Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[27-01-04]
Час прессыMr.Parker, Владимир Кара-Мурза-мл. и Владимир Прибыловcкий. Президент и персонаж: Владимир Владимирович и vladimir.vladimirovich.ruВедущий Михаил Соколов
Михаил Соколов: Вместе со мной в московской студии Радио Свобода наши гости - это Владимир Прибыловский, глава агентства "Панорама", изобретатель известной путинской триады "путинославие, чекадержавие и горнолыжность"; Владимир Кара-Мурза-младший, соучредитель Комитета-2008 "За свободный выбор", соавтор Бориса Немцова в создании недавнего открытого письма, которое называется "Об угрозе путинизма", и Максим Кононенко, более известный в интернете как Мистер Паркер по сайту vladimir.vladimirovich.ru телефоны прямого эфира 796-96-44, 796-96-45. Пейджинговая компания в Москве 961-33-33, 974-22-22, абонент - Радио Свобода. Сообщение на пейджер можно передать также в Санкт-Петербурге 329-29-29, в Екатеринбурге - 76-17-62, в Самаре - 96-00-40, в Томске - 55-55-22. Абонент, как я уже сказал, Радио Свобода. Я хотел бы поговорить сегодня с моими коллегами о Владимире Путине, о реальном и виртуальном. Но сначала я попросил моего коллегу Владимира Бабурина прочитать один из рассказов с сайта "Владимир Владимирович ru", которым заведует Мистер Паркер, это рассказ о Государственной Думе. Владимир Бабурин: "Однажды Владимир Владимирович Путин сидел в своем кремлевском кабинете. Вдруг зазвонил телефон. Владимир Владимирович снял трубку. - Слышь, братело! - раздался в трубке голос главы администрации Владимира Владимировича. - Надо бы в Думу поехать. - А, чего там теперь делать-то? - удивился Владимир Владимирович. - Ну, как? - ответил глава администрации, - поздравить братву, первый рабочий день, как-никак. "Смешные люди, - пробормотал Владимир Владимирович, - вся страна заканчивает работать, а они начинают. Ну, закладывай, сгоняем". В зале Государственной Думы было тихо. Члены фракции "Единая Россия" сидели строгими рядами, одетые в одинаковые темно-синие костюмы. Перед ними лежали одинаковые коричневые папки и одинаковые красные карандаши. "Деревянные солдаты", - подумал Владимир Владимирович, глядя на народных избранников. За столом Президиума сидел андроид Борис Грызлов, и веселая женщина кубического телосложения. "Слышь, братело, - шепнул Владимир Владимирович главе своей администрации, указывая на женщину, - а, это еще кто?". "Это Слиска", - ответил глава администрации. Владимир Владимирович вспомнил Ирину Муцоновну Хакамаду и вздохнул: за конституционное большинство приходилось платить. "Президент России Владимир Владимирович Путин", - голосом Юрия Левитана объявил Борис Грызлов. Под фонограмму бурных аплодисментов Владимир Владимирович взошел на трибуну. Депутаты сидели неподвижно и смотрели прямо перед собой. "Братаны!" - начал, было, Владимир Владимирович, но ни один из депутатов не шевельнулся. Владимир Владимирович обернулся к главе своей администрации. "Слышь, братело, - сказал Владимир Владимирович, - а, чего это с ними? Чего они, как выключенные-то?". Глава администрации хлопнул себя ладонью по лбу. "Точно! - воскликнул он, - забыл включить, погоди, сейчас!". Глава администрации вытащил из кармана пиджака небольшой черный пульт управления и нажал на нем красную кнопку. Тут же в зале раздался шелест бумаги. Депутаты зашевелились, открыли свои папки, взяли в руки карандаши. "Может, повторим выход-то?" - спросил Владимир Владимирович у главы своей администрации. "Ну, как хочешь", - сказал глава администрации. Владимир Владимирович сошел с трибуны. "Президент России Владимир Владимирович Путин", - голосом Юрия Левитана объявил Борис Грызлов. Под фонограмму бурных аплодисментов Владимир Владимирович взошел на трибуну. Депутаты теперь смотрели прямо на него и делали руками характерные движения. Владимир Владимирович недоуменно посмотрел на главу своей администрации. "Хлопать роботов пока не научили, - пояснил глава администрации, - хрупкие очень ладошки, поэтому так, под "фанеру". Не взыщи". Владимир Владимирович вздохнул и посмотрел на свою законодательную власть. "Ну, чего, братишки, - начал Владимир Владимирович, - приступайте к работе. Дел у нас много. Народ вам доверяет. Так сделайте этому народу хорошо. Удвойте ВВП. Что касается помощи с нашей стороны, то тут все будет в порядке: батарейками обеспечим всех, сколько надо, столько и просите. Нам не жалко. Будем поддерживать связь через ваше руководство". Владимир Владимирович показал на Бориса Грызлова: "Вот ваше руководство, если не знаете". Депутаты синхронно перевели взгляд с Владимира Владимировича на Бориса Грызлова. "Ну, че? У меня все", - сказал Владимир Владимирович. "Борис вам да... - Владимир Владимирович вопросительно посмотрел на веселую женщину. - Люба ее зовут, - шепотом подсказал глава администрации. - Очень хорошо, - сказал Владимир Владимирович, - Борис вам, как говорится, да Любовь. Глава администрации нажал кнопку магнитофона. Раздалась фонограмма аплодисментов. Владимир Владимирович сошел с трибуны. "Ну, че? Как все прошло?" - спросил Владимир Владимирович у главы своей администрации. "Нормально, - ответил глава администрации. - Если что, в "Фотошопе" подправим". Михаил Соколов: Владимир Бабурин прочитал рассказ Мистера Паркера или Максима Кононенко, который с нами сейчас в прямом эфире. Я хочу спросить Максима. Максим, скажите, а вы вот литературный персонаж, с которым вы работаете, кстати, в тексте он Владимир Владимирович ТМ (то есть трейд-марк, принадлежность кому-то этого литературного персонажа обозначают эти две буквы), вот вы очень сильно его дистанцируете от реального политического деятеля? Максим Кононенко: Да нет. На самом деле, я не знаю, какой реальный человек Владимир Владимирович Путин. Никто на самом деле этого не знает, потому что никакой информации по этому поводу нет. Я, может быть, не знаю, таким образом пытаюсь себе придумать своего Владимира Владимировича, такого, каким бы мне хотелось, может быть, его видеть. Михаил Соколов: А каким бы вам хотелось его видеть, вот если это не литературно выражать, а человеческим языком, ну, я имею в виду... Максим Кононенко: Мне бы хотелось его видеть таким на самом деле добродушным дядечкой, достаточно случайно оказавшимся в первом корпусе Кремля и для которого вся эта государственная власть вещь достаточно тяжкая. И он выполняет ее только потому, что он офицер и как бы должен, ну, попросили ребята, значит надо. А на самом деле ему все это в тягость. Михаил Соколов: Вы знаете, я иногда вспоминаю вот пушкинскую строчку: "властитель, слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой, над нами царствовал тогда". А вот ирония истории такова, что многое ведь повторяется, и эта пушкинская строчка, она многое объясняет. Так, у нас, по-моему, звонок слушателя есть, давайте мы его подключим. Пожалуйста, вы в эфире. Здравствуйте. Слушатель: Алле! Здравствуйте. Вы знаете, последние вот передачи, последние передачи вы довольно-таки с большим юмором рассказываете о том, что происходит в этой власти, прежде всего, в Государственной Думе. И это правильно. Я хотел бы спросить: большое количество людей примерно вы охватываете? Потому что нужно просто анекдотом, анекдотом бить по этой и Думе Государственной, и по Грызлову - они другого не заслуживают. По этим шулерам, которые по телевидению выступают, - Сванидзе, Караулов, Леонтьев. То есть нанести ответный, просто ответный удар, потому что их беспредел уже, в общем-то, мыслящим людям опротивел. Михаил Соколов: Понятно мнение. Но вот я, кстати говоря, не воспринимаю все это как ответный удар, я считаю, что просто общество, оно как-то, ну, мобилизуется в том смысле, что ищет какой-то адекватный ответ. Если вам, так сказать, на полном серьезе преподносят величие одной персоны, наверное, это вызывает некую ироническую реакцию. Вот, Володя Прибыловский, как вы воспринимаете то, что происходит в той реальности, которую видят люди по "Первому", второму телеканалам, и в той реальности, которая существует, ну, в обыденном сознании? Владимир Прибыловский: Ну, я на эту тему написал, было, год назад статью в газете "Новые известия". Взяли тогда газету и закрыли. Статья называлась "Путинославие. Хроника прославления Путина Владимира Владимировича". Но потом, правда, газета возродилась отчасти, но, тем не менее, хозяйствующий субъект... Михаил Соколов: Две газеты появились. Владимир Прибыловский: Да, две на ее месте появилось: одна совсем осторожная, другая - ну, в меру осторожная. Михаил Соколов: То есть смелость газеты "Новые известия", она разделилась надвое, по-моему. Владимир Прибыловский: Ну, так, одна треть досталась новым "Новым известиям", а две трети достались "Русскому курьеру". Но вот этот феномен, я даже не знаю, на кого его больше отнести: на самого Путина, на народ или на вот эту прослойку между народом и Путиным, которая из этого сделала фарс. Но, может быть, это и, слава Богу, что это превращается в фарс. Не дай Бог, все будет так серьезно, как при Сталине Иосифе Виссарионовиче. Михаил Соколов: Давайте еще вопрос слушателя. Пожалуйста, вы в эфире. Ваш вопрос. Максим Кононенко, Владимир Кара-Мурза, Владимир Прибыловский. Пожалуйста. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. У меня давно уже накопившийся вопрос и просьба, может быть, я не знаю. Меня зовут Герд. Михаил Соколов: Очень приятно. Слушатель: Взаимно. Спасибо вам вот за этот сюжет сегодняшний. И мой вопрос. Мне кажется, что вот наши журналисты, я имею в виду не вас, не Свободу, потому что на Свободе все-таки другая немножко атмосфера, а наши журналисты стесняются называть вещи своими именами в отношении, ну, положительных что ли героев. Я имею в виду Явлинского, Хакамаду, других. Но, правда, сейчас Хакамада начала появляться в эфире и то с большим скрипом. А вот по поводу тех, за кого голосует интеллигенция, ну, я не считаю себя стопроцентным интеллигентом, но, во всяком случае, такое голосование позволяет мне считать себя как-то к этому клану относящимся. Так вот мне кажется, что надо не бояться говорить про то хорошее, про то, ну, что ли очевидное для России, для ее народа, очевидно хорошее, что несет, скажем, лучшая часть "Яблока", лучшая часть СПС, может быть, не всего СПС, но вот, скажем, Хакамада, Немцов. И я понимаю, что это может быть чревато для журналистов какими-то оргвыводами со стороны власти, но все-таки, раз уж назвался груздем, то есть журналистом, и у тебя есть совесть, и у тебя есть какие-то свои взгляды, совпадающие с взглядами, скажем, Явлинского и других, надо эти взгляды пропагандировать. Михаил Соколов: Понятно. Я вот Владимиру Кара-Мурзе-младшему хотел бы, так сказать, адресовать эту тираду, скажем так. Ну, а вот вы, вы работали и работаете в "Коммерсанте", тем не менее, занимаетесь и политикой, собственно, и в Комитете вот этом "За свободный выбор", вы не чувствуете в своей газете, ну, как бы попыток вас поставить на место? Владимир Кара-Мурза: Но, вы знаете, на самом деле вот то, что сказал уважаемый радиослушатель позвонивший, к сожалению, приходится признать, что за последние 3-4 года у нас практически не осталось журналистов в стране, а остались одни пропагандисты. Вот такая ниша для свободы слова, для свободы самовыражения, она, как шагреневая кожа, уменьшилась за последние годы и буквально сократилась там до пары-тройки столичных газет, там парочки радиостанций, и все. С телеэкранов журналистика пропала, осталась одна пропаганда, потому что когда смотришь там новости "Первого" и второго канала, когда рассказывают о том, как солнце золотит купол храма, который открывает президент Владимир Владимирович Путин, и ни слова не говорит о том, что акционеров ЮКОСа пытают в следственных изоляторах Генпрокуратуры и ФСБ, это нельзя назвать журналистикой, это пропаганда в чистом виде. Слава Богу, вот пока еще осталось несколько газет. Но вот мы сейчас дошли до того уровня, как, помните, при Милошевиче в Сербии была вот маленькая радиостанция "Б-92" в Белграде, ее там периодически закрывали, периодически она возрождалась, но вот она была единственным таким как бы мелким мерцающим огоньком свободы слова в этой стране. А вот у нас сейчас та же ситуация. Но как бы слова оптимизма, чтобы закончить: мы вспомним, что именно вот из этого маленького огонька этой свободной радиостанции в Белграде и началась сербская демократическая революция, которая закончилась свержением этого авторитарного режима. Михаил Соколов: Максим Кононенко, а вы вот так же мрачно настроены в отношении оценки вот ситуации? Максим Кононенко: Нет, я, вообще, как бы ситуацию не оцениваю. Мне бы хотелось возразить предыдущему звонившему, который хотел бы, чтобы писали про то хорошее, что есть во власти. Там нет ничего хорошего. Власть, она по определению изначально антинародна, потому что она власть. Михаил Соколов: Знаете, он все-таки говорил о том, что хорошее есть у тех людей, которые представляют некую оппозицию как раз власти, что вот стесняются похвалить там Явлинского или Немцова. Как вот, нехорошо! Максим Кононенко: Да ни Явлинский, ни Немцов не являются людьми вне этой власти, они все равно ей принадлежат всецело, и к ним можно предъявить абсолютно все те же претензии, которые, не знаю, там к генеральному прокурору Устинову или к Владимиру Путину, абсолютно все те же. Михаил Соколов: Но в большей или в меньшей степени? Максим Кононенко: Я не оцениваю власть никак. Мне не интересно ее оценивать, мне интересно за ней наблюдать. То есть меня лично власть никаким образом не притесняет и не трогает. Я сижу и наблюдаю за ней. Вот как человек приходит в зоопарк и смотрит на белого медведя, который там купается в бассейне... Михаил Соколов: Но это такая биология, да? Максим Кононенко:...он как к этому медведю относится? Он боится его или не боится? Нет, он его не боится... Михаил Соколов: Потому что он за решеткой, извините, в зоопарке. Максим Кононенко: Ну, а власть от меня тоже находится за очень высокой решеткой: в самой высокой точке - возле Боровицкого холма - у нее 19 метров высота. Вот она там сидит за этой стеной с зубчиками, и я вот смотрю на нее. Михаил Соколов: Владимир Прибыловский, а ваша позиция? Владимир Прибыловский: Меня время от времени власть достает, не так тотально, как когда-то, но, в общем... Михаил Соколов: Но насколько я знаю, один из тех людей, о ком вы писали, господин Затулин, он просто пытается возбудить сейчас уголовное дело, поскольку вы там немножко его биографию приоткрыли избирателям, да? Владимир Прибыловский: Да, я сейчас, судя по всему, подследственный, если верить прессе, потому что я сам этого уголовного дела не видел, которое заведено на меня по факту клеветы на одного из сандроидов, одного из роботов господина Грызлова на Костю Затулина. Я вспомнил о том, как он, скажем так, организовывал систему политического сыска в университете, как участвовал уже в постсоветское время в обманной лотерее "Москва и москвичи" - квартиры обещали и не дали. Ну, вот за это одновременно и иск о чести и достоинстве в газете, в которой это напечатано, в том же "Русском курьере", и одновременно уголовное дело в Московской прокуратуре о клевете. То есть гражданское дело и уголовное. Гражданское, я думаю, отобью легко, не первый раз отбиваюсь от подобных. А вот уголовное, поскольку там административный ресурс, то тут кто его знает, какой судья попадется. Михаил Соколов: Пожалуйста, у нас вопрос слушателя. Вы в эфире. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Татьяна, Москва. Я хотела бы воспользоваться тем, что у вас Владимир Кара-Мурза-младший, представитель Комитета-2008, и который шел на выборах от "Яблока" и СПС единственным единым кандидатом. Вы знаете, мне бы хотелось сказать вот о чем, что, в принципе, в обществе было ожидание какой-то позитивной реакции после выборов. Но общая депрессия, так сказать, избыточная (о ней много говорите). И, в принципе, когда только вот появилось знаковое сообщение о том, что вот создается некий Комитет, то сначала мне, например, эта информация показалась очень интересной. Но с чего начал Комитет? Я хотела бы напомнить: основная масса представителей этого Комитета - это СМИ. И представители СМИ начали с того, что одним чохом, так сказать, обвинили во всем представителей правых сил, то есть СПС и "Яблока". На мой взгляд, это абсолютно различные партии, абсолютно. Но вот, извините, обвинив тех, что те в чем-то виноваты, СМИ же сами не стали говорить о том, в чем виноваты они. Простите, за ними еще грех 1996-го года, когда все СМИ были просто пропагандистами. Михаил Соколов: Ой, уже многие покаялись. Слушайте, столько уже покаяний мы выслушали. Слушатель: Вы знаете, а я не слышала. Михаил Соколов: Да, серьезно. Слушатель: Я слышала только Гусинского. Михаил Соколов: Да не только. Слушатель: Вот Гусинского я как-то слышала, что он раскаивается в том, что он принимал участие. Когда 13 банкиров организовывали тоже, в общем-то, систему 1996-го года, вы знаете, это люди не в курсе. Между прочим, одна из причин не хождения на выборы и скепсиса на выборах была именно в том, что СМИ не обозначили свою позицию. И Комитет начал с того, что они стали всем объяснять, что, простите, это закрытая страница: "Ах, что такое СПС? Ах, что такое "Яблоко"? Ах, мы не помним". Это недостаточно корректно. Простите, господа, надо сначала что-то сделать самим. Михаил Соколов: Ну, давайте, Владимир Кара-Мурза, вам за Комитет отвечать. Владимир Кара-Мурза: Да! Спасибо, Татьяна, за ваш звонок и ваш вопрос. Но я сам тоже по образованию историк, поэтому много интересных дискуссий можно и насчет 1996-го года, и чуть подальше в историю уйти и обсудить. Но вот мы считаем, что мы сегодня не имеем права терять время, и поэтому вот создание этого Комитета-2008 "Свободный выбор", где я являюсь одним из соучредителей, и, кстати, там не только журналисты отнюдь. Там, например... Михаил Соколов: Шахматисты. Владимир Кара-Мурза:...другие соучредители. Да, в том числе, это Гари Каспаров, это Борис Немцов, это Владимир Буковский, это вот Елена Георгиевна Боннэр сегодня подтвердила свое вхождение в состав нашего комитета. То есть это такие представители гражданского общества России. И вот его созданием мы хотим как бы действительно подвести черту вот под тем проектом предыдущим либеральным, который фактически закончился 7-го декабря 2003-го года, собрать силы, собраться с духом, заявить открыто впервые, кстати, чего раньше ни СПС, ни "Яблоко" не делало (только там, может быть, отдельные его крылья, но в целом никогда), мы открыто объявили в первой же нашей декларации, что мы находимся в жесткой демократической оппозиции к режиму Путина, что этот режим выбрал губительный, на наш взгляд, курс для страны, что режим уничтожает гражданские демократические свободы, что он ведет нас в тупик по пути диктатур латиноамериканских там, третьего мира и так далее. И это некое начало вот нового общедемократического движения, на наш взгляд, которое, безусловно, будет включать в себя и бывший СПС, и бывшее "Яблоко", а самое главное - те миллионы людей России, которые разделяют демократические ценности, но по тем или иным причинам, в том числе и, безусловно, по тем, о которых вы только что говорили, не сочли возможным поддержать вот одну из этих партий. И поэтому я считаю, что мы зарождаем нечто новое созданием этого Комитета. И я не просто надеюсь, а вот, исходя как бы из исторического опыта, я просто уверен в том, что вот за оставшиеся там 3-4 года до следующего выборного цикла, я имею в виду, парламентского этот Комитет действительно преобразуется в нечто серьезное, нечто столь необходимое нашему обществу сегодня, обществу, забитому в условиях вот этой путинщины агрессивной. Михаил Соколов: Владимир Прибыловский, как вы оцениваете, собственно, перспективы этого начинания славного? Владимир Прибыловский: Вот текст декларации мне нравится, я бы его сам подписал. Но меня что смущает? Выглядит все-таки этот Комитет, вот кому-то он кажется в основном журналистским, а он мне он кажется околоэспээсным. И Немцов там, который обещал стать рядовым членом СПС, однако остался в политсовете СПС и будет избран через пару-тройку недель членом Президиума политсовета, то есть фактически тем же сопредседателем. Ну, я про Володю Кара-Мурзу не буду говорить, но он тоже член СПС. Это околоэспээсное образование. Журналисты, которые в большинстве своем раньше пропагандировали СПС. А что такое СПС? Это партия, которая в 1999-ом году шла на выборы под лозунгом "Путина - в президенты! Кириенко - в Государственную Думу! Молодых надо!". Михаил Соколов: А теперь покаялась. Владимир Прибыловский: Не вижу, чтобы покаялась. Вот на съезде их, я, правда, там не был, он был для чужих закрытый... Михаил Соколов: Я был в кулуарах. Владимир Прибыловский: Там же больше половины Путина поддерживают, поэтому они и не поддержали Хакамаду. Я, кстати, не уверен, что выдвижение Хакамады правильный шаг. Но, тем не менее, они-то не поддержали Хакамаду, потому что там около половины делегатов съезда были просто откровенно за Путина, но некоторым это было удобно сказать, как Чубайсу, а некоторым неудобно. Владимир Кара-Мурза: Володь, они в комитет-то не вошли как раз, та часть. Михаил Соколов: Вот об этом можно поговорить после выпуска новостей. Владимир Прибыловский, Владимир Кара-Мурза, Максим Кононенко в студии Радио Свобода. Мы продолжим программу "Час прессы", который ведет Михаил Соколов, после выпуска новостей. И я хотел предложить слушателям еще немножечко расслабиться, послушать еще один рассказ с сайта "vladimir.vladimirovich.ru", который читает Владимир Бабурин. Владимир Бабурин: "Однажды Владимиру Владимировичу Путину позвонил Виктор Владимирович Геращенко. - Слышь, братело, - сказал Виктор Владимирович Владимиру Владимировичу. - Не регистрируют меня. - Да, ну? - сочувственно сказал Владимир Владимирович. - Ну, ты подумай, ведь что хотят, то и делают! - Не говори, - меланхолически сказал Виктор Владимирович. - Ведь главное-то, что мне эта их регистрация нужна как шмелю Евангелие. И они это прекрасно знают. - И все равно не регистрируют? - удивился Владимир Владимирович. - Вот ведь! - Я так думаю, - продолжал Виктор Владимирович, - что они просто боятся. - Да наверняка, - ответил Владимир Владимирович. - Этот страх, он, как чума, как атипичная пневмония, как грипп птичий проникает во все слои общества и сковывает их, сковывает. Люди боятся. А чего боятся, объяснить никто не может. Я вот ума не приложу, что мне с этим страхом делать? - Тебе? - удивился Виктор Владимирович. - А, ты-то тут при чем? - Понимаешь, - Владимир Владимирович понизил голос, - я тоже побаиваюсь, мне тоже страшно. Виктор Владимирович молчал. - Я иногда боюсь слово лишнее сказать, - продолжал Владимир Владимирович, - вдруг что не так? У нас же, знаешь, как бывает: за одно неправильное слово такое начнется - прокуратура, Налоговая, ОМОН в масках. Страшное дело! Страшное! - Братело, - невозмутимо произнес Виктор Владимирович, - тебе на воды надо. - На воды? - удивился Владимир Владимирович. - Почему? - Потому что ты не должен ничего бояться, - пояснил Виктор Владимирович. - У тебя начальника нету, к тебе Прокуратура не приедет. - Это ты так думаешь, - шепотом сказал Владимир Владимирович. - Ты же сам видишь, я ничего не могу. Прокурору, когда надо, дозвониться не могу. На регистрацию повлиять не могу. На суд повлиять не могу. А куда, кстати, ты регистрировался-то? - Кандидатом, - ответил Виктор Владимирович, - в президенты. - В президенты? - удивился Владимир Владимирович. - Так я же президент. Не может же быть два президента. - Два и не бывает, - пояснил Виктор Владимирович, - только один. - Это, получается, - пытался понять Владимир Владимирович, - что если тебя зарегистрировали и выбрали, то меня бы выгнали. - Получается, что так, - ответил Виктор Владимирович. - А, ну, тогда чего ж ты хотел-то? - с облегчением сказал Владимир Владимирович. - Тогда все понятно, почему тебя не зарегистрировали. А я-то думал! - Почему? - все так же меланхолично спросил Виктор Владимирович. - Я не понимаю. - Эх, Витя, Витя, - вздохнул Владимир Владимирович, - вот потому-то у тебя и получаются "черные" вторники, что ты ничего не понимаешь в политике. Владимир Владимирович положил трубку и облегченно вздохнул. "Напугал прям, - подумал Владимир Владимирович. - Я-то думал! А это, оказывается, Вешняков его. Вешняков хороший андроид, практически новый, это потому, что он редко используется". За окном кремлевского кабинета Владимира Владимировича медленно кружился снег. До выборов президента оставалось полтора месяца". Михаил Соколов: Рассказ Максима Кононенко читал Владимир Бабурин. И я хочу к Максиму обратиться. А, скажите, а почему они у вас все "брателло" или "сестренка" еще, вот к друг другу обращаются? Максим Кононенко: Это случайно получилось, не знаю, почему. Было написано один раз "Слышь, братело". И с тех пор так и пошло. Сейчас уже отказаться нельзя, потому что... Михаил Соколов: Они сами заговорили, да? Максим Кононенко: ...будет чего-то не хватать. Естественно, это вам любой писатель скажет: герои сами себя ведут. Ни один прозаик ничего никогда не выдумывает, они сами себя ведут, он просто успевает записывать за ними, и все. Михаил Соколов: Вот пока мы слушали новости, мы с вами говорили о том, что отсутствие политической позиции для человека, который пишет, в том числе, подобные тексты, это очень хорошо. А вот мне кажется, что уже само написание подобных текстов в нашей такой славной атмосфере нынешней - это уже политическая позиция. Вы так не считаете? Максим Кононенко: Да нет, мне не кажется. Я это делаю ради славы и популярности, а вовсе не для того, чтобы там власть высмеивать или еще что-нибудь. Просто Путин, он суперпопулярный человек, Пугачева - суперпопулярный человек - я про них пишу. А если бы там вместо Путина был какой-нибудь суперраспрекрасный человек, который бы всем нам увеличил уже ВВП там в 10 раз, и мы бы отдыхали каждый год на Канарах, я бы все равно писал, потому что это я для себя делаю, а не для народа. Михаил Соколов: А вы не чувствуете себя творцом культа личности, но с другой стороны так вот? Максим Кононенко: Но если и разговаривать про культ личности... Михаил Соколов: Знаете, как те люди, которые этих болванчиков, чугунных президентов льют? Максим Кононенко: Я думаю, что если возникает опасность культа личности, то надо на самом деле не митинги с пикетами собирать, а нужно срочно доводить этот культ личности до такого гипертрофированного совершенно состояния, чтобы он сам собой под собственной тяжестью и разваливался. Михаил Соколов: Ну, что же, давайте мы слушателей послушаем (простите за тавтологию). Пожалуйста, вы в эфире. Представьтесь. Здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Виктор, москвич. Понимаете, как вам сказать, вот почему-то мне не понятно, почему у нас все время на власть так накидываются? Просто немножечко нет каких-то других идей. Вот, например, Хакамада, выступая в прямом эфире "Би-би-си" под выборы, в общем-то, говорила, что нам бы придумать такую идею в экономике, чтобы и обществу всему понравилось, хорошо было, и не надо было пересматривать итоги приватизации, понимаете. А пошли они на выборы с лозунгами-то 90-ых годов. Вы знаете, эти лозунги, они никому не нужны, оказывается, ни коммунистические, ни демократические. А конкретных дел нет. Михаил Соколов: А вопрос есть у вас? Слушатель: А вопрос у меня такой. Вот будет ли работать ваш Комитет хотя бы действительно с хорошей идеей, понятной, доступной понятию всех? Михаил Соколов: Понял. Вроде такого: снизим пошлины на иномарки. Я всегда за это борюсь, и мне кажется, это понятно. Владимир Прибыловский: Отдайте природную ренту! Гениальный лозунг был. Михаил Соколов: А она есть? Вот никто не знает, есть она или нет? Владимир Кара-Мурза: Неважно, неважно! Отдайте! Михаил Соколов: А пошлины можно снизить. Владимир Кара-Мурза: А я могу просто очень ответить. У нас не Академия наук, у нас Комитет с очень конкретным названием и конкретными целями. Он называется "Свободный выбор". Михаил Соколов: Я попытаюсь объяснить. Знаете, "Свободный выбор" - это борьба за республику и против монархии, я правильно понимаю, да? Вот это мы вернулись к 1900, Бог знает, какому-то году. Владимир Кара-Мурза: 1905-1906-му. Понимаете, мы вот боремся не за какие-то конкретные идеи. Да, у нас очень разные люди в Комитете. Понятно, что у нас там нет фашистов, коммунистов и путинистов... Михаил Соколов: Но к вам, кстати, Лимонов хотел записаться. Владимир Кара-Мурза: Но его не приняли. Михаил Соколов: Жалко, жалко, веселый парень. Владимир Кара-Мурза: Из действующих членов, например, но мы все понимаем, что там очень разные взгляды, но не очень, но достаточно разные, там, например, у Евгения Киселева, Бориса Немцова, Елены Боннэр и Владимира Буковского - вот такой спектр. Но нас объединяет одна цель: мы хотим добиться того (и мы ставим себе это основной целью), чтобы к 2008-му году, когда у нас по Конституции, по закону должны пройти новые президентские выборы, и в которых, по тому же закону, Путин не имеет права участвовать... Михаил Соколов: Пока. Владимир Кара-Мурза: Ну, да. Вот именно вот это-то и есть, Миша, наша цель, вот хорошо, что вы оговорились, потому что вот не чтобы "пока", а чтобы так и осталось, чтобы в 2008-ом году люди с совершенно разными взглядами, с разными видениями будущего страны могли прийти на выборы. При этом, чтобы до этого кампания была нормальная, чтобы была свобода прессы, чтобы был независимый суд, и чтобы были реальные, а не сфальсифицированные там и не какие-то там управляемые выборы. Михаил Соколов: Ничего себе, вы захотели-то! Это же, вообще, все сменить надо. Владимир Кара-Мурза: Ну, знаете, "будьте реалистами, требуйте невозможного" - знаменитый лозунг 1968-го года. Михаил Соколов: Левацкий лозунг. Владимир Кара-Мурза: Он в наших условиях единственно верный, потому что вот при том крене, который сейчас наметился, к авторитаризму у нас в стране, то есть самое главное, что требует гражданское общество вне зависимости от каких-то нюансов и конкретных взглядов и позиций, это сохранение вот этого пространства политической свободы, которое у нас уничтожается и сужается. И я еще хочу ответить вот Максиму на его реплику. Я абсолютно согласен, что вот ваш сайт "vladimir.vladimirovich.ru", там каждая его история , наверное, больше гораздо приносит пользы обществу российскому и демократической оппозиции... Михаил Соколов: Чем заседание Комитета. Владимир Кара-Мурза: ...чем 10 выступлений там записных ораторов в газетах там и так далее, потому что вот действительно, только доведя до абсурда вот это идолопоклонство и вот эту путинщину, этот культ личности можно действительно его, в конце концов, победить. Просто так же, как побеждали там в брежневские времена и так далее тем, что такие анекдоты... Михаил Соколов: Анекдоты на кухне. Владимир Кара-Мурза: Безусловно. Только сейчас, слава Богу, есть интернет. Михаил Соколов: Ну, да. Кстати, у Комитета есть страшное оружие - это Виктор Шендерович, который тоже, в общем, ну, мог бы участвовать, например, в написании подобного сайта. Но у него другие развлечения. Владимир Кара-Мурза: У него тоже свой сайт есть. Владимир Прибыловский: Так у него есть свой сайт, где выходят его материалы, которые он читает и по "Эхо Москвы". Вообще, моя идея... Михаил Соколов: Владимир Прибыловский, да, вот я просто хотел немножко к вам обратиться. Там есть такой момент вот в вопросе-то: а почему так пинают, накидываются на власть, а? Владимир Прибыловский: А за что же ее...Что называется, не вижу причины не выпить. Не вижу причины не попинать. У нас что, в Чечне война кончилась? У нас что, люди не гибнут? У нас что, не мерзнут, не замерзают до смерти призывники? Михаил Соколов: Да по помойкам люди, что, не лазают что ли? Скажут, демократы, правда, виноваты, но что делать? Владимир Прибыловский: Куда ни ткни пальцем, ну, не знаю там, в футболе прогресс и в горных лыжах? Так меня это, извините, не греет. Михаил Соколов: У нас слушатели есть. Пожалуйста, ваш вопрос, вы в эфире. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Вячеслав Владимирович. Вы знаете, у меня, может быть, два вопроса. Первый вот Михаилу Соколову. Слушатель: Представьте, вот я журналист, меня позвали на совещание там в администрацию президента, говорят, закрытое. Значит, или это закрытое - там по обороне какие-то вопросы, тогда я где-то подписываюсь, что это закрытое, а потом говорю своим читателям: я был на совещании, оно закрытое, я дал подписку - ничего не говорю. Или это вопросы не обороны, тогда я бы, вообще, не стал подписываться нигде, так сказать, а сказал бы: я о таких совещаниях, которые по общеполитическим и другим вопросам, я должен своим читателям это рассказать. И тогда я не буду у вас участвовать, никакой подписки я вам не дам, вы меня или выгоняйте или что... Михаил Соколов: Ну, подписку не берут. Обычно просто людей зовут тех, которые такие речи как Вы не произносят. Слушатель: Почему журналист, который работает для своих читателей, ну, как он может мне не сказать, почему он там был или что-то такое? Михаил Соколов: А вы знаете, мне кажется, что у нас теперь есть две профессии: одна профессия - это журналисты, а другая профессия - это члены "Медиа-Союза". Вот члены "Медиа-Союза" имени господина Любимова, они находятся в неких эксклюзивных отношениях с властями и вот идут на подобные сделки: про что писать, про что не писать, какие вопросы задавать и так далее. Замечательная совершенно, собственно, позиция. Вот, собственно, что я хотел сказать. Владимир Прибыловский: Но мы к ней не принадлежим. Владимир Кара-Мурза: А, еще, Миша, кроме читателей, у журналистов еще есть главные редактора. Михаил Соколов: Да, а второй, второй вопрос еще был. Извините, да, я вас перебил. Слушатель: Вот я четыре года назад голосовал за СПС. Теперь, значит, прошло четыре года, я полностью там разочаровался. Почему? Потому что главное для меня было, что я их выбрал, и они должны были следить, чтобы все законы, которые принимаются, подписываются президентом, соответствовали Конституции. А они этого не делали, даже сами эти законы выдвигали, которые нарушают Конституцию. Теперь на "Эхо Москвы" пришел Явлинский, и говорит перед выборами: "А, вы знаете, столько законов принято, и все не соответствуют Конституции". Я думаю, ну, что же, я вас на хлебное место выбрал, а вы там сидите, и ни в Конституционный суд, ничего! Михаил Соколов: Понятно. Ну, давайте, я все-таки защищу немножечко. Ну, в конце концов, меньшинство же, оно не может диктовать большинству в Думе. Оно может спорить, дискутировать и так далее. Наверное, это нормальная позиция. Вы знаете, еще есть звонок из Польши. Давайте мы все-таки не будем разорять человека, задаст вопрос, а потом мы вернемся еще к теме. Да, пожалуйста. Здравствуйте. Вы в эфире. Слушатель: Добрый день. Во-первых, Комитет-2008 совершает две ошибки. Во-первых, он думает, что в 2008-ом году Путин должен уйти. Но ведь будет придумано, конечно, где-то маленькая война, где-то маленький конфликт, это, во-первых. Во-вторых, сколько ни собирай людей, но в политике нужен лидер, это не спорт. Лидер... Михаил Соколов: Вот сорвался, к сожалению, наш слушатель. Но понятно... Владимир Кара-Мурза: Но смысл понятен. Максим Кононенко: Это, кстати, достаточно часто. А, можно я отвечу? Михаил Соколов: Да, да, Максим, пожалуйста. Максим Кононенко: Достаточно часта история, когда в качестве аргумента основного для выдвижения президента, говорится, что нет альтернативы. Вот на самом деле сейчас чем Путина пинать, лучше бы прогрессивные люди, ну, те, которые считают себя прогрессивными, взяли бы да вырастили кандидата, вообще, который бы не имел никакого отношения к власти. Но сделайте к выборам 2008-го года суперпопулярного человека, которому люди будут доверять. Владимир Прибыловский: Вот сейчас есть Шендерович. Шендеровича надо выбирать. Михаил Соколов: А еще есть Максим Галкин, тоже обсуждаемая кандидатура, ну, так повеселее. Он у вас тоже на сайте там присутствует, "Алла Борисовна ru" (я уж прорекламирую), в "детской" постоянно там у Аллы Борисовны и Филиппа Бедросовича. Владимир Кара-Мурза: Чтобы ответить и Максиму, и уважаемому нашему позвонившему слушателю из Польши, именно поэтому Комитет сейчас создается. То есть еще у нас лаг в четыре года есть все-таки, это, во-первых. А, во-вторых, ну, мы понимаем, что нас в последнюю очередь будут слушать, когда будут принимать какие-то решения там о начале очередной маленькой победоносной войны или совсем, наоборот, и о продлении срока полномочий, там Союза с Белоруссией и так далее по списку. Но мы просто считаем, что будет непорядочно в такой ситуации молчать, оставаться безучастными. Вы знаете, как ни странно, авторитарные режимы очень боятся слова, открыто сказанного, потому что они основаны (как бы такое вроде бы противоречие), они же авторитарные, на то и есть, чтобы не слушать общество, но, с другой стороны, они основаны на страхе и молчаливом соучастии. Так вот когда кто-то осмеливается, а, тем более, какая-то группа людей, все-таки так довольно общественно значимых и известных, пускай и в довольно узких кругах, но все равно это миллионы людей, когда они открыто находят в себе смелость заявить, что мы никогда не согласимся вот с таким курсом, это значит на самом деле, поверьте, очень много. И наш собственный исторический пример это доказывает. В конце концов, в 1968-ом году на Красную площадь 25-го августа вышло 7 человек. А против них был многотысячный аппарат КГБ, КПСС и так далее. Ну, а кто победил в исторической перспективе, мы прекрасно знаем. Победили как раз те идеи, которые эти 7 человек защищали. Владимир Прибыловский: Я хочу вернуться к теме о том, несет ли ответственность оппозиционное меньшинство в Государственной Думе за то, что происходит? Несет, увы. Конечно, претензии к ним по поводу всего законодательства это неоправданно... Михаил Соколов: Но согласен: Совет Федерации уничтожали вместе - СПС и "Яблоко", и все. Владимир Прибыловский: Да, и не только, более важно. Вот, например, было голосование об обрезании референдума, когда очень сильно ограничили право граждан на референдум. Это был конституционный закон, который не мог пройти без голосов СПС и "Яблока". И СПС, и, увы, "Яблоко" тоже дало эти голоса. Михаил Соколов: Но последний голос дал депутат Похмелкин, известный автомобилист. Владимир Прибыловский: Да, и вот буквально если бы еще бы один человек из "Яблока" или "Союза правых сил", или тот же Похмелкин не проголосовали, то этот закон бы не прошел. Но, увы, только Сергей Адамович Ковалев из СПС проголосовал против и еще один депутат из "Яблока" Сергей Попов, по крайней мере, не голосовал, не участвовал в этом позорном для демократов голосовании. Михаил Соколов: Вот его и избрали в новую Думу, он там теперь мучаться будет. Владимир Прибыловский: И Юлий Рыбаков тоже голосовал против этого закона... Михаил Соколов: А его не избрали. Владимир Прибыловский: Его не избрали. Он на тот момент был уже ни в одной из фракций, независимым. Михаил Соколов: Вы знаете, я всегда вспоминаю вот, возвращаясь к словам слушателя, знаете, "король-то голый!". Да, есть же сказка Андерсена, в конце концов, и задача необязательно там демократов, или не демократов, нормальных людей просто снимать с власти эти одежды и показывать, что там на самом деле есть, а чего там, собственно, нет и чего нам не ждать. Так, пожалуйста, вопрос слушателя. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Меня звать Анна Павловна, я москвичка. Я вот что хотела сказать. Я вот согласна со слушательницей, которая к вам дозвонилась, что вот этот Комитет, он действительно почти что эспээсэвский. Даже тележурналисты, которые там, и Сергей Пархоменко, и Юлия Латынина, вот по их комментариям, по их высказываниям ясно, что они члены СПС. Михаил Соколов: А вы знаете, Киселев всегда любил Григория Алексеевича Явлинского. Слушатель: Да, нет, Киселев нет, Киселева я люблю! Да, Киселев и Шендерович, вот, которых я, в общем-то, считаю, что они за "Яблоко" проголосовали. Михаил Соколов: Да, а Шендерович это и не скрывает. Он там про Коха много всякого говорил. Слушатель: Да правильно! Так за это СПС-то я и...никогда бы в жизни, если бы объединились, я бы за них не стала голосовать. Я не могу простить Коху "НТВ", а Чубайсу - "ТВС". Михаил Соколов: Понятно. Слушатель: Они лишили меня самых моих любимых программ. Я теперь информацию только по Свободе слушаю и по "Эху Москвы". Михаил Соколов: Ну, вот у нас теперь слушатели постоянные, их прибавляется. Это тоже приятно. Спасибо вам за звонок. Владимир Кара-Мурза, а действительно, почему никого из "Яблока" и, вообще, каких-то других людей вот как-то маловато. Вы там расширяться-то будете? Владимир Кара-Мурза: Во-первых, Комитет будет расширяться. Вот только сегодня вступила Елена Георгиевна Боннэр, которая всю жизнь тоже как бы поддерживала Явлинского, а не "Союз правых сил". Но я хочу сказать такую вещь. Давайте вот, наконец, подведем черту под делением между СПС и "Яблоком", потому что мы похожи на там двух людей, которые дерутся на краю обрыва, их туда сталкивают, они все равно между собой дерутся. Ну, в конце концов, можно долго выяснять, кто там лучше, Чубайс - Явлинский, там Митрохин - Немцов. Но, в конце концов, когда...вот то, что произошло за последние четыре года, то есть полномасштабное сворачивание демократии в стране, давайте вещи своими именами назовем, то, на мой взгляд, это высшее проявление безответственности - сейчас продолжать делить там, кто за СПС, а кто за "Яблоко". Нужно всем вместе объединяться в единый демократический фронт, чтобы еще хоть что-то, какие-то завоевания демократических реформ в нашей стране сохранились. Михаил Соколов: Максим Кононенко, а вы на фронт готовы идти? Вот Шендерович, он человек пишущий, он пошел. Максим Кононенко: Нет, я не готов идти ни на какой фронт. Гражданскую позицию можно выражать по-разному: можно не любить свою власть, а можно не любить, например, внешнего врага. Я не люблю внешнего врага. Михаил Соколов: А кто внешний враг-то? Максим Кононенко: У меня Англия и США - вот мой внешний враг. Михаил Соколов: О, как классно! Владимир Кара-Мурза: Да, вы даете, Максим. Максим Кононенко: Вот, не знаю, не люблю, хотя честно... Михаил Соколов: А вы, наверное, франкофил? Максим Кононенко: Честно должен признаться, что по первой своей профессии я - программист. В общем-то, все, что я зарабатываю, я зарабатываю с помощью США, но это не мешает мне их не любить. Нет, я не франкофил, не знаю, это такая вот... Михаил Соколов: Эстетическая вещь, да? Максим Кононенко: Это настолько же малообъяснимая позиция как, скажем, вот позиция: один человек привержен там социал-демократической идее, а другой привержен либеральной идее. Михаил Соколов: Я замечу, кстати говоря, это распространенная такая болезнь среди программистов: почему-то они там, где кормятся, там же потом сильно ругают ту систему, которая им дает немножечко, так сказать, на жизнь. Пожалуйста, вопрос слушателя. Пожалуйста. Здравствуйте. Слушатель: Добрый день. Это вас беспокоит Галина. Я вот хотела Каре-Мурза (правильно?). Владимир Кара-Мурза: Кара-Мурзе, скорей. Но мы все поняли. Слушатель: Ой, извините, пожалуйста. Владимир Кара-Мурза: Не страшно. Слушатель: Журналист. Мы голосовали за него в этот раз. Вообще, я голосовала за, извините, что я вот на эту тему перешла, мы голосовали за "Яблоко". Но потом решили поддержать СПС, потому что уже видно и в газетах, и в журналах вот такая полемика была, уже с критикой на СПС. Я вот хотела предложить вот и СПС, и если есть представители "Яблока", чтобы они дежурили во время выборов. Никого нет. КПРФ есть, представители дежурят. А вот их никого нет. Почему такое вот? Непонятно. Многие приходят, пожилые люди. Ну, информации очень мало вот именно о выборах, понимаете. И они хотят спросить. Ну, я вот видела. Они вот ко мне подсаживались и спрашивали: за кого нам? Мы не знаем никаких партий, потому что мало информации об этом. И поэтому я хотела вот попросить Кара-Мурзу, ему, значит, предложить, чтобы дежурили во всех школах, где выборы происходят... Михаил Соколов: Но не агитировали - в день выборов нельзя. Слушатель: Не только агитировать, а вот как бы присутствовать. Присутствие должно быть, присутствие! Я знаю, что молодые люди помогают. Но их не было. Михаил Соколов: Спасибо. Владимир Кара-Мурза: Во-первых, спасибо вам большое, что вы за меня проголосовали, и, вообще, я благодарю все те 25 тысяч избирателей Чертановского округа, которые меня поддержали на этих выборах (это второе место было среди кандидатов). И я чувствую перед ними ответственность. Что касается наблюдателей, то действительно у нас, ну, во-первых, у нас было как бы...финансирования вообще, собственно, никакого не было, мы всю эту кампанию на голом энтузиазме выдержали. У меня вот, например, наблюдатель мой Володя Спехов, он сам объехал 45 участков в один день и, кстати, выявил там достаточно много нарушений, прямых фальсификаций и так далее, процесса избирательного, я имею в виду, не подсчета, а процесса. Но, конечно, возможностей не хватает. В принципе, разумеется, наблюдатели очень важны. Вот, но самое главное - важна позиция людей, которые идут и, несмотря ни на что, поддерживают вот демократические силы. И я очень благодарю избирателей "Яблока" в данном случае, которые меня поддержали на выборах. Я о вас помню и ответственность свою чувствую, и сдаваться и уходить куда-то из этой демократической борьбы не намерен. Михаил Соколов: Я, кстати, сейчас немножечко так это на раны господина Кононенко немножко бальзама пролью. Я сегодня очень удивился, слушая по "Эху Москвы" господина Колина Пауэлла, который вежливо сказал, что в России обеспечена свобода выбора. Ну, мне трудно с этой позицией согласиться. Если свобода выбора... Владимир Прибыловский: Он дипломат. Михаил Соколов: ...на голосовании без честного подсчета голосов, в общем, это довольно странная свобода. И в этом смысле господа из Европейского Союза, которые оценивали выборы, конечно, оказались более объективными. Ну, дипломат, дипломат, но, тем не менее, знаете, надо и честь знать. Я давайте еще один вопросик от слушателей приму. Пожалуйста, вы в эфире. Здравствуйте. Потерялся у нас слушатель, наверное? Ну, наверное, тогда нам надо уже завершать, что, собственно, мы думаем о происходящем. Да, может быть, у нас слушатель еще один появился. Да, пожалуйста, вы в эфире, короткий вопрос. Слушатель: Добрый день. Мое имя Павел. Всем здоровья. Я хотел бы такую реплику небольшую по поводу объединения СПС и "Яблока", то, что Владимир говорил. Михаил Соколов: Как же мы от этого устали-то! Слушатель: Да я сам от этого устал! Понимаете, ну, невозможно соединить, понимаете, Чубайса, который пытался быть демократом, он пытался, но не был он им, потому что быть демократом и перестать им быть невозможно. Ну, человек, который с Кохом имеет дело... Михаил Соколов: А Кох теперь с бородой и консерватор и говорит, что он не член СПС, а деньги там из избирательной кампании, куда-то они делись. Слушатель: Что вы, Михаил, говорите? Михаил Соколов: Я говорю, что Кох теперь консерватор с бородой, а никакой не либерал и не правый. Слушатель: Я думаю, что он совершенный такой последователь всех тоталитарных там деятелей и состояний, собственно. Михаил Соколов: Ладно, давайте мы Володю попросим буквально на минутку ответить. Владимир Кара-Мурза: Да, я очень коротко. Но я считаю, все-таки надо какие-то не личные вопросы разбирать, да? А нужно договориться о том, что базовые ценности демократического общества, гражданских свобод, они полностью совпадают и у СПС, и у "Яблока". И поэтому без формирования единой демократической коалиции мы никогда не победим. Это единственный путь к победе и к тому, чтобы в России сохранилось свободное общество. Владимир Прибыловский: Можно короткий вопрос Кара-Мурзе? Михаил Соколов: Можно, да. Владимир Прибыловский: Володь, вот все три избранных от СПС депутата в Госдуму, все вошли в "Единую Россию". Их на съезде СПС случайно не исключили за это из СПС? Уверен, что нет. Владимир Кара-Мурза: Их там не было, во-первых. А я хочу сказать, что, в первую очередь, СПС все-таки это не Арсен Фадзаев, например, да? А это, например, Борис Немцов, Ирина Хакамада... Владимир Прибыловский: А Крашенинников? Владимир Кара-Мурза: А Крашенинников не вошел в состав политсовета, его забаллотировали на съезде. Владимир Прибыловский: Хоть в политсовет не избрали, но он - член "Единой России". Владимир Кара-Мурза: Володь, я понимаю, все. Я не член фракции "Единая Россия" и никогда к ней не подойду близко там, на 10 километров. Я просто хочу сказать, что вот пора нам, наконец, личные вопросы отставить как минимум до 2012-го года. Михаил Соколов: Я все-таки вспомню Ильича, который предлагал, сначала размежеваться, чем объединяться. Владимир Кара-Мурза: Так уже размежевались.... Михаил Соколов: И в СПС тоже. Ильич, конечно, был человек поганый, но в этом смысле был прав, потому что политик был достаточно хитрый. Спасибо. Максим Кононенко, Владимир Прибыловский, Владимир Кара-Мурза. Мы поговорили в программе "Час прессы", в том числе и о Владимире Путине, и о "Яблоке", и об СПС. Программу вел Михаил Соколов. Продюсер Наталья Гуреева. Всего вам доброго. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
