Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[24-08-05]
Преподавание английского языка взрослымАвтор и ведущий Александр Костинский Александр Костинский: Сегодня мы будем говорить о преподавании английского языка взрослым. О том, почему так трудно овладеть языком, когда вам за тридцать. А также специалисты Британского совета расскажут, что же делать, когда овладеть языком иностранным необходимо, как правильно выбрать стратегию обучения языку. В студии Радио Свобода заместитель директора Британского совета по образованию Елена Ленская, старший преподаватель учебного центра Стив Фицпатрик, координатор учебного центра Британского совета Анна Якушева и менеджер экзаменационных программ Татьяна Леонова. Стивен Фицпатрик - еще человек, который написал несколько книг о том, как преподавать английский язык взрослым. И эти книги вышли в Кембриджском издании. И первый вопрос, наверное, Елене Ленской. Давайте все-таки поговорим, действительно ли детям учиться легче, а взрослым труднее? Расскажите немножко об этом опыте, может, Стивен потом как узкий специалист нас поправит. Елена Ленская: На самом деле, действительно легче, правда, при условии, что дети учатся в языковой среде. Когда ребенок попадает в среду языка, ему учиться, как правило, легко, потому что ему, во-первых, это очень нужно, ему нужно общаться со своими сверстниками, ему нужно с ними играть. И ради этого он легко и, как правило, непринужденно учит язык. Он не так давно выучил свой родной, поэтому все механизмы еще живы, он ими легко пользуется. Он, как правило, не боится сделать ошибку, потому что когда ты учишь родной язык, тебя не ругают за то, что ты делаешь в нем ошибки. Александр Костинский: Наоборот, смеются. Елена Ленская: Просто поправляют. Иногда смеются, а иногда, наоборот, восхищаются, какую замечательную ошибку ты сделал. Если этой же тактике следовать при изучении иностранного языка, то все будет точно так же. Я думаю, что главное, почему детям легко учить язык, это потому что им легче почувствовать успех. Барьер между ними и их сверстниками не так велик, не так велик тот запас слов, которые им предстоит освоить для того, чтобы уметь успешно общаться. А вот у взрослых этот разрыв очень большой. Это уже просто Кордильеры, которые надо переползти для того, чтобы начать общаться на равных. Александр Костинский: Вопрос Стивену Фицпатрику. Скажите, пожалуйста, по вашему мнению, действительно ли, взрослым тяжело учиться, или же все-таки это некий миф? Стивен Фицпатрик: Почему в первую очередь взрослым трудно учить? Это психологические особенности. Потому что часто взрослые учат язык не потому, что они хотят учить язык, а потому, что их кто-то заставил учить язык: компания, какие-то обстоятельства и так далее. Таким образом, к нормальному барьеру при изучении любого языка добавляется барьер того, что тебя кто-то заставляет что-то делать. Таким образом, кто преуспевает в изучении языка? Преуспевают те, для кого мотивации являются собственные, свои внутренние. Тогда подход к изучению языка меняется. И он становится не внешним, а идущим от себя, из глубины. И как бы получается, что язык, который ты учишь, становится твоим родным языком в какой-то части, потому что ты его используешь по собственной инициативе для того, чтобы выражать свои собственные мысли, свои собственные идеи, свои собственные чувства. Александр Костинский: То есть можно ли сказать, что проблема разницы обучения взрослых и детей не биологическая, о чем часто говорят. Разница в основном биологическая. Если взрослый настроится, как ребенок на игру, то и ему тоже будет не трудно учить иностранный язык. Стивен Фицпатрик: Удобнее, наверное, будет сравнить это с футбольной игрой, как если бы мы решились научиться играть в футбол и купили бы книжку, прочитали бы всю теорию, разобрались, какая бывает стратегия и тактика у противника, какая стратегия и тактика у нас, прекрасно бы разбирались во всех пасах и подачах и прочих теоретических вещах, но до тех пор, пока мы бы ни вышли на поле, и все это ни попробовали бы в жизни, ни наделали бы своих собственных ошибок, ни выиграли бы, ни проиграли в реальном времени, говорить о том, что мы научились играть в футбол, слишком рано. Александр Костинский: Чтобы плавать, надо плавать. То есть чтобы научить английскому, надо вначале начать говорить, а потом уже изучать теорию. Собственно, так же дети учатся и родному языку, они же не учат грамматику. И тут мы немножко сейчас перешли, в общем-то, к методике. Вопрос к Елене Ленской. Скажите, пожалуйста, есть ли разница в преподавании английского языка Британским советом и в российской традиции преподавание английского языка, символ которого, может быть, это учебники Бонка. Елена Ленская: Сейчас эта разница, конечно, сокращается, потому что страна открылась, и мы очень быстро начинаем учиться всему, что существует на Западе. И, тем не менее, я бы сказала: по-прежнему разница есть. Разница, на мой взгляд, и здесь я бы своей коллеге Тане Леоновой хотела бы слово передать, прежде всего, в том, что когда ты приходишь в Британский совет, ты сразу начинаешь переговоры о том, к какому результату тебя приведут за известный тебе срок, ты узнаешь, на каком уровне ты реально находишься, делают так называемый placement test, когда определяют твой стартовый уровень владения языком. И дальше ты с открытыми глазами представляешь, какого результата ты можешь достигнуть, если, конечно, будешь работать в течение того или иного периода. То есть и со стороны обучающегося, и со стороны обучающего есть какие-то обязательства по поводу этого процесса. Александр Костинский: То есть первое условие - это все-таки грамотное определение, чем ты обладаешь, и ты договариваешься о том, куда ты хочешь придти, да? И что для этого нужно сделать. Елена Ленская: Совершенно верно. Тут ведь не только о языке речь, практически по любому учебному предмету у нас в школе тебе не рассказывают, а что ты собственно должен изучить и чему ты должен научиться к концу года. Чаще всего об этом речь не идет. Поэтому очень трудно оценить, ты успешен был в результате, не очень успешен. И очень часто мы считаем, что учитель нашу работу неправильно оценил, что он к нам несправедлив, и так далее, потому что мерки нет. Учитель и ребенок пользуются разными мерками. Для взрослого особенно важно понимать, что он свои усилия потратил не зря. Поэтому в этом, я бы сказала, наверное, одно из основных отличий. Хотя сейчас появляются и другие фирмы, и другие поставщики, которые тоже обсуждают будущий результат с клиентом. Александр Костинский: Понятно. Тогда мы немножко сейчас поговорим об экзаменах. Татьяна Леонова, скажите, пожалуйста, первый этап, вот человек решил обучаться, что происходит? Что такое тесты? У нас вообще в России к тестам такое отношение не очень теплое, поэтому расскажите, как в Великобритании с этим? Татьяна Леонова: В данный момент я говорю о кембриджских экзаменах, которые администрирует Британский совет. Это пятиуровневая система экзаменов по общему английскому языку, и есть специальные экзамены для детей и специальные экзамены по деловому английскому языку. Александр Костинский: То есть в принципе вы учите не только взрослых, учите и детей, и специализированно деловому языку тоже учите? Татьяна Леонова: Совершенно верно. Александр Костинский: Детей и взрослых по-разному надо учить, это понятно. А почему деловому языку надо учить специально? Татьяна Леонова: Конечно же, деловой язык - это достаточно ограниченная сфера. И именно поэтому если экзаменов по общему английскому языку - пять, то экзаменов по деловому английскому языку - три. Здесь очень ограниченный и вокабуляр, и структура, которую мы используем на обучение навыкам, требуемым в рабочей обстановке. Александр Костинский: Скажите, а что, деловой язык проще? Татьяна Леонова: Он не проще, деловой язык чаще всего накладывается на общие навыки иностранного языка. То есть нельзя, грубо говоря, сразу начинать изучать деловой английский язык, не владея какими-то навыками в принципе владения английским языком. Александр Костинский: Вопрос Анне Якушевой. Вы - координатор учебного центра. Расскажите немножко об организации. Как устроено в Британском совете преподавание английского языка с организационной точки зрения? Что это, это просто какие-то курсы? Люди должны сдать экзамен, но в рамках чего? Анна Якушева: Экзаменом люди, как правило, уже заканчивают свое обучение, потому что экзамен - это логическое завершение какого-то этапа. Александр Костинский: Нет, ну, тест, он должен сначала определиться, в какой он группе. Анна Якушева: Да, но это тест. Это к экзаменам имеет отношения мало. Это не тот тест, о котором говорила Таня. Это тест наш внутренний, для того чтобы мы поняли, в какую группу определить человека, где ему будет комфортнее, удобнее, для того, чтобы он не тратил свои лишние время и деньги, начиная с того момента, что он уже знает, либо ему не оказалось там слишком сложно. Для этого первоначально мы просим протестироваться, а потом человек помещается в ту группу, в которой ему, по мнению наших преподавателей, будет оптимально изучать язык. Александр Костинский: А как группы организованы? Есть какой-то головной центр или какое-то дерево этих групп? Анна Якушева: Существует определенное дерево этих групп. Это все можно посмотреть, это все есть или на сайте, или в наших материалах, потому что на словах это объяснять сложно, потому что групп очень много, подуровней в каждой группе очень много. Кроме того, существуют детские группы, подростковые группы. Существует уровень для подготовки к экзаменам. Александр Костинский: Но это все происходит как? В помещении Британского совета или в каких-то других помещениях? Анна Якушева: Опять же существует несколько вариантов. Это проводится в помещении Британского совета и плюс в помещении, которое мы арендуем также в центре Москвы, на Смоленской площади. Плюс мы проводим корпоративные, индивидуальные занятия, которые могут проводиться в офисах компаний либо в офисе человека, который решил заниматься. Александр Костинский: Понятно. Скажите, пожалуйста, какое приблизительно количество человек охвачено вашим образованием? Анна Якушева: Учитывая, что групп у нас порядка 50, наверное. В каждой группе максимум 14 человек, то это порядка 650 человек взрослых одновременно в течение двух месяцев. Это минимальный цикл. Плюс около 250 детей. Александр Костинский: А вы как-то взаимодействуете? Если посмотреть объявления, огромное количество разных организаций, не только Британский совет, учат английскому языку. Вы как-то взаимодействуете с другими организациями, сертифицируете их, есть нечто подобное? Анна Якушева: Учебный центр Британского совета ничего не сертифицирует. Александр Костинский: То есть вы этим ничем не занимаетесь? Анна Якушева: Нет, мы делаем свой бизнес. У нас своя специфика, у нас свои преподаватели. Александр Костинский: Вот тут важный вопрос. Вообще, это не бесплатно, то есть люди платят за это деньги. Сколько стоит приблизительно вот такое обучение? Анна Якушева: 32 часа обучения, это два месяца, восемь недель, стоят 13 тысяч рублей для занятий в группах. Для корпоративных занятий либо индивидуальных занятий цена другая - от 1800 рублей за 60 минут. И в результате переговоров будет понятно, какая будет окончательная цена, потому что это зависит от местоположения, от времени, в которое вы собираетесь заниматься, и так далее. Александр Костинский: Понятно. И что гарантирует вот такое образование? То есть когда вы договариваетесь, в России не любят эти слова, но вы оказываете услугу образовательную, правильно? Можно так сказать? Анна Якушева: Самым настоящим образом. Александр Костинский: То есть это не столько образование в высоком смысле, а это услуга. Раз вы оказываете услугу, то вы нечто гарантируете. Анна Якушева: Как раз выражение "оказывать услугу" мы очень любим, а выражение "гарантировать" мы любим гораздо меньше. Потому что очень сложно гарантировать что-то человеку, за которого платит компания, которому курс этот совершенно не интересен, и которому просто нужно получить какую-то бумажку, потому что его обязал начальник, тут гарантировать ничего не приходится. Мы можем гарантировать только то, что если он прослушал эти два месяца и не сдал финальный тест, то мы его не переведем на следующий уровень. Это все, что мы можем гарантировать. Что касается сознательного подхода к учебе, когда мотивация у человека своя собственная, то мы гарантируем, что при посещаемости более 70% всех занятий, при регулярном исполнении домашнего задания, при успешном финальном тесте человек усваивает материал того уровня, который он посещал, грамматику того уровня, на который он записался, вокабуляр того уровня, на который он записался. Александр Костинский: Вокабуляр - это что такое? Анна Якушева: Лексика, словарь. Александр Костинский: Как человек говорит, да? Анна Якушева: Да. То есть часть английского языка, которая включена была в эту программу на определенном уровне, она будет освоена человеком в том объеме. Александр Костинский: Поэтому пять уровней, да? Потому что человеку тяжело подниматься. Анна Якушева: Уровней не пять, пять экзаменов. Александр Костинский: А уровней? Анна Якушева: Уровней гораздо больше. Можно посчитать, их десять. И каждый уровень еще делится на несколько подуровней. То есть считать их на самом деле смысла не имеет, это смысловой нагрузки никакой не несет. Потому что это исключительно для того, чтобы процесс обучения можно было разделить на какие-то части, по окончании которых можно получить какой-то результат. Чтобы, как вот Елена Анатольевна уже говорила, мы не подвисли в процессе, не зная, к чему мы стремимся, а чтобы можно было сказать, что 32 часа обучения: Александр Костинский: :привели к какому-то результату. Анна Якушева: Да. Вот такой результат будет при том, что вы соблюдаете все условия: посещаемость и так далее. Александр Костинский: Все-таки хочется услышать ответ на вопрос о разнице преподавания. Чем все-таки отличается? Тем, что вы действительно больше плаваете, чем изучаете плавание? Или вы больше играете в футбол, чем изучаете футбол? Почему получается так, что в России и бывшем Советском Союзе довольно долго изучали английский язык, а, в общем-то, не очень высокие результаты были? Чем это объясняется? Как вы это объясняете? Елена Ленская: Вы знаете, мне кажется, что установкой это объясняется прежде всего. Никто и не стремился научить детей хорошему английскому языку в свое время, поскольку считалось, что российскому человеку надо уметь читать и немного объясняться. Откуда взялась эта формула "немного объясняться", я затрудняюсь даже сказать. Александр Костинский: С иностранцами, наверное, опасно. Елена Ленская: За границей, наверное, не часто люди будут бывать. Зачем им тут лишнее знать? От многих знаний многие печали. Александр Костинский: А читать английские книжки или статьи научные: Елена Ленская: :это может по жизни пригодиться, почему бы и нет. Но удивительно то, что учебники, по которым учились тогда вот с этой установкой, они до сих пор живы. Мне не удалось в жизни познакомиться с легендарным человеком - автором учебников. Я знаю, что это она - госпожа Бонк. Как-то так не случилось, но это действительно, учебник-рекордсмен, который пережил многие времена и многие эпохи. И по нему до сих пор учат. Причем, к моему удивлению, не только взрослых, для которых он написан, но и маленьких детей очень часто, забывая, что учебник, написанный в 40-е годы, даже если сейчас он немножечко косметически подправлен и причесан, не может годиться под сегодняшние потребности и под сегодняшние задачи. Не говоря уже о том, что подход, который в те времена господствовал, называется грамматико-переводным методом. И основан он на том, что нужно знать хорошо грамматику языка и уметь переводить с языка на язык. К общению это почти никакого отношения не имеет. И человек, который по таким пособиям будет учиться, он, может быть, научится элементарно переводить опять-таки письменные тексты, может быть, будет знать, кое-какие слова и грамматические правила, но говорить он уметь не будет, потому что для этого ничего в учебнике не предусмотрено. Александр Костинский: Понятно, то есть в действительности, главное такое различие, если я правильно понял, это то, что те учебники были настроены на то, чтобы человек мог переводить, а вот ваша программа настроена на то, чтобы человек мог говорить, а потом переводить, а потом изучать грамматику. И этот подход обеспечивает более быстрое усвоение языка, потому что он немножко более похож на то, как учатся дети. Елена Ленская: В общем, да. То есть этот подход обеспечивает более быстрое овладение тем, ради чего он и придуман. То есть с помощью него можно быстро научиться говорить, понимать на слух, читать и писать, потому что это тоже виды коммуникативной деятельности, их нельзя упускать. Особенно письмо, сейчас, когда весь мир живет на электронной почте, это очень важное умение. Но ведь и ему раньше не учили. Мы раньше диктанты писали. Кто в жизни пишет диктанты? Да никто. Александр Костинский: Но вот все-таки важный вопрос. Когда мы говорим о речи, учите вы в основном говорить, а потом грамматику. Но возникает вопрос: но ведь экзамен является тестовым. Экзамен то не в форме речи. Не то что преподаватель послушал, как вы говорите. Как это стыкуется? То есть учите говорить, а проверяете по тестам. Татьяна Леонова: Во-первых, экзамен включает в себя устную часть. Александр Костинский: Как включает? Татьяна Леонова: Экзамен состоит из пяти частей. В экзамен входит и устная часть, которая проводится в форме интервью. Александр Костинский: Преподаватель интервьюирует? Татьяна Леонова: Совершенно верно. Как Елена уже сказала, коммуникация - это не только умение говорить, но и еще умение изъясняться на письме, то есть тот навык, который называется writing. Также для того, чтобы общаться, необходимо понимать письменную речь, что называется reading. Я сейчас говорю об экзамене, поэтому говорю о тех частях, которые входят в экзамен. Также есть навык аудирования, прослушивание устной речи и понимание этой речи. И последняя часть, которая входит в эти экзамены, проверяют вокабуляр и знание грамматических структур. Это, пожалуй, часть, которая имеет меньшее отношение к коммуникации, и, пожалуй, единственная часть. Александр Костинский: Понятно, то есть экзамен пятиуровневый. Татьяна Леонова: Он комплексный. Это не пятиуровневый экзамен, а экзамен, состоящий из пяти частей. И, соответственно, еще есть пять уровней, которые отличаются друг от друга по уровню сложности. Александр Костинский: Понятно, то есть человек, как бы комплексное его владение языком. Татьяна Леонова: Совершенно верно. Александр Костинский: Вот то, что является несколько новым, например, для меня. Это то, что вы еще обучаете и письменному языку. То есть в действительности все понимают, что книжный язык, язык статей, язык журналов не такой, каким люди общаются. И этому надо учить. А если учесть, что сейчас английский язык - это язык общения Интернета, миллиард человек в Интернете находятся, и люди из сотен стран. Поэтому, конечно, это может быть очень важный навык, особенно для людей, который общаются в Интернете. Это, мне кажется, действительно, очень важная вещь. Вопрос Елене Ленской. Скажите, пожалуйста, если бы вы хотели подсказать человеку, как ему учиться. Вот из нашего разговора что я понял, что что дети, что взрослые должны учиться одинаково. Я тоже один из тех людей, который очень много, по-разному, на всяких курсах учил английский язык и очень мало усвоил реально, как и многие другие люди. Может, это моя особенность такая. Но и многие люди вокруг меня, для которых жизненно важен английский язык, они им владеют гораздо хуже, чем хотели бы. Хотя тратили какие-то усилия. Может быть, как-то неправильно учились, может быть, не там учились. Расскажите, пожалуйста, какую бы вы посоветовали стратегию? Что делать взрослому человеку, которому нужен английский язык? Елена Ленская: Единой стратегии на самом деле нет, потому что все люди разные, они по-разному учатся. Кто-то лучше овладевает языком через зрительный канал, кому-то гораздо важнее слуховой канал, кто-то больше анализирует то, что он слышит, кто-то старается повторить максимально точно. И здесь действительно очень важно понять, какой ты, и как тебе легче всего учиться. Методик сейчас существует достаточно большое разнообразие, и можно выбрать такую, которая будет лучше всего подходить тебе. Но самое важное для меня - это взрослому человеку настроиться на успех и понять, что он может быть успешен. Научиться ловить те моменты, где он действительно прошел вперед и так далее. Вот в этом смысле то, о чем написал книжку Стив, мне кажется очень важным и нужным. Вот это процесс переговоров по поводу той программы, которую я освою, - это очень важный момент, потому что детям легко понять, что они успешны. Александр Костинский: Их хвалят. Елена Ленская: Во-первых, их кто-то понял - это уже успех. Их похвалили - совсем замечательно. Взрослого никто не хвалит. Александр Костинский: То есть надо хвалить взрослых. Елена Ленская: Нужно, конечно. Но самое главное, в том море фактов языковых почувствовать, что ты переплыл до следующего острова, - вот это очень важно. И в этом учитель может помочь. Александр Костинский: А где это можно? Скажите, как человеку понять, что он попал в хороший центр? Британский центр учит 500 или 600 человек одновременно. Но в стране у нас гораздо больше взрослых людей, которые бы хотели знать или повысить знания своего английского языка. Как человеку, приходящему в такую организацию, понять, что он попал в правильную организацию - в ту, где он будет, наверное, улучшать свой английский язык? Елена Ленская: Я думаю, что можно скорее сказать, какая организация точно не будет хорошей. Александр Костинский: Это тоже важно. Елена Ленская: Вот та организация, где тебе говорят, что ты за две недели или за месяц выучишь язык, - это точно организация, где работают шарлатаны, потому что за месяц язык выучить нельзя. Александр Костинский: Жалко, очень жалко: Елена Ленская: За месяц можно научиться понимать, что тебе скажут в аэропорту, когда твой самолет приземлится, и то не всегда. А рассчитывать на то, что ты будешь общаться, как англичанин, за месяц, не стоит. Поэтому от таких курсов лучше сразу отказаться. Александр Костинский: А сколько вообще времени надо, чтобы говорить с англичанами, чтобы барьера не было? Давайте разделим три барьера. Первый - письменный, интернетовский язык. Сколько надо этому учиться? И язык разговорный, пока не на сложные темы. Допустим, человек решился. Елена Ленская: Я думаю, что все-таки минимум года два для того, чтобы вы почувствовали реальный результат, что вы можете общаться. Александр Костинский: Это грустно. Елена Ленская: Это печально, но что делать? Ничего в этой жизни легко не дается. Никого почему-то не удивляет, что на пианино не удается научиться играть за один месяц. А язык - это гораздо сложнее, чем пианино. Александр Костинский: Скажите тогда, как много людей обладают лингвистическим идиотизмом? Многие люди думают, что вот я не способен к языку. Все-таки какое количество людей может выучить язык? Елена Ленская: Вот тут я бы с удовольствием спросила Стива. Мое мнение, что лингвистических идиотов просто нет. Их не бывает. Потому что если человек говорит на своем родном языке, значит, он может изучать язык. Нет никаких причин, почему бы он не мог выучить иностранный. Александр Костинский: Просто переадресовали Стивену вопрос. Действительно, есть ли лингвистические идиоты? Действительно, я знаю многих людей, для которых изучение английского языка было неким стрессом. Они себя считают такими людьми, какими-то не способными, и от них это требует работы, они нервничают и так далее. Стивен Фицпатрик: Идиотов лингвистических нет, за исключением одного, который 24 часа русских классов взял и так и не заговорил никак. Но на самом деле, лингвистических идиотов, конечно, нет. Просто разная скорость у всех людей. Есть люди, которым нужно больше времени и меньше времени. Опять же вопрос - для чего вам нужен язык. Если цель ваша - иметь возможность изъясниться в аэропорту, на ресепшн, понять какие-то элементарные вещи, иметь возможность ответить и спросить, то уровень Intermedia вам будет вполне достаточно, это 400 часов. Александр Костинский: 400 часов - это тоже около года. Анна Якушева: При среднем темпе 4 часа в неделю, соответственно 100 недель. Александр Костинский: Два года получается. Стивен Фицпатрик: Если нужен более продвинутый уровень языка, для поездок, для путешествий, для командировок, для каких-то презентаций хотя бы минимальных на английском языке, то мы уже говорим об уровне, который занимает 600 часов с самого начала. Для нормального, любительского общения этого в принципе достаточно. Но для тех, кому академические цели важны, стоит пойти дальше. Если какие-то работы на английском языке будут писаться, если нужно будет использовать библиографию, уметь ее читать, уметь ее перерабатывать, подходить к этому вопросу академически, то это еще 200-300 часов плюс к тем 600. Александр Костинский: То есть 800 часов. Анна Якушева: Или 900. Стивен Фицпатрик: Опять же, говоря об этих сотнях часов, мы говорим о том, когда мы учим язык без перерыва, потому что если вы берете сколько-то часов, потом прерываетесь, то эти 200-300-400 часов, они могут длиться всю жизнь. Говоря о начальном уровне языка, то мы должны уделять внимание эмоциональной сфере, эмоциональным факторам столько же, сколько и лингвистическим факторам. Александр Костинский: Мне кажется, что Стивен просто любит тех, кому он преподает. И это, кстати, может быть, одно из главных свойств учителя. Стивен Фицпатрик: Это то, что вы должны любить своих учеников, если вы вообще планируете преподавать язык. Александр Костинский: Но я понял просто одну грустную вещь, что просто все люди, которые считали себя лингвистическими идиотами, эти люди просто занимались мало. Конечно, ни о каких годах речь не шла. Видимо, в этом и есть некое расхождение. Видимо, люди начинают отчасти верить, что можно научиться, пусть не за месяц, пусть за три месяца, а судя по тому, что вы говорите, это все-таки годы. Это год-два заниматься еженедельно. По крайней мере, два раза в неделю. И, видимо, выполнять какие-то задания. То есть все-таки нормальное изучение языка - это пару лет минимум, даже у способного человека. Елена Ленская: Я хочу сказать, что можно, конечно, совершить некоторый рывок за более короткое время, если вы попали в страну изучаемого языка. Александр Костинский: То есть поехать в Англию, в Америку. Елена Ленская: Да. И если вы там вынуждены общаться на этом языке, потому что очень многие люди едут на курсы иностранного языка в Англию, надеясь на чудо, но живут там в одной комнате с русскими, целый день с ними разговаривают на русском языке. И фактически их условия изучения языка в Англии ничем не отличаются от России. И результат будет соответствующий. Да, конечно, им придется там покупать продукты в магазине и как-то свой язык применять. И все-таки чем больше они будут использовать эту страну для общения с англичанами, тем больше будет результат. Наверное, я бы не очень советовала людям ехать с самого начала. Надо получить хоть какую-то базу. А вот когда уже у вас какая-то база появилась, вы позанимались, вы почувствовали какой-то прогресс, вот здесь рвануть за счет того, что вы месяц или несколько недель пробыли в стране изучаемого языка, вполне возможно. Александр Костинский: То есть вот это важная вещь, которую тоже многие слушатели хотели бы спросить, что действительно полезно ехать в страну, где этот язык родной, допустим, в Великобританию, Соединенные Штаты и так далее. Но вы советуете вначале именно получить начальный уровень именно здесь хороший, понимая, что он начальный, и тут вы можете значительно продвинуться. То есть несколько месяцев проживания в стране могут сократить этот срок. Елена Ленская: Конечно. Думаю, что в принципе пребывание в среде изучаемого языка полезно всем: и начинающим, и продолжающим. Но систематическое обучение дает некоторое представление о том, как устроен этот язык, о его грамматике и так далее. Если вы его изучаете самостоятельно, находясь в среде, вам придется все это открывать самому, это займет чуть больше времени. Александр Костинский: Вопрос менеджеру экзаменационных программ Татьяне Леоновой. Татьяна, скажите, пожалуйста, а как люди реагируют на то, как они сдают экзамены? Не у всех же получается. Не рвут ли они листки, не рвут ли на себе волосы? Все-таки экзамен это всегда стресс, а особенно для взрослого человека. Ребенок он как бы привык, а тут приходят самостоятельные, обычно состоявшиеся люди, раз они в состоянии заплатить в общем немалые деньги - 13 тысяч только за один кусок курса. Расскажите немножко об этом. Татьяна Леонова: Это зависит в принципе от человека. Если у человека свои представления о том, какие бы условия он хотел иметь на экзамене для того, чтобы его успешно сдать, и если эти представления совпадают с нашими условиями, то это, конечно, идеальная ситуация для него. Иногда некоторые люди более требовательны. И они, например, считают, что аудирование (прослушивание) речи на слух должно происходить в идеальных условиях, когда у человека на голове наушники, и ему никто не мешает. Конечно же, таких условий в жизни для этого человека никто не создаст. И для того, чтобы ему понимать другого человека, ему наушники на голову не наденут. И, соответственно, тогда, конечно, происходит некоторое разочарование. И этот человек может выйти из класса экзаменационного с некоторым расстройством, потому что он посчитает, что для него не были созданы идеальные условия. Но таких условий в жизни не будет. Именно поэтому нам очень важно и четко представлять, в каких условиях экзамен проходит, и быть готовым именно к этим условиям, а не к своим каким-то индивидуальным представлениям. Александр Костинский: Вопрос Анне Якушевой. Анна, скажите, пожалуйста, в среднем как учатся люди из России? Большинство заканчивают курсы или бросают? То есть отношение большинства наших студентов, это успешные люди, это люди, которые отсеиваются на первых уровнях? Тем более, как выяснилось, что надо английскому языку учиться два года минимум. Анна Якушева: Абсолютное большинство людей успешны, потому что у нас на самом деле очень мало людей, которых почему-то прислали компании. 99% людей пришли сами, своими ногами, своим желанием. Есть люди с поразительными результатами. То есть люди, которых мы помним просто с нулевым уровнем, без всякого уровня, которые заканчивают с экзаменами FCЕCE, кембриджский экзамен достойного уровня. Тут уже не потому, что мы их учили, и нам кажется, что они хорошо подготовлены. А это совершенно объективная и беспристрастная оценка британских экзаменаторов. Кроме того, порядка 70% людей продолжают, что говорит о том, что они довольны нашими услугами и довольны объемом знаний и качеством знаний, получаемых у нас. Александр Костинский: Вот это, кстати, радует, потому что людей не пугает. То, что вы сейчас мне объяснили и нашим слушателям, что надо потратить время. Как говорится, не жалейте заварки, хотите, чтобы был чай. Это радует. Значит, вопрос о том, что человек, который собирается во взрослом возрасте выучить английский, он должен быть готов к достаточно длинному пути. Анна Якушева: Наши студенты на этот счет иллюзий не питают, потому что когда они к нам приходят, я говорю, что слово "гарантировать" у нас запрещенное слово, поэтому никаких обещаний, что за два месяца вы будете разговаривать с носителем языка на философские темы или по вопросам генной инженерии сможете общаться, - нет. Таких иллюзий у нас никто не питает. Все прекрасно представляют, какой это труд и какое время это займет. Александр Костинский: Вы знаете, тут я чуть-чуть не соглашусь даже по личному опыту. Специалистам, даже плохо знающим английский язык, как я, легко общаться, потому что у них очень узкая сфера. Они очень о многом догадываются. Как раз я думаю, что по проблемам генной инженерии гораздо проще общаться, как ни странно: Анна Якушева: :будучи специалистом. Александр Костинский: Конечно. Анна Якушева: Но я говорю не о специалистах, а о людях, которым нужно поддержать разговор. За два месяца это мало реально. Александр Костинский: Вопрос Елене Ленской. Скажите, пожалуйста, какие сейчас есть пособия? Мы понимаем, что основа это обучение, функциональный подход: играем в футбол, а не учим теорию футбола. Но все-таки есть, наверное, какие-то пособия, есть какие-то учебники. У вас они свои? Они отличаются от тех, которые были раньше приняты в Советском Союзе? Елена Ленская: В основном в центре Британского совета, конечно, уместнее об этом спросить моих коллег, используются британские учебные пособия. Британские учебные пособия написаны для иностранцев, но при этом для самых разных иностранцев из самых разных стран, то есть это одноязычные учебники, как правило. Это и хорошо, и плохо. Хорошо это тем, что это еще одна имитация языковой среды. Но при этом у тебя нет никаких подпорок. Александр Костинский: То есть в этих учебниках вообще ни слова по-русски нет? Все по-английски? Елена Ленская: Нет. Александр Костинский: Понятно. То есть подпорки - это преподаватель. Он как бы рассказывает, да? Елена Ленская: Преподаватели в основном, то есть в 100% случаев у нас англичане. Некоторые из них владеют немного русским языком, а некоторые - нет. Но в группах начинающих мы стараемся, чтобы преподавали люди, которые хоть немного владеют русским языком. И не всегда это, надо сказать, получается. Александр Костинский: То есть у вас погружение в среду. Елена Ленская: Да, это методом бросания в воду, чтобы человек плыл, происходит. Александр Костинский: А что написано в этих пособиях? Что это, упражнения? Наверное, чтение, без чтения не может быть. Елена Ленская: Конечно. Там есть и чтение, есть и понимание на слух, это обязательно кассеты. Александр Костинский: А, кассеты. Елена Ленская: Конечно. Александр Костинский: Ну, и CD-диски, наверное. Елена Ленская: Компакт-диски, да. Это могут быть компьютерные программы. У нас, кстати, есть очень интересные компьютерные программы, которые разработаны для изучающих английский язык в центрах Британского совета. Специальные такие курсы. Александр Костинский: То есть вообще можно по этой программе научиться без преподавателя или нет? Или это все-таки пособие? Елена Ленская: Я не встречала еще ни одного человека, который чисто по компьютерным курсам научился языку хорошо. Поправить, доработать можно, а вот заново освоить: Мне не случилось, я не исключаю, что такие люди есть. Александр Костинский: Без человека никак. Вопрос Татьяне Леоновой. Может быть, продолжить немного тему экзаменов. Насколько серьезно к этому люди относятся? Насколько они переживают? По большому счету, там же контролируются собственные знания. Когда мы говорили, что человек не хочет в наушниках, - это одно. Но вообще-то, люди волнуются, люди радуются после этого? Вот тот самый момент поощрения, о котором мы так много говорим. Татьяна Леонова: Мне кажется, экзамен именно поэтому и является хорошей мотивацией, только потому, что сама подготовка к нему - это соревнование. А вы представляете, что же значит сама сдача? Во-первых, сам процесс, когда ты в течение ограниченного времени должен выполнить какое-то задание, и, естественно, всегда бывает мало времени, никогда не бывает больше, чем нужно, и соответственно, это такой эмоциональный, я не скажу стресс, а эмоциональное: Александр Костинский: :состояние: Татьяна Леонова: :да, сильное, что, естественно, когда люди выходят, я никогда не слышала, чтобы люди говорили: "Я никогда не хочу через это больше пройти". Мне кажется, что человек еще готов пройти какой-то уровень и дальше сдавать. То есть у нас очень много людей, которые сдают следующие уровни. Александр Костинский: Даже не обучаясь, пытаются сдать следующий уровень, не пройдя его? Татьяна Леонова: Нет, бывают и такие, которые сразу же бросаются на амбразуру и сдают следующий уровень, и много таких. Но, тем не менее, большинство людей, конечно, поступают так достаточно сознательно, они проходят следующий уровень или много подуровней и сдают следующий экзамен. То есть они на первом экзамене не останавливаются. Александр Костинский: Скажите, а есть соревнования между людьми, то есть, условно говоря, не вывешивается количество баллов, которые они себе в группе набрали? Татьяна Леонова: Есть статистика по России. К сожалению, Британский совет принципиально не публикует статистику по разным школам, потому что это значит просто создать такую напряженную обстановку среди конкурентов. И Британский совет на это не идет. Александр Костинский: А внутри группы люди знают, кто как? Татьяна Леонова: Естественно, но это дело добровольное. Любая школа решает сама за себя, вывешивать ли списки или нет, потому что это своего рода защита индивидуальных данных. Александр Костинский: Да, кому-то может быть обидно, что он хуже. Ладно тому, кто первый стоит, он не расстроится, а вот кто последний: Татьяна Леонова: Совершенно верно. Я думаю, что большинство школ идут на это, естественно. Но это уже их решение. Александр Костинский: Понятно. То есть человек может отказаться. Это, кстати, тоже разумно. Вопрос Анне Якушевой. Скажите, пожалуйста, насколько хорошо со временем идет процесс обучения английскому языку? Если посмотреть на российских граждан, на Россию, больше взрослых людей хочет учиться английскому языку или меньше? Есть какие-то тенденции со временем? За десять лет, может быть. Анна Якушева: Мне кажется, совершенно очевидная тенденция, что людей становится больше изучающих английский язык. Что касается информации, которая мне доступна, относительно наших курсов, это увеличение студентов порядка, мне кажется, что мы начинали со 170 студентов, имеем сейчас тысячу. Это за семь лет, которые мы существуем. Но это все объективно, естественно: Интернет, путешествия, свобода перемещения относительная. Александр Костинский: Это не только в Москве, да? Анна Якушева: Не только в Москве. У нас учебные центры Британского совета существуют еще в Санкт-Петербурге, где точно такая же тенденция абсолютно. Плюс масса людей, которые обращаются в другие центры Британских советов, где нет учебных центров по разным причинам, с желанием учить английский язык. Им по мере возможностей помогают, поскольку там информационные центры существуют, библиотеки существуют. Но желание огромное у людей. Александр Костинский: Понятно. Спасибо. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
