Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
 Полвека в эфире. 1964Цикл подготовил и ведет Иван Толстой
Иван Толстой: Полвека в эфире. На календаре - год 64-й. Говорит и поет Радио Свобода. Галина Зотова (поет):
Иван Толстой: Пела песню диктор Свободы Галина Зотова. В 64-м году на Запад потянула вереница сочинений из Советского Союза: самиздат всеми правдами и неправдами уплывал из страны, чтобы превратиться где-то там - в тамиздат. Вот пример анонимного самиздатского текста, миниатюрный рассказ "Петербург", определенный безымянным автором как "крохотка". Еще несколько месяцев - и станет известно, что это Солженицын. Пока об этом не знает и Виктор Франк, который читает рассказ. Виктор Франк: Преклоненные ангелы со светильниками окружают византийский купол Исаакия. Три золотых граненых шпиля перекликаются через Неву и Мойку. Львы, грифоны и сфинксы там и здесь оберегают сокровища или дремлют. Скачет шестерка Победы над коварной кривою аркою Росси. Сотни портиков, тысячи колонн, вздыбленные лошади, упирающиеся быки, какое счастье, что здесь уже ничего нельзя построить. Ни кондитерского небоскреба втиснуть в Невский, ни пятиэтажную коробку сляпить у канала Грибоедова, ни один архитектор, самый чиновный и бездарный, употребив свое влияние не получит участка под застройку ближе Черной Речки или Охты. Чуждое нам и наше самое славное великолепие. Какое наслаждение бродить теперь по этим проспектам. Стиснув зубы, проклиная, гния в пасмурных болотах, строили русские эту красоту. Косточки наших предков слежались, сплавились, окаменели в дворцы - желтоватые, бурые, шоколадные, зеленые. Страшно подумать: так и наши нескладные, гиблые жизни, все взрывы нашего несогласия, стоны расстрелянных и слезы жен - все это тоже забудется начисто? Все это тоже даст вот такую законченную, вечную красоту? Иван Толстой: Стремясь превратиться в тамиздат, на Запад шли и великие рукописи - скажем, "Реквием" Анны Ахматовой. В 64-м Радио Свобода отмечало ахматовское 75-летие. Голос Анны Ахматовой:
Диктор (Юрий Джанумов): В шестом номере журнала "Новый мир" опубликована обстоятельная статья Синявского "Раскованный голос". Автор статьи подчеркивает связь поэзии Ахматовой с современностью. Отмечает, что ее творчество откликается на великие исторические события в жизни страны. Но одно такое событие, а именно ежовщину, Синявский не назвал. А это событие глубоко отразилось и на личной жизни, и на творчестве Ахматовой. Русская поэзия обязана Ахматовой циклом изумительных стихов, связанных с национальной бедой России и с личным горем матери. В стране эти стихи не напечатаны. Они переписываются от руки. За границей они под общим названием "Реквием" были без ведома и согласия автора изданы в 1964 году в Мюнхене. А затем переведены на ряд иностранных языков. Иван Толстой: С ахматовским юбилеем связан и небольшой музыкальный фрагмент, прозвучавший в 64-ом на наших волнах. Композитор-эмигрант Артур Лурье в начале 60-х написал несколько вокальных пьес к некоторым частям ахматовской "Поэмы без героя". Нотный текст был напечатан в нью-йоркском альманахе "Воздушные пути". Первое исполнение - 17 сентября 64 года, волны Свободы. Исполнители - Виктор и Светлана Древинг, партия фортепьяно - Евгений Зданевич. Поют:
Иван Толстой: 64-й год. Проблема так называемых "трудовых паспортов" - вот что активно обсуждалось на страницах советской печати. Диктор: Март - месяц многих исторических дат, которые в той или иной степени отмечались в Советском Союзе. Одни из этих дат отмечались весьма бравурно. О других пресса, если и вспоминала, то этак под сурдинку, боясь напоминанием прошлого расшевелить народную память и заставить его призадуматься над настоящим. Одной из таких подсурдиночных дат была дата мартовского призыва ленинградских рабочих 1929 года к рабочим всего Советского Союза включится в так называемое социалистическое соревнование. 35-тилетие этой даты, подчеркиваем, несмотря на ее огромное значение для судеб всех советских граждан, отмечалось в прессе этак вскользь, мимоходом, без привычного шума. Диктор: Если не считать инициативы кадровых донецких сталеваров Перебейноса, Бычкова и Олейника, предложивших вместо ныне действующей трудовой книжки ввести единый трудовой паспорт. Диктор: Сама сталинская паспортизация, которую теперь осуждает Хрущев как форму милицейского надзора, в основе своей преследовала цель привязать рабочего к месту жительства и работы, лишить его права передвижения. А то, что теперь говорят, будто бы Сталинские паспорта никаких сведений кроме фамилии, имени и даты рождения обладателя его не содержали, это, мягко говоря, неправда. В каждом паспорте под номером стояли две прописные буквы, и значение их обладатель паспорта не знал. Но об этом знали начальники всех милицейских паспортных столов и заведующие отделами кадров на предприятиях и учреждениях. По этим двум прописным буквам в милиции судили, может или не может тот или иной человек быть прописан в городе. Отделы кадров по этим же буквам судили принять или выставить за ворота того или другого обладателя паспорта. Прописные буквы в сталинском паспорте - это зашифрованная политическая оценка властью каждого гражданина. Это знает и Хрущев, знает это и Семичастный, знают и многие из тех, кто ратует сейчас за отмену сталинских милицейских паспортов и введения хрущевских трудовых. Иван Толстой: Но главной темой года оказалось, естественно, снятие Хрущева. Диктор: Позвольте мне сказать, я доволен своей жизнью. Я не родился Первым секретарем ЦК партии и Председателем Совета Министров Советского Союза. Жизненный путь мой довольно сложный. Партия поставила меня на вершину возможного. Диктор: Это подлинные слова Хрущева, сказанные им в речи, произнесенной в Екатерининском зале Кремля 17 апреля 1964 года в ответ на поздравление с 70-тилетием со дня рождения, присвоением ему звания Героя Советского Союза и вручением ему ордена Ленина и медали Золотая Звезда. И вот банально-короткое, в несколько строк сообщение о пленуме ЦК КПСС 14 октября, освободившем товарища Хрущева Никиту Сергеевича по его просьбе от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС. И такое же короткое извещение о решении Президиума Верховного Совета СССР об освобождении товарища Хрущева Никиты Сергеевича от обязанностей Председателя Совета Министров. Диктор: Независимо от того, кто как относится к Хрущеву, мало найдется людей, в особенности в Советском Союзе, которые начисто отрицают то, что Хрущев под давлением народа все же сделал кое-что для оздоровления обстановки в Советском Союзе, для очистки атмосферы, зараженной ядом культа личности Сталина. Это относится не только к проводившейся Хрущевым политике мирного сосуществования, к его роли в появлении на свет известного московского договора о частичном запрещении атомных испытаний, договора, позволившего народам всего мира вздохнуть с облегчением. Что-то сделано Хрущевым и в области улучшения жизни в самом Советском Союзе. Диктор: Конечно, Хрущев - партийный диалектик. Все выданные им советскому народу векселя-обещания явились не результатом его доброй воли. Он учел требования народа, давление снизу и должен был пойти на уступки. Но как только он почувствовал, что вся полнота власти сосредоточилась в его руках, оплата векселей-обещаний затормозилась. В особенности тех, которые относились к духовной свободе человека, соблюдению конституционных прав, развитию литературы и искусства. Диктор: Как станут развиваться события дальше, после Хрущева? Диктор: Сейчас в специальном обзоре мы попытаемся показать, что именно методы Сталина, позаимствованные Хрущевым, пусть и с известными оговорками, предопределили бесславный конец Хрущева. Мы включим в программу отрывки из раннее передававшихся бесед "На партийные темы". Напомним, что автор этих бесед, профессор Темиров, в прошлом - видный советский коммунист, в свое время порвавший с партией и в годы Второй мировой войны ушедший в эмиграцию. Иван Толстой: Профессор Темиров - радиопсевдоним Абдурахмана Авторханова. Диктор: Вот, что говорил в свое время профессор Темиров. Профессор Темиров: Хрущев, опираясь на Маленкова и Молотова, убрал и уничтожил Берию. Потом, опираясь на Молотова и его единомышленников, убрал Маленкова, но теперь наступила очередь и самого Молотова. Когда 18 июня 1957 года было принято решение президиума ЦК о снятии Хрущева с поста Первого Секретаря, то один из секретарей ЦК - Шепилов - видимо, как хороший грамотей, получил задание составить аргументированную политическую резолюцию о причинах снятия Первого Секретаря. Такая резолюция была составлена и принята при том же соотношении сил в Президиуме ЦК. Президиум ЦК поручил партийной и правительственной печати, а также правительственному Московскому радио немедленно опубликовать решения и резолюции ЦК. Но тут-то президиум ЦК и разбил себе голову о железную стену партийного аппарата, который члены этого президиума сами и создавали на собственное несчастье. Но Хрущев тем временем готовился ставить свою подпись под другими документами. Под документами об объявлении Президиума антипартийной группой. Как известно, Хрущев блестяще справился с этой задачей. Многие здесь на Западе, да, наверное, и в Советском Союзе удивлялись: как это ему все-таки удалось? Но ничего удивительного и даже оригинального в действиях Хрущева не было. Хрущев просто пустил в ход сталинскую партийно-полицейскую машину, которой он прочно владел именно после 20-го съезда. Хрущев разрушал лишь мифы о великом Сталине, но он сохранил и сохраняет в полной неприкосновенности как раз то, в чем Сталин действительно был велик, - партийно-бюрократический аппарат над партией и народом. Диктор: И сегодня, когда уже Хрущев политически мертв, мы воспользуемся одной из бесед "На партийные темы", в которой профессор Темиров прямо назвал преемником Хрущева - независимо от того, почему он уйдет от власти, - назвал преемником Хрущева Брежнева. Профессор Темиров: История самой Коммунистической партии Советского Союза доказывает, что никаких законных норм престолонаследия здесь нет, да и быть не может. Конечно, есть один неписаный закон, который сводится к следующему: как только умирает лидер КПСС, его место автоматически занимает тот, кто заведовал к этому времени аппаратом ЦК партии. После Хрущева его место займет тот, кто к этому времени будет сидеть в кресле Второго секретаря ЦК КПСС. Вторым секретарем теперь является Брежнев. Иван Толстой: Говорит и поет Радио Свобода. Эдуард Петров. "Зосенька". Слова Маркова. Эдуард Петров:
Иван Толстой: Полвека в эфире. Год 64-й. Основные события. Хроникер - Владимир Тольц. Владимир Тольц: Разгорается военно-политический конфликт в Тонкинском заливе у берегов Вьетнама. Соединенные Штаты полны решимости оказать поддержку Южному Вьетнаму. Американский президент Линдон Джонсон подписывает Акт о Гражданских Правах, уравнивающий в правах граждан США всех цветов кожи. 1802 советских гражданина эмигрирует в Соединенные Штаты. Марк Шагал расписывает потолок парижской Оперы. Столица зимней Олимпиады 64 года - Инсбрук, летней Олимпиады - Токио. Из печати выходят роман Сола Беллоу "Герцог", книга Маршала Маклюэна "Исследование медии". Появляется мюзикл Джерри Германа "Хелло, Долли", фильм Михалиса Какояниса "Грек Зорба", Пабло Пикассо создает полотно "Художник и его модель". Нобелевская премия мира присуждается Мартину Лютеру Кингу. В Лондоне основан русскоязычный журнал "Студент", посвященный новой советской литературе. Его издает Александр Флегон. Московские журналы понемногу печатают эмигрантов - "Наш современник" стихи Саши Черного, "Москва" - рассказы Тэффи. Выходят два сборника Аркадия Аверченко. Умирают Джавахарлал Неру, Пальмиро Тольятти, создатель Джеймса Бонда Ян Флеминг, писательница Фланнери О'Коннор. В эмиграции уходят из жизни прозаик Георгий Гребенщиков, историк и мемуарист Николай Валентинов (Вольский). Один из музыкальных хитов в Европе - песня Сальваторе Адамо "Красавицы с морского берега". Иван Толстой: Европейские культурные новости 64-го года. Диктор: Во французской литературе новое явление - поход молодежи против Сартра. Отказ считать его идейным вождем и властителем дум целого поколения. Книга Жака Убара "Отец выродок", статья Ива Берже в еженедельнике "Экспресс" и другие статьи, по-видимому, свидетельствуют о том, что Сартр начинает терять влияние на молодежь, как, впрочем, бывало и с прежними идейными вождями. Например, Андре Жидом, а до того Морисом Боресом и как будет, вероятно, всегда. Убар развенчивает Сартра особенно ожесточенно, обвиняя его в лицемерном идейном радикализме, прикрывающим буржуазную, профессорскую, декартовскую, кантианскую осмотрительность. В философии Сартр, по его мнению, не состоятелен. Счастье Сартра, что ни один настоящий знаток Гегеля до сих пор не посвятил его истолкованию гегельянства курса в Сорбонне. Ив Берже не так резок. Он признает дарование и ум Сартра, но утверждает, что тот зашел в тупик. Диктор: В литературном приложении к лондонскому "Таймсу" беспощадно-насмешливый разбор книги Арагона "История СССР". Последняя фраза статьи такова: "В школе, где установлена 20-ти бальная система, ученик Арагон больше тройки не получил бы". Уход Герберта фон Караяна с поста художественного руководителя Венского Оперного театра больше взволновал венцев, чем правительственный кризис или вопрос о правах представителей Габсбургской династии. Караян, по единодушному признанию, первый современный дирижер, законный приемник Фуртвенглера, Никиша и Густава Малера. Отставка его официально объясняется расстроенным здоровьем. Но, по-видимому, сыграли роль и раздоры с дирекцией Венской Оперы. Газеты пишут о конце караяновской эры и с горечью предвидят, что Караян примет предложение стать во главе нью-йоркской оперы Метрополитен. В связи с концом караяновской эры, концом мнимым или подлинным, надо отметить быстрый восход на дирижерском небосклоне новой звезды - 26-ти летнего Зубина Мета, индуса по происхождению. Его недавние выступления в Париже и Лондоне прошли с совершенно исключительным успехом. Парижская газета "Ар" утверждает, что Зубин Мета, как никто другой, обладает даром гальванизировать оркестр и что Пятая бетховенская симфония звучала в его исполнении так, будто это новое произведение, ошеломившее и очаровавшее слушателей. Иван Толстой: Полвека в эфире. 64-й год. Об одном из влиятельных парижских журналов рассказывает Георгий Черкасов - радиопсевдоним Гайто Газданова. Гайто Газданов: Говорит Георгий Черкасов, парижский корреспондент Радиостанции Свобода. В Париже в числе ежемесячных журналов выходит журнал "Прёв" - по-русски доказательство. Заглавие, надо сказать, неясное - и по-французски, и по-русски. На первый взгляд, можно было бы подумать, что этот журнал занимается собиранием документов, доказывающих правильность того или иного положения. В действительности название журнала не дает ни малейшего представления о его содержании. Это журнал высокого уровня, в котором печатаются статьи по философским, литературным, социологическим проблемам. Всегда чрезвычайно интересные и чаще всего прекрасно написанные. Журнал "Прёв" существует 14-й год. В состав редакции входят Франсуа Бонди, Кара, Жан-Блок Мишель. Для того чтобы дать нашим слушателям приблизительное представление о содержании журнала "Прёв", я приведу текст разговора между одним из редакторов журнала - Франсуа Бонди - и профессором литературы Гансом Майером. Франсуа Бонди задал Майеру следующий вопрос: "Как проявляется оттепель в разных странах коммунистического мира? Думаете ли вы, что мы являемся в данное время свидетелями угасающих отголосков после сталинского периода или нам угрожают новые заморозки и прекращение той культурной эволюции, которую мы констатируем за эти годы, прошедшие со смерти Сталина?" Ганс Майер: Есть еще сталинизм, и есть уже явления, которые соответствуют новой политической и стратегической конъюнктуре. Что касается разницы между коммунистическими странами Европы, то надо отличать положение в Восточной Германии от положения в других государствах этой части Европы. Никогда не было ни Западной Праги, ни Западной Варшавы, ни Западного Будапешта, но был Западный Берлин. В частности, университетское образование поставлено в Восточной Германии иначе, чем в этих странах. В Будапеште, в Праге и в Варшаве, например, изучается вся история германской литературы. В то время как в Восточной Германии из этой истории исключены средние века, XVI и XVII столетия. Зато студентам вменяется в обязанность чтение современных романов о тракторах и разделении Германии. В Варшаве и в Праге осталось много прежних профессоров, и сохранились известные культурные традиции. Иван Толстой: Среди самиздатских материалов, уходивших, уплывавших, уползавших за границу, чтобы выжить, был в 64-м и необыкновенный протокол судебного заседания. Протокол неофициальный, созданный украдкой, на коленке, но имевший силу политического памфлета, - блестящая и мужественная работа Фриды Вигдоровой. Суд над Бродским. Диктор Галина Зотова (судья): - Подсудимый Бродский, чем вы занимаетесь? Диктор Александр Перуанский (Бродский): - Я пишу стихи.
Диктор Алексей Орлов:
Диктор: Ленинград, 18 февраля 1964 года. Заседание народного суда Дзержинского района. Перед судом 23-х летний поэт Иосиф Бродский. На сделанное вслух замечание женщины-судьи: "Битком набито. Я никогда не думала, что придет так много народа" - из зала раздается реплика: "Не каждый день судят поэтов". - Подсудимый Бродский, чем вы занимаетесь? - Я пишу стихи, перевожу, я предполагаю, что... - Пожалуйста, без "я предполагаю". Стойте, как полагается, смотрите на судей, отвечайте суду, как полагается. Есть у вас постоянная работа? - Я думал, что это и есть постоянная работа. - Отвечайте точно. - Я писал стихи, я думал - они будут печататься, я предполагал, что... - Никакие "я предполагал" нас не интересует, отвечайте, почему вы не работали. - Я работал, я писал стихи. - Это нас не интересует. Давно вы работаете? - Приблизительно... - Нас не интересуют никакие "приблизительно". - Пять лет. - Где вы работали? - На предприятии, в геологических экспедициях. - Сколько времени работали вы на предприятии? - Один год. - В качестве кого? - Как фрезеровщик. - А вообще какая у вас специальность? - Лирик. Переводчик лирической поэзии. - И кто признал, что вы поэт? Кто вас зачислил в поэты? - Никто. А кто меня зачислил в род человеческий? - Вы этому учились? - Чему? - Быть поэтом. - Я не думал, что это делается посредством учебы. - А как же? - Я думал так - от Бога. - Есть ли у вас какая-нибудь просьба к суду? - Я хотел бы знать, почему меня арестовали? - Это вопрос, а не просьба. - В таком случае у меня нет никаких просьб. Диктор: В защиту Бродского выступили некоторые из известнейших деятелей искусства и литературы. Такие поэты, как Анна Ахматова и скончавшийся на днях Самуил Маршак, Корней Чуковский, композитор Дмитрий Шостакович. Защитники таланта Бродского имели даже мужество обратиться с петицией к ЦК КПСС. Текст этого документа попал за границу, где и был опубликован. В пользу подсудимого выступили все без исключения вызванные в качестве свидетелей защиты литературоведы. Вот выдержка из протокола заседания суда с показаниями одного из свидетелей, члена Союза Писателей лектора Института имени Герцена Ефима Григорьевича Эткинда. Диктор: Приблизительно год тому назад мне представился случай познакомиться с работами Бродского. Чистота поэтических оборотов, музыкальность, сила чувства и энергия стихов произвели на меня впечатление. Перевод стихов - исключительно трудная работа, которая требует упорства, прилежания, знаний и таланта. На этом пути ожидают писателей многие разочарования, а материальные доходы -дело далекого будущего. Диктор (Алексей Орлов):
Диктор: Суд приговорил Бродского к пяти годам ссылки и принудительных работ. Бродского послали вместе с уголовными преступниками в Архангельскую область, где он работал возчиком навоза в совхозе в Каношском районе. Иван Толстой: Полвека в эфире. 64-й год. Пропавшая передача. На архивной полке - дырка. Нет передачи. А между тем, слушатель помнит, что была. И не рядовая, а сенсационная. Передача, которая не дает покоя до сих пор с 64-го года. У нашего микрофона историк Александр Горянин. Александр Горянин: Это было 1 декабря 1964 года. Дело было в городе Майли-Сай Ошской области Киргизской ССР. Там находился стационар геологической экспедиции, в которой я работал. По вечерам я слушал именно Радио Свободу, потому что уже тогда предпочитал ее другим станциям. Там почему-то все хорошо ловилось. Может быть, потому, что горы как-то удачно отражали глушилки, создавая какой-то заслон, может, сфера деятельности глушилок туда не распространялась. Было уже темно, и вот в кернохранилище я включил приемник - "Спидолу", кажется, - и услышал передачу, посвященную 30-тилетию со дня убийства Кирова. Хорошо помню, что там практически ничего не говорилось такого, что обычно говорилось в связи со смертью Кирова, все эти подробности с машиной, загадочной смертью охранника, и так далее. Ничего этого не было. Вместо этого автор передачи стал рассказывать о неких письмах Горького к какому-то лицу за границу. Целая серия отрывков из писем, и каждый отрывок был связан с именем Кирова в той или иной форме. Речь шла вот о чем: будто бы в начале 30-х годов было принято решение создать в СССР некую вторую партию. Чисто декоративную, для того, чтобы замазать глаза розовым либералам на Западе. Но тем не менее. В эту партию не может вступить каждый человек с улицы. Будет такой негласный отбор. Это будет не многочисленная партия, это будет партия интеллигенции, которая все правильно понимает, согласна с генеральной линией, но, тем не менее, она образует некую свою организацию. И вот Горький пишет, что вопрос практически решен, самое главное, что нас поддерживает Сергей Миронович Киров. А он довольно сильный человек в ВКП(б). В следующем письме: к сожалению, дело чуть-чуть затягивается, потому что решается вопрос о том, кто будет возглавлять. В третьем письме, что вот решен вопрос о председателе партии, им будет академик... И вот тут, как бывает всегда в самый неподходящий момент, что-то зашуршало, и фамилию я не расслышал. Фамилия была похожа на Майский, но не Майский. Я потом изучил список академиков, - было несколько похожих фамилий, но все совершенно неподходящие для этой роли, ну решительно не подходящие. Один, например, сельскохозяйственный какой-то академик, другой - этнограф белорусов, и так далее. Не знаю, но помню, что академик, и помню, что двусложная фамилия - из двух слогов, по-моему, на -ский. Еще одно письмо: ну, вот, вопрос перешел уже в организационную плоскость, уже есть некий оргкомитет. Конечно, все это не оглашается, вы нигде об этом не прочтете, но я просто боюсь сглазить, я вне себя от счастья, что это произойдет. Ну, и потом кончается тем, что Киров убит, и это все заглохло. Никогда эта тема - о проектах создания второй партии - не всплывала, по крайней мере, я не встречал. Когда в конце 80-х пошли всякие публикации, связанные с тайной политической жизнью Кремля в 30-е годы, с личностью Кирова, со Сталиным, я всегда читал это, ну, потому, что мне вообще было это интересно, но еще и помня вот об этом сюжете. Но никогда ничего подобного я не встретил, никаких упоминаний, даже отдаленных. Иван Толстой: Не показалось ли все это Александру Горянину? Самой передачи в архиве нет, но есть строчка в старом расписании. Вечерний эфир с воскресенья на понедельник, с 29-го на 30-е ноября 64-го года. С повторениями 1 декабря. Рубрика "Россия вчера, сегодня, завтра". Передача из Нью-Йорка "К 30-летию со дня убийства Кирова". Продолжительность - 16 минут 20 секунд. И больше не осталось ничего. Плюс воспоминания слушателя Александра Горянина. Но если кто-нибудь сомневается, что передача через столько лет отыщется, я почти уверен: найдется. Главное - правильно искать. Говорит и поет Радио Свобода. Леонид Пылаев. Поет Леонид Пылаев:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
