я задаю этот вопрос, потому что уже есть семь решений, семь прецедентов Европейского суда по России, но вряд ли хоть один суд на них ссылается в своих решениях. Ни судьи не знают, что делать с этими прецедентами, как их применять (если они вообще знают о существовании этих прецедентов), ни российские власти не меняют своего отношения к конкретной проблеме, которая рассматривалась Европейским судом, ни законодатели не меняют собственно законов, которые могут регулировать эту сферу жизнедеятельности граждан, в которой до сих пор нарушались их права. Какой смысл тогда вообще жаловаться на что-то в Европейский суд? Исключительно для того, чтобы получить какую-то компенсацию? Анна Деменева: Решения Европейского суда обязательны для Российской Федерации, тем более, те решения, которые вынесены в отношении именно Российской Федерации. И в решениях Европейского суда есть две части условно. Первая часть - это взыскание компенсации, если таковая присуждена. Она не вызывает особых проблем. По крайней мере, сотрудники Комитета министров (органа, который следит за исполнением решений Европейского суда) отмечают, что Российская Федерация очень хорошо справляется с компенсациями на самом деле, никаких особых проблем это не вызывает. Вторая часть решений Европейского суда не такая явная, она не звучит таким образом, что надо признать, что такой-то закон не соответствует конвенции, - признать, что в Российской Федерации в СИЗО сидят в камерах по 24 человека вместо 8, например. Но коль скоро признано нарушение Европейской конвенции, государство любое, в том числе и Российская Федерация, подписавшая Конвенцию, обязана не только устранить нарушения в отношении данного заявителя, она обязаны принять любые меры (Европейский суд не указывает какие), для того чтобы больше таких жалоб, фигурально говоря, в Европейский суд не поступало. Что касается решения "Ракевич против Российской Федерации", в этом решении Европейский суд зашел достаточно далеко. Он, помимо признания того, что в Российской Федерации в отношении заявителя были нарушены сроки рассмотрения дела, то есть судебного контроля за помещением ее в психиатрический стационар, причем нарушены грубо: вместо 5 дней - 40. Помимо этого Европейский суд сказал, что Российское законодательство не отвечает тем стандартам конвенции, которые, в принципе, Российская Федерация обязана соблюдать и, естественно, закреплять на законодательном уровне. Сказать однозначно, что сегодня-завтра депутаты соберутся и примут поправки в закон, конечно, нельзя. Я стала очень большим реалистом, когда стала этим заниматься, но тем не менее, абсолютно точно, что те, очень негативные изменения, которые депутаты пытались принять в закон "О психиатрической помощи" незадолго до решения Европейского суда, они именно в связи с этим решением будут заторможены. Марьяна Торочешникова: Хорошо. Тем не менее, вот сейчас, пока существуют пробелы в законодательстве, рассмотрим на примере дела Тамары Ракевич, пока еще закон несовершенен, не соответствует европейским стандартам, у граждан же эти проблемы все равно возникают наверняка, да? Анна Деменева: Да, согласна. Марьяна Торочешникова: И в этой связи было бы логично предполагать, что вот сейчас суды узнали о том, что есть такой прецедент, и они тут же начнут пользоваться этим прецедентом, на основании решений Европейского суда по правам человека выносить свои решения в своих районных, городских и областных судах. Это можно предположить, но... Анна Деменева: Это мечты, я думаю. Потому что мы прекрасно знаем, что судьи в основном руководствуются даже не Конституцией, а в самом лучшем случае Федеральным законом, а еще чаще - Постановлением Пленума Верховного суда. И, в общем-то, разъяснения по применению прецедентов и других международных актов, они были даны недавно Верховный судом. Да, мы начинаем применять, но как? С точки зрения того, что будет что-то от решения Европейского суда, не будет, - здесь все зависит от нашего позиционирования себя в Совете Европы. Мы хотим там остаться - мы будем приводить наше законодательство в соответствие с прецедентами и нормами конвенции. Мы не хотим попадать в Евросоюз, не хотим сохранить свое положение в Совете Европы - тогда понятна ситуация. Здесь очень многое зависит от наших законодательных, исполнительных и судебных органов. И, наверное, здесь также велика роль института уполномоченного при Европейском суде по правам человека. Марьяна Торочешникова: Я надеюсь, что российским властям действительно интересно оставаться в Совете Европы, действительно важно и нужно для них не только на бумаге гарантировать гражданам соблюдение их прав и свобод, но и подтверждать это на деле. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
