Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-03-03]
Кавказские хроникиСеверный Кавказ: проблемы переселенцевВедущий Олег Кусов Олег Кусов: В конце февраля 1944-го года сталинским решением были депортированы с Северного Кавказа ингуши и чеченцы. Депортация этих народов, как оказалось впоследствии, ударила и по интересам соседей: осетин, лакцев, терских казаков. Советские власти насильственно расселяли эти народы на вайнахских землях. Затем ингушей и чеченцев реабилитировали. Поселившиеся в их родовых домах люди были вынуждены вновь перебираться на новые места. Этот процесс на Северном Кавказе продолжается до сих пор, порождая новые проблемы для переселенцев. В Дагестане приняли решение вернуть чеченцам-акинцам их исконные земли в Новолакском районе. Проживающим здесь с 1944-го года лакцам предложено перебраться ближе к Махачкале. Таким образом, за последние 60 лет переселяют лакцев в третий раз, с гор на необжитую равнину. Магомед Мусев: После депортации Сталиным в 1944-м году чеченцев и ингушей, из Дагестана были выселены чеченцы-акинцы, а на их земли (также, по существу, насильственно) переселены лакцы. Со смертью Сталина и сменой кремлевского руководства чеченцы и ингуши получили возможность возвращения на родные земли. Однако не все проблемы были решены. Так, например, чеченцы-акинцы не смогли вернуться на свою прежнюю территорию, о них словно позабыли. Со второй половины 50-х годов длилась, то обостряясь, то утихая, противостояние чеченцев-акинцев и лакского населения Новолака. В перестроечную эпоху противостояние между чеченцами, с одной стороны, и лакцами, а также отчасти аварцами, с другой, по своей остроте приобрело невиданные прежде масштабы. А столь запоздало принятый закон о реабилитации так называемых репрессированных народов по существу лишь подлил масла в огонь, так как в нем ни слова не говорилось о том, что же делать тем, кто отнюдь не по своей воле оказался на чужой земле. Дагестан на протяжении многих веков страдал от малоземелья. По свидетельству профессора, доктора исторических наук Мамайхана Агларова, горский неписанный закон чести, по существу, не распространялся на споры, связанные с правом обладания землей. Даже клятвопреступление не считалось клятвопреступлением, если речь заходила о земле. Горские обычаи требовали любой ценой, всеми правдами и неправдами отстаивать право владения землей. Однако лидеры лакского народа, да и руководство республики Дагестан выбрали иной путь. Вместе с тем, мало кто из жителей Новолакского района предполагал, чем это решение в конечном счете обернется. Олег Кусов: Говорит бывший сопредседатель лакского общественного движения Али Алиев. Али Алиев: В те времена, о которых вы хотите спросить меня, я был сопредседателем Лакского национального движения. Когда население Новолакского района опросили, более 80% населения высказались, что да, этот район надо вернуть. Это, конечно, был очень благородный поступок со стороны лакцев. Тем более, когда они туда были перенаселены, приехали тоже депортированные, там были только тузлучные дома, а за это время лакцы успели там построить хорошие дома. После переселения, из-за непривычных условий (это люди, которые жили в высокогорье), из-за голода, болезней около 30% погибло. У них там могилы отцов, матерей и так далее. Несмотря на это, так благородно поступили. Но дело в том, что в законе о реабилитации репрессированных народов, хотя и сказано о территориальной реабилитации, там не указан механизм. Начались конфликты на Кавказе. Вы знаете, осетино-ингушский конфликт, напряженность между балкарцами и кабардинцами, Карачаево-Черкесия, вот такие конфликтные ситуации там возникали. И примерно такая ситуация возникла и в Дагестане. Первоначально предполагалось, на эти все работы, на переселение, населению Новолакского района выделить один миллиард двести миллионов тех рублей, до начала реформ. Руководство района и достаточное количество около руководства были заинтересованы в сохранении административно-территориальной единицы лакского народа. Они согласились на создание нового Новолакского района в северной Махачкале. Экологической экспертизы не было сделано, когда было принято решение, экологическая экспертиза была проведена в 1998-м году, и я знаю, что она была отрицательная. Потому что там была выделена земля, 8500 гектаров, из которых только 477 гектаров с содержанием гумуса - 1,7%, остальные - солончаки. Чтобы там производить сельхозпродукцию, во-первых, надо рассадить эти земли, специалисты говорят, рано или поздно она будет опять засолена. Это считается кумыкская территория, но почему-то ни один кумык там даже дома не построил. Почему там они не селились? Олег Кусов: Инициаторами возвращения домов и земельных участков чеченцам-акинцам стали лакские общественные деятели, братья Хачалаевы. Надир Хачалаев: Всякое переселение вызывает болезненные процессы внутри нации, и лакцы тоже пережили достаточно непросто. Лакцы были переселены в дома, где жили чеченцы, в села, где жили чеченцы. Любому человеку, тем более на Кавказе, совестно бывает, что он живет в чужом доме. Голос справедливости подсказывал, что они эти места должны уступить, тем, кто обратно вернулся. Сессия народного собрания Дагестана постановила, что лакцы должны уступить и переселиться. Постановление принято на народном собрании без особого участия лакцев, референдума; лакцы были поставлены перед фактом, что они должны вторично вновь переселиться с уже насиженных мест, с ухоженной земли. К сожалению, я смотрю, комитет по переселению, это стало кормушкой для чиновников. Другие люди на этих деньгах, которые отпускаются на переселение, нагло наживаются. Мы задавались вопросом со своим братом: как это, ущемляем интересы лакского народа? Мы живем на их землях, и чтобы мы не выглядели как нахалы, которые любыми путями, изворачиваясь, хотим сохранить ее за собой. Аналогичная ситуация есть у аварцев. К сожалению, эта проблема до конца не решена ни у аварцев, ни у лакцев. Олег Кусов: По мнению Надира Хачалаева, дагестанские чиновники из благородной идеи добровольного возвращения дагестанскому народу территорий репрессированному народу сделали источник нелегального дохода, а простые лакцы столкнулись с новыми проблемами. Но, в любом случае, в Дагестане власти первые в стране решились на территориальную реабилитацию репрессированного народа. Я беседую с членом совета правозащитного центра "Мемориал" Александр Черкасовым. Александр Черкасов: Корни конфликта были заложены тогда, в 40-е годы. Лакцы не по своей воле переселились сюда на равнину, хотя условия здесь были лучше, нежели в горах, но они не могли вернуться к себе в горные села, которые за 13 лет пришли в упадок, которые нельзя было быстро восстановить. Чеченское движение в Дагестане, особенно усилившееся в 80-е годы, требовало восстановления прав чеченского народа, возвращения и восстановления сел, территориальной реабилитации. И тогда было принято решение, началось строительство. Но как всегда в постсоветское время, особенно на Кавказе, деньги ушли не очень понятно куда. Когда грянул гром в сентябре 99-го года, выяснилось, что поселки не достроены, ведь именно туда прежде всего хлынула волна беженцев-лакцев из Новолакского района после вторжения отряда Басаева и Хаттаба. Более того, в Новолакском районе могла повториться ситуация зоны осетино-ингушского конфликта. Видимо, все-таки переезд лакцев на равнину в новострой, это есть решение проблемы, но это есть плохой выход, когда хорошего выхода нет. Путь обратно в горы заказан. Олег Кусов: Есть мнение, что руководство Дагестана взялось за решение проблемы, имея в виду еще свои корыстные интересы. Александр Черкасов: В Дагестане или в России любой большой проект становится кормушкой для тех, кто к этому проекту приближен. В Дагестане мы просто могли видеть это воочию. Новострой за 90-е годы так и не был закончен, деньги куда-то ушли. Куда, ведь не на Марс же? Как дела будут обстоять сейчас? Как известно, руководство в Дагестане не сменилось. Олег Кусов: А как решить проблему лакцев из Новолакского района, учитывая то, что в этих местах еще остаются аварцы? Александр Черкасов: Создание моноэтнических сообществ, моноэтнических регионов, это путь тупиковый. Вряд ли все лакцы уедут в новостройки, наверное, и это нормально, Новолакский и Хасавюртовский районы останутся многонациональными. Но другое дело, что проблема малоземелья, собственности на те дома, домовладения которыми до 44-го года принадлежали чеченским семьям, это проблема, видимо, будет снята. Подобные конфликты очень легко свести к конфликтам народов и потом никогда не решить, но можно решать путем разрешения конфликтов отдельных людей. В том же пригородном районе Северной Осетии до 92-го года достаточно было бы решить вопрос с несколькими сотнями спорных домовладений, которые до 44-го года принадлежали ингушам, и почвы для конфликта, унесшего сотни человеческих жизней и заставившего десятки тысяч человек покинуть свои дома, не было бы. Возможно, в Новолакском районе не лучшим образом решают эту проблему, но все-таки это лучше, чем напряженность, которая может вызвать кровь в будущем. Олег Кусов: Как утверждают российские власти, активная фаза боевых действий в Чечне уже давно закончена, силовые структуры перешли к отдельным спецоперациям. Войсковая группировка на территории республики остается, и по-прежнему гибнут в Чечне федеральные военные и милиционеры. Муса Хасанов: В Чеченской республике давно не идут фронтовые бои, да и самого фронта здесь давно нет. По всей видимости, исходя из этого, российские власти придерживаются точки зрения, что война в Чечне закончена, и на повестке дня у них стоит уже не столько силовой, сколько хозяйственный вопрос. Но можно ли считать, что военные действия в Чечне завершены, если ежедневно погибают люди, мирные жители, бойцы чеченских сил сопротивления и несут потери российские силовые подразделения. 42-я мотострелковая дивизия Министерства обороны России - самое крупное войсковое подразделение, дислоцирующееся в Чечне на территории центральной базы Объединенной группировки российских войск в Ханкале. Со слов информированного источника из штаба этой дивизии, за период с ноября 2002-го года по февраль 2003-го 42-я мотострелковая дивизия потеряла убитыми и ранеными около 200 военнослужащих. Большинство из них пострадали в результате минно-подрывной деятельности на территории Грозного. Молниеносной победоносной войны в Чечне, которую обещали российские генералы руководству Кремля, не получилось. Неуставные взаимоотношения российских военнослужащих в республике, где много бесконтрольного оружия и нет четко организованного взаимодействия силовых структур, приобрели массовый характер. В армейских подразделениях и среди сотрудников российских правоохранительных органов нередки случаи, когда драки контрактников с солдатами срочной службы переходят в вооруженное противостояние. Обычно российские военные, убитые в таких стычках, командованием причисляются к потерям, случившимся в ходе боевых столкновений с чеченскими бойцами. Наибольшие потери российские силовые подразделения, дислоцирующиеся в горных районах Чечни, несут из-за подрыва на минных полях, установленных военными еще в первую чеченскую кампанию в целях оградить места своих временных дислокаций от нападения отрядов чеченских вооруженных формирований. Большинство этих минных полей, разбросанных по всей территории республики, российские военные разложили без обязательных для них карт установления взрывных устройств. Основным фактором гибели российских военнослужащих и сотрудников милиции остаются диверсионные акции, проводимые чеченскими войсками во всех населенных пунктах республики. Как противостоять чеченским диверсантам? Практика мировых служб показывает, только одним способом - заранее знать о диверсиях и их предотвращать. Но для этого нужно охватить агентурной сетью всю территорию республики, что фактически не по силам российским спецслужбам, в немалом количестве находящимся в Чечне. Значит, легко предположить, что вопреки утверждениям российских властей о завершении боевых действий и наступлении стабильности в республике, до наступления мирной жизни на многострадальной чеченской земле еще далеко. Олег Кусов: Западные журналисты не доверяют информации официальных российских властей о числе погибших военнослужащих и милиционеров в зоне проведения так называемой контртеррористической операции. С публикацией на эту тему германской газеты "Зюддоче Цайтунг" вас познакомит Вероника Боде. Вероника Боде: Российское государственное информационное агентство старается не привлекать к себе внимания распространением новостей критического содержания по отношению к правительству. Поэтому создалось впечатление, что что-то вышло из-под контроля, когда агентство сообщило, что в Чечне только в 2002-м году погибли почти пять тысяч военнослужащих. 4739 погибших военнослужащих и милиционеров за один год, это намного больше, чем по данным, которые российское Министерство обороны дает за все три года войны на Кавказе. В качестве источника ИТАР-ТАСС называет офицеров российского штаба. Уже недавно было понятно, что официальные данные о том, будто в период со времени начала войны осенью 1999-го года и до весны 2003-го года погибли 4572 российских военнослужащих, приукрашены. Но статистика не прозрачна в связи с тем, что в войне на Кавказе принимают участие подразделения различных силовых структур, военнообязанные, военнослужащие по контракту, а также войска Министерства внутренних дел. К тому же нельзя сказать, что органы власти с удовольствием делятся информацией. Однако новые цифры приобретают значение прежде всего по той причине, что Кремль продолжает заявлять, будто собственно война на Кавказе закончена, мол, идет всего лишь борьба с отдельными разрозненными группами боевиков. Ситуация в представлении российских генералов и политиков настолько стабильна, что в марте собираются даже провести референдум по новой конституции для сепаратистской республики. Новые данные свидетельствуют о том, как мало такие представления отвечают реальности. Одни лишь сообщения о русских военнослужащих, попадающих в минные ловушки, говорят о большом количестве жертв в этой партизанской войне, которая становится все ожесточеннее. Во всяком случае, бросается в глаза, что ИТАР-ТАСС свое сообщение о неожиданно большом числе погибших отозвало после появившегося тут же опровержения со стороны Министерства обороны и через некоторое время вышло на рынок информации с официальными данными. Очевидно, на агентство было оказано политическое давление. Олег Кусов: По данным Союза комитетов солдатских матерей, во второй чеченской кампании погибли примерно 11 тысяч российских военнослужащих. У этой организации своя методика подсчета погибших военных и милиционеров в Чечне. Говорит руководитель Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова. Валентина Мельникова: По нашей оценке, с августа 99-го года погибло на поле боя, умерло от ран в госпиталях и умерло потом в течение страхового года около 11-ти с половиной тысяч военнослужащих. Это во всех видах войск. Это включает и офицеров, и милицию. Больше 30-ти тысяч раненых, травмированных. Официальные цифры совершенно смешные, последний раз говорили, что 4700, это все не выдерживает никакой критики, я даже никогда не опираюсь на эти цифры. Мы считаем всех людей, кто погиб, с кем что-то случилось в связи с войной. Надо все последствия представлять себе. А раненых очень много, масса контуженых, масса ребят с ожогами, с обморожениями вообще не проходят ни по какой статистике. Если он не обратился в госпиталь, это вообще нигде не зафиксировано. И вот мы сталкиваемся с ужасными историями: парень воевал, у него была контузия, а иногда не одна, в санчасти не был, в госпитале не был. Проходит полгода после увольнения, у него начинаются головные боли, у него начинаются запои, у него начинаются бродяжничество и, бывает, ребята кончают жизнь самоубийством. И только тогда, когда спохватывается семья, и человека ведут обследовать, врачи видят, что у него есть последствия контузии. Это на всю жизнь, это может сказать всегда. Эта скрытость, эта латентность приводит к тому, что люди страдают и гибнут уже через несколько лет после войны. Олег Кусов: Валентина Мельникова считает, что власти на протяжении всего периода второй чеченской кампании пытаются скрыть реальные данные о погибших военных. Валентина Мельникова: Часто повторяют про потери в Афганистане, это же наверняка цифра заниженная. Но про Афган мы не узнаем никогда. И сравнивать сейчас с чем-то советским, это абсолютно неправильно, абсолютно неточно. В 2000-м году вообще закрыли все цифры, даже в сводках из Чечни перестали называть цифры погибших. Потому что этот идиотизм преступной войны приводит к тому, что государство пытается сделать хороший вид, что ничего не происходит, что не гибнут солдаты, не гибнут офицеры, не гибнут мирные жители. Это советский подход, все закрыть и заставить всех поверить, что у нас нет войны. Любовь Чижова: Как вы получаете свои данные? Валентина Мельникова: У нас коллеги в наших региональных организациях имеют и свои списки, им дают списки из воинских частей, которые там стоят. Потому что сейчас практически по всем регионам наши комитеты делают так называемые Книги памяти. И вот на конгрессе весной 2002-го года по спискам получалось где-то около 11-ти тысяч погибших. Войной не может называться то, что происходит внутри страны. Юридически термин, который мы употребляем, это внутренний вооруженный конфликт. Потому что антитеррористическая операция, если бы она шла по законам, она имела бы совершенно другие масштабы, были бы задействованы другие службы, там не было бы армии, там функции внутренних войск были бы совсем другие. И, безусловно, не было бы таких потерь и с федеральной стороны, и не было бы этого ужаса погибших, пропавших, сожженных мирных людей. Вывод войск тоже не решает проблему, потому что Путин никогда не пойдет против генералов. Искать пути к миру просто необходимо, чтобы люди осознали необходимость прекратить там войну. Любовь Чижова: Как военная реформа, о которой в последнее время много говорится в России, может повлиять на военную кампанию в Чечне? Валентина Мельникова: Безусловно, послать солдата по контракту участвовать в незаконных боевых действиях, послать его туда, где он фактически совершает военное преступление, намного сложнее, чем просто солдата-призывника. У контрактника есть обязанности государственные, но государство тоже обязано ему и местом службы, и условиями службы. Поэтому, конечно, это тоже был бы шаг к мирному урегулированию. Можно послать 18-летнего мальчишку, который, по указу президента Ельцина, не имеет никаких прав, никакого права голоса, но человека, ответственно выбравшего себе профессию военного, намного сложнее так использовать, как пушечное мясо. Олег Кусов: Надежд на скорое окончание вооруженного конфликта в Чечне сегодня уже не остается. Даже в предвыборный год власти не озабоченны большим числом погибших на войне российских граждан. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
