Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-02-05]
Формула киноАлексей Герман - "Трудно быть богом"Редактор и ведущий Мумин Шакиров Мумин Шакиров: Алексей Герман - "Трудно быть богом". Над этой картиной по одноименной книге братьев Стругацких классик российского кино Герман работает уже более пяти лет. В этом нет ничего удивительного. У этого мастера обычно уходят годы на создание очередного шедевра. В прессе уже стало традицией рассказывать о том, как идут съемки фильма. К сожалению, из-за болезни оператора они сейчас приостановлены, но группа продолжает строить декорации на "Ленфильме" и параллельно проводит репетиции с дублерами. Говорить о том, когда зритель увидит кино, - бесперспективно. Этого не знает даже Алексей Герман, хотя снято уже почти 90 процентов фильма. Мне повезло, я посмотрел двухчасовой, как говорят киношники, собранный и склеенный материал, пока без звука и реплик, только изображение и естественные шумы, записанные на съемочной площадке. Давать оценку увиденному сложно, настолько это все ошеломляет. Алексей Герман выстроил свой мир, свое Арканарское государство, основываясь на прозе Стругацких. Это Средневековье, искусно придуманное автором до мелочей: костюмы, декорации, детали быта, домашняя утварь, оружие, доспехи рыцарей... Одним словом, все визуальное пространство с людьми, населяющими эту планету, - это чистый вымысел художника, который поставил перед собой задачу - рассказать свою историю падения и разрушения придуманного им мира. Алексей Герман не любит привязывать события, разворачивающиеся на экране, к стране, в которой он живет, но аналогии напрашиваются. Трудно подбирать слова не только автору этих строк, но и самому режиссеру.
Алексей Герман: Эта картина совершенно не о том, что происходит у нас. Эта картина, конечно, о России. Что там говорить, что это какое-то фантастическое государство? Город весь построен на том, что с этого этажа какают на этот этаж, с этого этажа - на этот этаж, а с этого этажа - на землю. Конечно, король - урод, конечно, министры. Надвигается фашизм. Фашизм приходит - и все говорят: "Зато вы заметили, как свободно и счастливо дышится в новом, освобожденном Арканаре?" Когда пришел фашизм, и когда уже вешают всех, какие там свободы?! Там просто проституток разрывают такими огромными бревнами; огромные детородные органы, трехметровые, и их разрывают на части. Это монахи, что называется, серьезная сила приходит. Эту картину поставить гораздо труднее, чем Стругацких, у которых коммунары на Земле, на Земле все хорошо. Мы делаем Землю такую же страшную, но просто на другом уровне развития. Они Землю не любят. Мумин Шакиров: Конечно же, Алексей Герман сохранил сюжет братьев Стругацких. Те, кто внимательно читал книгу "Трудно быть богом", узнают основных героев и увидят главные эпизоды. Центрального персонажа - дона Румату - играет артист Леонид Ярмольник - неожиданный выбор режиссера. Алексей Герман: Конечно, это и то произведение, безусловно, и другое произведение. Во-первых, в том произведении существует такой романтизм, у нас этот романтизм мы вытаптываем, потому что мы рассказываем про свою Землю. Во-вторых, они - коммунары, которые знают в результате - как. Здесь никакие не коммунары, а просто ученые, которые ничего не знают - как. Они только знают: не буди лихо, пока тихо. Нельзя убивать - Румата эту основную заповедь нарушил. Он знает, что никакими переворотами в XIV веке ты ничего не изменишь, нужно как-то переменить сознание людей. Это невероятно трудно, почти невозможно, и он отказывает в этом местному Пугачеву по имени Арата. Но, в принципе, он это человечески не выдержал и проделал сам. На самом деле он оказался преступником. Но и люди его не хотят. Они ему кланяются, все, но они хотели забить его оглоблями. Румата, который не может сражаться, запрещает себе в любом случае, ну, в ухо дать. Ну, уши отрезать - он любит очень. Говорят: "Вот вы, у вас 186 дуэлей и 300 отрезанных ушей - и больше ни покойника, ничего". Он говорит: "Знаете, уши тоже больно". Румата берет мечи, прыгает - и начинается дикая резня, полгорода вырезали. Мумин Шакиров: Алексей Герман мучительно и долго снимает свое кино. Причина не только в том, что несовершенно современное российское кинопроизводство. Просто режиссер - дотошный и скрупулезный педант, доводящий точность деталей и штрихов до совершенства, а иногда и до абсурда. Он не скрывает, что его кино - это ожившие картины Брейгеля и Босха, и это видно на черно-белом экране. Камера оператора витиевато панорамирует по германовскому пространству, как кисть художника по полотну. Автор-режиссер снимает длинными планами, часто действие в одной мизансцене продолжается до двух минут. Кадр всегда насыщен, динамичен. Режиссер выстраивает многослойный видеоряд. Киношники это называют внутрикадровым монтажом. В картине нет случайных лиц, даже массовка подобрана тщательным образом, не говоря об исполнителях эпизодических ролей. Невольно вспоминается средневековая живопись с библейскими сюжетами, где художник каждому лицу или образу придает определенную и важную эмоцию. То же самое без преувеличения делает и Алексей Герман. На "Ленфильме" ходят легенды и правдивые истории о том, как Герман снимает кино. Мне не удалось побывать на съемках, но повезло моей коллеге Татьяне Ткачук. Татьяна Ткачук: Это было поздней осенью в Чехии. За пеленой холодного дождя, с которой не справлялись дворники, почти не видно было дорожных указателей, и казалось, что за Пльзенем никакого райцентра Клатово не будет вовсе. Я еду на съемки к Алексею Герману. Понимаю, что это редкая удача, - Алексей Юрьевич на площадке посторонних не любит. И не понимаю, как в такую погоду можно вообще что-то снимать. Уже в замке Точин под Клатово, со всех сторон обнесенном флажками с надписями "Не входить, снимается кино", ассистент Германа, ведя меня к мэтру, объясняет, что, если с неба не льет естественным путем, создается киношный дождь, а снимать начинают не раньше 8 вечера. Дон Румата в Арканаре отлично себя чувствовал в этакую нелюдскую погоду, а в той стране, куда делегировали Румату, солнце не светило вообще никогда. Нельзя сказать, чтобы отлично себя чувствовали члены съемочной группы, утопающие по колено в грязи, грязи естественной и заботливо свезенной со всей округи. Только Герман, восседающий на колченогом пластмассовом стульчике вдали от всех, прижимающий к объемному телу пластиковую бутылку с "колой", кажется вполне спокойным. Сегодня ему должны предъявить лошадь для съемок, которая где-то на дальнем плане кадра должна промелькнуть в течение нескольких секунд. Алексей Юрьевич бракует на моих глазах третью кобылку подряд, не объясняя причин. "Это ерунда, что со мной тяжело работать, что я монстр, - говорит Герман. - Да, вчера я всех выгнал с площадки. Они мне не могли ответить на простейший вопрос. Гримерша рыдала. Ну, поругался я с оператором, потому что... потому что он был несправедлив. Вызвали другого - тот просто плохо снимал, да еще решил, что со мной можно неправильно разговаривать..." Герман считает, что режиссер - хозяин в группе, и не признает никаких выговоров и оценок своей деятельности. Все готово к съемке: свет, актеры, дождь... Лицом Ярмольника - снимают восьмой дубль - напряжено до предела. Команды "Мотор!" нет. Алексей Юрьевич думает. Потом, когда закончат картину, он готов будет выслушать критику. А пока ему будут показывать лошадей до тех пор, пока он по только ему ведомому критерию не выберет единственно правильную лошадь. И будет продолжать снимать непрофессиональных актеров, потому что на актерских лицах он видит маски прошлых ролей, мешающие ему, Герману. И будет сдерживаться в эмоциях только по отношению к Светлане Кармалите - женщине, однажды вытащившей из печки брошенный туда Германом сценарий и сейчас заботливо кутающей его плечи пледом. "Мотор!" - Герман наконец надумал снять дубль... Мумин Шакиров: Вот таким предстал перед глазами Татьяны Ткачук Алексей Герман. Двухчасовой собранный материал фильма "Трудно быть Богом", трудно поддается пересказу, а тем более - осмыслению. После завершения съемок начнется окончательный монтаж, затем будут озвучиваться актеры, записываться шумы и музыка. Все может кардинально измениться, включая содержание. Возможно авторы - сценарист Светлана Кармалита и режиссер Алексей Герман - вложат в уста актеров совершенно новые реплики, иной текст, чем в первоначальном варианте. Сегодня можно говорить лишь об общих вещах. Главный герой - Румата, представитель землян, межпланетный разведчик, прилетевший в Арканарское государство, - долго сохраняет нейтралитет, но в конце концов не выдерживает, когда власть в этой страшной стране захватывает некая хунта, как любит повторять Герман - "черное братство", свергнувшее господство "серых", искусно описанных братьями Стругацкими. "Он вынырнул из каких-то заплесневелых подвалов дворцовой канцелярии, мелкий, незаметный чиновник. Потом вырос исполинским бледным грибом этот цепкий, беспощадный гений посредственности" - так авторы книги описывают карьеру главного антигероя своего романа "Трудно быть богом" дона Рэбы. Алексей Герман в своей картине не дает ответов, он ставит вопросы. Алексей Герман: А нет ответов. Если бы были ответы у нас... Что делать Румате? Он увидел страшную резню, которую устроили монахи. Монахи явились к нему, разгромили его дом и по ошибке убили его девушку любимую. И он озверел, он превратился в животное. Он надел шлем, вылез на балку и стал сидеть на балке. Они сломали дверь, ворвались, их там человек 200 было. Он спрыгнул, а они ему все говорят, что "все будет в порядке, успокойтесь, все будут наказаны". Они не знают, что убита его барышня. А там такие повестки, называются - пайцы, на таких флажках, и вот с этим флажком он должен явиться в Веселую башню (то есть в КГБ). Он кивает и говорит: "Посмотрите, вот вам пайцы. Вы можете с ними сделать все, что хотите. Смотрите:" - их ломает и бросает. И все, кончилось. Это все артисты, они все отпущены, все. "Вот вы будете каждый день получать такую штуку и уничтожать тех, кого вы считаете... Отпускайте, их не тронет их никто. Мы заинтересованы в дружбе и понимании с вами". И каждому он говорит: "Я очень понимаю, очень благодарен вам. Я даже понимаю, что можно мне вот такую пачку, можно такую пачку, а точно на такую же пачку арестовывать других людей". Они вот так вот ходят вокруг него. Дон Рэба, их министр, говорит: "Я понимаю, что я стою на краю огромной ямы, но я человек широких взглядов, и я бы так хотел..." Но он все равно ничего не может сделать, он все равно вырезал полгорода. Мумин Шакиров: Последний монолог Алексея Германа - не о картине, а о времени и о зрителе. Мастер переживает, что его поклонников и почитателей становится в России все меньше и меньше. Алексей Герман: Я за это время потерял лицо, потерял глаза зрителя, к которому я обращаюсь. Это не такая простая вещь, понимаете. Чехов писал для одной интеллигенции, и у него, что называется, крыша поехала, когда он побежал к Потапенко советоваться, как ему сделать так, чтобы тиражи были побольше, к совершенно бездарному писателю. Сейчас у нас были такие - Софья Дмитриевна Разумовская, еще целый ряд интересных людей, к которым мы обращались. А их нет. А как так случилось, что их нет, я не могу понять. Ну, миллион евреев уехали. Среди этого миллиона, поверьте мне, тысяч 50 имели право на то, чтобы мы смотрели им в глаза. Потому что это в какой-то степени прекрасный народ, в каком-то смысле достаточно дремучий народ - я посмотрел его на Брайтон-бич (его или себя - это уже другой разговор). Так что это не то, что уехали евреи, - уехала интеллигенция в огромном количестве. Я в Париже встретил довольно известного физика, мы пошли в какой-то ресторанчик поесть, а он мне сказал: "Вся французская физика - это русские сейчас, уехавшие. Просто вся". Я думаю, что уехало несколько миллионов, и как раз моих зрителей. И я не знаю, к кому обращаться. Потому что я не хочу обращаться к "новым русским", почти все они воры, почти все. Меня мало интересуют правители. И, таким образом, у меня выскочил зритель - вот в чем беда. Мумин Шакиров: И все же Алексей Герман - счастливый человек. Ни в одной другой стране мира он не смог бы снимать кино так, как он его снимает в России, где есть деньги на авторское кино, где есть преданные единомышленники, работающие за скромную зарплату, где есть интеллектуалы, которые, нет сомнения, в очередной раз возведут Алексея Германа в классики, выходя из зала после просмотра картины "Трудно быть Богом". |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
