Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Революция 1917 года и Гражданская война в РоссииУчастие иностранных войск в Гражданской войнеАвтор: Александр Горянин
Анатолий Стреляный: Я представляю очередную передачу к 80-летию Гражданской войны в России. До конца радиочаса вы будете слушать обсуждение вопроса, который, кажется, был самым легким из тех, на которые приходилось отвечать многим нашим слушателям в школе на уроках истории СССР: интервенция четырнадцати государств, три похода Антанты. Все легко запоминалось. Первый поход в 1918, второй - в 1919, третий - в 1920. Ниже низшего предела был сведен перечень красных полководцев, которые отличились в борьбе с захватчиками и их подопечными: Буденный, Ворошилов, Чапаев. Не нужно было уточнять, какие именно это были державы (список никогда широко не оглашался), что представляли собою их войска, как они сражались и сражались ли. Вопросы на сегодня: можно ли считать присутствие иностранных войск в России интервенцией? Как это повлияло на Гражданскую войну, и могло ли иностранное военное вмешательство быть более значительным? Вы уже могли слушать одну нашу передачу об участии иностранцев в последней российской Гражданской войне. Но тогда говорилось о тех иностранцах, которые к началу Гражданской войны уже находились в России и просто примкнули к большевикам, хотя и не все. На стороне советской власти воевали сотни тысяч "интернационалистов", как называли их ленинские пропагандисты. Это было большинство иностранцев, которые хотели что-то делать в России. Сегодня речь пойдет о других иностранцах. Они высаживались в Мурманске и Архангельске, Севастополе и Одессе, в Баку и Красноводске, во Владивостоке. Семь десятилетий в советских школах считались правильными два противоположных ответа на вопрос о целях иностранного военного вмешательства. "Отлично" мог получить тот, кто говорил, что интервенты хотели восстановить Российскую империю, и тот, кто говорил, что они хотели раздробить и поделить между собою Россию. Наш первый вопрос: можно ли считать участие внешних сил в российской Гражданской войне интервенцией? Российский историк Сергей Павлюченко: Участие иностранных государств в российской Гражданской войне можно считать интервенцией, потому что, безусловно, значительный воинский контингент различных стран находился на территории страны. Контингенты эти были довольно солидные, насчитывали десятки тысяч человек, поэтому, конечно, это была своего рода интервенция. Преувеличивать значение этих военных операций со стороны стран Антанты не следует, потому что все же это были достаточно локальные операции, которые были призваны в самом своем начале предупредить возможные, так сказать, боевые действия со стороны Германии и ее союзников. Ну а потом, разумеется, в силу недоверия, понятного недоверия, всего западного мира и Японии к режиму, установившемуся на территории России. Они, естественно, желали иметь какие-то гарантии против того, чтобы эта зараза (как тогда говорили "большевистская коммунистическая зараза") не перекинулась на их страны, на весь мир, к чему были, в общем-то, достаточно серьезные предпосылки. Все страны - как побежденные, так и победительницы - были существенно измучены бойней, которая шла более четырех лет. Иностранная интервенция на территорию Советской России или, точнее сказать, на территорию бывшей Российской империи, началась, можно считать, с вторжения австро-германских войск в связи с историей вокруг Брестского мира. Формально австро-германские войска стали оккупировать территорию бывшей Российской империи по условиям Брестского мира, так что здесь, в полном смысле слова, это вторжение нельзя считать интервенцией. И тем более что, например, у германского и австрийского командования были заключены определенные соглашения с украинским правительством, и украинская Директория вовсе не считала присутствие стран центральных держав на своей территории какой-либо оккупацией. Наоборот, она считала, что это были ее естественные союзники. В тех регионах, где немцы и австрийцы (немцы, конечно, в основном) пошли дальше, чем то было предписано и обусловлено текстом Брест-Литовского договора, там, конечно же, это продвижение германских войск можно считать непосредственной интервенцией на территорию чужого государства. Здесь нет никаких сомнений. Это, например, регион Закавказья. В общем-то, туда они не имели права вводить свои войска, но они слишком далеко продвинулись в восточном направлении. В данном случае советское правительство имело все основания заявлять всякие протесты и ноты в связи с таким вероломным поведением германских войск. Настоящая интервенция, конечно же, началась только тогда, когда на территории бывшей Российской империи стали присутствовать специальные подразделения, специальные экспедиционные части стран Антанты. Значительная часть территории бывшей Российской империи в Париже уже была поделена державами Антанты на такие условные зоны ответственности, которые предполагали контроль со стороны той или иной страны-участницы антантовского блока. В частности, если говорить о Сибири, то она относилась к зоне ответственности Америки и Японии; Украина и Крым - это была зона ответственности Франции. Ну а англичане традиционно ставили за собой в качестве своей зоны ответственности регионы Закавказья, которые были им весьма симпатичны по причине того, что там были богатейшие, первейшие в то время, нефтяные источники, а также Среднюю Азию, поскольку эти регионы непосредственно примыкали к территории обширной британской колониальной империи. Российский историк Таисия Осипова: Выражение "поход четырнадцати государств", это не выдумка советских историков. Такую идею выдвинул летом 1919 года военный министр Англии Уинстон Черчилль. Первым интервентом можно считать Румынию, потому что в январе 1918 года она оккупировала Бесарабию. Затем Германия стала продвигаться на Кавказ, в Крым. Вот здесь важно подчеркнуть, что весь 1918 год интервенция стран Четвертного союза во главе с Германией и их союзников, по существу, проходила по приглашению или меньшевистско-эсеровских правительств, или придерживавшихся большевистской ориентации. Типично в этом отношении приглашение союзников для защиты мурманского побережья, исходившее от Мурманского совета, который согласовал приглашение интервентов с Троцким и получил его одобрение. В январе и начале февраля немцы так быстро продвигались в Прибалтике и высадились на территории Финляндии, заняв ее порты, что создалась реальная угроза и их продвижения к Мурману, а Мурман (бывший порт Романов) был единственный незамерзающий порт, который теперь известен как город Мурманск. Там были огромные склады военных припасов, которые поставляли России англичане и французы. Боясь потерять эти склады, Троцкий ответил, что надо принять помощь союзников. Благодаря этому 2 марта англичане высадили в Мурмане свой первый десант из небольшого количества солдат, от 130-ти до 200 (две цифры существуют по этому поводу). После этого стали прибывать новые отряды англичан, поскольку угроза немцев еще существовала. Затем, несколько позже, они заняли Архангельск и тоже там были колоссальные продовольственные запасы и запасы оружия. Боясь все это потерять, англичане заняли порт, который замерзал, и этим самым они себя поставили, между прочим, в тяжелое положение, поскольку потом даже при желании эвакуироваться отсюда они не могли этого сделать зимой. Англичане здесь были. И американцы, и французы не могли эвакуировать свои войска в 1919 году, когда уже была угроза захвата этого района немцами. И в отличие от Мурманска, они вынуждены были ждать, пока можно будет пароходами эвакуировать эти части из Архангельска. 5 апреля 1918 года японцы высадили десант во Владивостоке, причем их высадка была одобрена и согласована с Англией, Америкой и Францией. Это была интервенция без приглашения. Российский историк Герман Трукан: Следует, конечно, отказаться от концепции трех походов Антанты, единовременного выступления и нападения четырнадцати иностранных государств. Во-первых, потому что никакого единого плана, никаких трех походов не обнаруживается. Да и если начать изучение и рассмотрение, какие державы взялись за оружие, чтобы выступить против Советской России, то здесь тоже историк сталкивается с большими трудностями. Да, Англия, Франция, Япония, Соединенные Штаты, может быть, еще итальянцы, греки, которые высаживались вместе с французами на юге Украины, а дальше, наверное, остаются румыны, поляки, латыши, эстонцы, финны. Можно ли их относить к странам Антанты? Можно ли считать, что это и есть те четырнадцать грозных держав, которые нависли над Советской Россией? Думаю, от этой концепции пора уже отказываться. Какие вооруженные силы были брошены против Советской России, против большевиков? Если говорить о вооруженных силах главных государств, таких как Англия, Франция, Соединенные Штаты, это были достаточно слабые, незначительные силы. Скажем, около 40 тысяч англичан, считая высадку на севере, участие в захвате Азербайджана, поход в Среднюю Азию; у американцев можно насчитать еще меньше. Бывший председатель Временного правительства князь Львов отправился за рубеж, чтобы искать там поддержки для антибольшевистских сил. Любопытные данные можно почерпнуть из беседы князя Львова с президентом Вильсоном. Он назвал такие цифры: "До сих пор у нас в Сибири шесть тысяч, и мы сейчас направили еще шесть тысяч. Большего мы сделать не можем". За пределами похода Антанты находится советско-польская война, это часть Гражданской войны, поскольку Польша также входила в состав Российской империи. Относить это к походу Антанты вряд ли можно, прежде всего, потому, что Польша и не входила в состав Антанты, это понятно. Чешский историк Иван Савицкий: Вопрос, по-моему, очень сложный. Его можно рассматривать с точки зрения юридической, можно рассматривать с точки зрения экономической, дипломатической и так далее. Поэтому сказать определенно, что четырнадцать государств совершили интервенцию, вероятно, нельзя. Где кончается "нормальная" война, скажем, в случае немцев в 1918 году или поляков в 1920 году, и начинается интервенция? Где кончается вполне законная самозащита, скажем, как в случае чехословацкого корпуса, и начинается интервенция? В какой степени участвовали бывшие российские подданные во всех этих операциях? Что это, интервенция или еще часть гражданской войны? Так что определенного ответа дать невозможно. Но что, вероятно, в этом вопросе главное, как я вижу, это то, что действительно там побывали все. Действительно, были какие-то военные части из четырнадцати государств. Они были в разное время, на разных участках, но они там действительно побывали. Но что интересно, что значительной части этих воинских частей как-то удавалось умело избегать соприкосновения с противником. Они все время, скорее, держались в тылу. Но там тоже были какие-то восстания, скажем, японцы на Дальнем Востоке; что-то делали французы около Одессы; какие-то части двигались по сибирской магистрали; там были английские батальоны, но реальных боевых действий (кроме чехословацкого корпуса, поляков и каких-то немецких добровольцев после поражения) было крайне мало. Получается, что интервенция в замысле была, но и правда, что они очень колебались и долго не могли решить, начинать интервенцию или не начинать. Потом начали. Потом кончилась война, опять начали думать: "Может быть, с большевиками лучше договориться?" Так что на этот вопрос определенно ответить нельзя. Были какие-то воинские части, вероятно, четырнадцати (я их точно не считал) государств. Анатолий Стреляный: Как видно, то, что называлось первым походом Антанты, явно было частью Первой Мировой войны, в которой страны Антанты были союзниками России. Перемирие с их общим противником, Германией, и другими центральными державами 15 декабря 1917 года заключило не правительство России, а ленинский Совнарком, то есть группа людей, которые только что свергли законную власть в России. Так это выглядело в глазах руководителей стран Антанты и в глазах многих людей в самой России, которые уже поднялись на борьбу с мятежниками. Не стоит также забывать, что ленинский переворот Антанта считала делом рук немцев, тем более что после заключения Брестского мира ленинский Совнарком стал практически союзником Германии, Австрии и Турции. Как же повлияло иностранное военное вмешательство на Гражданскую войну в России? Это наш следующий вопрос историкам. Российский историк Сергей Павлюченко: Иностранное вмешательство затянуло гражданский конфликт, гражданскую войну. Но опять же нельзя абсолютизировать эту помощь режимам Колчака, Деникина и других. Почему? Западные исследователи, историки скрупулезно изучили динамику поступления помощи, скажем, правительству Деникина и обнаружили, что пик английской помощи армиям Деникина пришелся на осень 1919 года, то есть фактически тогда, когда военная участь этого предприятия была уже решена не в пользу Деникина, когда уже на фронте наметился перелом в пользу Красной армии. И даже эта интенсивная военная помощь всякого рода снаряжением, боеприпасами, танками (невиданными в то время чудовищами) ничего не смогла решить, повлиять на развитие событий Гражданской войны. Поэтому, безусловно, роль этой помощи была, она была значительной, но не решающей. Некоторые страны, такие как, например, Япония были совершенно не прочь под шумок гражданской войны в России отхватить значительную территорию на Дальнем Востоке. У других стран, таких как Соединенные Штаты Америки и Франция не было планов по захвату российской территории, но их беспокоил, в первую очередь, этот гражданский пожар в России. В общем-то, весь мир после империалистической войны находился в состоянии такого напряжения и тревоги, все страны были так измотаны, была масса недовольных, были огромные армии людей, участвовавших в этом империалистическом конфликте, где сам черт уже не брат, и солдаты сидели в окопах по четыре года! Страны-победительницы не без основания опасались, что этот гражданский пожар из России может очень быстро перекинуться и на их страны. Например, в Англии в этот период в 1919 году и позднее была масса своих проблем с Ирландией (где шла настоящая война) и была безработица среди демобилизованных солдат. В общем, проблем везде была много, и тогда, чтобы как-то локализовать этот гражданский конфликт в России и не дать ему разрастись, чтобы локализовать очаг коммунизма, они решили установить зоны ответственности для того, чтобы каждая отдельная страна контролировала, по мере возможности, ситуацию в данном конкретном регионе на территории бывшей Российской империи. Например, в Средней Азии и Закавказье. Снаряжение всякого рода басмаческих отрядов в Средней Азии, поддержка бухарского и других правительств на территории Средней Азии, поддержка дашнакского и мусаватистского правительств в Закавказье, все это, можно сказать, продлевало их жизнь. Без иностранной поддержки все эти правительства стоили бы гораздо меньше, нежели, в общем-то, они стоили с этой поддержкой. Так что, скажем, на Генуэзской конференции, когда большевистская советская делегация предъявила контрпретензии западным странам по поводу их участия в Гражданской войне и выставила даже счет материального ущерба, то в каком-то смысле были правы большевики, потому что, продлевая войну своей помощью, западные страны, разумеется, способствовали еще большему разрушению национальной экономики России. Но решающего слова эта поддержка не могла сказать. Таисия Осипова: Не будь интервенции в районах Поволжья, Урала и даже Сибири Гражданская война никогда бы не приняла таких масштабов, такого ожесточения и такой продолжительности. Когда мы говорим об интервентах, то все-таки мы не должны уменьшать размеров их помощи: материальной, военной, финансовой. Армии интервентов тоже были весьма существенно представлены на территории России. К февралю 1919 года они насчитывали 202400 человек. Из них англичан было 44600, французов 13600, американцев 13700, японцев - 80000, чехословаков, участвующих в военных действиях 42000, итальянцев - 3000, сербов - 2500, греков - 3000 и так далее. Несколько сот канадцев и другие мелкие отряды. Прямого участия в военных действиях силы интервентов, кроме японцев, фактически не принимали. Они выступали здесь как советники, как консультанты. Важно определить, какие цели преследовали правительства стран Антанты в отношении России. Интересны в этом смысле военные мемуары Ллойда Джорджа, где он говорит: "Мы не собирались свергнуть большевистское правительство в Москве, но мы стремились не дать ему возможности, пока еще продолжалась война с Германией, сокрушить ее антибольшевистские образования и те движения за пределами Москвы, которые готовы были бороться заодно с нами против неприятеля. И было неизбежно, что наше сотрудничество с этими союзниками придаст вскоре нашей работе в России видимость борьбы за свержение большевистского правительства". Деникин неоднократно жаловался на то, что союзники оказывают ему недостаточно помощи. Деникину Англия поставила двести пятьдесят тысяч винтовок, пять тысяч пулеметов, сто аэропланов, тридцать танков, две тысячи орудий, миллион пятьсот тысяч снарядов, сто шестьдесят миллионов патронов и так далее. А по предложению военного министра Англии Черчилля в армию Деникина была направлена военная миссия, две тысячи офицеров-советников, инструкторов, летчиков и другие. Армию Деникина Черчилль называл "моей армией". А офицеров русской армии называл "своими друзьями". Российский историк Герман Трукан: Какое же влияние оказала интервенция? Существуют две как бы противоположные точки зрения. Одна преувеличивающая значение интервенции, что интервенция определила весь ход Гражданской войны, ее накал, ее жестокость, все ее трудности для Советской России. Согласно другой точке зрения интервенция не имела сколько-нибудь существенного влияния на ход боевых действий, поскольку в большинстве случаев вооруженные силы иностранных государств, о которых мы говорили - Соединенных Штатов, Англии, Франции, (пожалуй, кроме Японии) - в непосредственных столкновениях с Красной армией не участвовали. Были инструкторы, были военные советники, были военные представители, но непосредственное участие большинство интервенционистских войск этих государств не принимали. Не оказывая решающего влияния на исход Гражданской войны, интервенты, тем не менее, давали очень сильное оружие в руки большевиков. Какое же? А оно заключалось в том, что власть большевиков имела возможность представить белое движение как движение, которое поддерживается штыками иноземцев. Следует, видимо, отметить и такую трагическую страницу, связанную с интервенцией, как выдача адмирала Колчака, Верховного Правителя России. Колчак был близок к международному признанию как глава государства (хотя и не был им признан), но выдача его была произведена по приказу французского генерала Жанена чехословацким командованием эсеровскому политическому центру, который поднял восстание против правительства Колчака в Иркутске и добился победы. История даже сохранила имя подпоручика Боровички, который подписал акт от 15 января 1920 года о передаче в Иркутске адмирала Колчака и его премьер-министра Пепеляева в руки политцентра. А политцентр эсеровский был близок уже к тому, чтобы отдать власть большевистскому Военно-революционному комитету. Тем самым было ликвидировано такое мощное государственное сопротивление силам большевиков. К тому же, кроме передачи Колчака была осуществлена и передача остатков золотого запаса, который еще был захвачен у большевиков в Казани в 1918 году. Да, эти остатки были довольно весомы, из 44 тысяч пудов, по данным министра Комуча Самарского правительства, существовавшего в 1918 году, эсеровский политцентр получил (и, следовательно, потом большевики) через несколько дней 19 тысяч пудов золота, которое пошло на укрепление диктатуры пролетариата. Значит, этот золотой запас был единственной материальной базой всего белого движения, ведь западные союзники в долг помогать не желали, они требовали валюты или золота. Чешский историк Иван Савицкий: Я бы сказал так, на исход Гражданской войны присутствие этих войск практически не повлияло. Но оно очень повлияло на ход Гражданской войны потому, что, начиная с весны 1918 года, когда высадились англичане в Мурманске с согласия Советской власти; потом японцы во Владивостоке, чтобы охранить своих граждан (это тоже пока формально не интервенция), это все оказало давление на чехословацкий корпус. Не будь этих высадок, чехословацкий корпус, вероятно, не выступил бы с такой силой, как он выступил. Или потом он пошел бы на компромисс и дал себя отвести тихо и мирно во Владивосток. А вмешательство чехословацкого корпуса, мне кажется, начинает совершенно новый этап Гражданской войны. Я этот этап называю "фронтовым". Поскольку был создан первый протяженный Волжский фронт, была совершенно определенно отделена большая "белая" территория. Тем самым Гражданская война приобрела совершенно иной характер, чем в первые месяцы 1918 года. В этом интервенция сыграла громадную роль. Кроме того, белые армии вряд ли могли бы продержаться без непрерывного подпитывания амуницией, вооружением, обмундированием и так далее. Так что длительность Гражданской войны тоже зависела в значительной степени от интервентов, не от их войск, а от их поставок в большей степени. Но, оказывая помощь белым, интервенты тем самым и очень вредили белым. Вредили, во-первых, своими невыполнимыми обещаниями. Например, французский майор Гене уже в июле, если не ошибаюсь, 1918 года заявил, что чехословацкий корпус - это только авангард крупных союзнических сил. Это, конечно, повлияло и на корпус, что он повернул (из Владивостока поехали эшелоны обратно на Волгу), и повлияло, конечно, на белые силы, которые начали планировать очень крупные операции, но союзники не пришли. Роковые ошибки совершали белые военачальники именно потому, что они надеялись на какие-то обещания, которые потом совсем или лишь частично не выполнялись. Это один вопрос. Но второй вопрос, еще более, может быть, важный, это то, что большевиков ведь обвиняли, что они находятся на службе у немцев. Это обвинение отпало. Было явно, что тут уж Германии кайзеровской не было. Но очень эгоистичная политика многих союзников привела к тому, что начали раздаваться голоса, в первую очередь среди эсеров, скажем, эсеровская "Воля России", выходившая в Праге, вопила, что белые - Колчак и Деникин - продают Россию японцам, англичанам, французам, американцам. То есть положение прямо перевернулось, не большевики продают, это белые продают, а большевики собирают Россию. Это, конечно, очень ослабляло психологически белые войска. Анатолий Стреляный: Четырнадцать государств - число, которое назвал Черчилль. Но говорить о том, что это была интервенция четырнадцати государств как некое общее согласованное действие, как война четырнадцати стран против одной страны, против Советской России, не совсем верно так говорить. Если уж употреблять слово "интервенция", то, послушав историков, скорее скажешь, что это было четырнадцать интервенций, четырнадцать далеко не согласованных попыток вмешательства в российские дела. Даже политика одной страны, Англии, представляла собою несколько далеко не согласованных политик. Военный министр Черчилль призывал к походу на большевиков, премьер Ллойд Джордж старался найти с ними общий язык, английские представители в России выражали несогласие с линией своего правительства. Отсюда - сослагательное наклонение следующего вопроса: могло ли иностранное вмешательство в Гражданскую войну в России быть более значительным? Российский историк Сергей Павлюченко: Ставили ли своей целью правительства стран Запада, а также Японии свержение большевистского правительства в России? Лаконично трудно ответить на этот вопрос. Безусловно, большевистское правительство, как бельмо в глазу было у тогдашнего, так сказать, политического мира. И если бы оно исчезло с политической карты мира, они были бы просто счастливы. Но одно дело, желать, а другое дело, предпринимать к этому все усилия. Страны Антанты, все развитые страны мира были несколько ограничены в своих возможностях по этому поводу. Почему? Не надо забывать, что в их собственных странах, изнуренных многолетней войной, была масса собственных проблем, и были различные социальные противоречия, доходившие до высокой степени остроты, и они не могли не учитывать настроения своих стран. Но вот с Америкой дело обстояло несколько иначе. Американская общественность довольно долгое время не могла разобраться в своем отношении к большевистскому правительству и к Советской республике. Совершенно однозначно, что где-то до лета 1918 года в Соединенных Штатах Америки даже доминировали "симпатизирующие" настроения по отношению к Советской республике. Они еще не понимали, что это там такое происходит, они мыслили, так сказать, что события в России аналогичны как бы их революции более чем столетней давности. И считали, что это тоже как-то направлено к идеалам свободы и так далее. Для американцев было зримо и важно, что в России исчезло консервативное самодержавие, а американцы, в общем-то, народ, родившийся в пламени своей революции и гражданской войны, и априорно, очевидно, они должны были симпатизировать этому движению, сметающему монархические режимы. Кроме этого, капиталистические страны не могли еще согласовать свои собственные усилия, потому что были разногласия между ними. В частности между Англией и Францией: поддерживать Деникина - не поддерживать Деникина, поддерживать Врангеля - не поддерживать Врангеля, то есть разногласия были, они не могли договориться между собою. Российский историк Таисия Осипова: Сказать, что бывшие союзники России не приложили достаточно усилий к свержению большевиков, этого сказать нельзя. Они сделали в тех условиях все, что могли. Во-первых, не надо забывать, что в 1918 году еще существовал фронт против Германии, то есть основные силы союзников были заняты на западном фронте. Но Брестский мир позволил Германии взять миллион солдат из России и перевести на Западный фронт. Поэтому больших сил союзники не могли уделить для борьбы с большевистским правительством. В 1919 году такая помощь была очень серьезная; особенно значительной она была Колчаку. Все, чем воевал Колчак, было поставлено союзниками. Российский историк Герман Трукан: Вопрос о свержении власти большевиков был, конечно, центральным, главным в Гражданской войне. Следовательно, участвуя в Гражданской войне, помогая белому движению, интервенты тем самым участвовали в решении этой задачи, задачи свержения власти большевиков. Но может возникнуть вопрос: ведь это же мощнейшее государство мира, ведь мы знаем, что после капитуляции Германии фактическими властелинами мира являлись Вильсон, Ллойд Джордж и Клемансо. Они были властителями мира, они это показали и на мирной конференции, когда они решали судьбы послевоенного устройства мира. Казалось бы, в их руках такие мощные силы, которые только что свалили Германию с ее союзниками. Могли ли они бросить значительно большие силы? Конечно, они располагали огромными силами. Если бы эти страны, эти государства решились на полномасштабную войну, а не на посылку отдельных десантов, которые, как правило, были на кораблях и оставались в прибрежной зоне, поближе к кораблям, чтобы в случае если обстановка осложнится, можно было бы сесть на корабли и безболезненно удалиться к себе домой. Думаю, что тут целый ряд причин, которые объясняют, почему такие мощные силы не были задействованы. Конечно, лидеры этих государств не скрывали, что они не любят большевиков. Ллойд Джордж, когда к нему в январе 1919 года прибыл князь Львов, о котором мы уже говорили, так он ему прямо сказал, когда тот пытался убедить его в необходимости борьбы с большевиками как в общемировой задаче: "Мы знаем с Вами, кто такие большевики, но наша общественность настроена по-другому". Очень широкие круги общественности Соединенных Штатов, Англии да и Франции считали, что большевики - это те же социалисты, что они борются за трудящихся, за их интересы, а что белое движение, белые генералы пекутся только об одном, как бы вернуть свои утраченные привилегии. Затем второй момент, конечно, следует отметить. Все-таки истощение сил после такой войны. Пожалуй, меньше всех пострадали Штаты, которые вступили достаточно поздно в мировую войну. Но Англия и Франция особенно сильно пострадали. Чешский историк Иван Савицкий: У этого вопроса две плоскости. Если исчислить, какое количество войск разных государств побывало в России, то оно было довольно значительным. Но это были отдельные какие-то операции, разбросанные, не координированные достаточно и так далее. Так что можно было, конечно, при хорошей координации повысить действенность этих войск. Но это бы не решало вопрос. Нужно было для действенной военной интервенции собрать большую армию вторжения. Но войска после войны отказывались воевать вообще и с большевиками в частности, потому что большевики были популярны в широких слоях населения на Западе. Так что пришлось очень быстро отказаться от ввода регулярных частей. Возникла идея об образовании добровольческого корпуса. Даже премьер только что возникшей Чехословакии Карел Крамарж заявлял, что в Чехословакии они наберут 150000 добровольцев, которые пойдут через Москву навстречу чехословацкому корпусу, который начнет двигаться из Сибири. Но это была чистейшая фикция. Масарик, президент тогдашний, это понял и, в общем, всю эту затею прекратил. Но рассчитывать на то, что кто-нибудь на запад от Чехословакии соберет сколько-нибудь значительные силы для спасения святой Руси, это была полнейшая наивность. Конечно, никаких таких возможностей не было. Была одна единственная возможность после войны, хотя большинство, громадное большинство, не хотело уже воевать. Но остались десятки и сотни тысяч людей, вырванных войной из своей нормальной жизни и не умеющих вернуться. Мы видим многих, которые искали себе применение, можно было сделать большую, очень большую наемную армию. Но это требовало громадных средств, это требовало совместных усилий, а вся интервенция, как раз вся ее действенность кончалась на том, что должны были быть совместные усилия. Все государства, принимающие участие в интервенции (помимо Чехословакии и, может, Сербии, в общем, маленьких государств), все крупные государства, думали уже скорее о дележе добычи. Они следили больше друг за другом, особенно японцы и американцы. На Дальнем Востоке они просто мешали друг другу, как могли. Но и между французами и англичанами никакого сердечного согласия - entente cordial - не было. Достаточно почитать материалы Парижской мирной конференции, чтобы увидеть, что такие целенаправленные неэгоистические совместные действия были совершенно чужды тогдашним лидерам Запада. Анатолий Стреляный: Чешский историк Иван Савицкий отвечал на вопрос, могло ли быть более значительным и согласованным иностранное военное вмешательство в последнюю Гражданскую войну в России. Ленин обронил однажды, что если бы страны Антанты смогли договориться, они не оставили бы от большевиков "мокрого места". Ленин, как известно, вообще считал свою победу чудом, но из поведения Антанты он сделал ошибочный вывод, что таким оно будет всегда. Он пошел еще дальше, как известно, он воодушевил свою партию предсказанием, что "буржуи Запада подадут нам ту веревку, на которой мы их повесим". Это убеждение переходило от одного советского руководства к другому, из поколения в поколение. С этим убеждением сошел в могилу Андропов. Даже возле Горбачева были люди, которые считали, что они в конце концов обведут вокруг пальца наивных американцев и западных европейцев с их НАТО. Из таких ли людей состоит коммунистическое большинство российской нынешней думы, сразу не скажешь. Но то, что этот вопрос до сих пор возникает, показательно. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
