Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-10-00]
Авария на Белоярской АЭСВедущая Марина Катыс
Днем 9 сентября 2000 года жители Заречного, города атомщиков Белоярской АЭС, были напуганы ужасающими звуками, доносившимися со стороны атомной станции. Над зданием АЭС поднялось светлое облако. Потом отключилось электричество, замолчало радио, в кранах пропала вода. Жители поняли: на Белоярской АЭС произошло ЧП. Большинство людей собрали ценные вещи и документы, приняли йодосодержащие препараты и спешно покинули город. Среди оставшегося населения поползли слухи, что на Белоярской АЭС произошел пожар. Однако этим же вечером перед горожанами выступил директор Белоярки господин Сараев, и несколько успокоил людей. Краткая справка. Белоярская атомная электростанция имени Курчатова расположена в Свердловской области, в тридцати пяти километрах от Екатеринбурга. В свое время на станции были построены три энергоблока. Два с реакторами на тепловых нейтронах и один - с реактором на быстрых нейтронах. Два тепловых энергоблока уже остановлены с формулировкой "в связи с некомпенсируемыми отступлениями от правил безопасности". Первый, с реактором АМБ-100, в 1981 году, а второй, с реактором АМБ-200, в 1989 году. В настоящее время работает только третий энергоблок с реактором на быстрых нейтронах БН-600, пущенный в эксплуатацию в апреле 1980 года. Так что же случилось на Белоярской АЭС 9 сентября этого года? По версии "Свердловэнерго", в двенадцать часов произошло нарушение в работе энергосистемы, которое привело к отключению Красногорской ТЭЦ, Белоярской АЭС, потере мощности Рефтинской ГРЭС с отключением потребителей восточного узла и тридцатитрехминутной остановкой производственного объединения "Маяк". На Белоярской АЭС из-за колебания напряжения сработала аварийная защита, отключившая турбогенератор энергоблока БН-600. Остановка реактора осуществлялась по проектной схеме. Никаких радиационных и эксплуатационных ошибок не было. Технологических повреждений реактор не получил. Реактор был вновь запущен через четыре дня. По мнению энергетиков, наиболее вероятной причиной отключения энергосистемы является короткое замыкание на одной из высоковольтных линий электропередачи. Вот как охарактеризовал случившееся министр Российской Федерации по атомной энергии Евгений Адамов. Евгений Адамов: Ничего существенного, связанного с обесточиванием, о котором вы говорите, на станции не произошло. Нормально сработал персонал станции. Это для станции штатная ситуация - потеря внешнего источника или необходимость отключиться от сети из-за колебаний частоты, которые в сети были. Когда эти колебания начались, станция нормально было отключена. Ничего существенного там не произошло. Марина Катыс: Правда, мнение министра Российской Федерации по атомной энергии Евгения Адамова сильно отличается от оценки этой же ситуации сотрудником комитета по радиационной безопасности, а также ликвидатором аварии на Чернобыльской АЭС Борисом Ивановым, который считает, что, цитирую: "То, что произошло на Белоярской АЭС 9 сентября, можно назвать системной аварией. В течение почти трех часов в окружающую среду выбрасывался радиоактивный пар. Так называемый острый пар третьего контура реактора имеет огромную температуру и находится под большим давлением. Отказало аварийное охлаждающее устройство, сработали клапаны - последний барьер защиты. Этим и объясняется скрежет, доносившийся от АЭС. Охладительное устройство стало работать на аварийном дизельном топливе. Если бы это не сработало, произошла бы разгерметизация топливных сборок, что неизбежно привело бы к взрыву. Был выброс или нет, сейчас трудно сказать. Гидрометеослужба фиксирует уровень радиации, но не отслеживает его изменения. Данный инцидент трудно назвать просто нештатной ситуацией. Слишком велик был риск настоящей аварии". Наш корреспондент Сергей Кузнецов связался с руководством Белоярской АЭС. Марьяна Барканова: На станции все в порядке. Изменения радиационного фона нет, то есть у нас нормальный режим работы. Продолжает свою работу внутристанционная комиссия, которая уже расследует причины и последствия вот этого внепланового останова энергоблока. Делаются выводы. Сергей Кузнецов: Рассказала по телефону руководитель информационной службы станции Марьяна Барканова. Между тем, для местных экологов этот инцидент стал еще одним поводом для заявлений о необходимости закрытия третьего, пока еще работающего реактора БН-600 и прекращения всех работ по строительству четвертого блока с еще более мощным реактором на быстрых нейтронах БН-800. Рассказывает вице-президент Уральского экологического союза Василий Хачин. Василий Хачин: Даже сама станция сообщила, что за двадцать лет работы реактора было двадцать семь утечек натрия. Утечки натрия были разные, где-то там, значит, сто грамм выливалось натрия, а одна из аварий была очень тяжелая, тонна натрия сгорела, то есть пожар, значит, с трудом, понимаете, был потушен. Повторяемость вот этих аварийных ситуаций, конечно, пугает. Сегодня на Белоярке есть большое количество твердых радиоактивных отходов, которые не переработаны. Остановлен первый реактор, который стоит уже восемнадцать лет, второй реактор, который стоит тринадцать лет, и они не ликвидированы, потому что не знают, с какого боку подойти. Там до тридцати тысяч кубов еще радиоактивных отходов. Мы не научились после Белоярки или после любой другой станции делать зеленую лужайку, безопасную для жизни человека. Сергей Кузнецов: В этой ситуации, по мнению уральских экологов, волевое решение властей о строительстве реактора БН-800 противоречит как энергетическим потребностям уральской промышленности, так и минимальным экологическим требованиям, предъявляемым ныне к предприятиям атомной промышленности. Василий Хачин: Принимается такое решение - два блока БН-800 построить на "Маяке" в Челябинской области. И на расстоянии 150 километров возводить такой же блок на Белоярке. Вот я всегда задаю всем вопрос, в том числе, и энергетикам, и ядерщикам: "Скажите, а на кой хрен две площадки гадить?" Ну, на "Маяке" она уже давно загажена, площадка. Почему нельзя там три блока посадить, почему надо сажать на Белоярке-то блок? Зачем под городом-то... в 35 километрах от города сажать этот блок? Закрыть эту Белоярку надо. Нельзя ее здесь строить. Марина Катыс: Однако вернемся к событиям 9 сентября. По словам первого заместителя министра по атомной энергии Валентина Иванова, руководство Минатома в тот момент гораздо больше беспокоило нарушение технологического цикла на предприятии "Маяк". Валентин Иванов: Как вы знаете, в "Челябэнерго" произошел инцидент, и везде сработала автоматика. У нас гораздо больше болела голова, если бы у нас работали печи по остекловыванию вот этих радиоактивных отходов. В этот момент, к счастью, они там не работали. То есть, они бы просто вышли из строя, и многие миллионы, десятки миллионов рублей были бы моментально потеряны. Марина Катыс: Прокомментировать ситуацию, сложившуюся на Белоярской АЭС, и позицию Министерства по атомной энергии я попросила президента Общественного центра экологической политики России, члена-корреспондента Российской академии наук Алексея Яблокова. Было очень много разговоров об инциденте, произошедшем на Белоярской АЭС в связи с отключением электроэнергии. И как вы слышали, первый заместитель министра по атомной энергии Российской Федерации сказал, что это не является головной болью для министерства. Алексей Яблоков: Если внимательно его слушать, он сказал "Для нас большей головной болью является "Маяк". Впервые за 52 или там 54 года существования вот этого плутониевого производства, знаменитого "Маяка", электричество там было выключено на 30 минут. Впервые. И он сказал, что, если бы там работали печи по остекловыванию, то это стоило бы десятки миллионов рублей. Это не катастрофа. Слава Богу, ничего не произошло чрезвычайного. Но мы опять подошли к какой-то грани. На Белоярке хорошо, что запустились дизельные генераторы, которые продолжали охлаждать эту станцию. Такой же случай был на Кольской станции. Года четыре назад в результате бури, пурги, были оборваны линии электропередач. Так же - скачок напряжения, и автоматически отключаются реакторы. Первый генератор не запускается. Второй генератор не запускается. Третий генератор - не запускается. Четвертый только запустился. Это конструктивный недостаток всех атомных станций. Вот если что-то случается, подмога - ненадежная. Почему нужны генераторы? Если не будет охлаждаться реакторная зона, то возможен разгон... тепловой взрыв. Тепловой взрыв произошел в Чернобыле, мы знаем, что из этого получилось. Выбросы огромные. Белоярка - особая станция. Это единственная станция в мире промышленная, которая работает на быстрых нейтронах. Такие реакторы на быстрых нейтронах... попытки были лет 20 назад везде их сделать. Америка очень быстро отказалась от этого. Англия отказалась. Франция, которая построила самый большой реактор в мире, "Феникс" и "Суперфеникс", отказалась. И сейчас один закрыт, а другой переведен в научно-исследовательский режим. Знаменитый реактор "Манцзу" в Японии (они тоже хотели огромный реактор на быстрых нейтронах), после пожара, который там произошел... Там пол был металлический, пять сантиметров толщина металла. Выгорело три сантиметра. Заторможена программа. А наши работают. Наши говорят: "Вот эта технология такая сложная, на быстрых нейтронах, вот никто не мог освоить. А мы ее освоили". Когда я был советником президента, мне много пришлось поездить по нашим атомным... Я был на Белоярке, я разговаривал с людьми. Реактор на быстрых нейтронах - крайне опасный. Там жидкометаллическое охлаждение. Если даже маленькое количество натрия выливается, натрий самовозгорается. На Белоярской станции было, оказывается, 27 пожаров. Натрий выливался и вспыхивал. Мне говорили о 26 крупных авариях. Если бы хоть четверть этих аварий была на любой западной станции, эту станцию давным-давно бы закрыли. 21 января 1987 года случилась вещь, которая в протоколах государственных комиссий называется "неопознанным аномальным явлением". Что-то такое случилось, чего атомщики объяснить не могут, на Белоярской станции. Это было несанкционированное увеличение мощности реактора, расплавление двенадцати твелов, загрязнение активной зоны цезием-137 и выход радиоактивных веществ за пределы. Не должно было быть этого. Ну, ни по каким расчетам этого быть не должно. А случилось. Это как раз то, что мы и говорим. Бриддеры - опасная вещь. Они гораздо опаснее, чем другие станции, и поэтому говорить о том, что Белоярка это прообраз будущих станций... В бриддерах можно сжигать те радиоактивные отходы, которые образуются. Но бриддеры не могут быть безопасными. Марина Катыс: Одним из признаков небезопасности реактора БН-600, по мнению академика Яблокова, является неожиданное увеличение санитарно-защитной зоны вокруг Белоярской атомной станции. Алексей Яблоков: С Белояркой произошло одно событие в последние годы, совершенно невероятное. Санитарно-защитная зона, существующая вокруг каждой атомной станции... вокруг Белоярки она была восемь километров. Она в 1993 году была увеличена до 30 километров. И теперь город Заречный попал в санитарно-защитную зону. Атомщики пошли на то, чтобы увеличить санитарно-защитную зону вокруг Белоярки! Небывалый факт. Это значит, что их припекло. Там врут, пожалуй, больше, чем в других местах. На других станциях тоже скрывают то, что происходит. А на Белоярке - это что-то выдающееся. Марина Катыс: О возможных последствиях нештатных ситуаций на атомных электростанциях я беседую с младшим научным сотрудником Центра политических исследований в России Дмитрием Ковчегиным. Дмитрий Ковчегин: Я думаю, основная проблема в этой ситуации это отсутствие достаточного теплосъема с активной зоны реактора. Если бы теплосъем был бы недостаточен, то это могло бы привести к нарушению целостности тепловыделяющих элементов со всеми вытекающими отсюда достаточно неприятными последствиями. Марина Катыс: То есть - ровно такими, какие произошли на Чернобыльской АЭС во время аварии? Дмитрий Ковчегин: Там все-таки была несколько другая ситуация, хотя, конечно, конечный итог был такой же. Марина Катыс: Многие специалисты оценивают реакторы на быстрых нейтронах, как не совсем надежные, как гораздо более опасные, чем предыдущее поколение реакторов, которые используются в российских атомных станциях. Дмитрий Ковчегин: Я бы не стал так утверждать. Марина Катыс: Тогда почему большинство западных стран, которые используют атомную энергетику, отказались от строительства АЭС на быстрых нейтронах? Дмитрий Ковчегин: Как мне кажется, один из основных мотивов отказа от использования реакторов на быстрых нейтронах, это все-таки повышенное обогащение топлива и, соответственно, угроза с точки зрения режима нераспространения ядерного оружия. Марина Катыс: С вашей точки зрения, Белоярская АЭС представляет угрозу для населения прилегающих территорий? Дмитрий Ковчегин: Я думаю, что нет. По последним отчетам МАГАТЭ, электростанции, работающие в России, считаются одними из самых безопасных в мире. Марина Катыс: То, что Минатом собирается построить в России еще 40 атомных станций с реакторами на быстрых нейтронах, это оправдано с технологической и энергетической точки зрения? Дмитрий Ковчегин: Сорок реакторов на быстрых нейтронах, - по крайней мере, это нереализуемо в ближайшее время. Реакторы на быстрых нейтронах предполагается использовать для наработки топлива для других реакторов. Причем, нарабатывается его больше, чем сжигается. Марина Катыс: Ваш прогноз перспективы атомной энергетики? Это отрасль, которая будет развиваться в России? Дмитрий Ковчегин: Я думаю, что у России, к сожалению, нет другого выбора, кроме использования атомной энергетики. В результате штатного режима работы никаких выбросов не образуется. Я не имею в виду отработанное топливо. Марина Катыс: Да, если говорить о штатных ситуациях. Но как мы уже знаем, ситуации бывают нештатные. Это нам показал Чернобыль. Я думаю, что один Чернобыль перекрывает весь ущерб экологии, нанесенный тепловыми станциями. По данным академика Яблокова, в поселке Малиновка и городе атомщиков Заречном в трех километрах от Белоярской АЭС наблюдались максимальные выпадения цезия-137, а в тридцатикилометровой зоне вокруг атомной станции за год выпадает в четыре раза больше цезия-137, чем в среднем по региону. По мнению экологов, это вызвано выбросами с АЭС. При этом руководство атомной станции утверждает, что выбросов вообще не существует. Однако по данным Росгидромета, в этой зоне зарегистрировано повышенное содержание цезия, йода и трития. Продолжает Алексей Яблоков. Алексей Яблоков: Что город Заречный - обреченный город, это факт. Когда в кранах города Заречного пропала вода, когда страшный шум послышался со стороны Белоярки... это все было. Что произошло? Мы даже не знаем, что там произошло на самом деле. Марина Катыс: При этом надо учитывать, что Белоярская атомная станция находится всего в 35 километрах от Екатеринбурга. Алексей Яблоков: Показано, что содержание трития в воде, грунтовой воде Екатеринбурга вдвое-втрое повышено. По-видимому, от Белоярки. Другой причины нет. Выбросы Белоярки накрывают Екатеринбург. И об этом молчат. Там двухмиллионный город. Как это все может быть? Марина Катыс: В 1984 году на Белоярской АЭС было начато строительство четвертого энергоблока с реактором на быстрых нейтронах БН-800. Шесть лет назад Свердловский областной совет депутатов принял решение о введении моратория на это строительство. В настоящее время Минатом ведет переговоры о возобновлении строительства четвертого энергоблока. Алексей Яблоков: Два года тому назад правительство России принимает решение строить БН-800, новый огромный реактор. Я был на Белоярской станции, я оттуда уехал подавленный. Потому что там стоят два выведенных из строя реактора. Один стоит восемнадцать лет, а другой стоит двенадцать лет. К ним тянутся вот такой толщины огромные мощные кабели электрические, они снабжают эти выведенные из строя реакторы электроэнергией, потому что бросить все нельзя. Никто не знает, что с ними делать. Ведь у нас в России не существует программы разборки реакторов. Это огромная проблема для всей атомной энергетики России и вообще всего постсоветского пространства. Марина Катыс: По мнению заместителя председателя комитета Государственной Думы по экологии доктора экономических наук Александра Косарикова, в стоимость электроэнергии, вырабатываемой атомными станциями, обязательно должны включаться расходы на последующую утилизацию отработавшего ядерного топлива. Александр Косариков: Тогда все встанет на свои места. Когда не будет демпинга. Почему она выгодна? Это очень просто. Никто не заложил в расчеты стоимость последующей переработки. Потому что в этом случае, действительно, конкурировать придется на полпроцента, на доли процента, ну, как положено. А не на десять, не на пятнадцать процентов рентабельности. Рентабельность атомной энергии должна быть не выше, чем рентабельность тепловой энергии. Она не может быть выше. Не может быть, ни в коем случае. Марина Катыс: Но планы руководства Минатома не ограничиваются строительством четвертого энергоблока на Белоярской АЭС. Минатом собирается построить еще два реактора на быстрых нейтронах БН-800 на предприятии "Маяк". Александр Косариков: Два губернатора соседних со Свердловской областью территорий - Рокецкий из Тюменской области (он сейчас до сих пор губернатор) и губернатор из Ямало-Ненецкого пишут письмо Черномырдину. "Глубокоуважаемый Виктор Степанович! Дайте нам вдвое меньше денег, чем вы планируете на строительство этих станций. И мы вам дадим на Урал вдвое больше электроэнергии, чем даст этот самый БН-800. У нас законсервированные мощности. У нас готовые линии электропередач, и мы готовы любой голод энергетический на Урале за вдвое меньшую сумму покрыть. Минатом ставит свои интересы выше национальных интересов России". Вот это вот самое опасное, что происходит. И Белоярка - тому пример. Марина Катыс: Как вы считаете, что было бы разумным завершением истории Белоярской АЭС? Александр Косариков: Нужна независимая экспертиза региона. Всего региона. Нам говорят, что энергетический голод. Давайте посмотрим, где он, этот голод. Потому что я глубоко уверен, - не нужна Белоярская станция. Не нужна новая Южно-Уральская станция. На территории "Маяка" они придумали строить Южно-Уральскую атомную станцию, как способ ликвидации радиоактивного загрязнения. И так в результате работы "Маяка" жидкие радиоактивные отходы выбрасывались в систему реки Теча. Река перегорожена рыбными плотинами. Сейчас там, значит, одиннадцать водоемов, наполненных радиоактивными отходами. Все плотины земляные. Если эти самые сотни тысяч кубометров радиоактивных отходов ринутся по реке Тече вниз, это загрязнение Тобола, это загрязнение Оби. Вал дойдет до Ледовитого океана. Это колоссальная будет катастрофа. Что-то надо делать с этими радиоактивными отходами. Так вот они и придумали от отчаяния построить на берегу самого крупного водоема атомную станцию, использовать воду из этого водоема для охлаждения этой станции, тем самым, испаряя этот водоем. С одной стороны, удивляешься их, так сказать, изобретательности. С другой стороны, просто поражаешься их безответственности. Минатом ввел правительство в заблуждение, представляя ему материал о безопасности одного, о недостатках энергоснабжения другого. Ввел правительство в заблуждение. Но, правда, видимо, правительство само было готово к тому, чтобы "ввестись в заблуждение". Вот пока это будет, ничего не получится. Марина Катыс: Поэтому единственным итогом всего случившегося на Белоярской АЭС стало заявление руководства станции о том, что оно собирается подать в суд на компанию "Свердловэнерго" по поводу возмещения ущерба в размере трех миллионов рублей, нанесенного простоем реактора. В ответ "Свердловэнерго" пообещало во всем разобраться и провести расследование. Какова была бы сумма ущерба, если бы на атомной станции не включились запасные дизельные генераторы, даже трудно предположить. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
