Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)

 

23.11.2024
Эфир Радио Свобода RealAudio | WinMedia   Темы дня   >     Наши гости   >     Права человека   >     Россия   >     Время и Мир   >     СМИ   >     История и   современность   >   >     Культура   >     Медицина   >     Образование   >     Религия   >     Спорт  >     Спецпрограммы  >     подробный запрос Поставьте ссылку на РС
				[10-08-01] Ваши письма Ведущий Анатолий Стреляный Нам пишет Анатолий Давыдович Котович из Полтавы: "Я уже дважды слал вам сообщения о моей встрече с неземным человеком. Дело было возле обкома. Не было ни души. Он дотронулся до меня и возник из воздуха. Я говорю: "Вы что-то хотели?" Он сказал три слова на русском языке, но я потерял их смысл. Его голос был необыкновенный, раскатистый, он меня и отвлёк от смысла слов. Глаза полностью голубые, чистого неба. Я взял его под руку и мы пошли". Рад за вас, Анатолий Давыдовыч, что у вас случаются такие интересные встречи. Со мной ничего такого не было ни в Полтаве возле обкома, ни даже на хуторах близ Диканьки. А вот калмыцкого президента Илюмжинова, как он недавно сообщил нашим слушателям, инопланетяне не только удостаивают бесед на Земле, но и забирают, бывает, с собою - на небо, так сказать. Максим Антонов: "Хочу описать вам нашу жизнь. Живу я в Мценске, на родине Тургенева. В годы социализма Мценск был промышленным городом. В нём были построены два завода - алюминиевого литья и по переработке цветных металлов. Большая часть населения трудилась на этих заводах, приезжали из других мест устраиваться на работу. Большие дымящиеся трубы видны издалека. В 90-е годы начались сокращения, менялись хозяева. Но это одна беда. Другая - та, что заводы на возвышенности, а город в низине, и весь дым и смрад опускается на город. С моего дачного участка город напоминает яму с дымом. Не учли и розу ветров. В городе уже не осталось здорового населения. Мы занимаем первое место в Орловской области по наркомании и СПИДу. В городе много пунктов приёма цветного металла, поэтому воруют всё, в состав чего входит цветной металл. Обокрали дачи, трансформаторные будки, снимают электропровода, отбили буквы с памятника Тургеневу. Зато в местной и областной прессе новые хозяева заводов докладывают о своих успехах. Нет у нас будущего. Ну, вот и всё про нашу жизнь. Антонов Максим, 35 лет". Сочувствую вам, Максим, хорошо, что хоть есть у вас участок. Мценск я проезжал много раз по пути в родные места, так что напрягать воображение, чтобы представить себе эту задымленную яму, не приходится. Любил иногда заночевать в поле за Мценском. На рассвете просыпаешься от росы и гонишь дальше. О нашей работе рассуждает господин Дудич из Твери: "Вы, конечно, никогда не избежите упрёков, ибо всегда найдётся российская новость, которую, по мнению иного слушателя, надо сообщить, а по вашему - не обязательно. Единственная ваша заслуга в глазах державороссов - не скрываете неприглядных новостей из стран Запада: всё же есть чем ему, державороссу, гордиться. Пониманием загибонов российского характера вы, безусловно, сильны, но это же и возмущает многих. Один из загибонов - слушание ненавистной "Свободы". Здесь проявляются чувства, знакомые всем народам, которым долго вдалбливали сказки об их величии, достижениях и победах, а за сомнения наказывали. Человек вас ненавидит, но в глубине души соглашается с вами. Он считает ваши слова ложью, но тянется к ней. Ему как бы стыдно быть слушателем "Свободы", и он говорит приятелю: "Вот вчера случайно на "Свободу" напоролся - башка болела, не спалось. Ну, врут, сволочи! Не всё, конечно..." Жажда правды и боязнь правды, слепота и нежелание разодрать склеенные веки, ненависть к начальству и слепая вера в него. Так они защищают себя, свою, чаще всего уже прожитую, жизнь, хотя им самим уже ясно, что в какой-то степени она была напрасна, если не хуже... Похоже, что я ошибся, когда думал о нежелании нашего государства утвердиться в роли мирового хама, - продолжает господин Дудич. - Оно явно и даже страстно того желает. Видно, мне так и не удастся пожить в стране, за которую не стыдно. Обидно же за державу, как многим, мне никогда не было. Деградация, культурная и духовная, при том, что у каждого второго на шее крестик. Назначенный директором института вполне приличный человек начал с того, что стал брать поборы с главных инженеров проектов и руководителей групп. Ещё два года назад в порядке взаимовыручки инженер мог запросто попросить у знакомого из конкурирующей проектной фирмы какую-то техническую информацию и получал её, сейчас - только в порядке обмена, баш на баш или за наличные. Среди моих знакомых уже нет сторонников демократии, хотя нет у них и определённой замены. То ли сталинизм без Сталина, то ли брежневизм без Брежнева, то ли социалистическая Швеция (некая страна Апонь или остров Буян), то ли нечто вовсе не выразимое словами. Что определённо и чётко - неприятие Запада с его демократией. Ещё в разговорах витает Сингапур - кулак и порядок. Большая часть разговоров сводится к тому, что человек делится с тобой своею ненавистью, а тебе сказать нечего. Для большинства верующих религия - религия ненависти и национального превосходства русских. Лишь от одного их своих знакомых верующих я могу услышать о любви к ближнему и даже к врагу (кроме американцев), остальные говорят о ненависти, даже большинство женщин. Тут я, пожалуй, погрешил против истины. Среди верующих женщин всё же много добрых, религиозно добрых. Как правило, это те, кто воспринял веру от бабушки или матери. Есть верующие одновременно не только в Христа и Ленина, но также в какого-то Вишну и Ормузда с Ариманом, их очень много среди интеллигентов". Напоследок этот слушатель знакомит нас с гимном собственного сочинения: Цвети и пахни, Русь Святая, Страна господ, страна рабов, И ликвидируй, расцветая, Всех внешне-внутренних врагов! Припев. Мы до полного до счастья Непременно доживём И от нежной страсти к власти В изумлении всплакнём. Социологи рисуют несколько более светлую картину. Так, по их сведениям, не все, а только треть россиян считают, что Америка - враг России. Почти две трети уверены, что цензура могла бы обеспечить более объективное освещение российской жизни. Я без огорчения узнал из этого письма, что инженеры конкурирующих предприятий перестают бескорыстно делиться своими произведениями. Значит, конкуренция уже не совсем мнимая, а где не мнимая конкуренция, там нет застоя. Слово "деградация", культурная и духовная, о жителях России встречается не только в этом письме. Деградация значит ухудшение. Трудно мне согласиться, что люди были духовнее, когда говорилось о такой нелепости, как коммунистическая духовность. Духовность означает одно: осенённость Святым Духом. Это вера в христианского Бога, это христианская религиозность. А что читал советский человек (к вопросу о культурности)? Что мог читать? Под цензурным-то руководством... Что он знал, что мог знать о мире? Что знал, что мог знать об истории своей страны и других стран? Заглянешь сейчас в советский учебник - волосы встают дыбом! Вот и верует сейчас в Христа с Лениным и в Ормузда с Ариманом, а заодно и в генерала КГБ Черкесова - ловил диссидентов, которые ни от кого не прятались, а теперь проповедует "конкурс цивилизаций", в котором должна, мол, участвовать Россия. Раньше это называлось "противостоять буржуазной идеологии". Письмо из Пскова: "В начале распада Советского Союза я ехал через всю Эстонию - от Пярну на Псков. Уже тогда эстонцы возвращались на родительские хутора. Они устраивали загоны для лошадей и скота, чтобы не заниматься пастьбой, а быть свободными для работы в хозяйстве. День был пасмурный. Я не заметил, как переехал границу. И вдруг вижу: пасётся стадо коров, а возле него стоят два мужика, опершись на палки. Это означало, что я дома, в России. Между эстонцами и русскими никогда, кроме двух десятков лет в первой половине двадцатого века, границы не было, но нравы и обычаи не перешли ни от эстонцев к русским, ни от русских к эстонцам. Эстонцы живут на хуторах, а русские - в деревнях, потому что эстонец как типичный европеец все свои проблемы решает сам, своим умом и своими руками, а русский не надеется на свой ум и свои руки, он зовёт соседей. Колхозно-совхозная жизнь обеспечивала ему беззаботное существование, как ребёнку - детский садик. Это как раз то, что ему надо. Поэтому он не хочет выходить из колхоза-совхоза и продолжает прозябать. Мы определяемся в жизни не умом, а чувственными побуждениями, что отмечал Сократ у своих греков, отсюда - вольные высказывания каждым собственного мнения по любому вопросу, разбираешься ты в нём или не разбираешься, отсюда - ещё более вольное изложение событий и фактов". За пару лет до распада Советского Союза я тоже был в Эстонии, в одном колхозе, в одном из лучших колхозов, хотя они там все были лучшие. Председатель жаловался на своих работников - разбаловались, мол, попивать стали. Советское побеждало национальное, нагляднейший пример - Восточная Германия. Забавно, что и о неспособности людей видеть всё, как есть, о том, что большую часть важнейших событий даже собственной жизни мы выдумываем, было впервые написано на примере немцев с их хвалёной точностью и аккуратностью - и немцем же. Это я говорю в порядке то ли утешения, то ли сочувствия тем нашим слушателям, которых угнетает невежество окружающих. Пишет Ахмедов Андрей из Москвы. По его мнению, Америка не до конца осознаёт свою мощь, свои возможности, а значит и свою ответственность в мире, она мало делает для того, чтобы у России открылись глаза на самоё себя. Читаю: "Ругательные письма, которые вы читаете, указывают на инфантильность пишущих. Это люди, застрявшие где-то между детством и взрослостью. Вряд ли стоит уделять им много внимания, разве что для статистики". В то же время он признаёт, что понятия "застрявших" людей сказываются на внутренней и внешней политике страны. "Психология России элементарна, - пишет он. - Когда с нею заигрывают, она распоясывается, когда применяют жёсткие меры, она уступает. Она всегда блефует и никогда не выдерживает натиска, опирающегося на реальную силу". Автор считает, что в целом американцы приукрашивают Россию. Он вспоминает отчёты ЦРУ о советском хозяйстве - известно, что эти отчёты представляли собою подчас скандальные преувеличения. "Помню, как мы в своём кругу смеялись над ЦРУшными аналитиками, ибо нас больше занимало не то, когда Советский Союз догонит США, а сможет ли он дотянуть до конца века". В будущее господин Ахмедов смотрит без надежды: "Ожидать, что в России воцарятся законность, демократия, конкуренция -- значит уповать на то, что мы перестанем быть русскими. Совершенно верно радиостанция "Свободная Россия" называет здравый смысл исключительно западным понятием, не свойственным русскому человеку, более того, вредным для него, мешающим ему реализовывать свою духовность. Корни этой болтологии нужно искать не в исторических исследованиях, а в работах Фрейда и Юнга". Он хочет сказать, что тут нечто болезненное - болезненная завистливость, болезненная заносчивость, болезненная мечтательность. "Я не то что нетерпим к русским людям (ведь я сам наполовину русский), но они, с их слащавыми сказками о себе, меня утомляют, как и народы Кавказа (я наполовину именно оттуда) с их уродливыми представлениями о чести, достоинстве и гостеприимстве. Но Кавказ - отрезанный ломоть, о чём в Кремле пока не догадываются. Там принято обо всё догадываться с большим опозданием. Помню, как, когда советские вторглись в Афганистан, я доводил до окружающих мысль о неизбежности нашего поражения через 15-20 лет. Надо мной смеялись, были неприятности от компетентных органов. Потом наступила моя очередь смеяться". И опять: "А уж что не любят в России вполне устойчиво, так это Америку. Что Америка ей такого плохого сделала? Разве что кормила во время войны... Не любит же Россия Америку по одной-единственной причине: она сама желала бы стать Америкой - великой державой не по самоназванию, а по существу. Но сие невозможно - место занято. Отсюда - тайное, но всепоглощающее желание: хорошо бы вся эта Америка провалилась в преисподнюю!" Андрей Ахмедов отказывается употреблять слова "если" и "если бы". Он не допускает даже мысли, что жгучее желание россиян хотя бы в мечтах тягаться с Америкой им не только во вред, но и на пользу. Я, например, такую мысль допускаю. Народ без куража опускает руки. "Никакой демократии, - повторяет Ахмедов - в России не создадут. Либо Россия без демократии, либо демократия без России. Современным руководителям России демократия нужна как приманка для Запада - чтобы денег дали. Как фундамент общественной жизни демократия им задаром не нужна. Иначе они так себя в Чечне не вели бы, так бы не лгал. Одно тасование "бандитов" и "представителей местной администарции" чего стоит! И всему этому бедламу присвоено наименование "антитеррористической операции". Совершенно отчётливо просматривается только одна возможность: демократия на обломках того, что ныне называется Российской федерацией, да и то при осуществлении жесточайше-последовательной декоммунизации". Перст, указующий на печальную судьбу России, автор видит всё в том же - в том, что Россия "без всякого смысла злобствует на Соединённые Штаты - её единственного потенциального союзника в будущей борьбе за Восточную Сибирь". "Когда я смотрю на своих советско-русских соотечественников, - продолжает он, - не перестаю изумляться, насколько они не понимают, что с ними произойдёт буквально завтра. Очень скоро, говорю им, Россия прибежит к Америке за помощью, оказавшись в ещё худшем положении, чем в 1941 году. Это предвидел Эрих Фромм". Автор сомневается, однако, сумеет ли его страна как следует воспользоваться американской помощью. Ведь "сегодняшняя Россия, - пишет он, - суть чисто уголовная страна. Отделить заражённые участки от здоровых почти невозможно. Борьба с преступностью - простейшая, самая лёгкая функция государства. Если оно не в состоянии выполнять эту функцию, то нечего ждать от него выполнения других. Такое государство нормальному человеку не нужно. Обязанность нормального человека - избавиться от такого государства. В России и того хуже. Создаётся впечатление, что здесь государство - главный организатор и рассадник преступности. Невозможно себе представить, чтобы организованная преступность так быстро распространилась и столь вольготно себя чувствовала без прямой поддержки и прямого участия государственных служащих всех ступеней пирамиды власти, включая правоохранительные органы". Спасибо за письмо, господин Ахмедов, это всё, что я мог прочитать вслух из ваших четырнадцати страниц мелкого компьютерного шрифта. Вы не один пишете о необходимости самой жёсткой декоммунизации России и вспоминаете денацификацию послевоенной Германии. Об этом стали больше говорить с приходом в Кремль Путина, когда "родимые пятна" коммунистического прошлого пошли по всему телу России. Как о чём-то само собою разумеющемся говорят уже и о том, что за Чечню придётся поплатиться сокращением России...Да, наверное, а то и наверняка люди меньше бы завидовали Америке, если бы знали и могли себе вообразить, как далеко она ушла - так далеко, что даже самим американцам бывает трудно это вообразить, вот вы их и упрекаете, что они недооценивают свою мощь, меньше, чем могли бы, занимаются судьбами мира. Один американец (наш сотрудник) мне, правда, говорит: дело не в том, чтО американцам легко вообразить, а что - трудно. Американцы живут своей жизнью. Люди как люди, они не могут думать о судьбах мира, России или Израиля больше, чем это свойственно обыкновенному человеку. "В своё время мои коллеги поднимали меня на смех, - пишет господин Марченко, - когда я рассказывал им о жизни янки. Мне практически никто не верил, обзывали меня американцем и предрекали, что за эти сказки я когда-нибудь попаду в тюрьму. Я говорил им, что уровень жизни в Америке раз в десять выше, чем в Советском Союзе, сегодня этот разрыв увеличился, по-моему, ещё раз в пять. Данные я собирал по крупицам - из передач "враждебных голосов", из проговорок советских журналистов-международников, из художественной литературы. Помню, как удивляло, что в США в торговле было занято 15 процентов населения против одного процента у нас". "Не могу себе представить, - пишет господин Петров из Минска (кандидат технических наук), - что было бы со мной, если бы радио "Свобода" постигла участь НТВ. Видимо, наступил бы конец света в моём понимании. Терпеливая Америка, надежда мира, оплот свободы и процветания! Стройте, стройте свою ПРО!" Он тоже, как видим, думает, что ПРО будет нацелена против России, только, в отличие от путинских генералов, доволен этим. "Можете ли вы объяснить, - обращается к недругам Запада господин Шестаев из Уфы, - почему ваши претензии к Западу так похожи на то, что российская провинция говорит о Москве, что деревенский говорит о городских? Объясните это не журналисту из Златой Праги, а мне, русскому человеку, живущему на одну зарплату. Понимаете ли вы, что в такой многонациональной стране, как Россия, упирать на особую русскую духовность крайне нежелательно? Первый раз я задумался об этом лет 30 назад. Молодая грузинская патриотка весьма запальчиво объясняла собравшимся вокруг неё, что грузины - самый духовный, а потому самый несчастный народ. Простодушием грузинского народа вовсю пользуется,мол, Россия, коварная и расчетливая. Она только о том и думает, как бы побольше соков выкачать из Грузии, вывезти за бесценок все её лимоны и мандарины да выгрести недра Грузии, самые богатые, конечно, в мире. Слушать это мне было сначала смешно, потом стало страшно, потому что я подумал: а что будет, когда так заговорят о себе русские? Так что не нужно поощрять эти разговоры о "духовных" бедняках и "бездуховных" богачах. Глядишь, и Россия целее будет", - пишет господин Шестаев, не очень, по-моему, надеясь, что его поймут те, к кому он обращается. Он ведь знает, что претензии его соотечественников к Западу, претензии деревни к городу и уверенность, что бедняк свят потому что он бедняк, а богач дурён потому что он богач, - это всё из одной оперы. Такой трезвый человек не может ожидать, что эта опера скоро закончится. В объявлении передачи "Документы прошлого" я говорю, что подлинное лицо любой власти - не то, что она о себе говорит, а то, что скрывает. Мне пишут, что это выражение пошло гулять по страницам российской печати, спрашивают, не чувствую ли я себя обворованным. Нет. Пусть. Тем более, что и я, как выяснилось, не такой уж первооткрыватель. Один англичанин сказал лет 50 назад что-то похожее: новостью нужно считать только то, что правительство пытается скрыть, всё остальное - похвальба. Не знаю, что делать с этой нацией. Что бы ты ни придумал, обязательно окажется, что тебя опередил какой-нибудь англичанин. Отправить по почте

Новости  |  Темы дня  |  Программы  |  Эфир  |  Архив  |  Расписание  |  Частоты  |  Сотрудники  |  Поиск

c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены