Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[18-01-01]
Факты и мненияВедущий Лев РойтманЧекисты на празднике жизниЛев Ройтман: С середины 30-х годов и до последних дней гитлеровской Германии шефом гестапо, то есть государственной тайной полиции, был Генрих Мюллер. Больше двадцати лет я прожил в Германии и не могу себе представить, чтобы по какому бы то ни было поводу руководитель нынешней секретной службы Германии, Федерального ведомства по защите конституции, заявил публично, что шеф гестапо много сделал для становления этого сегодняшнего ведомства, заложил его профессиональные основы, и ныне ведомство по защите конституции продолжает традиции Генриха Мюллера. То есть, добавлю от себя, традиции политических репрессий. От себя добавляю, потому что этот набор слов об основах, заслугах, традициях я заимствую у Владимира Шульца, первого заместителя директора ФСБ. Относятся они, конечно, не к Генриху Мюллеру, а к Феликсу Дзержинскому. У ФСБ сегодня новый тон, вера в свое будущее, чувство востребованности. Сергей Иванович Григорьянц, Москва, председатель общественного фонда "Гласность". В Москве 20-21-го января будет проведен Всероссийский чрезвычайный съезд в защиту прав человека. В связи с чем вы это съезд именуете чрезвычайным? Сергей Григорьянц: На самом деле это легко понять - съезд чрезвычайный, потому что, по мнению всех крупнейших правозащитных и неправительственных организаций России, сейчас происходит чрезвычайное наступление власти буквально на все права граждан, вплоть до конституционно закрепленных. Мы, к сожалению, уверены в том, что если мы не будем сопротивляться, мы действительно окажемся в том самом положении, в котором были русские люди при отцах и дедах по службе господина Путина, хорошим отношением к которым он гордится и говорит об этом буквально ежедневно. И вообще начал свое правление с восстановления мемориальной доски Андропова и возложения цветов на тайный Андропову памятник во дворе Лубянки. Лев Ройтман: Теперь в Санкт-Петербург, Юрий Иннокентьевич Вдовин, заместитель председателя общественной правозащитной организации "Гражданский контроль". Чувствуется ли у вас в Санкт-Петербурге приход во власть, в гражданский оборот сотрудников Лубянки? Юрий Вдовин: Конечно, чувствуется. Я думаю, что Петербург в этом отношении не является никаким исключением для всей России. Надо согласиться, во-первых, что во власти России те же, кто правил тоталитарным Советским Союзом. Тот самый джиласовский новый класс с кагэбешниками вместе, сформировавшийся в коммунистической бюрократии, благополучно мутировавший в реформаторов и демократов и в рыночников. И отличительной особенностью как раз и является способность нынешней власти найти способы имитации каких-то элементов гражданского общества, а по сути дела все это имитируют фээсбешники. Ну кто такие кандидаты от "Единства" в Думе? Их никто никогда не знал, и все подозревают, что это всякие военпреды и всякие начальники оперативных отделов из ФСБ в тех или иных формах. В стране происходит всеобщая фээсбизация. И то, что на Литейном 4 на всех этажах стоит Дзержинский и то, что упоминавшийся вами Владимир Леопольдович Шульц, казавшийся нам пришедший на демократической волне в ФСБ, являет собой пример того, как система превратила человека в абсолютно их человека. То, что он говорит о Дзержинском, вообще уму непостижимо. А Петербург не исключение, здесь то же самое происходит, что и во всей стране. Уполномоченный президента у нас это генерал Черкесов, который раздул дело Никитина. И вместо того, чтобы за провал этого дела получить какое-то понижение, он получил повышение в должности. Как и все те, кто раздувал эту шпиономанию. Лев Ройтман: Хочу заметить, что Владимир Шульц говорил не только о Дзержинском, но он также говорил о Юрии Андропове, в чью честь открыл мемориальную доску Владимир Путин. И, естественно, Владимир Шульц, связывает нынешние надежды, нынешний тонус своей организации, ну и, понятно, будущее всей страны с новым президентом Владимиром Путиным. А что касается Дзержинского, то одним из наиболее активных ходатаев за восстановление памятника Дзержинскому на Лубянке является лидер агропромышленной группы в Думе Николай Харитонов. Так вот, поразительная вещь, это опять же говорит о новом тонусе этой организации, ФСБ: 20-го декабря прошлого года чекисты - также, кстати, на Западе это будет нечто неслыханное - секретные службы публично отмечали фактически в центральном парадном зале страны, в Кремлевском Дворце, свой юбилей - 20-е декабря. В этот день Николаю Харитонову публично было присвоено звание полковника госбезопасности. Раньше это скрывали, сегодня об этом говорят вслух, пишут в газетах, показывают по телевидению. Георгий Николаевич Владимов, вы в свое время были выдворены из Советского Союза, державы КГБ, и оказались в Германии, где продолжали свою писательскую деятельность. Сейчас вы живете между Германией и Москвой, в Переделкино, вы известнейший писатель, всемирно известный. Как вам видится нынешнее становление новой уверенности в тех органах, от которых вы лично когда-то пострадали? Георгий Владимов: Я вижу прежде всего угрозу для себя лично, поскольку я профессионально связан с таким хрупким понятием как свобода слова. Вот чекисты идут сейчас во власть, идут стройными рядами. Вот этот Николай Харитонов поведал нам, что их уже треть в Думе офицеров запаса, и не секрет, какого именно запаса. Еще немножко, их будет уже больше половины, то есть большинство. И тогда по существу любое решение Думы можно будет принять простым приказом по ФСБ, разумеется, тайным приказом. Получится управляемый парламент, то, наверное, к чему сейчас и стремятся наши кандидаты в мэры, в губернаторы. Между тем, они силовики, то есть они работники силового ведомства и, значит, в основе их деятельности лежат силовые приемы. Скажем, на посту мэра или губернатора необходим, допустим, скорее всего экономист. Желателен был бы инженер-строитель, инженер того профиля, которая доминирует в данной области. По существу чекист едва ли образован в этой области. Значит его задача руководить, только руководить, то есть приказывать и исполнять приказы. Почему я вижу угрозу лично для себя? Недавно президент встречался с журналистами и сказал о том, что свободе слова в нашей стране, свободе печати ничто не грозит. И тут же привел оговорку, что не приветствуются, разумеется, выступления экстремистские и противоправные. Он не уточнил, что он в данном случае имеет в виду, но во всяком случае это чрезвычайно опасные оговорки. Я не помню, какой номер американской поправки, которая посвящена свободе слова, я только помню, что она чрезвычайно кратка и никаких лишних слов, оговорок не допускает, которые могли бы служить зацепкой для решения - приветствуется в данном случае свобода слова или она ограничивается. Американская поправка это не ограничивает ничем, ни одним словом. Так вот, недавно чекисты праздновали свой день - 20-е декабря, день ВЧК, ОГПУ и так далее. Я не знаю, что именно они празднуют. Они профессионально виноваты, они не раскрыли очень многие дела, очень громкие дела. Среди которых, скажем, убийство Влада Листьева или Галины Старовойтовой, да даже отца Александра Меня. Они до сих пор не раскрыли нам, кто устроил взрыв в подземном переходе на Пушкинской площади и так далее, и так далее. Празднуют они только свое количественное превосходство сейчас, которое уже вызывает серьезные опасения. Ну когда не раскрываются преступления, когда чрезвычайно трудно, тогда возникают дутые дела. И я думаю, они ринутся все в область идеологии. Здесь очень легко создавать, устраивать всевозможные преследования и притеснения. И вот эта оговорка президента Путина насчет противоправности и экстремизма, она открывает перед ними широкое поле деятельности. Лев Ройтман: Спасибо, Георгий Николаевич. И хочу вот что заметить по поводу сказанного вами. Вы говорили о том, что президент встречался с журналистами. Президент, кстати, встречался и с чекистами на их торжестве 20-го декабря прошлого года, на их юбилейной сходке в Кремлевском дворце. Президент, по-видимому, этим своим появлением перед этой старой гвардией, а там, естественно, были высшие чины КГБ - я говорю КГБ и это не оговорка - которые начинали в кагэбистский период этой организации, вселил дополнительную уверенность в своих бывших сослуживцев, прямых или со стороны, именно тем, что он перед ними выступил. Что касается той поправки, Георгий Николаевич, к американской конституции, это первая поправка, о которой вы говорили, то она среди прочего провозглашает очень коротко приведу по памяти: "Конгресс не должен принимать законы, ограничивающие свободу слова или печати". Сергей Иванович Григорьянц вы организатор регулярно проводящихся международных конференций "КГБ вчера, сегодня, завтра", кажется, уже восьмая по счету была проведена, что вы видите в завтрашнем дне для страны в том случае, если внутренняя крепость, внутренняя уверенность этой организации, ныне это ФСБ, сохранит сегодняшний уровень тонуса? Сергей Григорьянц: Как раз наша последняя конференция была, вероятно, самой актуальной из всех, которые мы когда-нибудь проводили. Нам приходилось говорить ведь не о том, что могло бы быть, мы говорили о том, что уже произошло в России. Мы говорили о том, что в России к власти пришло КГБ, мы говорили о том, какой режим создается в России. В Советском Союзе даже не знали никогда такого количества сфабрикованных, очень грубо сфабрикованных ФСБ дел, которые, по сути своей, являются политическими. Но политическими не в том смысле, который вкладывался в это раньше, мол это люди, у которых другие политические убеждения. Нет, вот эти вот дела Пасько, Сойферта, Сутягина, Моисеева, которые сейчас идут, и многие другие дела, это дела политические, потому что с их помощью создается новый политический режим в стране. И, кстати говоря, именно с этой просьбой назвать их "узниками совести" мы обратились к "Эмнисти Интернейшенл". Это дела, с помощью которых спецслужбы стараются запугать целые слои российского общества. И сам их непрофессионализм, сама беспомощность обвинения должна показать на самом деле всевластие спецслужб в стране. Когда вы упоминали встречу Путина со своими коллегами, с моей точки зрения, можно было бы упомянуть, что, кроме моральной уверенности, в бюджете на 2001-й год ФСБ получает почти в десять раз больше денег, чем, скажем, МВД, которое в десять раз больше. Лев Ройтман: Спасибо, Сергей Иванович. Что касается этой организации, в частности, в связи с тем прошлогодним декабрьским торжеством, следует заметить, что мы привычно говорим КГБ, теперь ФСБ, но на самом деле это ведь не только ФСБ, это как минимум пять организаций, пять ведомств: это ФСБ; это, кроме того, Служба внешней разведки; это, к тому же, федеральная служба охраны, так называемая; это плюс к тому Федеральное агентство правительственной связи и информации, сокращенно ФАПСИ; это еще к тому же Управление программ содействия при президенте. Даже не возникает вопроса - содействия кому? Это огромная армия, на самом деле, армия, которая приходит во власть. И, кстати, по поводу тех дел, которые готовит ФСБ: 16-го января Верховный суд России отменил приговор по делу Платона Обухова, который был осужден к 11-ти годам лишения свободы за шпионаж. Дело, которое вела Федеральная служба безопасности. Так что у них помимо нераскрываемых дел есть еще и дела, которые не выдерживают судебной проверки, судебной перспективы не имеют. То есть это еще и холостая деятельность. Юрий Иннокентьевич Вдовин, в связи с тем, что это гидра как минимум пятиглавая, как у вас в Санкт-Петербурге идет распределение должностей сейчас? Юрий Вдовин: Понимаете в чем дело, дело в том, что обилие этих спецслужб оно таково уже стало, что распределение должностей идет абсолютно непонятно, как и кем контролируется. Ясно на интуитивном уровне, если хотите, ощущается, что все идет подконтрольно ФСБ, начиная с деятельности средств массовой информации. Если вы смотрите питерское телевидение, то вы периодически видите, впрочем, не только питерское, передачи, драматизирующие, мифологизирующие деятельность спецслужб, разведчиков. Вдруг выходят из тени какие-то разведчики, которые рассказывают о своих подвигах. И это одна из задач тех структур, которые созданы вокруг доктрины информационной безопасности, целью которой является создание позитивного облика спецслужб в глазах граждан. И наши средства массовой информации, подконтрольные ФСБ, занимаются тем, что формируют общественное мнение в интересах чиновничьего кагэбешного класса, превращают людей в дураков и рабов. И Россия остается страной, в которой граждане существуют для власти кагэбешной, а не власть существует для защиты прав и законных интересов граждан. Лев Ройтман: Спасибо, Юрий Иннокентьевич. Георгий Николаевич Владимов, вы опасаетесь, как вы сказали, лично за себя. А чувствуете ли вы хоть в чем-то сейчас, пока, какие бы то ни было стеснения? Георгий Владимов: Нет, пока не чувствую. Но я сотрудничаю с такими изданиями, которые на острие сегодняшней нашей журналистской мысли. Это газета "Московские новости" и журнал "Знамя". Мне пока достаточно этих двух изданий. И они пока держатся. Ну а дальше они, возможно, подвергнутся такой же травле, такому же притеснению, как, скажем, телекомпания НТВ сейчас. И в общем-то я думаю, сейчас я слушал Юрия Иннокентьевича, думал: мы, наверное, сами виноваты, мы воспели эту службу, мы романтизировали ее. Вот этого самого Штирлица подняли на такую высоту, на какой ни один герой, наверное, не был. Да и другие тоже, скажем, "Адъютант Его превосходительства" и другие фильмы. А были ли такие случаи, когда выражалось опасение по поводу засилья чекистов? Как ни странно были, и даже при Сталине. Писатель Петр Вершигора в своем романе "Люди с чистой совестью", о партизанах, рассказал о том, как чекисты в свое время травили прекрасного человека, потом позднее партизанского вожака Руднева. Вершигора получил сталинскую премию, так что сажать его было не с руки. Поэтому арестовали его адъютанта и пытались из него вытянуть компрматериал на командира. Адъютант такого компрматериала не дал, он все допросы вынес, и это спасло Вершигоре жизнь. А дальше у нас эти самые издания, эти самые фильмы, им была "зеленая улица". Они лучше всего оплачивались, поэтому туда ринулась орава беллетристов. Стали воспевать в сериалах. Вот сейчас идет "Агент национальной безопасности", где он демонстрирует не только интеллектуальное превосходство, но и спортивное такое, на грани эквилибристики. Это наш родной российский Джеймс Бонд. Лев Ройтман: Спасибо, Георгий Николаевич. Ну что ж, кино про шпионов всегда будет интересно. Важно, чтобы они не шпионили за собственными гражданами внутри своей собственной страны. Что, кстати, запрещено ЦРУ в Соединенных Штатах. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
