Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-01-01]
Внешнеполитическое наследие администрации КлинтонаВедущая Ирина ЛагунинаИрина Лагунина: Если посмотреть на мир восемь лет назад. Война в Боснии еще только начинается, и Соединенные Штаты стоят в стороне от ее урегулирования. О Косово даже не говорят. В России только укрепляется президент Ельцин, и безудержная инфляция еще не съела до конца все народные сбережения. НАТО - союз, который в тот момент еще ни разу в своей истории не применял оружия и не участвовал ни в каких вооруженных действиях ни в одной точке земного шара, да и в размерах не менялся. Украину, Грузию, Армению, Азербайджан и все остальные новые независимые государства на Западе по-прежнему называют Россией. Потоки нелегальных иммигрантов пересекают границу США с Мексикой в северном направлении. На юге боятся экономического потенциала северного соседа, а о соглашении о свободной торговле между Соединенными Штатами, Канадой и Мексикой - о НАФТА - говорят с опаской. Китай еще не помышляет о статусе благоприятного торгового партнера. Вьетнам со времен окончания войны еще ни разу не видел американского президента. Безъядерная Индия, граничащая с безъядерным Пакистаном, - ближайший союзник России в Азии, хоть и немного забытый из-за внутренней российской неустроенности. В Иране женщин преследуют за любой хеджаб кроме черного, а, заметив следы косметики на лице, могут плеснуть серной кислотой. Пожалуй, без существенных изменений на сегодня остались лишь две международные проблемы: израильско-палестинское урегулирование и Саддам Хусейн во главе Ирака. Что из перемен войдет в историю как наследие президента Клинтона? Госсекретарь США Мэдлин Олбрайт поставила в основу внешней политики Соединенных Штатов рутинное ежедневное отстаивание американских ценностей в мире. Свобода, открытый рынок, права человека, противостояние любым проявлениям агрессии. По концепции Олбрайт, выбор между идеализмом Вудроу Вилсона и цинизмом Генри Киссинджера - выбор надуманный, не стоящий реального прагматичного политика. Теперь о Билле Клинтоне говорят, что он выстроил идеалистические отношения с Борисом Ельциным. Как сами представители администрации Клинтона и нынешнего Государственного департамента оценивают успехи и провалы в своей политике по отношению к России. Наш вашингтонский корреспондент Владимир Абаринов побывал на встрече с послом Стивеном Сестановичем, специальным советником Госсекретаря США по делам новых независимых государств. Владимир Абаринов: По мнению посла Стивена Сестановича, баланс американо-российских отношений - все-таки положительный. И вот что посол определяет как успехи администрации Клинтона: Стивен Сестанович: Я не хотел бы выделять какую-то одну сферу, в которой мы преуспели, поскольку бывает и так, что наиболее значимые достижения состоят в том, чтобы не дать проблеме разрастись, чтобы сделать ее управляемой. Я бы упомянул здесь разногласия между странами НАТО и российским правительством относительно войны в Косово. Началось все с очень серьезных противоречий, а в конце процесса, когда военные действия завершились, мы увидели, что работаем вместе. Этот пример показывает, какие цели надо перед собой ставить при решении проблем, в которых наши интересы кажутся несовпадающими - находить пути сближения позиций. В более широком смысле сотрудничество в вопросах европейской безопасности расширилось - идет ли речь о планомерном, мирном и согласованном выводе войск из Центральной и Восточной Европы, особенно из стран Балтии, или имеются в виду переговоры по адаптации договора об обычных вооруженных силах в Европе на саммите ОБСЕ в Стамбуле или, например, подписание Основополагающего акта Россия - НАТО, который открыл эпоху новых отношений между Североатлантическим союзом и Россией. Появилось много новых механизмов для решения вопросов европейской безопасности, которых не существовало в начале 90-х годов и которые дают возможность укрепить доверие. Одной из крупнейших угроз безопасности Европы, с которой мы столкнулись в последнее десятилетие, были Балканы. Поэтому я считаю наше сотрудничество в балканских делах значительным успехом. На других направлениях успехов было меньше. Как вы знаете, одним из наших приоритетов в повестке дня была проблема распространения оружия массового уничтожения - возможностей создавать, размещать и запускать ракетные системы большой дальности. Полагаю, у нынешней администрации есть ощущение, что в этом вопросе мы не добились большого прогресса с Россией, не нашли общего языка, какой хотели бы найти. Владимир Абаринов: Стивен Сестанович уверен в том, что избрание Владимира Путина внесло и еще внесет коррективы во взаимоотношения России с внешним миром. Однако суть этих корректив, полагает он, пока не вполне ясна. Стивен Сестанович: Что касается перемен в отношениях между Соединенными Штатами и Россией за последний год, с приходом нового президента, то в двух словах этого не опишешь. Потребуется время, чтобы понять смысл изменений. Вспоминается ремарка, которую будто бы сделал Чжоуэнь Лай по поводу Французской революции - слишком рано говорить о подлинном историческом значении этого события. Я вовсе не хочу сказать, что изменения в российском руководстве - событие такой же значимости, но, разумеется, в стране столь важной, как Россия, любые перемены такого рода чрезвычайно важны. Президент Путин сказал в своем предновогоднем интервью, что для России важно преодолеть свои имперские амбиции и действовать на основе национальных интересов. Думаю, любая американская администрация приветствовала бы первую часть этого заявления и задалась бы вопросом, что означает вторая. Президент Путин сказал: мы будем определять и защищать наши интересы неуклонно и с практических позиций. Вполне очевидно, что у России есть возможность определить свои интересы таким образом, чтобы вступить в конфликт с соседями, другими государствами Европы и с Соединенными Штатами. Думаю, будет правильно сказать, что в течение последнего года все эти страны, и близкие к России и далекие от нее, испытывали сильнейшее беспокойство, гадая, каковы будут эти новые российские национальные интересы и новые подходы в их отстаивании. Не думаю, что в каком бы то ни было из государств уже сформировался взгляд на вопросы, как именно Россия определит свои интересы и не создаст ли она при этом больше проблем, нежели решений. Владимир Абаринов: Так часто, как в 2000 году, президенты США и России никогда прежде не встречались. Заметно возросла интенсивность контактов и на более низких уровнях. Однако впечатляющих результатов не достигнуто. Тем не менее, посол Сестанович считает, что новой администрации пригодится опыт этого последнего года. Стивен Сестанович: Думаю, не стоит игнорировать (хотя этот факт и не привлек такого внимания, как саммиты) восстановление разносторонних отношений России и НАТО, которое произошло на встречах министров обороны и иностранных дел в Брюсселе в декабре. Я считаю это одним из достижений. Другое достижение - договоренности в области раннего предупреждения о пусках баллистических ракет. Мы регулярно вели диалог по проблеме национальной противоракетной обороны - диалог, который представит интерес для приходящей администрации. Как вы знаете, президент Клинтон отложил решение по этому вопросу, но багаж, накопленный в ходе дискуссий, тоже важен. Диалог велся и по вопросу нераспространения ядерного оружия и технологий, здесь есть и позитивные и негативные элементы, и я думаю, что и то и другое создает основу для дальнейших дискуссий между новой администрацией здесь и российским правительством. Владимир Абаринов: Говорил Стивен Сестанович, специальный советник Госсекретаря США по делам новых независимых государств. Ирина Лагунина: На встрече с послом Сестановичем в Вашингтоне побывал наш корреспондент Владимир Абаринов. Хотя это и широкий вопрос, но что вы бы определили как самую большую победу и как самое большое поражение администрации Клинтона в вопросах укрепления международной, особенно европейской, безопасности и в отношениях с Россией? Из Вашингтона в программе участвуют сотрудник института Брукингса, во времена президента Никсона - сотрудник Совета по национальной безопасности США Гельмут Сонненфельд и аналитик фонда Карнеги, специалист по России Томас Грэм. Слово Томасу Грэму: Томас Грэм: Я бы сказал, что самый главный успех администрации - это вывод советских войск из Восточной Германии и из Прибалтики в самом начале первого срока президента Клинтона. Другой очень важный успех - это договоренность между Россией, Украиной и США о выводе ядерного оружия с территории Украины в Россию. Тоже договор, который был подписан в самом начале первого срока президента Клинтона. Что касается поражения, то я бы сказал так: проблема в том, что администрация Клинтона вступила во власть с самыми великими ожиданиями в отношении России, возможностей сотрудничества между Соединенными Штатами и Россией, а администрация уходит через некоторое время с глубоким разочарованием, что это не получилось. Если мы посмотрим на траекторию наших взаимоотношений за последние 8 лет, то она идет на спад. Ясно чувствуется довольно резкое ухудшение в наших взаимоотношениях, особенно в последние два-три года. Ирина Лагунина: Внешнеполитические успехи администрации Клинтона? Гельмут Сонненфельд: Хоть это звучит и просто, но самое большое достижение состоит в том, что, несмотря на то, что Соединенные Штаты считали своим долгом принимать участие в различных акциях, страна сама по себе жила в мире. Это не значит, что этому миру ничего не угрожало, но страна имела возможность влиять на мировые процессы. И во-вторых (хотя это больше касается внутренней жизни, но у этого момента есть и международный аспект), Соединенные Штаты пережили самый длительный непрерывный период экономического процветания, став рынком для многих стран. Именно по этой причине, например, мы были в состоянии помочь Азии выйти финансового кризиса. Это, на мой взгляд, два основных завоевания, которые, может быть, не в полной мере произошли именно благодаря администрации Клинтона, но все равно в истории останется именно это: в этот момент своего развития Соединенные Штаты жили в мире и процветании. Ирина Лагунина: А что касается поражений? Гельмут Сонненфельд: Что касается поражений: Конечно, много разочарования тем, как развивается ситуация на Ближнем Востоке. Отношения с Россией тоже не настолько хорошие, насколько обещали быть на раннем постсоветском этапе. Отношения с Китаем тоже не такие, на какие надеялась администрация Клинтона. Остается проблема Ирака. И хотя ситуация на Балканах лучше, чем она была в начале прошлого десятилетия, кризис там все равно еще до конца не решен. Таких примеров много. Но мне кажется, что главный недостаток этой администрации - не знаю, оценят ли его так историки, - главный недостаток, по-моему, состоит в том, что администрация Клинтона не смогла сформулировать рабочую и работающую концепцию, американскую позицию в мире после развала социализма. Есть отдельные части этой концепции и есть определенные надежды в связи с тем, как развивается процесс демократизации, но нет широкого подхода к мировой политике. По-моему, это большое упущение, и следующей администрации придется над этим работать. Ирина Лагунина: Недавно посол Сестанович сказал, что отношения с Россией были успешными в том смысле, что помогли создать новые структуры европейской безопасности. Вы разделяете это мнение? Гельмут Сонненфельд: Структуры европейской безопасности все еще развиваются. Они включают в себя некоторые аспекты отношений Соедиенных Штатов с Европой, которые вытекают из того, что ряд европейских государств хотели бы создать собственные вооруженные силы в рамках Европейского Союза. Мне кажется, что здесь придется еще немало поработать - и из-за интересов Соединенных Штатов в Европе, и из-за того, что продолжает существовать НАТО и это приводит к тому, что США очень глубоко вовлечены в европейские дела. Попадает ли во все эти процессы Россия? Этот вопрос еще тоже не урегулирован - прежде всего из-за всех тех двусмысленностей, которые многие видят в политике и действиях президента Путина и его ближайшего окружения. Конечно, есть совет Россия-НАТО, и он вновь заседает, гнев и недовольство России действиями НАТО в Косово прошли. Но я бы с большой осторожностью говорил о том, что структура европейской безопасности сформирована - особенно в том, что касается участия России. То же самое относится и к Балканам, где президент Милошевич проиграл на выборах, где было сформировано правительство, не включающее бывшего югославского лидера и его партию, но где по-прежнему остается еще очень много нерешенных проблем. И самый, конечно, главный вопрос - будущее Косово. Здесь разногласия возникают между Европой, Соединенными Штатами и Россией. Так что есть еще очень много вопросов как относительно всей структуры, так и отдельных аспектов европейской безопасности. Ирина Лагунина: В начале правления президента Клинтона Россия была настроена на редкость проамерикански. Сейчас - крайне антиамерикански. Может быть, администрация Клинтона действительно, как говорят в Вашингтоне, допустила определенные ошибки в своих отношениях с Кремлем или не смогла сформулировать четкой концепции в отношениях с Россией? Фонд Карнеги, Томас Грэм: Томас Грэм: Тут и субъективные, и объективные факторы. Действительно 8-10 лет назад была некоторая эйфория относительно возможностей. Крах Советского Союза, демонтаж коммунистического режима. И все мы - и американцы, и россияне - тогда думали, что переход от советской системы в систему демократическую, рыночную систему, интеграция в Запад будет идти очень быстро и безболезненно. Оказалось, что в реальности все совсем иначе. Конечно, играла существенную роль и политика администрации. Это - решение с самого начала разделить Россию на две группы, на две группы: так называемые реформаторы и консерваторы. И по правде сказать, администрация работала только с половиной Россией, вот с этими самыми реформаторами, что в конечном итоге стало гораздо меньше, чем половина России, потому что круг людей, с которыми администрация сотрудничала, в последние 8 лет сузился. И с другой стороны, конечно, играет роль и сущность России, характер российских руководителей. Я думаю, что особенно вначале были некие очень серьезные иллюзии относительно Америки, что она собой представляет, что она может делать, как и до какой степени она хочет и может способствовать развитию России. И по мере того, как россияне начали приезжать в США, знакомиться с нашими реалиями и так далее, некое разочарование было неизбежно. Во-вторых, я бы сказал, что неспособность российского правительства, российских руководителей на самом деле улучшить жизнь большинства россиян дала им повод для поиска если не врага, то причины неудач вне России. Оттого, что, с их точки зрения, Америка так много обещала 8 лет тому назад, то наверняка она виновата в том, что получилось что-то совсем другое и что Россия стала, я бы сказал, бедной страной, а не процветающей державой. Ирина Лагунина: Тот же успех, о котором вы говорили в самом начале - мирный и согласованный вывод войск из Восточной Европы, отметил и посол Сестанович. Он, правда, добавил еще и адаптацию Договора по сокращению вооруженных сил и вооружений в Европе, и совместную работу на Балканах, и основополагающий Акт Россия-НАТО. Но сотрудничество касается в основном миротворчества, Договор ОВСЕ все равно не выполняется, а появившаяся в прессе информация о перемещении российских тактических ядерных ракет в Калининград вообще ставит под вопрос многие устоявшиеся международные процедуры. Так удалось ли Мэдлин Облрайт пройти между Вудроу Вилсоном и Генри Киссинджером и создать прагматичную политику. Или администрации Буша придется вырабатывать новый прагматизм? Томас Грэм, фонд Карнеги: Томас Грэм: Я не знаю, какой прагматизм будет у новой администрации. Ясно, что риторика будет другая, это точно. А какова будет практика? Я бы сказал, что говорить об этом еще слишком рано. Дело в том, что республиканцы все-таки отличаются от наших демократом тем, что для них самое главное - это так называемые национальные интересы, невмешательство во внутренние дела других стран. И я бы сказал, что администрация Буша будет гораздо более конкретно артикулировать наши интересы, и особенно в отношении России, вокруг России и так далее. И она будет ожидать, что и Россия сделает то же самое. Она хочет или захочет услышать от российских руководителей более ясного артикулирования российских интересов. И на основе этих двух высказанных позиций администрация захочет посидеть, поговорить и узнать, где мы можем договориться, а где это невозможно. Ирина Лагунина: Можно проследить, что каждая старая администрация оставляет новой как минимум три крупные нерешенные международные проблемы. Администрация Джорджа Буша-старшего в 92-м оставила Биллу Клинтону Балканы, Сомали и Ближний Восток. Какой самый серьезный вызов во внешней политике администрация Клинтона оставила администрации Буша-младшего? Гельмут Сонненфельд: Думаю, что то, как будет развиваться структура европейской безопасности, - это и есть основной вызов во внешней политике сейчас. И конкретно - как будут взаимодействовать НАТО и вооруженные силы Евросоюза и как сможет вписаться в эту схему Россия (если вообще она может в нее войти). Смогут ли страны Восточной и Центральной Европы - от Прибалтики до Балкан - стать частью этой структуры. Все эти вопросы пока не решены, и решение их потребует определенных усилий. Мне кажется, администрация Клинтона, как любая уходящая администрация, оставила много нерешенных вопросов - касается ли это Ближнего Востока или Китая, Кореи, вопросов разоружения, системы национальной противоракетной обороны - будет ли эта система ограниченного действия или национального, вопросов контроля над вооружениями и их размещением. Вот все эти проблемы остались, и над ними сейчас предстоит работать. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
