Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-10-03]
Ваши письмаВедущий Анатолий Стреляный В одном письме (написано было в связи с началом учебного года) очень недоброжелательно отзываются о российских учителях: мол, они такие невежественные, учителя в России, так погрязли в приземлённых заботах, такие раздражительные, что надо не им платить, а ещё с них брать деньги за те уроки жизни, что они преподносят юному поколению. Тот же мотив - в другом письме: "Английские учителя в двадцатом веке не срывали с детей крестики, как это делали наши учительницы-большевички. Так что есть, вероятно, духовное основание к тому, что наши учителя не получают зарплату, а они, видите ли, возмущаются, устраивают голодовки с водой и без". Ой, не знаю, добрые люди, ой, не знаю... Прокуроры, следовали, судьи - как советских времён, так и досоветских - причинили столько зла родному народу, что их преемники, если бы работал упомянутый закон возмездия, должны бы жить сегодня хуже, чем учителя, ан нет, получше устроены, если судить по их машинам, домам и другим несомненным признакам. Пишет пожилая женщина, она интересуется разными истолкованиями российской истории, российской судьбы. "Безграмотный и угнетённый народ, вечно полуголодный, в холоде зимой и в тяжких трудах в летнюю жару, в глухих деревнях, где стаи волков наводили ужас на людей - можно ли перечислить все его страдания! Но всё-таки мерцал в душах людей свет надежды на сострадательную любовь Христа, всё-таки оставалась способность отличать добро от зла и жить по-божески. Но вот явились профессора, научили студентов, и те пошли сеять соблазны, сами не зная, для чего, бедному крестьянину, не выходившему за пределы своей деревни". Это, надо полагать, о "хождении в народ" "сицилистов", как их называл этот самый народ. "Всей деревней сицилиста ловили", - сказано у сатирика. Семидесятые годы девятнадцатого века... Перейдя к сегодняшним дням, женщина пишет: "У нас в Подмосковье невероятный урожай черники в этом году, просто чудо какое-то. На днях иду по огромному лугу, обрамлённому лесом, вижу большое стадо коров. Вдруг они побежали, и очень быстро. Пастух лет тридцати пошёл мне навстречу, чтобы поздороваться. Я ему говорю: "Что, у коров сегодня спортивное мероприятие?" Он засмеялся, и так хорошо нам обоим..." Мне тоже стало хорошо, когда прочитал это место. Радуешься за человека, который умеет всё-таки отвлечься от своих нервных "гражданских" мыслей, а паче всего - от чужих, от профессоров позапрошлого века с их студентами. Сколько их там было! Почти всех мы знаем по именам, исследователи "вычислили" едва ли не каждого: сотня-другая на миллионы и миллионы. И те же профессора, вернее, те же студенты, ставшие профессорами, не нашли ничего лучшего, как своего брата обвинить в том, что народ в очередной раз взбунтовался... "Вообще-то я не люблю писать письма, тем более, жалобные, - так начинают свои письма многие наши слушатели, так начинает и Владимир Сергеевич Калачёв из Москвы, - но одна публикация в газете "Аргументы и факты" повергла меня в состояние, близкое к шоку. Прочитал я о том, что оклад (нет, нет, это не зарплата, а именно оклад) у главы "Мосэнерго" господина Евстафьева составляет три миллиона рублей (сто тысяч долларов) в месяц, и меня чуть не хватил удар. Эта его месячная сумма равна моей пенсии за 98 лет. Как можно в нищей России, где 70-75 процентов населения живёт за чертой бедности, спокойно, так сказать, без зазрения совести, хватать столько?! И тут же, в конце этой публикации, такое высказывание: мол, не удивляйтесь, за границей это в порядке вещей". О том, что даже минимальная пенсия там в десять-одиннадцать раз выше, чем, например, у меня, об этом - молчок. А у меня она далеко не минимальная - 86 долларов в месяц. Я геолог, кандидат наук, мой общий трудовой стаж - 47 лет, из них 21 год я своими руками создавал минерально-сырьевую базу страны - искал и разведывал месторождения полезных ископаемых. Как поётся в геологической песне: "С молотком, с рюкзаком за спиной". И могу не без гордости сказать, - продолжает господин Калачёв, - что был (в составе полевой партии) первооткрывателем десятков рудопроявлений. Из них некоторые после детальной разведки стали месторождениями. Теперь эти месторождения захапали олигархи и гребут, гребут, гребут деньгу лопатой. А я не всегда могу купить даже газету. Бедная, бедная Россия... И, к сожалению, - обездоленный, забитый, усталый, безвольный её народ. И я - не исключение. Горбачёв был слабак..." Здесь я сделаю пропуск, поскольку слушатель и так, думаю, знает, чтО в этом письме дальше: Горбачёв - слабак, Ельцин - не слабак, но не устоял перед соблазном "пожить, как царь". Есть и о Чубайсе... Мягче всех - о Путине, ему, по словам Владимира Сергеевича, "не хватает только смелости" - на что, не сказано, но можно догадаться. Заканчивается перечень виноватых депутатами госдумы - сказано, что получают они тоже слишком много и что их самих слишком много ("Зачем бедной России столько бездельников?"). В завершение господин Калачёв пишет: "Ну, вот, кажется, освободил душу. Вы уж извините. Тяжко, тяжко на душе. Почему в бедной России правители всё богатеют и богатеют? Почему мы, обездоленные, должны нести основное бремя? Почему правители не хотят разделить эту ношу?" Потому что они правители, Владимир Сергеевич... Потому что существует в мире кое-что помимо справедливости. Существует кое-что, кроме кривды, правды. Это "кое-что" и есть, между прочим, жизнь, её закономерности, никому не подвластные. Среди них и та закономерность, что мучает нас: только в бедных странах бывает такой разрыв между обычной пенсией и окладом начальника "Мосэнерго". И только в бедных странах возникает такое желание, как "отнять и поделить". В остальных ругаются, но терпят, трудятся; так постепенно накапливается национальное богатство, по ходу дела меняются, облагораживаются "нормы и расценки". Вы два раза употребили слово "обездоленные". Наш язык бывает проницательнее нас. Слово "обездоленный" возлагает ответственность на долю, на судьбу. Таким было сознание древних, но, между прочим, не только диких, но и самых культурных, народов. Хорошо было - радовались, плохо - плакали. Им и в голову не приходила мысль об исправлении окружающей действительности - жизни, которая им уже дана, уже идёт своим путём. Я не хочу сказать, что было бы несправедливо, если бы начальник Мосэнерго получал не сто тысяч долларов, а одну тысячу. Нет, это было бы очень даже справедливо по российским условиям. Но у нас уже достаточно знаний, чтобы сказать с полной уверенностью совсем другое: от попытки сократить этот оклад со ста тысяч до тысячи хуже станет в первую очередь всем тем, кто не получает и сотни долларов. У радио "Свобода" немало очень внимательных слушателей, на редкость внимательных, и память у многих просто поразительная, они дословно помнят многое из того, что звучало в передаче "Ваши письма" и что я сам давно забыл. Правда, своё высказывание, что мудрый правитель знает, что само по себе принуждение - не грех, я помню. "Конечно, и раньше в ваших речах проскальзывали подобные, лично мне отвратительные, взгляды, - пишет слушатель из Воронежа, - но теперь вы их выразили откровенно. Лично я любое принуждение невиновных людей к чему-либо, считаю бандитизмом или, если угодно, терроризмом. Даже принуждение детей к чему-либо - дело очень сомнительное, мягко говоря. Я, например, прочитал многие сотни книг, но до сих пор не прочёл почти ничего из тех классических произведений, которые нас заставляли изучать в школе. Более серьёзно с государственным принуждением я столкнулся, когда мне начали приходить военкоматские повестки. Я воспринял призыв в армию как столь унизительную дикость, что твёрдо решил: в такую армию не пойду никогда и ни при каких обстоятельствах. Повестки я аккуратно накалывал на гвоздик в известном помещении (том самом, которое через 20 лет понадобилось Путину, чтобы "мочить" в нём "террористов"). Кончилось это всё не самым худшим образом: двухнедельной насильственной госпитализацией в дурдоме и официальным признанием меня сами можете догадаться кем. В общем, с пропагандируемым вами, Анатолий Иванович, принуждением я знаком очень давно и очень основательно", - так заканчивает автор свой рассказ. Ну, как тут не пожалеть, что принуждение в той школе, где он учился, было не таким основательным, чтобы всё-таки заставить его прочесть и "Капитанскую дочку", и "Войну и мир", и "Отцов и детей". Есть, конечно, такие великие воспитатели, что дети у них не знают, что такое лень, и как можно не читать того, что требуется программой. Но большинство учителей - люди обычные. Детей обычных не бывает, дети все необычные, а вот взрослые, учителя в первую очередь, в основном, обычные. Поэтому без принуждения большинство из нас не стали бы учиться ни писать, ни считать, да ничему, даже играть в футбол, бегали бы как попало. Ну, и народы бывают, как дети. Русские без принуждения до сих пор, наверное, строили бы свою жизнь по канонам шестнадцатого века, по монаху Филофею, который ставил себя им в пример, говоря с гордостью: "Я - сельский человек, учился буквам, а еллинских борзостей не текох, а риторских астроном не читал, ни с мудрыми философами в беседе не бывал", что не помешало ему (а вернее, подвигло) объявить Москву Третьим Римом. Его речи нам напоминает один давний слушатель "Свободы" в статье об истории "русской идеи". "Обстоятельства жизни в России просто чудовищны, - читаем в следующем письме. - Разговариваю на автобусной остановке с одним господином средних лет, вроде бы образованным, солидным, а он: "Вы потише говорите, а то, я смотрю, люди уже прислушиваются". Это меня повергло в яростную иронию: "А почему я должен говорить потише?! Правду надо говорить во весь голос, во всеуслышание!" Мой собеседник смущённо заухмылялся и пошёл садиться в автобус". Другой на его месте кинулся бы куда глаза глядят от такого правдолюбца, мог бы и про автобус забыть. Кому понравится, когда рядом с ним шумят, привлекают к себе внимание, знать не хотят, что всему есть своё время и место? Правду во весь голос где попало и кому попало говорили когда-то юродивые, но их за то и называли юродивыми. Важная, между прочим, была должность, лучше сказать - общественное служение; царей, бывало, обличали, и те не обижались, потом, правда, стали сжигать - за слишком длинный язык и приверженность к старой вере. Вот ещё про российские дорожные разговоры. "Сижу на перроне автовокзала в Туле, и сидящая рядом старушенция говорит: "Как этого бедного Буданова мучают за эту девку-чеченку!" Ну, я и понёс - и эту бабулю, и самого Буданова, и напомнил бабуле, соболезнующей извергу: "У него самого такая дочь! Если бы с его дочерью такое сделали?" Едучи как-то в Тулу, оказался рядом с учительницей математики и физики. И вот эта учительница с возмущением изрекла: "Лебедь - предатель!" Потому что устроил замирение с чеченцами, а ещё раньше усмирил воюющие стороны в Молдавии. Или беседа с каким-то тупицей о взрыве военного госпиталя в Моздоке. Вот что изрёк мой собеседник: "Теракты можно прекратить мгновенно: погибли в результате теракта тридцать-пятьдесят человек - надо взять такое же количество чеченцев и расстрелять". Бестолков и глух к правде и справедливости русский люд!" Следующее письмо пришло по электронной почте, без подписи: "Не кажется ли вам, Анатолий Иванович, что проблема чеченского безумства, называемого сопротивлением, упирается в массированное и неотвратимое применение авиации государством? Благодарю вас, если обратите внимание на мой вопрос". Я обратил внимание, но не понял, что хотел сказать автор, и попросил его высказаться яснее. То ли чеченцы не складывают оружия потому, по его мнению, что их бомбят, то ли потому, что бомбят мало. Ответ пришёл сразу: "Я выразился так, что их мало и неправильно бомбят. Чеченцам, в сущности, не за что воевать, все тамошние дела держатся исключительно на моральном факторе - то есть, на таких, как вы, уважаемый Анатолий Иванович". Пишет Константин из Петербурга: "По радио "Свобода" не узнать, что в Грозном работают два вуза, построен новый автовокзал, откуда снова отправляются автобусы в Волгоград, Пятигорск и другие города. Боевики Масхадова десятками сдаются федеральным властям. А на радио "Свобода" считают, что Россия во мгле. Я провожу отпуск в Тверской области. Деревенька маленькая, шесть домов. За последние пять лет местными жителями было построено два дома. Владельцы этих домов работают в соседней большой деревне. Они держат коров, кур, свиней и знают цену своему нелёгкому труду. Причём, их возраст отнюдь не пенсионный. А лентяи и пьяницы не находят времени, чтобы доску в своём заборе прибить!" Когда мне случается наткнуться на деревеньку, где из десятка домов пара новых, я принимаюсь расспрашивать хозяев об их резонах и жизненных планах. Ведь казалось бы: явно неперспективная деревня, как их называли в советское время. Обычно надежды возлагают на большую деревню по соседству - что там всегда будет работа, но бывает и почти романтическое соображение: строиться сейчас легко, были бы деньги, так почему не построиться, пока есть и какие-то деньги, и сила в руках! Я говорю: "романтическое соображение", потому что в этом случае главное - получить удовольствие от самого строительства. Правда, и такой человек может вам заявить, что с "чеченским вопросом" можно покончить по-ленински - расстрелом заложников. Я, между прочим, не решусь сказать, что нельзя. Невозможно сегодня другое: действовать по-ленински. Сегодня невозможно даже то, о чём рассказывается в следующем письме. "В августе 1976 года, - пишет один старик, - я присутствовал в зале народного суда. Судили семидесятипятилетнюю женщину - она кормила двух своих собак купленным в магазине хлебом. Прокурор требовал строго наказать её - три года заключения. Защитник доказывал, что собак испокон веков кормят хлебом и мясом, но её пенсия не позволяет покупать мясо даже для себя, вот и кормит собак только хлебом. Чем же ей ещё кормить? Вынесли приговор: шесть месяцев тюремного заключения. Учитывая её возраст!" Первое, что думаешь: мягкий человек писал. Нет, не совсем: требует возврата смертной казни, ссылку на то, что суды часто ошибаются, считает надуманной, надо, пишет, самих судей и прокуроров строже наказывать, держать их в обычных лагерях. Верующий, православный... Словами писания обличает род людской, больше всего - Россию. Читаю: "Иисус сказал бы: "Истинно, истинно говорю вам: Россия - страна дураков". Многие, довольно многие пишут на радио "Свобода" от имени Бога, от имени Христа. В этих письмах говорится про совесть, истину, правду, и вот что примечательно: никого не хвалят, не поощряют, так сказать, не милосердствуют именем Христа, не благословляют, нет, Его именем только осуждают, изобличают, проклинают; если человек ни в чём особенном не виноват, так осудим его хотя бы за то, что он не верует так, как мы. Суров бывал Христос, что и говорить, и бичевал простых смертных не только словами, но не могу я представить себе, чтобы Он сказал: "Страна дураков!" - о России ли, Палестине или даже Северной Корее. Подумать, наверное, мог бы. Иной раз даже Ему трудно было бы не подумать. В дни, когда большевики рвались к власти, здравомыслящие люди упрекали их за свирепость их намерений. Всё отнять и поделить - что же это, мол, такое? Ни в какие ворота не лезет. Знаете, что говорил в ответ Ленин? Как ни странно, правду. С ним это бывало. Он говорил: что вы упрекаете нас, вы посмотрите на массы - они во сто раз радикальнее нас (сейчас мог бы сказать: "круче нас"). И сегодня, как видим, массы круче самых крутых своих красно-коричневых вождей. 40 процентов считают, например, что русские в России должны быть объявлены главной нацией со всем, что отсюда следует... Некоторые наши слушатели хотят использовать радио "Свобода" в своих политических целях - для прославления угодных им партий, лиц и программ; не все это и скрывают, иные просто уверены, что наша святая "демократическая" обязанность - продвигать одних и задвигать - других. Трудно приветствовать такую прыть, но было бы странно, если бы никто её не проявлял. Рейнгольд Константинович Марюхин составил целый свод наказов следующей Государственной думе, выбрал 11 заслуживающих его доверия людей и предлагает нам подписаться под этими наказами. Я говорю "нам", потому что восьмым в списке значусь я (первым - известный киноартист). Без нас, пишет господин Марюхин, будет затруднительно внедрить его наказы в жизнь. Наказ номер один требует наладить учёт населения: каждому должен быть выдан нательный жетон с порядковым номером и банковским счётом. Помимо знака, должен быть и паспорт, а в паспорте - вкладыш учёта как поощрений, так и правонарушений. Академия наук должна, согласно одному из наказов господина Марюхина, сочинить для народа что-то вроде Домостроя, но с учётом современных демократических веяний: "Современную житейскую памятку"; в виде небольшой книжицы бесплатно выдавать всем желающим, а "новобрачным - в обязательном порядке". "Насущные наказы российского гражданина Марюхина" - так называется труд. Не поставлю я своей подписи под ним, Рейнгольд Константинович. Всё это уже было опробовано в разные времена и в разных странах, в том числе в Советском Союзе, почему я и прошу слушателей не смеяться над наказами господина Марюхина, а лучше вспомнить кое-что. В Китае была "красная книжечка" Мао, её тоже выдавали бесплатно, а кому-то - например, политзаключённым - и в обязательном порядке. Личные учётные знаки тоже были; в немецких концлагерях их вкалывали в кожу руки, в советских - нашивали на одежду. Один из наказов провозглашает: "Контролю подлежит продукт труда, а не намерение его производить". Учредить, то есть, всеохватный ОТК... Было и это. По-моему, достаточно обычного контроля за продуктами питания и лекарствами. А контроль над всеми продуктами труда всё-таки лучше оставить за потребителем: нравится - покупай, не нравится - не покупай.
Программа выходит в эфир по пятницам в 23:10 (МСК). |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
