Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[04-09-04]
Ваше здоровьеПроблемы здоровья школьниковВедущая Ольга Беклемищева
Ольга Беклемищева: Сегодняшний наш разговор будет посвящен проблемам здоровья школьников. Конечно, недавние трагические события в Беслане совсем по-новому поставили перед нами вопросы здоровья детей, вопросы их безопасности. Но, к сожалению, опасности суммируются, а не отменяют друг друга. И если в плане отражения террористической атаки простые родители мало что могут сделать, то в сохранении здоровья школьника на протяжении всей его школьной жизни роль родителей не просто велика, она определяющая. И знать проблемы, с которыми обязательно столкнется в школе ребенок, чрезвычайно важно. Поэтому сегодня у меня в студии Стелла Леонидовна Шармина, директор Центра психолого-педагогической реабилитации и коррекции "Исток" Восточной префектуры города Москвы, человек, которого я отношу к наиболее мною уважаемой категории "думающий врач". Из Америки в нашем разговоре примет участие постоянный медицинский эксперт Радио Свобода - профессор Даниил Борисович Голубев. Стелла Леонидовна, вот те цифры, которые оказались в нашем распоряжении после проведенной благодаря бывшему заместителю министра здравоохранения Ольги Шараповой всеобщей диспансеризации детского населения, и они гласят, что 91 процент детей заканчивают школу с тем или иным заболеванием, а 22 процента уже при поступлении в школу имеют различные заболевания или проблемы развития. Что стоит за этими цифрами? Насколько все серьезно? Может быть, все-таки львиная доля - это какие-то не очень страшные заболевания, типа кариеса? Вот как вы оцениваете здоровье детей в целом? Стелла Шармина: Проблема здоровья детей - это действительно очень серьезная проблема. И цифры, которые вы нам сообщили, заставляют еще раз о ней задуматься и вернуться. Я хочу сказать, что в действующем у нас законе об образовании статья 18, пункт 1 есть такие слова: "Родители являются первыми педагогами, и они несут ответственность за физическое, нравственное и интеллектуальное развитие детей в раннем возрасте". Действительно, оттого, насколько хорошо и правильно родители обеспечивают выполнение этого пункта, во многом будет зависеть, сохранит ли их ребенок здоровье во время обучения, либо у него будут возникать проблемы. Конечно, дети разные, и никто не застрахован от различных заболеваний. Но, наверное, самое главное - это выбирать школы и учебные нагрузки с учетом реальных возможностей ребенка. Потому что иногда мы склонны желаемое выдавать за действительное, и в наших детях мы хотим реализовать свои несбывшиеся мечты и возможности, не всегда учитывая интересы самих детей. Ольга Беклемищева: А вот как можно определить, насколько готов ребенок к школе, что следует от него ждать, не нужен ли ему какой-то более щадящий режим? Как родители могут принять такое решение? Стелла Шармина: Ну, если ребенок часто и подолгу болеет, то уже понятно, что режим должен быть щадящим. Очень важный момент при выборе школы, при поступлении в школу - это реально оценить, насколько ребенок хочет идти учиться. Дело в том, что ведущей деятельностью в дошкольном возрасте является игровая деятельность. И в 6,5 лет, а согласно действующим правилам ребенка, которому не исполнилось на 1 сентября 6,5 лет, можно принять в школу только при наличии заключения психолого-медико-педагогической комиссии о том, что он готов к школьному обучению, так вот, это для многих детей все-таки слишком ранний возраст. Потому что созревание ребенка, физиологическое созревание сейчас, как правило, наступает где-то к годам 7-ми, а то и к 8-ми. Ольга Беклемищева: То есть это был неправильный посыл, когда говорили о том, что нужно детей отдавать в 6 лет? Стелла Шармина: Вы знаете, в общем-то, каждая идея, она, наверное, должна быть отработана, чтобы убедиться, насколько она хороша. Когда был разговор о том, что надо отдавать детей в школы с 6 лет, одновременно говорилось и о другом, что будут обеспечены условия, в чем-то приближенные к детскому саду, что 6-летки будут либо в отдельных зданиях, либо, по крайней мере, на изолированных этажах в школе, что у них будут спальные комнаты, и они будут иметь возможность поспать после уроков, погулять, поиграть. Но на практике, к сожалению, это не реализовалось. И 6-6,5-летние дети попадают... Ольга Беклемищева: В режим обычной школы. Стелла Шармина: В режим обычной школы. А в обычной школе очень много стрессовых моментов. Ну, во-первых, были очень любопытные исследования о том, что уровень шума на школьных переменах находится где-то в районе 120 децибел - это звук взлетающего реактивного самолета. В общем-то, звуковые раздражители очень неблагоприятно могут действовать на психику, и действуют. Ольга Беклемищева: Я хочу заметить для наших слушателей, что по недавним исследованиям экологов, именно уровень шума является самым серьезным стрессовым фактором при жизни в городах. Даже загрязненность воздуха менее негативно влияет на уровень здоровья, чем вот этот бесконечный шум. Стелла Шармина: Совершенно верно. Потому что когда постоянный этот фон идет, к которому мы вынуждены привыкать, он отнюдь не улучшает наше здоровье. В общем, я даже могу сказать, с чем это связано. Дело в том, что звуковой сигнал, он идет по своеобразной оси, захватывающей гипоталамус, это "ось стресса", можно сказать. То есть высокий уровень шума, он постоянно дает более высокий уровень стресса, а длительный стресс истощает организм. Но это, так сказать, один только фактор. Существует и множество других. Это и новая совершенно для ребенка обстановка, это и требования, к которым он не всегда бывает готов. Все-таки учебная деятельность, которая начинается в школе... Ольга Беклемищева: Не совсем игровая. Стелла Шармина: Она совсем не игровая в большинстве случаев. Ольга Беклемищева: Нет, к сожалению. Вот психологические проблемы, с которыми неизбежно столкнется ребенок в школе, ну, он их как-то преодолеет, или это только путь уже здорового ребенка, а есть какие-то отклонения в развитии, которые могут помешать ребенку безболезненно врасти в школьный коллектив? Как можно заметить эти отклонения? Что должны сделать родители для того, чтобы помочь ребенку? Стелла Шармина: Ну, давайте сначала несколько слов скажем о психологических проблемах. Для ребенка поступление в школу - это сильный стресс. И, как известно, адаптация к этому стрессу длится в среднем около 6 месяцев. Ольга Беклемищева: То есть первые полгода? Стелла Шармина: Да. То есть первое полугодие - это период хронического стресса для ребенка. Ольга Беклемищева: И зона риска? Стелла Шармина: Естественно. Если у ребенка, так сказать, хороший запас сил, то он благополучно этот стрессовый период преодолеет, восстановится, втянется в школьный режим. Если же силенок маловато, то хронический стресс может вызвать обострение внутренних заболеваний, может вызвать какие-то поведенческие срывы, и в результате приведет к школьной дезадаптации. Ольга Беклемищева: То есть родителям нужно обратить внимание, не стал ли ребенок более плаксив или, наоборот, более заторможен. И в этом случае не спешить с претензиями, а скорее пойти и посоветоваться к доктору. Стелла Шармина: Вот по поводу того, на что обратить внимание, я скажу чуть попозже. Я сейчас хотела бы сначала сказать, что для того, чтобы ребенок более успешно встроился в школьную систему, у него, в общем-то, должен быть определенный задел. Школьная программа мчится как курьерский поезд. И отрабатывать отдельные навыки бывает просто некогда во время урока. На уроке, как правило, дается новая тема, очень немного времени для ее закрепления, затем следующая новая тема. Вот для того, чтобы успеть за темпом нынешнего обучения, ребенок, придя в 1-ый класс, должен по возможности свободно читать, должен иметь хорошо сформированные графомоторные навыки... Ольга Беклемищева: То есть еще и уметь писать? Стелла Шармина: Если не писать, то, по крайней мере, хорошо рисовать. Он должен уверенно держать в руках карандаш и ручку, и иметь четкие, мелкие движения кистью. Для ребенка это, как правило, сложно. И дети 6-7-летнего возраста непрерывно писать больше 5 минут не могут по физиологическим параметрам. И ребенок должен иметь очень хорошую пространственно-временную ориентацию, потому что без этого у него возникнут большие проблемы в овладении математикой. Это основные параметры. Затем, придя в школу, ребенок сталкивается сразу с несколькими психотравмирующими факторами - это новый режим и новые требования, необходимость адаптироваться к коллективу сверстников, многих из которых, а то и всех он не знает, необходимость знакомиться и адаптироваться к педагогу, что тоже не всегда бывает просто. И не всегда хватает сил, навыков, умения по всем этим "фронтам" хорошо сработать. Ольга Беклемищева: А как помочь? Как родителям помочь в такой ситуации? Мы их бросаем в какой-то котел, где они должны самостоятельно вариться - это просто жестоко. Наверняка мы можем что-то сделать. Стелла Шармина: Да, конечно, маленьких детишек, которые идут в 1-ый класс, искренне жалко. Конечно, лучше в школе адаптируются дети, которые имеют за спиной опыт детского сада. Хотя есть и такое мнение, что ребенок, воспитывающийся дома, он, мол, более спокойный, более общительный. Да, действительно, эти дети более общительны, но они не привыкли к дисциплине, они не привыкли ходить строем, и у них есть определенные сложности в организации взаимодействия с детским коллективом. Этот ребенок привык быть центром внимания, и бывает очень сильно разочарован, когда в школе его ожидания не подтверждаются. Так что посещение хотя бы в течение года детского сада перед школой, я думаю, очень важный адаптационный момент. И упускать его не следует. Ну, общий уровень знаний, скажем так, - это тоже совершенно необходимая, в общем-то, позиция. Потому что если ребенок много знает, в том числе и игры какие-то, и интересные факты, если он что-то умеет, то он будет интересен своим сверстникам. Ольга Беклемищева: И в этой человеческой стае заработает более высокое ранговое место. Стелла Шармина: Совершенно верно, рейтинг его будет более высоким. Вы знаете, сегодня то ли родители слишком заморены выживанием, но мы часто сталкиваемся с тем, что они не играют абсолютно со своими детьми. И верх достижения - это "сорока-сорока" в играх с маленьким ребенком, ну и, может быть, салочки. То есть приходится, в общем-то, рассказывать, какие бывают игры. Ольга Беклемищева: А какие бывают игры в плане подготовки к школе? Стелла Шармина: Ну, игры бывают хорошие и разные. Значит, в плане подготовки к школе очень полезно давать детям прохождение лабиринта. Вот знаете, где на одном углу листочка нарисован заяц... Ольга Беклемищева: Раньше был такой журнал "Веселые картинки", он все время это публиковал. Стелла Шармина: Совершенно верно. А сейчас, кстати, есть журнал "Веселые уроки" и, в общем-то, масса полуспециальной литературы со всякими заданиями. Вот это очень полезный навык, потому что он помогает развивать так называемый зрительный гнозис. Потому что у детей есть чисто физиологические особенности, и им сложно бывает распознавать буквы, цифры. Ольга Беклемищева: Да, даже сейчас говорят о том, что есть такое заболевание младших школьников, когда они не могут научиться читать при всем старании. Стелла Шармина: Оно не только сейчас есть, оно, в общем-то, и раньше было. Ну, с полным неумением научиться читать мы, слава Богу, встречаемся не так часто. А вот гораздо чаще мы встречаемся с общим недоразвитием речи. Мне так и хочется, в общем-то, некоторые упреки в адрес родителей высказать. Ольга Беклемищева: Ну, наверное, это разумно. Стелла Шармина: Возможно. Но я понимаю, что, в общем-то, родителям тоже не сладко. Но вот что я хочу сказать. Сейчас во многих семьях, если не в большинстве, к сожалению, с детьми очень мало разговаривают, очень мало разговаривают. Ребенка кормят, поят, одевают, ему покупают... Ольга Беклемищева: Ему включают телевизор, покупают кассеты с мультиками. Стелла Шармина: Совершенно верно. В лучшем случае еще компьютер стоит, тогда ребенок полностью нейтрализован. Ольга Беклемищева: На самообеспечении. Стелла Шармина: Да. И у него бедный словарный запас. Он не может внятно выразить свою мысль. Более того, у детей к 1-му классу очень часто не сформированы понятия, например, обобщающие понятия, и им потом очень сложно бывает учиться. Я сейчас вспомнила один эпизод. Была у нас девочка, ну, у нее были определенные трудности с математикой. И мы всегда задаем вопрос: а что труднее дается - примеры или задачи? Вопрос отнюдь не праздный, потому что трудности с задачами, они обусловлены, как правило, не проблемой сосчитать, а проблемой понять эту задачу - это речевые проблемы. Ольга Беклемищева: То есть условие задачи, что следует из чего. Стелла Шармина: Не только условие. И девочка с бабушкой была, и бабушка показывает мне рабочую тетрадь, в которой им учительница предложила на лето задачи (это было как раз в конце учебного года), чтобы они немножко позанимались. Я открыла эту тетрадь и прочитала совершенно изумительную задачу. Ну, может быть, там будут некоторые, так сказать, отступления, но общий смысл такой. "Морской царь велел сделать площадку прямоугольной формы на пологом морском дне и обложить ее бордюром из ракушечника. Длина стороны такая-то, ширина стороны такая-то". По-моему, нужно было площадь этой площадки узнать. И вот мы начинаем с девочкой выяснять. Кто такой морской царь, ну, с трудом, в общем-то, догадались. Что такое пологое морское дно? Ольга Беклемищева: А сколько девочке? Стелла Шармина: Девочке 9 лет. Ольга Беклемищева: О-о-о! Стелла Шармина: Это уже 3-ий класс. Что такое пологое морское дно и что такое "пологий", она не знает. Что такое бордюр? Что такое ракушечник? Но самое интересное, что такое площадка прямоугольной формы. Знаете, они уже прошли в школе формы, но понятие это не сформировано. И только после того, как мы начали в кабинете искать поверхности прямоугольной формы, и выяснили, что поверхность стола как раз прямоугольной формы, вот тут через три года обучения у ребенка открылись глаза, и она радостно закричала: "Ой! И дверь прямоугольной формы! Ой! И потолок прямоугольной формы". То есть, вы знаете, это, кстати сказать, проблема очень серьезная. Вот взрослым иногда не приходит в голову... Ольга Беклемищева: Такие вещи объяснять. Стелла Шармина: Да... что у ребенка не сформировано понятие как таковое. И для детей решение задачи, оно превращается просто в каторгу. Потому что они читают эту задачу как китайские иероглифы, они ничего не могут там понять. Ольга Беклемищева: А только за счет большой памяти механической они могут одну непонятную штуку сложить с другой непонятной штукой по непонятным для них правилам и сделать какой-то ожидаемый вывод. Стелла Шармина: Знаете, там есть цифры какие-то в задаче, вот и начинается комбинация с этими цифрами. Потом еще вот есть такой момент, как дети выходят из этих сложных ситуаций. Вот девочки, они, как правило, более коммуникабельны, они более чутко реагируют на эмоциональное состояние педагога. И поэтому девочки на уроках, они, как правило, все время смотрят на учительницу. Ольга Беклемищева: И считывают ожидаемый ответ. Стелла Шармина: И считывают ожидаемый ответ у нее с лица. Ольга Беклемищева: Ну, по крайней мере хорошо развивается правое полушарие. Стелла Шармина: Ну, безусловно. И, в общем-то, для жизни этот навык, конечно, очень полезный. То есть вот есть очень много таких тонкостей, которые, к сожалению, не учитываются. Но, в общем и в целом, я, конечно, считаю, что все мы хотим дать детям хорошее образование, но для каждого ребенка вот это понятие хорошего образования, оно, наверное, очень индивидуально. Для одного хорошее образование - это какая-то профессия ручная, скажем так, в которой он может быть успешен... Ольга Беклемищева: И сам себя уважать. Стелла Шармина: Да, самое главное, и сам себя уважать, и обеспечить себе дальнейшую жизнь. Для кого-то это научная деятельность, для кого-то еще что-то. Но, понимаете, это для каждого очень индивидуально. И гнать галопом всех в одну сторону нельзя, потому что некоторые этой скачки не выдерживают. Ольга Беклемищева: И, конечно, об этом многие думают. Во всяком случае в Москве сейчас осуществляется некая попытка перейти немножко к другим подходам в образовании. В частности, созданы такие школы здоровья. Наш корреспондент Анастасия Деева побеседовала с тремя директорами таких школ, и вот что они рассказали о том, чем же обучение в их школе отличается от обучения в обычной. Директор школы: Мы сделали ставку на педагогические технологии и, в общем-то, заговорили не о здоровьесбережении, а о здоровьеформировании. Мы посмотрели, что в 1-ый класс у нас приходит только 22 процента условно здоровых детей. То есть мы получаем детей уже с проблемами по российским стандартам. Была поставлена задача изменить в менталитете, изменить оценочное отношение к здоровью. Здоровье должно стать ценностью. Программа у нас многокомпонентная. В школе создан такой клуб, как "Сломанная сигарета". Наши социологические исследования показали, что процент подростков, которые хотели бы бросить сигарету, но уже имеют привязанность, очень большой. Маленькие имеют такой Дневник здорового образа жизни. Это ноу-хау школы, увидев которое, сейчас ученые решили, в общем-то, оформить в Тетрадку по здоровому образу жизни. Директор школы: У нас достаточно серьезное внимание уделяется профилактике вредных привычек. В прошлом году были обследованы все старшеклассники на наличие наркотических средств. Они все прошли! Они, не боясь, шли на обследование. Вот это меня просто потрясло. В декабре 2004 года наша 198 школа получила статус "школы здоровья". Программа "школы здоровья", она состоит из нескольких направлений, одно из которых - это медицинское направление. В школе есть группы ЛФК, у нас кабинет стоматологический есть, есть кабинет массажиста, то есть работает в школе массажист, да еще и тренажерный зал. Помимо всего этого, мы привлекаем различных специалистов медицинских для проведения различных диагностик - позвоночника и стоп, диагностики зрения. Будем проводить диагностику состояния желудка. В школе работают группы психологов. Директор школы: Центр образования номер 1998 "Лукоморье" Южного окружного управления образования является образовательным учреждением для детей с хроническими соматическими заболеваниями, с сохранным интеллектом и психикой. Дети обучаются по государственным общеобразовательным программам с оздоровительным компонентом. В расписание включен оздоровительный час, который представляет собой своеобразный урок здоровья. К примеру, на третьем уроке вся параллель 1-ых и 2-ых классов уходит на индивидуальные оздоровительные процедуры: массаж, физиотерапия, лечебная физкультура, фитованны и многие другие. Они проводятся в оздоровительном центре, созданном при школе. Далее дети продолжают обучение по расписанию уроков. Ольга Беклемищева: Вот, по моему мнению, такие школы представляют собой некий гибрид школы и поликлиники. А вам как кажется, Стелла Леонидовна? Стелла Шармина: Наверное, мне кажется так же, потому что я считаю, что лучше одно какое-то дело хорошо делать, чем два - средне. И в плане оздоровительных каких-то моментов, наверное, лучше всего выделить более высокую двигательную активность, и все-таки перемежать учебные занятия в классе с двигательными паузами, причем это может быть спортивный зал, это может быть улица, это могут быть какие-то игры. И обязательно дозирование учебной нагрузки. Мне кажется, что все-таки учебная нагрузка, комфортная психологическая обстановка в школе - это очень важный момент, наверное, важнейший. И услуги медиков, но только по необходимости, по показаниям, и лучше все-таки в условиях медучреждений. Ольга Беклемищева: Спасибо. Напомню, что мы говорим о здоровье школьников, о том, как это здоровье сберечь и как сочетать необходимость обеспечить оптимальные условия для сбережения здоровья и желание дать ребенку самое лучшее и полное образование. А сейчас медицинские новости от Евгения Муслина. Познакомит вас с ними Виктор Нефедин. Виктор Нефедин: Резкие зимние похолодания могут вызвать инфаркты, особенно у людей, страдающих от гипертонии - повышенного кровяного давления. Рост числа инфарктов в самые холодные зимние дни, вероятно, объясняются тем, что низкие температуры способствуют дополнительному повышению кровяного давления и тем самым повышению нагрузки на сердце. Двухгодичное медико-статистическое исследование, проведенное во Франции, с участием 700 госпитализированных больных показало, что у гипертоников инфаркты происходят вдвое чаще, когда температура воздуха падает ниже 4 градусов мороза. Кроме того, вероятность инфарктов возрастает на 60 с лишним процентов при падении наружной температуры за один день больше чем на 5 градусов Цельсия. Врачи-кардиологи из Дижонского университета Ив Котен и Марианна Целлер, выступая на конференции Европейского кардиологического общества в Мюнхене, заявили, что гипертоникам следует умерять свою физическую активность в холодные дни и при резких скачках наружной температуры, ибо помимо общего повышения кровяного давления, холодная погода может способствовать повышению вязкости крови и тромбообразованию. Зимой также повышается уровень холестерина в крови, а широко распространенные в это время года респираторные инфекции могут инициировать воспалительные процессы, способствующие отрыву жировых бляшек, закупоривающих артерии. Женщины, у которых рак груди диагностирован благодаря маммографии, подвергаются меньшему риску смертоносных рецидивов болезни после ее лечения, чем у тех, у кого опухоль была обнаружена другими путями. Таковы результаты финского исследования, проведенного доктором Хейки Йонсуу в Хельсинском университете и опубликованного в журнале Американской медицинской ассоциации. По данным ученого, у женщин с раковыми опухолями молочной железы, обнаруженными, например, мануальным прощупыванием, риск появления метастазов в других органах в течение последующих 10 лет на 90 процентов выше, чем у диагностированных маммографическим просвечиванием. Это объясняется быстрым прогрессом маммографической техники, позволяющей обнаруживать все более мелкие опухоли, и тем самым ставить ранний диагноз. Комиссия американских специалистов по здоровому питанию разработала новые официальные рекомендации, устанавливающие несомненную связь между потреблением подслащенных безалкогольных напитков и нежелательным повышением веса потребителей. Эта комиссия в составе 13 диетологов, назначенных администрацией президента Буша, настоятельно рекомендует американцам больше двигаться, сократить потребление вредных жиров и уменьшить величину порций. Считается, что ожирение уносит в США ежегодно до 400 тысяч человеческих жизней, и может скоро перегнать курение в качестве главной причины предотвращаемой смертности. Официальные диетологические рекомендации обновляются в США каждые пять лет и широко публикуются государственными департаментами здравоохранения и сельского хозяйства. Ольга Беклемищева: Ну вот, и американские диетологи призывают не пить газировку сладкую. И вообще у меня такое ощущение, что начинается новый крестовый поход, теперь против газировки. Посмотрим, что получится. И у нас уже есть звонки в студии. Нам звонит Галина Петровна из Москвы. Здравствуйте. Задавайте ваш вопрос, пожалуйста. Слушатель: У меня такой вопрос, точнее, два. Есть ли физиологически обоснованные и узаконенные нормы количества учеников в классе, а также, скажем, в лагерях, где дети отдыхают? Скажем, в "Орленке", в довольно хорошем лагере на юге России, там 16 человек в палате. Ведь разве это допустимо? Ольга Беклемищева: Спасибо, Галина Петрова, за вопрос. Стелла Леонидовна, какие нормы на класс? Стелла Шармина: Нормы, конечно, существуют. Это санитарно-гигиенические нормы, которые регулярно обновляются, утверждаются... Ольга Беклемищева: И регулярно нарушаются. Стелла Шармина: Ну, ни без этого, как всегда. По поводу количества детей в классе. Здесь существует только нижняя планка. В классе должно быть, - в обычной школе я имею в виду, - не менее 25 человек. Верхней планки не существует. Ольга Беклемищева: То есть можно набирать сколько угодно? Стелла Шармина: Ну, вы знаете, исходя, в общем-то, из здравого смысла, конечно, сколько угодно не набирается. Хотя в престижных школах и 30, и 35, и даже, я знаю, по 40 человек в классе бывает. Что касается количества детей в палате, то это в первую очередь обусловлено размерами самой палаты. Потому что санитарные нормативы рассчитываются на одного человека. Ольга Беклемищева: Исходят из кубатуры воздуха, да? Стелла Шармина: Да, и исходят из кубатуры воздуха. Ольга Беклемищева: То есть если большая палата, то может быть и 16 человек? Стелла Шармина: Совершенно верно. Но это уже почти зал должен быть. Ольга Беклемищева: И следующий звонок. Это Николай Степанович, он тоже из Москвы. Здравствуйте. Задавайте ваш вопрос. Слушатель: Будьте любезны, вопрос к Шарминой. Вы сказали, что дети не могут внятно выразить свою мысль. Но ведь мысль выражают вразумительно. Внятно - это понятие орфоэпическое, произносительное. Как же так, вы сами неправильное словоупотребление допускаете, а поучаете детей, вместе с тем, к правильному произношению, к культуре речи? Вы повторяете массовую ошибку, которая для вас просто непростительна. Малограмотные люди так говорят, вместо "вразумительно" - "внятно". Ольга Беклемищева: Николай Степанович, я надеюсь, что нашу передачу никто не считает передачей для детей. Наша передача все-таки для взрослых, для родителей. И я думаю, родители прекрасно поняли ту мысль, которую хотела донести до них Стелла Леонидовна. Ну а уж те слова, которые подобрались, они подобрались. Стелла Шармина: Нет, я хочу сказать спасибо за это замечание. Я его, конечно, учту. Но я не филолог. И, в общем-то, я тоже из той самой категории наших детей, с которыми не всегда разговаривали. Поэтому спасибо большое за это замечание. Ольга Беклемищева: И следующий звонок. Это из Санкт-Петербурга Александр Викторович. Здравствуйте. Я надеюсь, что у вас вопрос по теме передачи. Слушатель: Я хотел бы задать вопрос вашей гостье по поводу психологического здоровья, о котором вы говорили. Знает ли она о таких фактах, когда детей в наших школах просто, так сказать, психологически уничтожают школьные педагогические коллективы? И как она к этому относится? И что делать родителям в такой ситуации? Потому что у нас были случаи, когда просто детей отправляем в школу, как на фронт. Там их не бьют, их, как говорится, не ругают, но создана такая обстановка, что о психологическом здоровье речи не может быть. Хотелось бы комментарий. Ольга Беклемищева: Спасибо, Александр Викторович. На мой взгляд, нужно было бы менять школу ... Стелла Шармина: Значит, комментарии вот какие. Да, действительно такие случаи бывают. Причем иногда случаи бывают абсолютно дикие. Мы с ними сталкиваемся, мы как раз с ними работаем. Ольга Беклемищева: То есть вы реабилитируете детей после таких случаев? Стелла Шармина: Да. Собственно, московским Департаментом образования созданы центры психолого-педагогической реабилитации и коррекции, психолого-педагогической помощи в медико-социальном сопровождении. Это целая сеть центров, они сейчас есть во всех округах Москвы. И одной из задач центров является как раз психологическая помощь детям в различных кризисных ситуациях, в том числе и при конфликте внутри школы. Что я могу сказать родителям. Конечно, нужно внимательно относиться к тому, что вам ребенок говорит по поводу своего отношения к школе. Нельзя от этого отмахиваться и игнорировать. И если вы видите, что в школе складывается опасная для психического здоровья ребенка ситуация, и если ваши обращения к педагогам не возымели никакого действия, то, безусловно, из этой школы надо уходить, школу надо менять. К сожалению, я неоднократно наблюдала детей, которые вынуждены были ходить в так называемую престижную школу, где была совершенно невыносимая для них психологическая обстановка. Как правило, заканчивается это все очень печально, начиная с более-менее простых невротических реакций, процесс углубляется, расширяется, переходит в патохарактерологическое развитие личности, и в выраженную дезадаптацию с поведенческими резкими нарушениями... Ольга Беклемищева: В конце концов, соматические заболевания на этом фоне вполне возможны. Стелла Шармина: Да, безусловно. То есть психосоматика так называемая - это обостряются соматические заболевания вследствие снижения иммунитета. Понимаете, дело в том, что когда взрослый человек, например, на работе попадает в психологически не комфортные условия, он всегда имеет все-таки право выбора: насколько ему дорога эта работа и зарплата, готов ли он, так сказать, приносить ей в жертву здоровье, либо ему проще уволиться и поискать что-то другое. Ребенок такого выбора очень часто лишен. Иногда родители, устроив своего ребенка, допустим, в языковую школу, либо в школу с каким-нибудь уклоном в какую-нибудь сторону, и школа, да, престижная, она гремит, выпускники этой школы поступают дальше в институты, но ребенок там находиться не может. И ради престижности нельзя приносить такие жертвы. Значит, обратиться можно и нужно, во-первых, сейчас во многих школах есть психологи, хотя они внутри этого школьного коллектива не всегда могут оказать эффективную помощь... Ольга Беклемищева: Объективно. Стелла Шармина: Да, не всегда могут быть объективны. Хотя, в общем-то, стараются, как правило. Значит, необходимо обращаться в центры, необходимо обращаться, может быть, к частно практикующим психологам, но при условии, что это хороший специалист и есть рекомендация. Ольга Беклемищева: И, на мой взгляд, совершенно необходимо поставить в известность департамент образования местный о сложившейся ситуации. Может быть, не только один ваш ребенок от этого страдает. Но вот сейчас я бы хотела обратиться к нашему американскому эксперту как раз вот с таким вопросом. Дело в том, что одна из тем нашей передачи - это синдром дефицита внимания. Как раз вот эти дети, они достаточно тяжело учатся в школе. И, на мой взгляд, нужно всегда по крайней мере стараться исключить, что у ребенка этот синдром, прежде чем принимать решение о дальнейшем стиле его обучения. Даниил Борисович, расскажите, пожалуйста, как в Америке относятся к синдрому дефицита внимания, как его лечат и как организовано школьное обучение таких детей? Даниил Голубев: Я полагаю, что по отношению к риталину (препарат, назначаемый в Америке детям школьного возраста с синдромом дефицита внимания) в Америке неправильная позиция, которая во многом вредит детскому здоровью. Риталин, как препарат, повышающий внимание, позволяющий ребенку более сосредоточиться, более внимательно относиться к заданиям и концентрировать свое внимание на материале, применяется непростительно широко. И не только у специалистов, но даже у детей старших классов есть определенное ощущение, что этим риталином подменяется плохое воспитание и бесконтрольность в обучении ребенка, прежде всего в семье, да и в школе. Иными словами, до 10 процентов детей в старших и средних классах принимают риталин. И это получается методом компенсации педагогического и родительского внимания и отношения к ним в процессе самоподготовки дома и даже на уроке. Значит, риталин назначается врачом по рекомендации или, вернее, по просьбе родителей. И учитель к этой процедуре, в общем, никакого отношения, казалось бы, не имеет. Он не может ни назначить, ни отменить такого рода практику. Инициатива исходит из семьи. И вот анализ объективный, недавно проведенный психологами Гарвардского университета, показывает, что таким образом родители как бы откупаются от своих обязанностей по контролю за поведением ребенка дома. А он сидит у телевизора или у компьютера, кстати сказать, толстеет - это огромная проблема американской действительности, мало двигается и не занимается уроками. Поэтому он не готов к занятию, и никакой риталин, конечно, компенсировать это не может. Поэтому я позволю себе достаточно резко выразиться по этому поводу и сказать, что психологическое отношение, психологические методы подхода к обучению и к созданию комфортного психологического и интеллектуального настроя у ребенка недооцениваются. И риталин в этом отношении играет дурную роль. Ольга Беклемищева: Спасибо, Даниил Борисович. У нас снова звонок в студию. Георгий из Санкт-Петербурга. Георгий, мы вас слушаем. Здравствуйте. Слушатель: Вот часто говорят, можно сказать, то, что можно назвать аксиомой, что дети нуждаются в индивидуальном подходе. Вот, я помню, попал в 1947 году в спецшколу, 10-летку музыкальную при консерватории для так называемых особо одаренных детей. А нас там, уже начиная с 4-5-го класса, потихоньку рассортировали на три категории. Никто не обижался - ни родители, ни дети. Вот у меня было отставание по арифметике - я попал во вторую категорию. А о здоровье и говорить нечего. Несмотря на тяжелые условия, у нас с 5-го класса четверых отобрали в спецшколу для сталинской первой реактивной авиации. Вот такие вопросы. Как современная методика относится к делению на три сорта? Тогда никто не обижался. Спасибо. Ольга Беклемищева: Спасибо, Георгий. Стелла Шармина: Сейчас делят не на три сорта, а гораздо больше. К сожалению, это иногда сопровождается боями и среди родителей, и, в общем-то, определенными конфликтами внутри классов. Вы знаете, дифференцированное обучение, в общем-то, не только провозглашено у нас, но и делаются попытки его реализовывать. Другое дело, что для того, чтобы реально осуществлять дифференцированное обучение, учитель должен... не обязательно классы делить, можно внутри класса выделять две или три подгруппы, и, соответственно, по каждому уроку готовить задания разной сложности для этих подгрупп. Но это будет возможно, только если учитель будет работать хотя бы в пределах ставки - это 18 часов в неделю, а не 36, как ему приходится работать сейчас, чтобы, в общем-то, не умереть с голоду. Поэтому деление, да, оно действительно должно быть. Должны быть, в общем-то, и учебные заведения с разным уровнем сложности программы, должны быть, видимо, и специализированные классы. И, в общем-то, нет никакой трагедии, если ребенок, так сказать, предрасположен к каким-то художественным видам деятельности, специальностям, а не к математическим, значит, это просто его судьба, и нужно ему предоставить все условия для реализации его возможностей. Ольга Беклемищева: Его собственной судьбы. Стелла Шармина: Да. Это не значит, что не нужно развивать другого. Потому что, вы понимаете, ребенок - это до определенного момента "черный ящик". И нам трудно заранее точно предугадать, что у него может проявиться и что лучше пойти. Поэтому должны быть предоставлены разные возможности, И, кстати, поэтому очень полезна различная внешкольная деятельность, то есть всевозможные кружки. Здесь, кстати, тоже есть одна проблема. Родителям очень хочется, чтобы ребенок выбрал какой-то кружок и ходил в него постоянно, и добивался там каких-то достижений. Но ведь бывает так, что ребенок пришел в кружок, посмотрел, попробовал... Ольга Беклемищева: И ему стало не интересно. Стелла Шармина: ... и он понял, что это не его, и он захотел перейти в другой. Так что у ребенка должно быть много возможностей: как обучение и по различным образовательным программам, так и по различной внеурочной деятельности. И только тогда будут возможности для полноценного развития и формирования личности. Ольга Беклемищева: Ну а у родителей, наверное, должно быть основной ценностью здоровье и счастье собственного ребенка, а не достижение каких-то социально заданных нормативов. Хотя их тоже, конечно, хорошо достигать. У нас следующий звонок в студии. Это Александр Ефимович из Москвы. Здравствуйте. Мы вас слушаем. Слушатель: Я умудрен и опытом, и сединой, но не постеснялся попросить вас помочь мне разобраться. Скажите, пожалуйста, у меня один вопрос, может быть, из двух или даже из трех частей. Может ли 10-классник или 11-классник, взрослый парень появиться в классе с перстнями и кольцами на руках, на пальцах рук? Ольга Беклемищева: Спасибо за вопрос. Хотя я не очень понимаю, какое это отношение имеет к здоровью. Может быть, Стелла Леонидовна, как психотерапевт, лучше знает. Стелла Шармина: Здесь несколько действительно аспектов. Появиться он технически может, если у него есть эти перстни. Насколько это этично, это вопрос второй, ну, смотря в какую школу он ходит, может быть, у них все в 10-ом или в 11-ом классе появляются с перстнями. Это, в общем-то, не касается напрямую обучения и здоровья. Это скорее проблема морально-нравственного формирования. Ольга Беклемищева: Или, может быть, процесс самопрезентации у ребенка приобрел такие уродливые формы. Стелла Шармина: Да, в общем, в подростковом возрасте, не зная еще собственной ценности, подростки стремятся выделиться за счет внешней атрибутики. Это, конечно, встречается. Ольга Беклемищева: В общем, лучше отнестись к этому снисходительно. Стелла Шармина: Лучше ходить без перстней. Ольга Беклемищева: И еще звонок от Тамары Васильевны из Москвы. Здравствуйте. Мы вас слушаем. Слушатель: Будьте любезны, у меня такой вопрос. Мы сейчас говорим о психологической помощи детям. А не нужна ли точно такая же помощь психологическая учителям? Просто мой ребенок попал в такую ситуацию, что мы занимались с преподавателем, занимались очень упорно, с большим удовольствием и очень длительно, но с педагогом, ведущим уроки в классе. Но после того как мы закончили заниматься, и мы аргументировано сказали, почему, что, дескать, у нас какие-то есть другие приоритеты, но подоплека была такая, что нам хотелось больше знать литературу, гораздо глубже. После чего преподаватель перестал спрашивать ребенка. И это длится уже в течение трех лет. То есть в течение трех лет ребенка не спрашивают по внеклассному чтению, по языку. И когда мы уходили, мне так и было заявлено: если вы не хотите потерять здоровье ребенка, то, дескать, переводите его куда-нибудь в другое место. Меня интересует... я не могу все, конечно, рассказать по телефону, может быть, помощь психолога нужна учителю? Потому что мы после этого занимались с преподавателем, и занимались потом на курсах, где, в общем-то, ребенок после трех часов занятий приходил домой и говорил: "Мама, у меня пролетает это как одно мгновение". То есть этот предмет ему безумно нравится. Ольга Беклемищева: Спасибо, Тамара Васильевна. Я не очень поняла... Стелла Шармина: Здесь опять речь идет о конфликте между, скажем так, семьей и педагогом. Вы знаете, вообще психологическая помощь нужна всем участникам образовательного процесса - и детям, и родителям, и педагогам. Я еще раз хочу сказать, что очень важно, чтобы ребенок учился у тех учителей, которые способны его зажечь. Вообще ребенок по природе своей любознателен, и все новое, особенно если это новое можно применить на практике, оно его интересует. Но одно дело, когда материал дается в интересной, увлекательной форме, и другое дело, когда читается нудная лекция, под которую класс либо засыпает, либо начинается разброд и шатание. Ищите учителя - это все, что можно сказать в данной ситуации. А вот по поводу состояния ребенка я хотела бы несколько моментов отметить. Во-первых, появление избыточного веса у школьников может быть одним из симптомов глубокого невротического расстройства. Ольга Беклемищева: Вот это да! Не только плохое питание, но и реакция на стресс? Стелла Шармина: Да, не только неправильное питание, потому что это связано с нарушением эндокринной системы. И иногда стресс проявляется вот именно в такой форме - ребенок... кстати, не только ребенок, человек как бы непроизвольно создает дополнительную прослойку между собой и неблагоприятными условиями окружающей среды. Очень наглядный тоже симптом - это появление на ногтях белых меточек. Ольга Беклемищева: Прошу прощения, что прерву. Но в детстве у нас у всех они были, и мы считали, что это хорошая вещь, потому что когда ее можно состричь, можно загадать желание - была такая детская мифология. Я думаю, она и сейчас есть. А на самом деле? Стелла Шармина: Это как раз подтверждает, что стрессов хватало в школе и раньше. Это так называемые невротические метки, которые появляются при нарушениях натриевого обмена, а это следствие стресса. Значит, имеет смысл обращать внимание на такие вещи. Затем появление различных тиков. И еще один тоже невротический симптом - это периодические покашливания, кхеканье, как бы чуть откашливаясь - это тоже своего рода тик. И последний момент - устойчиво широкие зрачки, независимо от освещения - это один из признаков переутомления и низкой активности нервной системы, низкой функциональной активности. То есть вот это все, оно, как говорится, на лице написано, либо на ногтях написано. И если вы видите у своего ребенка подобные вещи... я уж не говорю о нарушении сна, о капризности, о снижении аппетита, об утрате интереса к тому, что раньше интересовало - это уже, в общем-то, признаки депрессивного расстройства. Кстати сказать, мы проводили исследование среди учащихся старших классов, и очень неутешительные были результаты: 72 процента старшеклассников в одной школе и 58 - в другой имеют более или менее выраженные признаки депрессивных расстройств. Ольга Беклемищева: То есть депрессия свойственна не только нам, взрослым, но и нашим детям. Это надо учитывать. Хотя, конечно, надо проводить границу между собственной депрессией и депрессивным реагированием на те обстоятельства, которые этого заслуживают. Я думаю, вот сейчас в связи со всеми этими событиями у нас у всех депрессивное реагирование. Но кто-то попадет в депрессию. И нужно защитить детей. Стелла Шармина: Вы знаете, есть такое понятие, как "психологическая защита". И психологическая защита начинает строиться с детства, в первую очередь в семье. Конечно, если очень тревожные родители, и они сами себя не могут защитить от каких-то психологических стрессов, то вряд ли будет от них защищен ребенок. Поэтому вот сейчас готовится и выпускается все большее количество психологов. Пока, правда, наше население не очень хорошо понимает разницу между психологом, психиатром и психотерапевтом. Но я думаю, что, в общем-то, психологическая помощь будет становиться все более осознанной и востребованной, потому что этому можно научиться, этому нужно учиться. И если мы сами научимся преодолевать стрессы, то и наши дети будут гораздо здоровее, спокойнее и счастливее. Ольга Беклемищева: А это наверняка самое важное в нашей жизни. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
