Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[04-11-02]
Обзоры прессыРоссийские послы в роли газетных критиковВедущая Елена Рыковцева На минувшей неделе наметилась любопытная тенденция: сразу два российских посла обратились с открытыми письмами в местные издания. Обоих не устроила позиция прессы в ситуации с московскими заложниками. Одним из авторов писем был посол в США Юрий Ушаков, другим - посол в Турции Александр Лебедев. К американской прессе мы обратимся во второй части нашей программы, а сейчас - Турция. У нас в гостях собственный корреспондент в России газеты "Хюрриет" Нердун Хаджиоглу. Вы можете задавать ему свои вопросы по телефонам прямого эфира - 796-96-44 и 796-96-45. У нас на связи также международный обозреватель газеты "Коммерсант" Борис Волхонский. Но вначале мы познакомим вас и наших гостей с теми публикациями в российской прессе, которые рассказывали о претензиях посла Александра Лебедева к турецкой прессе. "Коммерсант" 1 ноября: "В минувшую среду российский посол в Анкаре Александр Лебедев обвинил турецкие СМИ в проявлении лицемерия при освещении захвата заложников в Москве и событий в Чечне. По мнению дипломата, турецкие СМИ крайне негативно отзывались о российских властях и их действиях по освобождению заложников, более того - многие симпатизировали боевикам". "Время новостей", 1 ноября: "Российский посол в Турции подверг критике освещение турецкими СМИ событий в Москве и на Северном Кавказе. Он назвал его предвзятым и отличающимся от того, как освещались действия правительственных войск против курдских сепаратистов". "Известия", 1 ноября: "Посол Турции в Анкаре Александр Лебедев предпринял необычный демарш. Возмущенный тем, как турецкие средства массовой информации освещали кризис с заложниками в Москве, он обратился с открытым письмом в местные газеты. Случай крайне редкий в дипломатической практике. Но, видимо, у посла не оставалось иного выхода". Далее газета "Известия" публикует полный текст этого послания. А мы знакомим вас с отдельными его выдержками: "Меня крайне настораживают участившиеся в последнее время выступления многих турецких СМИ в связи с последним терактом в Москве. Их тональность и грубость меня не только огорчает - она настораживает. К чему они клонят? К тому, чтобы подорвать так долго и с таким трудом формировавшиеся отношения дружбы, доверия и теперь уже партнерства между Россией и Турцией? Почему я сегодня говорю о склонности многих турецких СМИ к двойным стандартам? Да по простой причине: террорист, осуществляющий теракты в Турции против турецких граждан, - это, дескать, одно. Чеченский или иностранный террорист-ваххабит, осуществляющий диверсию против русских в России, - это нечто иное?! Многие "демократические" турецкие журналисты, как по команде, тут же развернули кампанию против президента Путина, российских властей и спецслужб по поводу спецоперации. Я лично позволю себе сказать, что число жертв (боевиков не беру в расчет) потрясает, но в их причинах надо разбираться экспертам на будущее, ведь это, увы, не конец. Я прошу всех вас разобраться в собственных чувствах и проявить себя подлинными представителями свободной демократической прессы. Вопрос в следующем: приемлемы ли двойные стандарты для честных журналистов, или нет? Например, мы все знаем, что более 30 тысяч турок погибли в борьбе против Курдской рабочей партии. Более чем прискорбно. А сколько из них мирных граждан?! Почему с таким удовольствием по турецкому телевидению уже который год демонстрируют затасканные и сомнительные кадры зверств российских военнослужащих в Чечне и не показывают (хотя такие пленки здесь есть) отрубленные чеченскими и арабскими бандитами головы русских, англичан и лиц прочих национальностей?! Кстати, одним из таких палачей был дядя главы террористов, совершивших акт захвата заложников, Арби Бараев. Все это случайность?! Антироссийский генетический синдром?! А может быть - деньги, которыми щедро снабжают извне террористов в Чечне (а также в Турции)? У меня только одна просьба: разберитесь во всем этом сами. Увы, я очень сомневаюсь, что вы опубликуете это. Хотел бы ошибиться". Елена Рыковцева: И я напоминаю, что у нас в гостях собственный корреспондент в России газеты "Хюрриет" Нердун Хаджиоглу. К нему - первый вопрос: Нердун, среди газет, позиция которых возмутила посла России Лебедева, есть и ваша - "Хюрриет". Было ли опубликовано это письмо? И согласны ли вы с ним? Нердун Хаджиоглу: Письмо было опубликовано в целом ряде турецких изданий, включая наше. Но, честно говоря, я отсюда не могу четко представить себе, что имел в виду посол России в Анкаре господин Лебедев, написав такое письмо с обращением к турецкой прессе. Все статьи, которые лично я посылал в течение той трагической недели в свою газету, были более критическими в отношении террористов, чем в самой российской прессе. Но я догадываюсь, что господин Лебедев имел в виду. Некоторые наши писатели, имеющие свои колонки в нашей газете, обсуждали в них не только сам теракт, который произошел в Москве, но анализировали причины, последствия и нюансы. Складывается впечатление, что господин Лебедев имел в виду именно эти более аналитические колонки, включая и те, что печатались в нашей газете. Елена Рыковцева: В своем письме посол Лебедев приводит в пример ситуацию четырехлетней давности, когда турецкие власти требовали выдворить из России Абдуллу Оджалана. Подтекст понятен: российские власти пошли тогда навстречу требованиям турецких властей, и лично Лебедев "счел позицию турецких властей справедливой и был рад, когда российское руководство приняло единственно правильное решение о выдворении". Почему же сейчас в Турции не хотят проявить понимания? Именно в связи с этим Лебедев пишет о двойных стандартах: "террорист, осуществляющий теракты в Турции против турецких граждан, - это, дескать, одно. Чеченский или иностранный террорист-ваххабит, осуществляющий диверсию против русских в России - это нечто иное". Считаете ли вы такую параллель корректной? Нердун Хаджиоглу: Видимо у господина посла здесь имеются не совсем точные данные. Я здесь работаю долгие годы, в том числе и в тот период, о котором говорил посол. Я Абдуллу Оджалана даже если искал, найти не мог. Что подразумевает господин посол, я не знаю. Я в те дни регулярно посещал пресс-конференции устраиваемые Министерством иностранных дел России, и не получил такого ответа, что Абдулла Оджалан находится в России. А если он был, то я не знаю, как он убыл и как он ушел. Борис Волхонский: Я как гражданин России готов воспылать праведным негодованием по отношению к тому, что в Турции не принимаются действенные меры по пресечению деятельности организаций, связанных с террористами и сепаратистами. Но не в порядке оправдания турецких властей, а в порядке объяснения ситуации, хотел бы сказать следующее. Для любой страны фактор внешней политики - это, прежде всего, фактор внутренней политики. И, разумеется, несопоставимые величины для российской, скажем, внутренней политики - Оджалан и чеченская диаспора - для турецкой политики, особенно в условиях, когда вся страна готовилась к выборам, которые прошли вчера. Несколько месяцев страна жила в ситуации внутриполитического кризиса, и чеченский фактор играл очень серьезную роль. Как будет ситуация развиваться дальше мне судить пока трудно. Елена Рыковцева: Газета "Газета" от 1 ноября напечатала достаточно жесткий комментарий по поводу письма Александра Лебедева. Заголовок - "Российский посол оказал услугу турецким исламистам". Цитирую: "Что до турецких СМИ, то в сравнении с некоторыми российскими они оставляют впечатление просто-таки апологетов контртеррористической операции Кремля. К тому же практически единственной темой, интересующей сейчас турецких журналистов, являются предстоящие 3 ноября внеочередные парламентские выборы. После развала левоцентристской коалиции во главе с премьером Бюлентом Эджевитом за власть реально борется исламистская партия справедливости и развития, конкуренцию которой пытается составить правая Националистическая партия действия. Нота посла РФ в Турции, по убеждению экспертов, только поспособствовала популярности обеих партий, дав повод спекулировать на национальных и религиозных чувствах электората и критиковать номинально еще пребывающих у власти предшественников. Например, за высылку из Турции незадолго до теракта в Москве официального представителя Масхадова Рахмана Душуева, вызвавшую скандал и резкую критику тех же партий в адрес турецкого МИДа "за пособничество России". Или за послание президента Турции Ахмета Недждета Сезера президенту России Владимиру Путину с резким осуждением захвата заложников". Сегодня мы уже знаем, что исламистская партия одержала победу на выборах. Согласны ли вы, Нердун, с тем, что какую-то роль в этой победе действительно сыграла поддержка России турецкими официальными лицами? Нердун Хаджиоглу: Нет, я бы не сказал, что это имеет место. Потому что если для Москвы этот теракт - крупный и трагический инцидент, то как здесь уже подчеркнули, Турция не только этим живет. У Турции есть свои проблемы, которые ожидают решения. Большие проблемы в политическом и экономическом плане. И увязывать захват террористами театра и реакцию российского представителя в Анкаре с процентом голосов: Нет, я бы не сказал, что это такое уж большое влияние. Может, конечно, оно было, но не большое. И еще: то, что российские дипломаты в Анкаре увидели какую-то поддержку террористам со стороны прессы, это, с моей точки зрения, неправильное прочтение турецкой прессы. Ни в коем случае, по крайней мере, в нашей газете, не шла речь о поддержке террористов. В аналитических материалах имелась подоплека о том, что сама чеченская проблема не решена, что она как для России, так и для соседних государств, где проживает около 500 тысяч выходцев из кавказского региона, тоже составляет проблему. Вот какой был лейтмотив публикаций, которые, на мой взгляд, немножко наизнанку интерпретированы российским представителем и дипломатами, которые работают в Анкаре. Елена Рыковцева: У меня вопрос и к Борису и к Нердуну, может быть, не совсем связанный с темой нашего сегодняшнего разговора, но мне кажется, это должно волновать российских слушателей, хотя бы потому, что каждый из них хотя бы раз был в Турции или собирается туда: что вообще означает победа исламистской партии сегодня? Борис с вашей точки зрения, что это? Борис Волхонский: Пока мне трудно судить, потому что судить можно только по предвыборным заявлениям партии, по первым заявлениям после победы. Но лидеры партии говорят о том, что они продолжают ориентацию на Европу, несмотря на то, что осложнились отношения при прежнем правительстве между Европейским Союзом и Турцией (и это, видимо тоже было фактором в предвыборной борьбе). Тем не менее, Партия справедливости и развития заявляет о том, что она продолжает свою ориентацию на вступление в Евросоюз, в общем-то, продолжает свои союзнические отношения с США. Правда, в вопросе об Ираке говорят о том, что только в случае соответствующей резолюции ООН Турция поддержит военную акцию. А что касается того, что в основном волнует наших сограждан, которые едут в Турцию, то я думаю, что это никак не отразится на условиях нашего пребывания в турецких отелях на турецких курортах, потому что там нам всегда рады, насколько я могу заметить. Елена Рыковцева: А теперь давайте послушаем звонок. Слушатель: Меня зовут Татьяна Германовна. Для начала я хочу попросить тех, кто любит "Радио Свобода" задавать корректные вопросы, чтобы не прикрыли и эту точку кислорода, иначе мы вообще всего лишимся. Я даже не знаю как такие заявления нашей печати, нашего дипломата можно объяснить. Ну, как можно? Все туда ездят, я правда нигде не была, у меня нет возможности. Но вот приезжают люди и рассказывают, что Турция - цивилизованная страна, все там есть. И нет там никаких инцидентов по поводу чеченской диаспоры, когда объявились там наши чеченцы. Как можно в такую минуту говорить о том, как к нам отнеслась Турция Елена Рыковцева: Нердун, у вас есть комментарий? Нердун Хаджиоглу: Это не комментарий, я, наверное, опять свое мнение выскажу по поводу того, что сказал слушатель. Я не хочу рекламировать свою страну и не хочу показывать ее какой-то дьявольской. Я скажу только одно российским слушателям, Турция - страна, которая не так уж вражески относится к России. Изгои есть в каждой стране. Может быть, несколько человек высказывают свои негативные мнения к России в Турции, от этого уберечь нельзя. Демократия - это, чтобы каждый мог и ругаться тоже. Мнение вашего слушателя было корректным, и, видимо, надо исходить из принципа, что нужно жить дружно. Елена Рыковцева: В первой части нашей программы мы обсуждали реакцию российского посла в Турции Александра Лебедева на поведение местной прессы. Однако и американская пресса тоже удостоилась внимания российского посла - Юрия Ушакова. Послушайте фрагмент из интервью политолога Дмитрия Саймса газете "Газета" 29 октября: "После захвата заложников, были редакционные статьи в "Вашингтон Пост" и "Уолл Стрит Джорнал". Не одобряя действий тех, кто захватил заложников, авторы указывали, что президент Путин может легко разрешить всю ситуацию, поскольку для этого требуется вывести войска из Чечни и признать демократически избранного президента Аслана Масхадова. И было письмо посла России Юрия Ушакова в "Вашингтон Пост" в ответ на упомянутую редакционную передовицу. Это было сильное, на мой взгляд, письмо, в котором господин посол задал вопрос - еще заложники не были освобождены - то ли это время, когда России нужно читать лекции о том, как она должна себя вести? И если с террористами можно договориться, то это относится не только к России, но и к США, которые могли, наверное, тогда договариваться и с Бен Ладеном. На уровне правительства и президента, подчеркнул посол России, США выразили поддержку, но не менее важна симпатия и соучастие, а газета оказалась на простой человеческий шаг не способна. Посол Ушаков умеет жестко отстаивать российские интересы, делает это эффективно. Когда он говорит, а говорит он в американской печати нечасто, то это воспринимается весьма серьезно". Елена Рыковцева: Сегодня у нас в гостях - корреспондент американской компании CNN - Джил Догерти, с нами на связи - главный редактор журнала о медиа "Среда" Алексей Панкин. В свое время он защитил кандидатскую диссертацию, которая называлась так: "Американские средства массовой информации и их роль в советско-американских отношениях". Теперь вот мы обсуждаем роль американской прессы в российско-американских отношениях. Вы можете задавать вопросы нашим экспертам - Джилу и Алексею по телефонам прямого эфира - 796-96-44 и 796-96-45. И, Джил, я сразу бы хотела вам сказать, что не только посол Ушаков, но многие российские газеты выступили со своими комментариями по поводу позиции американской прессы. Давайте послушаем некоторые из них: "Московские новости" 29 октября, из статьи писателя Василия Аксенова: "Кажется, во всем уже мире люди поняли сейчас, что представляют из себя "чеченские сепаратисты", и только одна лишь "Вашингтон пост" в своих "эдиториалс" с унылым упорством продолжает, даже в связи с "Норд-Остом", дудеть свою старую песню о том, что нельзя приравнивать антитеррористические действия российской армии в Чечне к американской операции в Афганистане, и о том, что Аслан Масхадов является легитимным президентом". "Московский комсомолец", 1 ноября, из статьи "Двойной стандарт" Александра Будберга": "Интересно, почему после 11 сентября ни на одном телеканале не было сообщения: "Арабские повстанцы атакуют крупнейший город США" или "Арабские пилоты-смертники ценой жизни привлекли внимание к ошибочной политике Белого дома?" После того, как видишь реакцию западных каналов и газет на московскую трагедию, этот вопрос приходит сам собой. Двойные стандарты - любимая забава и государств, и патриотов, и демократов. Но совесть-то надо иметь. Когда поверх изображения лиц отморозков, захвативших семь с половиной сотен людей, на CNN идут титры: "Вооруженные чеченские диссиденты" или "чеченские повстанцы", или "Бойцы чеченского сопротивления", то совершенно непонятно, почему раньше не было титров про "арабских пилотов". Никто из американских свободных газет не посмел обвинить президента Буша в том, что он вначале растерялся и долго отсиживался в бункере: Просто одно дело, когда беда приходит к их воротам, а другое дело - к нашим. Тогда можно и протесты заявить, и состав газа на халяву узнать:" Елена Рыковцева: Вот, Джил, это мнение российских газет. Считаете ли вы эти упреки обоснованными? Джил Догерти: По поводу "Вашингтон Пост" - это их мнение. Это не жанр новости - то, о чем они говорят. Эта статья выражала их мнение по этому поводу. Конечно, мнения бывают разные. Когда мы в CNN делаем новости, это не мнения, это новости. Я не согласна с тем, что CNN не пользовалась словом "террористы". У нас такого запрета нет. И во время этого инцидента с захватом заложников у нас тоже не было запрещено использовать слова террорист, диссидент и т.д. Мы очень часто говорим "повстанцы", потому что многие работающие здесь, освещали и первую, и вторую войну. Тогда, несколько лет назад, международного терроризма как такового не было. Теперь это существует. "Повстанцы" включает очень много смыслов. Но, повторю, я не согласна с тем, что слово "террористы" запретили. Елена Рыковцева: Я хочу задать вопрос Алексею Панкину. Вот развернулась сейчас эта дискуссия о терминологии "террорист", "не террорист". Что вы думаете об этой дискуссии? Ведь очень много упреков в российской прессе, что западная пресса не использует слово "террорист" в ситуации с захватом заложников. Алексей Панкин: Честно говоря, меня это мало волнует. Я даже не хотел бы высказывать какое-то мнение. В данном случае - террорист, диссидент, повстанец: Главное - ясна суть, а как это называть, по-моему, это дело десятое. Елена Рыковцева: Вы считаете эту проблему надуманной? Алексей Панкин: С моей точки зрения, да, по крайней мере, для такой бурной дискуссии. Это может чтобы пар немножко выпустить, ведь у всех же сейчас нервы напряжены. Елена Рыковцева: Джил, вот еще один упрек, который сейчас бросают американской прессе. Пишется, что, когда ваши средства массовой информации рассказывали о трагедии 11 сентября - были боль, негодование, возмущение, и совершенно другой подход к освещению событий в Москве. Вы согласны с этим? Джил Догерти: Я не согласна. Я была дома и смотрела американское телевидение. Я говорила со многими людьми. И все, с кем я говорила, сказали, что это ужас. "Теперь то же самое, что происходило у нас, происходит у них. Это бедные люди". Они чувствовали, что произошедшее в Москве - это то же, что случилось в США и в других странах, где есть терроризм. Иногда мне кажется, что российская пресса смотрит на все очень политизированно. Они как юристы: вот здесь не то слово, здесь еще что-то. Они не думают, что мы страдаем, как и они страдают. Нет, я не согласна. Люди в Америке думали, что это ужасно, и многие говорили об этом со мной. Елена Рыковцева: У нас звонок. Слушатель: У меня вопрос к Алексею Панкину. Вы говорите, что не важно: говорить "террорист" или "повстанец", это не играет никакой роли, что это надуманные проблемы. Вы знаете, но это задевает глубоко нравственные чувства каждого человека, это то же самое, что нациста не называть нацистом, а называть его терминами, которые применяла геббельсовская пропаганда. Кстати, радио "Свобода" упорно вместо "террорист" говорит "боец". Во всем мире, даже зарубежные средства массовой информации, говорят "террорист", называют вещи своими именами, а радио "Свобода" величает их "бойцами". Алексей Панкин: Я считаю, что в любом случае это должно определяться политикой каждой редакции, которая, в общем, в такого рода вещах вольна. Не это есть главное, а главное - это то, как вы описываете ситуацию, как вы подаете ее своей аудитории. Я хотел бы немножко вернуться к тому, о чем говорила Джил. На самом деле, существует очень большой контраст. Когда ты, например, читаешь нашу русскую прессу о том, как строится американская политика в отношении России по одному или другому вопросу, то вроде все пишут правильно: что американцы ведут себя иногда очень бесцеремонно и т.д. Много чего правильно говорится. Но, когда ты приезжаешь в те же Соединенные Штаты и участвуешь в каких-то пресс-конференциях, в том числе и высокопоставленных, ты вдруг понимаешь, что все совсем по-другому. Что в Америке, особенно после 11 сентября, к России огромное сочувствие, симпатии какие-то. Я в мае был в Америке и убедился, насколько сильно отличается то представление, которое мы получаем от наших средств информации, более того, даже то, что мы получаем от американской прессы (те, кто ее читает) от того, что чувствуют американцы, в том числе и политический истеблишмент. И вот это неумение передать атмосферу очень сильно искажает представления тех, кто воспринимает такие тексты. Елена Рыковцева: У нас звонок. Слушатель: Я бы попросил собеседников прокомментировать такие цифры. На одного погибшего в Москве приходится за время двух чеченских войн примерно тысяча погибших в Чечне. У нас есть свои национальные особенности, когда мы гонимся за террористом, мы не смотрим на тех, кто вокруг. Бомбили Грозный до тех пор, пока он не превратился в щепки, и никаких, конечно, коридоров не было. Сколько там погибло мирных жителей, никто не считал. Вот мы всегда так и делаем. Елена Рыковцева: Джил, это мнение, которое касается внутрироссийской политики, вы готовы его прокомментировать? Джил Догерти: Откровенно говоря, я не хотела бы, потому что это внутренняя проблема, но мне понятно то, что он сказал. Елена Рыковцева: И еще один звонок. Слушатель: Я от российско-философского общества и у меня такой вопрос. Буш, Шарон, Путин - это как бы связка для всего мира. И не потому ли люди видят насильническую политику? Создается такое внимание, что раздражение идет по всему миру. Нельзя ли, чтобы было меньше пустых разговоров о том, что они, видите ли, насильники. Если поменять их, то структура, наверное, будет лучше выглядеть. Алексей Панкин: Я думаю, что менять - это прерогатива избирателей - людей, которые живут в этой стране, а они выбирают тех, кто им в данный момент по вкусу и почему-то удовлетворяет их потребности. Во-вторых, надо разделять эти три ситуации. Они все разные. Буш - это не то, что Шарон, Шарон - это не то, что Путин, а Путин - это не то, что Буш. Ситуации, в которых живут все наши три страны, довольно резко отличаются. Еще я бы сказал в ответ на предыдущий вопрос, который попросили прокомментировать Джил, что даже тут война в Чечне и теракт - это совершенно разные вещи. Одна ситуации - это вот три дня, когда мерзавцы и негодяи захватили и поставили под угрозу жизнь тысячи человек. И тут действия власти, на мой взгляд, были сродни действиям хирурга, которому приходится оперировать в полевых условиях, и последнее, что он может себе позволить - это не обращать внимания на стоны человека, которого он оперирует. Другая ситуация - это то, что происходит в Чечне. Это, конечно, беспредел. Поэтому, конечно, и дальше будет терроризм, и об этом надо говорить. Но лучше об этом говорить опять же без криков, без эмоций, без даже связки с этими тремя днями, а долго и систематически. Тут уместны и акции протеста и какие-то идеи по переговорам и т.д. Но все-таки в этой конкретной ситуации я бы не стал валить все в одну кучу. Елена Рыковцева: Джил, я хотела бы вас познакомить с ситуацией, которая сегодня сложилась в России. Кстати, я благодарю вас, что вы нашли возможность прийти к нам. Джил только сегодня прилетела из Соединенных Штатов, и, несмотря на такой тяжелый перелет, она сегодня у нас в студии. Джил, Государственная Дума внесла поправки в закон о СМИ и в закон о борьбе с терроризмом, которые российские журналисты назвали цензурой. К примеру, в законе о борьбе с терроризмом появилась такая формулировка: не допускается распространение через средства массовой информации либо иным образом "информации, препятствующей проведению контртеррористических операций и создающей угрозу жизни и здоровью людей, оказавшихся в зоне проведения операций или находящихся за пределами указанной зоны". Я знаю, что в американской прессе тоже ведутся дискуссии по поводу того, как вести себя журналистам в подобных ситуациях. Джил Догерти: Да. И последняя такая дискуссия - как раз когда я была дома, было очень интересно. Может быть, наши слушатели знают о том, что происходило на днях в Штатах, когда снайперы убили 12 или 13 человек, и были такие же дебаты по поводу прессы. Я смотрела телевизор постоянно, и во многие "talk-show" люди звонили и говорили, что журналисты помогают этим снайперам, потому что они объясняют, где полиция стоит. Снайперы могут просто включить телевизор, и они будут все знать. То же самое, что происходит здесь. Откровенно говоря, я еще не прочла закон, но его значение, конечно, понятно: журналисты не должны помогать террористам в своей работе. Но когда закон слишком широко написан, иногда это опасно, потому что любой шаг, который вы будете предпринимать, может быть объявлен незаконным. Это опасный момент. Елена Рыковцева: Об этом и речь, ведь если "контртеррористической операцией" называется военные действия в Чечне, то "препятствием проведению контртеррористической операции" могут быть названы любые митинги, протесты или какие-то слова журналистов, высказанные против ведения действий. У нас звонок. Слушатель: Я бы хотела ответить на риторический вопрос, с которого началась передача - почему не приравнять события 11 сентября в Америке и то, что случилось недавно в Москве. Дело в том, что в Америке огромное количество мирных людей убили именно террористы, а мирных людей в Москве убили российские власти. Мне кажется, именно в этом существенная разница. Конечно, я ни коим образом не оправдываю захват заложников, это тоже преступление, но все-таки это абсолютно другое преступление. Мне кажется, это даже нужно называть другим термином. Елена Рыковцева: Спасибо за ваше мнение. И у нас еще один звонок. Слушатель: Меня зовут Николай Петрович. Я хотел бы поднять еще один вопрос. Мои симпатии - на стороне американских СМИ. Объясняю я это тем, что в США патриотизм - это не пугало, не убежище мерзавцев, как у нас говорят демократы, а необходимое положительное качество человека. Наши СМИ - антипатриотичны. Они боятся патриотизма, как черт ладана. Возьмите вот, например, "Бесплатный сыр" - это мышеловка, ловко расставленная Шендеровичем на обывателя. Елена Рыковцева: Вот таким образом Николай Петрович подвел итог нашей программе. Напоминаем, что у нас в гостях была корреспондент телекомпании CNN Джил Догерти, с нами на связи был главный редактор журнала о медиа "Среда" Алексей Панкин. Мы обсуждали отношение американской прессы к событиям в Москве. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
