Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровЦена медицинской ошибкиМарина Ефимова: На редакционной странице газеты "Нью-Йорк Таймс" появилось следующее сообщение. Диктор: Из доклада, представленного президенту США специальной комиссией института медицины явствует, что ежегодно от 45 до 98 тысяч американцев умирает из-за медицинских ошибок - больше, чем в результате автомобильных катастроф. Президент Клинтон немедленно принял жесткие меры. В соответствии с выводами комиссии, он собирается обязать американские медицинские учреждения докладывать обо всех серьезных случаях в специальный центр безопасности пациентов, который будет создан в ближайшее время. Пока эта мера утверждается Конгрессом, президент дал указание всем государственным больницам и военным госпиталям создать программы по устранению наиболее частых медицинских ошибок. Марина Ефимова: В юности я проводила зимние каникулы в городе Муроме в семье моего, уже давно покойного, дядюшки хирурга. Его любил весь город и мне нравилось греться в лучах его славы. Когда мы входили в набитый автобус, люди начинали подниматься с мест, чтобы его, а заодно и меня усадить. Но он не садился, а оглядывал автобус и громко говорил: "Петров, ты как себя чувствуешь? По утрам не тошнит?" "Я, доктор, ей богу, чувствую себя как новый", - отвечал Петров. "Сними-ка шапку!". И огромными желтыми от йода пальцами начинал щупать Петрову череп при почтительном молчании публики. Но однажды дядюшка пришел из больницы и сказал мне: "Сядь на стул, подними голову, и поверни направо". И начал мять у меня под подбородком своими мягкими пальцами. Мял, мял, пока меня не замутило. Потом сказал: "Не-а, не то вырезал". Я помню, как я замерла от ощущения трагической неизбежности ошибки в жизни каждого врача. Говорит практикующий в Нью-Йорке русский врач, пожелавший остаться неназванным. Врач: Медицина - это далеко не точная наука. Поэтому ошибки естественно случаются. Может быть, вы слышали, иногда говорят, что у каждого хорошего хирурга очень большой участок на кладбище. Но другое дело, что ошибки бывают различными. Одни ошибки связаны с небрежностью - забытый инструмент, тампон во время операции. Другая категория ошибок - это ошибки от незнания. Третья категория - ошибки от несовершенства медицины. Очень часто врач делает все, как надо, но, к сожалению, результат неблагоприятный. И связано это не с его знаниями, ни с его умением, а с особенностями организма. При этом я хотел бы подчеркнуть, что ошибки от небрежности, от незнания - это доли процентов. В то же время ошибки от несовершенства медицины составляют где-то 90 процентов. Марина Ефимова: Однако послушаем одного из авторов обследования, проведенного Институтом медицины доктора Марчинсона. Доктор Марчинсон: После нашего обследования стало ясно, что среди врачей и медсестер недопустимо часто встречаются люди такой некомпетентности или такой безответственности, что разрешать им медицинскую практику просто преступление. И больницы должны взять за правило за повторные ошибки отправлять медиков на курсы усовершенствования с последующим экзаменом или дисквалифицировать. Марина Ефимова: А какого рода ошибки учитывало обследование института медицины? Доктор Марчинсон: Должен признаться, что операции не на той ноге или руке, или даже не на той стороне мозга, случаются чаще, чем можно было бы предположить. И объясняются почти всегда одним и тем же: хирург не сверил все данные и не побеседовал накануне операции с пациентом. Дошло до того, что сейчас многие пациенты ставят сами фломастером метку на том месте, которое должно быть прооперированно. Обследование показало, что в американской больнице на 900 мест ошибки с дозировкой или несовместимостью прописанных лекарств случаются 10 раз в неделю. Причем, учитываются только ошибки, нанесшие заметный вред пациенту. Скажем, пенициллин получает пациент с сильнейшей аллергией к пенициллину или больной со слабыми почками получает такую дозу антибиотика, что она вызывает полную дисфункцию почек. Большинство этих ошибок происходит из-за того, что система не предусматривает обязательной проверки. Марина Ефимова: Буквально на следующий день после интервью с доктором Марчинсоном на первой странице "Нью-Йорк Таймс" появилась статья. "Нью-йоркский отдел здравоохранения, - говорилось в ней, - оштрафовал на 80 000 долларов больницу на Стэйтен Айленд за 40 медицинских ошибок и потребовал увольнения завотделом нейрохирургии доктора Арбита за то, что он провел операцию не на той стороне мозга, допустив подобную ошибку второй раз за 5 лет". По поводу этого разбирательства наш корреспондент Владимир Морозов побеседовал с Джоном Айзенбергом - начальником отдела Минздрава по проверке качества медицинского обслуживания. Джон Айзенберг: Это дело чрезвычайно редкое. Кстати, в том случае, когда под нож хирурга попало не то полушарие мозга, в операционной находился не только хирург, но и другие врачи и медсестры. Каждый из них мог обратить внимание на ошибку. Но никто этого не сделал. Потому что в больнице нет такой традиции. Значит надо менять всю систему обеспечения безопасности пациента во всех сферах здравоохранения. Владимир Морозов: Пресса иногда сообщает о многомиллионных процессах против врачей. Неужели этого недостаточно для охраны интересов пациентов? Джон Айзенберг: Угроза судебного процесса - не лучший способ избежать медицинской ошибки. По некоторым подсчетам, медицинские ошибки являются восьмой по счету причиной смертности. Другие причины смертности подробно изучаются. То же самое мы должны сделать и с медицинскими ошибками, отнестись к ним, как к серьезным болезням, чтобы больше о них узнать. Марина Ефимова: Вот этим мы и займемся. Доктор Марчинсон упомянул как одну из главных ошибок путаницу с лекарствами. Доктор Марчинсон: Беда в том, что чем серьезнее болен пациент, тем больше лекарств ему дают. Поэтому, чаще всего, ошибки с лекарствами случаются в отделениях реанимации или со старыми людьми, у которых одновременно несколько проблем со здоровьем. Прописывая лекарство, врачи забывают проверить, как оно подействует на печень, на почки или не учитывают крупный этот человек или маленький. Эти расчеты довольно сложны и требуют времени. И если не знать всю историю болезни пациента, то ошибиться очень легко. Марина Ефимова: В нашей передаче участвует еще один русский врач Ирина, фамилию тоже просила не называть, проработавшая 10 лет в больнице на Лонг Айленде с пожилыми пациентами. В чем, по-вашему, главный источник ошибок? Ирина: Это отсутствие оценки больного как целого. Вообще госпиталя работают за счет круговорота больных в природе. Больного лечат, предположим, от пневмонии антибиотиками. 80-летнюю старуху лечат широкоспекторными антибиотиками, почки ее этого не выдерживают. Знают, что антибиотик действует на кишечную флору, и никогда не дают больному лекарств для кишечной флоры. В России давали тетрациклин с нистатином. Здесь этого не дают. У больного начинаются поносы. Его лечат от поносов другими антибиотиками. У него начинается концентрация лекарств в крови. Здесь больным очень много дают лекарств. Не дай бог, если ты врачу скажешь, что он что-то неправильно делает. У тебя с ним вообще отношения прекращаются. Врач на месте, в которое я поступила, сказал, что когда он ходил в медикал скул, он думал что самое главное в жизни - это отношение врача с больным, а оказывается, что отношение врача с врачом гораздо важнее. Он к тебе не будет направлять больных потом. Марина Ефимова: А почему же тогда в Америке продолжительность жизни такая большая? Ирина: Потому, что их, в принципе, лечат. У них условия жизни хорошие, лучше, чем в России. Марина Ефимова: А если вам кажется, что старики в России живут недостаточно долго, послушайте советы доктора Марчинсона. Доктор Марчинсон: Если у вас есть старые люди, которые вам дороги, проследите за тем, чтобы количество лекарств, которые они принимают, было бы минимальным. Марина Ефимова: Один из важнейших источников ошибок - 24 часовой рабочий день врачей-стажеров в больницах. Так называемых интернов, на которых лежит большая часть работы. Более того, редактор медицинского тележурнала "Мед Скейп" Дженнифер Уайдер пишет. Диктор: До 1984 года интерны работали по двое суток к ряду. После смерти в нью-йоркской больнице дочери богатого и влиятельного человека Либи Зион, погибшей из-за ошибки, сделанной уставшим врачом, число часов работы стажеров сократили до 24 часов. Но я знаю, что эта норма постоянно нарушается во множестве больниц, и люди работают, как правило, по 36 часов подряд. Марина Ефимова: Особенно тревожным в отчете комиссии было упоминание инфекций, которыми больные заражаются в больницах, в частности, чрезвычайно опасным стафилококком. В чем причина, и как этого избежать? Доктор Марчинсон: Самый простой и эффективный способ, но стыдно сказать, самый труднодостижимый, это мытье рук до и после контакта с больным. В больницах врачи, медсестры, нянечки забывают или ленятся это делать. А между тем, больница - это место, где применяют сильнейшие лекарственные препараты, антибиотики, в частности. Поэтому именно там развиваются самые устойчивые микроорганизмы, которые не бояться антибиотиков, и именно там они наиболее опасны, потому что поражают людей с иммунной системой, ослабленной болезнью. Другая причина зарождения смертельных инфекций - злоупотребление антибиотиками. Так что, ложась в больницу, обсудите эту проблему с врачом. Марина Ефимова: Какую роль играет в возникновении медицинских ошибок усложнение медицины и информационная революция? Доктор Марчинсон: Это очень важный момент. Для медиков издаются специальные информационные сборники с важнейшими новостями медицинских исследований, со статистикой эффективности последних методов практики в каждой области. 30 лет назад таких обзорных статей публиковалось по 100 в год. Практически вы могли просмотреть их все. А сейчас их публикуется по 10 000 в год. За последние пять лет было опубликовано больше статей, чем за последние 25 лет. Это лавина информации. Но медицинская практика по-прежнему построена так, как будто врач знает и помнит все необходимое для принятия решения. Марина Ефимова: То есть, необходимы компьютеры в каждом врачебном кабинете? Доктор Марчинсон: Полезность компьютеров трудно переоценить. Но дело не только в них. При нынешнем информационном буме необходимо ввести командный метод работы. Если человек попадает в больницу, немедленно должна сформироваться команда: врачи больничные, терапевт и те специалисты, которые будут вести больного, врач, который следил за его здоровьем до больницы, медсестры, сотрудник отдела соцобеспечения, если это пожилой человек. И эти люди должны доверять или проверять друг друга. А сейчас многие врачи все еще принимают решения самостоятельно, потому что их учили брать решение на себя. Но часто это просто невозможно в нынешней ситуации. Марина Ефимова: Итак, во избежание врачебных ошибок пациентам лучше самим помечать больное место пред операцией, проверять совместимость прописываемых лекарств, будить засыпающего стажера, что еще? Напоминать врачу мыть руки? Что думают об этом сами больные, потенциальные больные? Об этом репортаж Раи Вайль. Рая Вайль: На платформе метро познакомилась с сотрудниками какой-то крупной страховой компании. Они говорить со мной на эту тему отказались. Один сказал, что ничего страшного не происходит, это пресса, как обычно, поднимает тревогу, другой добавил, что в Америке не хуже, чем в других странах. Правда, потом, под стук колес, кто-то припомнил, как у их общего приятеля Джима по ошибке отрезали здоровую ногу. И эта история почему-то рассмешила компанию. А вот радиоинженеру Престону не до смеха. У него к здешним врачам много претензий. Престон: В медицину идут не те люди. Профессия врача для них не призвание, а престижная высокооплачиваемая работа. Им с детства внушили, что быть врачом - это хорошо. Это почетно. И это большие деньги. Вот они и пошли в эту область. Но как бы добросовестно ни учился человек, не имеющий склонности к целительству, он никогда не станет хорошим врачом. Все, что его интересует, - это деньги. Врачи ошибаются, потому что их мысли заняты не больными, а своей собственной жизнью и делами. У меня был врач, который оставил иголку у меня в руке пока разговаривал по телефону со своим брокером. Во многом, конечно, виноваты сами больные. Их невежество, особенно в отношении лекарств, невероятно. Принимают все подряд. Рая Вайль: Сам он ежемесячно получает список новейших препаратов с описанием их воздействия на организм. А что делать тем, кто полностью доверяют своим врачам, и тому, что они прописывают? Престон: Храни их Господь! Рая Вайль: 35-летняя Лора знает о существующей проблеме, и у нее тоже имеется такой же справочник новейших препаратов, каким пользуются сами врачи. А, кроме того, она пытается лечить мужа травами. Лора: Ему дважды ставили неверный диагноз в больнице. А наша соседка умерла на операционном столе от слишком большой дозы анестезии. Что-то не так происходит. На днях мужу моему прописали лекарство, к которому у него аллергия. А ведь в его истории болезни все записано! Они должны были это знать. Выход один. Перед тем, как идти к врачу, надо побольше о нем узнать. Что люди говорят о нем, какая у него репутация? Предпочтительнее старой школы врача, которые сохранили како-то уважение к своей профессии. Марина Ефимова: Газетная буря вокруг пугающей статистики медицинских ошибок и вокруг президентской программы борьбы с этими ошибками выявила, как это всегда бывает, массу несогласий и неясностей. Прежде всего, в определении самого понятия медицинской ошибки. Русский доктор, участник нашей передачи, объясняет, в какой сложной ситуации часто оказывается врач в Америке. Врач: Иногда пациенты не следуют советам врача. Вот у меня есть несколько пациентов, у которых предраковое состояние, я предлагаю им операцию. Я вызываю их на прием, пациенты не приходят. Естественно, результат будет неблагоприятный. Такой пациент может умереть, потому что не была сделана вовремя операция. Но как я могу сделать операцию, если человек ко мне не приходит. Вторая ситуация. Взаимодействие со страховыми компаниями. Очень часто бывает, что мы должны провести какое-то исследование, а страховые компании считают, что нет медицинской необходимости. Спор с ними иногда бывает безуспешным. И поэтому получается, что мы можем пропустить целый ряд заболеваний. Марина Ефимова: Официальное, ныне существующее определение медицинской ошибки дает адвокат Джек Олендер. Джек Олендер: По американским законам, если ущерб здоровью или жизни пациента мог быть предотвращен, но не был, значит, была совершена медицинская ошибка. Если же пациент пострадал в результате медицинской процедуры, ущерб от которой предотвратить было невозможно, такой случай не является медицинской ошибкой. Я представлял в суде интересы девочки, у которой была опухоль мозга. В одной крупной больнице ей сделали компьютерный послойный рентген. Но из-за какой-то технической ошибки на снимке полушарие с опухолью оказалось на месте здорового полушария. Знаменитый нейрохирург не перепроверил данные, доверился результатам сканирования и прооперировал не ту сторону мозга. После операции девочка потеряла память. После того, как мне удалось добиться от больницы возмещения ущерба, я попытался опубликовать в медицинских журналах платное предупреждение о несовершенстве аппарата компьютерного просвечивания и о возможной ошибке. Но в медицинских журналах наотрез отказались публиковать мое объявление. Интересно также, что адвокаты врачей и больницы, замешанных в деле, обратились к судье с просьбой вписать в соглашение судебное определение о неразглашении дела. Поэтому, очень важно, чтобы план президента Клинтона обязать медицинские учреждения докладывать о медицинских ошибках был осуществлен, как можно скорее. Это поможет и врачам, и медперсоналу, и общественности вовремя узнавать об ошибках и избегать их повторения. Марина Ефимова: Как раз с этим категорически не согласны больницы, которые считают, что обнародование медицинских ошибок приведет к тому, что врачи начнут их скрывать. Кроме того, по их мнению, такая мера увеличит число судебных исков и миллионных платежей, которыми жадные адвокаты разорят больницы и врачей. Резонно. С другой стороны, простому человеку нелегко сочувствовать финансовым трудностям американских врачей. В книге Мартина Гросса "Медицинский рэкет" в главе "Сколько зарабатывают врачи?", приводятся официальные цифры, представленные самой Медицинской ассоциацией Америки за 96 год. Средний заработок врача - 200 000 в год. От 363 000 долларов у многих дорогостоящих специалистов до 160-140 000 у рядовых педиатров, глазников, психиатров и других неудачников. А если говорить о двух десятках первоклассных хирургов в каждой области, то их заработки составляли от 400 до 600 000 в год. Не мудрено, что врач забыл иглу в руке пациента, когда позвонил его биржевой маклер. Но вернемся к идее президента Клинтона о необходимости обязательных рапортов. Надо сказать, что доктор Марчинсон, один из авторов отчета, тоже против того, чтобы больницы рапортовали об ошибках своих врачей некоему государственному учреждению. И вот почему. Доктор Марчинсон: Эта мера почти целиком лежит на совести врача или больницы. Одни будут сообщать об ошибках, другие будут их прятать. И оценка врачей и больниц будет страшно искажена. Вы же не пошлете в медицинские учреждения армию инспекторов, которые будут следить за каждым движением каждого врача. Это утопическая мера. К тому же, опыт показывает, что доклады об ошибках накапливаются в инспекциях, потому что там не успевают их проверять и анализировать. Так что и так, и так толку мало. Марина Ефимова: Чтобы вы поняли, как накалены страсти по поводу мер, предпринятых Билом Клинтоном, скажу, что президент Ассоциации американских больниц Ричард Дэвидсон сообщил журналистам, что его делегация отказалась явиться на прием в Белом Доме в знак протеста. Что же предлагает для уменьшения числа медицинских ошибок Институт медицины и, в частности, доктор Марчинсон? Доктор Марчинсон: Люди делают ошибки и будут делать. Но медицина должна чему-то научиться у представителей других областей человеческой деятельности, где каждая ошибка может быть фатальной. Например, у авиадиспетчеров. Там вся система работы построена на проверках и перепроверках, и в авиации этот контроль снижает число ошибок до минимума. Марина Ефимова: Джон Айзенберг в беседе с нашим корреспондентом Владимиром Морозовым говорит уже и прямо о конкретных мерах. Джон Айзенберг: Сейчас, например, предусматриваются меры, чтобы не перепутать лекарства со сходным названием или препараты, имеющие сходную упаковку. Предполагается создать систему, чтобы все выписываемые рецепты были напечатаны, а не написаны от руки. Это предотвратит ошибки, вызванные неразборчивым почерком доктора. Компьютер станет напоминать забывчивому врачу о необходимости позвонить в лабораторию и спросить, где результаты анализов. Контроль за работой системы будут осуществлять федеральные и штатные власти. В других отраслях система контроля меняла все дело. Так произошло в американской автомобильной и авиационной промышленности. Марина Ефимова: Рассматривая проблему медицинских ошибок в Америке, не стоит забывать о том, что это похоже на разбор ошибок команды чемпионов мира. В каждой стране есть замечательные врачи. В Америке замечательная медицина. Тщательно выверенная методология, новейшая техника, чистые и комфортабельнейшие больничные палаты, гуманнейшая система обезболивания, гениальная практика послеоперационного выхаживания больного, с учетом его психологического состояния. Почти всеохватная система медицинского страхования. Именно в Америку привозят на операции детей с болезнями, неизлечимыми в их странах. Именно отсюда вызывают консультантов к больным президентам иностранных держав. Я надеюсь, русским медикам было полезно узнать об ошибках американских врачей. Для того, чтобы исправить свои. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
