Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-11-02]
Россия как цивилизацияПутешествие в МосковиюАвтор Елена ОльшанскаяВедущая Ирина Лагунина В передаче участвуют:
Ирина Лагунина: В 7 000-м году от сотворения мира (а от Рождества Христова в 1492-м) в Европе ждали предсказанного в книгах конца света. Но мир не погиб, напротив, он расширился. В том же самом 1492-м году моряки Христофора Колумба по дороге в Индию открыли Америку. Наступило Новое время. В мае 1553-м года три английских корабля отправились мимо скандинавских берегов, надеясь найти новый торговый путь в Китай. Англичане не представляли себе, что такое Арктика. Два судна погибли, а третье штормом вынесло к холодным берегам нового государства - Московии. Это была страна, недавно сбросившая монгольское иго на востоке, грозная для соседей на западе. В 15-16-м веках европейские путешественники, дипломаты, торговцы открывали Московскую Русь. Елена Ольшанская: Когда в 1380-м году великий князь Дмитрий Иванович, победитель Мамая на Куликовом поле, составлял завещание, он (не по татарскому ярлыку, как прежде, а сам, впервые) решил передать московский удел старшему сыну. "А по грехом отъимет Бог сына моего князя Василия, а кто будет под тем сын мои, тому княж Васильев удел". Неосторожная фраза Дмитрия Донского ( сын Василий в тот момент не был женат, а младшие и вовсе были детьми) стала искрой, породившей пламя будущих кровавых распрей. Великий князь Василий Дмитриевич перед смертью, вопреки воле отца, завещал свой титул не брату, а малолетнему сыну. Юрий Дмитриевич с этим не согласился. Вооруженные столкновения, взаимные наговоры при ханском дворе (иго еще не было сброшено), когда Москва не раз с помощью военных захватов переходила из рук в руки, продолжило следующее поколение. Внук Дмитрия Донского великий князь Василий Васильевич в 1446-м году был взят в плен и ослеплен своим двоюродным братом Дмитрием Шемякой. Будущий Иван Ш, сын Василия Темного (ослепленного), с раннего детства познал ужас родственной ненависти, татарских набегов, пожаров и смут. Его жизни слишком часто угрожала смертельная опасность. Именно ему удалось завершить дело, начатое прадедом, дедом и отцом - "собирание земли Русской" в одну страну, в общий кулак. Анна Хорошкевич: Московское княжество возникло в конце 13-го века. Оно возникло в Богом забытом районе, лесистом, болотистом, как удел младшего сына Александра Невского. Как убежище от татаро-монгольского нашествия. Сюда бежали с юга из Киева самые предприимчивые люди, а также представители воинского сословия. Они принесли традиции киевского самовластия. Маленькое княжество, меньше нынешней Московской области значительно, в котором и пашенной земли не было, и вообще никаких источников существования особенных не было, и оно было вынуждено вести агрессивную политику. Уже к 1303-му году Переславль присоединен силой, потом присоединен Можайск. Соседние княжества, например, Тверское даже в 14-м веке развивались естественным образом, то есть, на их территории возникали новые города - в силу развития социально-экономического или просто экономического, а в Москве с самого начала оказалась заложена тенденция агрессивного расширения территории. И эта тенденция в 14-м веке сохранилась, и в 15-м, приобретя уже несколько другой характер. Потому что к 15-му веку все русские земли оправились от нашествия и были достаточно сильными. Чтобы с ними справиться, нужно было не просто их присоединить, нужно было менять состав населения. Вот тогда и сложилась практика выселения и переселения, которая продолжалась и в 16-м веке. Елена Ольшанская: Иван Ш был хитрым политиком. Он старался разъединять и ссорить противников, а потом заключать с ними мир поодиночке, добившись выгодных для себя условий. На прямые столкновения великий князь шел в исключительных случаях, когда были исчерпаны все другие средства. Так, военными усилиями удалось присоединить к Москве вечевые города с давними вольнолюбивыми традициями - Новгород, а затем Псков. Тогда впервые был применен прием, который позже назвали депортацией. Из Новгорода были "выведены" 1000 бояр и мелких землевладельцев ("житьих людей"), а с учетом членов их семей - 7000 человек. Из Новгорода вечевой колокол был увезен в Москву, выборные должности и древний суд упразднены. На конфискованные земли пришли новые "помещенные" московские люди . Это и стало началом поместной системы, "помещиков", зависимой знати. Виктор Живов: Что такое свобода для средневекового общества? Достаточно трудно сформулировать. И была ли, скажем, Русь времен так называемой феодальной раздробленности государством, образованием, чем угодно, совокупностью княжеств, в которых было много свободы? Это очень сомнительно. Если почитать новгородские летописи, то видно, что вече - это отнюдь не воплощение свободного волеизъявления всего населения, вече это тоже способ, если угодно, олигархической организации общества, которое идеалом свободы не занято и не интересуется. У него другие интересы, другие потребности. Процесс национализации и усиления центральной власти и, соответственно, введения государственного контроля над населением идет в это время по всей Европе. Олег Кудрявцев: До второй половины 15-го века в Европе о России практически ничего не знали. Первые известия попали в Европу только в последнее десятилетие 15-го века. С чем это было было связано? Понятно, Русское государство внезапно о себе заявило, Европа оказалась в очень трудном, тяжелейшем положении, над ней нависла Османская угроза, причем угроза активно развивавшаяся, с востока идущая. Европу сотрясали внутренние проблемы, неурядицы, которые в конце концов вылились в затяжные, так называемые, итальянские войны. Потом - Реформация. Естественно, что Россия в этих условиях, с одной стороны, представляла интерес как потенциальный союзник или, возможно, противник, а с другой стороны - Россия представляла интерес, можно так сказать, познавательный. Россия была страна, по многим европейским понятиям и меркам, закрытая. Она была закрыта объективно - довольно трудные условия природные, приходилось преодолевать множество препятствий морских, речных, болота. Летом это была вообще непроходимая территория. В основном можно было попасть зимой по замерзшим рекам. А второе - это была стража на самых главных трассах, которая наблюдала за теми, кто выезжает и въезжает, и без специальной грамоты, это было сделать невозможно. Александр Назаренко: Первые записки иностранцев о Московии того времени - они возникают почти в одночасье в последней четверти 15-го столетия. И потом уже в 16-м веке продолжаются. А до этого весь монгольский период - в сущности, такая большая лакуна, наверное, все же не абсолютная в русско-западноевропейских связях, но, тем не менее, очень заметная. И по-настоящему культурные, экономические связи возрождаются в эпоху Габсбургов в конце 15-го столетия. Тогда именно Европа заново открывает уже Московскую Русь, и даже редко связывает ее с той некогда знаемой древней Русью домонгольского времени. Олег Кудрявцев: Самый первый, кто составил записки о своем пребывании в Новгороде и Пскове в начале 15-го века, это бургундский рыцарь. Эти записки (они залегли в бургундских архивах) были составлены с целью познакомить правящий дом с тем, что он видел, что он пережил. Потом, наверное, были и другие донесения, некоторые донесения не могли дойти, они были устными. Вообще была определенная проблема в том, чтобы европеец рассказал о себе и своем путешествии. Например, рыцарь составил записки, но скомпоновал капеллан, потому что считалось, по понятиям тогдашней европейской христианской этики, невозможно говорить о себе, это грех гордыни. Он отмечает роскошный прием, который ему устроили в Новгороде, причем, он выделяет пир, который был роскошным даже по сравнению с тем, что в честь него устраивали в Европе. Причем, надо подчеркнуть, что его принимали не как рыцаря бургундского, он ехал в образе купца, он был инкогнито. Хотя русские догадывались. Вот вам такое типичное хлебосольство, узнаем свой образ. В то же время приезжает русский посол в Милан, его расспрашивают, а потом эта беседа записывается. Опять на какое-то время это исчезает в архивах, но это не значит, что этими документом не пользовались, конечно, пользовались, их извлекали, когда было необходимо найти какие-то данные о Московии. Наконец, появляются с конца 15-го века первые описания путешествий. Кто выступает авторами? Это дипломаты, представители той страны, где дипломатия получила наибольшее развитие, венецианцы. Первые сведения о России опубликованы в 80-е годы в 15-го века венецианцем, который путешествовал в Персию по заданию своей республики, чтобы найти союзников. Его путь потом сложился так, что он должен был проехать через Московию, и он там вел переговоры с Иваном Ш. Европа пытается в лице Венеции (Венеция - это великая морская держава) привлечь Россию к союзу против османов. Но Россия находится довольно далеко от османов. Между ними еще неосвоенные южные территории, Крымское ханство, которое является вассалом Османской империи. Как привлечь Россию? То есть, Россия геополитически не имеет никаких претензий к османам и она не желает участвовать в перипетиях этой борьбы. Тогда от лица венецианского сената делается предложение России, как они говорят, "вернуть свою отчину", то есть, захватить Константинополь. Дескать, придите и возьмите, это же вам принадлежит. Елена Ольшанская: В 1453-м году Византия пала от турок, перед этим, под страхом турецкого завоевания, объединившись с католиками. В 1439-м году была принята Флорентийская уния. На Русь ее привез митрополит Исидор, и во время литургии в Успенском соборе имя патриарха заменил именем папы. Затем была зачитана грамота о соединении церквей. Три дня московские власти пытались склонить грека к отказу от унии, а потом арестовали и заточили в Чудов монастырь. Полгода спустя Сидор ("прелестный", как ядовито назвали его в одном из сочинений), бежал в Тверь, а оттуда в Рим. Гибель Византии была истолкована в России как наказание за грех союза с "латынством", а русская православная церковь из своей среды поставила митрополита Иону и стала независимой (автокефальной). Михаил Бибиков: Антилатинская настроенность оказалась очень живучей. Еще в Греции даже в эпоху Османского завоевания стояла проблема: с одной стороны, с востока турки, а тут - латиняне с запада. И эта идея, что лучше носить в Константинополе турецкий тюрбан, чем латинскую тиару, она оказалась действенной. И даже в период Османского завоевания в Византии продолжала существовать идея о том, что латинство несовместимо с греческим православием. На Русь это тоже пришло и исповедовалось. Многие византийские города конца 14-го-15-го века сами соглашались отдаться под власть султана. Потому что представлялись нормальные условия для жизни, считалось, что христианство не так уж притесняется. То есть, можно отказаться от своего василевса, своего императора, и отойти к создающемуся новому государству, царству османов. Тогда шли завоевания и параллельно создавалось царство. И целые города как бы способствовали этому. Елена Ольшанская: Первая жена Ивана Ш, тверская княжна Мария Борисовна, скончалась 22 апреля 1467 года. А в 1469 году в Москве появились послы из Рима, от кардинала Виссариона. Они предложили великому князю жениться на племяннице последнего императора Константина Х1, убитого турками на стенах Константинополя, Софье Палеолог. Породнившись с династией "василевсов" (императоров), Русь могла заявить о своих правах на духовное наследие Византии. В Рим отправился представитель Ивана Ш, итальянец на русской службе Джанбаттиста делла Вольпе (Иван Фрязин, как его называли в Москве). В июне 1472 года он от имени московского государя обручился с Софьей в соборе Святого Петра в Риме, после чего невеста в сопровождении пышной свиты отправилась на Русь. Вместе с Софьей прибыл кардинал Антоний, он надеялся уговорить московского митрополита принять унию. Но латинский крест, который несли перед кардиналом, был немедленно, еще по дороге, отнят у сопровождения и спрятан в кардинальские сани. Воспитанница папы Римского Софья Палеолог стала на Руси ревностной православной. Михаил Бибиков: Проблема, что такое "гомо бизантинус", византийский человек - сейчас много мы об этом рассуждаем, думаем. Чем он отличается от другого типом мышления и образования? В первую очередь, византийская цивилизация существовала, формировалась на очень мощном фундаменте, каковым была эллинская античность. Христианская культура, православная культура,да, но дети учились читать и по Псалтири, и по Гомеру. Элита и люди образованные, клир и чиновники знали античную литературу, античных философов очень хорошо. Это сказывалось не только в общении повседневном высших социальных кругов, но и в какой-то степени даже люди рынка, люди, зарабатывавшие себе на жизнь иглой и молотком. И в 4-м веке, и в 12-м веке, в периоды обострения споров, дебатов, которые, казалось бы, занимали только церковных философов, догматистов - они становились темой живых дискуссий на рынках, на площадях. Сами византийцы писали, что приходишь к сапожнику починить сапоги, а он к тебе обращается с вопросом о том, каково соотношение ипостасей в Троице. Период иконоборчества. То есть, 8-й начало 9-й века, неслучайно называли периодом темных веков. Образование упало, преподавать стало опасно, учитель мог быть обвинен в ереси, в некорректности по отношению к властям. Скажем, Иоанн Дамаскин, крупнейшая фигура иконоборческого времени, он жил при дворце халифа, и из-за границы реагировал на то, что происходит в Византии. Оттуда раздавался его голос просвещения. После падения Византии как государства, византийская интеллектуальная элита обратилась прежде всего на Запад, и византийские писатели, переписчики книг, философы оказались профессорами итальянских, прежде всего, университетов. Массовая эмиграция греков, образованных людей в Италию. Они моментально находят место среди высококлассных профессоров университетов в крупнейших ученых и учебных центрах Европы того времени, и они прекрасно врастают в эти структуры, становятся авторитетнейшими учеными на Западе. Олег Кудрявцев: Возрождение мы сейчас воспринимаем как возрождение античной культуры. Для них речь шла о возвращении к исходным началам. Исходным началам чего? Христианским началам. Установка была на то, чтобы постичь основы, глубочайший смысл Божественного откровения, которое дано в книгах Писания. Каким образом? Через писания отцов. Но был еще другой источник, существовало представление, причем, очень стойкое, идущее от античности, о допотопном древнем Откровении, которое идет с Востока. Античное культурное наследие должно было дать им знакомство с языком, тем языком, на котором были созданы крупнейшие произведения христианской культуры. Причем, не одним языком - вслед за древнегреческим шел древнееврейский, арамейский, то есть, огромный пласт древней культуры, не только классической древней культуры, но и восточной - вот для чего нужны были византийские греки. Если мы посмотрим на Италию 15-го века, деятельность Академии, это попытка найти дохристово Откровение с тем, чтобы с его помощью понять Христа. Михаил Бибиков: Византийская литература создается ведь на языке, на котором не говорили. Но это язык Нового завета, а говорили византийцы уже достаточно рано, в 6-7-м веке, на том языке, на котором и сейчас говорят. То есть, один язык литературный, а другой для повседневного общения. Но это было нормой. Акты императорские, постановления писали тоже на литературном языке. Это все равно, как если бы мы сейчас читали бы газеты на старославянском языке. Государственные акты у нас издавались бы по-старославянски, это трудно себе представить. А для византийцев такая ситуация была нормой. Елена Ольшанская: При Иване Ш и его сыне Василии Ш начинается прилив провинциальной знати к московскому двору: это удельные князья, потерявшие или уступившие свои уделы, их слуги - бояре, это православные князья, перешедшие от Литвы под власть московского великого князя. Они смотрели на себя как на "хозяев русской земли", которой теперь должны, как им казалось, править все вместе. Раньше разобидевшийся боярин мог "отъехать" от одного удельного князя к другому, теперь "отъезд" стал возможен лишь под иноверную власть, то есть, это уже была измена русскому государству. Со времени брака Ивана Ш с византийкой "Софьей Фоминичной" начали раздаваться жалобы бояр, что государь их не слушает. Боярин Берсень Беклемишев сказал однажды, что князь московский решает все дела "сам третей у постели". При Иване Ш-м Беклемишев и сам бывал "у постели", а при его сыне Василии, человеке грубом и заносчивом, "у постели" появились другие любимцы. Дерзкие слова сослужили боярину плохую службу - за них ему отрезали язык. Берсень Беклемишев был образованным, начитанным человеком, он дружил с жившим в Москве крупнейшим ученым, Максимом Греком. Олег Кудрявцев: Максим Грек фигура, которая принадлежит к двум культурам в силу даже того, что судьба была у него такая - он жил и на Западе, и в Греции, и в России. Он сам подписывался и называл себя "гипербореец из Эллады", то есть, житель Севера, но из Эллады. Максим Грек был какое-то время католиком, причем доминиканцем, человеком, который видел судьбу Савонаролы, очень известной и до сих пор спорной фигуры. Максим Грек был секретарем у очень известного человека, очень известного мыслителя эпохи Возрождения Джанфранческо Дела Мирандола, племянника известного гуманиста Джованни Пикко дела Мирандола. Причем, в годы непосредственно после смерти этого крупнейшего гуманиста. Вполне возможно, что он был знаком с Марсилио Фичино. Но если он лично и не был знаком, то с сочинениями, конечно. Потом он вернулся в Грецию, вернулся в православие. Он был приглашен в Москву для исправления богословских книг и, конечно, пострадал здесь. Он был заточен, потом, правда, заточение было облегчено. Он с собой и в своих сочинениях принес дух ренессансной Италии. Елена Ольшанская: При Василии Ш московские книжники вели работу по исправлению и переводу богослужебных книг. В помощь им из Афонского православного монастыря и прибыл образованный богослов Максим Грек. Еще при Иване Ш возник философский спор о том, как должны жить монахи, о "нестяжательстве". Спор имел важное значение, так как Иван хотел забрать монастырские вотчины в казну. Заволжский старец Нил Сорский в молодости совершил путешествие на Афон, где познакомился с мистическими идеями исихазма - самоуглубления, общения с Богом (фаворского света). "Возлюби нищету, и нестяжание, и смирение", - учил он. Против "нестяжателей" выступили "иосифляне", сторонники игумена Иосифо-Волоколамского монастыря. Они отстаивали церковные богатства, видя в них средство милосердия и благотворительности. Во время частых неурожаев Иосиф Волоцкий раздавал хлеб тысячам крестьян и нищих, в его монастыре главными добродетелями считались благочестие и строгое послушание. "Всем страстям мати - мнение; мнение - второе падение", - так сформулировал главную мысль "осифлян" один из учеников Иосифа Волоцкого. Михаил Бибиков: Русское монашество 14-15-го веков, я думаю, в одинаковой степени связано и с византийскими традициями, с одной стороны, но, с другой стороны, представляет собой тип реакции человека духовного на неурядицы и смуты тогдашней русской жизни. С одной стороны, монастырский устав пришел, конечно, из Византии. Был преобразован и применен на Руси. Но, с другой стороны, тут реакция на завоевания, и на княжеские междоусобицы, на вызванный смутой упадок образованности. Упадок духовности, то, что для монаха конечно, было очевидным - эти явления уже собственно русской действительности, они порождали определенный тип поведения, ухода, отчаяния, подвига противопоставления своей жизни мирской славе. Олег Кудрявцев: Уже со второй половины 15-го века очевидно стремление России к установлению контактов с Западом. Вообще, Россия, надо сказать, с уважением относилась к техническому гению Европы. Приглашались европейские мастера, им доверялись работа - возвести кафедральные соборы, это о чем-то говорит. Елена Ольшанская: Василий Ш был сыном Софьи Палеолог. По брачному договору, дети от брака с Софьей могли претендовать только на удельные княжества. Главный наследник. старший сын Ивана Ш-го от первого брака, Иван Молодой внезапно умер от подагры. Его лечил Мистер Леон, прибывший с Софьей. По Москве тут же прошел слух, что Ивана отравили итальянцы. Знаменитого венецианского врача вывели на площадь и отрубили ему голову. У Ивана Молодого был сын, Дмитрий-внук, которого дед Иван Ш-й сам короновал на царство и сделал собственным соправителем (он ведь и сам когда-то учился властвовать, состоя поводырем при ослепленном отце). Но в последние годы жизни Иван Ш жестоко боролся с Боярской Думой за власть. Самым действенным способом политической борьбы была в то время борьба религиозная, преследование ереси. Мать Дмитрия-внука, невестка Ивана Ш, была обвинена в колдовстве и брошена в тюрьму вместе с коронованным ребенком. Это был ответ боярам, которые ненавидели Софью Палеолог и связывали свои надежды с Дмитрием-внуком. Олег Кудрявцев: Двоякий образ России сложился к середине 16-го века. С одной стороны, ряд описателей Московии, опубликовавших свои произведения в начале 20-х годов 16-го века, создали образ очень положительный. Русь как страна, которая является в глазах европейцев идеалом государственного устройства, идеалом религиозной жизни и идеалом нравственности. Они не были здесь, они писали в основном со слов русских послов, которые прибывали к папе. Но это не значит, что они просто пересказывали мнение московитов, которые прибыли в Европу, они преследовали еще свои назидательные цели, они хотели дать в образе России пример того, как можно избежать всех бедствий, которые постигают Европу. Бедствия - это османское нашествие, религиозные войны, которые вот-вот должны начаться, и действительно начались. Поэтому в России искали спасительный пример. Но как только в России перестали искать союзника, а основную ставку сделали на польскую корону и Великое Княжество Литовское, то образ стал меняться. Политические настроения во многом настроения изменили восприятие России. Это варварская страна, она никак не может быть включена в круг культурных европейских наций, это страна "схизматиков" и, наконец, это страна, где правит тиран. Но это еще не самое страшное, самое страшное то, что народ, которым правит тиран, это рабы, причем, рабы не только политические, не только социальные - это рабы по природе. Елена Ольшанская: Самым большим государством Западной Европы в 16 веке была Священная Римская Империя германской нации. В 1517 году император Максимилиан 1-й отправил на Русь своего посла, знатного и образованного человека, Сигизмунда Герберштейна. Записки "Колумба России" о его путешествии в Московию, куда он приезжал еще в 1526 году, были изданы в Вене значительно позднее - 1549 году, а затем еще при жизни Герберштейна не раз переиздавались. Для европейцев они стали основным источником знаний о России 16 века и до сих пор не потеряли этого своего значения. Анна Леонидовна Хорошкевич - многолетний исследователь и публикатор записок Сигизмунда Герберштейна. Анна Хорошкевич: Что такое записки иностранцев о России? Это не зеркало, отнюдь, это восприятие сквозь призму, сквозь несколько призм. Призма его собственная, призма его информаторов. Когда луч проходит через несколько призм, то, конечно, он искажается. И вот попытаться вернуться к исходному - это довольно сложная вещь и, собственно, это главная задача публикатора и исследователя, издающего этот тип источникаов. Герберштейн, чем он привлекателен? Он сам по себе принадлежал ко времени эпохи Возрождения, он был человеком эпохи Возрождения, который был открыт, в особенности, благодаря тому, что у него были какие-то славянские корни. Во всяком, случае знакомство со славянскими языками было прекрасное, он общался и по-польски, и в России уже в конце концов мог, по-видимому, понимать русскую речь. Кроме всего прочего, он был представителем страны дружественной, расположенной или пытавшийся под этим предлогом использовать Россию в своих политических играх. Елена Ольшанская: В конце марта 1517 года посольство Герберштена, выйдя из столицы Литовского княжества, сошло с обычной дороги через Смоленск и двинулось в сторону Великого Новгорода. Была весна, таял снег, и посольство встретило непроходимые леса и болота. Герберштейн узнал и записал, что во время военных действий отряды крестьян по приказу властей прорубают дороги, сооружают плавучие мосты через реки. Но естественные природные препятствия служат, с другой стороны, главной защитой населения от воюющих сторон. За 8 месяцев пребывания в Московии посол познакомился со многими русскими, много узнал о географии страны, природе и живущих в ней народах. Ему пересказывали летописи и знакомили с "дорожниками" - географическими справочниками, без которых нельзя было ехать на Восток. Герберштейн описал историю коронации и низложения Дмитрия-внука и даже сумел добыть "чин венчания" его на царство. "Великий князь всех гнетет одинаковым рабством, - написал Герберштейн о Василии Ш. - Неясно, то ли этот народ нуждается в таком тиране, то ли тирания князей сделала народ таким жестоким". Анна Хорошкевич: Он же писал с неодобрением, что Василий Ш претендует на положение "постельничего Божьего". То есть, фактически почти что приравнивает себя к папе, не уважает личности священников. Даже церковные праздники не соблюдает, потому что простой народ в праздники работает, где-то он слышал - стучали молотками, копали во рвах. То, что раздражает абсолютно всех иностранцев - абсолютная власть монарха. Олег Кудрявцев: Один из послов к императору рассказывал о том, что все дары, которыми был пожалован знатный вельможа - одеждами, золотом, кубками - потом это пошло в казну государя, что это полагается отдавать государю. Из этого Греберштейн сделал соответствующий вывод, дескать, никакой у них самостоятельности, все их имущество принадлежит государю. Как у рабов - всякое имущество должно принадлежать государю. Или другой пример. Встречая государя, посланцы всегда должны проявлять великое рвение, бежать, показывать, что они устали, что они в поте лица, в буквальном смысле слова, трудятся. И когда Гербенштейн удивился по этому поводу, ему сказали: у нас служат государю не так, как у вас. Герберштейн, описывая царские пиры, приводит такие детали. Например, раздавали калачи. Как он это расценивает? Калачи по виду напоминают хомут , для чего они подаются? Чтобы русским напомнить о том, что они в рабстве, постоянном рабстве. Чтобы у них никаких сомнений не было. Если у человека есть установка, что он имеет дело с государством, в котором живут рабы, строй, который основан на рабстве, он во всем пытается увидеть признаки этого рабства. Вот великий князь Василий Ш вместе с митрополитом Московским гарантировали неприкосновенность князю Стародубскому, и в какой-то момент Василий Ш нарушил клятву. Он пригласил князя и арестовал. Гербенштейн описывает это и говорит о том, что псле этого митрополит пришел к Великому князю, вручил ему посох, митру и отказался от должности, и его ожидала жалкая участь, потому что это было выступление против великого князя. Удивительно,что не приводится никаких добрых слов. Ведь поступок благородный по нашим понятиям, по понятиям тогдашнего европейца, но никакой хорошей характеристики нет. Другой пример: Глинские, родственники Василия Ш. Глинский - известно, что он воспитывался в Европе при императорском дворе, поэтому в уста его Герберштейн вкладывает обличительные речи, дескать, он обличает Василия Ш, заявляет, что он тиран, что его правление неправое, потому что в Глинском он видит, несмотря на то, что это человек православный, представителя западной культуры, западной цивилизации. Елена Ольшанская: Елена Глинская была второй женой Василия Третьего. Первую жену, бездетную Соломонию Сабурову Василий насильно постриг в монахини. Герберштейн описывает, как оскорбленная Соломония вырвала из рук митрополита Даниила монашеский куколь, топтала его ногами и кричала: "Пусть Бог отомстит за меня!" Василию Третьему шел пятьдесят второй год, когда Бог даровал ему наследника-сына: в грозовую августовскую ночь 1530 года на свет явился будущий Иван Грозный, по отцу потомок Дмитрия Донского, а по матери - темника Золотой Орды Мамая. Семейное предание Глинских рассказывает, что после битвы на Куликовом поле один из сыновей Мамая бежал в Литву и породнился с ними. О России Ивана Грозного сохранились записки датского дипломата Якоба Ульфельдта, только что впервые изданные в России под редакцией Анны Леонидовны Хорошкевич. Анна Хорошкевич: То, что бросается каждому иностранцу в глаза, это внешний вид страны - города, население, еда, транспорт, и так далее. Если у Герберштейна все это в идеальном виде представлено, великолепные красивые города, хорошие крепости, великолепная еда, то Ульфельдт застал совершенно разбитую страну, находившуюся явно в состоянии кризиса. Голод царил на всем протяжении его пути от Новгорода до Александровской Слободы. Нет транспорта. Нет лошадей, палками и принуждением заставляют крестьян отдавать лошадей для их передвижения, они дают, а потом ночью их угоняют. Мне бросилось в глаза, что Герберштейн записал много русских слов на самые разные темы, а у Ульфельда - только русские ругательства. Это слом психики населения, произошедший в результате опричнины в течение Ливонской войны. Елена Ольшанская: Якоб Ульфельдт возглавил посольство короля Дании в Россию в 1578 году. В это время русские войска одерживали значительные победы в Ливонии, захватывая эстонские земли, которые датчане считали своими. Посольству Ульфельдта удалось заключить договор о шестимесячном перемирии с мая по ноябрь 1559 года. По возвращении домой в Данию, посла ждала отставка. Его оправдательные записки были утеряны, а затем найдены и опубликованы уже в следующем, 17 веке, когда Якоба Ульфельдта давно не было в живых. Анна Хорошкевич: Ульфельдт, конечно, сгущал краски, несомненно, потому что его миссия не удалась. Он должен был добиться передачи двух фольварков в Ливонии, спорных между королем и царем российским. Он этого не добился. Принимали его страшно пренебрежительно, дипломатический протокол нарушался почти все время. Тяготы материальные его крайне раздражали, по-видимому. Он как аристократ не привык пить чистую воду или мед, он привык иметь к обеду всегда вино, о котором и речи не было на протяжении всего путешествия. Ждан Квашнин, который был перед этим послом к императору и попал в Данию - его принимал там Ульфельдт роскошно, устраивал пиры, водил на охоту, подарил ружье, что-то еще такое сделал, - Ждан Квашнин на него вообще никак не прореагировал, в дом не пригласил. Однажды прислал 15 яблок. Когда подписывали это перемирие, царь вообще не обращал внимания на послов, сидел болтал, как будто его вся эта процедура не касалась. Олег Кудрявцев: Государь после того, как он приветствовал посла, демонстративно умывал руки и вытирал полотенцем. То есть, общение с представителем другой конфессии считалось нечистым. Это очень оскорбляло, конечно, европейцев, но, тем не менее, таким образом высказывали отношение к человеку другой религии. Елена Ольшанская: Пребывание в чужой земле считалось грехом. Древнерусский духовник спрашивал на исповеди: "В татарах или в латынех в полону или своей волей не бывал ли еси?" А если бывал, то накладывал епитимью. В конце 19 века было издано переведенное с арабского языка "Путешествии антиохийского патриарха Макария в Россию во второй половине ХУП века, описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским". Там говорится, что русские избегают общения с иноверцами, "потому что считают чужого по вере в высшей степени нечистым: никто из народа не смеет войти в жилище кого-либо из франкских купцов, чтобы купить у него, а должен идти к нему в лавку на рынке; а то его сейчас же хватают со словами: "ты вошел, чтобы сделаться франком!" Справедливость такого утверждения оспаривают иные источники. Анна Хорошкевич: Есть замечательные произведения. Сейчас институт в Варшаве готовит записки Мартина Груневега, это такой польский немец из города Гданьска, который в составе каравана армянских купцов отправился в Россию. И пробыл в Москве 8 месяцев. Груневег общался с дворцовым художником. Этот художник пригласил его к себе в гости, художник жил в пределах Кремля. У Груневега было разрешение передвигаться по городу, но это разрешение действовало на Китай-город и вообще на все остальные территории Москвы, кроме Кремля. Он нарушил этот запрет, может быть, даже его и не зная, и отправился к этому художнику. Художник ему показывал иконы из дворцовой казны, показывал миниатюры, которых он расписывал в книгах, и они очень мило и дружно провели этот день. В 1515-м году был введен порядок, что улицы запирались решетками с наступлением темноты, и Груневег бежал. По-видимому, его кто-то выследил и заметил, что из дома художника вышел иностранец. На следующий день объявили розыски этого иностранца, и он пошел с повинной, что это он был в гостях у художника. Художник был до этого арестован, его пытали, чтобы узнать у него имя Груневега. А он от мучений забыл его имя. Состоялось заседание Боярской Думы, на котором решался вопрос, что делать и с художником и с самим Груневегом. Но поскольку Груневег был в дружбе с Борисом Годуновым, то тот выхлопотал помилование и тому, и другому. Потом с Федор Иоаннович с царицей Ириной смотрели с боярского крыльца на человека, который поразил воображение не только бояр, но и самого царя своей смелостью и порядочностью, я бы сказала. А дальше Груневег пишет, что непонятно, почему такая жестокость, и делает вывод, что причиной сам климат, жестокие холода. Была ужасно холодная зима, вода в бочках замерзала возле печи - наверное, пишет он, такой свирепый холод делает людей жестокими уже в утробе матери. Елена Ольшанская: Мартин Груневег был опытным путешественником, он объездил всю Европу, бывал и в Риме, и в Стамбуле, по дороге в Москву торговый караван, с которым он шел, пережил много происшествий - они тонули, на них нападал медведь. Мартин Груневег подружился в Москве со многими русскими и до случая с арестом художника собирался остаться здесь навсегда. Анна Хорошкевич: В качестве подмастерья торгового он имел возможность передвигаться по Москве и общаться с рядовым населением города, и это рядовое население ему вполне импонировало, он легко находил с ним общий язык. Да еще, по-видимому, человек был очень способный к языкам, он легко разговаривал по-русски, хотел жениться на девушке 12-ти лет, дочери очень порядочных родителей. Эта девушка проявляла к нему необыкновенный интерес и дарила ему, как он записал, "подарки более ценные, чем я ей". И хозяин лавки тоже ему советовал жениться на этой Анастасии, но как только он согласился, у него страшно испортилось настроение, и больше он в радостном состоянии уже не был в Москве. Потом ему приснился сон, что кто-то предлагает ему двух запеленутых младенцев. Он бросается к одному и видит лицо этой девушки, но оказывается, что это кошка, и вдруг голос говорит: возьми другого. А другой младенец, по-видимому, Христос, он сияет. Святой Доминик ему говорит во сне - возьми вот этого, это правильный младенец. От него исходит свет, Мартин Груневег просыпается с чувством освобождения, после чего решает расстаться с Анастасией и уехать из Москвы. А еще через несколько лет он вступил в доминиканский монастырь, где и сочинил этот свой бесконечный труд, там 1600 листов рукописных, мелким почерком уписанных. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
