Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[22-08-00]
Ваши письмаВедущий Анатолий СтреляныйПишет Ольга Николаевна из Минской области: "Своими пустыми обещаниями, тем, что находит и указывает "врагов родины", он привлекает симпатии и сочувствие. С его сторонниками невозможно разговаривать, они ничего не хотят слышать, у них на всё один ответ: "Он, бедный, ничего не может сделать, он старается, а ему мешают". Меня не покидает такой вопрос. Во время бомбардировок Югославии был момент, когда Лукашенко прилетел к Милошевичу, и тот встречал его на аэродроме. Ну, почему бы одной натовской ракете - одной-единственной! - не сбиться тогда с курса? Вмиг бы решились проблемы двух стран: и Белоруссии, и Югославии. А то вот думай, как жить дальше". Понятно, что хотят сказать такие слушатели, и всё же: вполне ли отдают они себе отчет в том, что думать, как жить дальше, пришлось бы в любом случае. Пишет Елена Русич, москвичка 22-х лет, фамилия скорее всего выдумана: "И возродится великая Держава - Советский Союз! Утро нас встретит Гимном СССР, и перед нами выступит Президент СССР - великий Александр Лукашенко! А если еще и Югославию принять в Союз, это вообще высшее счастье! Мы будем жить!" Если бы не последние слова, можно было бы принять написанное за пародию, но "Мы будем жить" показывает, что писалось всерьёз. Есть люди в России (и всегда были, и будут, конечно), для которых жить - значит, господствовать хотя бы над половиной мира. Для них перестать быть Великой Державой - значит, покориться Западу, Америке. Елена Русич так и пишет: "Мы, гордые русские, чистокровные славяне, сумеем сохранить свою культуру, науку, армию. Никогда мы не покоримся Западу и США ". Среди врагов российского величия она числит и Путина: "Что Путин? В угоду США он проталкивает через Думу договор СНВ-2, предаёт Приднестровье, выводит войска из Грузии, целуется с Клинтоном и Олбрайт. Какой он, к дьяволу, государственник? Нет, бомбардировки нам пока не грозят. Но лучше санкции и бомбардировки - что угодно, но не унижения и склонённая голова!" Девушка решительно не признаёт той прозы жизни, которая заставляет Путина говорить про величие России и в то же время сокращать армию, хитрить с генералами, хитрить с народом, хитрить и с нею, Еленой Русич. С нею, правда, хитрости не проходят, она святым духом питается. "Вы как-то сказали, - пишет она, - что Америка якобы спасла нас от голодной смерти. Неужели вы считаете, что главное в жизни - это западная похлёбка?" Ты говоришь о хлебе, которым Советский Союз закупался в Америке, чтобы народ не голодал, о том, что больше половины потребляемых сегодня большими российскими городами продуктов поступают с Запада, ты хочешь этим сказать, что враги ведут себя иначе, враги своих врагов не кормят, а девушка отвечает: "Не хлебом единым жив человек!" У неё, кстати, трудности в личной жизни. "Как измельчали сегодня мужчины! - пишет она. - Где доблестные Ахиллесы, где благородные графы Монте-Кристо и Де Бюсси, где рыцари Айвенго, где Морисы Джеральды? Повсюду встречаешь лишь негодяев, поклоняющихся золотому тельцу. Бульварные романы издаются тиражами сто тысяч и больше, а Шелли и Бодлер - 10 тысяч". Не все наши слушатели поймут вас, Елена. Говорите о русской, чистокровно славянской, гордости, которая поднимет Россию с колен, и в то же время сокрушаетесь, что русские мужчины измельчали, что все они негодяи, которые поклоняются золотому тельцу. Стало быть, они, русские мужчины, при всей чистоте своих кровей, не будут поднимать Россию с колен? Одни, что ли, женщины управятся? Я думаю, Леночка, это противоречие в вашем мировоззрении разрешится самым естественным образом: встретите своё счастье - тогда сразу подобреете и к русскому мужскому полу, и к Западу. В конце концов и Шелли, и Бодлер, и Ахилессы, и Монте-Кристо - это всё Запад. Из Риги, где живёт уже 52 года, пишет Василь Степанович Самойленко, часть письма - по-русски, часть - по-украински. По-украински - воспоминания о голоде на Украине в 1932-33 годах, Василю тогда было семь лет, он всё хорошо помнит: "Помню, как умерших свозили на телегах на кладбище и сбрасывали в общую яму. Мой дядя по отцу сошёл от голода с ума и зарубил своего десятилетнего сына, сам умер сразу после этого. Дядя по матери умер на моих глазах. Помню его опухшим... Мой дед по матери, на усадьбе которого родился и вырос, начал с нуля в конце ХIХ века, в канун октября 1917-го имел уже сто гектаров земли, на которой работал всей семьёй. После того, как большевики отобрали у него всё нажитое, он в одну неделю с моей бабушкой ушёл на тот свет - не пережили необъяснимого наваждения... Я знаю, что до многих моих ровесников не доходит, что трудности наших дней - это результат многолетнего советского хозяйствования, когда львиная доля бюджета шла на армию и вооружение. Я видел Германию 1945-го - это было что-то ужасное. Наши бывшие противники трудились в народном хозяйстве, поднимали свою страну из руин, а мы, молодые здоровые ребята 1924-27 годов, служили по 6-7 лет в армии". Василь Степанович просит прочитать это письмо, чтобы люди не думали, что в Латвии все русскоязычные обвиняют в своих бедах Горбачёва с Ельциным и мечтают о восстановлении Советского Союза, во-вторых, потому что "болит душа, а что делать, не знаешь". Из Харькова пишет предпринимательница, ей немного за пятьдесят: "Столько понастроили у нас хоть махоньких, но уже магазинчиков! Раньше ставили киоски, а теперь скупают квартиры на первых этажах и делают из них магазинчики, перед ними - красивые крылечки. Штук по восемь рядом! Пенсию, спасибо Ющенко, платят месяц в месяц. А у кафушечек - фонтанчики, плиточка, цветочки. Много домов с охраняемыми подъездами. За бедных стариков часто платят более состоятельные жильцы. Я тоже плачу за них. В подъездах даже занавесочки норовят повесить, картинками украшают. Соскучились по порядочной жизни. И цветы опять стали сажать у подъездов. Главное: купила я газету с объявлениями (мне еще одна работница понадобилась в контору - нас всего сейчас восемь), а там 5 страниц объявлений: "Требуются"! Прямо как в советское время. И молодые, и старики требуются, я порадовалась за людей! Потихоньку становится меньше тех, кому не платят, а они всё равно ходят на работу. Чего вы туда ходите?!!!! (Тут в письме вопросительный знак и четыре восклицательных). Я лично этого никогда не понимала. Безработной была - не понимала, своё дело завела - тем более не понимаю. Мне говорят, что не все люди могут перестроиться. Я же думаю, что, когда захочешь жрать, то переборешь себя! Вот вроде сдвигается что-то в головах, сдвигается... Лариса Ивановна". Спасибо за письмо, Лариса Ивановна, по-моему, нигде в мире рабочие никому не нужных заводов так не проклинают своих начальников, как в вашем городе. Проклятием часто служит одно-единственное внешне безобидное слово: "живут". "Они живут!" То есть, благоденствуют. Благоденствуешь - значит, мерзавец. Судя по вашему письму, накал этих разговоров постепенно спадает - ну, и слава Богу. Харьков - город огромной жизненной силы, её там чувствуешь кожей, люди цепкие, ловкие, много красивых, здоровых, предприимчивых женщин. "Пишет вам ветеран КГБ. Вспомнили? Это уже третье моё письмо. 6 августа 1999 года вы напомнили слушателям о моём первом письме и выборочно прочли второе. Вы меня поразили своей оценкой "заслуг" граждан СССР, шпионивших в пользу разведок стран противника. Оригинально обосновали своё умозаключение, что тем самым оные чуть ли не ускоряли приход в Россию демократических свобод. Вашим единомышленником оказался какой-то Ростислав Беляев. Выходит, я не должен был вылавливать агентуру противника, а случайно поймав, не отдавать их под суд, а представлять к награде орденом "За измену Родине"? В своих письмах полковник подчеркивал, что занимался в КГБ не диссидентами - делом, по его мнению, грязным, а шпионами - делом, по его мнению, чистым и от века почтенным во всех странах при любых властях. Тем не менее, при ельцинской власти, сочтя её враждебной народу, он бросил это дело и ушёл в отставку. Я его спросил, не сыграло ли тут некую роль то, что при Ельцине стало куда податься, в тот же бизнес, например, и притом без всякого риска оказаться за решёткой. Этого вопроса он не заметил, повторяет прежнее: "Служить бы рад, прислуживаться тошно. Служить в карманной спецслужбе не по мне. Тогда многие ушли". Тогда - это весной 1993 года, когда Ельцин с Бурбулисом посетили Лубянку и предложили чекистам "в интересах демократии возобновить работу за пределами конституционного поля, другими словами, душить антиельцинскую политическую оппозицию". В отличие от многих отставных и действующих чекистов, он и к Путину относится не лучше. Пишет: "Путин реанимирует КГБ СССР по структуре и задачам. Эта работа уже кипит. Исполнительная власть заткнёт рот верховной в центре и представительной - на местах. Передел госсобственности продолжится, а противоходом производство будет домирать. Я почти до нуля свернул свой скромный бизнес. Честно работать не дают ни власть, ни бандиты, что для меня одно и то же. Демократическкими шажками Россия дотопала до новой диктатуры". Я это читаю, и на языке вертится всё тот же вопрос, господин полковник: как относитесь вы к тем путинцам, которые ловят граждан России, работающих на западные разведки, то есть, на западную демократию против новой российской диктатуры? Если дело это в ваших глазах по-прежнему благородное, то почему? Почему выдавать свободному миру секреты новой диктатуры (прежде всего, военные, конечно) нехорошо? Почему защищать секреты диктатуры - дело чести, а выдавать их - подлость? Этими вопросами я хочу всего-навсего показать, в каком трудном положении оказывается патриотизм этого человека в наши дни, насколько легче ему, наверное, было бы, если бы он не мог без риска потерять свободу клеймить ни Ельцина, ни Путина, если бы он и при Путине не мог так же свободно писать на радио "Свобода", как при Ельцине, если бы, короче, всё оставалось хотя бы так, как при Горбачеве. Я не сказал главного: письмо полковника лежит у меня с февраля. Уже в феврале он оценил путинизм как новую диктатуру. В письме есть два прогноза, из-за которых я и придержал письмо до тех пор, когда они сбудутся или не сбудутся. Первый прогноз: "Ваш Бабицкий, похоже, на вербовку не пошёл. Теперь спецслужбы пытаются заглушить свой провал. Представляю себе бестолковость этих "профессионалов". Авантюристы - и те до половины просчитывают наихудшие для себя варианты. А эти на ходу, всяким словоблудием пытаются спасти честь и без того запачканного мундира. Остаётся одно: замочить, потом тело обнаружить в груде трупов боевиков. Представят "доказательства", что Андрей даже стрелял в федералов. Вложат в руки ствол, в карманы насыпят патронов, намажут йодом правое плечо до желтизны, похожей на следы отдачи приклада при стрельбе. На это у наших ума хватит. Но не допустят..." - и так далее. Второй прогноз: "Сейчас мы почти достигли апогея, когда политическому руководству страны судьбы своих граждан до лампы. К осени у люда терпение лопнет, и останется ждать формирования рабоче-крестьянских отрядов и их столкновений с проправительственными силами". Это были, напомню, февральские прогнозы ветерана КГБ, который гордится, что был ловцом шпионов, а не диссидентов. Из Ивантеевки Московской области пишет Федин Владислав Иванович: "Уважаемые господа! Радио "Свобода" я слушаю не первый год, и всегда эта радиостанция вещала истину, которую в Империи Зла всегда искажали и утаивали. Но посмотрим на то, что сейчас. Вот я, рабочий шестого разряда, с трезво мыслящей головой, не нахожу себе нормальной работы. Работал в нескольких кооперативах - чисто производственная мафия: хохлы и белоруссы работают за полцены, начальники все либо родственники между собой, либо друзья, бизнес делают на пару с "кураторами" от каких-нибудь органов. Нас было два классных жестянщика, пришёл отличный механик с военного завода, и сформировалась сильная группа. В конце концов его "съели", а наш труд приравняли к мусорщикам... Появились всюду богатые хмыри, у которых мозгов вовсе нет, одни кувшинные рыла и наглость расейская. Смотришь, приезжает деревенский дуболом, набирает эшелупонь и жиреет за счет их". Шелупонью господин Федин, жестянщик шестого разряда из Ивантеевки, автор этого письма, называет украинцев и белоруссов, готовых работать почти даром на строительстве дач начальникам. Читаю дальше: "70 процентов "новых русских" - именно эти козлы, - то есть, "деревенские дуболомы". - Вторая категория - это народ с Кавказа. Один грузин мне жаловался, какой он тупой и нескладный, в Грузии его отовсюду гнали, а в Москве пристроился на тысячу "баксов" в месяц. Неужели мы, русские, такие дураки, подумал я. - Я-то сто "баксов" на шестой разряд зарабатываю. Грузина или армяна редко увидишь на стройке - это всё начальники, и детей у них много. Видимо, второе Косово кто-то хочет в России устроить. Я вот человек трезвый и вижу, как эта шелупонь всюду деньги делает. Славяне тут рабы хоть с какой стороны ни посмотри". Господин Федин считает, что только Запад своим "всесторонним и глубоким" вмешательством в российские дела, а не только крупными и хорошо обдуманными денежными вложениями, может вывести Россию на столбовую дорогу цивилизации. "У этой страны, - пишет он, без Запада нет будущего, черная дыра". Боюсь, Владислав Иванович, что действительно всестороннее и глубокое вмешательство Запада в ваши дела вам очень не понравилось бы. Запад не может сочувственно слушать, как вы отзываетесь обо всех, кому завидуете. Запад не приветствует национального высокомерия. Это свойство считается чем-то вроде дурной болезни, которую не пристало выставлять на всеобщее обозрение. Запад далеко ушел от такого деления людей на рабочих и начальников, когда рабочий - человек хороший, потому что он рабочий, а начальник - негодяй, потому что он начальник. Запад весьма осторожен по части государственного вмешательства в трудовые отношения. Когда зарплата устанавливается или подправляется сверху, сбоку или даже изнутри, как, например, забастовкой, - это всегда палка о двух концах, одни выигрывают, другие проигрывают, причем, другие - такие же рабочие: других предприятий, других отраслей. И проигрыш хозяина - это тоже всегда проигрыш и рабочего, только проигрыш рабочего не сразу проявляется. Хозяева это отлично знают, рабочие обычно не хотят знать, но в общем знают и они. Следующее письмо: "Я слушал радио "Свобода" с начала 60-х годов. В те глухие годы ваше радио было университетом демократической мысли. Сейчас же, мне кажется, оно потеряло философию свободы. Обнаруживается, что геополитические интересы тех, кто финансирует вас, важнее свободы и прав тех людей, для кого вы делаете передачи. Ваши старательные репортёры приложили много усилий, чтобы героизировать бандитов, представляя их в качестве бойцов сопротивления. Уже одно то, что "республика Ичкерия" была для вас с самого начала политической реальностью, что вы ни разу не сказали, как того требуют элементарные приличия, "так назваемая республика Ичкерия" или "самопровозглашенная республика Ичкерия", разоблачает вас как сочувствующих сепаратистам". Когда европейски образованные люди относятся к чеченскому сепаратизму так же, как в своё время относились к борьбе поляков против царской империи, - сочувствуя им и поддерживая их, - мне хочется повторить слова поэта: "Оставьте нас: вы не читали сии кровавые скрижали". Не нахожу возможности быть далее вашим слушателем. Извините и храни вас Господь". Это письмо Николай Кузьмич Козырев написал 5 февраля 1997 года, а прислал только сейчас. Как видно из его объяснений, он не перестал-таки быть нашим слушателем. "Я могу, - пишет он, - сочувственно воспринимать аргументы журналистов радио "Свобода", когда они обсуждают гуманитарный аспект чеченских событий - для вас здесь презумпция прав человека важнее "коллективных сущностей" российского государства, его целостности, геополитических задач. Но меня поражает ваше неумение подняться над уровнем абстрактного морализаторства и увидеть, что "большая политика" Запада, ставящая своей целью ослабление коллективной идентичности Востока, разложение его культурного кода развития - вот что создаёт сегодня гарантии ослабления государственного единства России, дальнейшего вывоза капитала, укрепления гегемонии США". Мне надо, видимо, кое-что из этого письма повторить своими словами. Абстрактное морализаторство при обсуждении гуманитарного аспекта чеченских событий - это общие рассуждения о том, как плохо убивать и калечить невинных людей. Склонность к таким рассуждениям и мешает нам, по мнению господина Козырева, подняться над страданиями этих людей и увидеть, что чеченский бунт есть часть "большой политики" Запада, который хочет, чтобы народа Востока, включая и Россию, перестали держаться друг за друга и за свои обычаи (это и будет "ослабление коллективной идентичности Востока"), чтобы эти народы признали, что права личности выше прав государства (это и будет "разложением культурного кода развития"). Вот это, по мнению Николая Кузьмича, и должно подорвать государственное единство России. Насколько всё же труднее было бы иным людям обосновывать свои страхи и неприязни, если бы они пользовались обычным языком! Я думаю, господин Козырев, что тогда вы и сами не согласились бы с тем, что написали. Ведь что вы, в сущности, написали? Вы написали, что Запад очень хочет, чтобы восточный образ жизни стал более западным. Ну, и как же это может раздробить Россию? Какой вред России может быть от того, что появятся: афганская демократия, иранская демократия, узбекская, китайская... Что, демократический Афганистан, демократический Иран, демократический Узбекистан, демократический Китай кинутся на Россию? Примутся подрывать её изнутри? Под конец - одно забавное письмецо: "Вы напрасно делаете вид, что не замечаете меня. А между тем мои апоплексические прогнозы всё время сбываются". Человек хотел сказать: апокалиптические прогнозы, но в слове "апоплексические" тоже есть смысл: повышенное давление, шум в голове... |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
