Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровПамяти Александра ГодуноваМарина Ефимова: 18 мая все любители балета были потрясены известием о смерти замечательного русского танцовщика и актера Александра Годунова. Он умер в Голливуде, у себя дома, в возрасте всего 45 лет. Газета "Нью-Йорк Таймс" отметила его смерть лишь скромным некрологом в ряду других. Из нью-йоркских газет только "Дэйли ньюз" поместила его портрет на первой странице. А ведь всего 16 лет назад его имя и его портреты украшали первые полосы всех крупнейших газет мира. Тогда, в августе 1979 года, во время гастролей в Нью-Йорке, Александр Годунов исчез из отеля "Мэйфлауер", где жили артисты Большого театра, и попросил политического убежища в США. В этом рискованном предприятии ему помогали две другие звезды русского зарубежья - коллега и друг Годунова Михаил Барышников и друг Барышникова, поэт, тогда еще не отмеченный Нобелевской премией, Иосиф Бродский. Мужской голос: "В один прекрасный день мне позвонили знакомые и спросили, знаю ли я квартиру или место, где-нибудь в пригороде Нью-Йорка: мне позвонила дама знакомая: И я решил, что речь идет о каких-то романтических мероприятиях, и я позвонил своему знакомому, у которого, я знал, что есть небольшая дачка. Я сказал, что есть и есть даже ключ для нее. Когда тебе надо? Она говорит: сейчас. Короче говоря, я приехал и познакомился с будущим дачником. Я посадил их в машину и увез в Лонг-Айленд. Ощущение было весьма детективное". Марина Ефимова: Это был Иосиф Бродский, как вы уже догадались. Надо сказать, что и без того сенсационная история побега очередной звезды русского балета усугубилась тем, что жена Годунова, тоже балерина Большого театра Людмила Власова, все это время оставалась с труппой. В день отлета она, как и все, под надзором недреманного ока КГБ взошла на борт самолета, собиравшегося лететь в Москву. Годунов убеждал представителей американских властей, что она летит не по своей воле, что ее вынуждают это сделать. Самолет был задержан в аэропорту Кеннеди на 72 часа, чтобы убедиться так ли это. И вся история чуть не стала причиной конфликта между двумя супердержавами. В конце концов, Власова улетела. Но вот, что рассказывает об этом Иосиф Бродский. Иосиф Бродский: Все это разрослось внезапно, по глупости массы людей, почти до международного скандала. Марина Ефимова: А в каком смысле - по глупости? Иосиф Бродский: Потому что Картер был в путешествии по Миссисипи, и Государственный департамент пытался сноситься с Москвой, но в Москве вместо МИДа был на месте только КГБ. Это, считалось, не соответствует табели о рангах, поэтому самолет держали. Мы сидели в Кеннеди. Я был переводчиком. В этом качестве я и выступал, потому что у Сашки не было никакого переводчика, и он никому особенно не доверял. Не знаю, доверял ли он мне, но довольно быстро стал. У меня было такое впечатление, что я 4 дня держал ТУ-104 за хвост своими руками. Все это кончилось довольно мрачновато, потому что американская сторона уступила. Не столько сторона уступила, сколько человек уступил. Там такой Майк Хенри был, представитель ООН, никакой остроты он не пожелал создавать. Он, в известной степени, предал Годунова. Марина Ефимова: То есть, вы считаете, что и жена сильно сомневалась и осталась бы, если не обстоятельства? Иосиф Бродский: Я думаю, да. Они были довольно сильно внутренне связаны. Марина Ефимова: Грубо говоря, любили друг друга? Иосиф Бродский: Грубо говоря, да. Марина Ефимова: Этот брак, так внезапно разрушенный в самом начале, закончился разводом в 82 году. Годунов никогда больше не женился. Однако тогда, в августе 79-го, эта пара в глазах мира была, как Ромео и Джульетта времен холодной войны. Первая поездка Годунова в США состоялась в 1973 году после получения золотой медали на Московском международном конкурсе балета. Он так недвусмысленно восхищался американской культурой и, вообще, Америкой, что после гастролей с Плисецкой в 1974 году молодого необузданного танцовщика отстранили не только от зарубежных поездок вплоть до августа 1979-го, но и почти что отстранили от балета. Так что появление Александра Годунова, звезды Большого театра, на американском горизонте было приятным, но не таким уж неожиданным сюрпризом. И далеко не первым сюрпризом. В 1979 году в эмиграции оказались и Рудольф Нуриев, и Наталья Макарова и Михаил Барышников. Александр Годунов учился вместе с Михаилом Барышниковым в рижском хореографическом училище. Годунов родился на Сахалине в 1949 году. Но когда ему исполнилось 9 лет, мать отдала его в хореографическое училище в Ригу, чтобы, по ее словам, он не стал хулиганом. Барышников был художественным руководителем знаменитой нью-йоркской труппы "Американский балетный театр", куда он немедленно пригласил Годунова. В Нью-Йорке появился, так сказать, новый принц. Возможно, в творческом отношении, это был тот момент жизни танцовщика, когда впору было бы сказать: остановись мгновение, ты прекрасно. Вот как балетный критик Дженифер Данингс сформулировала тогдашнее отношение Нью-Йорка к Годунову-танцовщику. Дженифер Данингс: Чрезвычайно выразительная внешность. Прямо-таки драматическая выразительность лица и тела. Высокий, с льняными волосами, взлетающими от каждого движения. А какие движения! В прыжке он парил, а его вращения были стремительными, как от удара кнута. Что бы он ни танцевал, он немедленно становился центром внимания всех, у кого было хоть какое-то эстетическое чувство. Ему не хватало дисциплины. Бывали времена, когда его персонажи ему наскучивали. Но он был невероятно артистичен. Марина Ефимова: Примерно о том же говорит и Иосиф Бродский. Иосиф Бродский: Мне трудно судить о его таланте, как о танцоре. Но я его несколько раз видел на сцене, мне не так часто это доводилось. У него было замечательное чувство юмора, между прочим. Я не так часто его видел на сцене, но я думаю, что просто благодаря уже своей массе, он был очень крупный, он был очень хороший танцор. Но на меня он всегда производил впечатление человека, который, выходя на сцену, уже благодаря своей массе считает, что уже событие произошло. То есть, он там может танцевать, но главное уже произошло, так что может уже не очень хорошо это делать, все равно публике будет интересно. То есть он человек присутствия, человек который определяет ситуацию в комнате. И он от этого образа совершенно уходить не хотел. Более того, я думаю, что он, так или иначе, это сознавал, и поэтому не случайно, а не благодаря его неудачам на сцене - его последующий переход в кинематограф. Его интересовали не непосредственно движения, но образ. Марина Ефимова: Итак, в начале 80-х Годунов начал карьеру киноактера. Первый же фильм в 85 году "Свидетель", где он сыграл молодого эмиша, в котором пацифизм борется со страстью, принес ему заметный успех. Кстати, музыку из этого фильма вы сейчас слышали. Вот, что говорит о его новой деятельности его коллега, актер Олег Видов. Когда мы позвонили ему 19 числа в Калифорнию, где он живет, он еще не знал о печальном событии. Олег Видов: "Свидетель" была одна из его лучших работ. Творчески он очень хорошо сыграл эту роль, хотя она не была большая, но это был очень достойный вход в Голливуд. Дальше он снялся в "Дай харт" - тоже много движений, много пластики. Он великолепно сделал свою работу. Потенциальные возможности его были большие, но, как правило, русским эмигрантам довольно сложно, как и любым эмигрантам. Мы говорим с акцентом, потом на это уходит жизнь. Диктор Ян Рунов: Может, вы правы, как эмигрант, он не вписался в американский кинематограф? Олег Видов: Я не могу сказать, что он не вписался. Он как бы выбирал свою дорогу. Мне очень жалко, я с ним недавно виделся. И мне очень жаль, что Саша ушел. Для меня это тоже шок. Потому что такой прекрасный, красивый человек. Он очень много сделал в своей жизни, как танцор и как личность. Плюс ко всему, он вышел на американский экран, что довольно сложно сделать. Я знаю, что ему предлагали очень много ролей, и у него был период, когда он отказывался. Это, очевидно, период становления, когда он думал о том, что он станет на ноги как профессиональный актер, и тогда он будет уже делать такие большие шаги. Для нас, для актеров русских, здесь любое наше имя, любой успех русских - большое дело. Он держал, как Барышников держит уровень русской культуры и искусства во всем мире и здесь особенно, как Савелий Крамаров, Ильюша Баскин, художники, музыканты, режиссеры - все это держит уровень русской культуры на высоте. Имя Саши Годунова здесь все знают, и им будет горько, что этот русский танцор и актер кино ушел. Балетные люди одиноки, как правило. И он жил в своем мире. Молодой, талантливый человек, которому можно было бы еще жить и жить. Но стресс нас все-таки не оставляет. Марина Ефимова: С Олегом Видовым беседовал наш корреспондент Ян Рунов. Когда в 1979 году Александр Годунов появился в Нью-Йорке и стал сенсацией, критик и эссеист Соломон Волков задумал написать о нем книгу. В связи с этим он много встречался и подолгу разговаривал с Годуновым. Волков любезно предоставил небольшой фрагмент монолога Годунова, нечто вроде исповеди, где он объясняет свое решение остаться в Америке. Александр Годунов: У меня не было такого безумного страха сделать это, но я не знал, как. И с другой стороны у меня было такое, что вот останусь я, черт вас всех подери, сбудется это. Потому что я умом прекрасно понимал, что если бы я вернулся, то дело, конечно, не в профессии, до пенсии я бы дотянул, но психологически это аут жизни. Я бы, конечно, не кончал с собой. Это вообще глупо, как я считаю. Хотя при всем при том, только очень сильный человек может сам себя убить. Я с этим тоже согласен. С другой стороны, это очень легкий выход из очень трудных обстоятельств, хотя об этом трудно судить, конечно. У меня не было особых сомнений, фифти-фифти, туда-сюда. Вот знаете, когда вы видите картину: что будет. Я не видел картины, что будет здесь, но я хотел. И, в общем, ситуация сработала. Марина Ефимова: Эту запись Соломон Волков сделал во время одной из своих многочисленных бесед с Годуновым. Естественно, у Волкова сложился свой образ танцовщика и актера. Соломон Волков: У меня от Годунова осталось ощущение, как от фигуры необыкновенно везучей. Вот бывают такие везунщики. Несколько раз в жизни я встречал таких исключительно везучих людей, которым удается все и которые даже как бы бравируют этим своим везением, вступая постоянно в спор с судьбой, как бы вызов бросая своей судьбе. И почти всегда он выигрывал. Причем, с самого детства. Его отдали, практически случайно, в школу просто, чтобы он не болтался на улице. В балетную школу специальную в Риге. Ничто не говорило за то, что он будет танцовщиком. Он был низкого роста, и вдруг стал расти и всех обогнал. Чудом попал в специальную группу, которую Моисеев собрал в свое время, чтобы показывать классические танцы, а не свой народный ансамбль. Таким же чудом, тоже преодолевая тьму препятствий, вошел в труппу Большого театра. И там все время оказывался таким гадким утенком или каким-то человеком со скрытым потенциалом, и все время этот потенциал он проявлял в столкновениях с начальством, в столкновениях с властями, все время доказывая свое право на исключительное, независимое существование даже в тех строгих, жестких рамках, которые в то время существовали в Большом театре. Все время у него были неприятности с КГБ, от него требовали, чтобы он постриг свои длинные волосы, ему указывали на то, что он ведет себя не так, встречается не с теми. Он самовольно не являлся на репетиции, самовольно не являлся и на спектакли. Он как-то потребовал, чтобы ему увеличили вдвое жалование в Большом театре, иначе он не будет танцевать. Шаг неслыханный. И тут ему пошли навстречу. И это ему удавалось. И вот потом этот шаг, который, наверное, являлся самым решительным и самым решающим в его жизни. В глазах американцев вся эта история стала символичной, превратилась в такую вот историю Ромео и Джульетты эпохи холодной войны. И именно в этом качестве, не в качестве замечательного танцовщика, каким он был, со своими недостатками, но и с огромным потенциалом, и с огромной сценической харизмой. Но не в этом качестве Годунов прославился здесь, в Америке. А вот именно в качестве человека, чья трагическая любовь, как это было тогда всеми воспринято, была разбита вот этой вот конфронтацией сверхдержав. Я считаю, что он был счастливчик хотя бы в том смысле, что он всю свою жизнь делал то, что хотел. Все время осуществлял свои цели. Я могу сказать, что уже в тот момент, когда он приехал, его не интересовал балет. Ему было неинтересно танцевать. Например, я спрашивал его, интересно ли ему преподавать балет. Он говорит: нет, не хочу. Он хотел быть, почти с самого начала, киноактером. И в этом ему тоже чрезвычайно повезло сначала. Вплоть до какого-то момента определенного, когда это поломалось как-то. Но и тут я не вполне уверен, что это можно назвать невезением в плане неосуществления каких-то личных идеалов. Потому что, на самом деле, любимая поза, любимая позиция Саши Годунова, каким я его знал, была с банкой пива перед телевизором. Он совершенно не имел в виду трудиться, вкалывать, себя перенапрягать, делать карьеру, как это положено в Америке. И как делали ее его соотечественники, которые остались, - Барышников или Нуреев. Я скажу так: смерть абсолютно здорового человека, а он был здоровяком, в 45 лет, - это всегда происшествие загадочное. И я в своей жизни несколько раз сталкивался с ситуациями, когда люди уходили из жизни, это можно назвать прямым самоубийством, это можно назвать нежеланием жить дальше, когда они уходили из жизни, когда они чувствовали, что их потенциал жизненный исчерпан. Марина Ефимова: В первых статьях, появившихся в газетах в связи со смертью Александра Годунова, проводится одна и та же мысль, вернее, одно и то же ощущение. Он появился, как метеор на балетном небе, и сгорел, как метеор. Вот что сказал о Годунове ведущий американский балетный критик Клайф Барнс. Клайф Барнс: Он был одним из самых заметных танцовщиков своего поколения, который, тем не менее, не смог раскрыться до конца и занять полагающееся ему место в мире балета. У него был дар романтика, но здесь, на Западе, не нашлось ни хореографа, готового создать для него роли, подобные Спартаку или Ромео, ни труппы, готовой принять его в качестве безусловного премьера. У него были выдающиеся данные, он был замечательным танцовщиком, которому редкостно не повезло. Сейчас можно посетовать, что ему может быть, не стоило связывать себя с американским балетным театром или с британским королевским балетом. Но, похоже, что старая дружба с Барышниковым, они вместе выросли в Риге, стала фактором, усугубившим проблемы. Они, в конце конов, крепко рассорились. Мне кажется, это стало его личной трагедией, что он так и не сумел оставить след в балете, соответствующий его таланту. Честно говоря, в Сашином случае, в творческом смысле, в России он бы достиг большего. Марина Ефимова: У микрофона Борис Парамонов. Борис Парамонов: Жизнь Годунова складывалась так, что он несколько раз делал неожиданные и очень много обещавшие ходы. Начать хотя бы с его знаменитого побега, когда в 1979 году он решил остаться в США. Шум был такой, что с одного этого паблисити он мог всю оставшуюся жизнь снимать проценты. О нем сразу же стали писать, как о новом американском секс-символе. Этого тоже было бы достаточно для пожизненного успеха. Новая американская карьера началась вполне удачно. Помню, что газеты писали, что за 5-минутное выступление в балетном номере по телевидению ему заплатили 10 тысяч долларов. Но почему-то, и непонятно почему, этот человек, рожденный быть звездой балета, в балете не удержался. И я не думаю, что ему могло помешать чье-нибудь соперничество. В балете он вполне мог существовать сам по себе. Ему открылась не менее блистательная альтернатива - Голливуд. Сыграв в фильме "Свидетель", он, по существу, сделал себе еще одно имя. Рецензенты писали, что в этом фильме он, как говорят в Америке, "украл шоу" - отобрал успех у исполнителей главных ролей. Этот успех мог быть утвержден другим его фильмом, в котором он играл с тогдашней голливудсткой супер-бомбой Бо Дерек. Играли же они, не более, не менее, как Адама и Еву. Этот фильм, непонятно почему, не вышел на экраны. Как раз понятно, если уже сделанный фильм решают не выпускать, значит, он из рук вон плох. Но я говорю сейчас не о провале продюсеров, а о неудаче того же Годунова. Его любила очаровательная женщина Жаклин Биссет. Помню их поразительной красоты снимок в журнале "Пипл" сделанный замечательным фотохудожником Ной Селдом. Главным в этом снимке были ноги - и его, и ее. И из любви этой ничего не вышло. Годунов умер в полном одиночестве. Его мертвое тело обнаружила медсестра. Говорят, что Годунов был капризен, недисциплинирован. В телевизионном фильме, сделанном о нем вскоре после его знаменитого побега, было показано, как он ушел со сцены в середине представления. Конечно, в плюс это ему поставлено быть не может. Но где, когда и какой звезде мешал дурной характер? А ведь Александр Годунов был звездой по самой природе своей. Непонятно почему эта звезда столь рано потухла, так и не разгоревшись по-настоящему. Склоним же головы перед этой трагической тайной. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
