Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[21-11-03]
Ваши письмаВедущий Анатолий Стреляный "Путин стал улыбчив, уверен в себе, видать освоился, - делится своими наблюдениями автор письма, с которого сегодня начнем. - Он у нас интуитивно-логический интроверт. Он очень тонко чувствует, когда его хотят "подсидеть", при этом сам способен "подсидеть" кого угодно - в этом его сильная сторона. Такие люди действуют осторожно, выжидают ошибок своих противников. Он дал Ходорковскому надежду закупить думу, тот взялся, ещё немного - и стал бы там всем заправлять, да не тут-то было. Примерно то же может случиться и с Чубайсом. Нам, простым трудящимся, все это - представление, шоу, забавно поглазеть на вождей на ковре, на ринге, посмотреть драматургию, типажи эпохи, её сюжеты. Было всё это уже когда-то, с другими исполнителями, поярче. Не поскачут в наше время ни тачанки с пулемётами, ни конармейцы с шашками наголо, декорации свои у каждой эпохи". Напомню слушателям, что Ходорковский давал деньги и Зюганову, и Явлинскому. Зюганову - чтобы его не оттеснил кто-нибудь более красный, Явлинскому - чтобы не сошёл со сцены, на которой, по мнению Ходорковского, тогда было бы как-то не так... Что-то похожее этот слушатель находит, как видим, в "будёновские" времена, в "горячей" войне "белых" и "красных", а я не нахожу. Кто году в двадцатом служил в России "олигархом", кормившим и "белых", и "красных", и едва не купившим ВЦИК? Кто был тот интуитивно-логический интроверт, который осторожничал с этим ловкачом? Не могу себе представить и "простого трудящегося", который смотрел бы на ту гражданскую войну, как на спектакль, а в описании оного использовал бы такие мудрёные слова, как "интроверт" (что означает "повёрнутый в себя", "себе на уме"). О тех временах вспоминает и автор следующего письма: "Вы как -то обратились к нам со словами "мои дорогие", - пишет он. Не помню. Вряд ли. "Дорогие" - мог сказать. "Дорогие слушатели". А "мои дорогие" - нет, слишком красиво. Но это неважно. "Да, конечно, жаль нас, - продолжает он. - Но все же вспомним, кто топил помещиц в прудах? Кто усеял всю степь от Мелитополя до Александровска офицерскими погонами"? Это все они, наши "дорогие" или их недавние предки. Они не хотели, чтобы ими управляли царские чиновники: Бунге, Кривошеины, Терещенко и другие. Ну, что же, получили своих: Джугашвили, Хрущева, Черномырдина. Наши с вами земляки действительно "дорогие" в том смысле, что их темнота дорого обошлась, прежде всего, им самим и их детям. По моему глубокому убеждению, для того, чтобы получить новый шанс на нормальную жизнь, в первую очередь, необходимо покаяние. Примерный текст: "Простите нас, дураков, мы больше так не будем". Не уверен, что это поможет. Дурак, он ведь и каяться будет по-дурацки, тёмный, он и плакать, и стенать будет как тёмный... тёмный, но, понятно, не без хитрецы: вот покаюсь, и выйдет мне премия либо барыш. Как современная тётка с высшим инженерным образованием, нередко - кандидатка технических наук, покупает иконку святого Спиридона, потому что ей сказали, что эта иконка деньги приносит. Не труд, не предприимчивость, даже не святой собственной персоной, а досточка с его ликом. Осточертело это однажды умному человеку, и он изрёк: на Бога надейся, а сам не плошай. Стало народной мудростью... Следующее письмо: "Меня зовут Александр, 40 лет, живу в Екатеринбурге. Я хоть и лысый, но не бритоголовый. Я считаю, что можно любить Америку и не любить Ходорковского. В 1987 году я вместе с друзьями стоял у дискотеки в теплой густоте болгарской ночи. Вокруг сновали живые немцы! Болгария, несмотря на ее молочные и хлебные очереди, казалась оплотом свободного мира. Перед нами стоял Робинзон Крузо и курил сигареты из валютной лавки. Оказалось, что он совладелец ресторана в Италии и хозяин небольшой туристической фирмы. Хотел, было, обосноваться и у нас, но, попав под пресс чиновников и братвы, парень сдался. Его спокойно-уверенная речь о том, что Россия никогда не приблизится к Западу, несмотря на все старания, поразила тогда нас, воодушевленных перспективами перестройки. Сейчас, когда у нас царствует триада по-русски: чиновники - силовики - криминал, хочется спросить: болгарин, твоя фамилия не Нострадамус? Ходорковский - неотъемлемая часть той системы, которая сейчас обеспечила ему Матросскую тишину. Наши правозащитники поспешили записать его в политзаключенные. Это ягода российского поля! Говорят, - читаю дальше в этом письме, - что "Юкос" - самое цивилизованное в России частное предприятие, "прозрачное", отчетность по западным стандартам, да и социальная сфера - как из рапорта XXV партсъезду: кроликоферма, детский интернат и прочее. Дети и животные - это всюду незаменимые принадлежности для создания позитивного облика бизнеса. Конечно, нельзя не восхищаться мужеством этого человека, но всё равно хочется сказать: "Чума на оба ваши дома!" и налить очередной стакан. Кстати, после передачи водочных заводов уралмашевским браткам реализация местной водки уменьшилась в разы - народ голосует рублем против легкой смеси ацетона и керосина, переходя на привозную... Я ничего не сказал о любви к Америке, но тут всё понятно: приоритет личности и дух свободы. Правда, возникают вопросы, на которые у меня нет ответа: путь Америки, он действительно магистрален для человечества? А для мусульманских стран? А для России? Свобода в России достижима? Казарма для штатских - это в России временно или навсегда? Кто ответит? Русь молчит, высчитывает, кто следующий. Молчит. Нет ответа..." У меня тоже нет ответа. Я не стал бы так пренебрежительно отзываться о благотворительности богачей - о всём добром, что они делают для детей, для наук, да и для животных. Пусть они ради славы стараются, детям-то что до этого? У меня благотворительность вызывает другие мысли. Как хорошо, как интересно устроено, что почти всякий, кто разбогател, в размерах ли села, города или страны, будь то в Америке, Алжире или России, обязательно, словно по велению свыше, начинает тратиться на богоугодные цели! Соревнуются между собой по этой части: тот построил школу, а я вот возьму да университет отгрохаю! Игорь Чапковский пишет о том, как он перестал считать "Свободу" своей радиостанцией: "Как влюбленный долго отказывается признать неверность любимой девушки, так и мне потребовалось более десяти лет, прежде чем пришло окончательное понимание и разочарование. У слушателя радио "Свобода" возникает следующее представление: "чеченские бойцы" борются за свободу с федеральными войсками. Неприятные темы: рабство, казни, похищение иностранных граждан, убийства сотрудников Красного Креста, отрезание ушей и пальцев - просто замалчиваются.. В начале девятнадцатого века, перед тем, как Россия приступила к экспансии на Северном Кавказе, вайнахский народ был самым большим кавказским этносом. И уже тогда они поставили работорговлю на промышленную основу. В результате они держали в страхе весь регион. Но главная проблема в освещении ситуации в Чечне - это придание ей несоизмеримо большой значимости. Никто не спорит, что наши войска, МВД, вообще власть творят бесчинства в Чечне. Просто немножко, на минутку, "Свобода" забывает о том, что в действиях российской власти в Чечне нет ничего особенного, того, что не творилось бы в других регионах. Пытки во время следствия, убийства мирных граждан - за этим не нужно ехать до Грозного, можно выйти и на любой промежуточной станции. И я уверен, что вы это знаете. Но молчите. Ник Хорнби в своей замечательной книге пишет: люди бросают трубку, только чтобы им перезвонили. Поэтому не стоит рассматривать это письмо, по выражению одной моей маленькой знакомой, как "ругачее", - разумеется, ждешь какой-то реакции. С уважением Игорь Чапковский". Ну, вот, Игорь, я вам "перезваниваю", хотя человеку, который объявил, что он окончательно всё про тебя понял и окончательно в тебе разочаровался, перезванивать бесполезно. Говорить приходится не с ним, а о нём. Это совестливый человек. И патриот. Ему не безразлично, что происходит в Чечне. Он страдает из-за того, что творят там российские власти и войска. Но восстать против этого выше его сил. Как оправдать себя? Как успокоить свою совесть? Тем же способом, что и в пещерные времена. Чеченцы, они сами плохие. И предки их были такие. А что наши их мучают, так наши и других мучают, и сами себя - повсюду. И об этом, и о бесчинствах чеченцев он узнаёт все эти годы из передач радио "Свободы", но искренне уверен, что нет, из других, более чистых источников. О торговле людьми - тоже. Правда, радио "Свобода" сообщает (я сам не один раз это делал), что торговлей людьми в Чечне занимаются и чеченцы, и российская сторона; российская, та торгует не только живыми, но и мёртвыми. Так было и двести лет назад. Я пропустил в письме господина Чапковского такое место. Читаю: "Во времена советской власти - во время всепроникающей лжи, когда СССР действительно был империей зла, объективным было быть довольно просто - достаточно было быть просто антикоммунистом. Но жизнь стала сложнее. И чтобы передать ее сложную структуру во всем многообразии, нужно было сделать усилие. Этого усилия "Свобода" не сделала, а был выбран толкиенский стиль описания российской действительности как борьбы сил добра против Мордора и его приспешников. Толкиена десять лет назад взахлеб читал мой сын. Тогда ему было четырнадцать. Но нельзя вечно смотреть на жизнь глазами подростка - в этом есть какая-то недоразвитость, не правда ли?" - пишет господин Чапковский. Правда, конечно, правда. Во времена "империи зла" это тоже было правдой. И тогда, чтобы быть объективным, было мало быть просто антикоммунистом... Сразу после начала второй чеченской войны на волнах "Свободы" была сказана об этой войне ВСЯ правда (на мой взгляд - вся): в очередной раз столкнулись два народа, один, не совсем современный - с другим, ещё менее современным. К сожалению, именно так, огнём и мечом, Господь часто осовременивает народы, хотя видеть дело в таком свете не значит оправдывать торговлю людьми, пытки и бомбёжки, от которых синеют дети, как говорил нам с Бабицким в горах один чеченец, отец шестерых. Есть неустранимые обстоятельства, которые могут превратить объективность в глумление, и господин Чапковский не единственный, кто этого не хочет понимать. В дни, когда расстреливают безоружное чеченское село, нельзя напирать на то, что в этом селе обычаи, мягко говоря, не очень современные, и что они-то и мешают ему вписаться в мир Интернета и однополых браков. В дни, когда подводятся итоги очередных выборов в России и власть решает, кому отдать победу, нельзя невозмутимо напоминать, что в стране с таким бедным населением полноценной демократии не может быть ни при каком руководстве. Не всё можно говорить, не всё произносится вслух. Если перед тобою человек, для которого это не само собою разумеется, ты никогда не найдёшь с ним общего языка. Вот письмо, автор которого поставил себе целью защищать земельные права своих соотечественников. Он рассказывает, как у него болит сердце оттого, что земля за бесценок переходит от беспомощных сельских жителей к расторопным, хватким, сильным, бесцеремонным. Голова его пухнет от мыслей о благе родного народа, и очень трудно решиться (а часто в таких случаях и не нужно) вылить на эту голову холодной воды: пройтись, например, с ним по первому попавшемуся селу, и посчитать, многие ли из тех, у кого выманили землю, дали бы ей толк даже при изобилии оборотных средств. Порядки и нравы там, конечно, ещё те, но смысл их, обычно скрытый от истовых "народных заступников", не только в алчности одних и податливости других. Жизнь так устроена, что земля, как и всякая собственность, обязательно должна найти своего хозяина, а это путь долгий и тернистый. Но как ему это сказать? Как ему, уже готовому за них на плаху, сказать, что людей надо не столько защищать, сколько просвещать? Никто не причинил им столько зла, сколько их защитники, чёрт бы нас побрал. Читаю из следующего письма, его прислал господин Панфилов: "Помните, наверное, как господин Тулеев предложил карать террористов смертной казнью? По этому поводу ваше радио провело опрос на улицах. Поразительное дело: большинству опрошенных или даже всем эта идея была близка. Так вот, если бы прямым президентским указом самого богатого узника России по- быстрому поставили к стенке, наша улица завизжала бы от радости. И там, я знаю, немало людей с дипломами, тех, кого называют интеллигенцией. Я замечаю: не только пожилые люди, вскормленные советским антиамериканизмом, но и молодые ребята и девчонки считают, что "Америка всюду лезет, куда не надо". В связи с этим хочу спросить, есть ли у "Свободы" четко сформулированная задача или цель. В спорах со своими соотечественниками я порой теряюсь. Я говорю о порядочности и высочайшем профессионализме ваших сотрудников, объективности информации, а в ответ слышу, что так просто ничего не бывает: "Возможно, "Свобода" и говорит правду, но какую ЦЕЛЬ она преследует?" - "Ну, чтобы мы стали более информированными, стали немного умнее, образованнее, культурнее. Да вы сами послушайте, просто послушайте!" Сам чувствую, что не убедительно. Какая все же цель? Может, американцы хотят скупить российские реликтовые леса, в защиту которых выступает радио "Свобода"? Вот в это, кстати, наша улица поверит легко. Так в чём же ваша цель?" В том, чтобы ваша улица, господин Панфилов, не донимала вас этим вопросом. Чтобы человек в конце концов перестал настораживаться, как обитатель первобытного леса, при каждом непривычном звуке. Чтобы в один прекрасный день допустил, да так и остался бы с этим допущением, - что не всё на свете говорится и делается с задней мыслью, с тайной целью. Чтобы, иными словами, почувствовал он себя свободным человеком. Следующее письмо: "В одной из ваших передач я услышал от вас интересную, как мне показалось, мысль, что надо дать понять олигархам в России, что они воры, а не пай- мальчики, и чтобы все это знали, и оставить их в покое, в смысле - забыть про их прошлые делишки (а если были убийства и прочие тяжкие преступления?), а спрашивать только за сегодняшнее - чтобы были законопослушными, не уклонялись от налогов и не лезли своими грязными руками туда, куда не надо, то есть, знали свое место. Или я что-то не понял?" Письмо не подписано. Про "убийства и прочие тяжкие преступления" вряд ли будет забыто. Когда кремлёвские говорят о том же Ходорковском, что он "лез куда не надо", то имеют в виду политику. Он, мол, пытался скупить побольше думцев, чтобы они принимали угодные ему законы. Защитники Ходорковского уточняют: пытался скупить думцев без ведома Кремля. В этом, мол, вся суть дела. Испокон веков богачи в России вели себя правильно, то есть, послушно. Ходорковского называют первым, кто решил, что власть - сама по себе, а он - сам по себе. Он, конечно, не первый такой смелый в истории России. Но известные русские богачи, которые без ведома царей давали деньги на революцию, пожалуй, не в счёт. В послесоветской России он точно первый. За ним могли последовать другие, и бизнес постепенно отделился бы от власти. Россия, глядишь, стала бы, наконец, такой же свободной страной, как Соединённые Штаты Америки. Там, правда, за тайное финансирование политики тоже по голове не погладят, но Ходорковский-то обвиняется не в этом. Сидит за это, говорят его защитники, а обвиняется не в этом. Из Германии, где живёт уже два года, пишет Михаил Гольштейн. Живёт в Германии, а все его мысли - о родине, о России, и о "наших", как он называет выходцев из России, которые стали его новым окружением. "Наши", - пишет он, - начинают рьяно подчиняться чужой для себя власти. Если в России противостоять власти считается хорошим тоном, то здесь среди "наших" можно услышать, как хорошо, оказывается, что есть общие правила, которым надо подчиняться "в общих интересах". Где же вы, такие все из себя законопослушные, были у себя там - в России, Украине, Казахстане? У вас там не было общих интересов?" Второе, что он замечает, - эти люди сразу забывают, откуда они: "Дети очень быстро учат новый язык. Взрослым язык не даётся, они перестают их понимать, она насквозь советские-российские, и при этом им все равно, что происходит на их, еще не успевшей стать бывшей, родине". Михаил Гольдштейн пытается проводить с ними работу, убеждает их, что нельзя быть такими равнодушными. Седьмого ноября он был в Москве, видел, как там ходили с красными флагами. "Я, - сообщает, - разослал по электронной почте письмо знакомым и незнакомым людям с очень невинной просьбой молиться за Россию, чтобы она покаялась. Целевой аудиторией были верующие молодые люди из еврейской мессианской общины в Дюссельдорфе, не так давно приехавшие в Германию, которых я хорошо знаю. Меня вежливо попросили "не звать на баррикады" и еще сказали, что "мы - люди маленькие и ничего изменить не можем, а твои попытки к чему-либо призвать - голос вопиющего в пустыне". Спасибо за письмо, Михаил. Не унывайте. Теперь вам, как я понимаю, придётся молиться и за этих молодых людей - вместо них просить Господа не оставлять Россию. Такая молитва одного человека может заменить молитвы тысяч. Мне кажется, в этом духе высказался бы (или отговорился бы) любой священник, будь то иудейский или христианский.
Программа выходит в эфир по пятницам в 23:10 (МСК). |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
