Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[09-02-02]
Обзоры прессыРусско-японские скандалыВедущая Елена Рыковцева В российско-японских отношениях случился скандал. А может быть, и не случился. То есть, одни газеты написали, что для такового была причина, а другие - что не было. "Сенсация и скандал появились на пустом месте, буквально из ничего", - считает газета "Время новостей". Как известно, на прошлой неделе министр иностранных дел России Игорь Иванов нанес визит в Японию. О результатах визита прессе доложил, как обычно, обтекаемо. Никаких принципиальных заявлений. Зато на этой неделе, как написала газета "Известия", министр иностранных дел Японии Иорико Кавагути официально заявила, что ее российский коллега Игорь Иванов согласился на "одновременные и параллельные" переговоры по спорным территориям Курильских островов. Газета "Коммерсант" разъяснила, в чем смысл такой схемы, которую дипломаты называют "два плюс два". "Смысл ее - в том, что обсуждение судьбы островов Шикотан и Хабомаи должен проходить отдельно от переговоров по двум другим островам - Кунаширу и Итурупу, но параллельно с этими переговорами. Дело в том, что возврат первых двух предусматривался в случае заключения мирного соглашения по советско-японской декларации 1956 года. А вторую пару островов Москва возвращать не собиралась". Но вернемся к "Известиям". Итак, Иорико Кавагути неожиданно заявляет, что Иванов, в ходе визита, согласился на схему "два плюс два". Далее газета пишет: "Иванов назвал это домыслом и спекуляциями: "Никаких договоренностей между Москвой и Токио на сей счет - нет". Это уже сочли сенсацией в Токио. Его слова были восприняты как опровержение японских утверждений. Образовался некоторый дипломатический конфликт". Газета "Коммерсанть" предлагает другую хронологию событий. Сначала Иванов, еще в Токио, превентивно опроверг саму возможность обсуждать раздельно две пары островов. "Выйдя к журналистам после переговоров со своей японской коллегой Иорико Кавагути, господин Иванов назвал домыслом и спекуляциями периодически появляющиеся в печати сообщения о планируемых Москвой и Токио "раздельных консультациях" относительно судьбы различных частей Южных Курил." Но как только министр иностранных дел России уехал, министр иностранных дел Японии опровергла его слова. Короче, по версии "Известий", как говорят дети, первой начала Кавагути, а Иванов обозвал ее заявление "домыслами и спекуляциями". А по версии "Коммерсанта", первым с заявлением о "домыслах и спекуляциях" вылез именно Иванов, а Кавагути его опровергала. И все-таки во всей этой путаной истории сочувствовать стоит не читателям, которые вряд ли что-то поняли, а журналистам-международникам. Чиновники всяческих МИДов - настолько обтекаемая, неконкретная и скрытная публика, что многие детали журналистам приходится додумывать самим. На эту тему размышляет Леонид Ганкин, обозреватель международного отдела газеты "Коммерсант". Леонид Ганкин: Переговорный процесс - вещь довольно деликатная. Обычно, по разным соображениям, стороны стараются особо не разглашать детали переговоров. Это вполне объяснимо и делается не для того, чтобы что-то скрыть от общества, а потому что излишняя публичность может сорвать окончательные договоренности. А теперь представьте себя на месте журналистов, которые обязаны написать об этих переговорах, когда практически ничего не известно, и все твои источники молчат, как партизаны. Волей-неволей приходится делать какие-то умозрительные заключения. Приведу пример из моей собственной практики. Это было, по-моему, около двух лет назад. Как-то под вечер, уже в конце рабочего дня, стало известно, что на следующий день в Москву зачем-то прилетает тогдашний первый заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт. О повестке дня визита не известно почти ничего, может быть, за исключением того, что господин Тэлботт будет, видимо, убеждать Москву пойти на уступки по ПРО - противоракетной обороне. Напомню, что в ту пору США очень резко критиковали Россию за Чечню. И вот, в небольшой статье, которую мне пришлось писать, признаюсь, на скорую руку, я предположил, подчеркиваю, именно предположил, что в обмен на уступки по ПРО господин Тэлботт пообещает свести к минимуму критику России за Чечню. На следующий день все электронные СМИ излагали эту версию уже без тени сомнения. Мол, Тэлботт прилетает, чтобы торговаться. А вечером того же дня господин Тэлботт прибыл в Москву и первым делом заявил, что не собирается увязывать проблему ПРО с проблемой Чечни. И вообще, мол, позиция США по Чечне - не предмет для торга. Вот так журналистика порой вносит некие дополнительные коллизии во внешнюю политику. Елена Рыковцева: Примерно два выпуска назад мы рассказывали о необыкновенно злой, с переходом на личности - рецензии на спектакль МХАТ имени Горького, которая появилась в "Независимой газете". Похожая рецензия, как сказали в нашем эфире сотрудники театра, появилась и в газете "Коммерсант". На этой неделе газета "Время новостей" сообщила: "После публикации двух язвительных рецензий, в "Литературной газете" появилась статья, в которой автор сообщал о начавшейся травле прекрасного творческого коллектива, организованной, очевидно, некоей злокозненной группой, оплатившей выступления в прессе. Дальнейшее течение событий показало класс художественного руководителя Татьяны Дорониной и ее отменное умение оборачивать себе на пользу все происходящее. Страдающую актрису в прошлую пятницу принял министр культуры Михаил Швыдкой. Для утешения оклеветанной актрисы было обещано оказать "финансовую помощь в реставрации легендарного спектакля "Синяя птица", а также выделить средства на новые постановки театра. Пообещал министр помощь и в ремонте здания: относительно новое, оно все же, по мнению его обитателей, требует капитального ремонта". Если события в московских театрах будут развиваться по похожему сценарию: сначала разгромная рецензия, потом финансовая компенсация, то следующим свое материальное положение поправит режиссер по фамилии Шамиров. На этой неделе все лучшие московские газеты ополчились на его постановку пьесы "Трактирщица" Карло Гольдони. Впрочем, "ополчились" - это сказано очень мягко. "Хотели сварганить спектаклик - и сварганили. Деньги на это я тратить не советую", - пишет театральный критик газеты "Газета". А критик "Коммерсанта" сравнивает участников постановки - режиссера, продюсера и актеров - с уличными кидалами, которые презирают и нагло обирают зрителей. А вот мнение газеты "Время новостей": "Некачественная продукция делится на две категории. В первом случае изготовитель хотел сделать конфетку, но получилось дерьмо. Во втором - хотел сделать дерьмо и сделал. Спектакль Независимого театрального проекта "Трактирщица" в постановке Виктора Шамирова с Татьяной Васильевой, Валерием Гаркалиным, Виктором Раковым и другими - не последними - деятелями театрального искусства, безусловно, относится ко второй категории и театроведческому разбору не подлежит". Однако разбор - достаточно подробный - все-таки следует, и слово "дерьмо" в этом разборе повторяется еще не раз. Судя по однозначной реакции московской критики - спектакль "Трактирщица" заслуживает такого определения. Хотя у меня нет полной уверенности, что определение при этом использовать стоит. Потому что если не только театральные критики, но политические, экономические, спортивные журналисты, начнут к деяниям своих подопечных, которые того заслуживают! - лепить такой термин, можно себе представить, во что превратятся газеты. Впрочем, не об этом я хотела спросить театрального критика газеты "Известия", который свою рецензию на "Трактирщицу" тоже сопроводил выразительным заголовком: "Отстой на палочке". Я сказала Алексею Филиппову: "Если спектакль - действительно полное то, что о нем пишут, - зачем писать? Не слишком ли жирно: лучшие страницы в лучших газетах для такой постановки?" Он ответил: Алексей Филиппов: Спектакль Шамирова "Трактирщица", вышедший в независимой антрепризе, явление примечательное. Коллеги, в том числе и я, накинутся на него, как собака на кость со здоровым куском мяса, что, в сущности, человеку со стороны должно показаться странным. Потому что в антрепризах выходит много всякой гадости, но таких дружных пинаний ногами, распинаний и оплевываний - в последнее время не было. Тем не менее, здесь есть свой сюжет, который такую дружную реакцию собратьев по цеху объясняет. Шамиров - человек вовсе не бездарный. Это очень одаренный человек. Начинал он просто блестяще. Несколько лет назад он выпустил в Театре армии спектакль "Дон Жуан", и этот спектакль был событием сезона. Я его вспоминаю до сих пор. После это с ним произошли некоторые изменения. Он стал работать все хуже и хуже, причем хуже - не по профессии. В нем появился особый ярко выраженный и, честно говоря, пугающий наблюдателя со стороны вкус к надругательству над классическим текстом и к растлению зрителя. Причем делает он это достаточно изощренно, вкладывает в это свой смысл. Но результат художественный по-настоящему пугает. "Трактирщица" - спектакль не банальный. В нем он, Шамиров то есть, изощренно надругался над классическим текстом, артистами, которые у него выглядят просто идиотами, и зрителями, которых он считает круглыми дураками. При этом все это упаковано во вполне съедобную коммерческую оболочку. Но с точки зрения искусства, это, конечно, чудовищно. Это ярко выраженный пример антихудожественного, антикультурного подхода, причем разрушение культуры в данном случае совершает не вандал и не человек, вне культуры находящийся, а достаточно тонкий и профессионально вооруженный режиссер. Вот этим, я думаю, объясняется то, что журналисты, пишущие о театре, на спектакль Шамирова набросились. Это по-настоящему пугает, и вызывает ярость. Елена Рыковцева: Персональная тема. С гостем студии радио "Свобода" мы обсуждаем сегодня не газетный, а телевизионный сюжет. Однако речь в сюжете идет именно о газетном журналисте - Григории Пасько. В четверг поздно вечером, в программе "Человек и закон" телеканал ОРТ попытался раскрыть глаза российскому народу на эту личность. Ведь до сих пор о деле Пасько общество знало только с его слов, и со слов его адвокатов. Да и то очень в общем - дело закрытое, все его участники дали подписку о неразглашении. Итак, очень в общем - выходило, что Григорию Пасько инкриминируют намерения связаться с иностранной разведкой, передать ей секретные бумаги, но факт контакта доказан не был. Человек, выходит, сидит в тюрьме зря. Однако представители обвиняющей стороны решили доказать общественности, что не зря. И - появился сюжет по ОРТ. Трудно пересказать по радио телевизионный сюжет, но можете поверить, что он сделан в духе документальных фильмов про иностранных шпионов. Надеюсь, смысл телевизионной аргументации против Пасько вы поймете из разговора с гостем нашей студии - Виталием Шлыковым. В прошлом - это военный разведчик, сотрудник Главного разведывательного управления. Ныне - член совета по внешней и оборонной политике, известный военный аналитик. Публиковать его статьи считают за честь лучшие российские газеты. Виталий Васильевич, на вас какое впечатление произвел сюжет, показанный по ОРТ? Виталий Шлыков: Считаю, что это первый шаг в правильном направлении в этом затянувшемся и запутанном деле. Впервые обвинение представляет какие-то доказательства, с их точки зрения, шпионской деятельности Пасько. Елена Рыковцева: Что вам лично доказали этим сюжетом? То есть понятно совершенно, что на аудиторию неподготовленную этот сюжет должен просто по самому своему построению произвести впечатление. А вот что вам доказали как специалисту? Виталий Шлыков: Я считаю себя немного подготовленным по этому вопросу. И существующие правила секретного делопроизводства и соблюдения Пасько, конечно, нарушил самым грубым образом. Елена Рыковцева: Например? Виталий Шлыков: Самое простое - это вот тот документ при его посещении оборонного предприятия, где видны суммы заказов, конкретно заказы какие. Посещения базы по уничтожению ракетного оружия.... Это все, конечно, не для прессы. Елена Рыковцева: Но вот вы же обратили внимание на то, что нам показывают, что документы он получает, что он даже собирает их дома, но нам ни разу не показали, как он их передает, ни разу не доказали, что он их вообще передает. Нам только показывают, что Пасько входит в офис японской редакции и выходит из него. Виталий Шлыков: Вот это как раз недоработка контрразведывательных органов. Они не смогли убедительно поймать его за руку, если он действительно, как они утверждают, передавал эту информацию. Они просто представили суду не вполне доброкачественную информацию. Они представили подозрения и факты накопления Пасько секретной информации для передачи. За руку, как говорится, они его не поймали. Но, строго говоря, для осуждения по суду по обвинению в шпионаже этого тоже достаточно. Елена Рыковцева: То есть вы хотите сказать, что достаточно самого факта накопления таких материалов? Виталий Шлыков: Да. Вот как показывает недавний пример Великобритании, где один из охранников "Аэроспейс Корпорейшн" просто накапливал информацию в намерении передать русским. Вместо этого к нему подошли контрразведчики, получили от него эту информацию, и суд осудил его на 11 лет лишения свободы. Вот если бы контрразведчики работали почетче и попрофессиональнее... Елена Рыковцева: Российские. Виталий Шлыков: Российские, да. То они бы могли представить более убедительные для публики, по крайней мере, аргументы.... То, что суд его осудил к такому достаточно высокому сроку наказания, свидетельствует о том, что суду, по видимому, эти доказательства показались убедительными. Но теперь так как в это втянута общественность, то нужно и общественности представить такие доказательства. Тем более что дело это уже давнее, и та информация в значительной мере утратила свою щепетильность и актуальность. Елена Рыковцева: Я все-таки уточню. Вот из того, что вы рассказали про английский случай. Этот гражданин Великобритании - признал ли он тот факт, что собирался действительно передать эту информацию? Виталий Шлыков: Он ее передал. Контрразведчикам, при встрече. Елена Рыковцева: При встрече, это я понимаю. Виталий Шлыков: Похоже, что признался. Ну, я деталей, честно говоря, не знаю. Елена Рыковцева: Вот это очень важный момент, потому что Пасько не признает, что он собирался передать информацию. И, как я поняла, это до сих пор не доказано. Виталий Шлыков: Позиция контрразведки пока - судя даже по этому сюжету и тому, что известно, - достаточно слабая. И основной у них аргумент - это то, что он - офицер, нарушил присягу и правила соблюдения секретности. Ну, это, надо сказать, тоже достаточно тяжелое обвинение. А вот шпионаж - я не уверен, что им удастся это убедительно доказать. Тем более что Пасько был связан-то, в общем, с журналистами. А по западной практике, журналисты, как правило, не используются секретными службами для получения такой закрытой информации. Елена Рыковцева: А насколько серьезными показались вам суммы гонораров, которые получал Пасько? Вот опять же авторы сюжеты пытаются убедить, что это были сумасшедшие суммы, что он говорил о 100 долларах, а, на самом деле, он за месяц получил целую тысячу. Виталий Шлыков: Нет, это, конечно, слабый пункт у контрразведчиков. И как раз, скорее, показывает то, что работали с ним журналисты, которые не располагают крупными суммами. Елена Рыковцева: Не "шпионские" суммы, вам показалось. Виталий Шлыков: Нет, это не суммы спецслужб. Спецслужбы такие деньги бросают только для подкормки. Насколько я знаю, суммы всегда намного-намного больше для получения даже той информации, какую вот собирал Пасько. Она заслуживает гораздо более крупных гонораров, хотя бы даже с перспективой на будущее его использование. Елена Рыковцева: А вы считаете, зачем именно сейчас показали этот сюжет? Виталий Шлыков: Я думаю, что это связано, прежде всего, с позицией господина Миронова, нашего спикера верхней палаты, который стал утверждать, что он считает Пасько как бы жертвой несправедливых нападок и предлагает ему подать прошение о помиловании. То есть это вынесено на очень высокий уровень. Даже президент косвенно сказал, что преступления Пасько ему не кажутся столь уж серьезными. И здесь, конечно, уже идет речь в какой-то мере о защите своего мундира и своего профессионализма как прокуратуры, так и ФСБ, да отчасти и суда. Елена Рыковцева: Виталий Васильевич, ну, хотя вы считаете достаточно серьезными претензии, которые предъявляют Пасько или обвинения, как они это называют, вы сказали о том, что неприятен сам факт накопления материалов. Вы сказали, что хотя впрямую в этом сюжете ни один материал не называется секретным, вы говорите о том, что любая информация такого рода, касающаяся военной деятельности, является секретной... Виталий Шлыков. По нашему законодательству. Я не говорю, что это хорошо и даже правильно. Елена Рыковцева: Да. То есть вы насчитали все-таки ряд каких-то серьезных моментов в этом деле, но, тем не менее, если бы вам довелось защищать Пасько, на чем вы строили бы оборону этого человека? Виталий Шлыков: Я бы строил оборону на том, что он, прежде всего, журналист. И уж только потом - офицер. Потому что эти понятия, профессии, в сущности, несовместимы. Как журналист, он обязан вскрывать и доводить до общества или до общественности все, что он считает вредным и опасным для общества. Но, с другой стороны, как в последнее время и стали упирать все, с него ведь сняты по многим нанизанным пунктам обвинения. Осталось только одно, что он, как офицер, нарушил свой долг и так далее. Офицеры и западных стран не имеют, в общем-то, права вступать в контакты не только с представителями спецслужб, но и со средствами собственной информации. Но это опять же наша, я бы сказал, дикость, когда у нас журналистикой занимаются люди в погонах. Я думаю, что самый интересный бы и полезный был урок для нашего общества такой, - что журналисты по своей профессии не могут быть офицерами Вооруженных Сил или, тем более, спецслужб и так далее, разведки. Елена Рыковцева: А Россия это единственная страна, где офицеры работают журналистами? Виталий Шлыков: Я думаю, что это так, если иметь в виду то, что мы называем цивилизованными странами. Конечно, представителями прессы, споуксменами от Министерства обороны... мы видим, выступают и генералы, и адмиралы, но они выступают в качестве пресс-атташе, а не занимаются расследованием журналистским и так далее, и так далее. Елена Рыковцева: То есть вы считаете, что как только человек поступает на службу в газету, допустим, "Красная звезда", он должен уйти из армии, он должен подать прошение об отставке? Виталий Шлыков: Конечно. Я считаю, что это даже обязательно делать. Не случайно большинство способных журналистов в "Красной звезде", тех, которые сейчас на слуху, они ушли в свое время оттуда, потому что почувствовали конфликт интересов остро на себе. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
