Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
23 режиссераКим Ки-ДукАвтор и ведущий: Дмитрий Волчек
Дмитрий Волчек: Впервые я услышал имя Ким Ки-Дука от кинокритика Андрея Плахова. Это было три года назад - картина Ким Ки-Дука "Остров", показанная на Венецианском фестивале, пришлась по вкусу любителям экзотики и макабра, - первым делом, все, конечно, вспоминали мазохистскую сцену с рыболовными крючками, - пересказывать ее из сострадания к впечатлительным слушателям не решусь - фильм "Остров" вполне доступен в России, так что насладитесь сами. Тогда еще Ким Ки-Дука в Европе совсем не знали, хотя "Остров" был уже четвертой его лентой. Впервые полная ретроспектива его картин прошла на Карловарском фестивале 2002-го года, и признательный режиссер, за фильмы которого соревнуются Берлинский и Венецианский фестивали, в этом году предложил свою новую работу в не столь пафосные Карловы Вары. Фильм, вопреки ожиданиям, не получил ни одной заметной награды, - о причинах такого решения жюри чуть позже - пока же слово российскому первооткрывателю Ким Ки-Дука Андрею Плахову. Андрей Плахов: Ким Ки-Дук - поэт насилия и певец жестокости. И то, и другое он считает не просто жизненной неизбежностью, но при определенных условиях плодотворной формой человеческого контакта, в результате которого рождается что-то новое. Его фильмы - современные мифы, связанные один с другим, как у античных греков или ваятелей телевизионных сериалов. Не в том смысле, что одни и те же герои переходят из картины в картину, но повторяются темы, сюжеты, типы персонажей. Среди них особенно важны проститутки, полицейские, сутенеры и те, кого режиссер называет "крокодилами", вроде двух ловцов собак из фильма "Адрес неизвестен". Ким Ки-Дук уверяет, что сам был вот таким вот "крокодилом". Пока не увлекся кинематографом. Он никогда не учился режиссуре и вообще вел образ жизни, резко отличный от того, что свойственен большинству кинематографистов. До сих пор считает даже самых радикальных своих коллег представителями мейнстрима, а их радикализм - интеллектуальной придурью. Его же числят в корейском кино маргиналом, поскольку он не считается с правилами построения фильма и полностью подчиняется интуиции. Он сам называет себя партизаном, однажды послал в газету факс с заявлением "Я ненавижу журналистов", и постоянно подвергается нападкам со стороны феминистской критики, которая приклеила ему клеймо психопата и садиста. "Адрес неизвестен" и недавно показанная в Карловых варах картина "Береговая охрана" развивает эстетику самого нашумевшего фильма Кима "Остров", но доводит ее до крайней точки гротеска. Эти фильмы напоминают перенасыщенный раствор, и густая горькая соль выпадает в осадок. Но умеренность и забота об артистическом балансе чужды экстремальной натуре режиссера, которого надо принимать или не принимать целиком. Он напрочь игнорирует такие мелочи как феминизм и политкорректность, нервы зрителя и чувства собачников. Корейские фильмы дважды за последние пару-тройку лет производили скандал на фестивалях мира своим брутальным садомазохизмом, напором и витальностью. Если еще недавно японское кино имело самый высокий престиж и влияние в Азии, теперь на его место претендует корейское. А внутри корейского кино все более явно высвечивается художественный феномен Ким Ки-Дука. Он работает фантастическим темпами, сопоставимыми с теми, которыми вошел в историю кино Фассбиндер. Новый фильм Кима будет на днях показан в Локарно, а еще один он уже закончил снимать для Берлина. Дмитрий Волчек: Картина, включенная в конкурсную программу кинофестиваля в Локарно, повествует о жизни буддистских монахов. "Самый мирный и спокойный мой фильм", - объясняет Ким Ки-Дук. Пояснение вынужденное: за Ким Ким-Дуком установилась репутация певца насилия, нет ни одной рецензии, где не встречалось бы это слово, и в каждом интервью режиссера с поразительным занудством спрашивают, отчего он смотрит на жизнь столь мрачно. И Ким Ки-Дук устало повторяет: Ким Ки-Дук: Многие говорят, что я снимаю мрачное кино. Но я хочу заявить, что на самом деле я пытаюсь показывать свет, и я совсем не злой человек. Если Вы посмотрите на этот стол, то вот здесь тень, а здесь свет. Если бы не было тени, то невозможно было понять, где свет. Я снимаю кино, чтобы показать, что тьма и свет всегда вместе, что нет плохого и нет хорошего. Дмитрий Волчек: Типичный герой Ким Ки-Дука - Ханг-Ги из картины "Плохой парень" - он не произносит за весь фильм ни одного слова, но лишь в финале мы понимаем, что у него перерезаны голосовые связки - на самом деле, он постоянно говорит, только не словами, а ударами, пинками и выстрелами. Корейский критик Ким Со-Хи связывает тематику фильмов Ким Ки-Дука, выбор персонажей и неприязнь режиссера к мейнстриму с обстоятельствами его биографии: Диктор: Фильмы Ким Ки-Дука намеренно заставляют зрителя чувствовать себя неуютно. Кому приятно смотреть на чужеродную реальность и парение неясных образов, созданных воображением? Более того, критики-феминистки обвиняют его в истерической ненависти, называют "психопатом" и "ничтожеством". Сам Ким Ки-Дук объясняет критику "беспокойством, которое мейнстрим неизменно испытывает, сталкиваясь с не-мейнстримом". Это не только попытка отделить свою идеологию и эстетику от всех прочих, но, что гораздо существенней, непрямое воспоминание о детстве и юности. Ким Ки-Дук родился на севере провинции Кьюнсанг. Он рос в горной деревне и был непослушным ребенком, часто дрался с приятелями и мастерил странные электронные устройства. В девять лет он переехал с родителями в Сеул, поступил в сельскохозяйственную школу, но бросил учебу, когда из школы выгнали его старшего брата. Подростком он работал на фабриках, а в 20 лет пошел служить в военно-морской флот. Он прекрасно приспособился к военной среде, в которой провел пять лет. Этот опыт, очевидно, объясняет смакование мужского братства в его фильмах. В 1990-м году, когда ему удалось скопить деньги на билет, он уехал во Францию, и следующие два года жил на деньги, вырученные от продажи собственных картин. До тех пор он считал, что только физический труд - единственная стоящая вещь в жизни, а культуру называл "никчемной роскошью", однако парижский опыт вынудил его изменить взгляды. Таким образом, он не получил того, что называется "нормальным образованием". Мейнстримное сознание или дискурсивная форма заведомо неприемлемы для людей такого типа, обитающих в маргинальной среде. Для того, чтобы упорядочить разнообразные противоречия, окружающие Ким Ки-Дука, следует вернуться к истокам кинематографа как такового и пересмотреть границы между кино и реальностью. Если мы готовы называть персонажей Ким Ки-Дука маргиналами или "отбросами общества", то следует сказать, что и сам режиссер принадлежит к той же социальной группе. Ким Ки-Дук говорит, что его герои Джи-Хум в фильме "Адрес неизвестен" и Крокодил - это он сам. Даже без этого пояснения, мы безошибочно можем угадать режиссера в этих персонажах, потому что оба они - художники. И у каждого есть свой талисман - нежные животные, такие как птица, золотая рыбка и черепаха. Дмитрий Волчек: Добавлю, что по фильмам Ким Ки-Дука можно определить его пристрастия в живописи. Любимый его художник - Эгон Шиле: репродукции картин Шиле возникают в самых неожиданных интерьерах - даже в дешевом борделе. "На первый взгляд они выглядят очень вульгарно, даже непристойно, - с чудесной простотой объясняет режиссер, - Но приглядишься, и понимаешь, что они очень честные. Раньше мне больше нравился Густав Климт, но потом мало-помалу я пристрастился к Шиле". Наивная поэзия в картинах Ким Ки-Дука: неоновый блеск квартала красных фонарей, влюбленная пара, как в клипе MTV опускающаяся на речное дно, фотографии, спрятанные в песке - возможно, воспоминания о его жизни во Франции: Ким Ки-Дук торговал своими акварелями на пляжах Монпелье. Все герои Ким Ки-Дука привязаны к воде: Крокодил вытаскивает трупы самоубийц из реки, солдаты в "Береговой охране" ловят северокорейских шпионов на берегу океана, любовные сцены в "Крутом парне" сняты на пляже, интрига "Острова" разворачивается в плавучих рыбацких домиках на озере, пансион "Птичья клетка" стоит в приморской курортной зоне. И Андрей Плахов и Ким Со-Хи упоминают негодование, с которым встречают фильмы Ким Ки-Дука феминистки. В самом деле, героини Ким Ки-Дука - неизменно жертвы, причем жертвы не слишком привлекательные. На их долю выпадают мучения запредельные, иной раз даже комически чрезмерные, хотя юмор тут что ни на есть черный. Шокировавшая публику сцена из фильма "Остров" как раз из этого ряда. Мой коллега Остап Кармоди, беседовавший с Ким Ки-Дуком после премьеры его фильма "Береговая охрана" спрашивал режиссера о незавидной участи его героинь. Остап Кармоди: Женщины в Ваших фильмах - почти всегда жертвы. Вы думаете, что женщина обречена быть жертвой мужского насилия? Что они не умеют разговаривать на этом универсальном языке насилия? Ким Ки-Дук: В Корее у женщин не так уж много возможностей. Их часто бьют. К тому же, надо понимать, что насилие бывает не только физическим, но и психическим. И психологическое насилие, в 90% случаев, куда хуже физического. Женщин в Корее унижают, они много страдают. Зачастую это остаётся никому не известным, замалчивается прессой. Я думаю, что физическая боль делает тебя сильнее. Через боль можно решить свои психологические проблемы и обрести смелость. Если Вы посмотрите на женщину в моём последнем фильме, она кажется жертвой. У неё убили парня, она сошла с ума... Но если обратите внимание на конец фильма, то обнаружите, что именно она заставила всех страдать, именно из-за неё разгорелось всё это насилие. Так что я думаю, что женщины так же способны разговаривать на этом языке, как и мужчины. Остап Кармоди: В Корее много насилия, много насилия в Китае, в России, и в Соединённых Штатах. Но в Европе происходит гораздо меньше физического насилия. Думаете ли Вы, что европейцы чего-то лишены, что они не умеют разговаривать на этом языке и их жизнь из-за этого не полна? Ким Ки-Дук: Я думаю, что насилие всегда происходит в бедных странах, а Европа богата. Но Европа в этом веке пережила две ужасные войны. Я думаю, что Корея, Россия и другие бедные страны очень нестабильны. Европа стабильна, но если Вы посмотрите с другой стороны, в Европе очень много семейных проблем, и люди холодно относятся друг к другу. Я думаю, надо принимать это во внимание. Отсутствие насилия может оказаться даже более опасным, чем оно само. Остап Кармоди: Одной из главных идей великие русской литературы XIX века было то, что хороший человек всегда страдает. Вы с этим согласны? Ким Ки-Дук: Да, я с этим согласен. Хорошие люди обычно страдают. Я думаю, что большинство физического насилия происходит во время больших перемен. Когда ничего не меняется, всё стабильно, жизнь становится более опасной в психологическом смысле. Остап Кармоди: Мне кажется, что в Ваших ранних фильмах было больше любви и меньше насилия, но с каждым следующим насилия становится больше, а любви меньше. В последнем насилия совсем много, а любви совсем не осталось. Значит ли это, что с возрастом Вы становитесь жестче? Ким Ки-Дук: В последнем фильме есть любовная линия. Но да, я становлюсь жестче. Я так воспринимаю мир. Остап Кармоди: Ещё у меня есть впечатление, что в Ваших ранних фильмах Вас куда больше заботила визуальная сторона, красота кадра... Ким Ки-Дук: Да, это абсолютно верно. В последнем фильме для меня было гораздо важнее донести до зрителя его главную идею. Дмитрий Волчек: Речь идет о том самом фильме, который не пришелся по вкусу жюри на последнем Карловарском фестивале, и разговор этот был записан за день до того, как были объявлены лауреаты. Как и в ранних картинах Ким Ки-Дука, в "Береговой охране" текут реки крови, персонажи молотят друг друга кулаками, ногами, прикладами, дубинками и бильярдными киями, расстреливают из автоматов и взрывают, а любителей эстетизированного хоррора возбудит такая сцена: сумасшедшей девушке солдаты делают аборт без наркоза, после чего она, истекая кровью, прыгает в аквариум и принимается откусывать головы плавающим там рыбам, довольно увесистым. Герой фильма - рядовой береговой охраны, призванной ловить на побережье северокорейских лазутчиков. По ошибке он убивает местного рыбака, забравшегося ночью со своей девушкой в запретную зону. Командование награждает бдительного убийцу, жители рыбацкой деревушки требуют его наказать. Возлюбленная убитого сходит с ума и Офелией бродит по побережью. Сам же рядовой, не выдержав конфликта долга и здравого смысла, начинает истреблять своих однополчан. Фильм Ким Ки-Дука обличает армию как институт: нелепые приказы, поиск несуществующих врагов, абсурдная муштра приводят всех без исключения персонажей в военной форме к необратимому умопомешательству. В коротком эссе о фильме сам режиссер объясняет свое обращение к армейскому эпосу так: Диктор: Бабах! Я просыпаюсь под оглушительные звуки выстрелов и вижу плакат фильма "Плохой парень" на стене моей комнаты. Когда я снова погружаюсь в сон, неумирающий шпион целится в меня, я подскакиваю, ищу свой автомат, и вижу на стене плакат фильма "Пансион "Птичья клетка"". Я снова засыпаю, кулаки старослужащих колотят по моей изувеченной груди, я просыпаюсь с криком, и вижу на стене плакат фильма "Остров". Не знаю, откуда приходят эти кошмары, но, пока я сплю, в мое сознание пробирается военный моряк, заступающий на дежурство в два часа ночи. В камуфляже спецназа он бродит по побережью, затем бросается на проржавевшее ограждение из колючей проволоки, готовясь к внезапному нападению. Он поднимает автомат в темноте, он готов пристрелить на месте любого шпиона. "Как живет сейчас этот кровожадный человек?" - спрашиваю я. Во времена, когда победа или поражение не имеют значения, он обнимает автомат вместо женщины и в страхе ждет чьего-то приближения в темноте. Это полное ужаса ожидание преображается во взрывоопасный импульс, и, когда взрыв происходит, автомат стреляет в темноту и всё погружается в безумие. Мы не знаем, что такое мир, в котором мы живем - сон или реальность. Но прямо сейчас какой-то человек убивает другого. Бабах! Дмитрий Волчек: Шизофреническая раздвоенность рехнувшихся героев - метафора разделения Кореи. В финале обезумевший солдат закалывает штыком человека в толпе зевак на городской улице, и тут же звучит непонравившийся пуристам прямолинейно-публицистический призыв к мирному объединению корейского полуострова. Пожалуй, это тот редкий случай, когда примитивная аллегория и политический лозунг не портят собственно кино - Ким Ки-Дук объединяет в нужных пропорциях "низкие истины" и "возвышающий обман", и блюдо получается вполне съедобное. Однако жюри Карловарского фестиваля картина не пришлась по вкусу - причем, как говорят, именно из-за чрезмерной политизированности - Восточная Европа, единожды обжегшись, с подозрением относится к лозунгам. Остап Кармоди попросил режиссера пояснить некоторые детали картины: Остап Кармоди: В начале фильма есть только один жестокий солдат, но постепенно насилие перекидывается на всех, и в конце даже самый мягкий из военных становится очень жестким и начинает убивать. Вы считаете насилие инфекцией? Ким Ки-Дук: Нет, я не считаю насилие заразной болезнью. Я считаю его средством общения, которое мы используем, когда не остаётся слов. Остап Кармоди: Фильм заканчивается очень светлой, оптимистичной сценой, где солдаты играют в тайский волейбол. Почему Вы поместили эту сцену в конец фильма? Ким Ки-Дук: Солдаты играют в эту игру на протяжении всего фильма. Как Вы заметили, площадка разделена сеткой... Остап Кармоди: Да, я заметил, и на этой площадке нанесена карта Кореи. Но те игры не выглядят такими светлыми. Ким Ки-Дук: В конце фильма сетки нет. Весь фильм, они играют через сетку, пытаясь победить друг друга. А в конце они просто играют, перекидывают друг другу мяч. Игра безо всяких границ. Дмитрий Волчек: В одном из интервью Ким Ки-Дук упомянул о существующей в корейской армии дедовщине: "Когда я служил, меня избивали совершенно ни за что". Об армейском опыте, насилии в армии, а заодно и русских параллелях режиссера расспрашивал Остап Кармоди. Остап Кармоди: Вы отслужили пять лет в армии. В Корее армия профессиональная или по призыву, то есть Вы служили потому, что хотели служить, или потому, что Вам пришлось? Ким Ки-Дук: В Корее есть и профессиональные военные, и те, которые служат по призыву. В армию призывают всех. Но я служил по контракту. Остап Кармоди: Что Вы вынесли из свой армейский службы - самое главное? Ким Ки-Дук: В Корее люди верят, что служба в армии сделает их сильнее и им будет легче занять потом положение в обществе. Я согласен с этим, - после армии действительно становишься сильнее. К тому же я понял, что у нас есть одна проблема - страна разделена, и это действительно серьёзно. То, что не казалось важным раньше, теперь стало важным. К тому же я встретил в армии много интересных людей. Я был хорошим солдатом. Но когда я снимал это кино, я обнаружил, что в армии не всё так хорошо, есть и много плохого, неправильного. Остап Кармоди: Ваши фильмы популярны в России, и этот фильм российской аудитории будет особенно близок, потому что насилие в армии - очень важная тема для российского общества и российской прессы. Вы собираетесь привезти свой последний фильм в Россию? Ким Ки-Дук: Я был в России два года назад. Я бы хотел съездить туда ещё один раз, но я боюсь русских самолётов - их очень трясёт. Остап Кармоди: Вас не заботит то, что Россия поддерживает хорошие отношения с северокорейским режимом. Недавно в России очень тепло принимали Ким Чен Ира... Ким Ки-Дук: Я думаю, это хорошо. Хорошие отношения с Северной Кореей должны сохраняться. Россия должна помогать Северной Корее. Я думаю, что Путин - умный политик, и меня радует, что он не встаёт на сторону насилия. Дмитрий Волчек: Занятный парадокс: режиссер, которого обвиняют в смаковании бытового насилия, выступает против насилия политического. Впрочем, политические взгляды Ким Ки-Дука имеют мало общего с его брутальной эстетикой - он пацифист и антиглобалист. Действие фильма "Адрес неизвестен" разворачивается на американской военной базе - точнее, в ее окрестностях, где бедствует давно брошенная американским солдатом деревенская тетка, сочиняющая письма своему давно сбежавшему кавалеру, злодеи-мясники, убивающие собак, девочка с бельмом на глазу и прочие обмылки судьбы. Фильм, поначалу выдержанный в канонах жестокого реализма, постепенно, за счет эскалации кошмаров, превращается в образцовый хоррор в духе "Резни бензопилой по-техасски". Любопытно, что Ким Ки-Дук, несмотря на свои левые взгляды и нелюбовь к мейнстриму, доброжелательно относится к Голливуду и даже выражал желание сделать римейк "плохого парня" с Брэдом Питтом в главной роли. На вопрос "Повлиял ли на вас кто-то из киномастеров?", Ким Ки-Дук отвечает холодным "Нет", но уточняет, что любимые его современные режиссеры - Анджей Жулавский и Эмир Кустурица - выбор более чем неожиданный и ставящий интерпретаторов эстетики Ким Ки-Дука в тупик. Об азиатском кино в беседе с Остапом Кармоди корейский режиссер отозвался так: Ким Ки-Дук: Конечно, у китайских, корейских и японских фильмов совершенно разный стиль. И если и есть какие-то влияния, то всё равно это разные кинематографии. Остап Кармоди: А что это за влияния? Что у них общего? Ким Ки-Дук: Главное, что все мы буддисты. Остап Кармоди: Вы буддийский режиссёр? Ким Ки-Дук: Нет. Дмитрий Волчек: Самое занятное в Ким Ки-Дуке - его незамысловатость. Речь любимца арт-хаусных критиков напрочь лишена всякой вычурности и многослойных культурных рефлексий. Источник его вдохновения - не игра цитатами и аллюзиями, а собственный опыт. На вопрос, откуда взялся садист-сутенер из "Плохого парня" он отвечает, не задумываясь: "Да как-то был я в борделе, и вот такого типа парень меня избил". И все же Ким Ки-Дук - не самородок из пролеткульта. Он только что рассказывал о драке в борделе и нравах казармы и вдруг произносит: "Стул, на котором сидит мой герой - желтого цвета. Это очень важно, потому что желтый представляет чахлость и сюрреалистическую чувственность. Желтый - также цвет душевнобольных. Когда герой обнимает женщину, кадр примерно на 10 секунд выходит из фокуса - а это знак, что оба они сошли с ума". |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
