Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[26-09-05]
Ваши письмаВедущий Анатолий Стреляный "Господину Стреляному А.И. от Николая Ивановича Г. Послушал я, о чём пишет вам народ. Ну и ну. Один пишет, что мечтает, чтобы Россию Америка оккупировала. Невдомёк ему, что его мечта давно сбылась. Всё продано и куплено без единого выстрела. Только вот легче ему от того не стало, а будет только тяжелее, пока его совсем до нитки не обдерут. Другая выступила с призывом ко всем писать письма протеста в Кремль. Наш пламенный революционер товарищ Зюганов такие письма пишет, и никому от того ни холодно, ни жарко. Она, видно, и впрямь не понимает, что кремлёвским ворам в законе начхать не только на её письма, но и на неё саму. Мы для них биомасса, козлы, лохи. К сожалению, так оно и есть. Ума нам не хватает, а вот служить-шестерить - это у нас в крови. До украинцев нам далеко, конечно, а тем более - до киргизов. Но хоть за жилищно-коммунальные услуги по завышенным ставкам перестали бы дружно платить, выразив таким образом свою принципиальную гражданскую позицию. Это ведь даже слабые женщины смогли бы. Уважаю чеченов. У них есть чувство собственного достоинства. Они поступают, как положено мужчинам. А вот наших чиновников-лизоблюдов ненавижу. Будут служить хоть красным, хоть белым, хоть коричневым. Шестёрки проклятые. Вчера они были все, как один, ярыми коммунистами-атеистами, сегодня же все, как один, ярые единороссы-православные, а завтра, если потребуется, ислам примут". Николай Иванович, автор этого письма, как мы слышали, считает, что украинцы и киргизы более свободолюбивы, чем его соотечественники. Ох, Николай Иванович! Скажу снова и снова: славны бубны за горами! Если бы я прочитал вам, что пишут о себе некоторые украинцы, как они себя поносят и за холуйство, и за трусость, и за шкурничество, вы бы совсем приуныли (что есть большой грех). Но я не могу читать эти письма, разве что изредка, потому что передо мною микрофоны Русской службы радио "Свобода". Следующее письмо написал Фёдор Харитонович, фамилию не указал, потомственный горожанин, а теперь сельский житель, занимается бахчой, в прошлом году "капитально, - по его словам, - пролетел из-за града". Написал он много и, кажется, обо всём, что его волнует: и о милиции, которая является крупнейшей "преступной группировкой" в России, и, например, об эстраде. Он считает, что "советская эстрада находилась на приличном уровне, а нынче слишком много пены плавает по сцене, да и сам материальчик - так себе, за редким исключением". "Материальчик" - это вы, наверное, об исполнительницах, Фёдор Харитонович? Надо будет как-нибудь присмотреться. Не улавливаю закономерности - наверное, это случайность, что в последнее время слушатели стали дружно обсуждать в своих письмах нынешнюю эстраду. Прочитаю из этого письма другое место - видимо, более важное даже для тех, кого очень беспокоит российская эстрада: "Мне вот лично непонятно, куда уплыли денежки от колоссальных доходов, полученных в результате гигантского скачка цен на нефть в период кризиса на Ближнем Востоке. Рядовые обыватели так и не ощутили реально ничего от золотого дождя, напротив, инфляция - непременный спутник нашей жизни". Потому и непременный она спутник, Фёдор Харитонович, что страну поливает "золотой дождь". Есть целые партии, которые вас подзуживают: ты, мол, требуй, пусть и тебе перепадёт сколько-то капель того дождя! Если нефтедоллары раздать населению даже в виде разных прибавок и льгот, то это очень мало улучшит их положение. Что такое деньги? Это всего-навсего одно из удобств. Людям неудобно всё время заниматься бартером, то есть обмениваться товарами без участия денег. Деньги служат посредниками. Я продаю товар, получаю деньги и покупаю за них другой товар. Количество денег в обороте растёт в нормальном хозяйстве по мере роста производства. Если же денег прибавить, а производство останется на прежнем уровне, то результат будет один: вырастут цены. "Нефтяные" деньги в народном хозяйстве не могут быть лишними, но ими надо разумно распоряжаться, то есть, так, чтобы росло производство - чтобы доллар порождал доллар, а не быстро забывающееся удовольствие от проеденных пары тысяч (больше вам не достанется, если поровну раздать российскому населению все российские нефтедоллары). Этот "золотой дождь" вообще не самый живительный, его нельзя назвать и незаменимым. Хозяйственная свобода могла бы дать России намного больше, чем продажа всей нефти и газа, намного больше! Многие из самых богатых стран имеют почти пустые или вовсе пустые недра, и это не мешает им быть самыми богатыми. Такими их делают свобода и учение, которое, как известно, свет. Свобода помогает людям этих стран очень недурно кормиться со своих знаний и умений, со своего мастерства. Но в России настоящей хозяйственной свободы пока не хотят - как следует не хотят - ни бедные, ни богатые, ни властители, ни подданные. "Уважаемый Анатолий Иванович! - это следующее письмо. - Конфликты, противостояния возникают между людьми потому, что люди, при обустройстве своего бытия, не берут во внимание свои естественные особенности", - пишет сельский учитель Юрий Иванович, и я должен сразу сказать, что он большой оптимист: на что-то ещё надеется, в отличие от такого "философа", как, например, я, который на каждом шагу убеждается, что люди, при обустройстве своего бытия, если что и берут во внимание, так только свои естественные особенности, да и то меньше всего о них думая. "Одна из главных особенностей есть та, - продолжает Юрий Иванович, - что человек, со дня своего рождения и до дня своей естественной смерти, производит средств существования меньше, чем ему нужно на этот период. Как быть? Остаётся одно: брать недостающие средства существования у себе подобного, у другого человека". Примерно так писал свои проповеди Лев Толстой: "одна из особенностей людей есть та..." Видимо, о таких вещах просто нельзя писать иначе - не так обстоятельно, не так внушительно. "Но ведь и этот другой человек тоже производит для своего существования меньше, чем ему нужно, со дня рождения и до дня своей естественной смерти. Получается, что один человек, чтобы обеспечить себя средствами существования, вынужден отнимать их у другого человека, чем вызывает недостаток средств существования у этого другого человека. Вот так возникает деление людей на богатых и бедных". Да, это похоже на Льва Николаевича. У него есть похожее сочинение - там он трактует о происхождении богатства и бедности. Одно из самых нелепых сочинений графа. Не будь других, можно было бы подумать, что это пародия, что пишет не сам Толстой, а один из его героев, домосед-философ из окрестностей Ясной Поляны. "Как видим, - продолжаю читать присланное нам сочинение, - деление на богатых и бедных - закономерное, неизбежное, неминуемое. Винить в этой неравномерности руководителей страны, своих непосредственных начальников или окружающих будет несправедливо. Руководитель может только распределять то, что изготовлено населением страны. А поскольку каждая особь, со дня своего рождения и до дня своей естественной смерти, производит меньше, чем ей нужно, то, как ни распределяй, всё равно для всех в достаточном количестве не хватит. Многие пытались наладить отношения так, чтобы все были богатыми. Но достичь этого не удалось. Попытки сделать всех одинаково бедными тоже не удаются. Избавиться от деления людей на богатых и бедных невозможно, но смягчить неприятные последствия этого можно. Для этого необходимо, чтобы каждый человек постоянно и усердно работал. Необходимо также, чтобы люди прекратили говорить один другому неправду, прекратили один у другого воровать. Враньё дезориентирует людей и вносит этим разлад в производство". Замечательное высказывание! У кого есть лгунишка-сынок или внучек, тот пусть скажет ему, прослушав эту передачу, что враньё дезориентирует людей и вносит этим разлад в производство, разрушает производственную базу. "Богатые, - читаю дальше, - должны чётко осознавать, что разбогатели они благодаря тому, что взяли некоторое количество средств существования у других людей, и поэтому обязаны делиться всем, чем только могут, с бедными". Не забывает автор о воспитании и бедных. Их он призывает осознать закономерность неравенства и "ни при каких обстоятельствах не применять разрушительные способы, такие, как вооружённая революция, разбой, грабёж, обворовывание. Подобные способы только разрушают, уничтожают производство. А если разрушить производство у богатых, то богатые не смогут помогать бедным, нечем будет помогать. Следовательно, каждый человек должен очень бережно относиться к природным ресурсам", - и так далее. В завершение говорится: "Благосостояние людей улучшить могут не обострение конфликтов и противостояний, а смиренность, терпение и благотворительная деятельность. Юрий Иванович Остапенко, педагог-историк", - село такое-то, район такой-то, а область Полтавская - та самая, вдруг мне вспомнилось, которая больше других отличилась кровавыми крестьянскими беспорядками в 1905 году. Как видим - непротивление злу насилием. Такие письма я называю письмами воспитателей человечества. Они всегда были (и воспитатели, и их писания). Замечательные люди. Не было среди них ни одного, кто спросил бы себя, оглянувшись вокруг: похожи ли они, окружающие меня двуногие - богатые и не очень богатые, бедные и не очень бедные, начальники и подначальники - похожи ли они на таких, что могут поддаться моему воспитанию? Забыть каждый о своей выгоде, как он её понимают, о своих удовольствиях, какие ему по нраву. Среди этих воспитателей человечества были и великие люди, они оставили превосходные сочинения, их называют классическими. Всё, что пишется в этом роде сегодня - сельская "художественная самодеятельность", хотя пишется она и в больших городах. Решающая разница, однако, не в этом. Отборные, классические сочинения созданы давно или очень давно, а самодеятельность существует сегодня. Этот разрыв во времени и называется отсталостью. Когда мы говорим "отсталый" человек, мы не всегда отдаём себе отчёт, что отстал он именно от времени. Сегодня наилучшее сочинение в толстовском духе звучало бы как сочинение отсталого человека. Впрочем, уже и при жизни Толстого его нравоучительные вещи многими воспринимались как чудачество гения. Наука уже и тогда знала о людях и об устройстве общества больше, чем сообщал своим читателям Толстой. Он, конечно, знал то, что знала наука, но делал вид, что не хочет знать. Поэтому и говорилось, что гений чудит. Но не ради того, чтобы это всё сказать, я взял в рассмотрение письмо сельского учителя Юрия Ивановича Остапенко (заменив, естественно, его фамилию). Перед ним - та же картина, которая разрывала сердце Толстого: картина первоначального капитализма. Его отклик на картину пропитан отсталостью - отсталостью от времени, но картина-то - современная, картина злободневная. "12 июня сего года я возвращался домой на троллейбусе 9-го маршрута, - пишет из Рязани Михаил Северцев. Я и другие пассажиры обратили внимание на шум на задней площадке троллейбуса. Это несколько русских парней жестоко избивали негра. Маленький, щупленький, он не мог оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления нападавшим. К ним ринулась кондуктор. Некоторые пассажиры, включая и автора этих строк, стали подниматься со своих сидений. Поняв, что аплодисментов этой аудитории они не дождутся, нападавшие спешно ретировались. В салоне троллейбуса воцарилась тишина. Люди были потрясены случившимся. Ведь если бы кондуктор не бросилась на помощь негру, он мог и не пережить российский День Независимости. В оправдание подобных эксцессов, - пишет господин Северцев, - можно привести дежурное суждение о том, как 25 миллионов наших соотечественников ежедневно подвергаются глумлениям и надругательствам в республиках бывшего СССР. Действительно, - пишет он, - что есть, то есть. Но разве этот щупленький паренек, негр, избитый в троллейбусе 9-го маршрута, должен нести ответственность за притеснение русских в Прибалтике и Казахстане, за "братское" мордование русских на Украине!? Как и прежде, властителям России нужны козлы отпущения, на которых можно списывать все проблемы и вредности: "Если в кране нет воды, значит выпили жиды". Но, самое главное соображение - отвести от себя гнев обездоленного народа за такие, например, замечательные законы, как Закон о ввозе в Россию отработанного ядерного топлива или Закон номер 122. Интересно, где были эти героические бойцы против негров из троллейбуса 9-го маршрута, когда возмущенные русские старики и инвалиды минувшей зимой устраивали гражданские акции протеста против отмены заслуженных льгот? Открыто поддержать движение расистов власти не могут, - говорится в письме, - перед остальным миром стыдно. Но, все-таки, выгода от подобных движений для властей есть. Лучше уж они, то есть плебс, или простой люд, будут мордовать кого им заблагорассудится, лишь бы нас, властей, не трогали, Ведь столько еще нужно принять непопулярных, читай антинародных, постановлений и законов. Михаил Северцев, Рязань". Есть пропаганда правительственная и есть антиправительственная. То, что одна называет плюсом, другая минусом. А злословят и передергивают, как видим, одинаково. Но могут они и дудеть в одну дуду. Господин Северцев поносит российскую власть и ей же верит, что в Украине происходит "братское мордование" русских. Давно ждет своей очереди у меня на столе письмо от Александра Викторовича Трембача из Черниговской области. "Я родился в селе Олишевка Черниговской области перед самой войной. Моя мать закончила медицинский институт, а отец математический факультет Московского университета. Он работал в школе, был заслуженный учитель, имел Орден трудового Красного знамени. Когда пришли немцы, отец был болен, и они вдвоем остались жить при немцах. Мать мне говорила: "Народ как-то сначала свободно вздохнул. Надеялся, что пришло освобождение". Она работала в больнице. Немцы говорили, что "русский врач - гут". Отец работал где придется. Приходилось работать и в немецкой администрации. Когда вернулись наши, он ушел с советскими войсками на Запад. Победу праздновал в Праге. Кружка со спиртом девять раз ходила по кругу. После победы отца подозвали к столу, где сидело несколько судей. Один говорит, что надо давать ему 25 лет. Другой спрашивает: "Заслуги есть?". Отец отвечает: "Есть орден, врученный Калининым". "Значит 10-ти лет хватит. Он и за 10 лет подохнет". Так он попал в заполярный круг, - пишет о своем отце господин Трембач. Вели железную дорогу. Мороз 50 градусов. Люди жили в палатках и мерли, как мухи. Мертвых складывали, как дрова, в штабеля, которым не было видно конца. Отец немного знал медицину. Он устроился фельдшером. В его задачу входило оттаивать трупы, вскрывать их и устанавливать причины смерти для формальности, делая упор не на жуткие условия, а на слабое здоровье умершего. А матери тоже досталось. Подруга, с которой она училась в институте, была еврейка. В начале войны она приехала в Олишевку и говорит: "Нина, спасай, ты помнишь нашу дружбу, как мы делились последним?". Выкопали под печкой яму, выход на улицу. Так и жили мои родители под напряжением. Отец моей матери был директором детдома в Белоруссии, станция Дороганово. Коммунисты удрали, и он остался один с детдомом. Детдомовцы где-то достали оружие. Пробовали стрелять по немцам. Их всех поймали, и его расстреляли вместе с детьми. Еще немцы ему приписали, что он прятал еврейских детей по чужим погребам. Этот его подвиг частично реабилитировал его дочь (а мою мать) в глазах КГБ, и ее оставили на свободе". Александр Викторович вспоминает и другие истории со слов своей матери. "Однажды ей надо было быть медицинским экспертом на суде. Это было перед войной. На колхозном поле после уборки урожая были пойманы дети. Они были голодные и собирали колоски. Их доставили в каталажку. К ним присоединили и их родителей. Одна женщина задушила своего ребенка. Моя мать, как медик, должна была на суде подтвердить смерть от удушения. Судья говорит: "Эта женщина не виновата в том, что она задушила своего ребенка. Мы ее освободим из-под стражи. Родителей других детей отправляем в тюрьму, а их детей помещаем в детский дом". Возмущению людей не было конца, они плевали в эту женщину, кидались в нее, чем попало. Мать даже написала рассказ "Колоски". Первое, что вспоминаешь, прочитав эту историю, - библейское: и пойдет брат на брата, сын на отца. Гонту вспоминаешь. Это один из украинских крестьянских ватажков семнадцатого века. Он, по легенде, зарезал двух своих детей. Жена, в его отсутствие, отдала их в католическую школу, то есть, в осквернение. Не женщина удавила своего ребёнка за колосок с колхозного поля - его удавило её горе. Это горе безумно верующего человека. Безумно! Можно представить себе безумно верующую христианку, которая задушит сына, если он осквернит лик Христа? Можно. А тут святыня - колосок, "социалистическая собственность". "Указ о колосках" официально назывался указом "Об усилении борьбы с хищениями социалистической собственности". За несколько колосков или морковок, взятых с колхозного поля, взрослых и детей лишали свободы на срок до 15 лет - миллион человек в первый год действия этого указа. "Социалистическая собственность" звучало как "священная". Раз "священная", "святая" - значит, дело не количестве. Большая икона или малая, она - икона. Это и подчёркивалось, внушалось сроками. Это делало их понятными. Покусившись на святыню, сын той женщины, по её вере, перестал быть советским человеком. Погубил свою душу. Душа выше, дороже тела. С погубленной душой нельзя, невозможно жить. Человек может быть или советским, или его не должно быть вообще. Коммунизм - великая религия, а великие религии кровное родство не ставят ни во что. Для них выше всего родство духовное. И оставит, сказано, человек отца и мать. Враги человека - домашние его. Короче, то, о чём написал господин Трембач, - одно из высших проявлений советской духовности. В массовом порядке дети отказывались от отцов, родители - от детей. Это было в разгар второй гражданской войны. Первая - та, что после семнадцатого года, обычная, так сказать. Вторая - не совсем обычная: коллективизация, насильственное создание колхозов. А гражданская война - это и есть: сын на отца, брат на брата, мать на сына. Задача, которая решалась в этой войне, была та же, которую решали все буржуазные гражданские войны, только зеркально та же. Буржуазные вколачивали в умы и сердца святость частной собственности, а тут - общественной, социалистической. За покушение на частную отрубали руки. За украденный, бывало, кусок хлеба. Читаю в письме из Троицка: "Видно, что поговорка: закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло, в российской государственности укоренилась крепко и навечно. В настоящее время этим дышлом управляет не кто иной, как сам президент России через своих прикормленных сатрапов в лице чиновников своей администрации, прокуратуры, суда и так далее. Угодным - пряники, а вот с неугодным олигархом Ходорковским, вырванным из сотен ему подобных, строящих экономику России, можно делать что угодно". Редко, но уже попадается в письмах слушателей "Свободы" признание того, что "олигархи" строят таки экономику России, а не только пьют кровь соотечественников и вытягивают из них жилы. И вон как прижилось слово "олигархи"! Не было их и нет, есть просто состоятельные люди. Они более бесправны, уязвимы и унижены, чем бедняки, которым нечего терять, а слово существует, и жизнь ему, видимо, суждена долгая. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
