Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровЕвангелие от КарнегиМарина Ефимова: Однажды, в середине прошлого века, учительница начальной школы в старинном шотландском городке Данфермлин попросила своих учеников прочесть наизусть то, что они помнят из Библии. И когда дошла очередь до 8-летнего Эндрю Карнеги, он процитировал: "Позаботься как следует о пенсах, а фунты стерлингов сами о себе позаботятся". Дети стали смеяться, а учительница спросила: "Почему ты решил, что это слова из Библии?". И Эндрю Карнеги ответил: "Потому, что моя мама говорит их каждое утро". Я беседую с историком из института "Карнеги корпорейшн оф Нью-Йорк" Эвери Рассел. Эвери Рассел: Мать Эндрю, Маргарет Карнеги, была честолюбива до агрессивности. Ее мечтой было переселиться на ту улицу в их городке, где жили богатые. Ее амбиции в отношении двух ее сыновей Эндрю и Тома были несоразмерными со статусом и возможностями семьи. Но она совершала чудеса хозяйственности, чтобы они выглядели богаче, чем они были на самом деле. После того, как появление новых ткацких станков разорило ее мужа и других высококвалифицированных ткачей-ремесленников, она решила уехать из Шотландии в Америку, где все можно начать с начала. Марина Ефимова: Мальчик начал работать в 11 лет. Подсобником на ткацкой фабрике, потом рассыльным, потом телеграфистом. Через 30 лет он стал стальным королем. А через 50 - самым богатым человеком в мире и самым знаменитым филантропом. Он продал свой бизнес в 1900 году за 480 миллионов долларов и 350 из них роздал. Один из его биографов пишет. Диктор: Два свойства определили, мне кажется, неправдоподобный успех Эндрю Карнеги. Первое - страстная тяга к техническим новшествам. 14-летним мальчишкой он поступил рассыльным в телеграфный отдел Пенсильванской железной дороги, только потому, что его завораживал телеграф. Он научился работать на телеграфном аппарате внаглядку. Второе свойство - бесстрашная готовность брать на себя новые обязанности и новую ответственность. Уже после нескольких недель работы Эндрю стал рассыльным по особым поручениям. Ему прибавили зарплату. И контора оплачивала ему место в каюте речных пароходов, на которых он добирался до адресата. Марина Ефимова: Однажды вечером, в одну из таких поездок, Эндрю пошел прогуляться по пароходу. И на нижней палубе, где вповалку спали бедняки, он увидел отца, пристроившегося на тюке со своими изделиями. Поняв щекотливость ситуации, Уильям Кареги сказал, глядя на сына, одетого в приличный костюм клерка с белоснежным воротничком, с книгой под мышкой: "Эндрю, я горжусь тобой. Иди, выполняй свою работу и не заботься обо мне". Эвери Рассел: Его отец был человек слабый и безвольный. Он умер в 51 год неизвестно от чего - просто от усталости. Эндрю Карнеги любил отца, считал его очень добрым человеком, но свой стальной хребет он унаследовал от матери. Карнеги не ставил своей целью приобретение богатства. Он ставил своей целью успех. И он хотел преуспеть в любом деле, за которое брался. В молодости он был честен до щепетильности и законопослушен. Но его избирательный ум находил деловые возможности и там, где никто другой их не видел. Марина Ефимова: Эти свойства Эндрю особенно приглянулись одному человеку - управляющему железной дороги Томасу Скотту. Он взял 17-летнего Карнеги к себе в офис, назначил его своим личным телеграфистом и рассыльным, таскал с собой во все поездки и, походя, знакомил со всеми этапами работы железной дороги. Он называл его "мой мальчишка Энди". И вот, однажды: Диктор: Однажды, когда Скотт уехал на целый день по делам, Эндрю получил телеграмму с одного из участков о крушении небольшого товарного состава. Два вагона загородили пути. Все движение остановлено. Что делать? И Эндрю послал ответную телеграмму: "Сожгите вагоны и освободите пути". И подпись Т.С. - Томас Скот. Послав телеграмму, Эндрю сам себе процитировал старую английскую поговорку: "Или смерть, или Вестминстерское аббатство". Это было Вестминстерское аббатство. Уже через несколько месяцев сжигать разбитые, сошедшие с рельсов вагоны, стало обычной практикой на всех американских железных дорогах. Такая мера ускоряла расчистку путей и снижала общую стоимость потерь. Марина Ефимова: В прелестном романе Айрис Мердок "Под сетью" богач, играющий на бирже, говорит бедняку-переводчику: "Вы все думаете, что разбогатеть можно, работая до седьмого пота. А на самом деле нужно лечь на диван и свиснуть". Этот урок Карнеги усвоил, когда однажды его покровитель Томас Скотт сказал ему, тогда еще совершенно безденежному: "Энди, если ты наскребешь 200 долларов, я вложу твои деньги в акции очень прибыльного дела". Эндрю бросился к матери. Решительная Маргарет надела черное вдовье платье, пошла к местному банкиру и получила ссуду под залог дома. Через 2 года это вложение стало приносить Карнеги 5 000 долларов в год. Этот случай совершенно изменил путь Эндрю Карнеги. Он узнал, что деньги производят деньги. Диктор: Томас Скотт называл это инвестициями вдоль путей. Вот, что это значило. Сам Скотт, директор дороги Эдгар Томсон и Карнеги вкладывали деньги, например, в компанию по изготовлению спальных вагонов. А затем, будучи менеджерами Пенсильванской железной дороги, покупали вагоны именно у этой компании. Чтобы все выглядело прилично, Карнеги записывал вклады Скота на свое имя, а Томсон записывал вклады на имя жены. Скоро зарплата Эндрю - 2 500 долларов в год - стала составлять лишь 5 процентов его дохода. Марина Ефимова: Значит ли это что Скотт, Томсон и Карнеги совершали нелегальные финансовые сделки? Об этом, еще один участник нашей передачи, историк города Питтсбурга профессор Хауншел. Профессор Хауншел: В те времена это было легально. Во всяком случае, такая практика существовала. Но по нынешним понятиям это совершенно недопустимо, чтобы человек был одновременно служащим какого-то предприятия и владельцем компании, у которой это предприятие покупает оборудование. Это называется конфликт интересов. Между поставщиками должно идти честное соревнование. В наши времена инвесторы и совладельцы предприятий никогда этого бы не допустили. Марина Ефимова: В 1865 году, через 16 лет после поступления на службу к Томасу Скотту, Эндрю, все еще холостяк, переехал вместе с матерью в Нью-Йорк и поселился в дорогом отеле "Сент-Николас". Карнеги стал богатым человеком, но душа его была не на месте. Будучи преуспевающим 33-летним бизнесменом, он пишет себе такое письмо-обещание. Диктор: Если я продолжу делание денег, это занятие может разрушить меня до такого состояния, когда полное выздоровление станет невозможным. Поэтому я торжественно обещаю отдать бизнесу еще два года, а затем уйти в отставку и посвятить себя благотворительности. Марина Ефимова: Еще одно обещание он дал матери, вернее, два. Что когда-нибудь она с триумфом въедет в родной город Дамфермлин, и что он не женится до ее смерти. Историк Оуэн Эдвардс пишет. Диктор: У Карнеги был странный тип духовности - метущийся, непоследовательный. Карнеги всегда разрывался между двумя душевными устремлениями: религиозностью и альтруизмом, свойственными его отцу и младшему брату с одной стороны, и сокрушительным материализмом матери с другой. Марина Ефимова: Но это были 70-е годы прошлого столетия, позолоченный век. Это была эпоха технических открытий и гигантских состояний. Эпоха, так называемого, нерегулируемого бизнеса. И новые друзья их нью-йоркских салонов познакомили загрустившего Карнеги с теорией модного английского философа Герберта Спенсера. Эвери Рассел: Как многие люди его поколения, Карнеги был сбит с толку тогдашней трактовкой дарвиновского учения об эволюции, которое утверждало, что раз в природе выживают только самые приспособленные, то и в человеческом обществе это столь же естественно. Кстати, многие протестанты приняли эту трактовку. Необходимо преуспеть любыми средствами - считали поклонники этой теории. Потому что победители это и есть самые приспособленные люди. Марина Ефимова: "На меня снизошел свет, - писал в одном из писем Карнеги. - Все, наконец-то прояснилось". Позднее, в свою книгу "Евангелие богатства" он поместил свой девиз, почерпнутый у Спенсера: "Все хорошо не тогда, когда всем хорошо, а тогда, когда всем становится лучше, когда для всякого есть путь наверх". Карнеги вернулся в бизнес. Диктор: В одной из поездок в Англию Эндрю Карнеги познакомился с новым, кислородно-конвенторным способом изготовления стали, гораздо более дешевым, чем прежние. "Кончился железный век, - писал он в письме из Англии, - начался стальной". Но вместо того, чтобы вывозить из Англии сталь, Карнеги стал вывозить сами конвенторы и их операторов. Он построил первые сталелитейные заводы в Пенсильвании, в Бреддоке и в Хомстеде. И тем положил начало новой промышленности, сделав США могучей державой. Марина Ефимова: В момент, когда Эндрю Карнеги был занят своей новой, рискованной, но многообещающей затеей, к нему обратился Томас Скотт, его старый ментор, его второй отец, человек, у которого он всему научился, с просьбой о ссуде. Скот сделал какие-то неудачные вложения, и ему грозило банкротство. Но Карнеги дать в долг отказался. Профессор Хауншел: Я думаю, он знал, насколько глубоко увяз Скот в долгах. И не хотел выручать его ценой каких-то потерь для себя. Это свойство и сделало Карнеги тем, чем он стал. В бизнесе он мог быть безжалостным человеком. Марина Ефимова: Через 5 лет Карнеги прочел в газете, что после банкротства, которое в те времена было позором, Томаса Скотта разбил частичный паралич. Карнеги написал Скоту письмо. Диктор: Ужасное известие обнажило вдруг ту нить, которая навсегда привязала к вам мое сердце. Все наши разногласия показались мне ничего не значащими пустяками. Ваша беда сделала меня вечным должником. Марина Ефимова: Томас Скотт на это письмо не ответил. И Эндрю Карнеги двинулся дальше. Эвери Рассел: В отличие от многих бизнесменов его времени, которые вели роскошный образ жизни, часто слишком роскошный, Карнеги был бережлив и большую часть прибыли вкладывал в развитие и модернизацию своего бизнеса. Его деловым принципом было постоянное снижение себестоимости, включая стоимость труда. Марина Ефимова: С другой стороны, он написал несколько эссе в защиту прав рабочих на объединения в союзы. "Работа, - писал он, - это единственная собственность рабочего. И он имеет право за нее бороться. Заповедь труда - не пожелай работы ближнего своего". Однако режим на его собственных заводах напоминал лагерный. Рассказывает биограф Карнеги Джозеф Уолл. Джозеф Уолл: У них были недельные нормы, за невыполнение которых увольняли немедленно. Он работали по 12 часов в день 7 дней в неделю. У рабочих был один выходной в году - 4 июля. Любопытно, что однажды Герберт Спенсер приехал-таки в Питтсбург по настойчивому приглашению Карнеги. Но то, что Карнеги считал реализованной теорией философа, показалось Спенсеру ночным кошмаром. Он написал: "Полгода жизни в Питтсбурге можно приравнять к самоубийству". Эвери Рассел: Эндрю Карнеги был невероятно обаятельным человеком и чрезвычайно артикулированным. У него не было формального образования, но его университетами были частные платные библиотеки, на которые в юности он тратил немалую часть своих заработков. Так что он был человеком начитанным, с идеями и с чрезвычайно стройной философией жизни. А главное, он был человеком яркого характера. Марина Ефимова: Ему было 45 лет, когда он начал ухаживать за 24-летней Луизой Уайтфилд. Двух приглашений в оперу и одной верховой прогулки в Центральном Парке оказалось Луизе достаточно для того, чтобы влюбиться без памяти. Биограф Карнеги Чарли Саймон так описывает этот странный роман. Диктор: Карнеги решил устроить для группы американских друзей путешествие в экипажах через всю Англию. Ему пришло это в голову после прочтения модной тогда книги Уильяма Блэка "Странное путешествие Фаетона". Мисс Уайтфилд была приглашена. Но ее семья сомневалась в том, прилично ли молодой девушке принимать такое приглашение. И Карнеги попросил свою мать нанести Уайтфилдам визит и попытаться переубедить их, объяснив, что девушка будет путешествовать под ее покровительством. Маргарет надела свое лучшее шелковое платье, явилась к Уайтфилдам и заявила, что если бы Луиза была ее дочерью, она бы ни за что ее не пустила. Бедная Луиза осталась в Нью-Йорке. С тех пор Маргарет строила массу козней, чтобы не допустить углубления отношений между Луизой и сыном. Она умерла от воспаления легких, когда ей было 76 лет. А Луизе 30. Через несколько дней Карнеги отправил Луизе телеграмму: "Теперь я весь твой. Только твой. Навсегда. Эндрю". Марина Ефимова: Наконец-то Эндрю Карнеги наслаждался семейной жизнью. Он покупал особняки в Нью-Йорке и в Шотландии, устраивал банкеты, занимался политикой, принимал у себя сотни гостей, от президента США и Марка Твена до своих школьных приятелей из Данфермлина. Он растил дочь, читал книги, писал эссе. А в это время в Хомстеде, штат Пенсильвания, профсоюз под руководством мера городка, заслуженного и уважаемого механика Джона Маклаки готовил забастовку. Причиной был новый менеджер Клей Фрик - владелец угольных шахт, который взял на себя, по просьбе Карнеги управление его сталелитейным заводом. Историк Пол Краузе пишет. Диктор: В 70-80 годах прошлого века рабочие Пенсильвании окончательно убедились в том, что для них не оставлено того пути наверх, который обещали теория Спенсера и эссе Карнеги. С 1886 года по всей стране начались забастовки с требованием 8-часового рабочего дня. В 1889 рабочие Хомстеда договорились с Карнеги о новых послаблениях и о сохранении профсоюза. Но когда договор истек в 1892 году, Фрик отказался его возобновить. Рабочие попытались добраться до Карнеги, но тот уехал отдыхать на север Швейцарии, судя по всему, намеренно. И найти его было невозможно. Началась забастовка. Тогда Фрик вызвал отряд частной сыскной полиции Алана Пинкертона, наемников, так называемых, "Пинкертонских гвардейцев" или просто "пинкертонов". Их подвезли на баржах. Толпа ждала на пристани, вооруженная, чем придется. Никто не знает, с какой стороны раздался первый выстрел, но сражение продолжалось 14 часов. 9 рабочих и три пинкертона были убиты. Раненых были десятки, в том числе сам Клей Фрик, на которого в общей суматохе совершил покушение не имевший никакого отношения к забастовке анархист Александр Беркман. Марина Ефимова: Какова была роль Карнегни во всем этом печально-знаменитом деле? Наш корреспондент Владимир Морозов побеседовал об этом с историком из Питтсберга, одним из биографов Карнеги Дэвидом Демарестом. Владимир Морозов: Во время забастовки в Хомстаде Карнеги был за границей. Мог ли он предотвратить кровопролитие? Дэвид Демарест: На мой взгляд, дело тут совершенно ясное. Он дал управляющему полную свободу действий. Да, Карнеги находился за границей, но он был в курсе дела. И если бы захотел, то мог бы вмешаться, послать телеграмму, заявить, что он против применения силы. Карнеги предоставил управляющему делать грязную работу и дал на нее разрешение. Владимир Морозов: А как эта забастовка повлияла на деловую репутацию Карнеги? Дэвид Демарест: Карнеги много потерял в глазах американцев. Он уничтожил профсоюзы сталелитейщиков и тем самым затормозил развитие демократических отношений в американской промышленности почти на 50 лет. И вот еще один аспект его деятельности. Карнеги помог создать особый тип небольшого американского города, всю жизнь которого определяла одна корпорация. Тех, кто пытался создать профсоюз, выгоняли с работы и просто выставляли из города. Владимир Морозов: Я вижу, вы считаете великого филантропа Карнеги просто гнусным эксплуататором. Дэвид Демарест: Да, это будет точная оценка. Марина Ефимова: После подавления стачки в Хомстеде 1800 человек были уволены, оставлены без крова, изгнаны из города. Руководители забастовки занесены в черные списки. Газеты, в том числе и европейские, смешивали Карнеги с грязью. А Хомстед называли позором Америки. Карнеги не ожидал такого резонанса. А причиной был он сам. Своими эссе он заслужил себе репутацию прогрессивного промышленника новой эры, символа демократизации рабочих отношений, живого воплощения технического прогресса. Растерявшийся Карнеги попробовал откреститься от Фрика и даже уволить его. Но сделал это как-то неуклюже. Фрик подал в суд. С завода ему пришлось уйти. Но он отсудил у Карнеги 30 миллионов долларов. Через несколько лет Эндрю Карнеги продал все свое сталелитейное дело промышленнику Джей Пи Моргану. Вот, как описывает эту сделку историк Остин Хоут. Диктор: Не было никаких адвокатов, никаких документов. Сделка века прошла так, как будто мальчишка посыльный пошел в бакалейную лавку со списком продуктов. Карнеги передал Моргану листок с цифрой 480 миллионов. И Морган ответил запиской с одним словом: "Ол райт". Когда подписывали купчую, Морган сказал: "Поздравляю, мистер Карнеги, вы теперь самый богатый человек в мире". Вряд ли ему пришло в голову, что из заплаченных им 480 миллионов долларов 350 миллионов Карнеги раздаст. Марина Ефимова: Первым делом Эндрю Карнеги поехал в помертвевший Хомстед, где открыл публичную библиотеку и два зала - концертный и спортивный. Затем он нашел, не без труда, Джона Маклаки, прозябавшего где-то в Мексике и назначил ему пенсию, как и еще нескольким квалифицированным рабочим из Хомстеда, которых ему удалось найти. После этого Карнеги организовал пенсионный фонд для профессоров, помог всем своим школьным приятелям, подарил детям Данфермлина общественный парк и прочее, и прочее, и прочее. Но главной амбицией последних лет его жизни стала идея предотвращения первой мировой войны. Рассказывает Эври Рассел. Эври Рассел: Эндрю Карнеги, как человек успешный, победительный и уверенный в себе, был убежден, что персонально у него, Эндрю Карнеги, достанет сил, денег и влияния предотвратить войну. Несмотря на то, что он допустил кровавые события во время забастовки в Хомстеде, Карнеги в международной политике был пацифистом и считал, что правители государств, люди просвещенные и цивилизованные могут решить любые конфликты дипломатическим путем. Марина Ефимова: Карнеги встречался с президентом Тедди Рузвельтом и дважды с немецким кайзером Вильгельмом. В 1912 и 13 годах он созывал мирные конференции. Эври Рассел: Он делал все, что мог. Особую надежду он возлагал на мирную конференцию, проходившую, кажется, в Вене, на которую он пытался созвать всех ведущих бизнесменов мира. Мало, кто явился на приглашение. А когда Карнеги сидел за председательским столом на одном из заседаний, он получил телеграмму, в которой говорилось: "Дорогой Карнеги! Мне совершенно наплевать на мир во всем мире. Джей Пи Морган". Марина Ефимова: И когда война все-таки началась, Эндрю Карнеги воспринял это как личное поражение. Он впал в тяжелую депрессию, из которой практически не выходил до самой смерти 11 августа 1919 года. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
