Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровФеномен Улисса ГрантаАвтор программы Марина Ефимова Марина Ефимова: 8 марта 1864 года, после трех лет братоубийственной Гражданской войны, не приведшей к победе ни одной из сторон, президент Авраам Линкольн назначает командующим армиями Севера генерала Улисса Гранта, под зубовный скрежет своего генштаба. Дело в том, что 42-летний Улисс Грант был смехотворной противоположностью тому, что считалось воплощением американского офицера. Он окончил Вест-Поинт 21-м по успеваемости из 36 выпускников его курса и даже не извлек выгоду из своего единственного заметного таланта - он был лучшим наездником академии и не сумел попасть в драгуны и вообще в кавалерию. Во время мексиканской компании, которую Грант осуждал, как захватническую, он был награжден за храбрость, но не заработал чинов. После войны он служил в такой глуши, что не мог взять с собой семью, начал пить и вышел в отставку. Рассказывает историк профессор Принстонского университета Джеймс Макферсон. Джеймс Макферсон: Когда Грант вышел в отставку в 1854 году, он пробовал всякие штатские службы в Сент-Луисе, но ни в чем не достиг успеха. Трудно сказать, была ли это неудача, или у него не было умений и навыков, или ему не хватало интереса и энтузиазма. Для бизнеса он, скорее всего, был слишком честным человеком. Марина Ефимова: Одна история из детства Гранта - до смешного типичная для всей его жизни. Диктор: 9-летний Улисс Грант уговорил отца дать ему денег на лошадь. Когда он пришел к фермеру, тот спросил, сколько он может ему заплатить. Улисс ответил: "Отец велел мне заплатить 20 долларов. Но если вы откажетесь продать лошадь за эту сумму, я добавлю еще 2 доллара, а если и этого будет мало, я добавлю еще три доллара. А больше денег у меня нет". И фермер продал ему лошадь за 25 долларов. Марина Ефимова: Но одну удачу, нет, первую победу стратега, биографы относят к 1843 году, когда лейтенанту Улиссу Гранту было 25 лет. Сент-луисский негоциант Джон Дент не одобрял ухаживания Гранта за его дочерью Джулией и всячески мешал их встречам. И вот однажды вся семья Дентов отправлялась на бал. Экипажей не хватило, и Грант предложил Денту свою лошадь, взявшись отвезти Джулию в повозке, которой никто не хотел управлять. Диктор: Дело было весной, и ехать пришлось бродом через вздувшуюся реку. И Джулия, испугавшись, предложила повернуть назад. Улисс спокойно обещал ей, что доставит ее на ту сторону в целости в сохранности. "Но имейте в виду, - сказала Джулия, - я буду цепляться за вас, хотите вы этого или нет". "Ол райт", - ответил Улисс. На другом берегу он, улыбаясь, повернулся к приходившей в себя девушке: "Вы правда решили за меня цепляться? А вы не согласились бы это делать всегда? Не согласились бы вы выйти за меня замуж?". Он был мастером тайминга. Джулия сказала: "Да", и стала женой Гранта, любимой и единственной. Марина Ефимова: Когда 10 апреля 1861 года со взятия форта Сантер началась Гражданская война, Гранту было 39 лет. 15 апреля на площади города Галена в Иллинойсе, где жили Гранты, и где Улисс работал клерком в магазине отца, губернатор собрал митинг и объявил о сборе ополчения. Перед толпой выступил юрист Джон Роулинс. Один из биографов Гранта пишет. Диктор: В свои почти 40 лет Грант никогда не слышал политических речей, тем более, произнесенных с такой страстью. Он запомнил речь Роулинса на всю жизнь, а его самого, став генералом, взял в свой штаб и прошел с ним всю войну. А став президентом, сделал министром и дружил с ним до самой смерти Роулинса. Тогда же в апреле 1861, выйдя с митинга, он сказал приятелю: "Я возвращаюсь в армию". Марина Ефимова: Начало второго этапа карьеры Гранта очень точно описывает поэт Венсент Бенэ в своей эпохальной поэме "Тело Джона Брауна". Приказчик, не старый еще, Марина Ефимова: Его первое назначение было следствием хаоса и любительщины. Выбранный губернатором для командования полком капитан Поуп, обиделся, что его не назначили генералом и уехал в Сент-Луис. Рассказывает историк Вест Поинта капитан Кевин Уидл. Кевин Уидл: Его первым назначением было командование 21-м иллинойским полком добровольцев. Главная проблема - дисциплина. Офицеры были или выбраны солдатами, или назначены правительством по своим политическим пристрастиям. Никто из них не знал солдатского ремесла. И Грант в два месяца сделал из них боевое подразделение. Уже одно это выдвинуло его из ряда других офицеров. И очень скоро он был повышен в звании с полковника до бригадного генерала. Марина Ефимова: Но первый боевой опыт его полка чуть не окончился катастрофой. Кевин Уидл: Его полк захватил врасплох лагерь южан, но солдаты стали вести себя совершенно, как футболисты после победы. Вопили, обнимались, пили. И не успел Грант привести их в себя, как подоспело подкрепление южан. И его полк выбили из лагеря. Да так стремительно, что Грант сам чуть не попал в плен. После этого он понял, как надо вести эту войну. Иметь в виду подвижность и взаимопомощь южан, постоянно держать солдат на чеку, всегда готовить пути отступления. Марина Ефимова: Вообще, при новейшей по тем временам технике, когда винтовка заменила мушкет и артиллерия заняла в войне свое убийственное место и, соответственно, при кровопролитности гражданской войны в Америке, она была во многом патриархальной до смешного. Военный корабль "Алабама", заказанный южанами в Англии, потопил, во время войны, 60 торговых судов северян. Но в июне 1864 года "Алабаму" подкараулил в Ла Манше, у Шербурга, корабль северян "Корсар" и вызвал на дуэль. Смотреть на битву, которая окончилась победой северян, собралось на прибрежных утесах 15 000 зрителей. Многие приехали на поезде из Парижа. А вот, что пишет Бенэ в поэме "Тело Джона Брауна" В ночь в середине месяца июля, Кевин Уидл: За три года войны Линкольн пробовал назначать на пост командующего нескольких офицеров. Но никто не оправдал ожиданий Линкольна, включая двух последних - Маккалена и Халека. Халек был администратором, а не стратегом. При нем армия хорошо снабжалась, но не двигалась. У Гранта же, начиная с захвата форта Доналдсен, в феврале 62 года и до оккупации Виксбурга в июле 63-го, был ни с кем не сравнимый послужной список. Осенью 63-го он вывел из окружения под Чаттанугой абсолютно деморализованную дивизию генерала Розекранса. Словом, в начале в 64 года он был героем дня. Марина Ефимова: Офицеры рассказывали, что в разгар битвы, когда все находятся в нервном возбуждении, Грант спокойно сидит на складном стуле или на пне с жеваной сигарой во рту, и пишет короткие приказы. На свист снаряда он даже не пригнется. Не потому что ничего не боится, а от сосредоточенности. Однажды рядом с ним убило адъютанта. На Гранта фонтаном брызнула кровь и мозг. Он даже не скосил глаза - продолжал смотреть на бой. Вот что добавляет к этой характеристике ведущий документального фильма "Генерал Грант". Ведущий: Солдаты немедленно почувствовали, что их возглавил настоящий борец. Причем, Грант не был обычным командиром. Он не принадлежал ни к какой военной школе командования, не подчинялся никаким теориям и действовал исключительно исходя из опыта и здравого смысла. Его отличала готовность менять и обновлять тактику в зависимости от обстоятельств. Он был одним из немногих генералов, принявших и освоивших новый тип войны. Марина Ефимова: Северные генералы привыкли к панорамным сражениям на открытых лугах, где с вершины соседнего холма можно руководить боем. Но Гражданская война чаще всего шла в лесах, где ничего не было видно дальше, чем на сто метров. Перекрестки разбухших от грязи дорог, берега бурных рек, чащобы Вирджинии и обеих Каролин - вот какие места сражения ожидали северян, когда они перешли на территорию южных штатов. При этом южане прекрасно знали свои штаты, а северянам приходилось полагаться на неточные карты. Но главной трудностью было другое. Солдаты генерала Ли перестали встречать врага в полный рост, даже на равнине. Они стали рыть длинные, многокилометровые траншеи. И это новшество сделало южан почти неуязвимыми. Для Гранта, как и для остальных, это было ужасным сюрпризом. Джеймс Макферсон: Конечно, генерал Грант совершал тяжкие ошибки. За одну он особенно себя корил. За фронтальную атаку на городок Колд Харбор в июне 64-го. Он не рассчитал, что опоздал для неожиданного удара, а южане между тем успели окопаться. Его армия в одном этом бою потеряла 12 000 человек, ничего, практически, не добившись, кроме урока на будущее. Больше Грант не бросал свои войска в лобовую атаку на окопавшегося противника. Марина Ефимова: Профессор Макферсон, в биографии генерала Гранта огромное место занимает критика его действий - со стороны вашингтонского генералитета, со стороны правительства, со стороны прессы. Джеймс Макферсон: С начала войны его во многом обвиняли. Например, армия Гранта была неожиданно атакована под городком Шайло и понесла тяжелые потери. После победы под Виксбургом весной 1863-го Грант долго ничего не предпринимал, и за это снова попал под огонь критики. Но Линкольн упрямо держался за Гранта. Марина Ефимова: Но в первых же числах мая 64 года в северной Вирджинии, в бою, получившим название "Битва в чащобе", армия Гранта потеряла 17 500 убитыми, ранеными и пленными всего за несколько дней. Рассказывает сотрудник Музея Гранта Эд Беарс. Эд Беарс: Когда Грант стал командующим, среди северян он получил прозвище Грант-молот. А среди южан Грант-мясник. Южане считали, что он побеждает только потому, что у него больше людей и больше оружия. Но в компании по взятию Виксбурга Грант доказал, что он первоклассный стратег. Эта компания была сравнима с наполеоновской. Марина Ефимова: Профессор Макферсон, мне кажется, или действительно южные и северные историки относятся к Гранту по-разному? Джеймс Макферсон: Историки часто продолжают войны, которые их предки вели сотни лет назад. Поэтому в Америке среди историков-северян преобладает мнение, что лучшим полководцем во время Гражданской войны был генерал Улисс Грант, а среди историков-южан, из которых многие являются потомками тех, кто воевал на стороне Юга, преобладает мнение, что лучшим полководцем был генерал Роберт Ли. Так что, в каком-то смысле, война продолжается. Марина Ефимова: Но насколько я знаю, даже кто-то из северных генералов, артиллерист Чарльз Уайнрайт, например, считал, что Грант не бережет солдат. Может быть, Грант был как генерал Жуков, которого на Западе прозвали "мистер атака во что бы то ни стало"? Джеймс Макферсон: В каком-то смысле Грант действительно был таким генералом. В общем, его, как и Жукова, потери не останавливали. Так что, я думаю, это подходящее сравнение. И, в конце концов, они оба победили. В последний год войны, Грант, преследуя генерала Ли, постоянно атаковал, но при этом, его армия несла тяжкие потери. Опять его подвергли критике за то, что он побеждает лишь за счет того, что тысячами бросает солдат на убой. И опять Линкольну предлагали сместить Гранта. Но президент сказал фразу, ставшую знаменитой: "Я не мог сместить этого человека. Он сражается". Диктор: "Амбиции, зависть и некомпетентность доставляли боевым генералам не меньше неприятностей, чем противник, - пишет историк Брук Симпсон в книге "Победа над всеми врагами". - Гранту с трудом удалось избавиться он неспособных генералов Зигеля и Банкса, но на то, чтобы исправить вред, который они нанесли армии, ушло много времени. К тому же, Гранту и его штабу постоянно приходилось обходить и обезвреживать идеи начальника генштаба Генри Халика и других военных теоретиков из Вашингтона или "диванных стратегов", как их называли боевые офицеры". Марина Ефимова: Летом 1864 года на приеме в Белом Доме президент Авраам Линкольн сказал генералу Гранту: "Из-за своей военной некомпетентности я, должно быть, часто мешал вам. Я думаю, много подписанных мною приказов были бессмысленными. Если не все. Я прошу вас простить меня за это". Это больно и трогательно наблюдать, когда два великих человека пробивались друг к другу сквозь амбиции политиков и военных чиновников, сквозь град скороспелых выводов прессы, которая буквально терроризировала своих генералов - Гранта, Мида, Хенкока. И конечно, сквозь волны паники и озлобления, охватывавшие народ. Грант понимал, что его армия должна поменять всю тактику ведения войны. И он с методичностью и терпением скорее дипломата, чем офицера, начал осуществлять свой план. Читаем в книге Джилиана Хоктана "Ли и Грант. Конец Гражданской войны". Диктор: Северяне начали вести атаки в предрассветных сумерках, не лобовые, а с тыла, проводя тайные обходные маневры. Они начали выслеживать и перерезать линии снабжения южан. Но главное было даже не это. "От нас штаб в Вашингтоне все время требует захватывать территории, - объяснял Грант своим офицерам. - А это бессмысленно. Сегодня мы ее займем, а завтра туда снова придут южане. Единственный способ победить - это уничтожить армию, обе армии южан - Джонстона и Ли" Марина Ефимова: И Грант посылает своего дивизионного генерала и друга Уильяма Шермана на уничтожение армии Джонстона, а на себя берет армию генерала Ли. Диктор: К марту 1865 года армия генерала Ли держалась только на братстве и на воле к победе. 9 месяцев Грант висел у них на хвосте. Они все еще отбивали его ежедневные атаки, но у них не было даже времени переформироваться, собрать силы, поспать. Армия Гранта отставала от них не больше, чем на полчаса. Солдаты на привале не успевали съесть свои галеты. Они остались без обуви, без одеял, без медикаментов. У них кровоточили десны, выпадали зубы. Они дрались геройски, но их силы кончались. Те, кто оказывался рядом с домом, бросали армию. 60 000 солдат южан дезертировали. У Ли осталось всего 35 000 человек, в то время как армия Гранта с постоянным притоком новобранцев выросла до 125 000. Марина Ефимова: У Гранта у самого были тяжелые потери, но его солдаты чуяли победу. Они вошли в раж, они был готовы гнать южан без остановок. Одного солдатика, совсем мальчишку, остановил старик-ветеран и спросил: "Ты чего бежишь-то?", и тот ответил на бегу: "А что, все уже летят?". Профессор Макферсон, любили ли солдаты генерала Гранта? Джеймс Макферсон: Нет, солдаты уважали его, верили в него, даже в дни поражений и тяжелых потерь. О Гранте ходили среди солдат бесконечные истории. Например, как в начале войны, когда его назначили командиром полка, солдаты закричали: "Речь, речь!". Тогда все произносили речи. Грант вышел на помост и сказал: "Солдаты, по баракам разойдись!". Или о том, что у него не было слуха. О нем была такая солдатская шутка. "Грант знает две песни: одна -Янки Дудл, а вторая - не Янки Дудл". Солдатам нравилось, что Грант ходит в солдатском мундире, на который нацеплены генеральские погоны. Не на показ, а потому что ненавидит парады. Он и саблю никогда не носил. Но все же его никогда так не любили, как любили генерала Ли. И в армии, и вообще на юге. Диктор: Апрель 1865 года. Долина ручья Сайлос Крик. Одно из последних наших сражений. Кавалерия Джорджа Кастера, а за ними пехота, прорвали линии обороны генерала Ли и пошли в штыковую атаку. Я видел, как солдаты кололи друг друга штыками и били прикладами, как сцеплялись в рукопашную, как пинали друг друга, выцарапывали глаза и даже кусались, как дикие звери. Марина Ефимова: Так написал в своих воспоминаниях офицер южанин Джеффри Уорд. Тем более невероятными кажутся те условия, на которых была подписана через несколько дней капитуляция армии генерала Ли. Джилиан Хоктон. Диктор: После обмена комплиментами Грант начал записывать условия капитуляции. Все офицеры и солдаты распускались по домам, правда, без права военной карьеры в будущем. Им не грозит никакой суд и никакое наказание со стороны правительства союза. Оружие и лошади сдаются в ведение правительства. На этом месте Ли заколебался: "Я прошу сделать исключение для лошадей, которые принадлежат моим офицерам и солдатам, они понадобятся им для их ферм и бизнеса". Грант подумал и согласился. Марина Ефимова: Профессор Макферсон, действительно ли эта бумага, подписанная генералами Ли и Грантом, сыграла такую важную роль в истории Америки, какую ей приписывают историки? Джеймс Макферсон: В этом нет никакого сомнения. Те гуманные и неразорительные условия, на которых Грант принял капитуляцию генерала Ли, определили и тон, и отношения, условия при подписании всех остальных военных подразделений южан. И это сразу стало зачатком воссоединения, превращения двух вражеских территорий в одну страну и двух вражеских армий в один народ. Вы можете себе представить, в конце такой войны все были просто отпущены по домам, после подписания обещания не поднимать оружия на правительство союза. Никому никаких наказаний, включая высших офицеров, включая генерала Ли. Это было началом выздоровления после горькой, братоубийственной, четырехлетней войны. Марина Ефимова: Многие американцы были возмущены такой безболезненной капитуляцией. Они требовали суда, казни, тюремных сроков. Генерал Грант писал жене. Диктор: Дорогая Джулия, видела бы ты, как разрушен юг. Страшно подумать, какие страдания они уже испытали и что ждет их в первое время после войны. Люди, которые требуют для них наказаний, или ничего этого не видели, или абсолютно бессердечны. Марина Ефимова: В замечательном фотоальбоме, составленном Лоуренсом Фростом, мы воочию видим то, что замечали все художники: как за время войны на его спокойное лицо ложится тень глубокого страдания. И вспоминается фраза, которую Линкольн сказал художнику Карпентеру, написавшему портрет Гранта: "Он не любит войну, его величие в том, что он берет на себя ответственность". Несмотря на военные заслуги и два президентских срока генерал Грант пришел к старости бедным человеком. Он вложил деньги в компанию прогрессивного финансиста Фердинанда Уорда, который оказался искусным жуликом. Семья была разорена. И тогда его друг писатель Марк Твен уговорил его составить книгу мемуаров. Джеймс Макферсон: Грант и Марк Твен были очень разными людьми. Казалось бы, что могло привлечь Твена с его сардоническим чувством юмора в Гранте, человеке прямодушном до простоты? Думаю, дело в том, что каждый из них был достаточно тонкой личностью, чтобы оценить достоинства другого. У Гранта хватало литературного вкуса и чувства юмора, чтобы понимать и любить не только произведения Марка Твена, но и стиль его общения. А Твена, я полагаю, абсолютно подкупала в Гранте его простота, которая была выше сложности. Простота величия. Так или иначе, два таких разных человека друг к другу относились с огромным почтением. У Гранта был рак горла. Он работал наперегонки со смертью. Марк Твен вычитывал и готовил его рукопись, устроил ему контракт с Вебстером, честным и уважаемым издателем. И, в общем, только благодаря его помощи Грант вылез из долгов. А мемуары стали бестселлером, и семья Гранта, в конце концов, получила большую сумму денег за книгу, уже после смерти Гранта. Марина Ефимова: Я где-то прочла, что Марк Твен, готовя к печати мемуары Гранта, лишь поправлял пунктуацию и не трогал и не комментировал текст. И старший сын Гранта намекнул писателю, чтобы он, метр, подбодрил автора. Твен страшно удивился и сказа: "Это все равно, что попросить повара Колумба высказать мнение о навигаторских способностях великого путешественника". Это правда, что мемуары Гранта так хороши? Джеймс Макферсон: Мемуары Гранта написаны чистой, ясной английской прозой. Без особой элегантности, но с подкупающей простотой и честностью. Мало сказать, что в них нет самохвальства, в них нет даже никакого внимания к себе. Останься Грант военным, его мемуары не сослужили бы ему никакой службы. Но зато они стали одним из самых надежных исторических источников и одним из самых известных произведений мемуарной литературы. Марина Ефимова: Писатель Герман Мелвилл встретился с Грантом в самый разгар войны и написал: "Какая невероятна смесь: кротость и беспощадность", а Уолт Уитмен писал о Гранте: "Ни у Гомера, ни у Шекспира нет судьбы и личности более красочной, полной героизма, трогательности и контраста". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
