Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[05-04-04]
Срок для предъявления обвинения подозреваемому в совершении преступления продлен до 30 днейВедущая Марьяна Торочешникова Марьяна Торочешникова: Со мной в студии члены независимого Экспертно-правового совета - судья в отставке Сергей Анатольевич Пашин и адвокат Сергей Александрович Насонов. Речь у нас пойдет вот о чем. 31 марта Государственная Дума приняла в третьем чтении федеральный закон "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации". Этот документ предусматривает увеличение срока предъявления обвинения при расследовании ряда преступлений террористического характера - во всяком случае, так написано в "Информационном вестнике" Государственной Думы. Сейчас я поясню. А если допущу неточности, то попрошу, чтобы эксперты меня поправили. То есть в настоящий момент в Уголовно-процессуальном кодексе России закреплено положение, в соответствии с которым человек, который подозревается в совершении какого-то преступления, должен быть осведомлен о том, в чем его, собственно, обвиняют, в течение 10 дней, не больше. То есть на протяжении 10 дней, как я понимаю, его могут содержать под стражей. В соответствии же с принятыми Думой поправками вот этот срок увеличивается до 30 дней. То есть на протяжении месяца человек, которого только подозревают в совершении некоего неправомерного деяния, может находиться под стражей в полном неведении о сути вменяемых ему преступлений. Я правильно поняла общий смысл, Сергей Анатольевич? Сергей Пашин: Я полагаю, что это совершенно точно. Человек, правда, если он подозреваемый, получит копию протокола о задержании. Но там обвинение сформулировано таким образом, что оно не идет ни в какое сравнение с тем, как это надо делать. Марьяна Торочешникова: То есть из копии протокола задержания будет все равно непонятно, в чем тебя, собственно, обвиняют. Сергей Пашин: Во всяком случае, будут трудности в понимании, конечно. Марьяна Торочешникова: Но вот прежде чем обсудить последствия внесения этих изменений в Уголовно-процессуальный кодекс, я предлагаю слушателям ответить на вопрос: считаете ли вы, что увеличение срока предъявления обвинения нарушит права граждан? Прежде чем мы будем говорить о самом законопроекте, хочу зачитать несколько срок из пояснительной к проекту нему. В ней написано: "Как показывает анализ правоприменительной практики, при расследовании преступлений террористического характера, получивших, к сожалению, в последнее время широкое распространение, десятидневный срок предъявления обвинения подозреваемому, предусмотренный статьей 100-ой Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, далеко не всегда является достаточным. Так, например (обратите внимание на основной пример, который приведен), следователи во многих случаях не успевают в этот срок установить личность подозреваемого, что препятствует предъявлению ему обвинения". И вот в связи с этим в законопроекте предлагается увеличить с 10 до 30 суток срок предъявления обвинения подозреваемому в совершении одного из преступлений, предусмотренных перечисленными статьями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, и все они касаются так или иначе террористических действий. Вот у меня вопрос (я думаю, как у обывателя), и надеюсь, что он совершенно справедливый. Почему же вместо того, чтобы улучшить материально-техническую базу милиции, следственных органов, помочь им в короткие сроки устанавливать, в том числе, личность подозреваемого, почему нужно ужесточать положения Уголовно-процессуального кодекса? И к каким негативным последствиям для других людей, вообще для всех людей это ужесточение может привести? Сергей Насонов: Мне кажется, отвечая на вопрос, почему законодатель пошел таким путем, что, наверное, это соответствует какой-то тенденции, которая стала складываться в последнее время, и, в принципе, вообще она проявляется в Процессуальном кодексе. Это не единственный пример того, когда проблема решается посредством ограничения прав участников процесса. Но вот можно в качестве аналогии привести пример с задержанием без уведомления родственников - такая норма тоже есть в кодексе. И из закона четко не следует, в каких случаях и при наличии каких оснований следователь может принять такое решение, а в каких нет. Здесь опять все оставлено на усмотрение лица, ведущего производство по делу. Что касается этого закона, мне кажется, основная опасность, которая исходит от него, состоит в том, что он не преследует поставленной цели, той цели, ради которой он принимался. Во-первых, здесь нет никакой дифференциации, скажем, преступлений, которые связаны с терроризмом, и тех преступлений, которые безотносительны к этому. К примеру, эти положения закона распространяются на бандитизм, на такую статью, как посягательства на жизнь государственного, общественного деятеля. Очевидно, что и первое и второе преступление могут быть напрямую и не связаны с терроризмом. Ну а во-вторых, мне кажется, нарушается важнейшее право обвиняемого, гарантированное 6-ой статьей Конвенции, вообще важнейшее право любого человека - знать, в чем его обвиняют. На протяжении 30 дней у него такого права не будет. Марьяна Торочешникова: Ну и, соответственно, ты не знаешь, как подобрать себе адвоката, какую выбрать позицию для защиты своих прав, да? Сергей Пашин: Формально подозреваемому должны предоставить защитника, но проблема в том, что человек, находящийся в психотравмирующей ситуации, оказывается дезориентированным. Вы спрашиваете: откуда все это? Ну, был еще закон 5 декабря 1934 года, аналогичный. А ближайший к нам указ - это указ президента Ельцина 1226 в 1994 году, тогда тоже планировалось, что можно 30 суток содержать под стражей без предъявления обвинения. И знаете, что вышло? Я видел даже "изнасилования, совершенные организованной преступной группой", то есть правоохранительные органы умышленно завышают объем обвинения, подгоняют под терроризм, скажем, разбой - и в итоге человек оказывается дезориентированным. Марьяна Торочешникова: Опять же чтобы понять, в чем ужас происходящего, правильно ли у меня отложилось? Вот если я сейчас имею внешность, похожую на террористическую внешность... Как у нас - лицо кавказской национальности - это какой-то штамп уже, воспринимается с недоверием этот человек. То есть, в принципе, сейчас меня любой милиционер просто за то, что у меня нос с горбинкой, может остановить (а уж тем более, если у меня нет московской регистрации), привести в отделение милиции, задержать там, а потом вдруг решить, что я чего-то там делаю или бомбу собиралась куда-то положить, - и посадить под стражу на месяц, а там уже ждать, как карта ляжет. Может быть, за успешное раскрытие преступления сотруднику милиции дадут какой-то орден, звездочку лишнюю... Вот правильно я полагаю. Сергей Пашин: Ну, почти так. Правда, у человека есть шанс апеллировать к судье, потому что 30 суток нельзя содержать под стражей без судебного разрешения. Но 48 часов так продержать человека можно, конечно. И потом судья может добавить еще 72 часа для представления дополнительных доказательств. А представляются они под пыткой обычно. Марьяна Торочешникова: Спасибо, Сергей Анатольевич. У нас уже есть звонки, давайте послушаем. Добрый день. Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Виноградов Евгений Николаевич, мне 53 года, я бывший сотрудник МИД СССР. Я хочу сказать, что даже при СССР существовал более мягкий порядок. Тогда, мне помнится, и со мной произошел такой случай: меня задерживали без всякого обоснования на трое суток за то, что какой-то сумасшедший дал показания, что я якобы участвовал в афере, в которой был этот сумасшедший запутан. И меня продержали 72 часа. Марьяна Торочешникова: Евгений Николаевич, а вы считаете, что увеличение срока предъявления... Слушатель: Безусловно, считаю, что это безобразие полнейшее. Только приход вот этих "черных полковников" во главе с Путиным может себе такое позволить. В Греции в 70-е годы пришли к власти "черные полковники" - вот они такое себе позволяли. Марьяна Торочешникова: Спасибо большое за ваше мнение, Евгений Николаевич. У нас есть еще дозвонившиеся. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Марина Лозинская, я сама журналист и в силу обстоятельств занимаюсь вопросами защиты прав. Что значит продление этапа задержания до предъявления обвинения? Ведь на этом этапе человек абсолютно беззащитен. Ему по закону, тем более при таких тяжелых подозрениях, при такой тяжелой статье, возможно вменяемой, положен так называемый бесплатный адвокат. Но мы имеем сведения от огромного количества людей, задержанных по разным статьям, о том, что именно на этом этапе происходят не только пытки, но и замечательно развивается коррупция. Существуют специальные тарифы, по которым возможно изменение статьи, и, как правило, это предлагается в той или иной форме вот на этом коротком этапе, который собираются удлинить, а значит, создать еще больше возможностей... Марьяна Торочешникова: Марина, спасибо. Сергей Анатольевич, вы согласны с тем, что такое новое положение закона увеличит коррупцию в милиции и в органах прокуратуры? Сергей Пашин: Я полагаю, что это несомненно. И, кроме того, есть проблема еще так называемой "черной адвокатуры", когда следователи дают работу адвокатам, с которыми лично знакомы. Такой адвокат советует признаться хоть в чем-то, но если человек признается хоть в чем-то - назад дороги уже нет. Марьяна Торочешникова: И дальше это просто по нарастающей, как снежный ком. Сергей Пашин: Это просто конвейер. Марьяна Торочешникова: Сергей Александрович, и как же быть в этой связи? Что, мы все остаемся совершенно беззащитны и никак нельзя исправить ситуацию? Сергей Насонов: Пока что ситуацию исправить в какой-то степени можно, хотя путь этот, скажем так, неблизкий. Мне кажется, что возможно обращение, например, в Европейский суд по правам человека. Дело в том, что Европейский суд рассматривал немало дел, которые так или иначе были связаны с ужесточением законодательства в отношении лиц, подозреваемых в терроризме. В основном это дела против Соединенного Королевства, где существуют проблемы с Ирландией. И вот многократно в этих своих решениях Европейский суд подчеркивал, что, да, действительно, трудности, связанные с терроризмом, позволяют государству несколько расширить систему мер, применяемых в отношении этих лиц по сравнению с обычными гражданами. Но вместе с тем никогда эти меры не могут оправдывать отступление от сущности прав, гарантированных конвенцией. Я думаю, здесь с очевидностью будет констатировано нарушение как 5-ой, так и 6-ой статей. Марьяна Торочешникова: Сергей Александрович, но с другой стороны, обращение в Европейский суд по правам человека - это все-таки процедура достаточно длительная. А вот что делать мне, конкретному человеку, которого на улице задержали, и я чувствую, что надо мной дамокловым мечом висит вот этот 30-дневный срок? Как-то можно выпутаться из ситуации? Сергей Пашин: Прежде всего надо прочесть протокол о задержании и установить, какая все-таки упоминается статья Уголовного кодекса. Если это статья из перечисленных - 205-ая, 206-ая ("Терроризм", "Бандитизм"), - то, конечно, да, есть риск. Значит, надо добиваться, чтобы в процесс вступил защитник, которому вы доверяете. И надо немедленно обжаловать задержание в суд, в течение пяти суток судья обязан рассмотреть ваше обращение. Ну и храните все документы, которые вам буду вручать. Марьяна Торочешникова: Спасибо за такой практический совет. Я вижу, у нас есть еще звонки. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте, это Валера. У меня вопрос и мнение. Во-первых, мне стыдно за нас, россиян, что мы выбираем таких трусов - депутатов, голосующих за такие законы. И к сожалению, мы ленимся организовывать движение по отзыву таких депутатов, общественные движения, которые контролировали бы наших депутатов, которые так голосуют. Очень жалко, конечно, трусы они. А вопрос у меня такой. Я с Урала, с паспортом без регистрации в Москве. Я принципиально не регистрируюсь в Москве, потому что москвичи никогда у нас регистрируются. И поэтому если меня задерживают без регистрации с российским паспортом, меня тоже могут 30 дней таким образом держать или нет? Без взятки, безусловно. Взятки всегда вымогают, но я никогда не даю, и меня через полчаса выпускают обычно. Марьяна Торочешникова: Спасибо, Валерий, за ваш вопрос. Сергей Анатольевич... Сергей Пашин: Тот закон, о котором мы говорим, вашего случая явно не касается. Но у вас будут другие неприятности и задержание не последняя из них, я бы сказал. Правда, сохраняется право на квалифицированную юридическую помощь и, конечно, гражданское мужество. Марьяна Торочешникова: И, наверное, просто лучше никогда не конфликтовать с милицией, даже если вы находитесь в Москве без регистрации. Все можно спокойно объяснить, рассудить и дождаться. И если не лезть на рожон, то все обойдется благополучно, можно даже без штрафа уйти, без взяток и всего прочего. А так-то могут, конечно... Вот у меня есть такое внутреннее убеждение, что у нас милиционеры, если найдет коса на камень, могут придумать что-нибудь этакое, чтобы "не выступал". Да, Сергей Александрович? Сергей Насонов: Безусловно. Я еще бы хотел отметить один момент, что этот закон касается ведь и применения других мер пресечения, не только заключения под стражу, а, скажем, той же самой подписки о невыезде. Поэтому если к гражданину применена подписка о невыезде и он из этого постановления видит опять указание на одну из статей, перечисленных в этом законе, мне кажется, также целесообразно обжаловать в суд обоснованность применения этой меры. Марьяна Торочешникова: Я хочу еще обратить внимание слушателей на то, что пока закон принят в третьем чтении, он еще не подписан президентом, то есть еще не вступил в силу. Но как только президент его подпишет, он вступит в силу со дня его официального опубликования в "Российской газете". Просто если вам интересно и нужно, вы отслеживайте выпуски "Российской газеты" и сохраните, чтобы знать и представлять, о чем идет речь. У нас еще есть звонки. Здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Это Сергей. У меня опыт есть. Если у вас достаточная сумма денег, ну, примерно, они 20-ю процентами ограничиваются. А определить они могут все, что угодно - что у вас фальшивый паспорт, фальшивые деньги... Я думаю, если была бы книжка - сказали бы, что это ваххабистская литература. Если у вас примерно 1,5 тысячи долларов наличными - 20 процентов их всегда удовлетворяют. Марьяна Торочешникова: Сергей, а вам самому не обидно бывает отдавать деньги людям ни за что? Слушатель: Обидно, но они понимают, что я могу сказать начальнику, если у меня 1,5 тысячи в кармане, со мной связываться они не будут просто. Марьяна Торочешникова: Спасибо, Сергей, за ваше мнение. Хотя, честно говоря, я не считаю, что это выход. Как говорил господин Резник в одном из интервью: "Я знаю, как побороть взятки, - надо их просто не давать". Давайте послушаем еще один звонок. Добрый день. Слушатель: Скажите, пожалуйста, у меня знакомый парень шестой месяц находится под следствием за то, что он, якобы, изнасиловал девушку. Экспертиза показала, что насилия не было. Очной ставки не было, ничего не было. Родители просто в шоке. Что делать? Помогите. Марьяна Торочешникова: Спасибо за вопрос. Сергей Александрович... Сергей Насонов: Мне представляется, что в этой ситуации нужно все-таки как-то контактировать с защитниками, которые, я так полагают, есть у этого обвиняемого. Необходимо иметь в виду, что и обвиняемый, и защитник в праве заявить ходатайство о проведении той же самой очной ставки, настаивать на этом. И в этой ситуации следователь должен будет выносить какое-то мотивированное решение по этому поводу. Поэтому мне представляется, что просто нужно каким-то образом активизировать деятельность защитника в этом деле. Марьяна Торочешникова: Сергей Анатольевич, у меня к вам вопрос как к судье. Насколько я понимаю, в Уголовно-процессуальном кодексе, когда вносили туда положение о том, что вопрос о мере пресечения будет решать суд, мы все надеялись на то, что судьи, в отличие от прокуроров, не будут штамповать эти решения. Б удут разбираться по каждому делу, - и у нас тогда, действительно, станет и меньше людей в следственных изоляторах, и справедливость будет торжествовать. Почему это происходит так, почему человек, который обвиняется в изнасиловании... В принципе, может быть, он не такой уж и социально опасный, и здесь могло бы все ограничиться подпиской о невыезде. Почему он сидит в следственном изоляторе? Сергей Пашин: На слух довольно трудно решать проблему, но сидит, вероятно, потому, что судья дал санкцию на заключение под стражу, а потом продлил еще раз. Но если в ходе предварительного следствия вскрылось, что доказательств нет, судья имеет право освободить этого человека. Почему это произошло сейчас, я просто затрудняюсь сказать. Марьяна Торочешникова: Да, мне тоже интересно, почему судьи предпочитают продлевать сроки содержания под стражей вместо того, чтобы сказать следствию, что "уже как-то определяйтесь". Сергей Пашин: Судья дает следствию и прокурору сохранить лицо. И более трети наших судей - выходцы из следственных аппаратов, это бывшие оперуполномоченные и прокуроры, поэтому лишь в 10 процентах случаев судьи освобождают задержанных. Марьяна Торочешникова: Спасибо. Давайте послушаем звонки. Добрый день. Слушатель: Владимир Константинович беспокоит. Мне интересно, у нас есть в государстве вообще основной закон для тех людей, которые управляют. Есть такой закон? Сергей Пашин: Существует Законодательство о государственной службе, бесспорно. Слушатель: Это ерунда. Слушатель: По-моему, мы единственная страна в мире, в которой нет такого закона. Марьяна Торочешникова: А если бы он был, то что было бы? Слушатель: Была бы полная мера ответственности людей, которые не выполняют законы. Основная беда именно в этом. Марьяна Торочешникова: В том, что чиновники сами же нарушают закон... Слушатель: И ни за что не отвечают. Как в таком государстве можно жить? Марьяна Торочешникова: Спасибо, Владимир Константинович, за ваше мнение. Сергей Анатольевич, вы считаете, что этот закон о государственной службе и государственных служащих, который существует у нас, он не в полной мере охватывает все эти вопросы об ответственности чиновников, в том числе? Сергей Пашин: Закон предусматривает мало норм об ответственности. Там эти нормы сформулированы абстрактно очень. Но есть возможность обжаловать действия чиновника в суд - и это во многом гарантия, хотя суды работают медленно и неохотно. Марьяна Торочешникова: Но все-таки работают. Сергей Пашин: Да, конечно. Марьяна Торочешникова: Сергей Александрович, скажите, пожалуйста, к какому заключению пришел независимый Экспертно-правовой совет, когда проводил экспертизу вот этого закона о внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс? И вообще, есть ли такая вероятность, что кто-то обжалует этот закон в Конституционном суде Российской Федерации? Сергей Насонов: Независимый Экспертно-правовой совет пришел к выводу, что этот закон противоречит Конституции Российской Федерации, противоречит Европейской конвенции по тем причинам, которые уже были здесь изложены. И я полагаю, что есть вероятность, что те лица, к которым этот закон после его принятия (имеется в виду - подписания президентом) будет применим, вполне может быть обжалован, в том числе - и в Конституционный суд Российской Федерации. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
