Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[23-01-02]
Продолжение политикиБаза в ГуантанамоВедущий Владимир Абаринов Владимир Абаринов: Война с терроризмом поставила перед Соединенными Штатами сложные международно-правовые проблемы. Отвечая на атаку 11 сентября, американские вооруженные силы разгромили режим, легитимность которого они не признавали и войну которому не объявляли. В плену у антитеррористической коалиции оказалось около пяти тысяч бойцов Талибана и Аль-Кайды, из них около четырех сот - в руках американского командования. Как поступить с этими людьми, пока не знает никто. Их юридический статус все еще не определен. Кто они - военнослужащие армии противника, члены незаконных вооруженных формирований, бандиты, террористы? Пентагон называет их battlefield detainees - «задержанные на поле боя», однако это не правовая категория. Между тем от решения этой проблемы зависит не только участь пленников, но и судьбы норм международного права, устанавливающих законы и обычаи войны. Американские должностные лица не раз заявляли, что война с терроризмом - война особого, нового типа, к которой не применимы традиционные представления. Но афганская кампания создает прецедент, который в дальнейшем вполне может обернуться против цивилизованного сообщества. Почему так важно определить статус пленных талибов? Мы говорим с экспертом международной правозащитной организации «Human Rights Watch» Питером Боукартом. Питер Боукарт: Конечно, определение значит очень многое. Если талибы - военнопленные, то у них есть право на то, чтобы к ним относились так же, как относятся к американским военнослужащим, у них есть право предстать перед военным судом, а не перед военным трибуналом. Более того, никто не имеет право инкриминировать им непосредственно участие в военных действиях. Их могут судить только за военные преступления и преступления иного характера, уголовные, например, но не за то, что они участвовали в войне. Так что это немаловажно, как юридически определяются эти задержанные. Владимир Абаринов: Американские военные уже навлекли на себя резкую критику за негуманное отношение к пленным. Один из этих критиков - «Human Rights Watch». Военные оправдывают свои действия тем, что эти люди, дескать, исключительно опасны. В пример в таких случаях приводится бунт, который в конце ноября прошлого года подняли пленные талибы, заключенные в крепости близ города Мазар-и-Шариф. Бунт был подавлен с исключительной жестокостью - бомбежками с воздуха. Питер Боукарт: Конечно, у нас вызывает тревогу то, в каких условиях содержатся эти люди в заливе Гуантанамо. Их держат на ветру, под дождем, их засыпает пыль. По нашему мнению, так содержать задержанных недостойно. Я имею в виду то, что такое содержание нарушает достоинство человека. Мы знаем: некоторых из них обвиняют в том, что они совершили серьезные преступления. Но это не означает, что их можно содержать в бесчеловечных условиях. По-моему, надо учитывать тот факт, что там находятся совершенно разные люди, участвовавшие в конфликте на стороне Афганистана. Там есть собственно талибы, которые являлись командующими государственной армии правительства «Талибана» и которые должны получить статус военнопленных. Там есть члены сети Аль-Кайда, к которым нельзя применить статус военнопленных. Важно, чтобы Пентагон провел грань между разными категориями задержанных в этом конфликте. Владимир Абаринов: По мнению «Human Rights Watch», надо провести дополнительное расследование в отношении каждого заключенного. Питер Боукарт: Да, независимый трибунал должен определить статус каждого конкретного задержанного в соответствии с нормами Женевских конвенций. Статус каждого конкретного человека - независимым трибуналом. Владимир Абаринов: Мнение Питера Боукарта, эксперта международной правозащитной организации «Human Rights Watch». Но вернусь к вопросу о том, почему так сложно, основываясь на нынешних стандартах международного гуманитарного права, дать определение пленным талибам или, скажем, тем, кого вывезли с территории Афганистана. Говорит исполнительный директор Центра исследования военных преступлений Джон Сероун: Джон Сероун: В соответствии с третьей Женевской конвенцией 1949 года закон устанавливает определение военнопленных. Этот же документ, как сейчас считается, дает определение того, что собой представляет военнослужащий или боец. Но в данном случае трудно сказать, являются ли эти люди законными военнослужащими и, соответственно, военнопленными. Однако, в самой конвенции есть сноска, что когда возникает сомнение в определении, к человеку надо относиться как к военнопленному, пока суд или трибунал не решит иначе. В добавок к этому есть четвертая Женевская конвенция, которая описывает отношение к гражданскому населению. И по определению Международного комитета Красного Креста, что, кстати, было подтверждено в ходе Международного трибунала по бывшей Югославии, лица, не подпадающие под определение военнопленных являются гражданскими лицами, и на них распространяется защита четвертой Женевской конвенции, если только они происходят из той страны, в которой ведется вооруженный конфликт. Так что большинство задержанных в Афганистане будут отнесены к одной из этих групп - либо к военнопленным, либо к защищенных международным правом гражданским лицам. Но в любом случае, в соответствии с международным правом им будут представлены определенные права, особенно в заключении или когда они предстанут перед судом. Владимир Абаринов: Но где эти люди могут предстать перед судом? В США? Или Соединенные Штаты обязаны будут выдать их обратно в Афганистан, особенно если их признают гражданскими лицами, не участвовавшими в террористической деятельности, или, наоборот, военными, которые не сделали ничего преступного, которые просто состояли на службе в войсках талибов? Джон Сероун: Это будет зависеть от того, кем их признают. А некоторые не попадут ни в одну из категорий, если, например, они не пройдут тест на национальность, то есть если будет подтверждено, что они - не граждане Афганистана и не выходцы с территории Афганистана. Более того, это зависит от того, будут ли Соединенные Штаты рассматриваться как государство, оккупировавшее Афганистан. Так что все эти тонкости должны быть разрешены на каком-то юридическом уровне, скорее всего, на уровне компетентного трибунала, который должен для начала решить, а могут ли вообще Соединенные Штаты исполнить свой план и судить этих людей - у себя ли дома, в Афганистане ли, либо в какой-то другой стране, и какой суд должен рассматривать их дело. Владимир Абаринов: Но есть ли такой, как сказал Джон Сероун, компетентный трибунал? Джон Сероун: Когда говорят, компетентный трибунал, не имеют в виду нечто конкретное. Конвенция не определяет под этим понятием какой-то конкретный орган. Так что такие вопросы может решить даже уже существующий суд. Владимир Абаринов: Еще один вопрос - уже существующий суд. Суд национальный? А если национальный, то какой страны? Джон Сероун: Опять-таки, это не определено. Но, например, дело Норьеги рассматривал окружной суд США. И именно этот суд решил, что к Норьеге можно применить статус военнопленного. Владимир Абаринов: Говорил Джон Сероун, исполнительный директор центра по исследованию военных преступлений при вашингтонском Американском университете. Основная трудность в юридическом определении того, кем по международному праву являются талибы, состоит в том, что никто не знает, была ли в этих вооруженных формированиях цепочка командования. В этом случае эти вооруженные формирования можно было бы считать регулярной армией и применять к ним Женевские конвенции. По крайней мере, так говорится в статье 3 Четвертой Женевской конвенции. Другие требования к легитимным вооруженным силам, по конвенции, таковы: они должны носить знаки отличия, открыто носить оружие и проводить операции в соответствии с законами и обычаями войны. Это - документ 49-го года, который был разработан на основе опыта, накопленного в ходе второй мировой войны. Но как определить правила для той ситуации, которая сложилась в Афганистане? Какие документы можно применить для тех, кто содержится на базе в Гуантанамо? Вопрос исполнительному директору Коалиции международной юстиции Нине Бенг-Йенсен: Нина Бенг-Йенсен: К ним можно было бы применить Женевские конвенции и статус военнопленных только в том случае, если бы они действовали в составе законных вооруженных сил. Но они лишились юридической поддержки, какую имел бы любой обычный военнослужащий. Они потеряли ее из-за того, какими методами и способами они вели вооруженную кампанию. Так что здесь мы имеем дело с другим миром, миром, не описанным международным законодательством. По многим причинам. Во-первых, потому что неясно, связаны ли они с каким-то определенным государством. Во-вторых, потому что они не являются военнослужащими организованных, структурированных вооруженных сил, принадлежащих стране и обществу. И, в-третьих, потому что они подозреваются в нарушении основных, фундаментальных принципов международного права, как, например, закона о том, что нельзя нападать на невооруженное гражданское население. Все это делает их представителями другого мира. И конечно, сейчас в Соединенных Штатах масса дебатов о том, должны ли они предстать перед уголовным судом или перед каким-то всего рода военным трибуналом, и как с ними быть. Владимир Абаринов: Но есть ли какой-то юридический международный орган, который мог бы решить этот вопрос? Нина Бенг-Йенсен: Не думаю, что можно дать однозначный ответ на этот вопрос. Кто-то скажет, что, вне всякого сомнения, эти люди - террористы, так что на них должны распространять конвенции по борьбе с терроризмом и уголовное законодательство. Другие ответят: нет, конечно, они террористы, но они действуют от имени государства, и, более того, они совершили нападение на территорию другого государства. Так что их действия должны квалифицироваться как ведение войны и поэтому к ним надо относиться как к военнослужащим, которые нарушили законы войны. Владимир Абаринов: Имеются в виду Женевские конвенции? Нина Бенг-Йенсен: Например, есть две противостоящие армии - профессиональные военнослужащие, организованные структуры. По какой-то причине одна из сторон решает напасть на гражданское население. И вместо того, чтобы воевать с армией противника, эта сторона проводит жестокую операцию против гражданского населения, после чего военнослужащие этой армии попадают в плен. В этом случае после того, как война закончится, бывший противник может судить их своим судом. Их не надо выдавать или возвращать бывшему противнику как военнопленных. Владимир Абаринов: Представим себе, что эти задержанные талибы - часть полувоенных формирований, не связанных общей структурой командования. Допустим, на них не распространяются законы войны. Должны ли в этом случае Соединенные Штаты вернуть их в Афганистан как преступников с тем, чтобы они предстали перед судом уже в Афганистане? Нина Бенг-Йенсен: Да, они могут предстать перед уголовным судом - либо в Соединенных Штатах, либо в Афганистане, но если они связаны с террористическими актами в Соединенных Штатах, то они явно могут предстать перед судом в США. А если они просто воевали в составе полувоенных формирований и только на территории Афганистана, но ситуация намного более запутанная. Повторяю, если они - часть сети, которая способствовала, планировала, помогала совершению терактов в США, то дело должно рассматриваться там, где эти террористические акты были совершены. Но США ведь тоже вполне могут решить, что лучше судить этих людей в Афганистане, как и афганцы сами могут потребовать самостоятельно судить этих людей. Но, повторяю, законодательство таково, что у Соединенных Штатов, как и у любого другого государства на месте Соединенных Штатов, есть довольно большая гибкость в этом вопросе. Владимир Абаринов: Говорила Нина Бенг-Йенсен, исполнительный директор Коалиции международной юстиции. В целях укрепления правовой базы борьбы с терроризмом 13 ноября прошлого года президент Буш подписал указ о введении в стране военных трибуналов по делам о терроризме. Процедура, предусмотренная для таких судов, существенно отличается от процедуры, гарантированной гражданам США Конституцией. Суд может проходить в закрытом заседании. Обвиняемый может быть ограничен в своем праве на выбор адвоката. Ему может быть отказано, полностью или частично, в праве на предварительное ознакомление с материалами дела. Обвинение получает значительные поблажки при предъявлении доказательств: обычный уголовный суд, если улики добыты незаконными методами (например, при обыске без надлежащего ордера), изымет их из дела; трибунал их примет. Вместо жюри присяжных, отобранных при участии защиты, вердикт будут выносить назначенные министром обороны офицеры Вооруженных Сил. В отличие от обычного процесса, где вердикт должен быть единогласным, трибуналу достаточно большинства в две трети, в том числе для вынесения смертного приговора. Право осужденного на обжалование приговора тоже ограничено. Надзорные функции со стороны судебных властей не предусматриваются. Право решения, кто подлежит суду военного трибунала - исключительная прерогатива президента. Судить таким образом можно будет только иностранца. Институт военных трибуналов (точнее - комиссий) существует в Америке столько же, сколько сама Америка. Прецедент создал в 1780 году Джордж Вашингтон, назначивший коллегию офицеров для суда над английским шпионом Джоном Андре. Майор Андре был связником знаменитого предателя генерала Бенедикта Арнольда, после встречи с которым майора и схватили. Арнольд бежал на английский военный корабль. Майор Андре был приговорен к повешению. В 1821 году его прах с почестями захоронен в Вестминстерском аббатстве. В годы Гражданской войны военные трибуналы рассмотрели более 4 тысяч дел, в том числе дело 13 пенсильванских шахтеров, организовавших забастовку - шахтеры отбывали наказание в лагере для военнопленных. После покушения на Абраама Линкольна в апреле 1865 года военная комиссия судила врача, оказавшего помощь убийце Джону Уилксу Буту (сам Бут погиб в перестрелке). Наконец, самый известный случай, на который сейчас ссылается Джордж Буш - суд 42 года над нацистскими диверсантами, высадившимися на Восточном побережье США с подводной лодки. Защита доказывала, что, коль скоро в стране действуют обычные уголовные суды, военный трибунал не имеет юрисдикции. Однако Верховный Суд США постановил, что обвиняемые, бесспорно, принадлежат к числу военнослужащих, нарушивших законы и обычаи войны, а потому рассматривать их дело правомочен именно военный трибунал. Несмотря на то, что никаких диверсий они совершить не успели, шестеро из восьми обвиняемых были казнены на электрическом стуле. Ни один из этих прецедентов в полной мере нельзя применить к делу о теракте 11 сентября. Когда судили майора Андре, у Америки еще не было Конституции. В период Гражданской войны ее важнейшие статьи и поправки не действовали. В 42 году страна находилась в состоянии войны. Мнения экспертов, а вместе с ними и общественности, разделились. Обозреватель газеты «New York Times» Уильям Сэфайр назвал военные трибуналы «кенгуриными», то есть неправедными судами. (Происхождение выражения kangaroo court в точности неизвестно; одна из версий состоит в том, что судьи на таком процессе совершают, подобно кенгуру, прыжок от обвинения к приговору, минуя подробное разбирательство.) Аргумент в пользу трибуналов приводит в редакционном комментарии газета Wall Street Journal: с какой стати террористы должны пользоваться конституционными правами, если именно американскую Конституцию они и атаковали. Должностные лица отстаивают свою позицию тем, что, мол, они защищают «американские жизни» и что суд военного трибунала грозит только лицам, не имеющим американского гражданства. Особый суд для неграждан - нововведение нынешней администрации. На самом деле, коль скоро иностранец оказался перед судом в США, он пользуется всеми конституционными правами и привилегиями. Именно так до сих пор судили в Соединенных Штатах иностранных террористов. Их защищали опытнейшие адвокаты, чьи услуги оплачивались американским правительством, если суд находил, что обвиняемый не в состоянии оплатить их из собственного кармана. Однако ни одному из террористов не удалось добиться оправдания. Правда, и обвинению ни разу не удалось добиться смертного приговора - жюри так и не пришло к единогласному решению, и это автоматически означало пожизненное заключение. У правозащитной организации «Human Rights Watch» - свой взгляд на возможные судебные процедуры. Говорит эксперт организации Питер Боукарт. Питер Боукарт: Мы - одна из тех организаций, которая вела систематическую документацию военных преступлений и преступлений против человечности в Афганистане, тех самых преступлений, которые совершали талибы. По нашему мнению, правильно было бы осудить тех, кто непосредственно участвовал в совершении этих преступлениях, как, например, в убийстве тысяч мирных граждан. Тем не менее, важно, чтобы эти суды были хотя бы минимально честными и непредвзятыми, что гарантировано международными стандартами правосудия. И не надо забывать, что, наверняка, есть тысячи бойцов талибов, которые принимали участие в военных действиях, но которые, может быть, отнюдь не участвовали в военных преступлениях. В любой армии есть командиры, которые приказывают своим солдатам совершать военные преступления, и есть солдаты, которые выполняют эти приказы. Но есть и много тех, кто ничего не совершил, они просто были солдатами. Этих людей не за что судить, они не совершали военных преступлений. Владимир Абаринов: Помимо всего прочего, у этих людей зачастую просто не было выбора - Талибан мобилизовал их в свою армию принудительно. Питер Боукарт: Да, и это надо непременно учитывать, хотя это больше вопрос наказания - то есть срока и тяжести наказания, а не вины или невиновности. Владимир Абаринов: «Human Rights Watch» критически относится к идее военных трибуналов, видя в ней проявление двойного стандарта в международном применении права. Питер Боукарт: Надо отметить, что Соединенные Штаты не раз жестко критиковали другие государства, как, например, Египет, за применение военных трибуналов. США заявляли, что военные трибуналы не гарантируют минимальные стандарты честного и непредвзятого правосудия, которые устанавливает международное право. Думаю, что Соединенные Штаты должны применять к себе те же стандарты, которые они применяют к другим странам. Так что мы против этой практики, в ней нет того уровня непредвзятости и независимости, который требуется для того, чтобы обеспечить честное правосудие. Владимир Абаринов: Конвенция об обращении с военнопленными придумана не ради солдат противника, а ради своих собственных. Юристы часто замечают, что государство, нарушающее международные нормы в этой области, не вправе рассчитывать на гуманное отношение к своим военнослужащим, оказавшимся в плену. Питер Боукарт - «Human Rights Watch». Питер Боукарт: В любой войне напряжение между сторонами всегда очень высоко. Можно взять пример второй мировой войны. Многие военнослужащие союзников были в негодовании от того, какие преступления совершили солдаты нацистской стороны. И кто-то настаивал на том, что к ним нельзя применить все меры защиты, которые полагается применять в отношении военнопленных. Даже в ходе «холодной войны» Соединенные Штаты могли бы сказать, что к советским солдатам невозможно применить статус военнопленных. Например, в годы правления Сталина. Система Женевских конвенций создана для того, чтобы охранять любых пленных, чтобы стоять над эмоциями. Женевские конвенции создали гарантии того, что, например, в годы вьетнамской войны, у американских солдат, когда они попадали в плен во Вьетнаме, были определенные юридические основания требовать защиты. Так что это очень важная система - это база защиты солдат по всему миру. И подрывая эту систему тем, как содержатся афганские солдаты, Соединенные Штаты подрывают возможность того, что в будущем американские военнослужащие будут защищены, если попадут в плен. Владимир Абаринов: В режиме содержания заключенных военно-морской базы Гуантанамо в последнее время произошли перемены к лучшему: к ним допущена инспекция Международного комитета Красного Креста, им разрешено написать письма на родину. Пентагон де факто признал необходимость соблюдения положений Женевских конвенций 49 года. Однако дальнейшая судьба узников по-прежнему остается предметом дискуссий. В соответствии с конвенцией, военнопленных, не совершивших преступлений, следует по окончании боевых действий распустить по домам. Среди возможных решений проблемы в США все чаще называют экстрадицию пленных в страну их гражданства. На этом, в частности, настаивает правительство Саудовской Аравии. Соответственно афганцы должны вернуться в Афганистан. Но дело в том, что насильственная репатриация пленных тоже противоречит Женевским конвенциям. После второй мировой войны США и Великобритания приняли под давлением Москвы решение о возвращении Советскому Союзу пленных военнослужащих Красной Армии - позднее они признали, что это решение было неправовым. А после Корейской войны тысячи пленных китайских солдат отказались вернуться на родину, и американское правительство признало за ними это право. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
