Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Поверх барьеров - Европейский выпускЧехия ищет и находит свою суперзвезду. По русским местам Европы. Элиас Канетти о своем английском периоде. Литературные программы французского телевиденияРедактор и ведущий Сергей Юрьенен Сергей Юрьенен: Чехия ищет и находит свою суперзвезду... По русским местам Европы: великая герцогиня Мария Павловна в Веймаре... Литературные программы французского телевидения... Но сначала посмертная книга Нобелевского лауреата: Элиас Канетти о своем английском периоде... У Каннети-изгнанника есть только одна родина, и родина эта - немецкий язык, говорилось в представлении Шведской академии о Нобелевском лауреате по литературе 1981 года. Австрийский писатель и драматург Элиас Канетти родился в сефардской еврейской семье в Болгарии в 1905 году. Ему было тридцать, когда он опубликовал роман "Ослепление", который английская писательница Айрис Мердок назвала "одной из немногих великих книг нашего столетия". Автор философско-социального трактата "Массы и власть". В 52 году получил британское гражданство. Канетти умер в 94 году - оставив 20-летний запрет на публикацию своих личных бумаг. Поэтому посмертная книга Канетти, объявленная немецко-австрийским издательством "Карл Ханзер", ожидалась как сенсация. Воспринята была, однако, в немецкоязычном мире почти с единодушным раздражением. Итак, "Вечеринка в свете молний. Английские годы". Ольга Мартынова, Франкфурт-на-Майне... Ольга Мартынова: В "Вечеринке в свете молний" собраны записи, которые Канетти вел до самой своей смерти 14 августа 94 года. Это записи об Англии, куда он, как и многие его австрийские, и особенно австро-еврейские друзья и коллеги, вынужден был уехать в 1938 году и которую покинул в самом конце жизни - в направлении цюрихского кладбища. Вначале Канетти обнаруживает некоторую растерянность: что выбрать из того, что сохранила память, что все еще важно и дорого, что до сих пор мучительно раздражает? Цитата: "Рассказывая об Англии, я замечаю, как все это неправильно". Такими запинками, умело замаскированными под смирение, Канетти подчеркивает богатство и сложность выбранного материала. Дисциплинированное литературное мышление придает единство и окончательность всем этим отрывкам, которые писались с перерывами и по разным поводам. Описывает ли он случайно увиденную уличную сценку, вспоминает ли о встречах с людьми, говорит ли о политике или литературе - все это посвящено задаче выхватить из потока памяти и сформулировать специфически английское. Однако читатель ни на минуту не должен забывать, что речь идет не о реальной Англии, речь идет об Англии, как она предстала бы в гротескном, странном и смешном романе "Английские годы", соберись Канетти его сочинить. Легкими первые годы в Англии, конечно, не были. На тот момент не самый знаменитый, но все-таки набирающий вес австрийский писатель превратился в никому не известного эмигранта. Название одного из фрагментов: "Быть в Англии никем, или тишина презрения". Канетти рассказывает, что синолог и японист Артур Уэйли был единственным англичанином, знавшим его, как писателя. Еще до войны Уэйли случайно прочитал газетную рецензию на "Ослепление" и заинтересовался главным героем, тоже синологом. Роман ему очень понравился, даже в немецком языке Канетти он нашел что-то китайское. Выученный англичанами мастер смирения паче гордости, Канетти заканчивает этот эпизод так: "Образ нашей дружбы исказился бы, не расскажи я о том, как она сложилась". Чтобы не показаться "selfish", англичане хвастаются с самоиронией, которую упаси вас бог принять слишком всерьез. Слово "selfish", эгоистичный, появляется и само, когда Канетти рассказывает о тогдашних английских приемах, Parties. "Selfish", это когда на вечеринке кто-нибудь слишком долго разговаривает с одним и тем же гостем. Эти приемы или вечеринки, которые Канетти довольно-таки усердно посещал и, в сущности, выстоял на их паркете признание английского общества, он описывает с горькой иронией. "Партиз" воплощают для него сухость, сдержанность и высокомерие англичан. Так же, как Ти. Эс. Элиот, о котором Канетти пишет " ...это иссыхание, которое начинается с меры и справедливости, а заканчивается эмоциональной импотенцией" Это и похожие места в книге особенно выделяются, потому что по большей части Канетти пишет об Англии с любовью. Кажется, что все его претензии к этой стране сводятся к литературным вечеринкам, Элиоту и Маргарет Тэтчер. Нет, еще писательница Айрис Мердок, неизвестно почему до сих пор еще знаменитая в России. С ней у Канетти был двухлетний роман (который он поддерживал, очевидно с тем же чувством, что и посещал вечеринки - "неприятно, но надо"). Особенно возмутила немецких критиков прямота, с которой Канетти описывает эти отношения, неженственное шерстяное белье Айрис Мердок, ее большие ступни, анти-эротичность всей ее личности. Канетти утверждает, что она спала с высокообразованными мужчинами только для того, чтобы иметь возможность с ними разговаривать и потом использовать эти разговоры для своей ученой и писательской деятельности. Цитата: "Можно назвать Айрис Мердок оксфордским рагу. Она соединяла в себе все, что я презираю в английской жизни". Только один из рецензентов посмотрел на эти строки с юмором. Он напомнил, что Айрис Мердок описывает в своих дневниках Канетти как сексуального садиста и спрашивает себя, что же заставляло этих двоих в течение двух лет поддерживать отношения. Как бы то ни было, Канетти дает - правдивый или нет - но литературно блестящий портрет Мердок. Все прочее в Англии встречает его доброжелательное понимание, особенно эксцентричные чудачества и особенно второстепенные персонажи, т. е. те, кто не входил в круг ближайших знакомых и, соответственно, не писатели. Священник Смит, в свободное время изучающий улиток. В дождливую погоду священник всегда опаздывает в гости ("какое прегрешение для англичанина"), потому что по дороге ему встречаются улитки. Или отставной офицер Марк Чэннинг, служивший в Индии и завещавший сжечь себя после смерти по индийскому обычаю. Большое удовольствие доставляют эти смешные и несколько заостренные портреты, как и описание странностей художника Оскара Кокошки или сценка, где Бертран Рассел покидает вечеринку с самой красивой из приглашенных женщин, цитата "как будто они заранее сговорились, восьмидесятилетний и двадцатилетняя ... уходя, он продолжал смеяться, а она с каждый шагом становилась все прекраснее". Начинаешь еще больше жалеть, что из семи романов, которые собирался написать Канетти, посвятив каждый одержимому какой-нибудь маниакальной идеей чудаку, было написано только "Ослепление". Сергей Юрьенен: Писатели и книги на французском телевидении: Дмитрий Савицкий о блеске и нищете телепрограмм, посвященных изящной словесности... Дмитрий Савицкий: Названия парижских улиц и авеню в какой-то мере поделены между наполеоновскими полководцами и hommes de lettres - деятелями литературы. Генералов и маршалов, вестимо, больше чем поэтов и прозаиков, хотя на самом деле les hommes de lettres щььур в истории страны, пожалуй, преобладают и их армия - никогда не перестает воевать. И несмотря на то, что средний подросток считает, что Бодлер, это бельгийский футболист, а Камю - неважного качества коньяк на экспорт, литература прошлого в стране жива, а литература настоящего ходит волнами, как небольшое море. Три года назад с французских экранов исчезло еженедельное литературное шоу "Бульон Культуры". Варил этот бульон, подбрасывая в издательские котлы коренья самых разных растений, журналист и писатель, страстный любитель диктантов и страж французского языка - Бернар Пиво. На самом деле его "Бульон Культуры" был попыткой вскипятить и сделать съедобной самую популярную в стране телепередачу "Апострофы", которую Пиво вел в течение целых 28 лет... Прежде, чем рассказать о самом Пиво, два слова о реакции телезрителей, писателей и журналистов на уход Бернара Пиво. Его "Апострофы" были чем-то вроде национального института, гибридом гигантского книжного магазина, справочного бюро, трибуной критиков и подмостками мировых звезд: от Гарсия Маркеса, Чарльза Буковского до Александра Солженицына и Владимира Набокова. И прежде чем истекло время его последней передачи - ровно три года назад в июне - начались толки-перетолки: кто станет наследником Бернара Пиво? Кто будет вести литературное шоу? Где будут собираться все эти монстры французской интеллигенции, полные сарказма, иронии, склок, юмора и жажды скандалов? Оказалось, что на место Бернара Пиво претендуют минимум пять человек. Самым представительным и влиятельным был ведущий первого частного канала телевидения, Патрик Пуавр д'Аврор..., писатель-романист, журналист и настоящая, номер один в стране, теле-звезда. Патрик Пуавр д'Аврор, (он же ПэПэДэА) открывает свою передачу (название в одной из переимчивых стран - угадайте какой - мгновенно слямзили) Vol de Nuit - "Ночной полёт"... ПэПэДэА стал наследником Пиво, но в целом новых "Апострофов" на наших экранах объявилось с полдюжины и - самых разных свойств... А теперь вернемся к самому королю жанра, Бернару Пиво. Прежде, чем он (совместно с писателем и журналистом, глобтротером и авантюристом, Жилем Ляпужем) задумал свое литературное шоу в 73 году, прежде чем это стало возможным, понадобилось освобождение государственного телевиденья, в те времена ORTF, от контроля власти. Жорж Помпиду: Я лично, я вам скажу, считаю, что информация во всех ее формах на ORTF должна быть свободной, должна быть независимой и беспристрастной... Дмитрий Савицкий: Президент Франции, Жорж Помпиду, его историческое интервью радиостанции Франс-Интер, 2 июля 70 года, фактически освободившее национальное ТВ от контроля государства. Через три года 38летний уроженец Лиона, журналист из "Фигаро Литерэр", выпускник "Национального Центра по Подготовке Журналистов", розовощекий и почти кудрявый - Бернар Пиво предлагает ORTF свои "Апострофы". Первая передача выходит в эфир в 74 году, а затем перебирается, на Второй Канал в 75, где, в течении долгих лет "Апострофы" и были прописаны, причем не как нынешние передачи, ближе к полночи или за полночь, а в настоящий прайм-тайм, сразу после вечерних новостей... Целая бригада сотрудников работала на Пиво, налаживала отношения с издательствами и авторами, отлавливала самых диковинных и телевиденье ненавидящих писателей, таких как Патрик Модиано, читала за Пиво книги, подготавливая резюме и, снабжая книги знаменитыми закладками, помогавшими ведущему найти нужное. Не мог он, конечно, каждую неделю серьезно прочитывать 6-8 книг из сотни отобранных. Что-то он читал внимательно, какие-то книги листал и читал резюме. И так неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом. В беседе один на один с автором "Лолиты" Бернар Пиво подливал Набокову из чайничка чай. Владимир Владимирович потягивал чаек и лишь несколько лет спустя - уже после смерти Набокова - Пиво в своем журнале "Lire" признался, что в чайнике было чистое виски. Александр Исаевич появлялся на "Апострофах" кажется трижды - первый раз в студии, второй раз снятый в своем изгнании в США, ну а в третий раз Бернар Пиво отправился к Солженицыным на дачу. На обычные же "Апострофы" Бернар Пиво приглашал 6-8 человек. Он соглашался на участие переводчиков, только если приглашенный писатель был звездой литературы. Во всех остальных случаях требовался хороший французский язык. Чарльз Буковский на "Апострофах" запомнился многим, ибо пил чуть ли не из горла, и в итоге, шатаясь и почти падая, вынужден был уйти. В середине 80х "Апострофы" стали терять свежесть. Одни и те же влиятельные французские писатели "приглашали себя" к Бернару Пиво (Жан д'Ормесон, Филипп Соллерс), что позволяло им поддерживать тиражи своих книг на высоком уровне. Выработалась определенная "апострофовская" номенклатура, без которой Пиво было не обойтись. В начале девяностых "Апострофы" уже были тяжелой машиной, за которой чувствовались колеса сотен парижских издательств, заинтересованных в таком гигантском телерынке книг, как "Апострофы". От Бернара Пиво теперь зависело "пойдет" та или иная книга или не пойдет. От первоначального замысла знакомить телепублику с интересными писателями самых различных жанров (проза, авангардная проза, философия, социология, психоанализ, политика) - не осталось и следа. Седеющий Бернар Пиво превратился в самую влиятельную фигуру на вершине издательской пирамиды. Он располнел, разбогател, обзавелся загородными виллами и даже виноградниками, стал раздражительным и менее любопытным. Он придумал свой знаменитый вопросник, набор вопросов, которые он задавал приглашенным на прощание. В эту легкомысленную анкету входили, к примеру, такие: Любимое слово, нелюбимое слово, любимое ругательство, ругательство, которое вы терпеть не можете, что вы скажете господу богу, очутившись на небеси? (На последний вопрос многие отвечали: - Где же ты был всё это время?) Почему же ушел Бернар Пиво? Все же он не Грета Гарбо? На последнею заключительную передачу "Апострофов" были приглашены все бывшие участники этого литературного шоу. Был приглашен и ваш покорный слуга. Впечатление было такое, что Пиво спешит, бежит на выход, старается как можно скорее освободиться от этой еженедельной повинности. Я не совсем согласен с его объяснением кончины "Апострофов". Он сказал: "Те, кому еще нет пятидесяти, не в состоянии слушать четверть часа рассказ об Артуре Рембо"... Просто, мне кажется, Пиво, который никогда не был интеллектуалом, а лишь хорошим журналистом и специалистом-пиарщиком, сам устал от Рембо, от Бретона, от Селина, Камю и всех остальных... Итак, первый наследник Пиво - Патрик Пуавр д'Аврор; его "Полночный Полет" выходит по вторникам за полночь, в 25 минут первого. Последняя программа была посвящена "полярам", то есть детективным романам и среди приглашенных были Даниэль Пиколи, Женефер Куасси, Тьерри Серфати, Эрик Джакометти и Максим Шатам... ПэПэДэА изменил, как и все остальные ведущие, формулу литературного шоу: в его распоряжении в самой студии его литературные критики и рецензенты, рассказывающие о книжных новинка. Это позволяет ПэПэДэА лишь подводить итоги. Но у Пуавр д'Аврор не только фантастическая энергия, но и бешеный аппетит. Он единственный из тех, кто ведет ДВЕ литературных передачи. Вторую - с повторами - на платном информационном канале ЛСИ. Патрик Пуавр д'Аврор на принадлежащим его TF1 - информационном канале LCI, представляет автора издательства "Сой" Патрика Кишиньяна с его книгой "Шпиль Неба"... Амбиции ПэПэДэА не совсем понятны: он известный и успешный писатель и самый высокооплачиваемый тележурналист страны. У него не может быть, как у Бернара Пиво, представлявшего писателей, желания и самому быть писателем... Власть однако в издательском мире нынче у него не меньшая.. И делит он ее вместе с самым энергичным двойником Пиво, все еще молодым (так же бывшим ведущим и звездой телеэкрана) Гийомом Дюраном. Его "Апострофы" называются "Кампус". Гийом Дюран: Как мы влюбляемся, почему мы становимся международно-известными художниками, как Френсис Бэйкон, как мы становимся актерами и писателями, политиками и фотографами и футболистами? Свободны ли мы или же запрограммированы? Бурные дискуссии вокруг книги Люси Вансан "Биология Любовных Отношений". Сегодня вечером мы в компании Мишеля Серо, Жорж Сопра, Эрика Кантона, Ламбера Уилсона, Жана-Жака Робертса, Нади Фарес, Самюэля Ле Бюана, Григоруа Бюэ.. Это "Кампус" - мы стартуем, и уверяю вас, вам не будет скучно..." Дмитрий Савицкий: Типичное напористое вступление Гийома Дюрана. Всегда острые темы, всегда острые умные вопросы и вспомогательная команда литературных критиков, наносящих, не как Дюран прямые, а фланговые удары. Эта же команда перебирается из "Кампуса", четверг, 23.25, Второй Канал, на Третий Канал, 23.35 в программу "Культура и ее Зависимости". Ведет ее Франц-Оливье Жизбер, писатель и журналист. По сравнению с Дюраном - малость мямля. Бывший министр культуры Франции Жак Ланг в гостях у еще одного наследника "Апострофов" - Франца-Оливье Жизбера... Среди гостей прошлой недели - писатель, историк, друг Миттерана - Жак Атоли и бывший министр правых и кандидат в президенты - Раймон Бар. И это не все. Существует еще одно литшоу: Мишеля Фильда; воскресное шоу - главного редактора газеты Монд - Эдди Пленеля, и существовало, но испарилось, шоу молодого писателя, а главное - специалиста по продаже самого себя - Фредерика Бегбеде, работавшего по принципу "провока", провокации, который умудрился провести одну из передач (увы, он лил слезы, она не была замечена) в голом виде, причем и вся публика, все приглашенные интеллектуалы были - в чем мать родила... Культура, литература, как и во всем мире, во Франции вытесняется поп-культурой, усредненной литературой - на периферию. Перевод литературных передач из prime-time - за полночь, явление типичное. За новыми удачными и неудачными потомками "Апострофов" громоздятся не только сотни парижских издательств, не только разнокалиберные авторы с разной степенью амбициозной вовлеченности, но еще и институт премий, Гонкуровская Академия, комитеты таких премий, как Фемина, Ренодо или Медичи... Многомиллионный бизнес распространяющийся не только на франкоязычные страны (Канаду, Бельгию, Швейцарию), но, благодаря авторским правам, и на весь прочий читающий мир. В действительности "Апострофы" в прежней ли, в нынешней ли форме - не что иное, как передовая активного и гигантского рынка, пытающегося переучить строптивую литературу и заставить последних ее упрямцев - признать утвердившуюся реальность... Сергей Юрьенен: В Германии сейчас все чаще звучит, и, разумеется, с немецким акцентом российское имя-отчество Мариа Пауловна. Речь о Великой Герцогине Саксен-Веймар-Эйзенахской - Марии Павловне Романовой, дочери Павла Первого, внучке императрицы Екатерины. Гете назвал ее выдающейся женщиной своего времени. 200-летний юбилей со дня прибытия герцогини в Веймар отмечается в городе и стране, можно сказать, на подобающе высоком уровне. Наш корреспондент в Германии Юрий Векслер. Юрий Векслер: Фонд веймарской классики и коллекций представил публике большую выставку "Мария Павловна - царская дочь и великая герцогиня в Веймаре". Двести лет назад любимая внучка Екатерины II-ой , дочка императора Павла I-го 18-летней принцессой приехала в Веймар, где прожила 55 лет. Она умерла ровно 155 лет назад 23 июня 1859 года. С ее именем и деятельностью Марии Павловны связан период расцвета искусств в Тюрингии. Фоном этой сравнительно мало известной в России жизни одной из Романовых были наполеоновские войны, Венский конгресс и французская революция. Биографии русской принцессы, ставшей Великой Герцогиней в Веймаре и посвящена выставка. Участвовавший с российской стороны в открытии выставки глава Федерального агентства культуры и кинематографии России Михаил Швыдкой любезно согласился поделиться своими впечатлениями. Михаил Швыдкой: Выставка уникальная. Выставка, с моей точки зрения, совершенно удивительно соединила вещи эрмитажные, вещи столичного дворца и вещи из Павловска, который является одним из самых, может быть, пленительных и загадочных мест в России. Павловск недооцененный во многом шедевр, потому что в России традиционно неправильно оценивали роль самого Павла Первого, а он сыграл в русской истории, в русском мышлении очень важную роль. И Павловск оказался таким несколько отодвинутым Царским селом или Петергофом местом под Петербургом. А для меня, я считаю, это лучшее место в России из дворцовой архитектуры, из дворцовой парковой жизни и просто место, связанное с русской литературой интенсивно. Павловск связан с Достоевским, так же, как Царское село с Пушкиным. Поэтому для любого русского человека место намоленное, что называется. Юрий Векслер: Родившаяся 2 февраля 1786 года в Гатчинском замке, Мария была пятым ребенком великого князя Павла Петровича (впоследствии императора Павла I) и Марии Федоровны (урожденной Доротеи фон Вюртемберг-Момпельгард). В отличие от матери и бабушки Мария, родившаяся и выросшая в России, была абсолютно русской по духу. В 1801 году, когда Марии еще не исполнилось 16 лет, ее судьба была решена. После долгих и тайных переговоров двух дворов был согласован и подписан контракт на брак Марии Павловны с наследным принцем Тюрингии Карлом Фридрихом. В январе 1804 Карл Фридрих и Мария Павловна Романова были помолвлены. 3 августа того же года в Зимнем дворце Петербурга состоялось бракосочетание. Это полонез из оперы Евгений Онегин Чайковского в транскрипции Ференца Листа, о котором, точнее о веймарском его периоде в качестве придворного музыканта, речь впереди. Не в память ли о Марии Павловне обратился в конце своей жизни к обработкам русской музыки великий композитор? Но вернемся в 1804 год. К концу его молодые торжественно въехали в свою резиденцию в Веймаре. Придворный живописец Фридрих Преллер-старший запечатлел это событие в представленном на выставке жанровом полотне. Первым портретистом Марии Павловны в Германии был Иоганн Фридрих Август Тишбейн, оставивший и знаменитые портреты Гете. Благодаря свекрови Марии Павловны Великой герцогине Луизе, Веймар являлся тогда средоточием умственной жизни Германии - там жили Гёте, Шиллер, Виланд, Гердер. Активное участие в этой интеллектуальной жизни сразу захватило юную принцессу. Из жизни русского света дочь царская дочь исчезла. Говорит Михаил Швыдкой. Михаил Швыдкой: Она заслонена другими фигурами великой династии Романовых, другими женскими фигурами. А в жизни Тюрингии, в жизни Веймара она играла колоссальную роль. Не только дружба ее, список заставит восхититься любого человека, от Гете до Листа, но и сама меценатская деятельность, ее внимание к культуре, она отодвинула в тень ее мужа Карла-Фридриха, хотя, думаю, что только его снисходительность могла позволить ей заниматься тем, чем она занималась. Словом, я могу сказать, что двухсотлетие вступления на престол Марии Павловны, брак был заключен с Карлом-Фридрихом в августе 1804 года, это стало своеобразным удивительным праздником российско-германской культуры, что очень трогательно и, я думаю, хорошо бы показать эту выставку в России. Сейчас, во всяком случае, я везу в Москву документальный фильм о Марии Павловне, который, я думаю, мы покажем по каналу "Культура". Юрий Векслер: Русская душою принцесса еще застала в Веймаре Шиллера, который назвал Марию Павловну "Новой звездой с Востока". Не беседам ли с юной русской принцессой, которая увлекалась историей России и очень хорошо ее знала, обязаны мы интересом поэта и драматурга к этому предмету? Последняя неоконченная, писавшаяся несмотря на тяжелую болезнь пьеса Шиллера, называется "Димитрий" и посвящена - задолго до Пушкинского Годунова - фигуре Самозванца Лжедмитрия. Тогда же в ноябре 1804 года познакомилась Мария Павловна и с великим Гете. Их дружба и, можно сказать, совместная культурная деятельность продолжалась 28 лет до самой смерти автора "Фауста". С приездом Марии Павловны в Веймар двор, город, Тюрингия приобрели в ее лице какое-то особое важное дополнение, про нее писали: "Господь послал нам ангела". В своем очерке о Марии Павловне кандидат искусствоведения Людмила Маркина пишет: "В Веймаре Мария Павловна стала устраивать музыкальные фестивали, литературные вечера, празднества и карнавалы - в частности, знаменитое "шествие масок русских народностей", в организации которого принял участие Гете. С 1805 года Мария Павловна посещала лекции, которые Гете читал у себя дома, регулярно писала ему. В одном из ее немногих известных писем Гете мы читаем: "Ценность мудрости только увеличивается, когда ее путеводителем становится дружелюбие, не говоря уже о ясности, когда она облагорожена воззрением высокого ума". Гете - который был придворным поэтом, иногда приходилось, по тогдашней практике, писать стихи "на случай". В 1819 году вдовствующая императрица Мария Федоровна посетила дочь в Веймаре. По этому случаю был устроен карнавал, над сценарием которого Гете был вынужден работать по собственному свидетельству "шесть недель беспрерывно". Гете умер в 1832 году. К этому моменту Мария Павловна была уже четыре года правительницей в Веймаре, немало пережившей и умудренной опытом 46-летней женщиной. Запись в дневнике Гете 29 сентября 1812 года: "Известие о взятии Москвы. В полдень был при дворе. Ее высочество к столу не вышла". В историю Веймара русская правительница вошла как "Княгиня мира", так назвал ее Гете. Символичны его слова: "Она вполне заслуживает быть Княгиней мира, она отлично показала себя во время войны, и с того времени, как она здесь, многому смогла содействовать". Еще одна цитата из очерка Людмилы Маркиной: "Особенностью культурной жизни Веймара было то, что дома Марии Павловны и Гете - эти два культурных центра города - являлись как бы одним целым, взаимодополняли друг друга. Все, кто приезжал в гости к Марии Павловне, оказывались в гостях у Гете, и наоборот. Среди гостей были члены русской императорской фамилии, в том числе Александр I, а также, например, Жуковский и Зинаида Волконская". Покидая Веймар, Волконская, искренне привязанная к Марии Павловне, оставила следующие строки: "Удаляясь от пантеона великих писателей германских, моя душа исполнена чувствами благоговейными. Все там дышит наукой, поэзией, размышлением и почтением к гению. Гений там царствует, и даже великие земли суть его царедворцы". Пик меценатской и общественной деятельности Марии Павловны приходится на последнее десятилетие ее жизни. В 1948 году ей удается привлечь в Веймар на должность придворного музыканта Ференца Листа, совершившего перед тем три поездки на ее родину, в по-прежнему горячо любимую Россию. Композитор и пианист создал в России свои обработки сочинений русских авторов - "Марша Черномора" Глинки и "Соловья" Алябьева. Более чем десятилетний так называемый веймарский период - самый плодотворный в творчестве Листа. В Веймаре Листа посещали и пользовались его советами композиторы А. П. Бородин, Б. Сметана, Э. Григ, К. Сен-Санс, И. Альбенис, А. К. Глазунов и др. Мария Павловна умерла ровно 155 лет назад 23 июня 1859. В последние годы своей жизни она повелела создать уникальную культурную ценность - комнату памяти веймарских поэтов. Это был ее вклад в особую традицию веймарского двора - в культуру памяти. Эта культура памяти каким-то образом продолжает жить в Веймаре, о чем свидетельствует и сама организация выставки, и атмосфера, о которой говорит Михаил Швыдкой. Михаил Швыдкой: Если говорить о выставке, то меня потрясла атмосфера. Дело в том, что город говорил о Марии Павловне как о живой женщине, говорил так, будто она часть их современной жизни и восторгался больше, чем живущими женщинами, ходящими по улице, что меня потрясло. Ни одни мужчина, которого я встретил, не говорил ни о ком, кроме как о Марии Павловне в этот день. Сергей Юрьенен: Чехия была 24-й страной мира, где с успехом прошло телешоу "Ищем суперзвезду". В воскресенье 19 июня было названо триумфальное имя - лучшего певца из трех тысяч участников общечешского конкурса. Певицы - чтобы быть точнее... Наш пражский корреспондент Нелли Павласкова. Нелли Павласкова: Телевизионное безумие под названием "Чехия ищет Супер-Стар" продолжалось полгода. Каждый воскресный вечер в прямой телетрансляции юноши и девушки в возрасте от 16 до 20 сражались за право попасть в десятку. Жюри, состоящее из музыкантов и композиторов, слушало три тысячи кандидатов, отобрало сорок лучших и потом десять наилучших. Правила игры, запатентованные в Англии. Обязывали каждого члена жюри сообщать в глаза соревнующихся всю правду об их способностях и внешнем виде. Самые комичные и отчаянные бездарности попадали в Звездную пехоту, где им присваивались офицерские чины за отвагу. Одна девица, неутомимо спорящая с жюри, добилась звания генерала Звездной пехоты. В финал попало пять юношей и пять девушек, действительно незаурядных. И тут в Чехии началось что-то небывалое. Если раньше кандидатов отбирало жюри, то теперь сами зрители могли решать судьбу каждого финалиста. После выступлений телезрители голосовали по мобильным телефонам. Получивший меньше всех голосов выбывал из игры. В следующее воскресенье выступало уже девять, потом восемь и так далее. Безумие охватило Чехию. Подростки создавали Фан-клубы своих кумиров, журналы и газеты печатали их портреты. Подробности их жизни. Все они, за исключением одной девушки, о которой речь ниже, учащиеся гимназий или техникумов. Все из провинции, все учились в музыкальных школах и пели в детских хорах или ансамблях. Все десять финалистов были поселены, а вернее, запрятаны в одной из пражских гостиниц и находились в руках гримеров, визажистов, хореографов, репетиторов и менеджеров частной телекомпании "Нова", которая приобрела английскую лицензию этой игры. Среди десяти финалистов - все хороши собой, все как на подбор сначала выделялись двое. Первой была Мартина Балогова, в свои 25 самая старшая, по профессии официантка, но уже сложившаяся певица - вот уже семь лет выступает с ансамблем своего отца в Германии. Мартина, цыганка, спела в один из вечеров русскую песню "Дорогой длинною". Никто не сомневался в том, что суперзвездой будет она. Вторым кандидатом, судя по обилию поклонниц, рвущих на себе волосы во время его выступления, был 18-летний Самер Исса, юноша из смешанной чешско-сирийской семьи. Он с огромным успехом воспроизводил Майкла Джексона и обладал всеми необходимыми качествами шоумена. Все считали, что в последнем туре останутся двое - Мартина и Самер: вот это будет дуэль! И вдруг первое потрясение - Мартина вылетает из десятки шестой, а Самер восьмым, добившись только третьего места. Горю и потрясению поклонников не было предела, как не было предела радости владельцев тотализаторов, положивших в карман крупные барыши, ибо ставки на Самера были высокие. По правилам игры, с одного мобильного телефона можно было проголосовать пятьдесят раз. Каждый звонок стоил шесть крон. Так что возможности для манипулирования со стороны владельцев тотализаторов и фирм грамзаписи, в принципе, были, хотя никто не осмелился слух высказывать подозрение. В финале остались две девушки, одна - сумрачная брюнетка, исполнительница рока и обладательница прекрасного альта. Вторая - 16-летняя блондинка, олицетворение традиционной эстрады, тоненькая, подвижная на сцене, с приятным голоском. Ставки в тотализаторах взмыли до поднебесья, телекомпания "Нова" лопатой загребала деньги от телерекламы, а дома к телевизорам приникло около трех миллионов зрителей. Пресса не переставала упрекать сограждан за ксенофобию, броня за то, что не голосовали за Мартину и Самера, поскольку те не чехи, предсказывая, что и теперь они проголосуют не за интеллектуальную Анету с лучшими голосовыми данными, а за понятную народу хорошенькую Шарку. В Англии, мол, тоже победил не блестящий Гейт, а более понятный Билл Юнг. "Завтра будет экзамен, - писали газеты накануне финала. - Завтра мы себе покажем, что мы за народ". Победителем - да еще каким! - стала нестандартная певица рока Анета Лангерова. Она получила 79% голосов, а всего голосовало в Чехии почти три миллиона человек. Что ждет победительницу? По условиям игры, осенью в фирме БМГ выйдет диск с ее песнями. Популярность Анеты такова, что если бы она захотела, то смогла бы немедленно принять участие во всех эстрадных телепередачах. Но эстрада - не цель Анеты. Впереди большой концерт всех десяти финалистов на стадионе. А в общем надо сначала окончить школу. "Если уж карьера певицы, - говорит Анета, - то только с рок-группой". Замечательный подарок жал и Мартину Балогову. Карел Готт предложил ей выступить с ним в дуэте. И хотя отец Мартины не удержался и заявил в печати: "Мартину дискредитировали, потому что чешский народ не пережил бы, если бы суперзвездой стала цыганка", сама Мартина так не считает. А в Чехии началась новая горячка: в субботу разрешится кризис внутри правящей социал-демократической партии. Может быть, народу придется искать суперзвезду на роль главы правительства, если оно падет. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
