Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[30-05-05]
Смотрим телевизорКак телевидение освещало энергетический кризисАвтор и ведущая Анна Качкаева Анна Качкаева: Тема Чубайса никогда не закончится, даже если погас свет и телевизор не работает. Нет электричества - может остановиться жизнь. На минувшей неделе это поняли москвичи, но все равно главным героем телевизионных материалов минувшей недели был глава РАО "ЕЭС", потому что сказал, что виноват, потому что прокуратура отметилась, потому что политики заголосили. Президент в окружении вешенской мошкары укорял главного энергетика. Политики и чиновники, которые не требовали голов других министров за "Курск", "Норд-Ост", Беслан, Благовещенск, шумно требовали убрать Чубайса. Ненависть к Чубайсу плескалась в программах Пушкова, Демидова, Пьяных. В публицистическое задоре искали не столько причину, сколько виноватого. Ни обесточенная Москва, ни люди с их дурными и хорошими качествами, проявленными или не проявленными в момент стресса, ни сам факт катастрофы, который призван людей заставить задуматься над призрачностью человеческой цивилизации, ни тема экономики в России, ни тема персональной ответственности многих чиновников не стали поводом для телевизионного обсуждения. Телевидение достойно работало как информатор и стабилизатор в момент аварии, но до анализа дело так и не дошло. И, пожалуй, из всех итоговых программ федеральных каналов только "Вести недели" более-менее подробно, тщательно, а главное, по-людски и без истерики справились с этой темой. О том, как телевидение освещало кризис, мы сегодня разговариваем с вами и с ведущей программы "24" на "Ren-TV" Ольгой Романовой. Правильно ли мне кажется, что по сравнению со многими предыдущими кризисами, вот этот был намного более информационно открытым? Ольга Романова: Да, постольку поскольку он поначалу не был политизирован. И политизация началась чуть позже, сначала был "шок и трепет", извините за плагиат. А когда началась политизация, она стала скучной, потому что "во всем виноват Чубайс", - мы об этом знаем лет пятнадцать. Здесь ничего нет нового ни для Чубайса, ни для нас. И когда этим занялась прокуратура моментально, тоже не было ничего нового. Хотя было не понятно: представьте себе, что у вас в доме по вашей вине лопнули трубы, и вы заливаете девять этажей под вами, пытаетесь грудью закрыть амбразуру, вам стучатся в двери соседи, приходят сантехники, вы лежите на трубе, но по-прежнему все льет, и тут вам приходит повестка в суд по поводу заливания девяти этажей, вы говорите, что у меня тут амбразура, а вам: нет, сначала - показания, потом будешь этим заниматься. Анна Качкаева: Мы поговорим о том, как телевидение отразило весь этот кризис чуть позже. Но сначала наша традиционная рубрика о событиях мира прессы и телевидения. Час прессы. Что происходит? "Russian today" - так будет называться новый российский канал на английском языке. Как уже сообщало Радио Свобода, работа по его созданию ведется два месяца на базе агентства РИА "Новости". Курирует его помощник президента России, бывший министр печати Михаил Лесин. Организацией вещания занят сподвижник Лесина, бывший глава Управления отраслевого развития в его министерстве Сергей Фролов. Старт глобального англоязычного канала из России назначен на 15 сентября. На минувшей неделе у канала появился и главный редактор. Им стал ведущий корреспондент программы "Вести" Маргарита Симонян. Пока ни Маргарита, ни руководители канала официально не дают комментариев. Тем не менее, карьера Маргариты стремительна: ей 25 лет, за 7 лет пройден путь от корреспондента городской телекомпании "Краснодар" до журналиста кремлевского пула. На Маргариту в свое время обратил внимание Олег Добродеев. Именно он, возглавивший ВГТРК, пригласил перспективную журналистку возглавить корпункт "Вестей" в Краснодаре, и ее репортажи с юга России сразу же профессионально выигрывали. И именно Маргарита освещала приезды президента Путина на юг страны. Эти материалы запоминались, в них было больше непринужденности и неформальной живости. Через несколько лет Маргарита Симонян становится корреспондентом федеральных "Вестей" и входит в так называемый "кремлевский пул" журналистов, освещающих деятельность президента. Работа Маргариты в Беслане отмечена медалью "За укрепление боевого содружества", которую в марте 2005 года ей вручил министр обороны Сергей Иванов. И вот теперь новое назначение, которое, как говорят, не обошлось без одобрения президента Путина. И не исключено, что вещание нового англоязычного канала "Россия сегодня" 15 сентября будет открывать сам президент. CNN в эти дни празднует свое 25-летие, и через четверть века после начала этого глобального проекта свой взгляд на мировые события транслирует миру арабский, китайский, испанский каналы. На прошлой неделе появился испаноязычный информационный канал, созданный несколькими латиноамериканскими странами. Французы объявили, но пока еще не сделали франкоязычный мировой канал. Идея русского CNN в верхах обсуждалась не раз, но Русская служба "Euronews", которая вписывается в представление о необходимости вещания на мировых языках, прежде всего, исповедует единую редакционную политику, связанную с политикой Евросоюза, то есть русского взгляда на мировые события от "Euronews" ждать не приходилось. И, видимо, поэтому в верхах возобладала идея не русскоязычного канала, а англоязычного видения из России. Взгляд из России должен стать понятным англоязычному миру. Видимо, официально о создании "Russian today" будет объявлено уже в ближайшие дни. Вам, уважаемые слушатели, мы решили задать такой вопрос: какой из каналов, по-вашему, лучше всего справился с освещением энергетического сбоя в Москве, что вам понравилось, что не понравилось. Ольга, на что вы обратили внимание в освещении этой темы? Ольга Романова: Я обратила внимание, прежде всего, на абсолютно очевидные ошибки. Я с удовольствием об этом говорю, потому что канала "Ren-TV" мажоритарный акционер до сих пор РАО "ЕЭС России", что в этот раз были очень заметны ошибки РАО "ЕЭС" в освещении этого кризиса. Я считаю, ошибка первая, слово "жара", "во всем виновата московская жара", и никто это не пропустил. Вне всякого сомнения, слово "жара" было роковой ошибкой. И вторая, может быть, менее роковая ошибка, и даже, может быть, не ошибка, просто это резануло и это прошло по всем каналам. Да, Чубайс должен был извиниться перед москвичами, безусловно, и перед всеми, кто пострадал, перед Тульской областью, Калужской областью, конечно, вне всякого сомнения. Но, может быть, у меня уже паранойя, я услышала: "Извините, Владимир Владимирович", - это как-то было так. Анна Качкаева: Тем более, что на самом деле, тогда Чубайс должен был, наверное, извиняться за все те веерные отключения, которые в России происходят уже не первый год, и замерзают многие города, поселки и так далее. Просто масштабно так ни разу не случалось. Но за все-то не наизвиняешься. Ольга Романова: за все не наизвиняешься. Потом чем жители Москвы лучше жителей Дальнего Востока, которые страдали, как мне кажется, зимой значительно больше, чем москвичи? Анна Качкаева: А как вы поступили с информацией по заводу "Азот"? Это много обсуждалось: то ли было фенольное облако, то ли не было фенольного облака. Но теперь уже выяснили, что нет, но, как вчера сказал господин Шойгу у Брилева, что информация одного из каналов (не вашего) чуть было не ввергла МЧС в состояние паники, потому что тогда было объявлено, что фенольное облако отправилось на Тулу, то, видимо, все подразделения МЧС уже не знали, куда им кидаться. Ольга Романова: Но вы знаете, это же нормальная реакция здорового организма. Когда ты видишь на лентах сообщения о взрыве на таком заводе, цех, который способен поразить довольно много окрестностей, к сожалению, многовековой опыт, в том числе занятий российской журналистикой, подсказывает любому российскому журналисту, что все, потому что ничего хорошего мы ждать не привыкли, к сожалению, от любых событий: от политических, катастрофических. Но, слава Богу, обошлось. Но мы не привыкли. Мы понимаем, что лучше перестраховаться и людей предупредить, что, ребята, может вас накрыть. Я понимаю, что мы можем сеять панику, как это было под Саратовом не так давно, когда люди начали пить йод, потому что было сообщение, что что-то там рвануло. Но я не знаю, что лучше: выпить лишний раз водки и йода, щитовидку подлечить, или не сказать об этом ничего и действительно быть накрытым. Анна Качкаева: Это такая очень тонкая тема, потому что всегда неизвестно, что можно спровоцировать. Конечно история "Newsweek" с Кораном лежит в другой плоскости, но тем не менее: Ольга Романова: Мы - саперы в общем, любой проводок, неправильно откусанный, может привести к взрыву, что социальному, что какому-то моральному. Не предупредить людей - будешь мучаться совестью, посеешь панику - тоже будешь виноват. Анна Качкаева: По-моему, у вас и на Российском телевидении только увидела репортажи собственно о том, как люди себя вели в этой ситуации. И, надо сказать, не очень меня сограждане вдохновляли, как бы вчера ни укорял журналистов Владимир Владимирович Познер. Он сказал, что вот журналисты никогда не ищут ничего хорошего в наших людях, а не было паники, и все вели себя замечательно. В общем, правда, паники большой не было, но и помощи и уважения, даже судя по тем кадрам, которые мы наблюдали, тоже большого не было. Ольга Романова: Как ни странно, есть две стороны медали. С одной стороны, не было отмечено ни одного случая мародерства, хотя уж куда уж: вот он магазин, вот он банк, вот он мебельный склад, где не работает сигнализация и прочее. С другой стороны, как вели себя те же таксисты и частники: С Павелецкого вокзала до Домодедово 200 долларов! Анна Качкаева: А за три остановки от Тульской до Павелецкой - до тысячи рублей! Ольга Романова: Конечно, это мародерство, но в совершенно другой форме! Но здесь, мне кажется, как на войне: каждый проявляет себя со своей главной стороны. Анна Качкаева: Все-таки странно, что телевидение обо всем об этом рассказывало так мало. И при всей возможности, неполитизированности того, что произошло, возможности разговаривать с людьми о людском не разговаривали об этом. Опять свалилось в политиканство. Вам так не кажется? Ольга Романова: А в политиканстве есть тоже много человеческого, потому что два заклятых врага - Чубайс, с одной стороны, и московское правительство, с другой стороны - сработали рука об руку. Они забыли про "Мосэнерго", они отложили это на потом, потом мы поскандалим по этому поводу. Здесь тоже много есть человеческого, согласитесь. Анна Качкаева: То есть вы в этом видите и некую такую драматическую положительную ноту. Ольга Романова: Есть такое. Я удивилась. Я все-таки готова защищать Чубайса, несмотря на то что у меня есть пункты претензий к нему, и мне казалось, что он сдержится, но то что сдержится московское правительство и не воспользуется случаем: Может быть, потому что Лужков был в отпуске, не знаю. Анна Качкаева: Нет, он все-таки сказал, что он не согласен, и что плохой менджмент. Ольга Романова: Это позже, потому что 2-3 дня они взялись за руки и работали, работали, работали, и друг друга особо не комментировали. Вот это меня потрясло. Вы знаете, может быть, были такие случаи, я надеюсь, на более бытовом уровне, когда два соседа, враждующие между собой годами, когда они носили друг другу ведра с водой, свечки. Анна Качкаева: Я бы очень хотела это увидеть. Я не видела этих двух миллионов. Как они жили эти полтора суток, мы не видели. Вчера только был очень художественный план в "Вестях недели", когда одновременно в большом многоэтажном доме погас свет. Но жизни мы почти не видели. И на самом деле, это было печально, потому что уж в Москве эту возможность нам телевидение могло бы показать. Ольга Романова: Я тут заступлюсь за коллег и за себя, и за москвичей, поскольку вы знаете, что мы питаемся сенсациями, в том числе неприятными. Анна Качкаева: А, то есть потому, что все было более-менее хорошо, вы думаете, поэтому? Ольга Романова: Да. Анна Качкаева: Что никого не задавили, никто не умер. Ольга Романова: Я скажу цинично, наверное, обличая весь цех вместе с собой. Вы знаете прекрасно определение, что если собака укусила человека, - это не новость, а вот человек укусил собаку - это пункт номер один. Законы жанра. Простите нас, дорогие слушатели и зрители, это мерзкие законы нашей профессии. Анна Качкаева: Раз такие мерзкие законы профессии, это тоже одна из тем, кстати, Ресин в первый же день или во второй, поскольку он замещал Лужкова, заявил, и это почти все каналы показали, что "где же у нас резервные источники?". Выяснилось, что чуть ли не у всех больниц, где обязаны быть резервные источники питания, их нет, хотя объекты сдавались. Что же тут журналисты своей мертвой хваткой не схватились и не стали разматывать эти все истории? Тоже я их не видела и не слышала. Ольга Романова: Сейчас попробую объяснить, опять же никого не обеляя, потому что Чубайса в этой истории нет. Дело в том, что в любом крупном городе есть передвижные электростанции, которые, по идее, когда что-то гикается, должны повсеместно ездить и что-то обеспечивать. И они ездили, правда, и работали. К сожалению, тут трудно придраться к московскому правительству, к которому я отношусь не очень здорово, но не могу здесь придраться, потому что они ездили и работали. А что касается резервных источников, которые действительно должны быть, их действительно не было и нет. Я пытаюсь представить себя, близкого человека на операционном столе в момент, когда погас свет, и тут такой мороз по коже, что у меня клинит мозги и становится страшно. Да, должны быть резервные источники питания. Но у нас должна быть еще замечательная, хорошая, честная, вооруженная, дисциплинированная армия. У нас должно быть относительно бесплатное качественное образование. Неплохо также иметь замечательную медицину. Мы все это хотим, мы хотим, чтобы все работало. Анна Качкаева: Тем не менее, "во всем виноват Чубайс" - к этой теме мы будем еще возвращаться сегодня все время, потому что это уже мифологизированная стереотипная фраза. Вот, например, Владимир из Санкт-Петербурга вас спрашивает, Ольга: "Вы что, верите, что Чубайс на допрос ездил? Он там в прокуратуре коньяк с кофе пил". Ольга Романова: А я сомневаюсь, что наша прокуратура Чубайсу коньяк бы налила. Кому-то, может быть, и налила бы, даже не буду говорить по фамилиям, а Чубайсу - вряд ли. Я думаю, что прокуратура с большим удовольствием увидела его еще раз и тоже без коньяка. Все-таки Чубайс относится (не накаркать бы) к когорте, скажем так, Ходорковского. А я сомневаюсь, что Ходорковский пил коньяк на допросах. Анна Качкаева: Действительно, накаркаете. Ольга Романова: Дай Бог всем быть богатыми и здоровыми и на свободе. Анна Качкаева: Потому что вчера во всяком случае некоторые из аналитиков, ерничая, но с явным злорадством предрекали Чубайсу не очень хорошее будущее: типа прощения просит, но все это пиар-история. И тут же реагируют на Ходорковского и Чубайса: "Все на защиту Ходорковского и Чубайса. Но все-таки конкретный вопрос: у кого уведены капиталы? И из каких основных фондов высосаны сверхприбыли руководства РАО "ЕЭС"?" Ольга Романова: РАО "ЕЭС" - прибыльная компания, "Газпром" - прибыльная компания, "Роснефть" - прибыльная компания, "ЮКОС" и "Юганскнефтегаз" были весьма прибыльными компаниями. Руководство получает зарплату от бонусов: бонус получается из прибылей. Это Жванецкий: "Воруйте с прибылей, не воруйте с убытков". Это все равно, как обсуждать чужие зарплаты. Аня, у вас больше или у меня больше, давайте обсудим. Анна Качкаева: Борис нам задает вопрос: "Не слишком ли перебрали на прошлой неделе российские СМИ по части популистских и критически не обоснованных комментариев в адрес российских энергетиков со стороны думских политиков?" Ну, это думские политики, скорее, видимо, перебрали. А насчет российских СМИ у Оли спросим. Ольга Романова: Дело в том, что вы с этого начали программу. В Думе же никогда не ставился вопрос об ответственности за "Норд-Ост", за "Курск", за Беслан очень быстро ушло, потому что депутаты все прекрасно понимают, что людей, действительно ответственных, лучше не трогать - хуже будет. А Чубайс - святое дело. Анна Качкаева: Он менее ответственен выходит. Ольга Романова: Во всем виноват Чубайс - это хорошо, совершено понятно, что это пляски для электората, а не для Чубайса, не для депутатов, не для Путина. Это блистательный способ сказать электорату: Чубайс во всем виноват, а я первый сказал в Думе. Анна Качкаева: Да, вчера в программе у Соловьева было замечательно, когда Соловьев спросил все-таки господина Митрофанова: "А вы не захотите занять пост?", Митрофанов со свойственным запалом, как всегда, сказал, что "долой, долой", он сказал: "Вот уж туда я точно не хочу". Вам, Ольга, один из наших слушателей говорит: "Браво за самокритику в адрес деятельности вездесущих журналистов". Ольга Романова: Здесь был недокрут, перекрут тоже плохо. Но мы не докрутили, тему не докрутили, даже не знаю почему: то ли включили свет - и можно успокоиться, облако рассеялось, холодильники включились, дискотеки заработали, трамваи пошли. Анна Качкаева: Это такая странная вещь. Очень может быть, что просто в данном случае телевидение и радио работало как первоисточник, потому что информации и у тех, кто принимал решение, было очень мало. И, естественно, скорее СМИ заставляли их как-то реагировать на все, что происходит. Ольга Романова: Как раз журналисты, мне кажется, не то чтобы первыми, а может быть, первыми, все-таки мы помним, у нас хорошая память, про жуткие кризисы, периодически случающиеся в Америке, которые заканчивались гораздо хуже, чем закончился наш кризис. Я отношу себя к праволибералам. У нас все время все принято сравнивать с Америкой. Там было хуже. В Париже было не лучше, чем у нас, было хуже. Было в Мадриде. Теперь у нас. Это катастрофа такая общегуманитарная, это как глобализация, она задевает всех. И такого рода кризисы, мне кажется, неизбежны, как кризис среднего возраста. Скорее всего, он наступает у любого человека. Анна Качкаева: Поэтому и важно, помимо только информирования и только внятного понимания своей ответственности в смысле недопущения паники, у СМИ есть еще одна задача - все время обращаться к людям, что они люди, чтобы водители себя вели пристойно, если они этого не понимают. Ольга Романова: Я хочу отметить работу телеканала, о котором мы никогда не говорим, потому что говорить, в общем-то, не о чем. Мне очень понравилось, как сработал канал "ТВЦ". Я, например, узнавала о происходящем исключительно оттуда. У меня как у телевизионщика к ним масса претензий, как у них проходил эфир. Они выходили все время с экстренными выпусками, для них это в новинку, они обычно не выходят никогда, не случись ничего - они не выходят, у них все идет по плану. А тут они вышли с экстренными выпусками. Да, это было кое-где непрофессионально, но, во-первых, они старались. Во-вторых, в принципе информация в междучасье, когда нет никаких новостей, можно было получить только у них, и спасибо им за это. Анна Качкаева: Правда, вот они в этой суете и немножко перестарались. Ольга Романова: Они перестарались, но это было в 11 часов, в 12 часов единственный источник информации. Когда я, например, включила в 12 часов в среду Первый канал и услышала слегка о событиях, хоть и в первом приближении, новости закончились так на Первом канала, что у меня схватило сердце: пошли новости про Ирак, и, уже прощаясь, диктор сказала: "Да, вот, кстати, пришло сообщение, полностью обесточена Тульская область. До свидания". Я подумала: это все. Анна Качкаева: Лучше пусть с огрехами, но вещают, чтобы разговор разговаривали. Игорь Антонович нам пишет: "Меня поразила тут же начавшаяся свара между московским и энергетическим начальством по поводу собственности на электроподстанции и необходимости повышать тарифы. Им, получается, наплевать на нашу безопасность, лишь бы защититься самим". Ольга Романова: Дело в том, что проблема эта есть, конфликт этот есть. Он никуда не делся, он был до аварии, во время аварии и после аварии. Это полное неприятие плана Чубайса московским правительством и полное неприятие позиции московского правительства Чубайсом. Как конфликт был, так он и есть. И, видимо, нет никаких причин для того, чтобы что-то в этом плане изменилось, их просто нет. Анна Качкаева: Екатерина: "Никогда не сравню Чубайса, подлеца и ворюгу, с Михаилом Ходорковским, который открыл массу школ в деревнях. Буду счастлива, если их поменяют местами". Что же это у нас так, надо обязательно, чтобы кто-то сидел в тюрьме. Ольга Романова: Мне кажется, что мы, если полистаем пейджер, встретим, наоборот, никогда не сравню Ходорковского, подлеца и ворюгу, с чистым человеком Чубайсом. Что Ходорковский, что Чубайс - это даже не то что две стороны одной медали, это просто одна сторона одной медали. Это люди одного круга, очень похожих взглядов, с очень похожей, до последнего времени, судьбой. Анна Качкаева: Только Чубайс на политику не покушается. Вот сидит себе тихо. Ольга Романова: Он перестал покушаться. Он перестал заниматься политикой, это, мне кажется, то, что от него ожидали. Ходорковский не перестал, а Чубайс перестал. Я не вижу глобальных отличий во внутренних позициях людей этого поколения, этого круга. Я вижу разница между, условно говоря, Жириновским и Чубайсом или Шандыбиным и Ходорковским. Вот эта разница очевидная и понятная. А люди одного круга - это люди одного круга. Анна Качкаева: Александр из Калининграда, мы вас слушаем, вы в эфире. Слушатель: Добрый день. Я хотел сказать большое спасибо Ольге Романовой, потому что ее информационные выпуски я смотрю в Калининграде на первом месте, а на последнее место ставлю НТВ. А вообще мне нравится ТВЦ, тоже информационные выпуски. Я хотел обратить ваше внимание, почему я поставил НТВ на последнее место. Потому что у нас НТВ идет в записи, вся суточная программа. Идет в записи еще "Вести" Россия, Культура. В связи с рекламной деятельностью они стали показывать нам на час позже. Это, по-моему, нонсенс. И мне хотелось обратить внимание журналистов не только на судьбу Ходорковского, но и на судьбу населения Калининградской области. Мы, можно сказать, лишены информации. Анна Качкаева: Спасибо, это одна из тем, которые не часто журналисты балуют своим вниманием. Ольга Романова: У меня есть большое сочувствие к жителям Дальнего Востока, Сибири и Зауралья, потому что Орбиту и европейские выпуски - это все-таки две большие разницы. Анна Качкаева: Нас тут упрекают, что мы далеки от реалий и занимаемся словоблудием, потому что вот Ольге Николаевне из Санкт-Петербурга абсолютно ясно, что Чубайс - преступник. Миронов нам пишет: "Мне кажется, что по тому, как успешно ликвидирована авария в Москве, Чубайса надо награждать самым высоким орденом страны". Ольга Романова: Вот сложить эти два письма насчет Ходорковского и Чубайса, приклеить сюда, и познакомить друг с другом радиослушателей. Анна Качкаева: Тем более, что ваша попытка сравнивать Чубайса с Ходорковским вызывает у части наши радиослушателей жуткое неприятие. Вот Арсен говорит: "Не марайте всуе имя Ходорковского". Видимо, действительно, у нас надо посидеть в тюрьме, чтобы перестать: Ольга Романова: Я ни в коем случае не мараю всуе имя Ходорковского. Я глубоко уважаю его поступок и глубоко сочувствую ему сейчас и очень за него болею и считаю, что сидит он абсолютно неправильно. Анна Качкаева: Дмитрий: "Главную премию даю Первому каналу, диктор верно излагал факты, а картинка показывала спокойные улицы, люди нехотя входят и выходят из метро, лениво садятся в автобус, ловит машину какая-то одинокая парочка. А миллионов так и не было. Тишь да гладь". Это было, может быть, в самом начале, потом все-таки картинка везде была достаточно бурной. Василий Семенович вам, Ольга, пишет: "Большое спасибо за то, что вы с такой смелостью критикуете своего главного акционера. Это в наше время большая редкость". Ольга Романова: Я его не критикую, на самом деле. Я, честно говоря, к Анатолию Борисовичу отношусь с большим уважением. Просто есть вещи, которые резанули. И я думаю, что любой нормальный человек (мы же говорим о нас с вами, что мы здесь не докрутили), включая Чубайса, скажет, что я вот здесь не докрутил, вот "жара", кажется, это было совершенно напрасно. Тяжело общаться с людьми отмороженными, без чувства юмора, которые не приемлют ни критики, ни самокритики и не относятся к себе с чувством юмора, там тяжело. А с умными людьми - почему нет? Анна Качкаева: Тем не менее, поскольку президент упрекнул господина Чубайса в некотором политиканстве вместо того, чтобы делом заниматься, следовало ли господину Чубайсу так явно светиться на всех каналах, когда состоялся съезд СПС, и по сути, его энергия и решимость переломили все, что могло быть. Ольга Романова: Я далека от той профессии, которая называется полит-пиар. Я не знаю. Честно говоря, я понимаю, что должны делать журналисты, и понимаю, почему и как ведут себя политики, и понимаю, плохо или хорошо это отражается. Но мне кажется, мы не должны им давать советов, поскольку это не наша профессия, а должны только отражать то, что происходит. Мы же просто зеркало. Анна Качкаева: В общем, отразили. Но на самом деле, он, мне кажется: Ольга Романова: Если съезд назначен на субботу, а он был назначен на субботу, кстати, на момент энергокризиса, в среду было назначено вручение первой премии РАО "ЕЭС" поэтической, получил Александр Кушнер, и должен был Чубайс вручать, но совершенно по понятным причинам он ее не вручал, но тем не менее, вручение состоялось, потому что Кушнер не виноват. Что касается съезда, был запланирован съезд (СПС ли, КПРФ ли, "Единой России" ли), понятно, что Чубайс не возглавляет СПС, но совершенно понятно, что он имеет к этому отношение, но решалась судьба партии, очень важная вещь. Можно ли было перенести из-за кризиса? В принципе, можно, но в партии идет острая дискуссия, на самом деле, страшно интересная, шла борьба: Белых или Иван Стариков, а не Чубайс или Гозман, шла борьба за выбор пути: мы относимся критически к Кремлю или мы - конструктивная оппозиция. Это же вещи, которые в принципе могут оказаться историческими, это выбор пути. Анна Качкаева: Видимо, он выбран, и в том числе отношением, я думаю, Чубайса к преемнику на съезде, потому что все равно, как ни крути, Чубайс - это главная фигура. Ольга Романова: Да, но съезд - это тоже очень важная вещь. Уж упрекать Чубайса в том, что нашел время на то, чтобы появиться в субботу на съезде. Можно также упрекнуть Чубайса в том, что он нашел время четыре часа проторчать в Генпрокуратуре. Анна Качкаева: "Вчера в передаче "Времена" Познер зачитал докладную о том, что в марте была предсказана катастрофа из-за недостатков в конкретном коллекторе". Но, в общем, действительно, на доклад энергетиков и аналитиков Познер вчера ссылался. "Почему никто не обратил внимание на невыполнение этой докладной? Светлана Дмитриевна". Вот этот вопрос надо, скорее, задавать господам из РАО, чем нам. Ольга Романова: И такие вопросы, конечно, задавать надо. Анна Качкаева: Александр Иванов из Москвы, мы вас слушаем. Слушатель: Во-первых, впечатлил вчера репортаж по Второму каналу, когда был рассказ о сорванном последнем звонке в школе, когда плакали девчонки. Был достаточно эмоциональный и хороший репортаж. Анна Качкаева: Человеческий, да. Слушатель: Во-вторых, поразила реакция нашей либеральной телевизионной общественности и прессы либеральной, которая выступила как бы громоотводом, которая начала уводить ответственность от Чубайса в сторону. Потому что человек должен был просто подать в отставку после того, что случилось. И никто не задал вопрос: по-моему, только с одной Москвы РАО "ЕЭС" получает доходов около 2 миллиардов долларов в год за вычетом налогов. У РАО "ЕЭС" хватает денег на телеканал, у РАО "ЕЭС" хватает денег на премии поэтам, и у РАО "ЕЭС" не хватает денег на ремонт собственных подстанций. Где это видано, в какой стране, чтобы компания, получавшая такие прибыли, не направляла их на ремонт собственных сетей? Анна Качкаева: Понятно. Ольга Романова: Александр, огромное спасибо, потрясающе интересный вопрос и абсолютно справедливый. Что касается либеральных журналистов. Я с огромным удовольствием скажу, что к нам, либеральным журналистам, присоединился, например, Михаил Леонтьев, которого трудно назвать либеральным журналистом, который в пятницу на "Эхо Москвы" и на передачах телеканала RTVI защищал Чубайса так, с таким талантом, пылом и пафосом, что, в общем, ни одному либеральному журналисту так не повезло найти такие образы и быть настолько пламенным защитником. Здесь либеральный настрой - конечно, прекрасно, но все-таки хотелось бы расширить круг защитников Чубайса. Что касается прибылей РАО "ЕЭС", премий поэтам и канала телевизионного, тоже совершенно справедливый вопрос. Что касается канала, как известно, несколько лет назад было принято решение о том, что РАО "ЕЭС" избавляется от непрофильных активов - от нас. И то, что от нас до сих пор не избавились, это не его вина, а скорее, его беда. Александр, если вы купите, звоните нам в секретариат. Это раз. И два, что касается премий, трат денег и прочее. Все-таки не работает так экономика, она просто так не работает. Нельзя путем исправления одного отдельно взятого электрика или одного отдельно взятого Чубайса поправить систему. У нас идет сбой в системе, в том, что отрасль, не только электроэнергетика, не реформируется. Если бы она была бы реформирована человеческим образом, деньги бы сами знали, куда течь, на исправление чего, если бы отрасль работала рыночно на сегодняшний день. Она так не работает. Поэтому эти упреки совершенно справедливы, но так все и будет оставаться, как и сейчас, пока в консерватории что-то не поправим, пока в системе не произойдут глобальные изменения, пока система не начнет работать сама на себя, на самообеспечение, как любая нормальная экономическая система. Анна Качкаева: Юрий нам пишет: "К сожалению, никто из каналов телевизионных не передавал, что десятки тысяч застряли в лифтах, и там не было воды". Нет, кое-какие передавали. Вчера был большой, опять же в "Вестях недели", репортаж и потом расследование Грунского из Тулы, где как раз показывали, как работало лифтовое хозяйство, как людей вынимали, и как все было непросто. Но Юрий тут пишет: "Пора бы перестать в этой связи хвалиться высотным строительством". Тоже тема, про которую тоже сейчас забудут после того, как кризис случился. Это ведь вообще в нашей традиции: гром не грянет - мужик не перекрестится. Но вот сейчас грянул - сейчас посмеемся, обсудим и забыли до следующего раза. Итак. "Почему вы не ругаете президента Путина?, - Руслан Бровкин нас спрашивает, - Он же имеет контрольный пакет РАО, должен разделить ответственность за энергетический кризис вместе с Чубайсом". Но лично Путин, конечно, контрольный пакет не имеет, как я понимаю. Ольга Романова: Лично Путин не имеет, имеет государство, представители которого будут на ближайшем собрании через месяц годовом РАО "ЕЭС России", например, могут рассмотреть вопрос о соответствии Чубайсом занимаемой должности. Путин поругать - с удовольствием, просто к энергокризису его особо не привяжешь. Анна Качкаева: Да, он тем более там стоял как-то: Ольга Романова: Все заметили: вот эта мошкара донская: Анна Качкаева: Вынужденный отмахиваться от мошкары и заодно, видимо, от Чубайса. Картинка была своеобразная. Ольга Романова: Огромное спасибо пресс-службе кремлевской, которая снабдила нас этой картинкой, которая очень долго не сотрется из памяти народной. Анна Качкаева: Николай Александрович, мы вас слушаем. Слушатель: Те, кто смотрит телевизор, особенно в последние дни, конечно, видели все кадры и с лифтами, и с метро, и с больницами, поэтому все это освещалось. Я хотел бы такими впечатлениями поделиться об информационной атмосфере в те минуты или часы. Я в тот день находился дома, на улице жара, на термометре 32 градуса было, я слушал радио, телевизор смотрел, и часов в 11 пошла информация. Слушал я некоторые каналы, там такой драматизм, такая паника. Около 2 часов я от жары набрал в ванну воды, залез, включил радио и стал слушать один очень большой центральный информационный канал. Там не просто информация, там паника, там психоз, все корреспонденты опаздывают к эфиру, их по сотовому выводят к эфиру, и они разводят такой драматизм, который доходит до паники, до истерики. Но этого нельзя делать. Или когда дают репортажи из больницы, где те с радостью говорят: у нас нет резервных дизелей, которые обязательно должны быть. Анна Качкаева: Подождите, а если их действительно нет, он что должны сказать? Слушатель: Ресин должен.. Анна Качкаева: Ресин должен? А журналисты то рассказывают. Слушатель: Слушая Ресина и, зная, что каждая больница должна иметь дизель и плюс еще 90-минутный аккумулятор, это все есть, должно быть. Ольга Романова: Так его же нет. Анна Качкаева: Его же нет, а журналисты что в этой ситуации должны были делать? Они рассказывали, что их нет. Слушатель: Да, но "Маяк" просто психовал. И вот я, лежа в ванной, слушал "Маяк" и обратил внимание, что там за окном то происходит, какой-то шум, какой-то ремонт идет. Я вылезаю из ванны, а за окном жесточайший ливень, а у меня три окна открыто, и в них вылило литра по три воды. И новенький плоскомордый телевизор весь залит. На кого подавать - на Чубайса или на "Маяк"? Анна Качкаева: Да нет, тут, пожалуй, в небесную канцелярию. То есть, с одной стороны, это вечное отношение к тому, что в такие моменты делают журналисты: с одной стороны, что вы истерику устраиваете, что вы раздуваете? Ольга Романова: Если нет очевидного виноватого (сейчас, слава Господи, во всем виноват Чубайс), в любом случае при любых терактах, любых катастрофах обычно виноваты журналисты. Это такие издержки нашей профессии. Да, часто бываем виноваты, когда не соблюдаем эту очень тонкую грань между пережал и недожал. Это наша ответственность - быть объективными. Когда мы необъективны - это сродни врачебной ошибке, учительской ошибке. Наша задача - быть объективными. Иногда бывает, что перегибаем палку или недогибаем палку. Но согласитесь, что очень часто мы - просто груша для битья, и это совершенно понятно, потому что все-таки между народом и происшествием, включая выборы, включая какие-то решения власти, стоят всегда журналисты. Власть бить не очень удобно бывает иногда, а мы вот они. Анна Качкаева: Я, Ольга, просто коротко, чтобы вы знали и имели в виду, что наши слушатели вас об этом спрашивают: "Живы ли ваши родители, вы тогда у них спросите отношение к Чубайсу, который вместе с Гайдаром кинул все поколение пожилых людей. Вы считаете моральным, что он получает 600 тысяч долларов, а пенсионеры - порядка 70 долларов в месяц?", - это Алла Павловна. А Арсен еще раз настойчиво пытается призвать вас к объективности, потому что вы работаете на РАО "ЕЭС" как журналист: "Как можно сравнивать российского взяточника, чиновника и предпринимателя, который пострадал за свои политические позиции?" Это опять к вопросу о Ходорковском. Ольга Романова: Коротко, наверное, не успею. Моя мама любит Чубайса. Ей тяжело живется, моя семья прошла 1991, 1992 год - отъем денег и прочее. Тут я себя похвалю. Мне кажется, моей маме будет житься хорошо при любой власти, если у меня будет все хорошо. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
