Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
23 режиссераКеннет ЭнгерАвтор и ведущий: Дмитрий Волчек
Дюжина короткометражных фильмов, которые снял Кеннет Энгер, помещается на одной видеокассете. Его ленты - это фрагменты большого проекта, обрывки грез, мазки на незавершенном полотне. И все же Энгер - один из самых влиятельных персонажей современного кинематографа. Он был первым американским режиссером, не просто проигнорировавшим систему голливудских студий и официальной дистрибуции картин, но сделавшим - еще задолго до бума независимых кинофабрик шестидесятых - эстетический жест в духе европейских визуальных экспериментов, которые до той поры Америка игнорировала. Киноконтиненты, связанные разве что миграцией режиссеров и актеров, бежавших от политических бурь, наконец, стали сближаться - и эта конвергенция все различимей в наши дни. Энгер - первый режиссер американского андеграунда и в то же время историк Голливуда, десятилетиями собирающий сплетни о кинозвездах - создал своего рода Антиголливуд, снимая на свой страх и риск малобюджетные авангардистские фильмы на табуированные в "большом кино" темы. Режиссер говорил, что его интерес к фабрике грез возник благодаря подруге его бабушки, голливудской костюмерше, которая вместо сказок о Красной шапочке и Спящей красавице рассказывала шестилетнему Кену про жен Рудольфа Валентино, дебоши толстяка Арбакля и похождения развратной Клару Боу. "Я мало что понимал, но это было упоительно", - вспоминал Энгер. В 1935-м году он сыграл свою первую и последнюю роль в голливудском фильме - принца в экранизации "Сна в летнюю ночь". Одержимость Голливудом сочеталась у Энгера с ненавистью к фабрике грез, удостоившей его пятнадцати минут славы, а затем отвергнувшей навсегда. "Я испытываю ни с чем не сравнимое наслаждение, глядя на то, как мои враги разваливаются на куски. Просто сижу и смотрю, как вся империя Голливудского Вавилона рассыпается в прах". По убеждению Энгера, фильм должен действовать на зрителя подобно магическому заклинанию; весь процесс кинопроизводства - от освещения, декораций и гардероба до обработки пленки и экранной проекции - является секретным ритуалом. Киномагия, словно психоделический наркотик, открывает двери восприятия. Первый свой фильм "Фейерверк" Энгер сделал в 47-м году. В ту пору ему было 20 лет, - съемки заняли один уикенд. Авторская аннотация к картине: "Неудовлетворенный сновидец просыпается, отправляется в ночь в поисках света, проходит сквозь угольное ушко и возвращается в постель не столь пустым, как прежде". Даже сегодня, пятьдесят лет спустя, "Фейерверк" с его визуальной насыщенностью, неожиданной пластикой корриды и сексуальной раскрепощенностью кажется новаторским произведением, хотя едва ли не каждый его образ процитирован во множестве поздних лент - от андерграундной классики "Розовый нарцисс" до "Кереля" Фассбиндера. Зашифрованные образы фильма насыщены эротизмом и иронией - эрекция, превращающаяся в статуэтку, спрятанный в окровавленном мясе компас сердца, шутиха, вырывающаяся из матросских штанов, голова, превращающаяся в украшенную мишурой рождественскую елку - атлантический отклик на "Андалузского пса" двадцать лет спустя. Энгер послал копию "Фейерверка" на Фестиваль Проклятых Фильмов, который Жан Кокто проводил в Биарицце. Вскоре картина была показана на первой выставке экспериментального кино в Бельгии и получила приз Анри Шометта в Париже. Триумф сопровождали мелкие скандалы. Рассказывают, что когда в 50-м году "Фейерверк" демонстрировался в королевском Кинообществе в Лондоне, супруга индийского посла закричала: "Этот фильм надо сжечь!" и в гневе выбежала из зала. По приглашению Кокто Энгер приезжает в Европу, знакомится с Анри Ланглуа, директором парижской синематеки, и в киноархивах открывает для себя работу, которая в значительной степени повлияет на его эстетику и монтажную технику - пленки незавершенного фильма Эйзенштейна "Да здравствует Мексика!". Главные европейские проекты Энгера - экранизация "Песен Мальдорора" Лотреамона и балета Кокто "Юноша и смерть"- остались невоплощенными; он снял лишь два короткометражных фильма: "Искусственные воды" (панорама фонтанов Тиволи с намеком на фривольную двусмысленность их постройки известным либертином кардиналом Д'Эсти) - и магическую сказку "Кроличья луна" - музыкальный клип с эксцентричной хореографией. Биограф Энгера, Билл Лэндис, анализирует образы этого фильма: Диктор: Кролик на луне заимствован из японской легенды, в то время как Луна - по эзотерической схеме - символизирует женское начало. Персонаж Пьеро основан на карте таро "Дурак", означающей божественное вдохновение в духовных или творческих материях, но безумие, манию или смерть в делах повседневных. Гротескно стилизованные мимические движения актеров авангардного театра начала века, напоминают и кабуки, и комедию-дель-арте, где Колумбина терзает Пьеро с помощью Арлекина. Декорации похожи на лес из серебряных деревьев из "Сна в летнюю ночь". Андрей Плахов: Фильмы Энгера французского периода напоминают сюрреалистический притчи Кокто, но содержат в себе новый элемент. Они, как и вообще все работы этого режиссера-нонконформиста лишены диалогов и построены на музыке. Главным образом, на характерных шлягерах, в которых Энгер подчеркивает эротический элемент и которые делает основой своих экранных конструкций и драматургии. По сути, речь идет о первых в истории, появившихся еще до эры психоделики музыкальных клипах. Сегодня в мире все больше тех, кто считает Энгера прямым предшественником и крестным отцом music video. Дмитрий Волчек: Я спросил Кеннета Энгера, не было ли у него проблем из-за необычной для той эпохи откровенности его фильмов - в частности, "Фейерверка". Кеннет Энгер: У меня никогда не было проблем с полицией, потому что мой фильм показывался в киноклубах, частных домах или музеях. Помню, на одном из просмотров были совершенно замечательные зрители - доктор Альфред Кинзи, возглавлявший знаменитый институт сексуальных исследований, режиссер "Франкенштейна" Джеймс Уэйл, Роберт Флори, поставивший "Убийство на улице Морг"... Доктор Кинзи купил копию "Фейерверка" для своего института. Это была первая копия фильма, которую я продал. Единственный раз в жизни у меня были неприятности в 64-м, когда я сделал "Возвышение Скорпиона". Это было в Лос-Анджелесе. В полицию пожаловался один зритель (как потом выяснилось, член американской фашистской партии, полагавший, что я глумлюсь над нацистским флагом). Полиция ворвалась в кинотеатр, арестовала менеджера, конфисковала фильм. Был громкий процесс, и Верховный Суд Калифорнии постановил, что фильм можно демонстрировать. И еще шесть месяцев он шел в этом кинотеатре при большом стечении публики. Сейчас, конечно, с этим фильмом не было бы никаких проблем. Там есть некоторые моменты - эрекция, обнаженное тело - это все каких-нибудь 4 кадра, пшик и всё. Я учился монтажу у Сергея Эйзенштейна. Дмитрий Волчек: Не только Фассбиндер, но и другие знаменитые режисееры испытали влияние Энгера. По мнению Аендрея Плахова, фильм Энгера "Багровое мгновение" отразился в "Синем бархате" Дэвида Линча. Сам Кеннет Энгера считает, что заимствования неизбежны, любой художник - сорока, ворующая из чужих гнезд. Кеннет Энгер: Единственный режиссер, который признал, что на его стиль повлияли мои работы, это Мартин Скорсезе. Он сказал мне, что восхищен тем, как я использую поп-музыку в "Возвышении Скорпиона". Кстати, все права на эту музыку мне стоили всего лишь восемь тысяч долларов. Двенадцать песен Рея Чарльза, Элвиса Пресли и других. Сейчас это стоило бы в десятки раз больше. Да, еще Пол Шредер признавал мое влияние. Он написал интересное эссе обо мне. Линч же утверждал, что не видел моего фильма, но мне кажется, что его решение использовать песню "Синий бархат" было вдохновлено тем, как я это сделал в "Восхождении Скорпиона". В моем фильме, эту песню прекрасно поет Рик Нельсон, а в фильме Линча - Изабелла Росселини и на редкость скверно. Я люблю поп-музыку, но сейчас так мало хороших песен, иногда за целый год ни одной не услышишь. Весь этот рэп - мне кажется это просто дрянь, я его сразу же выключаю. Дмитрий Волчек: В "Возвышении скорпиона", который Энгер снимает уже по возвращении в США в 63-м году, садомазохистская эстетика Ангелов ада" стала, по определению режиссера, "зеркалом смерти, поднесенным к американской культуре". Мотоцикл становится тотемом, из игрушки перерастает в орудие террора; танатос в хроме в сочетании с черной кожей и тесными джинсами. Как и в короткометражке Kustom Kar Kommandos, где юный красавец под сладкую песню протирал пуховкой немыслимого вида стальное чудовище - гибрид автомобиля, мотоцикла и машины времени - в "Возвышении скорпиона" ритуал подготовки к встрече со смертью сопровождают популярные мелодии. Песня из фильма Под эту музыку герои надраивают мотоциклы, натягивают свою кожаную амуницию, куртки, браслеты, зловещие перстни с черепами, чтобы затем отражением в зеркале перед ними предстал оскал смерти. 69-й год: новый фильм Энгера "Пробуждение моего демонического брата" - прежняя эстетика видеоклипа, но на этот раз другой саундтрек: психоделическое сочинение лидера Rolling Stones Мика Джаггера. Вот как анализирует этот фильм американский критик Тони Моррисон. Диктор: Тайное значение фильма проявляется в финальной сцене, когда по лестнице спускается мумия с плакатом на шее: "Зеп, ты беременна. Это колдовство". Эту надпись можно интерпретировать так: Энгер попытался внушить свои идеи зрителю, и добился успеха, что можно расценить, как колдовство. Ты становишься беременным образами и идеями, предложенными Энгером. Они уже часть твоего опыта. Первый образ пробуждения - три кружка, образующие пирамиду. Последний кадр - та же пирамида, но перевернутая. Он может быть интерпретирован как знак зла - голова с рогами. Ты садишься смотреть этот фильм невинным, не зная, что тебе предстоит. Но образы охватывают твое сознание, и оно непоправимо меняется. Пирамида символизирует зрителя до просмотра и после, свидетельствуя о том, что задача Энгера - трансформировать аудиторию, подействовав на нее магическими средствами. Дмитрий Волчек: "Восхождение Люцифера", заключительная картина цикла "Волшебная лампа" - много раз переделывавшаяся в течение десятилетия - стала фактически последней работой Энгера. Фильм о Микки Маусе "Мышиный рай", задуманный в начале 80-х, остался незавершенным. Кеннет Энгер: "Над мышиным раем" я работаю уже несколько лет при финансовой поддержке Джея Пола Гетти - это один из самых богатых людей в мире. Он дал мне сто тысяч долларов на подготовку фильма. Ему тоже нравится Микки Маус. Это фильм о раннем Микки Маусе, до "Фантазии", конца 20-х - начала 30-х годов, когда он был скорее крысой, чем мышью. Сейчас он вроде милого маленького мальчика, но поначалу это был чертенок, делал всякие пакости, и именно такой Микки Маус мне нравится. Теперь они его кастрировали. Увы, деньги у меня кончились и я попросил господина Гетти о новой порции, но он не ответил - очень капризный человек. Впрочем, чтобы завершить фильм, мне нужно не так уж и много - всего 10 тысяч долларов. Дмитрий Волчек: Единственный фильм Энгера, который все-таки вышел в прокат за последние 20 лет - десятиминутная лента о выставке оккультной живописи в Лондоне "Человек, которого мы хотим повесить" - документальный фильм, который сам режиссер отказывается считать документальным. Кеннет Энгер: Это не просто какой-то там "документальный фильм", это фильм Кеннета Энгера. Да, конечно, я показываю картины, но при этом использую разнообразные трюки, музыку, монтажные приемы, так что это не просто скучный фильм о картинах, висящих на стене. Очень трудно снимать нечто абсолютно неподвижное. Первый фильм Алена Рене был о Ван Гоге. Пятнадцатиминутный и к тому же черно-белый. И он столкнулся с той же проблемой оживления неподвижного. Разрушаешь ли ты картину, искажаешь ли ты ее идею, когда показываешь крупным планом лишь один подсолнух? Мой подход такой: если кто-то хочет увидеть картину, пусть смотрит на нее на стене или в альбоме, я же - кинорежиссер, и хочу показать ее по-другому. Так что это не просто документальный фильм, это фильм Кеннета Энгера. Я в жизни своей не делал "документальных фильмов", у меня совершенно особый стиль. Дмитрий Волчек: "Изысканной коробкой отравленных конфет" назвал книгу Кеннета Энгера "Голливудский Вавилон" рецензент "Нью-Йорк Таймс". Впервые опубликованная в 1958 году в Париже Жан-Жаком Повером, выпускавшим запрещенные цензурой романы маркиза де Сада, иллюстрированная хроника Кеннета Энгера положила начало быстро расцветшему жанру собрания сплетен о звездах. Диктор: Белые слоны! Бог Голливуда потребовал белых слонов и получил их - восемь гипсовых мамонтов, восседающих на гигантских грибах пьедесталов, восемь повелителей колоссального двора Валтасара - гипсовый Вавилон, построенный за пыльной дорогой для дешевых машин, названной Сансет-бульваром. Так он и стоял годами, словно гаргантюанская мечта за Сансет-бульваром. Стоял и после того, как провалилась в прокате "Нетерпимость", когда двор Валтасара зарос сорняками, стены на заброшенной съемочной площадке осыпались и покоробились, а пожарное управление Лос-Анджелеса признало его огнеопасным - он все еще стоял, Вавилон Гриффита, словно упрек и вызов расцветающему киногороду. Тень Вавилона накрыла Голливуд. Дмитрий Волчек: Кеннет Энгер утверждал, что его "Вавилон" - книга с тайным кодом, который ему помогли составить два египтолога: "Я написал книгу для одного читателя из тысячи. Этот код - вызов его остроумию и находчивости, ему придется перекопать весь текст, чтобы отыскать разгадку". После успеха "Голливудского Вавилона", полная версия которого появилась в США только в 1975 году и стала бестселлером, Энгер получил предложение написать сиквел. Выход нового тома затягивался, и, чтобы успокоить недовольных издателей, Энгеру пришлось придумать историю о том, что рукопись похитили забравшиеся в дом грабители, и текст пришлось восстанавливать заново. Но одного из репортеров Энгер удостоил честного признания: "Я терпеть не могу современный Голливуд и мне трудно закончить книгу, потому что я всех ненавижу". Выход заключительной, третья часть "Голливудского Вавилона" первоначально был запланирован на конец 1999-го года. Энгер жаловался, что работа над книгой идет очень сложно, потому что издатель отказывается покупать фотографии, многие из которых стоят десятки тысяч долларов. Кеннет Энгер: С третьей частью возникли некоторые проблемы. Беда в том, что у меня нет денег на покупку многих фотографий. Некоторые стоят тысячи долларов. Увы, мой издатель отказался оказывать мне эту помощь, и я разорвал с ним контракт. Издание книг в Америке - непростая вещь. Если у жалкой секретарши сексуальная связь, хотя бы и пятиминутная, с президентом Клинтоном, ей предложат миллионы долларов аванса, даже если она все это выдумала. То, что они платят столько денег за скандалы, это унижение литературы. Дмитрий Волчек: Но ведь "Голливудский Вавилон" тоже о скандалах? Кеннет Энгер: Да, в значительной степени. Но многие вещи, о которых я пишу, тщательно замалчиваются, по крайней мере в Америке. Я также печатаю цветные фотографии, сделанные полицией на следующее утро после убийств в доме Шарон Тейт. Все трупы во всех деталях. Детектив, который мне их предоставил, разумеется, нарушил закон, но в любой стране мира найдется продажный полицейский, не так ли? Особенно в Голливуде, это традиция. Дмитрий Волчек: Вы нанимаете детективов, чтобы они проводили расследование для вашей книги? Кеннет Энгер: Нет я никого не нанимаю, есть полицейские, с которыми я дружу. Мне потребовались годы, чтобы подружиться с ними. Как правило, это уже пожилые люди, у них совсем неплохая жизнь, им дают прекрасную пенсию. Но на пенсии им страшно скучно, они лишены привычного адреналина, многие из них спиваются. И вот я сижу с ними в баре, и пока они выпивают 3 стакана, я выпиваю половину одного. И мне удается разговорить их, и они рассказывают мне всякие истории - порой душераздирающие. Скорее всего, это последняя часть книги, я все-таки уже немолод. А когда ты стареешь, всё становится сложнее. Заниматься любовью, взбираться на гору или писать книгу, что угодно. Дмитрий Волчек: В начале 90-ч годов появилось несколько сообщений о том. что по "Голливудскому Вавилону" будет сделан фильм, причем режиссером станет сам автор книги. Кеннет Энгер: Я очень хотел бы снять фильм, похожий по стилю на "Сладкую жизнь" Феллини. Но я бы сделал его цветным и в формате синемаскоп, несмотря на то, что он считается старомодным. Такой срез истории, Голливуд с 20-х годов, движение волн времени. Продюсер Эд Прессман очень увлекся этой идеей, но мы не смогли договориться о деньгах. Минимум, который мне нужен - 25 миллионов долларов. Мне необходимо взять напрокат старые автомобили, например лимузин Греты Гарбо. Я знаю, где его найти, но аренда стоит тысячу долларов в день. Нужны аутентичные дома... Если мы хотим арендовать дом, где жил Рудольф Валентино, придется платить его нынешним владельцам. За один миллион, который мне предложил Прессман, я просто не смогу сделать этот фильм. Нереалистично. Мне часто не везет в денежных делах. Люди говорят: "Ты же маг, почему тебе не везет?" Я отвечаю: "Я ведь все-таки жив, может быть это и есть удача, потому что множество людей моего поколения уже умерло". Дмитрий Волчек: "Голливудским Вавилоном" Энгер отомстил миру профессионального кино. Ответный удар последовал лишь четверть века спустя. Некий Билл Лэндис, работавший в нью-йоркском секс-клубе, который часто посещал Энгер, опубликовал биографию режиссера - книгу жестокую, уничтожающую всю тщательно выстроенную Энгером персональную мифологию. Наркомания, девиантный секс, гордыня, творческое бесплодие - Лэндис без труда доказал, что все грехи и пороки персонажей "Голливудского Вавилона" присущи его создателю. Впрочем, завершается биография признанием: "Энгер стал для Голливуда тем же, чем Карл Маркс был для капитализма". |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
