Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[31-03-03]
Обзоры прессыЧечня после референдума. Владимиру Путину - три годаВедущая Елена Рыковцева Елена Рыковцева: Возможно, вы заметили, что по окончании референдума, телевидение снова утратило интерес к Чечне. Ну, правильно, показали очереди на избирательные участки, показали песни и танцы во дворе этих участков и, в конце концов, показали умопомрачительные результаты. Одним словом власть выиграла, телевидение успокоилось и о Чечне на какое-то время забыло. Вся надежда теперь на газеты. Только они способны в каком-то смысле проконтролировать, как власть выполняет свои обещания, которых они с лихвой надавала народу Чечни в канун голосования. У нас в студии гость специальный корреспондент "Известий" Вадим Речкалов, в задачу которого, как я понимаю, входит исследование постреферендумной обстановки в республике. В субботнем номере "Известий" он рассказал о заседании комиссии по восстановлению экономики Чечни, но об этом мы поговорим чуть позже. Начать наш сегодняшний разговор мне хотелось бы с другого материала Вадима Речкалова. Материала абсолютно сенсационного, который тоже дает представление о том, чем власть занимается в Чечне. Правда, это занятия несколько другого рода. Итак, специальный корреспондент "Известий" взял интервью у командира разведподразделения Министерства Обороны, которое действует в горной части Южной Чечни. В задачу отряда входит поиск и уничтожение боевиков без суда и следствия. Послушайте несколько фрагментов из этого интервью. Вопросы, которые у вас, наверняка, после этого возникнут, вы можете адресовать Вадиму Речкалову по телефонам прямого эфира - 796-96-44 и 796-96-45. Итак, "Известия" от 28 марта сего года. "Начальнику разведки 36 лет. Полковник. Окончил факультет спецназа Каменец-Подольского военного училища, Академию имени Фрунзе. В Чечне с перерывами на отпуска и учебу воюет с января 1995 года. В общей сложности два года. Специалист по диверсиям. Позывной Хмурый. Корреспондент: С кем вы воюете? Хмурый: С теми, кто не хочет жить в России по нашим русским законам, не хочет молиться нашей вере. Чеченцы - сволочная нация. Есть среди них, конечно, и хорошие люди, но большинство уроды. Испокон веков они жили грабежами и убийствами. У них это в крови. Даже своих крестьян они считают лохами. Кто в Чечне уважаемый человек? Тот, кто бабки в Москве крутит, или имеет сотню рабов, или, на худой конец, бегает по горам с автоматом. Нормальные чечены - те, что обрусели - отсюда уже сбежали. Корреспондент: Если бы вам пришлось принимать решение, как бы справились с проблемой Чечни? Хмурый: Я бы заварил такую спецуху. Для начала бы уничтожил всю нынешнюю верхушку, любыми путями. Подстрелил бы или взорвал. Свалил бы это дело на ваххабитов. А потом поделил бы Чечню между Ингушетией, Дагестаном и Ставропольским краем. Такой республики не должно быть. Она должна раствориться среди России. А чеченцев надо ассимилировать. Корреспондент: Как вы относитесь к делу Юрию Буданова? Хмурый: Тогда почему не судить всех офицеров, всю армию, начиная с верховного главнокомандующего, который загнал ее сюда, заставил убивать людей и бросил? Это война. У нас нет правового поля для армии. Если применили армию - все. Никаких законов не должно быть. Должен быть противник и все. Уничтожение и все. Как можно за это судить офицера? Чеченское общество надо просеять. Вот они выступают против зачисток. Жалуются, что у них пропадают родственники. Но это же не просто так. Нормальные люди в Чечне не пропадают. Пропадают уроды, которых нужно уничтожать и вычищать. Корреспондент: Это вы похищаете по ночам людей и потом уничтожаете? Хмурый: Процентов тридцать из них похищены и убиты в результате криминальных разборок между самими чеченцами. Двадцать процентов на совести боевиков, которые уничтожают тех, кто сотрудничает с федеральными властями, а процентов пятьдесят уничтожаем мы. С нашим продажным судом просто нет другого выхода. Если пойманных боевиков, как положено, отправлять в следственный изолятор в Чернокозово, их очень скоро родственники выкупят. Поэтому уничтожать боевиков под покровом ночи - это самый эффективный способ войны. Нужны операции ночные, точечные, хирургические. С беззаконием можно бороться только беззаконием". Елена Рыковцева: Ну, ясно, что мы не все процитировали. Разговор занимает целую страницу. Но и этого нашим слушателям достаточно для того, чтобы понять мироощущение тех, кто воюет сегодня в Чечне. И мой первый вопрос Вадиму Речкалову. В самой по себе системе взглядов российского военного, с которой мы только что познакомились, нет ничего нового. Новость и сенсация в том, что такие взгляды впервые так открыто прозвучали в российской прессе. И редакционную задачу в этом случае можно понять по-разному. Можно считать это попыткой раскрыть глаза читательской аудитории, вызвать ее возмущение. А можно назвать пропагандой вот таких взглядов, с моей точки зрения, фашистских. Какие цели на самом деле преследовала редакция, печатая это интервью, и как восприняла его ваша аудитория? Вадим Речкалов: Цель была одна. Я несколько месяцев искал подтверждение неофициальной информации о том, что большинство пропавших без вести и убитых людей на совести федеральных сил. Многие об этом говорили, но никто не хотел это подтверждать. Один из районных прокуроров рассказал мне такую историю. Был случай, когда сотрудники одной из спецслужб похитили человека. И похитили очень грубо, как они выражаются, очень грязно сработали. И он сумел собрать доказательства, пришел к представителям этой спецслужбы и сказал: "Ребята, вы человека похитили. Так не делается. Давайте, отдавайте". И они его ему отдали. Он оформил документы на прекращение уголовного дела. Потому что статья "похищение человека" содержит такой пункт, что тот, кто возвратил добровольно, освобождается от уголовной ответственности, если нет других преступлений. Естественно, потерпевший человек ни о каких других преступлениях и об избиениях не сказал. Но суть в том, что прокурор, который спас человека, сказал мне в частной беседе: "Я не уверен, что я поступил правильно. Потому что я точно знаю, что этот человек причастен к незаконным вооруженным формированиям". Моя задача была с помощью этого интервью получить подтверждение тому, что наши военные и наши спецслужбы причастны к похищению и уничтожению лиц, причастных к незаконным вооруженным формированиям. Елена Рыковцева: Вадим, я поинтересовалась у вас, какова реакция читателей "Известий", но давайте сначала послушаем какова их реакция наших слушателей. Слушатель: Меня зовут Дмитрий, Москва. Этот военный, которого интервьюировали, наговорил, мне кажется, на несколько статей уголовного кодекса - призыв к войне, призыв к насилию: Юристам видней. Я хотел спросить, после публикации, не было информации о том, что прокуратора или кто-то еще, прочитав эту статью, собирается возбудить уголовное дело? Елена Рыковцева: Мы с вами совпали в вопросах. Ваш вопрос - реакция прокуратуры на эту публикацию, а мой вопрос - реакция Министерства печати, не будет ли это воспринято как разжигание межнациональной розни? Вадим Речкалов: Мне ничего не известно о реакции прокуратуры. Более того, я не могу в моем положении звонить в прокуратуру и спрашивать - возбудили ли вы уголовное дело, нашли ли вы этого человека? Потому что я сделал все, согласовав с ним, что все будет инкогнито. Елена Рыковцева: Если я правильно понимаю, это его фотография опубликована на этой же странице, только в маске? Вадим Речкалов: Да, это его фотография. Публикация была с ним согласована. Более того, в конце интервью он сам мне сказал, что наговорил на два Гаагских трибунала. Интересен мотив, зачем он все это сказал? И он там говорит: "Я устал от беспредела, так быть не должно. Я что-то очень важное в себе погубил. Мне человека убить совершенно ничего не стоит. Я ничего при этом не чувствую". Елена Рыковцева: Одним словом, прокуратура пока на вас не выходила? Вадим Речкалов: Нет, не выходила. Елена Рыковцева: Итак, мы обсуждаем интервью, которое дал Вадиму командир разведчиков и которое, с моей точки зрения содержит совершенно недопустимые вещи, но, тем не менее, человек на это пошел, и вы, Вадим, говорите, потому что устал. Вадим Речкалов: Потому что он сам понимает, что все, чем он занимается, в принципе не допустимо. Он такой же живой человек, у него есть предел сил. Я не могу сказать про него, что это убийца. Это военный, который убивает, но видимо он устал этим заниматься. Елена Рыковцева: Но он достаточно страшно рассказывает о том, как он убивает. Вообще чем он занимается в Чечне? Вы написали: подготовкой диверсий, минированием. Что это за диверсии, какого они рода? Вадим Речкалов: Я написал: специалист по диверсиям. Насколько я понимаю, я-то не специалист по диверсиям, минируются не дороги, а минируются расположения тех или иных частей в целях безопасности, чтобы боевики не могли близко подойти и уничтожить эту часть под покровом ночи. Это то, что касается минирования. А что касается уничтожения, то выявляются люди, которые отвечают за обмундирование, за вооружение, за боеприпасы, за продукты и уничтожаются эти базы и, соответственно, те, кто на этих базах, тоже уничтожаются. Война. Елена Рыковцева: А теперь давайте перейдем к другой вашей публикации - о заседании комиссии по восстановлению экономики и социальной сферы Чеченской республики. Вы этот материал опубликовали под заголовком "В Москве делили чеченские деньги". Расскажите нашим слушателям, как именно их делили? Вадим Речкалов: Дело в том, что на заседании федеральной комиссии под председательством министра по делам Чечни Станислава Ильясова мало что происходило. Началось это все с выступления заместителя министра по экономическому развитию Мухаммеда Циканова. Он начал с того, что это заседание надо переносить, потому что заказчики - то есть министерства и ведомства РФ, которые занимаются восстановлением Чечни: Министерство образования, Министерство культуры, Министерство здравоохранения и прочее, и каждое за свое направление отвечает - просто не предоставили информацию по результатам 2002 года. А те, кто предоставил, она была неполная и небрежно предоставлена. Я, честно говоря, впервые, до этого руки не доходили, присутствовал на такой комиссии. Я был единственный из журналистов. И потом, когда все закончилось, было очень странно наблюдать, когда коллеги брали комментарии, - насколько то, что видишь внутри, на самом заседании, отличается от того, что люди говорят, выходя. Там они рассуждают о разграничении полномочий и т.д. Журналисты все слушают, потом это все расходится по лентам. А внутри, на самом деле, было какое-то убогое зрелище. Люди вели, по большому счету, пустые разговоры. Какие-то предложения возникали. Давайте, допустим, покупать оборудование и продукты только в южном федеральном округе. Ну, это же несерьезно! Если дешевле везти с Магадана, и это рыночная экономика, то везти надо с Магадана. Совершенно непрофессиональное и неэффективное было заседание, на мой взгляд. Дело, по-моему, в том, что из Москвы чиновнику восстанавливать Чечню неинтересно. Не будет он ее восстанавливать. Все будет формально и неэффективно. Ильясов пытался как-то всех подстегнуть, ругался, но что он может один! Елена Рыковцева: Мы продолжим этот разговор после того, как послушаем звонок. Слушатель: Меня зовут Феликс, Москва. Неужели ваш корреспондент считает, что он сделал для нас открытие? Мы это давно понимали. Я считаю, что девяносто процентов военных ответят точно так, как тот, с кем он имел беседу. Это политика власти. Елена Рыковцева: Феликс, но мы не говорили о том, что Вадим Речкалов сделал открытие, мы говорим о том, что впервые так открыто такие взгляды были представлены в российской прессе. Вадим, действительно ли девяносто процентов российских военных думают так, как ваш собеседник? Вадим Речкалов: Моя задача была не сделать открытие, моя задача была - подтвердить, что это так. Это чисто информационная задача, и я ее выполнил. Что касается девяноста процентов, мы с тем же Хмурым говорили об этом. А почему это нельзя сказать открыто? Если вы убиваете тех, кого нужно убивать, если это война? А он говорит: "Понимаешь в чем дело? Вот сейчас идут зачистки в Ираке, и всеми это воспринимается нормально. Потому что война. У нас же нет войны. У нас восстановление конституционного порядка, антитеррористическая операция". И эта формальность очень страшно сказывается на психологии людей, которые вынуждены воевать при необъявленной войне. А что касается девяноста процентов, то Хмурый думает так, и я тут с ним склонен соглашаться: "Если бы мы просто боялись общественного мнения:Да ничего подобного! Можно нашему народу говорить о том, чем мы тут занимаемся. Девяносто процентов людей поддержит такие методы борьбы". Елена Рыковцева: Вот Феликс считает, что девяносто процентов военных так думают, а военные думают, что девяносто процентов простых людей их поддерживают. У нас звонок. Слушатель: Если бы первые боевики прекратили фугасы закладывать вдоль дорог, то ни о каких зачистках не было бы разговора. Причины бы не было. А еще я хочу параллельно сказать, что Бен Ладен и его окружение - террористы. А США еще больший террорист. Они безнаказанно бомбят. У Ирака ни одного истребителя даже нет. Надо воевать по-честному. Нет авиации у Ирака, и пусть американцы без авиации воюют. Хотя бы так. Елена Рыковцева: Давайте попробуем обойтись сегодня без Ирака, мы об этом много говорили в предыдущих передачах. Вадим, мы скачем от одного вашего материала к другому, но я думаю, что слушатели нас простят. Я снова возвращаюсь к заседанию комиссии по восстановлению экономики и социальной сферы Чеченской республики. Вы написали, что там возник спор. Представитель Минэнерго говорил, что за год в Чечне украли 50 тысяч тонн нефти, а Станислав Ильясов со ссылкой на прокурора Чечни, что 700 тысяч тонн. Кто ближе к истине? Вадим Речкалов: Я думаю, что ближе все же прокурор Чечни. С нефтью там происходят совершенно потрясающие вещи. В Чечне, оказывается, есть один завод, который считается легальным. Я делал по этому поводу отдельное расследование, оно было опубликовано чуть раньше. На этот завод машинами везут нефть, которая якобы просто разлита на полях. Перерабатывают ее там и отправляют дальше, я не смог проследить куда, это невозможно и очень опасно. Этот завод работает по "липовой" лицензии некоей чеченской лицензионной палаты. Минэнерго среди лицензиатов не значится. Это все на уровне заместителя администрации Кадырова Усмана Масаева - заместителя по экономическому развитию. То есть, если на таком уровне так открыто похищается нефть, о чем можно говорить. Я думаю, что прокурор ближе к истине. Елена Рыковцева: А у нас еще один звонок. Слушатель: Екатеринбург, Андрей. Неужели вы считаете, что такая грубая фальшивка, которую вы сейчас зачитали, заденет кого-то? У меня многие друзья воюют и воевали. Полная чушь. Елена Рыковцева: То есть они так не думают и так не говорят, и они были бы возмущены, если бы это прочитали? Слушатель: Разумеется. Я думаю, как все остальные русские люди. Вадим Речкалов: Это не фальшивка, к сожалению. На самом деле там нет ничего такого, что нужно фальсифицировать. Все подлинное я вас уверяю. Я даже не хочу это обсуждать, потому что за фальшивку меня бы давно уже наказали. Владимиру Путину - три года Елена Рыковцева: Трехлетие президентства Владимира Путина газеты, в общем, отметили одинаковыми заголовками. Кто относится к президенту подобрее написали: "Владимиру Путину исполнилось три года". Кто поироничнее - "Владимиру Путину остался один год". Газеты дружно привели и проанализировали результаты социологических опросов. Вот что написала газета "Газета". "В какой мере вы доверяете Владимиру Путину? - спрашивали граждан на протяжении всего его президентства специалисты ВЦИОМ. За три года доверие только выросло. "Полностью доверяю" в 2001 году говорили 70 процентов опрошенных. А в феврале 2003 года - 74 процента. Не доверяют по-прежнему чуть меньше 20 процентов. Единственный раз, когда ВЦИОМ почему-то не опубликовал рейтинг доверия Путину в августе 2001 года, это когда случилась катастрофа атомной подлодки "Курск", а Путин продолжил отдых в Сочи. До сих пор это считается главным проколом президента. В основном людей в Путине привлекает то, что он энергичный, решительный, волевой человек. Почти половина опрошенных заявила об этом в 2000 году. А сейчас так считает только 40 процентов. Далеко не все рейтинги Путина растут. Его политика в отношении Чечни в 2000 году привлекала 21 процент опрошенных, а в конце прошлого года лишь 8 процентов. Зато в два раза больше людей признались, что их в Путине привлекает внешность. В 2000 году его называли симпатичным 8 процентов, а этой зимой 16 процентов опрошенных. Наконец, словом "симпатия" свое отношение к президенту обозначает 35 процентов опрошенных, тогда как на заре его президентства таких было только 29 процентов. Журнал "Коммерсант власть" приводит парадоксальные данные. Опросы показывают, что оптимистов в стране стало меньше. Количество граждан, считающих, что все, что не делается в России - это к лучшему, падает - с 47 процентов до 32 за три года. А тех, кто уверен в обратном, то есть пессимистов, стремительно растет - с 13 до 30 процентов. При этом рейтинг самого Владимира Путина напротив только укрепляется. Вот что пишет по этому поводу журнал "Коммерсант власть" в заметке под названием "Без ума от президента". "Объяснить этот парадокс можно только одним способом. Россия особенная страна, где верховную власть и ее политику граждане воспринимают совершенно отдельно друг от друга. В жизни - да, есть проблемы. Но причем здесь президент, этот энергичный, авторитетный, честный и опытный лидер? Совершенно ни при чем. И логика ни при чем. Недаром соцопросы показывают, что даже чисто внешне президент стал за три года вдвое привлекательней". У нас в студии гости - обозреватель "Новой газеты" Зоя Ерошок и редактор отдела политики "Независимой газеты" Максим Гликин. Коллеги, я заметила такую вещь. Все газеты подробно дали результаты социологических опросов на тему "три года Путину" и дали комментарии к этим опросам, но как-то уклонились от собственных размышлений на этот счет. И на телевидении то же самое. В программе "Итоги" дали нарезку путинских цитат, поездок, встреч с людьми - на музыке, но без авторского текста. Как вы считаете, почему это происходит? Почему пресса стала избегать собственных оценок? Максим Гликин: Я думаю, что это результат той политики, которую проводил президент все эти три года в области средств массовой информации, на медиа-рынке, на телевидении. Те, кто пытался давать какие-то резкие оценки, те, кто пытался открыто фрондировать лидерам страны, они жестоко за это поплатились. Поэтому теперь тема критики лично Владимира Владимировича табуирована, конечно. Елена Рыковцева: И мы теперь дадим слово слушателю. Слушатель: Анатолий, Москва. Путин - это, по-моему, несчастье для нашей России. И несчастье тем, кто его выбрал. Не должно быть этого. Вы прекрасно понимаете, что его рейтинг - 48 процентов до выборов, и 52 процента он собрал на выборах. Откуда взялись четыре процента? Это дутые цифры. До сих пор идет обработка сознания людей, искажение фактов, и делают из него какое-то божество. Покуда это будет продолжаться, покуда не будет свободной информации по телевидению, по радио, в газетах, в журналах, покуда не перестанут искажать истинные факты, до тех пор в сознании людей будет преобладать искаженное представление о Путине. Я еще раз хочу подчеркнуть, что Путин - это большое несчастье для России. Такого застоя не было даже при Брежневе. Экономика в застое, промышленность не развивается. Мне обидно, честное слово. Елена Рыковцева: Анатолий, какие именно газеты, с вашей точки зрения, участвуют в промывке мозгов? Слушатель: Дело в том, что все средства массовой информации внутри страны, все корреспонденты находятся под мушкой. То есть если кто-то лишнее слово проронит, тому не поздоровится. Это прекрасно понимают все. А потом все-таки экономические трудности заставляют писать не то, что хотелось бы, а то, что заказывают. Елена Рыковцева: Спасибо. Вам ответит Зоя Ерошок из "Новой газеты", но сначала прочитаю пейджерное сообщение из Томска от Ивана. "Путин справедливо не доверяет своему окружению". Опять во всем виновато окружение, Путин ни при чем. Зоя ваш комментарий к звонку. Зоя Ерошок: Я думаю, что как-то скромно отметили три года Путину не только потому что боятся или не хотят. Я сужу по своей газете. Например, нам 1 апреля исполняется 10 лет, и когда газета только задумывалась, когда мы ушли из "Комсомольской правды" 10 лет назад, тот же Дмитрий Муратов (нынешний главный редактор) говорил мне: "Зой, знаешь, у нас политика будет на последней странице нонпарелью, как "происшествие на переезде". Я после все время спрашиваю: "Дима, где у нас политика нонпарелью, в несколько строк?". Знаете, я не пишу просто принципиально на политические темы, не беру интервью у политиков, но я не могу искренне протестовать против обилия политики в нашей газете. Я понимаю, что сейчас в нынешних условиях нельзя отстраниться и делать такое издание, где политика может быть как мечта, может нужно, чтобы все было как-то по-другому организовано, другая какая-то философия жизни была у государства, у власти, чтобы можно было не обращать на политику внимания. К сожалению, политика очень касается жизни людей, и так как мы пишем о людях, то нам поневоле приходится писать о политике. Но всё-таки мы, действительно, в какие-то моменты пытаемся в газете соблюсти, чтобы не зацикливаться только на политике. Какой бы она ни была нехорошей, реакционной, политической политикой, мы считаем, что нельзя зацикливаться настолько, чтобы не замечать жизни людей. Потому что политика, власть, государство часто с повседневной, обыденной жизнью людей находятся параллельно. Это абсолютно параллельные миры. Вот люди, которые ездят в трамвае, и люди, которые ездят в Мерседесе. Дело не в средствах передвижения и не в уровне заработка, а в том, что эти параллельные миры уже привыкли к своей параллельности. И люди, вот когда я бываю в провинции, тоже существуют в этом жанре и довольно осознанно. Когда я приезжаю в свой любимый и родной город Темрюк на Кубани и спрашиваю, какие политики им нравятся: Елена Рыковцева: Это как раз то, что я вас хотела спросить. Я вижу, что вы в последнее время привозите материалы из российской провинции. Соответствуют ли данные, которые сегодня приводят газеты настроениям тех людей, с которыми вы встречаетесь? Зоя Ерошок: Да. Есть ВЦИОМ, Юрию Александровичу Леваде я абсолютно доверяю. Но тем не менее, когда я там бываю и расспрашиваю, во-первых, они собираются и говорят: "Ну, что Москва, что вы о себе думаете?" Собираются такие казаки и начинают, что Ельцина, что теперь Путина, ругать. Когда я начинаю с ними разговаривать, никакой любви, никакого высокого рейтинга я не обнаруживаю. Я не подсчитываю эти голоса, но когда я спрашиваю: "Хорошо, вам этот не нравится, тот не нравится. А кто вам нравится из политиков? На кого вы возлагаете какие-то надежды?". Они на меня смотрят и говорят: "Сорокина". Елена Рыковцева: Великолепный выбор. Зоя Ярошук: Я говорю, причем тут Сорокина? И начинаю объяснять взрослым дядькам-казакам, что Светлана Сорокина - это журналист. Они обиженно говорят: "Мы знаем, она нам нравится. Мы хотим, чтобы она была политиком и была президентом". Елена Рыковцева: Поразительное совпадение, нам только что на пейджер пришло сообщение Наталии из Москвы: "Хочу такого президента, как Муратов, который был у вас в прошлый понедельник". Вот, пожалуйста, кого хотят люди. А у нас звонок. Слушатель: Татьяна, Москва. Я считаю, что трехлетие правления Путина нашей стране не принесло никаких положительных результатов. Обстановка в нашей стране как была не очень благополучной, так и осталась. Я думаю, ничего положительного не произошло, может быть, даже в чем-то стало хуже. Создается иллюзия каких-то перемен, какого-то прорыва, на самом деле ничего не происходит ни во внутренней политике, ни в экономике, ни во внешней политике. И, мне кажется, мнение о том, что Путин замечательный президент, во многом это некоторый миф, который создается некоторыми средствами массовой информации, в частности, центральными нашими телеканалами и прессой, которая контролируется как раз нашим правительством. Елена Рыковцева: Татьяна, а вы уже размышляете - за кого проголосовать на следующих президентских выборах? Слушатель: Знаете, для меня это самый сложный вопрос. Я всю свою сознательную жизнь старалась быть активной гражданкой и участвовала во всех президентских выборах. В частности, за Путина я не голосовала, когда выборы проходили. Мне очень сложно выбрать, потому что достойных кандидатов я не вижу. Максим Гликин: Я хотел еще насчет рейтинга сделать замечание. На самом деле, есть такой феномен очень высокого рейтинга, но тут существуют два любопытных объяснения, точнее, две особенности сбора информации нашими ведущими социологическими службами. Во-первых, как правило, сборы ведутся с помощью телефона и обзванивается, как правило, уже знакомая аудитория, которая постоянно участвует в опросах. Когда людям звонят и спрашивают их, доверяют ли они Путину - представляете психологию человека? Он поднимает трубку, и там какой-то голос. Кто звонит, что это вообще за человек? Ведь не каждый осмелится тут же сказать: "Нет, я ему не доверяю". Это первый момент. И второй момент. Звонят тем, у кого есть телефоны. А ведь у нас огромная часть, и, наверное, Зоя это видит, взять тех же казаков, они просто не имеют телефонов. Ограничивается выбор, не все население берется, а более продвинутое и обеспеченное - в городах и т.д. Елена Рыковцева: С другой стороны, продвинутое телефонизированное население слушает и принимает участие сейчас в нашей программе, но я не слышу пока звонков от поклонников Путина. Вот очередное сообщение из города Северска от Елены: "Путин сам себя возвел в ранг "покойника", о нем говорят или хорошо, или никак, больше мы ничего не слышим, никакой реальной критики". А у нас новый звонок. Слушатель: Меня зовут Владлен. Есть две причины, почему так голосуют. Первая - много столетий угнетался народ России дворянами, коммунистами, сейчас тоже нет свободы. И поэтому все стараются меньше говорить. Это первая причина. Вторая причина. Понимаете, раньше, когда мне говорили, что мы - страна дураков, меня это страшно обижало, а сейчас я с этим согласен. Только дураки могут голосовать за походку. Администрация осталась та же, все ворюги те же, криминальные группировки свободно живут и богатеют, а у народа все по минимуму. Промышленность развалена, еще 5-10 лет в России не будет военной промышленности, и тогда до Урала будут китайцы, а кто будет с юга, я не могу сказать. Елена Рыковцева: Вы читаете современные российские газеты? Слушатель: Конечно, я все читаю. Елена Рыковцева: Что вы думаете об образе Путина на страницах российской прессы? Слушатель: Сплошная глупость. Единственное его достоинство, что он укрепил вертикаль, а то Россию бы эти областные бароны растащили. Вот единственное его доброе дело. Елена Рыковцева: Спасибо Владлен. Сообщение от Ларисы из Германии: "Пока россияне не перестанут воспринимать появление Путина на экране, как праздник, пока захлебываясь на втором канале рассказывать, как Путин ударил дверью в Петербурге и создавать культ личности, жизнь России не улучшится". Вот какую тему мне бы хотелось обсудить с вами коллеги: три года Владимира Путина и пресса. Что изменилось в информационном пространстве страны за эти три года? Максим Гликин: На самом деле, мы же помним, как происходила зачистка телевизионного эфира. Фактически, сейчас уже нет ни одного канала, который бы осмелился серьезно перечить власти. Кстати, мы видим, как сейчас подается иракская тема, есть нюансы. Сдержанно осуждающие четвертый и шестой канал и агрессивно осуждающие Америку первый, второй, особенно в самом начале, когда они говорили, что это оккупационные войска. Сейчас второй канал перестал говорить "оккупанты", они обнаружили, что они отклонились от курса президента, и они теперь боятся хоть на йоту отклониться. Елена Рыковцева: Зоя, что изменилось в прессе за три года? Зоя Ярошук: К сожалению, стало больше подхалимажа, причем такого, какого при Ельцине не было. Хотя, несомненно, Ельцин был гораздо более яркой и сильной личностью, с биографией, с преодолением себя. К нему можно было как угодно относиться, но в этом ему нельзя было отказать. А здесь, чем меньше я вижу конкретных достоинств у начальника страны, тем больше я вижу подхалимажа, мелкого, недостойного, суетливого, под которым вообще ничего нет, поэтому обсуждается походка, поэтому возник образ сексуального президента, образ привлекательного. Рейтинг просто зашкаливает, за три года он возрос вдвое. И в то же время, правильно говорили слушатели, отсутствие конкретных дел, конкретных результатов. Я недавно встречалась с Маргарет Тэтчер (у меня вообще любимые политики Тэтчер и Черчилль), у нее ведь рейтинг был очень низкий, когда она была у власти, и она вынуждена была уйти. И сейчас ее по рейтингам чуть ли не 90 процентов ненавидят. Хотя она много сделала для среднего и мелкого бизнеса, 70 процентов британцев стали домовладельцами, можно бесконечно говорить о ее результатах. Но у нас в стране существует такая разница, когда человек начальник, и когда он уже не начальник - когда перестают звонить телефоны, все подхалимы испаряются. Мне кажется, очень важно, если человек начальник - есть ли у него дар божий? И только ли должность заставляет людей и прессу суетиться, или есть что-то, что заложено в самом человеке. Елена Рыковцева: Подхалимаж-то не на пустом месте ведь вырос. Газеты и телевидение видит, что происходит с их коллегами. Максим, если ваша газета не займется мелким подхалимажем, что ждет вашу газету в этот предвыборный год, учитывая, что она принадлежит Борису Березовскому? Максим Гликин: Мы как раз пытаемся уйти от всякого подхалимажа, и стараемся просто не говорить на эту тему. У нас ведь не вышло статьи в день "трехлетия Путина". Мы просто сделали накануне опрос экспертов. Я хочу сказать о другом. В этом подхалимаже есть еще одна психологическая особенность: чтобы не было мучительно больно, надо своего правителя любить. И у людей и у газет это развито. Потому что, если ты его не любишь, если ты говоришь себе, что он плох, он ничтожество, он агрессивен, он страшен, то, как же жить тогда дальше? Как же жить под таким правителем? Нельзя. Елена Рыковцева: Вы хотите сказать, что российские журналисты научились любить президента Путина? Максим Гликин: Я думаю, что опросы не слишком грешат против истины. И люди, и журналисты, которые на потребу этих людей работают, они научились его любить, потому что так гораздо легче и удобнее. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
