Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[22-06-01]
Ваши письмаВедущий Анатолий Стреляный"Желаю сказать вам, - пишет человек из Смоленской области, - что земля - такая же "халява", как солнечный свет и тепло, одинаково нисходящие и на того, кто ничего не делает, и на того, кто трудится в поте лица. Только одним не нравится та "халява", которую они получили при рождении, и они бросают её, шныряют в поисках более лакомой, а другие довольствуются своей, пусть самой плохой". Этих автор ставит в пример "шатунам". В первый же день своего появления на Земле люди ударились в поиск более лакомого куска её, так и распространились. Кто его знает, может быть, это и плохо... Пребывала бы планета до сих пор в первозданном виде, правда, радоваться этому было бы некому, разве что экологам-антиглобалистам с какого-нибудь Марса. Из Петербурга пишет Райхина Елизавета Михайловна: "Лет мне уже порядком, и необходимость вновь погружаться во внутреннюю эмиграцию - по совокупности происходящего в отечестве - бодрости не прибавляет. Особенно жаль молодых, ибо видеть и слышать в средствах массовой информации одно, въявь видеть другое, говорить, соответственно, третье - прямой путь к цинизму, а эта почва бесплодна. По-моему, многими неудачами постперестроечных лет мы обязаны именно цинизму, так или иначе растлившему едва ли не большую часть населения. Но когда слышу в читаемых вами письмах умные и здравые мысли, появляется какая-то надежда". Спасибо за письмо, Елизавета Михайловна. Точное определение цинизма (не помню, кто его дал) - трезвость без мечты. А пример циничного крылатого выражения - весь мир бардак, а люди, стало быть, обитатели этого заведения... Слово "надежда" впервые прозвучало в России как слово политическое, когда появился слой людей, принявшихся по-европейски обсуждать общественные вопросы - в гостиных, в печати, в кружках. Надежда и, естественно, мечта. Выражать надежду на лучшее будущее значило осуждать существующий порядок. Так это всеми понималось вплоть до Семнадцатого года. Потом стало наоборот: выражаешь надежду на лучшее будущее, мечтаешь о лучшем будущем - значит, любишь новую власть, веришь в коммунизм, который она решила построить (сначала - за несколько лет, не больше десяти, по расчётам Ленина). В продолжение всего ельцинского времени надежда таких людей, как госпожа Райхина, тоже, между прочим, не была направлена против власти. Только с утверждением путинского режима демократическая надежда, демократическая мечта в России опять, как в пушкинской юности, обернулась против "самовластья". Письмо из электронной почты: "Мне 28 лет, образование среднее специальное, работаю где придётся. Письмо это пишу вам из Швеции, где пробыл год, а теперь возвращаюсь в Беларусь, где живу. Уровень комфорта в Швеции выше, но для меня лично нет большой разницы, ходить в рубахе за сто долларов или за десять, есть оливки или картошку". В Швеции этот человек пришёл к выводу, с которым хочет ознакомить слушателей радио "Свобода": "Капитализм уже является тормозом мирового развития". Впервые об этом было доложено человечеству в 1848 году в "Коммунистическом манифесте", но тогда это, по мнению Александра (свою фамилию он не назвал) , не соответствовало действительности, а сегодня - соответствует. Тогда, в 1848 году, было сказано, что на смену капитализму вот-вот придёт коммунизм ("призрак бродит по Европе - призрак коммунизма"). Что касается наших дней, то о них Александр высказывается осторожнее. По его письму можно судить только о том, какому призраку он лично был бы рад. Это смесь коммунизма и "антиглобализма", которую сегодня употребляют некоторые юноши и девушки, недовольные миром взрослых. "Первая задача государства и общества, - пишет он, - обеспечить необходимый минимум всем его членам. Необходимый минимум - это образование, еда, одежда, крыша над головой, медобслуживание. Это должно быть обеспечено всем, кто может и не может работать. Я не выступаю за уравниловку, я говорю о минимуме, обеспечить который, впрочем, невозможно, если не ограничивать максимум. А пока скопление денег в руках немногих, глобализация, монополизация вместе с техническим прогрессом ведут к ещё большему социальному неравенству. Небольшая группа контролирует основную массу материальных благ, когда большинство населения планеты живёт в нищете. И дело тут не в том, что они лентяя и идиоты, как полагают капиталисты, и не в том, чтобы всё поделить поровну, как предлагают коммунисты, а в том, чтобы дать всем равные шансы. Нужна, - считает он, - новая система использования ресурсов, а не новая идея их дележа. А безработицу, между прочим, победить не так уж сложно, сократив рабочий день, но это невозможно при капитализме". Радио "Свобода" автор этого письма слушает постоянно, главная его претензия к нам - в следующих словах: "Уж больно вы любите говорить о независимой информации, хотя по-моему независимой информации не существует в принципе. Для меня нет никакой разницы: цензура или искреннее мировоззрение журналиста или редактора". Существует, Александр, существует независимая информация - и как раз о том существует независимая информация, что вас больше всего занимает - о безработице, об "ограничении максимума". Эта информация не имеет никакого отношения к мировоззрению людей, которые её поставляют. Среди них были и большие поклонники демократии, и те, кто с трудом её терпел, но они верили своим глазам и вдумчиво вглядывались, например, в статистику. Победить безработицу не то что сложно, а невозможно. Ведь безработица означает "всего-навсего", что на труд такого-то вида и качества в обществе вдруг или не вдруг (или кажется, что вдруг или не вдруг) упал спрос. Победить безработицу невозможно, но можно застраховаться на случай безработицы, что и делается, но многим этого мало, они хотят раз и навсегда победить упомянутое "социальное зло". Попытки победить безработицу, в общем, только увеличивают её или загоняют в тень. Результат один: замедляется развитие хозяйства. С этим давно привыкли мириться ради общественного спокойствия. В тех же видах ограничивают и некоторые "максимумы". Следующее письмо: "Вы всё время говорите, что самое важное - это то, что власть скрывает. Не согласны! Не скрывают наши власти, что в Москве на Ленинском (Ленинском!) проспекте построены небоскрёбы с квартирами свободной планировки, как пишет журнал "Профиль", и в каждой, как минимум, один зимний сад. А вот в квартирах, где зимой околевали жители Владивостока, зимние сады не прижились. И это тоже не скрывает власть. Один московский врач, ведущий приём населения, с горечью заметил, что в России нет бедных, а есть только богатые и нищие. И это тоже знает и не скрывает власть. Семья Журавлёвых из Химок". Вот для того, чтобы не было таких писем, чтобы людей меньше мучили такие настроения, на Западе и стараются, насколько возможно, ограничивать некоторые "максимумы", - для этого, а не в расчёте улучшить материальное положение большинства. Такими способами положение большинства не улучшается, а бывает, что и ухудшается, хотя Журавлёвы в это вряд ли поверят. Но пишут они, на мой взгляд, действительно о главном. Роскошь жизни немногих при нищете большинства - тяжкий грех сам по себе. В России среди этих немногих на первом месте чиновничество, люди, источником роскошной жизни которых служат взятки и привилегии. Это уж поистине смертный грех! В известном возрасте похоже бывает в каждом обществе, и подчас народ, не совладав с собою, устраивает для грешников ад на земле, что можно было бы приветствовать, если бы и сам народ не оказывался там же. В обязательном порядке... Пишет господин Кутин: "В Харькове учебные заведения стали на себя брать обязательства по трудоустройству своих выпускников. Скорее всего их обязали, а выход они нашли простой: не выдавать диплом, пока выпускник не принесёт справку от какой-либо фирмы о приёме на работу. Естественно, при невозможности реального трудоустройства выпускники понесли липовые справки. Дальше, как водится, маразм начал крепчать: стали требовать, чтобы справки были только от государственных фирм. Ходят слухи, что грядут проверки и умопомрачительные штрафы. Так государство воспитывает беспринципных, незаконопослушных граждан. Куда смотрит Европа? - спрашивает господин Кутин. - 70 лет нас под конвоем вели в светлое будущее и завели так далеко в тупик, что обратный путь можно выполнить тоже только под конвоем, так пусть же Европа и Штаты, вооружась программами финансовой помощи и дипломатическими санкциями, принимаются за дело. Я не разделяю ваших упований на самих граждан - на различные общественные комитеты, листовки и прочее. 16 июня в 5.15 утра член нашего садового товарищества застал нашего же сторожа за воровством черешни. А вы говорите - комитеты, листовки. Европа и Штаты в своих же интересах должны в поте лица со свистом и оттяжкой опускать на нашу славянскую задницу финансово-дипломатические розги, неустанно приговаривая: не убий, не укради, не прелюбодействуй и так далее до десяти. И да убережёт Бог вас и меня от лукавого. Аминь. Петр Сергеевич Кутин". В Европе тоже есть люди, которые настроены так же, как господин Кутин, но в целом свободный мир, сколько можно понять, опасается, что упомянутыми розгами может больно задеть себя, вот и орудует ими сугубо осторожно, тем более, что и "задниц" на планете - не одна славянская. Другая статья - частные лица, владельцы капиталов. Тех не надо агитировать ни за розги, ни против розог. Видят выгоду - вкладывают свои деньги, не видят - не вкладывают. Пока что не видят... Я пытаюсь вспомнить, кто первый из русских произнёс слова: "Куда смотрит Европа?" Имелось в виду, наверное, крепостное право. Или это из более позднего времени - из брежневского, когда была объявлена "разрядка" и Кремль обязался орудовать внутри страны чуть потише? "Пишет вам Устименко Борис Павлович, 1946 года рождения. Я инженер и радиолюбитель-конструктор. Последние 13 лет советской власти работал в оборонной промышленности. Я объездил множество военных заводов и КБ, в результате чего вступил в жесточайший конфликт с системой: не мог смириться с правилами жизни, которые навязывало мне советское общество. Для руководства моей "конторы" это закончилось тем, что его сменили, а для меня - инфарктом и прозрением, я распрощался с коммунизмом. С 1991 года я - частник-одиночка. Теперь у меня нет начальников, кроме налогового инспектора и моих клиентов. Только став частником, понимаешь смысл выражения: "время - деньги". К сожалению, этого не понимает большая часть населения. Она ещё много чего не понимает. Новочеркасск обклеен свастикой наших фашистов, основная масса населения исповедует православный комуно-фашизм. Призрак "халявы" всё ещё бродит по России и не даёт людям делать правильный выбор. К счастью, в городе есть своё, новочеркасское, "Яблоко", даже два - организовано и молодёжное. Вот я и направляю туда молодых людей, когда они жалуются мне, бывает, на скуку. Но как приятно, - продолжает господин Устименко, - когда приходишь (а идёшь всё мимо свастик, мимо свастик...) к иной бабушке что-нибудь чинить, просишь газетку, чтобы подстелить под паяльник, и тебе приносят демократическую. Слово за слово, а хозяйка, оказывается, твой единомышленник, помнит и раскулачивание своих родителей, и новочеркасский расстрел, и "сытость" брежневского "застоя". И на душе становится легче - ты не один со своими убеждениями... Мой мир - мир не только политики, но и музыки. Некоторые ваши слушатели возмущаются: зачем, мол, джаз русским людям? Я вот русский, и я знаю, зачем мне джаз. Это музыка свободных людей. Вообще, Анатолий Иванович, более патриотической русской радиостанции, чем ваша "Свобода", нет. Вы должны со мной согласиться, иначе вы бы там не работали. Но не понимают этого слушатели с вывернутыми мозгами. А вот о том, что вы закрыли рубрику "В эфире слушатель", я сожалею, мне не хватает голосов тех слушателей, что состояли в этом клубе. Будьте здоровы и знайте, что та Россия, которую я представляю, надеется на вашу поддержку. Устименко Борис Павлович". Неукротимым правдолюбцам трудно везде, не все из них вписываются и в свободное общество, но терпимости к ним, убежищ всякого рода для них в демократических странах намного больше. Борис Павлович мог бы кончить очень плохо, если бы десять лет назад, в августе, победили гэкачеписты: тюрьмы, психушки или просто скорой смерти от второго инфаркта не миновать бы, а так - стал человек частником, кустарём -одиночкой и неплохо себя чувствует, кормит семью, полезен для окружающих. Спасибо за письмо, Борис Павлович. Рубрику "В эфире слушатель" мы прикрыли потому, что звонили одни и те же люди и одно и то же говорили, о чём бы их ни спрашивали, слушателям это надоело. А некоторые, выходит, решили, что так и было задумано, что это радиотеатр одних и тех же актёров, и постепенно научились получать удовольствие. Если бы "Свобода" была более развлекательной радиостанцией, может быть, и стоило продолжать эту игру, чтобы к ней в конце концов привыкли все. "Что вы мне тычете в уши социологов, я сам себе социолог!", - пишет на "Свободу" один слушатель, и он, наверное, сам не догадывается, насколько это верно. Каждый, кто рассуждает о государстве и обществе, о политике и судьбах отечества, да и просто о трудностях своей жизни есть бессознательный социолог, исследователь этих предметов, который докладывает окружающим свои наблюдения и выводы. Разница между ним и настоящим исследователем в том, что настоящий знает всё, что обнаружили и до чего додумались его предшественники. Чаще всего в письмах слушателей "Свободы", независимо от их возраста и образования, встречается одно давнишнее представление. Согласно этому представлению, жизнь направляет начальство, ему всё по силам, а значит оно за всё в ответе. Кажется, это первое, к чему приходит всякий человек, решивший обойтись своими и только своими умственными силами в познании общества. Большинство здесь обычно и останавливается. "Делом нужно заниматься, господа! - пишет нам о нашем назначении господин Игнатьев из Петербурга. - Вы должны каждодневно, ежечасно клеймить позором "перестройщиков" во главе с Ельциным, чтобы успеть окончательно заклеймить его при его жизни. А вы вместо этого чушь несусветную несёте, развлекаете нас. Почему вы ничего не говорите о Бородине? Его арестовывают, держат в тюрьме в Америке (там - шуры-муры) и уже хотели отпустить в Россию, а потом поняли, что от народа неудобно - надо для формальности отвезти в Швейцарию, а уже оттуда за народные миллионы выкупить его в Россию. А кто он такой, чтобы за него платить миллионы? Сами живут, как в раю, а людям поесть не на что. Раньше решётки на окнах были не в каждой психушке, а сейчас - в каждом доме по всей России". Затем господин Игнатьев пишет об Америке, о США - какая там нищета, несправедливость и распущенность, как хорошо не иметь с этой страной никакого дела. В то же время он ничего так не хочет, как - чтобы она бросила всё и занялась бы Россией, стала бы давать ей деньги (много денег!) и советы, деньги и советы. Он не может простить ей, что она, по его мнению, до сих пор этого не делала, по-настоящему не помогала ни Горбачёву, ни Ельцину. "Я, - пишет, - со всей ответственностью заявляю, что Америка никогда не была по-настоящему заинтересована в перестройке России, поэтому и не помогала ни специалистами, ни финансами. Так, были отдельные подачки". И опять - об американской нищете, материальной и духовной, о том, что "многие люди в России не знали подлинного лица американского капитализма, а теперь узнали". Достаётся в его письме и русскому народу: "В России и сейчас ещё очень много людей, не имеющих никакого образования, и что же они могут понимать в политике, а вы их опрашиваете на улицах!" Тут же: "Но теперь уже все россияне убедились, что такое капитализм, даже такой хороший, как в Америке". Читая это письмо, я уже был готов ничему не удивляться, а тут дошёл до отдельного листа со следующими словами: "Анатолий! Прочитай моё письмо всем своим сотрудникам". Вот это письмо: "Свободовцы! Уже около двух месяцев вас опять глушат. Треск, шум, усиленный фон до свиста. Вот вам и перестройка, вот вам и капитализм в России! НТВ закрыли, никакой демократии, народ обманывают, что всё хорошо, опять у нас всё через... тернии к звёздам". Спасибо за письмо, господин Игнатьев. Конечно, нет большего удовольствия, как обличать власть, клеймить начальство, но если ничего другого не делать, нас не будут слушать, скучные, скажут, передачи делаем. Печать начинала свой путь в истории с оповещения читателей, главным образом, о действиях властей. С годами она стала вскрывать общественные язвы и злоупотребления градоначальников. Наконец, конкуренция сделала то, что нашему брату пришлось и развлекать читателя, зрителя, слушателя. Очень хочу, чтобы вы не обиделись, если я и вас поблагодарю за помощь в этом деле. Письмо из Иваново: "...А поговорить я хотел вот о чём. Все взахлёб рассужденья о правах человека - аж в ушах звенит! - не давали покоя. Что-то не так, чего-то тут не хватает. Представьте себе: я приехал в Москву, разыскал адресок - Старопименовский переулок, 13 и внутрь ломанулся. Куда? - спрашивают громилы в дверях. Да вот, с хорошими людьми хочу пообщаться, специально издалека приехал. Без пропуска нельзя! Но я же человек, я право имею. Слыхали о правах человека? У них даже программа такая есть: "Человек имеет право". Грустно. Ох, как грустно мне, Анатолий Иванович!" На такое письмо нельзя не ответить. Человек, чей голос звучит по радио, не может не радоваться, что слушатель захотел его увидеть, пообщаться с ним, как с другом. Нет высшей награды! Тем обиднее, что ты не в состоянии ответить взаимностью. Дело не только в том, что иначе ты не сможешь работать. Наше ремесло - быть голосами, которые звучат по радио. Только голосами и только по радио. Есть люди, чьё ремесло - являться во плоти перед каждым, кто к ним обращается: священники, например, адвокаты, полицейские. Кто на что учился, говаривали в советское время. Конечно, хочется иногда заглянуть внутрь игрушки, но лучше не надо. Игрушка существует не для того, чтобы в неё заглядывали. Человек, которого заслушаешься по радио, в жизни может оказаться таким занудой или ломакой, что вы броситесь от него наутёк. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
