Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-12-04]
Продолжение политикиНовые ветераны ИракаАвтор и ведущий Алексей Дзиковицкий
Джордж Буш: Враги свободы в Ираке ранены, но еще не разбиты. Они будут продолжать борьбу, и также будут продолжать бороться наши пехотинцы. Ирина Лагунина: Президент Джордж Буш, из выступления на военно-морской базе близ Сан-Диего в Калифорнии. 1422 военнослужащих коалиции погибли в Ираке с начала войны в марте прошлого года. 9 с половиной тысяч получили ранения. К январским выборам США, вероятно, подтянут в Ирак дополнительные войска с тем, чтобы общая численность контингента коалиции достигла 180 тысяч человек. Затем военное присутствие сократится до средних 135-138 тысяч. Большинство стран проводят ротацию воинских контингентов каждые полгода. 390 тысяч ветеранов войны в Ираке уже фактически есть в мире. В 1989 году в Соединенных Штатах был создан Национальный центр по проблемам Посттравматического синдрома. Создало его министерство по делам ветеранов в ответ на распоряжение Конгресса США. До сих пор центр занимался в основном ветеранами прежних войн. Сейчас начали поступать новые, и война в Ираке, по их мнению, принципиально отличается от всех предыдущих войн. Польские военнослужащие не принимают участие в крупных операциях, как взятие Эль-Фаллуджи, например. Под их контролем находится более спокойный район в центре и к югу страны. Но даже по официальным данным, с начала пребывания поляков в силах коалиции 34 польских солдата отправлены обратно на родину из-за острого стрессового состояния. А некоторые польские средства информации сообщают, что таких солдат гораздо больше - около 200, и что у них не острый стресс, а психическое отклонение, которое называется "посттравматический стрессовый синдром - PTSD. Передачу продолжит наш корреспондент в Варшаве Алексей Дзиковицкий. Алексей Дзиковицкий: Посттравматический стрессовый синдром может появиться у людей, переживших события, которые их сильно потрясли: например смерть близких или товарищей, ситуации, в которых собственная жизнь была под угрозой. Я сказал "может появиться" именно потому, что большинство врачей согласны: это заболевание - не обязательный выход из стресса, оно зависит от особенностей психики человека. У кого-то PTSD появляется после незначительного дорожного происшествия, а кто-то может пройти не одну войну и не нести в себе этот синдром. Наиболее характерные проявления болезни - агрессия, страх, раздражительность, трудности с концентрацией, бессонница. В худшем случае человек не может после стрессовой ситуации приспособиться к нормальной жизни, что называется, "начинает искать приключений", то есть создает для себя или стремится оказаться в такой ситуации, которая угрожает его жизни. При этом обычно распадаются браки, теряется работа и так далее. Что касается заболеваний военных, то тысячи подобных случаев имели место после войн во Вьетнаме, Афганистане, в Персидском Заливе в 1991 году. Польские солдаты принимают участие в миротворческих миссиях уже не одно десятилетие. Были раньше случаи заболевания PTSD? С этим вопросом я обратился в отдел общественных проблем и психопрофилактики Министерства обороны Польши, к полковнику Ежи Нэндзи. Ежи Нэндзи: Отвечу так - если говорить о настоящем, стопроцентном PTSD, то до сих пор таких случаев не было. То есть мы пока с этим не сталкивались. Но сразу замечу, что симптомы этой болезни могут проявиться не сразу - через месяц, два, даже через полгода. А если мы говорим о случаях так называемого острого стресса, вызванного боевыми действиями или в целом условиями службы, то, конечно, такие случаи были. Например, во время одной из операций в Карбале наши солдаты попали в окружение и вынуждены были в течение длительного времени отбиваться от неприятеля. У этих военнослужащих сразу был зафиксирован острый стресс - их отправили обратно в Польшу. Однако, повторяю, пока у них не обнаружен весь спектр стрессового состояния, который принято называть PTSD. Алексей Дзиковицкий: Вы говорите, что случаев классического PTSD пока не зарегистрировано, а, например, такое авторитетное издание, как "Gazeta Wyborcza" пишет, что этой болезнью страдают уже около 200 польских солдат, принимавших участие в иракской кампании. Как вы можете это прокомментировать? Ежи Нэндзи: Повторю еще раз - это неправильная трактовка понятий. Речь идет о военнослужащих, у которых появился острый стресс, так называемый "стресс поля боя", "пулевой стресс". Но это не то, что называется посттравматическим стрессовым синдромом. Алексей Дзиковицкий: А почему именно в Ираке военнослужащие оказались так подвержены стрессу? Ежи Нэндзи: Думаю, это происходит из-за условий, в которых приходится нести службу в Ираке. Там идут боевые действия, выполняются боевые задачи - там стреляют. Алексей Дзиковицкий: А имеют ли в данном случае значение другие факторы, например, постоянная угроза терактов или неприязненное отношение местного населения? Ежи Нэндзи: Да, целый ряд явлений оказывают влияние на появление стресса. Нельзя забывать и о длительной разлуке с семьей, о непривычных климатических условиях, о новых условиях, в которых выполняются боевые задачи. Все это накапливается и приводит к стрессу. Алексей Дзиковицкий: Напомню, мы беседуем с сотрудником отдела общественных проблем и психопрофилактики Министерства обороны Польши, полковником Ежи Нэндзи. Итак, посттравматического синдрома нет, есть только острый стресс от участия в непосредственных вооруженных операциях, говорят в министерстве обороны. Но есть ли, в таком случае, у польской армии специально подготовленные врачи, которые могут лечить таких солдат? Ежи Нэндзи: Да, такие специалисты у нас есть, могу заявить это с полной ответственностью. В военных госпиталях есть специальные психиатрические отделения, есть консультации, где работают специально подготовленные врачи психотерапевты, психологи и так далее. Они хорошо ориентируются в проблеме и пока справляются. Алексей Дзиковицкий: Используете ли вы, как это делается, к примеру, в США, опыт первой войны в Персидском заливе? Ежи Нэндзи: Мы уже несколько лет поддерживаем связи и с американскими специалистами и со специалистами из других стран, которые занимаются этой проблемой. Еще в 2001 году мы провели в Варшаве крупный международный семинар, посвященный проблемам так называемого "быстрого психиатрического реагирования". Мы учились предупреждать появление тяжелых стрессов у военнослужащих. Алексей Дзиковицкий: Значит, сотрудничество или какая-то помощь со стороны, США, НАТО или других союзников вам оказывается? Ежи Нэндзи: Да, такие контакты есть. В минувшем году у нас гостил ученый из США, создатель системы дебрифинга - он обучал наших психологов. Были семинары на тему психиатрических интервенций в кризисных ситуациях и с израильскими специалистами. В польские представители были в Лиссабоне, где прошел всемирный конгресс ветеранов - там тоже затрагивались эти вопросы. Кроме того, мы пользуемся самой разнообразной профессиональной литературой. Так что эти проблемы нам известны, и мы над ними работаем. Алексей Дзиковицкий: Мы беседовали с полковником Ежи Нэндзи, сотрудником отдела общественных проблем и психопрофилактики Министерства обороны Польши. Поясню один термин, который употребил полковник. Дебрифинг - групповая форма кризисной интервенции, особо организованный и четко структурированный разговор в группе людей, совместно переживших катастрофу или трагическое событие. Дебрифинг относится к мерам экстренной психологической помощи и проводится как можно раньше после события, возможно, через несколько часов или дней. Но вернусь к теме польских ветеранов войны в Ираке. Несмотря на наличие у министерства обороны Польши подготовленных специалистов и несмотря на все усилия, которые предпринимает польское командование, справиться с проблемами, возникающими у солдат после возвращения из Ирака не просто. Анна - жена военнослужащего из состава сил коалиции в Ираке. Фамилию по ее просьбе я не называю. Когда Анна взяла трубку телефона и услышала, что журналист хотел бы поговорить с ее мужем, ответ был категоричным - нет. Анна: О чем вы говорите, муж не хочет даже вспоминать об этом, не то, что рассказывать. Это, наверняка, большой стресс. Муж просто не хочет об этом говорить. Он угрюмым, когда его снова начинают расспрашивать. Алексей Дзиковицкий: Специалисты говорят, что у таких ветеранов, как муж Анны, возникают проблемы в контактах с окружающими, в первую очередь, из-за того, что они боятся, что их будут осуждать за трусость. А что можно сделать для того, чтобы у солдат не появлялись острые стрессы? Сократить срок пребывания польских войск в театре военных действий? Кстати, почему длительность пребывания польского военнослужащего в Ираке до очередной ротации именно 6 месяцев, а не 8 или 5? Говорит военный психолог, подполковник Францишек Потрацки. Францишек Потрацки: 6 месяцев - это срок, который считается оптимальным в нашей армии. Но я вовсе не хочу доказывать, что 6 месяцев - это срок оптимальный для людей. В других странах это не обязательно 6 месяцев - там солдаты или находятся в Ираке менее 6 месяцев или имеют право на отпуск в течение миссии - это очень помогает. Что принималось в расчет - экономические или какие-то организационные вопросы - когда определялся срок в полгода, я не знаю. Тем не мене, быть в Ираке можно только 6 месяцев и ни днём больше. Разрешения остаться дольше выдается каждому индивидуально, и лишь высшим армейским начальством. Такого не может быть, чтобы кто-то просто сказал: "я чувствую себя хорошо и остаюсь". Проще продолжить срок пребывания в других миротворческих миссиях, например на Ближнем Востоке. Алексей Дзиковицкий: Но там ведь не было случаев заболевания солдат психическими расстройствами? Францишек Потрацки: Нет, там такого не было. Поэтому там и можно оставаться дольше. Там речь идет о совершенно ином характере службы. Это именно миротворческая миссия - нет постоянных перестрелок, постоянной угрозы жизни. Алексей Дзиковицкий: Допустим, что военнослужащий, страдающий PTSD, нарушил закон или устав армии. Является ли его болезнь смягчающим обстоятельством? Францишек Потрацки: Здесь есть два момента. Возможно, что через месяц-два, полгода врачи решат, что у какого-то из солдат возникли психические отклонения именно как следствие участия в иракской кампании. Тогда мы будем иметь дело с PTSD, посттравматическим стрессовым синдромом. Напомню, что симптомы могут проявиться через довольно долгий промежуток времени - а те из польских солдат, которые служили в первой и второй сменах, и у кого по времени эти симптомы уже могли бы проявиться, просто не сталкивались с такой напряженной обстановкой в Ираке, как сейчас. Так что это вполне может проявиться позже - мы не скрываем. Так вот, если будет доказано, что военнослужащий совершил преступление, будучи больным психическим заболеванием, тогда он либо признается невиновным, либо к его делу применяются смягчающие обстоятельства. Так записано в законе. Алексей Дзиковицкий: А если, военнослужащий, у которого обнаружен PTSD, вынужден из-за этого уйти со службы. Армия ему каким-то образом поможет? Францишек Потрацки: Вопрос о том, будут ли вынуждены солдаты, страдающие подобными заболеваниями, уйти из армии, уже поднимался. На сегодняшний день в польской армии не было ни одного случая, чтобы кто-то оставил службу из-за стрессов, полученных во время зарубежных кампаний. Никто по этой причине не ушел. У нас есть специальные реабилитационные курсы для тех военнослужащих, кто в этом нуждается. Мы работаем с этими людьми - лечим их. Начинаем лечить прямо на месте - в Ираке. Если это не помогает, военнослужащего перевозят на родину. Его сразу же помещают в психиатрическое отделение военного госпиталя, где полностью обследуют психиатры и психологи. Пока все возвращаются на службу, может, в будущем будет иначе. Алексей Дзиковицкий: 200 польских солдат страдают психическими заболеваниями после Ирака - пишут газеты. По-вашему, это реальная цифра? Францишек Потрацки: Цифра правильная, а комментарий - нет. Не каждый солдат, не каждый участник или свидетель несчастного случая, который оказался в состоянии стресса или шока, обязательно будет оставаться в этом состоянии через некоторое время. Солдаты могли быть в тяжелом бою, но после разговора с психологом или курса лечения у психотерапевта вернулись в строй - значит, ничего не случилось. Говоря о двухстах военнослужащих, мы говорим о тех, кто пережил стресс, но вовсе не обязательно при этом заболел PTSD. Случаи острого стресса были - мы не скрываем - и если не оказать помощь в течение первых двух-трех дней, не погасить эмоции, то в 15-30 процентов случаев могут появиться симптомы PTSD. Мы стараемся сделать все, чтобы предупредить такое развитие событий. Здесь полезен опыт американцев, у них есть группы быстрой психиатрической помощи "спринт", которые работают с людьми сразу после стрессовой ситуации, чтобы через полгода не появился PTSD. Алексей Дзиковицкий: То есть, можно сказать, что ваша помощь эффективна? Францишек Потрацки: Знаете, этот вопрос вы мне зададите через год! Алексей Дзиковицкий: Военнослужащие польского спецназа "Гром" принимали и принимают участие в самых различных миссиях, связанных с риском для жизни. Тем не менее, по словам Кшыштофа Пшэпюрки, вице-председателя Фонда бывших солдат "Грома", ни один из спецназовцев никогда не страдал психическими расстройствами, в том числе и посттравматическим синдромом. Кшыштоф Пшэпюрка: Нет, ничего подобного у военнослужащих нашего подразделения не было. Не ручаюсь, может, когда-то это и проявится. Но чаще всего PTSD появляется у неподготовленных военнослужащих, у тех, кто не прошел специального отбора. А отбор очень важен. Чтобы попасть в "Гром", нужно пройти очень серьезный конкурс. Уже во время этого периода видно, кто справится с задачей на поле боя, а кто нет, кто сможет служить в спецназе, а кто нет. Конечно, ничего нельзя предвидеть на 100 процентов, однако соответствующий отбор оставляет мало шансов для того, чтобы посттравматическое стрессовое расстройство возникло во время выполнения миссии. Алексей Дзиковицкий: И не было ни одного случая, чтобы кто-либо из спецназовцев оставил службу из-за психических расстройств, полученных в результате выполнения боевых заданий? Кшыштоф Пшэпюрка: Нет, такие случаи нам не известны. Бывает, хотя и редко, что бывший спецназовец не имеет работы, и тогда наш фонд ему помогает. А такого, чтобы кто-то ушел в запас из-за PTSD - я об этом не слышал. Алексей Дзиковицкий: Говорил Кшыштоф Пшэпюрка- вице-председатель Фонда бывших военнослужащих польского спецназа "Гром". Но, вероятно, специальная подготовка и отбор - не единственное объяснение того факта, что раньше, до Ирака, о посттравматическом синдроме в Польше говорили мало. Ответ на вопрос, почему у польских солдат, которые уже более полувека принимают участие в миротворческих миссиях, до сих пор не было обнаружено ни одного случая заболевания посттравматическим синдромом, удалось получить от известного психиатра, служившего ранее в армии, Станислава Ильницки. Станислав Ильницки: Дело в том, что новый закон о профессиональной службе в польской армии, в который обязательным пунктом внесено проведение полного психиатрического обследования военнослужащих перед выездом для участия в миссии и после возвращения, вступил в силу только летом нынешнего года! И с этого времени солдат действительно дважды тщательно обследуют. Сразу после возвращения из Ирака второй смены польских солдат, примерно у 10 из них был обнаружен PTSD, но ни в одном из этих случаев не было решено уволить военнослужащего в запас. Из самого определения PTSD следует, что расстройства такого типа могут развиваться в течение полугода после тех событий, которые вызвали стресс. Поэтому после 6 месяцев по возвращении из Ирака участникам этой миссии будут высланы запросы с целью определить, не развился ли у них синдром. Так что, надо подождать еще с полгода. Алексей Дзиковицкий: Насколько трудно лечить посттравматический синдром? Станислав Ильницки: Эта болезнь излечима. Это не то состояние, которое обязательно ведет к инвалидности. Конечно, проявления PTSD могут быть различными по силе. Для лечения применяются фармакологические средства, психотерапия. В Польше есть условия для такого лечения. Если у солдата проявляются первые признаки PTSD, то его сразу направляют на профилактическое санаторное лечение. Пока немногие идут на это с охотой. Почему? Этот вопрос еще надо исследовать и проанализировать. Возможно, из-за того, что, по мнению военных, признание собственной слабости может негативно повлиять на их карьеру. Но это проблема не только Польши. Подобное поведение наблюдается у участников военных операций из других европейских стран. Алексей Дзиковицкий: Что вы думаете об опыте, накопленном в США по этому вопросу? Вы им пользуетесь? Станислав Ильницки: Мы используем самый разный опыт. Дело в том, что армия США - это армия другого типа. Конечно, они имеют самый большой опыт лечения психических расстройств у солдат, ведь само понятие PTSD было сформулировано там. Но в США нет призыва, а у нас есть, хотя мы и не посылаем в Ирак военнослужащих срочной службы. Туда идут сверхсрочники и те, кто служит по контракту. Я бы не стал сравнивать опыт США с опытом Польши по целому ряду причин. Если говорить о системе заботы о ветеранах, мы больше пользуемся европейским опытом, в особенности опытом скандинавских стран и Голландии. Мы тесно с ними сотрудничаем, каждые два года проводим конференции, на которых делимся опытом. До сих пор мы ездили на эти конференции учиться, но в дальнейшем, я думаю, мы уже сами сможем поделиться своим опытом с другими. Ведь у поляков есть уникальный опыт, которого нет ни у скандинавов, ни у немцев, ни у французов. Я говорю о психопрофилактической службе в армии, состоящей из около 150 профессиональных психологов, работающих в частях. Их готовят так, чтобы они могли немедленно оказать помощь военнослужащим в кризисных ситуациях. Такие психологи работают и в Ираке. Нечто подобное есть, пожалуй, только в США. А что касается системы поддержки военнослужащих сразу по возвращении из миссии, то эта система еще только создается. Через два года в Польше пройдет очередной съезд, посвященный психологической поддержке ветеранов. Это само по себе свидетельствует о том, что к нам относятся уже не только как к ученикам, а как к стране, которая могла бы внести в эту науку что-то свое. Алексей Дзиковицкий: Значит, то, что в Польше нет информации о случаях заболевания PTSD во время других, еще "доиракских" миссий, можно объяснить тем, что раньше не было соответствующей базы данных? Станислав Ильницки: База данных начинает создаваться только сейчас - после вступления в силу нового закона. Это, конечно, поздновато, ведь польские войска принимают участие в различных миссиях уже более 50 лет! Теперь можно будет проводить долгосрочный мониторинг состояния здоровья ветеранов, как это делается, например, в Норвегии. Там такой мониторинг проводится с 20-х годов прошлого века. Тогда легче будет ответить на вопрос, какое влияние эти зарубежные кампании имеют на состояние солдат. Алексей Дзиковицкий: А как влияет участие в военных операциях на других профессиональных военнослужащих, тех, кто не приобретает стресс? Станислав Ильницки: Для более чем 90 процентов военных это - положительный опыт. После возвращения они или продолжают службу или нормально живут на гражданке. В Польше, процент тех, кто получил психические расстройства, ничтожен, хотя я не исключаю, что в действительности таких людей больше, чем показывает статистика. Мы будем продолжать исследование. Алексей Дзиковицкий: Мы беседовали с известным польским психиатром Станиславом Ильницки. Сейчас в Ираке находится третья смена польских солдат в количестве около 2200 человек. В середине ноября, министр обороны Польши Ежи Шмайдзиньски признался, что возможности участия польской армии в иракской операции почти исчерпаны. По его словам, в 2005 году количество польских солдат, прошедших через Ирак достигнет 10 тысяч, в то время как части, целиком состоящие из профессиональных военнослужащих, в вооруженных силах Польши только создаются, и их возможности ограничены. Проще говоря, "Гром" всех заменить не сможет. По словам министра обороны Польши, Варшава должна серьезно задуматься над тем, как продолжать помогать Ираку другими способами - без участия военных. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
